Анна Павлова – лебедь русского балета

 

В 2021 году культурный мир отмечает две даты, связанные с Анной Павловой: 140 лет со дня рождения (12 февраля 1881 г. – Санкт- Петербург) и 90 лет со дня смерти (23 января 1931 г.– 49 лет – г. Гаага, Нидерланды).

Лондон. 1912 год. Шикарная вилла Айви-Хаус. Просторные комнаты, удобные вещи. В витринах – свидетельства путешествий: подарки Индии и Японии, Мексики и Китая, Австралии и Скандинавии. Здесь живет Анна Павлова – гордость и слава русского балета. В светских салонах ее встречают, как королеву. Но она редко их посещает. Когда в ее парке косили траву, она вспоминала свое бедное детство, когда танец казался мечтой.

В пруду возле дома плавают лебеди. Среди них один – Джон, любимец. Он не подпускает к себе никого, кроме хозяйки, и ходит за ней, как собака. Это у него балерина, совершенствуя танец, училась лебединым движениям.

До сих пор окутан тайной вопрос о ее рождении. Биографы пишут: родилась Анна Павловна Павлова (по документам Матвеевна) в простой семье. Отец был крестьянином, рядовым солдатом Преображенского полка, мать – прачкой. Росла девочка то с матерью в Петербурге, то с бабушкой в Лигове. В простой семье? Откуда такая тяга к искусству? По Петербургу ходили слухи, что девочка незаконнорожденная. Ее мать работала горничной у известного банкира Лазаря Полякова. Его и считали отцом Анны. Так или иначе, говорить об этом Павлова не любила. Клеймо незаконнорожденной лишало ее будущего. Ни она, ни мать не стремились предать огласке истину. Солдат Матвей Павлов дал ей свое имя и точка. Позднее балерина и вовсе изменила отчество, так лучше для сцены, на Павловну.

В 1912 году, живя в Англии, она написала биографию: «Первое мое воспоминание – маленький домик в Петербурге, где мы жили вдвоем с матерью. Мы были очень, очень бедны. Но мама всегда ухитрялась по большим праздникам доставить мне какое-нибудь удовольствие. Когда мне было восемь лет, она сказала, что мы едем в Мариинский театр. «Ты увидишь волшебницу». Давали «Спящую красавицу» Чайковского. Этот вечер в театре и решил мою участь. Поездка на извозчике, само здание театра показалось мне дворцом. В зале нарядная публика».

С этого дня Анна стала грезить театром, уговорила мать привести ее на вступительные экзамены в балетную школу. «Я обезумела от радости, когда узнала, что меня зачислили в школу». Поступить в балетную школу – это все равно, что поступить в монастырь, такая там царила железная дисциплина. «Из школы я вышла 16-ти лет и дослужилась до балерины». Ее сразу зачислили в труппу Мариинского театра в 1899 году, где она танцевала всего 10 лет.

Такой взлет! Наверное, у нее не было недостатков? Она была совершенна, как богиня? Нет. Недостатки были, и довольно серьезные: хрупкость, неразвитая мускулатура, невыворотность стопы. Хрупкость тогда не была в моде, здоровье имела слабое. Ее даже хотели отчислить из училища. Но ей повезло с педагогом Павлом Андреевичем Гердтом. Он оценил необычность своей ученицы. Она пыталась устранить свои недостатки. Усиленно питалась, развивала силу ног. Гердт остановил ее: «Предоставьте другим акробатические трюки. То, что Вам кажется Вашим недостатком, на самом деле редкое качество, выделяющее Вас из тысяч других». Еще одна удача – в училище ее заметил М. Петипа, когда она танцевала в балете Гердта «Мнимые дриады» на музыку Пуни. И в дальнейшем Петипа ее всячески опекал.

И как-то сразу она оказалась на вершине исполнительского искусства. Петербург замер от восторга, когда она станцевала партию Никии в балете Минкуса «Баядерка».

Никия в «Баядерке» Минкуса

А потом последовали партии одна интереснее другой. Ее Жизель отличалась утонченностью, совершенным танцем. Изменила Павлова и сам образ Жизели. Она сделала финал спектакля просветленным.

Говорить о балерине Павловой и не сказать о Михаиле Фокине, невозможно. Он сыграл в ее судьбе огромную роль. Да и в судьбе русского балета. Л. Д. Блок – самый крупный исследователь русского балета – в книге «Классический танец. История и современность» пишет о фокинизме: «Фокин был реформатором русского балета. Он открыл глаза на значение классики. Чего стоят его элементы естественного движения. Он учил бегать по сцене. Бег на сцене – это камень преткновения в балете, говорил он. «Когда я просил танцовщицу, чтобы она просто пробежала, она говорила, нет, я не могу. А ведь шаг и бег – это основные движения»». Фокин узаконил недостатки Павловой, и они стали эталоном. Обе ступни ее прекрасных, говорящих ног были совершенно невыворотны, направлены внутрь, и никаким усилиям не подчинялись. Павлова нашла гениальный выход: она вовсе перестала стремиться поддерживать ногу в выворотном положении и в арабеске решительно повернула ногу подъемом вниз. Так нашла она линию поразительной красоты, которая и зафиксирована в знаменитом плакате В. Серова.

Сам Фокин часто выступал ее партнером. В 1905 году он сочинил для Анны танец «Умирающий лебедь» на музыку Сен-Санса, который всю жизнь оставался любимым номером балерины.

«Умирающий лебедь» Сен-Санса

Оба танцовщика хорошо понимали друг друга, и Павлова была идеальной исполнительницей в постановках молодого балетмейстера. Она танцевала вариацию «Шампанское» в балете «Виноградная лоза», Сильфиду в «Шопениане», главные партии в балетах «Египетские ночи» и «Павильон Армиды». Ее Сильфида из «Шопенианы» стала эмблемой Русских сезонов Дягилева в Париже.

Но вскоре пути Павловой и Фокина разошлись. В 1910 году она покинула дягилевскую антрепризу. Не радовала ее работа и в Мариинском театре. Постепенно у нее созревала мысль об отъезде за границу.

В своей книге «Против течения» Михаил Фокин писал: «Что же лучше всего передавала Павлова? В чем же она была несравненна? Ее стихия была – грусть. Не драма, а лирика. В самом физическом строении Павловой, в ее тонкой фигуре, длинной шее было столько грусти. «Умирающий лебедь», Жизель, Баядерка – были наивысшими ее достижениями».

Ей захотелось ставить спектакли самой. Она создала свою труппу, и с 1908 года начались нескончаемые гастроли. В 1914 году она последний раз побывала на родине. Возвращению помешала Первая мировая война. Но Россия навсегда осталась в ее сердце. Наступили трудные послереволюционные годы. Она регулярно посылала посылки учащимся Петербургской балетной школы, отправляла крупные денежные средства голодающим Поволжья, часто устраивала благотворительные концерты с целью поддержки бедствующих в России. Ее благотворительность спасла немало жизней.

Трудоспособная, эгоцентричная, предприимчивая, вместе со своей труппой она буквально объездила весь мир. А продюсером ее стал муж – барон Виктор Дандре. Значит, была история любви? Публику всегда интересовало: кого она любит? У нее есть влиятельный друг? Она отказывалась от дорогих подарков и цветов. Только не от любимых тюльпанов. Позднее в Голландии выведут сорт тюльпанов «Анна Павлова». А любопытная публика все-таки узнала ее тайну. Выдали влюбленные глаза балерины. Всем стало известно, когда у Павловой еще в Петербурге появился роскошный репетиционный зал. Эту роскошь предоставил ей барон Дандре, холодный предприниматель, покровитель. Вложение капитала, не более. Ему льстила влюбленность Анны. И никто ей не мог подсказать, что будущего у таких отношений нет. Виктор дал понять Анне, что артистки балета созданы для флирта, они вскоре надоедают, их бросают. Павлова гордо отошла в сторону. Думала, навсегда. Только балет, только балет. Образ обидчика Дандре исчез. Но вскоре случилось странное. За огромные деньги Павлова стала танцевать в варьете. Публика была в ужасе: Павлова теряет технику, она больше не растет как личность. Да, правда в этом была. Ее прельстил гонорар, но деньги были нужны, чтобы помочь бывшему покровителю Дандре, оказавшемуся в долговой яме. От него сразу все отвернулись, кроме Анны. Она продала зал, драгоценности. Денег хватило, чтобы Дандре вышел из тюрьмы. Он неожиданно стал менеджером балерины. Все изменилось, Они поменялись ролями. Павлова – королева. Он – ее бледная тень. Он даже сделал ей предложение. Она снисходительно согласилась, но при условии – это тайна для всех. Я – Павлова, а не какая-то там мадам Дандре!

Эмиграция Павловой стала изнурительным путешествием по свету. Гастроли, гастроли. Один только факт: итальянский мастер Нинолини изготовил для Анны Павловой в год 2 тысячи пар балетных туфель, и ей едва их хватало. Мариинский театр ждал возвращения Павловой. По инициативе дирекции Павлова была удостоена звания заслуженной артистки Императорских театров, награждена золотой медалью в 1914 году. Разве могла маленькая труппа соперничать с Мариинским? Хуже было все – исполнительский состав, музыкальная культура, оформление. Павлова начала обращаться с музыкой бесцеремонно: меняла тембровые краски, вставляла музыку других композиторов. Танцовщик дягилевской труппы Сергей Лифарь вспоминал: «…значительным впечатлением был спектакль Анны Павловой. Когда она появилась на сцене, я понял, что никогда не видел такой божественной красоты, невесомой воздушности и грации. Я был потрясен красотой и легкостью ее пластики. Это был гений. Я не хотел видеть недостатки. Но в течение спектакля я был то на небе, то на земле. Сначала был восторг, потом я увидел неуместную игривость, кривлянья, что-то от дешевки, это коробило».

Да и характер в последние годы испортился. От эйфории она переходила к истерике. Все это терпел ее бедный муж. Он понимал: это боязнь старости. Время – вещь неумолимая. Век балерины короток. Подводит дыхание. Ученицам зрители хлопают больше, чем ей. Она превратилась в маленькую, усталую женщину с жилистыми руками и ногами. Она хотела танцевать до конца жизни и понимала – 49 лет – это уже время не для танцев.

Фото-моменты с Анной Павловой

 

17 января 1931 года она приехала на гастроли в Нидерланды. Там ее знали и любили. С большим букетом тюльпанов под названием «Анна Павлова» на вокзале ее встретил голландский импресарио Эрнс Краусс. Но балерина сказалась больной. Она сильно простудилась в поезде. Вызванный срочно врач обнаружил у Анны плеврит. Нужна операция: сначала удалить ребро и откачать жидкость из легкого. Но Дандре закричал: «Это невозможно! Она завтра должна танцевать». Да, по всей Гааге были расклеены афиши: «19 января состоится последнее выступление величайшей балерины нашего времени Анны Павловой с ее балетом». Но больная уже впала в кому. Врачи пытались откачать жидкость из плевры легких, но все было напрасно. В заключении было сказано, что 23 января 1931 года она умерла от острого заражения крови, занесенного плохо продезинфицированной дренажной трубкой.

Очевидно, тогда и родилась легенда об «Умирающем лебеде», которую приводит в своих мемуарах Дандре. Якобы Павлова в последнюю минуту жизни попросила: «Принесите мне мой костюм Лебедя».

Есть и другое, более прозаическое воспоминание служанки Павловой Мари Летьен: «Анна, кивнув на дорогое платье, недавно купленное в Париже у известного кутюрье, сказала: «Лучше бы я потратила эти деньги на моих детей». Она имела в виду детей-сирот, которых она многие годы опекала, они жили на ее средства в ее особняках».

Труппа была распущена, распродано имущество. Остались память и легенда о великой русской балерине Анне Павловой. Ее именем названы улицы и площади, о ней сняты фильмы, присуждаются премии ее имени. А ее «Умирающий лебедь» стал памятником в исполнении Галины Улановой и Майи Плисецкой. Сегодня на сцене новые имена и новые кумиры.

 

Использованная литература:

Красовская В. М. Анна Павлова. Страницы жизни русской танцовщицы. Л – М.: Искусство, 1964. – 570 с.

Пасютинская В. М. Волшебный мир танца. – М.: Просвещение, 1985. – 205 с.

Баланчин Д., Мэйсон Ф. Сто один рассказ о большом балете. – М.: Крон-пресс, 2000. – 329 с.

Блок Л. Д. Классический танец. История и современность. – М.: Искусство, 1987. – 345 с.

Бочарникова Э.В. , Иноземцева Г. В. Тем, кто любит балет. – М.: Русский язык, 1979. – 232 с.

Красовская В. М. Русский балетный театр начала 20 века. – Л.: Искусство, 1972. – 452 с.

Соллертинский И. И. Статьи о балете. – Л.: Музыка, 1973. – 200 с.

Эльяш Н. И. Русская терпсихора. – М.: Советская Россия, 1965. – 230 с.

Фокин М. М. Против течения. – Л.: Искусство, 1981. – 501 с.

 

Валентина Тюрина, Центральная библиотека им. А. С. Пушкина