К 275-летию со дня
рождения художника
 |
| Автопортрет в студии. Около 1790–1795 годов |
«Время показало: он
создал настоящий исторический портрет своей родины»
(Теофиль Готье о
Франсиско Гойе)
Эпоха романтизма,
сменившая Просвещение с его культом разума и логики, подарила искусству новые
веяния – интерес музыкантов, писателей и художников романтизма был сосредоточен
теперь на чувствах людей, красоте природы и единении человека с ней. Романтизм
подарил нам таких писателей как Байрон и Гюго, таких композиторов как Шуберт и
Бетховен, таких художников как Брюллов и Делакруа.
Романтизм подарил нам и
творчество Франсиско Гойи, ставшего настоящим летописцем своего времени.
Его картины запечатлели родную Испанию и в минуты счастья, и в минуты страдания и боли. Его живописное изображение разнообразных проявлений зла и страданий зачастую гротескны, но как ничто другое отражают ту боль и беспомощность испанской элиты, оказавшейся неспособной отстоять свою страну в годы французской оккупации.
Детство Франсиско Гойи, родившегося 30 марта 1746 года, прошло в маленькой испанской деревушке Фуэндетодос, население которой едва насчитывало сто человек, куда семья Гойя перебралась вскоре после рождения младшего сына. Позже родители Франсиско и двух его старших братьев вместе с детьми переехали обратно в Сарагосы, где отец будущего художника работал золотильщиком – престижное и прибыльное в те годы ремесло, заключающееся в покрытии позолотой церковных изваяний.
Можно с легкостью представить,
как маленький Франсиско, следующий за отцом по пятам, завороженно следил за
работой архитекторов и живописцев, трудящихся в то время над реставрацией
собора Базилика-де-Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар, где работал в то время отец, и
как мечтал и сам однажды расписывать купол капеллы, подобно Диего Веласкесу.
Да, Франсиско Гойя с
самого детства знал, чему он хочет посвятить всю жизнь – живописи.
Подучившись
художественному ремеслу в мастерской художника Лусана-и-Мартинеса, в 1763 году
Франсиско впервые пробует принять участие в конкурсе от мадридской академии
Сан-Фернандо на получение стипендии. За его рисунок не будет отдано ни одного
голоса. В 1766 году он пробует получить стипендию снова, и вновь его ждет крах,
а поступать за свой счет в Академию Франсиско был не намерен.
Жизнь юного художника
между 1776 и 1771 годами покрыта завесой тайны. Известно, что жил он эти пять
лет в Риме, но, как и зачем он покинул Испанию остается загадкой. Из
достоверных источников мы можем узнать лишь то, что в 1771 в Риме он участвовал
в конкурсе, организованном Пармской академией, где его работа в очередной раз
не удостоилась никакой награды.
«Резкие тона» и
«подвижные мазки», за которые тогда упрекнули Гойю еще много лет будут
шокировать любителей устоявшейся гладкой академической живописи.
Как художник вновь
оказался в Испании неизвестно, однако, в том же, 1771 году, в Сарагосе Гойе предложили
его первый заказ – роспись потолка купола малого хора Богородицы в базилике
Нуэстра-Синьора-дель-Пилар, том самом храме, где когда-то работал его отец.
После разработки эскиза, Гойя быстро получил эту работу – помимо техники юного
художника, каноников подкупило то, что он просил за свою работу всего 15 тысяч
реалов, тогда как его конкурент, Антонио Веласкес, запросил 25 тысяч.
Фреска «Поклонение имени Бога» 1772 год
Так в 25 лет удача,
наконец, улыбнулась живописцу. Уже в следующем году работа над фреской была
окончена, и вызвала в рядах как священников, так и художников большое
восхищение.
Большим уважением к Гойе
проникся даже Франсиско Байеу, один из членов жюри Академии художеств, прежде
неоднократно отвергающий конкурсные работы Гойи. Но сейчас он был так впечатлен
мастерством юного художника, что сосватал ему в жены свою сестру Хосефу, в
браке с которой Гойя прожил до самой ее смерти. У супругов родилось несколько
детей, но выжил только один, Хавьер, также впоследствии ставший художником.
Но рождение и воспитание
сына в будущем. Сейчас Гойе только 26 лет, и он мечтает, вслед за Сарагосами,
покорить и столицу Испании – Мадрид.
И, нужно сказать, ему
это удалось. Чему немало поспособствовало родство с Байеу, бывшим на тот момент
придворным художником короля Карла III.
В Мадриде Гойя выполняет
королевские заказы – создает картоны (рисунок углем или карандашом, с которого
впоследствии пишется картина красками) для дворцовых зал, которые выделялись
сюжетами – Гойя предпочитал писать свои произведения в тематике народной жизни,
что считается совершенно новым веянием и импонирует заказчикам. Каждый
созданный им картон отличает чувство пространства и света, правдоподобие
социальных типажей, их манер и одежды, умелую компоновку и пластичность форм.
Картон Продавец посуды 1778 год
Не смотря на
популярность творчества Франсиско Гойи при дворе, в месте придворного художника
ему отказали, однако, ему уже и так удалось накопить капитал в сто тысяч
реалов, который он только приумножает, берясь за контракт на роспись купола все
того же собора дель Пилар.
Параллельно с работой
над росписью религиозных сооружений, Гойя берется писать портреты: среди его
заказчиков младший брат короля Карла III с супругой.
Вошедший в придворный
круг, Гойя начал интересоваться и отражать в своих работах политические и
социальные настроения, волнующие его новое окружение: засилие церкви в
государственном аппарате, отсталость культуры и промышленности, нищета,
преступность. Так начало складываться мировоззрение того Франсиско Гойи,
который создаст серию офортов (гравюр) «Капричос».
С 1785 года Гойя
становится вице-директором Королевской Академии, спустя десять лет его выбирают
руководителем живописного отделения. Академия, прежде бывшая поборницей
классицизма в живописи, под влиянием Гойи обращается к романтизму.
В Гойе удивительным
образом сочетались талант художника и хватка успешного дельца – имея постоянную
работу в Академии, он не перестает писать на заказ, а также находить себе новых
влиятельных меценатов. Добился он и того, что не удалось ему шесть лет назад –
становится придворным художником, наравне со своим шурином Байеу. Теперь
постоянный годовой доход художника начал составлять около 15000 реалов в год
(для сравнения – садовник того времени получал в год около 350 реалов), которые
он активно вкладывал в движимое и недвижимое имущество (с движимым имуществом,
правда, не задалось, и купленная, украшенная золотом карета оказалась в канаве
на следующий же день после покупки).
Портрет семьи Карла IV 1800
Проблемы художника
начались со смертью Карла III. Гойя все также являлся придворным художником, но
теперь уже Карла IV, для которого он и прежде писал портреты, однако, двору,
напряженно следящему за разворачивающимися событиями Великой Французской
революции, становится не до украшений дворца и у Гойи совершенно нет заказов. На
просвещенных испанцев начинаются гонения – ряд друзей художника арестовали,
самого же Гойю в 1790 отправили в Валенсию.
До 1793 года о судьбе
художника мало что известно – из-за отсутствия заказов он почти ни с кем не
вступал в переписку. Однако, в 1793, находясь в Кадисе, Гойя серьезно заболел.
Долгие годы ученым не удавалось установить, что за недуг поразил тогда
художника, однако, в 2017 ученые пришли к выводу, что это был синдром Сусака,
аутоимунное заболевание, которое при отсутствии должного лечения привело к
тому, что Гойя до конца жизни остался глухим.
После болезни Гойя
берется за портреты и картоны, а в 1795 году встречает самую знаменитую свою
модель – герцогиню Альба. Ее портрет в полный рост – самый прославленный ее
образ, настоящая симфония в белом, красном и черном тонах. Многие приписывают
глухому 50-летнему художнику и молодой герцогине роман, однако, этому не
осталось никаких письменных подтверждений, помимо едких сатирических образов
герцогини, вошедших в «Капричос», начатый художником в 1797 году после отказа
его от должности в Академии по причине плохого самочувствия.
Портрет герцогини Альба в белом 1795 год
«Капричос» – серия из
восьмидесяти гравюр, ставших сатирой на социальные, религиозные и политические
порядки, царившие в Испании того времени. Пропитаны едкой насмешкой как сами
изображения, так и комментарии Гойи, оставленные к ним. Например, такой
комментарий сопровождает самая известная картина серии «Сон разума рождает
чудовищ»: «Воображение, покинутое разумом, порождает немыслимых чудовищ; но в
союзе с разумом оно – мать искусств и источник творимых им чудес».
Через два дня после
старта продаж офорты «Капричос» были изъяты по вмешательству инквизиции,
которой не понравились намеки на придворные скандалы, а также беспощадное обличение
нравов, бывшее характерной чертой серии, в которой Гойя разоблачал
предрассудки, продажность, злоупотребление властью и многие другие грехи
придворного света. Однако, Гойе повезло и монархи, возможно, не увидели в
«Капричос» скрытого смысла или же не предали ему особого значения.
Сон разума рождает чудовищ. Цикл «Капричос» Окончен 1799
После неудач с продажами
серии, Гойе как никогда требовались заказы на картины – и они поступают.
В 1799 он пишет портрет
королевы в мантилье, которым она остается очень довольна. К июню 1801 он
заканчивает знаменитый «Портрет семьи Карла IV», после чего пишет не менее
знаменитые «Маха одетая» и «Маха обнаженная» по заказу первого министра Испании
Мануэля Годоя. Махами в те времена называли испанских горожанок из низших
классов, известных своим щегольством и бурным нравом, однако первоначально
картины назывались «Цыганки», как следует из описи имущества Годоя 1808 года.
Долгие годы считалось, что моделью для этих картин послужила герцогиня Альба,
однако сейчас более вероятной кажется версия, что писали «Маху» с Пепиты Тудо –
любовницы (а впоследствии и жены) Годоя.
«Маха одетая» Около 1800-1805 года
1808 год заставил Гойю
вновь вернутся к офортам. Год, когда Испания была оккупирована французами, в
Мадриде вспыхнуло восстание, приведшее к затяжной партизанской войне, арест
нового короля Испании Фердинанда VII и бесчинства Наполеона I – все это стало
причиной того, что Гойя взялся за работу над циклом «Бедствия войны». Сюжеты цикла
клеймят ужасы и беды войны – насилие, разбой, грабежи, убийства, несущие
страдания не только всему народу, но и отдельной личности.
В 1812 умирает жена
Гойи, Хосефа, личная драма, по всей видимости, нашла отпечаток в картине
«Похороны сардинки», также вошедшей в цикл картин о бедствиях войны.
Похороны Сардинки (фрагмент) 1813
Однако, Испания
освобождена от Наполеона, чья армия разбита русскими войсками. И после того,
как родина художника была окончательно освобождена от французов, Гойя
запечатлел события Мадридского восстания в двух знаменитых полотнах: «Восстание
на Пуэрта дель Соль 2 мая 1808 года» и «Расстрел мадридских повстанцев в ночь
на 3 мая 1808 года».
Следующие годы не
приносят стареющему художнику покоя. Гойя уже 68 лет, с него сняли обвинения в
подозрении о сотрудничестве с французами, однако, большинство его полотен все
равно упрятали в Академии Сан-Фернандо, бывшем месте его работы. Новый король
Испании, Фердинанд VII относился к художнику враждебно, хоть и вынужден был с
ним сотрудничать потому, что Гойя дружен со многими финансистами, а разоренному
войной и оккупацией государству требуются крупные ссуды на восстановление.
В то время Гойя рисовал
портреты теперь уже детей своих бывших покровителей и меценатов, выручал за них
неплохие суммы, и в 1819 году купил сельский дом – «Дом Глухого».
Фреска «Шабаш ведьм» в «Доме глухого» 1820
В начале 1820 года Гойя
тяжело заболел. Недавно расписанный изнутри фресками «Дом глухого» художник
завещал своему единственному внуку, сыну Хавьера, Мариано. Тогда же он познакомится
с Леокадией Вейс, которая на тот момент была замужем, но вскоре развелась с
мужем, чтобы оставаться с Гойя, от которого у нее вскоре родилась дочь
Росарита.
Обеспокоенный
политической ситуацией в стране и опасаясь преследования со стороны нового
правительства Испании, Гойя покинул территорию страны, отправляясь в Бордо,
куда переселились на тот момент многие, ставшие неугодные новому правительству,
друзья художника. О Гойе того времени писал его старый друг Моратин, уже
приютивший его когда-то во время болезни 1793-го, приведшей к глухоте: «Гойя
глух, стар, обессилен и ни слова не говорит по-французски, но очень доволен
всем и желает посмотреть на мир».
Вскоре во Франции к
художнику присоединяются и Леокадия с Росаритой. В этой стране, еще недавно
оккупировавшей его собственную, Гойя провел последние четыре года своей жизни.
«У меня больше нет ни
зрения, ни силы, ни пера, ни чернил, мне всего не достает, кроме воли к жизни».
Гойя хотел жить, он был болен
и пережил еще несколько приступов паралича, однако, со свойственной ему
энергией и жизнелюбием продолжал творить – написал «Молочницу из Бордо» и
портрет Пио де Молина. Он с нетерпением ждал приезда из Испании сына с
супругой, хотя был страшно болен и почти не вставал с постели.
Молочница из Бордо 1825-1827
За четыре года до смерти
в письмах Гойя шутил, что ему суждено, как Тициану, прожить девяносто девять
лет. Однако, судьба распорядилась иначе.
Гойя умер 16 апреля 1828
года в своих роскошных апартаментах в Фоссе де л’Интенданс в Бордо, нажитых его
собственным трудом, талантом и деловой хваткой. Придворный художник, переживший
двух королей, жизнелюб и пацифист, переживший тяготы войны и оккупации,
Франсиско Гойя был всегда правдив с собой и народом Испании, став тем, кто
донес до своих потомков его век со всеми достоинствами и недостатками. Гойя жил
в переломную для Испании эпоху. Он был свидетелем блестящих карнавалов и ужасов
войны, реформ в духе просвещенного абсолютизма и последующей реакции общества
на них. Перед этим прозорливым человеком прошли короли и тореадоры, принцессы и
цыганки, министры и поэты, и ничто не укрылось от неумолимого взгляда великого
художника.
Использованные
источники:
1. Батикль Ж. Гойя:
легенда и жизнь / Жанин Батикль. – Москва : АСТ, 2002. – 176 с. – Текст:
непосредственный
2. Миргородская Т.
Франсиско Гойя. Махо, махи, промахи и взмахи / Татьяна Миргородская / Караван
историй. – 2021. – № 3. – С. 112-131. – Текст: непосредственный
3. Опимах И. Франциско
Гойя / Ирина Опимах // Смена. – 2014. – № 5. – С. 65-73. – Текст:
непосредственный
4. Прокофьев В. Н. «Капричос»
Гойи / В. Н. Прокофьев. – Москва : Искусство, 1970. – 181 с. – Текст:
непосредственный
5. Шнайдер М. Франсиско
Гойя / Манфред Шнайдер. – Москва : Гелеос, 2006. – 379 с. – Текст:
непосредственный
6. https://artchive.ru/franciscogoya.
– Текст: электронный
Ольга Сустретова,
главный библиотекарь
Центральной библиотеки
им. А.С. Пушкина
Комментариев нет
Отправить комментарий