Живая нить народного костюма. Русский костюм на полотнах российских художников

Виртуальное заседание в клубе «Берегиня»

Национальный костюм каждого народа – это удивительное явление, отражающее особенности культуры народа, его историю. Одним из самых интересных и необычных национальных костюмов является русский народный. Это ценнейший памятник народного творчества. Колорит одежды, обилие вышитых и вытканных узоров и украшений – все это свидетельствует о вкусах и традициях народа, о его понимании красоты и гармонии.

Одежда – это своеобразный исторический документ, по которому мы можем узнать о прошлом наших предков. В русском костюме, который начал складываться к XII веку, заложена подробная информация о нашем народе, веками живущем в условиях короткого лета и долгой лютой зимы. Что делать бесконечными зимними вечерами, когда за окном завывает вьюга, метет метель? Крестьянки ткали, шили, вышивали. Творили. «Бывает красота движения и красота покоя. Русский народный костюм — это красота покоя», – писал художник Иван Билибин.

Русский костюм – очень сложное, многогранное явление. При его создании использовались самые разные прикладные искусства и ремесла, получившие развитие на Руси: вышивка, ткачество, кружевоплетение, ювелирное искусство. Женский костюм во все времена был венцом моды. В разных губерниях он иногда сильно отличался фасоном и деталями. Связано это было с тем, что женщина редко отлучалась из дома и была, как правило, мало знакома с чужими обычаями. Поэтому именно она являлась хранительницей традиций, в том числе и в отношении костюма. Женский наряд отличался большим изяществом, мажорностью, живописностью и роскошью убранства от мужского. Он удивительно многообразен по покрою, орнаменту и колориту. И это неудивительно, ведь женщина на Руси всегда была олицетворением изящества, нежности, хранительницей домашнего очага, источником вдохновения и любования. Поэтому даже одежда простолюдинок была богато украшена вышивкой, оставаясь яркой и красивой.

Основной покрой, приемы украшения, способы ношения одежды в Древней Руси не менялись столетиями и были одинаковыми у разных слоев общества. Различие проявлялось лишь в тканях, отделках, украшениях. Женщины носили прямопокройную, длиннополую, широкую одежду, скрывавшую естественные формы человеческого тела, с длинными, иногда доходившими до пола рукавами. Принято было одновременно надевать несколько одежд одна на другую, верхнюю – распашную – накидывали на плечи, не вдевая в рукава. П.И. Савваитов, исследователь быта Древней Руси, насчитал более сотни (!) оттенков в русском платье и столько же сочетаний, поскольку наши предки прекрасно разбирались в гармоничном сочетании цветов и знали, что тёплые цвета нужно уравновешивать холодными тонами, тёмные – светлыми и пр.

Сохранились описания старинных тканей: «на але шолке бел с золотом реки и листье»; «на багреце шолк бел с золотом круги без связок, розвода золота»; «на вишнёве шолк червчат с серебром мелкой узор»; «на рудожолти шолк червчат да чорн круги». Вестфальский путешественник Август Гакстгаузен был поражен тем, что «есть губернии, как, например, Нижегородская, в которой каждая крестьянка носит на шее, на головном уборе от 200 до 300, а иногда и до 1000 настоящих жемчужин...» Ещё он описывает такое поразившее его зрелище. Однажды в воскресный летний день по дороге, пролегавшей мимо имения, где он гостил, медленно и плавно двигалась группа женщин, молодых и пожилых, одетых так нарядно, так великолепно и так не похоже на всё, виденное им ранее, что шествие показалось барону скорее видением, нежели явью. «Что это?» – спросил он и был удивлён ответом хозяина имения, вологодского помещика: «Бабы из моей деревеньки к праздничной обедне в церковь идут...» Большинство иностранцев, посещавших Московию, единодушно сходились во мнении, что мало что сравнится с великолепием и разнообразием русских женских головных уборов. Искусно вышитые золотой нитью, отделанные камнями и жемчугом, они поражали воображение невиданными растениями и фантастическими птицами.

Настоящей энциклопедией народного костюма стали картины художников XIX века. Они с любовью передали дух ушедшего времени. Костюмные жанровые картины писали и прославленные К. Брюллов, А. Венецианов, В. Суриков, В. Васнецов, М. Нестеров, и почти забытые сегодня Г. Седов, К. Лебедев, И. Куликов, и многие другие. Поскольку нас интересует не просто историческая живопись, а история народного костюма, то мы будем говорить именно о тех художниках, на чьих полотнах словно остановилось время, сохранив красоту русского народного костюма. Народный женский костюм в живописи русских художников сохранился так, как он не может сохраниться в музеях. В музее костюмы настоящие, но люди их могут видеть редко, в музее их никто не носит, костюмы живут отдельно от людей. А для костюма это большая потеря. Костюм на полотнах художников так же «разговорчив», как лицо человека. Чаще всего под их кистью рождались образы боярышень, царевен, девушек знатного происхождения. Их богато украшенные наряды всегда вызывали восхищение и не раз поражали великолепием иностранцев. И всё же, создано немало полотен, на которых со скрупулезностью изображали простых женщин, девушек и девочек в народных костюмах.

Первой картиной на крестьянскую тему в истории русского искусства стал «Портрет неизвестной крестьянки в русском костюме» Ивана Петровича Аргунова (1784). Художник создал удивительный образ русской женщины, передал на полотне ее внутреннее достоинство, спокойствие и величавость.

Художник изобразил красавицу в нарядном кокошнике, белой рубашке и сарафане с галунами. Такой костюм был традиционным у русской девушки: Нижней одеждой (а у крестьянок и верхней) служила рубаха из хлопчатобумажной или шелковой ткани, прямая, собранная по горловине, с узким длинным рукавом. Она была основой женского костюма. Рубахи были на любой случай: венчальная, свадебная, молельная, убивальница (девушка носила ее перед свадьбой в знак прощания с девственностью), покосная, праздничная, будничная, смертянка и т. п. Рубахи шились из белого льняного или конопляного полотна, линобатиста и кисеи, щедро расшивались тамбурным швом белыми нитями, шелковые рубахи – из сарафанных тканей. Рубаху украшали оторочкой или вышивкой, оберегавшей женщину от «сглаза». Особенно украшались ворот, оплечья, грудь, подол – места возможных «входов» злых сил. Иногда рубаху расшивали жемчугом. Считалось, чем богаче украшена рубаха, тем счастливее и удачливее ее владелица, а касаясь земли подолом, женщина получала жизненные силы от нее, и, в свою очередь, вышивки с символикой плодородия давали силы земле. Рубахи, в которых женщины косили, назывались сенокосицы. Их носили без сарафана. Девушки до замужества могли ходить в одних нарядных рубахах, подпоясанных узеньким пояском, концы которого украшались по-разному.

Поверх рубахи надевали сарафан. Шили его из холста, шелка или парчи. По центру переда сарафан украшали вертикальной полосой с позументами или рядом медных оловянных пуговиц. Он держался на узких коротких плечевых лямках и подпоясывался под грудью. Наряду с отделкой золотными кружевом и тесьмой, пуговицами и шнурами, одним из основных способов украшения сарафанов была вышивка. Расположение декора отвечало традиции окаймлять все края одежды и линии разрезов. Кстати, в XIV в. сарафан в России – народная мужская одежда воевод, великих князей, а в XVII в. – царей. В перечне одежд русского царя Михаила Федоровича находим: «сарафан объярь чревчата, без подкладки…» Не только бояре того времени имели возможность щеголять в роскошных одеяниях. Историк Н. Костомаров отмечает, что и в крестьянской семье «при малейшей возможности муж не скупился принарядить свою жену. В те времена у посадских и у крестьян встречались такие богатые наряды, каких теперь трудно отыскать в этих классах. Их дорогие одежды были скроены просто и переходили из рода в род…» Этнографически точный наряд крестьянки Московской губернии, бесхитростность и отсутствие всякой манерности в позе и мимике героини свидетельствуют о крестьянском происхождении натурщицы. Мягкие черты лица, приветливая улыбка, румянец щек подчеркивают скромность и открытость этой молодой женщины.

Не менее живописны работы другого русского художника Алексея Гавриловича Венецианова. Он был одним из первых художников, посвятивших свое творчество изображению крестьян. А.Г. Венецианов изображает быт и труд поселян несколько идеализированно, но народный костюм он воссоздает со всей точностью. На картине «На пашне. Весна» изображена девушка в белой рубахе и розовом сарафане с неяркой вышивкой, похожем на греческий хитон, и в кокошнике.

Нежный весенний колорит «На пашне» в следующей картине «На жатве. Лето» сгущается, и сарафан уже ярко-красный, и кокошник с «донцем», как и положено замужней женщине. 

Но одежда, как и на предыдущей картине, нарядная, праздничная, хотя, выходя в поле на работу, крестьянки кокошник не надевали. Дорогие кокошники были большой семейной ценностью. Крестьяне бережно их хранили, включали в приданое дочерям, передавали их по наследству, так что один кокошник мог использоваться на протяжении нескольких поколений. Сколько внутренней красоты в этих простых нарядах!

Проникновенная картина «Портрет М.А. Венециановой в русском костюме» с исключительной точностью показывает ржевский парадный костюм горожанки, о котором исследователи говорят, как о самобытном и уникальном образце женского убранства. 

А головной убор – так называемая «ржевская ряска» – представляет собой неповторимый, более нигде не встречающийся предмет редкой красоты. Состоит он из расшитого кокошника-каблучка и дополняется спереди ажурной, низко спускающейся на лоб сеткой из жемчуга или перламутра, которая называлась «рефедь». Считалось, что такое обрамление успешно скрадывает возраст, отвлекая внимание от немолодого лица. «Ржевская ряска» изготавливалась из волжского речного жемчуга редкого цвета и, прежде всего, использовалась в качестве женского оберега

Одним из самых известных русских художников – коллекционеров, который воспел красоту русского костюма XVII века в своих полотнах, является Константин Маковский. В начале 1870-х годов он увлёкся идеями народничества и начал собирать народные костюмы, роскошные, богато расшитые бисером и драгоценными камнями. Некоторым из костюмов уже тогда было несколько сотен лет. К началу ХХ века за К.Маковским прочно закрепился статус крупнейшего коллекционера. Он начинал свою собирательскую деятельность как художник, увлечённый красотой предметного мира, а заканчивал – как знаток и крупный специалист в области русской старины, стремившийся сберечь художественное достояние России. Долгое время занимаясь собирательством, общаясь с крупными историками и коллекционерами, он приобрёл обширные познания в этой области. Его картины настолько точны в воспроизведении обстановки того времени, что способны заменить десятки учебников

К.Маковского особенно занимал древнерусский мужской и женский костюм княжеской знати. В картине «Поцелуйный обряд» мы видим старинные боярские костюмы: парча, разноцветные сарафаны, жемчугом унизанные поручи, кокошники в мелких жемчужных кружевах.

Наряды того времени были действительно невероятно красивы, изящны, гармоничны и преисполнены богатства и шикарного вкуса: «Подол и рукава обшивались широкими золотыми тесьмами, ожерелье вышивалось узорами шелками, серебром и золотом, унизывалось жемчугами. Жемчугом украшали ворот и подол платья. А ткани были с золотыми узорами на серебряном поле, или по золоту шли серебряные чешуйки и фигурки, реки, водопады, змейки, птицы. Блестело все! В ушах огромные серьги, на шее – ожерелье из самоцветов и жемчугов, золотые цепи». Верхние рубашки были из цветных тканей. Такая рубаха именовалась красною, то есть красивою. Рукава рубашки продевались в прорези проймы верхней одежды, поэтому украшению их придавалось особое значение. Поверх рубашки надевали длиннополое распашное платье с широкими рукавами – опашень. Хозяйка в жёлтом шелковом летнике, верхней накладной одежде состоятельных женщин, застёгивавшейся до горла, и с пристегнутым воротом (ожерельем), держит в руке кубок. Особенностью летника были широкие колоколообразные рукава, сшитые от проймы только до локтя. Далее они свободно свисали до пола остроугольными полотнищами ткани. Внизу их украшали вошвами – треугольными кусками атласа или бархата, расшитыми золотом, жемчугом, металлическими бляхами, шелком.

Для декоративного решения кафтанов использовали высокий стоячий и богато расшитый воротник-козырь. Некоторые виды кафтанов подпоясывали кушаками и поясами, сделанными из кожи, шелка, парчи или бархата и украшенные золотой вышивкой, драгоценными камнями, металлическими бляхами.

Одной из форм головных уборов была маленькая тафья, расшитая шелком и драгоценностями, надеваемая под верхний головной убор. Представленный на картине К. Маковского боярин одет в зеленый кафтан с воротником-козырем, подпоясанный расшитым поясом. На голове боярина — вышитая тафья. Тафью в основном носили высшие слои русского общества и представители опричнины во времена Ивана Грозного.

В картине «Под венец» тщательно выписаны костюмы персонажей, аксессуары, детали.

Палата богатого терема полна пышно и нарядно одетых и украшенных женщин. Чудно светятся, цветятся узорчато роскошные уборы, поблёскивают матово-голубым, розово-золотым шёлком и серебром… Русский боярский костюм допетровского времени отличался большим количеством декора в виде вышивки бисером, мелким жемчугом, золотыми и серебряными нитями. Верхней выходной женской одеждой был длинный суконный опашень, с частыми пуговицами, украшенный по краям шёлковым или золотым шитьем. Всё это покрывалось душегреями или телогреями, шугаями и шубами. Во времена Ивана Грозного богатые женщины носили по три платья, надевая одно на другое. Ношение одного платья приравнивалось к непристойности и бесчестию. Одежда боярыни могла весить 15-20 килограммов.

Художник подробно, но очень свободно выписывает богато украшенные одежды, сарафаны, душегрейки, шушуны, расшивные кокошники и кички, разубранные жемчужным плетением, отделанные меховой оторочкой, шитые из дорогих шелковых и бархатных тканей.

Удивителен и красив цикл картин К.Маковского «Боярышни». Каждый портрет неповторим, и это не удивительно, ведь каждый элемент костюма мастерицы вышивали и украшали вручную. Как живые, смотрят на нас с полотен красавицы-боярышни в богатых праздничных народных костюмах. Грустные или задорные, в кокошниках разной формы, с бантами, серьгами, ожерельями – они составили целую галерею русских красавиц. «Боярышня с подносом», «За чаем»(1914), «Боярышня»(1884), «Русская красавица», «Невеста» и других его красавицы настолько живые и их наряды настолько точны и гармоничны, что воодушевляет, и хочется любоваться и узнать поближе наследие наших предков. Особенно интересны и разнообразны головные уборы. Головной убор мог сказать, из какой губернии она прибыла, каково ее социальное положение, примерный достаток, но самое главное – замужняя ли это женщина или девица на выданье.

Лукаво улыбается девушка с картины К. Маковского «У околицы».

На ней белая рубаха с пышными рукавами, собранными у запястья и красный сарафан. Поверх него – короткая душегрея на плечевых лямках из дорогих узорчатых тканей, обшитая по краю декоративной каймой. Голову украшает венец с жемчужной поднизью, завязанный сзади красной лентой.

Удивительной красоты женские головные уборы видим мы на этих картинах. Коруна на грустной боярышне, венец на картине «Чаша меду», кокошник на боярышне с подносом и сборник на боярышне с картины «За чаем» помимо чисто утилитарных функций исполняли роль оберега, защиты и в народных представлениях были связаны с небом. И если в мужском костюме высота головного убора ограничивалась определенной высотой, то женский кокошник мог достигать и полуметровой высоты.

Сверху кокошник украшали орнаментом с символами солнца, звезд, дерева, птиц или искусственными, или живыми цветами, парчой, позументом, бусами, фольгой, стеклом, у богатых – драгоценными камнями. Украшались они золотным шитьём и бисером, а также жемчугом в технике «сажение по бели». Нити жемчуга и височные украшения символизировали дождевые струи. Сам он мог быть обшит поднизью (сеткой) из жемчуга. При надевании кокошник обычно слегка сдвигали на лоб, а затылок закрывали позатыльником из холста с надставкой из малинового бархата. Поверх кокошников часто носили шелковые или шерстяные платки, плотно вышитые орнаментом из золотых и серебряных нитей — убрус; тонкое легкое покрывало, украшенное вышивкой, кружевом или позументом — фата, дымка, вуаль. Платок складывали по диагонали и закалывали под подбородком; длинное покрывало из кисеи или шелка закалывали под подбородком или спускали с вершины кокошника на грудь, плечи, спину. Женские образы в русском народном костюме Константина Маковского, были способом национальной идеи в искусстве XIX века и стали утверждением идеала русской женской красоты.

«Карамзин русской живописи» – так оценивали Федора Солнцева современники. Он прошел путь от крепостного до потомственного дворянина, застал четырех императоров и пережил многих вдохновленных его творчеством младших коллег. Кажется, сама фамилия предопределила выдающийся талант художника, историка, реставратора, специалиста по художественной археологии Федора Григорьевича Солнцева. Федор Григорьевич участвовал в многочисленных экспедициях по старинным русским городам, церквям и монастырям, целью которых была фиксация культурно-исторических памятников, старинных предметов, традиционных костюмов. Солнцев приобретает широкую известность как один из талантливейших мастеров своего времени и непревзойденный знаток художественных древностей. В 1836-1837 годах по рисункам Солнцева в Московском Кремле были возобновлены Грановитая палата, царские терема и дворцовые храмы. Федор Солнцев принял участие во всех реставрациях памятников средневековой живописи. Творчество Солнцева всецело находится в русле той общеевропейской художественной тенденции второй четверти XIX - первой половины XX века, которую можно обозначить как национал-романтизм. Альбом «Одежды Русского государства» 1869 г. содержит акварели Ф.Г. Солнцева, на которых изображены аутентичные одежды людей разных сословий и губерний в России.

На первой акварели мы видим ферязь. Этот вид кафтана был широким в подоле, до трех метров, с длинными, свисающими до земли рукавами. Именно отсюда и пошла поговорка «работать, спустя рукава». Ферязь носили и зимой, и летом. Летние были на тонкой подкладке, а зимние на меху. Шили ферязи и из парчи и бархата, и из самых простых тканей. Богатые ферязи украшались семью дорогими петлицами с кистями, которые как завязывались, так и застегивались. По краю ферязь обшивалась галуном или золотым кружевом.

Костюм серпуховской крестьянки состоит из рубахи, синей поневы, – традиционной шерстяной юбки из домотканого полотна, состоящей из 2-3 полотнищ, завязывающихся на поясе, вышитого навершника, который носили по праздникам и шушпана. На голове – кичкообразный головной убор типа сороки. Разнообразная цветовая гамма, сочетание синего и красного цветов, небольшие вкрапления золотисто-желтого, золотого и белого цветов придавали женскому облику праздничный вид даже в хмурые зимние будни.

Среди учеников Солнцева выделялся еще один живописец русского костюма и быта, художник-передвижник Андрей Рябушкин. Живописца интересовали в первую очередь наряды и народный быт XVII столетия, которые стали для него одной из главных и любимых тем. В его картинах «Московская улица XVII века в праздничный день», «Свадебный поезд в Москве», «Сиденье царя с боярами» – поиски в народном костюме поэтического образа, красота русского национального колорита. Смотришь на картину

«Семья купца XVII века» или «Шуба с царского плеча», – и ты веришь, что именно такими были купцы и бояре, что именно такую носили одежду – из парчи и шелка, такую обувь, которую шили из сафьяна, обязательно цветную: красные сапоги, голубые, лазоревые, расшитые цветами и узорами золотом и серебром, украшенную жемчугом. Иногда кажется, что интерес художника к отдельным деталям – головным уборам, одежде, прическам, ритмике орнаментов, – доминирует над живописной цельностью. И конечно, рассматривая живую толпу, исторически правдивые костюмы, мы начинаем верить, что перед нами настоящая Московская жизнь, которая открывается нам из-за завесы времени как яркое зрелище.

В картине «Сидение царя Михаила Федоровича» мы видим наряды, богато покрытые орнаментом, узорочьем, шитьем. 

Особенностью костюма XV-XVII столетий было одновременное ношение большого количества одежд. Многослойность одеяния свидетельствовала о достатке человека, являлась главным критерием понятия красивого. Мужчины поверх рубахи надевали зипун – распашную одежду с узкими рукавами. Зипун доходил до колен и служил обычно домашней одеждой. На зипун надевалась иногда ферязь. Распространенным видом верхней одежды, надевавшейся на зипун, являлся кафтан. Кафтаны шили из дорогих узорчатых тканей, отделывали петлицами и пуговицами, тесьмой и галуном. Один из видов кафтана — охабень. Он имел четырехугольный откидной воротник, который доходил до половины спины. Длинные рукава были с разрезами, в которые можно было просунуть руки, а рукава завязывались узлом на спине. Обувью служили сапоги из сафьяна и бархата, с каблуками.

К сожалению, практически забыт сегодня художник Клавдий Лебедев, писавший картины в духе реализма на темы русской истории X-XVII веков. Его любимым учителем был В.Перов, ближайшим другом – В. Маковский, брат К. Маковского и тоже известный художник, который высоко ценил К. Лебедева за «щепетильную добросовестность, с которой он штудировал каждую мелочь – узор на платке бабы или боярском костюме, складки на тулупе мужика, орнамент на старинной чаре…». Художник оставил большое наследие в виде исторических полотен и акварелей со сценами из домашнего быта княжеской и боярской Руси. Ему нравилось воссоздавать колорит далекого времени, архитектуру старинных городов, прописывать красочные костюмы. Он не пренебрегал ни одной деталью, и оттого его картины особенно ценны.

«Купец Калашников» написан по мотивам «Песни о купце Калашникове» М.Ю. Лермонтова. 

      Одежда купца Калашникова добротная: темный кафтан, подпоясанный красным кушаком, синий малахай с меховой оторочкой. Самая яркая деталь одежды – кушак. С древнейших времен пояс рассматривался как оберег, способствующий благополучию и удаче. В быту и обрядах поясу придавалось большое значение. До сих пор в нашем языке сохраняются выражения, связанные с этим предметом одежды. Например, «распоясаться» означает утратить приличие поведения. Мужчине без пояса считалось находиться в обществе крайне неприличным. «Распоясать» человека означало обесчестить его. На Калашникове пояс завязан крепко, по всем правилам: полуметровая ширина пояса и длина до 4,5 метров позволяли сложить его вдвое, дважды обернуть вокруг талии поверх кафтана и завязать чуть ниже живота, опустив концы. Именно так и повязан пояс купца, значит, его чести ничего не угрожает. Пояс у наших предков был необходимой частью мужской одежды и своеобразным знаком отличия. Носили его и знать, и крестьяне, но от состояния, звания и положения хозяина зависели материал и техника, в которой была изготовлена «поясница».

А рядом с «Купцом Калашниковым» картина «Боярыня». Но так и хочется сказать, что это Алена Дмитриевна Калашникова в своем узорном платке и в великолепном голубом штофном сарафане. Тканый узор сарафана представляет собой русский вариант западноевропейских рисунков парчовых и шелковых тканей с многоцветными букетами садовых цветов в окружении гирлянд и лент на голубом фоне. Узоры этого типа в народе называли «пукетами». Штофные и парчовые сарафаны стоили очень дорого и потому передавались по наследству от матери к дочери, что определило их бытование в крестьянской среде вплоть до 80-х годов XIX в. Парчовый платок густо заткан золотой сканью, надет «в роспуск». Завязанная концами назад косынка охватывала всю голову, словно шапочка, ее вышитые углы покрывают, словно ковром, плечи. Композиция такого платка имеет центрический характер, по краям пышная кайма.

Глядя на картину К. Лебедева «Сокольничий», мы видим, что и мужской русский костюм был великолепен. 

Царь Алексей Михайлович был страстным почитателем соколиной охоты, которая была красочным зрелищем. Поскольку главным действующим лицом царских охот был государь, то именно он являлся законодателем охотничьей моды, которой следовал весь двор. Наряды царских сокольников поражали роскошью. Красные кафтаны, расшитые двуглавыми орлами и окантованные золотым газом или шнуром, шапка из бархата с оторочкой соболем. На ногах – сапоги с высокими носками, загнутыми вверх, из красного или золотого сафьяна. Невероятно красивая перчатка, инкрустированная драгоценными камнями на одну руку. Каждый из охотников получал «ежегодно по портищу сукна, камки или атласа, смотря по положению охотника в составе царской охоты, на шапки выдавались бархатные верхи и на опушку соболи, на сапоги – кожа и сафьян». Если в царской охоте принимали участие иностранные гости, то эффектные наряды сокольников усиливались за счет особых «крыльев», украшенных разноцветными лентами из шелка. «Крылья» крепились при помощи ремня на поясе. Костюм сокольничего состоял из зипуна, кафтана (одевавшегося поверх зипуна или ферязи), однорядки, шапки и сапог, представляя, таким образом, полный комплект для любого времени года. Для своих сокольничих царь Алексей Михайлович приказал сделать кафтаны на основе западных. Для этого было, вероятно, несколько причин. Такие кафтаны оказались динамичнее, что было кстати для труда сокольничих. Кроме того, покрой этих кафтанов позволял на середине груди и на середине спины вышить герб. Голубой с золотом кафтан молодого сокольничего, алый цвет одежд окружающих его людей делает картину праздничной и нарядной.

Григорий Седов – еще один русский живописец XIX века, писавший картины на темы русской истории. Сегодня для нас от всего творческого наследия Григория Седова остался огромный список написанных художником картин и очень небольшое количество сохранившихся работ: «Иоанн Грозный и Малюта Скуратов», «Царь Иоанн Грозный любуется на Василису Мелентьевну», «Царь Алексей Михайлович выбирает невесту». Этот талантливый художник прожил короткую жизнь – он ушел из жизни неполных 50 лет. Его работы уже в те годы были достаточно популярны и замечены многими специалистами художественного искусства. Немало полотен он создал для церквей. Картины Седова – истинные шедевры, они предоставляют нынешнему поколению уникальную возможность окунуться в мир истории, живой, яркий.

«Курская мещанка в старинном костюме» – блестящая по технике письма и по интересному сочетанию световых эффектов картина. 

Перед нами молодая девушка в пышной, праздничной одежде, привлекающей внимание многоцветием различных тканей, роскошными и невероятными деталями одежды, которые так бережно воспроизвел художник в своей картине. Сарафанный комплекс состоит из рубахи с кисейными рукавами, распашного сарафана, парчовой золотой душегреи-коротены, пояса и головного убора. Женский головной убор, который называют «златоглав-седло» или «шеломок» по-видимому, является видоизмененной сорокой, которую носили практически во всех уездах Курской губернии. Поперёк головы (в направлении от уха до уха) имеются два параллельно расположенных гребня. Задний из этих двух гребней всегда прямой, а передний кругловатый. Этот тип кокошника известен только на юге России. Такой головной убор был сложносоставным, в него входили волосник, позатыльник, и непосредственно сам «златоглав». Зимой сверху надевали платок.

Костюм отличается красочностью, причем обилие цвета и различных декоративных решений не дробит единый образ. Декор созвучен белому цвету декора рубахи с пышными рукавами из тончайшей кисеи, собранными в сборки под неширокие манжеты, украшенные оборочками и золотому цвету коротены, косоклинной нагрудной одежды на узких лямках, которая в разложенном виде имеет форму почти полного круга. Наряд выглядит необычайно красочно и даже экзотично. Это один из вариантов южнорусского костюма, который чрезвычайно многосоставен. Основными цветами являются белый, черный и богатые вариации разного по тону красного цвета. Считалось, что орнамент на одежде обладает магической силой. Спереди и по подолу сарафан украшали кумачными вставками, кружевом, лентами, тесьмой, блестками, позументом. Иногда ширина узоров на подолах достигает 30 сантиметров – это искусная вышивка и пришитые полоски из другой ткани. Особенно интересны черные шерстяные сарафаны с богатой плотной вышивкой красными, зелеными и желтыми шерстяными нитями.

Еще одним интересным архетипом русского народа являются старообрядцы. Они сохранили в нетронутом виде не только свою веру, но и обычаи, традиции, иконы, предметы культа и быта, и, конечно, одежду.

Благодаря творчеству русских художников ХIХ века, неравнодушных к культуре простого русского народа, мы сегодня имеем удивительную галерею портретов старообрядцев. Обычно, когда говорят о полотнах, посвященных старообрядцам, вспоминают Михаила Нестерова.

Традиционная одежда для старообрядцев имеет исключительное значение. Это связано с тем, что старообрядцы используют её для богослужений. Именно обрядовой функцией традиционной одежды обусловлена её сохранность в старообрядческой среде. Еще одним важным фактором формирования комплекса традиционного костюма и представлений о нём в старообрядческой среде является религиозность. Традиционная одежда старообрядцев является внешним выражением религиозных принципов. Еще в ранний период творчества Нестеров увлекся национальной романтикой, понятой им как костюмированная историческая сцена. На него оказало влияние тесное общение с Василием Суриковым. Он очень высоко ценил умение Сурикова тщательно подбирать яркие и колоритные костюмы для своих персонажей, на контрастном сопоставлении с одеждой раскрывать глубину эмоционального состояния своих героев и стал применять это и в своих картинах.

Одна из них «В скиту».

По двору скита идут две сестры. Только души у них разные; у одной душа радостная, вольная, а у другой – она сумрачная, черная. Одна одета в белый платок и темный сарафан. Она тянет сестру к себе, устремив взгляд, исполненный грусти, в землю. Вторая одета в красный, цвета пасхальной радости, платок и сарафан. Она улыбается и машет букетом, приветствуя невидимого зрителю человека. Судя по вербе в руках грустной сестры, празднуется Пасха. У староверов для каждого церковного праздника избирается определенная цветовая гамма. Для пасхальных одежд это белый, красный, черный (различают до 7 оттенков), фиолетовый (цвет царского пурпура). Хотя цвета праздничной одежды у девушек разные, покрой и манера повязывать платок - одинаковые. Женский старообрядческий костюм состоит из рукавов (самое распространенное название женской рубахи), сарафана, головного убора, платка и пояса. «Рукава» чаще всего шились из богатой ткани, например, из шелка или кашемира, с воротником-стойкой. Могли быть украшены кружевом. В покрое и пошиве одежды были строгие каноны: для молитвы сарафан был только косоклинным, отделанным позументом по обе стороны переднего шва и с определенным количеством пуговиц, чаще всего 17 и 22: число 17 связано с 17-ю ветхозаветными пророчествами о Христе; 22 — количество книг Ветхого Завета. Подол должен быть подрублен, то есть с внутренней стороны по подолу должна быть пришита полоса ткани — подштаферка. Одной из самых сложных значимых и разнообразных деталей традиционного женского костюма старообрядцев является головной убор. Именно по нему определялся семейный статус женщины. Девичий головной убор состоял из одной косы, заплетенной до конца косоплёткой, девичей повязки и платка. Женский головной убор был трехчастным и надевался на основу из двух кос, сверху надевалась шашмура (волосник), поверх которой надевался повойник или сорока, поверх которой надевался платок. Он надевался в роспуск, закалывался на булавку. Платок должен был полностью скрывать линию волос.

Для Нестерова интерес к народному костюму носил отнюдь не игровой характер. Художник напряженно искал свою тему в искусстве и относился к изображению деталей одежды своих персонажей очень внимательно. В его картинах появляется современный старообрядческий костюм, в канонах которого Нестеров видел воплощение живой допетровской традиции, бережно сохраненной сквозь века и выражавшей особенности русского национального характера – спокойствие, доброту, смирение перед жизненными невзгодами, согласие с собой и природой, добровольный отказ от бытовой суеты в пользу душевной гармонии и покоя. Аскеза, скромность, простота, труд и молитва – такое существование представляется художнику идеальным.

Одна из самых известных картин М.Нестерова из старообрядческого цикла « За Волгой».

Две фигуры на берегу реки – мужчина и женщина. На женщине – сарафан глубокого синего цвета с белой строгой рубахой. Только темный платок отделан по краю нарядной каймой. Мужчины-старообрядцы одевались в косоворотку, азям (кафтан особого покроя), должны были заправлять штаны в сапоги с высокими голенищами. Длинный кафтан из черного сукна на манер великосветского фрака эффектно смотрелся с начищенными до блеска сапогами «гармошкой» или «бутылками». По крою азяма можно было понять социальное положение человека: например, азямы со сборками на поясе носили женатые, а с двумя клиньями на талии одинокие или вдовцы. На мужчине с картины косоворотка белая, но это единственный предмет мужской одежды, который мог быть цветным. Поверх косоворотки или сарафана обязательно повязывался пояс. Женщины повязывают пояс высоко, почти под грудью, мужчины – низко, на бедрах. По обычаю, старообрядцы-мужчины должны были носить шляпы, но на мужчине с картины мы видим картуз, как знак того, что строгие каноны в одежде старообрядцев начинают смягчаться.

Самобытный муромский художник Иван Куликов, мастер портретов и бытовых сцен, тоже практически забыт. А между тем, он отличался предельной точность в изображении жизни и быта, яркость красок, сочной стилистикой, умением владеть цветом, колористической свежестью, психологической глубиной портретов, точным изображением.

В качестве темы Куликов интересовала старина. Но что касается техники – художник интересовался новыми веяниями. Его картины, даже костюмированные сцены из прошлого, выполнены в импрессионистской манере. Художник интересовался культурой и народным фольклором, что не могло не отражаться на его творчестве. Сначала его творчество ограничивалось сценами из жизни простых деревенских жителей. Затем он начал описывать идеализированную жизнь боярских сословий. В 1911 году им была создана одна из самых ярких картин этого рода, под названием «С праздником! Зарделась».

В своем творчестве Куликов нередко изображал сцены из древних свадебных обрядов. На этой картине зритель видит два действующих лица – молодая девушка и пожилой человек, возможно, ее отец, находящиеся в тереме. По наряду девушки становится понятно, что она выходит замуж.

Художник Куликов в точных деталях воссоздал свадебное убранство невесты времен древней Руси. Ее рубаха желтого цвета с пышными рукавами, а сверху нее, по традиции, надет сарафан. Одеяние расшито узорами из красных цветов, а голову девушки венчает высокий кокошник. На Руси белый цвет платья и фата не были символом свадебного торжества. Шею и уши невесты украшают массивные драгоценности, каждое из которых имеет определенное значение. Щеки девушки горят ярким румянцем, возможно, от волнения или стеснения. В руках невеста держит бутылку с хлебным вином и бокал, нужный для церемонии бракосочетания. На лице пожилого мужчины, стоящего рядом с девушкой, отражается сосредоточенность и легкая озадаченность. Одет он в серо-зеленую рубашку, подпоясанную красным кушаком. Лицо невесты сияет счастьем. Живописец Иван Куликов изображал своих героев очень яркими и живыми. Зрителю, смотрящему на его картину, становится понятен не только их жизненный уклад, но и их настроения и переживания.

Вот и подошло к концу наше небольшое путешествие по чарующему миру русского народного костюма. Немного найдётся народов, которые могли бы предложить миру подобное разнообразие, богатство и сложность нарядов, искусство их украшения и мастерство изготовления, что, безусловно, подразумевает высокий общий уровень эволюционного развития народа. Без этого уровня развития невозможно было бы создать одежду, которая удивительным образом сочетает в себе красоту, смысл, многовековую историю и сам жизнеутверждающий светлый и яркий дух народа.

Русский народный костюм – это один из многих старинных предметов, исчезающих навсегда из нашей повседневной жизни. Без сохранения народного костюма, пусть не в быту, а в искусстве, в скором времени будет невозможно оценить красоту и гармоничное единство национальной культуры. Именно в искусстве, в картинах русских художников мы сегодня знакомимся с достоянием национальной культуры, народного костюма, живостью образов, историческими атрибутами и культуры нашей страны. Любуясь несказанной красотой костюма, который ткали, шили, украшали и носили русские женщины и запечатлели на своих полотнах художники, испытываешь искреннюю благодарность. Благодарность безымянным мастерицам прошлых времен, которые из поколения в поколение, из века в век создавали, шлифовали и несли нам, в будущее, неповторимую красоту, свое искусство, ставшее гордостью национальной культуры, название которому – русский народный костюм.

Юлия Брюханова, зав.сектором

Центральной библиотеки им. А.С. Пушкина