Азбука нравственности в стихах. Упорство

 

Упорство — упорное стремление к чему-либо, настойчивость в достижении цели, в осуществлении чего-либо; стойкость, твёрдость, непоколебимость.

 

Упорство

Мы спорим иногда устало,

Ленясь, позиции сдаем.

 

Прав, кто во что бы то ни стало

Настаивает на своем.

Велик, кем прочно овладело

Одно,

все прочее поправ...

 

Упорствующий до предела

Почти всегда бывает прав.

Е. Винокуров

 

* * *

Всех его сил проверка,

сердца его проверка,

чести его проверка —

жестока, тяжка, грозна,

у каждого человека

бывает своя война.

С болезнью, с душевной болью,

с наотмашь бьющей судьбой,

с предавшей его любовью

вступает он в смертный бой.

Беды, как танки, ломятся,

обиды рубят сплеча,

идут в атаки бессонницы,

ночи его топча.

Золой глаза запорошены, —

не видит он ничего,

а люди: «Ну что хорошего?» —

спрашивают его.

А люди — добрые, умные

(господи им прости) —

спрашивают, как думает

лето он провести?

Ах, лето мое нескончаемое,

липки худенькие мои,

городские мои, отчаянные,

героические соловьи…

Безрадостных дней кружение,

предгрозовая тишина.

На осадное положение

душа переведена.

Только б, в сотый раз умирая,

задыхаясь в блокадном кольце,

не забыть —

Девятое мая

бывает где-то в конце.

В. Тушнова

 

* * *

Так было, так будет

в любом испытанье:

кончаются силы,

в глазах потемнело,

уже исступленье,

смятенье, метанье,

свинцовою тяжестью

смятое тело.

Уже задыхается сердце слепое,

колотится бешено и бестолково

и вырваться хочет

ценою любою,

и нету опасней

мгновенья такого.

Бороться так трудно,

а сдаться так просто,

упасть и молчать,

без движения лежа...

Они ж не бездонны —

запасы упорства...

Но дальше-то,

дальше-то,

дальше-то что же?

Как долго мои испытания длятся,

уже непосильно борение это...

Но если мне сдаться,

так с жизнью расстаться,

и рада бы выбрать,

да выбора нету!

Считаю не на километры — на метры,

считаю уже не на дни — на минуты...

И вдруг полегчало!

Сперва неприметно.

Но сразу в глазах посветлело

как будто!

Уже не похожее на трепыханье

упругое чувствую

сердцебиенье...

И, значит, спасенье —

второе дыханье.

Второе дыханье.

Второе рожденье!

В. Тушнова

 

* * *

Говорили, что ноша огромна,

Ну а ты-то ведь более знал.

Знал, она вообще неподъемна, —

Все равно ее на плечи брал.

 

Говорили, дорога тревожна,

Ну а ты-то ведь более знал.

Знал, она вообще безнадежна, —

Все равно этот путь начинал.

 

Перепутья, овраги, пороги,

Загражденья, ухабы — не счесть.

Так и есть — нет конца у дороги.

И безжалостен путь — так и есть.

 

Блик далекий призывно мелькает,

Тусклый, смутный, не видный почти…

Будто кто-то идти помогает,

Грустно-тягостный груз твой — нести.

 

Будто кто-то бескрайнюю эту

Освещает стезю впереди.

Будто сам ты уверовал: нету

Сил заставить с дороги сойти.

 

Будто сам ты и есть эта ноша,

Что и давит, и радует грудь,

Будто сам ты и есть невозможный,

Этот долгий твой, верный твой путь.

В. Казанцев

 

* * *

Ну что ж, вступи в единоборство

С судьбой и прояви упорство.

Она — туда, а ты — сюда.

Коль скажет: «Нет», скажи ей: «Да».

Коль скажет: «Время жуткой стужи»,

Скажи ей, что бывает хуже.

Коль скажет: «Ужас, полный крах!»,

Скажи: «Держи себя в руках».

Л. Миллер

 

* * *

В текущем дне, как в речке, все плескаются,

А у меня вот руки опускаются,

И почему-то не даётся мне

Плескание со всеми наравне,

Хотя река с утра совсем не мутная.

Усталость это? Слабость ли минутная?

Ну кто меня, ей-богу, разберёт?

И я себе командую: «Вперёд!

Живи, пока живётся, и без фокусов.

Ведь ты не из породы нежных крокусов.

Тебя не будут нежить и ласкать,

Условия особые искать.

И, ежели тоска твоя затянется,

Денёк твой утечёт и не оглянется».

Л. Миллер

 

* * *

Был обвал. Сломало ногу.

Завалило — ходу нет.

Надо было бить тревогу,

вылезать на белый свет.

 

А желания притихли:

копошись — не копошись,

столько лет умчалось в вихре!

Остальное — разве жизнь?

 

И решил захлопнуть очи…

Только вижу: муравей!

Разгребает щель, хлопочет,

хоть засыпан до бровей.

 

Пашет носом, точно плугом,

лезет в камень, как сверло!

…Ах, ты, думаю, зверюга.

И — за ним. И — повезло!

Г. Горбовский

 

Моё упорство

Мое упорство, ты — неукротимо!

Пусть яростно года проходят мимо,

Пусть никнут силы, сломлены борьбой,

Как стебель гордой астры под грозой;

 

Встаю, иду, борюсь неутомимо!

Моя душа всегда огнем палима.

В дневной толпе и в тишине ночной,

Когда тружусь, когда лежу больной, —

 

Я чувствую, что крылья серафима

Меня возносят, пламя в клубах дыма;

Над человечеством столп огневой,

Горю своим восторгом и тоской,

И буду я гореть неумолимо!

Пусть яростно века проходят мимо!

В. Брюсов

 

* * *

Среди других есть бог упрямства,

И кто служил ему серьезно,

Тому и время, и пространство

Сдаются рано или поздно.

И. Губерман

 

Человек, отличающийся завидным упорством

Все дело тут в протяженности,

в протяженности дней,

в протяженности лет или зим,

в протяженности жизни.

Человек,

отличающийся завидным упорством,

он швыряет с размаха палку

(камень,

коробку,

консервную банку)

и отрывисто произносит:

— Шарик, возьми!

Друг человека Шарик,

занятый, как обычно, проблемами

совершенно иного рода,

издалека виновато машет хвостом

и мысленно

как бы разводит руками —

для нас это слишком сложно!

И все повторяется снова.

Человек,

отличающийся завидным упорством,

швыряет с размаха палку…

Дальше

происходит множество

всевозможных событий,

бесконечной чередой проходят,

сменяя друг друга

дни и недели,

дожди и метели,

солнечные затменья,

землетрясенья,

смены погоды,

годы —

словом, проходит жизнь.

Но история эта конца не имеет,

ибо он,

человек,

отличающийся завидным упорством,

не подвержен старенью,

дряхленью

и умиранью.

Человек,

отличающийся завидным упорством,

швыряет с размаха палку….

Ю. Левитанский

 

Упорство

Четыре часа, пригибаясь, идти.

— Убьют? Но пускай на обратном пути…

Четыре часа, чтобы только связать

Два провода тонких, протянутых скрыто;

Четыре часа, чтобы только сказать

Два слова коротких: — Атака отбита!

К. Мурзиди

 

Завидное упорство

Хозяйка в кладовушке, на окне,

Оставила сметану в кувшине.

И надо ж было,

Чтоб тот кувшин прикрыть она забыла!

 

Два малых лягушонка в тот же час

Бултых в кувшин, не закрывая глаз,

И ну барахтаться в сметане!.. И понятно,

Что им из кувшина не выбраться обратно,

Напрасно лапками они по стенкам бьют:

Чем больше бьют, тем больше устают...

 

И вот уже один, решив, что всё равно

Самим не вылезти, спасенья не дождаться,

Пуская пузыри, пошел на дно...

Но был второй во всем упорней братца

Барахтаясь во тьме что было сил,

Он из сметаны за ночь масло сбил

И, оттолкнувшись, выскочил к рассвету...

 

Всем, с толком тратящим упорство, труд и пыл,

Я в шутку посвящаю басню эту!

С. Михалков

 

* * *

Травинка, втоптанная в грязь.

По ней

Каблук с подковой топали

                                 железной.

Но всех богатырей сильней

Она.

И тянется к голубизне небесной.

Х. Мальтинский (Перевёл Б. Слуцкий)

 

Финальная песня

Из к/ф «Два капитана»

Музыка: Е. Птичкин

 

Ты иди, не сверни и не падай!

Упадешь — поднимись!

И будет тебе наградой

Цели заветной высь!

 

Я плыву к неизведанным далям,

Вьюга, шторм не страшат меня.

На коне я в бою отчаянном

И на полюсе тоже я!

 

В голубой океан улетаю,

Под землею я уголь рублю,

По дорогам опасным шагаю,

Жизнь отдам я за то, что люблю!

Е. Карелов