Многогранный талант Александра Бенуа

3 мая мы отмечаем 150 лет со дня рождения Александра Николаевича Бенуа – историка искусства, художника, сценографа-постановщика, музейщика, арт-критика, менеджера, издателя, яркого представителя русского модерна. Бенуа был личностью неординарной. Академия художеств казалась ему слишком казенной. «Новое искусство» поначалу вызывало негодование, позже он пытался его понять, но понял ли, мнения расходятся. Был порицаем за рафинированность картин и при этом сотрудничал с советской властью. Писал портреты об эпохе Павла I и Людовика XIV («сбежал в версали!»), но в неспокойные 1917-1920-е годы сберег и собрал сокровища Эрмитажа и Русского музея. Он был истинным петербуржцем – благородным в мыслях, доброжелательным в поступках, честным в заблуждениях.

Александр Бенуа родился 3 мая (21 апреля по старому стилю) 1870 года и буквально с пеленок стал частью «мира искусства» – разветвленного рода талантливых людей. Он родился в семье известного профессора архитектуры и архитектора высочайшего двора Николая Леонтьевича Бенуа, который был сыном выходца из Франции. Дед Александра Николаевича с материнской стороны Альберт Кавос, венецианец по происхождению, тоже был архитектором, строил Мариинский театр в Санкт-Петербурге и Большой театр в Москве. В семье царил культ искусств. Старший брат Александра Альберт был акварелистом, другой брат, Леонтий – архитектором. Оба преподавали в Академии художеств. Сестра Екатерина вышла замуж за скульптора Евгения Лансере. Ее дети, художники Николай и Евгений Лансере, и дочь, известная художница Зинаида Серебрякова, приходились Александру Бенуа племянниками. Едва ли не половина представителей культуры Серебряного века, так или иначе, были связаны с родом Бенуа. В течение ряда поколений искусство являлось наследственной профессией в его семье.

Обстановка в доме, среда, окружавшая Александра Николаевича, способствовали его художественному развитию. С детства полюбил он старый Петербург, пригороды столицы. Рано зародилась в нем любовь к сцене, он сохранил ее на всю жизнь. Александр Бенуа был одарен исключительной музыкальностью, обладал редкой зрительной памятью. Работы, созданные им в глубокой старости, «рисунки-воспоминания», указывают на поразительную стойкость и силу его жизненного восприятия.

Решение стать художником созрело у Александра очень рано. Рисовать он начал ещё в частном детском садике, но художественного образования Бенуа не получил. Обучался он на юридическом факультете Петербургского университета, но при этом самостоятельно изучал историю искусства и занимался рисованием и живописью (главным образом акварельной). Делал он это настолько основательно, что сумел написать главу о русском искусстве для третьего тома «Истории живописи в XIX веке» Р. Мутера, вышедшего в 1894 году. О нем сразу заговорили как о талантливом искусствоведе, перевернувшем устоявшиеся представления о развитии отечественного искусства.

В 1897 году по впечатлениям от поездок во Францию он создал первую серьезную работу – серию акварелей «Последние прогулки Людовика XIV», – показав себя в ней самобытным художником. В творчестве Бенуа-художника решительно преобладала история. Его первые самостоятельные работы представляют собой цикл изображений Павловска, Петергофа, Царского Села, уголков старого Петербурга, а также городов Германии и Швейцарии, их старинных кварталов и памятников архитектуры. Две темы неизменно пользовались его вниманием: Петербург XVIII - начала XIX века и Франция Людовика XIV. 

К ним он обращался в первую очередь в своих исторических композициях – в двух «версальских сериях» (1897, 1905-1906), 

«Прогулка короля»

«Итальянская комедия»

     и в широко известных картинах: «Парад при Павле I», «Выход Екатерины II в Царскосельском дворце», «Петербургская улица при Петре I» и «Петр I на прогулке в Летнем саду», воспроизводя давно ушедшую жизнь с глубоким знанием и тонким ощущением стиля. Многофигурные историко-бытовые сцены, написанные Бенуа, воссоздают облик минувшей жизни, увиденной как бы глазами современника.

«Выход Екатерины II в Царскосельском дворце»

«Парад при Павле I»

Художественные вкусы и взгляды молодого Бенуа формировались в оппозиции к его семье, придерживавшейся консервативных «академических» воззрений». В 1885-1890 годах, обучаясь в частной гимназии К.И. Мая, Александр познакомился и подружился с людьми, которые, став старше, составили костяк общества «Мир искусства»: К. Сомовым, В. Нувелем, Д. Философовым (двоюродным братом С. П. Дягилева), Л. Бакстом. Они организовали кружок любителей искусства. В конце 1890 годов кружок молодых единомышленников преобразовался в общество «Мир искусства», первым председателем которого был Н. Рерих, и редакцию одноименного журнала. Именно в «Мире искусства» начинали свою разнообразную деятельность всемирно известные художники: Леон Бакст, Мстислав Добужинский, Евгений Лансере, Игорь Грабарь. С ними были тесно связаны М. Нестеров, К. Серов, М. Врубель, М. Коровин, Б. Кустодиев и другие мастера русского искусства начала XX века.

Программа «Мира искусства» предполагала вторжение его деятелей во все области культуры, включая не только изобразительное искусство, театр, оформление книг, но и создание предметов быта – мебели, изделий прикладного искусства, проектов оформления интерьеров. Центральной идеей была обозначена особенная миссия русской живописи, систематический пересмотр всего материала, критических оценок и основных проблем истории русской живописи, архитектуры, пластики и декоративно-прикладного искусства XVIII и XIX столетий. Речь шла о том, чтобы по-новому осветить процессы развития русской художественной культуры за два последних столетия, привлекая материалы, не только ранее не изученные, но и почти не тронутые. Трудно переоценить масштабы этой работы. В ней приняли участие едва ли не все деятели «Мира искусства». Художники и критики, по примеру Бенуа, становились историками, собирателями, открывателями и истолкователями забытых или непонятных художественных ценностей. Мирискусники совершили немало открытий в самых разнообразных сферах художественной культуры.

Вместе с другими мастерами «Мира искусства», Бенуа был одним из самых активных деятелей художественного движения, возродившего в России искусство книжной графики. В историю русской книжной графики художник вошел своей книжкой «Азбука в картинах Александра Бенуа».

     Но главное место среди его графических работ занимают иллюстрации к произведениям А. С. Пушкина. Художник работал над ними в течение всей своей жизни. Он начал с рисунков к «Пиковой даме» и потом дважды возвращался к иллюстрированию этой повести. 

      Бенуа исполнил также две серии иллюстраций к «Капитанской дочке». Высшим достижением книжной графики явились иллюстрации к поэме А. С. Пушкина «Медный всадник»; над ними художник работал более двадцати лет. Лучшие его создания принадлежат искусству книги и живописи театра.

       Проявивший себя во многих жанрах: в литературе, живописи, истории искусства, критике, режиссуре, – Александр Бенуа вспоминается, прежде всего, как театральный художник и теоретик театрально-декорационного искусства. Театр был в течение всей жизни Бенуа самым сильным его увлечением. Ничто не любил он так горячо и не знал так глубоко. В театре А.Бенуа был в первых рядах подлинных революционеров этого искусства, изменивших его судьбу в международном масштабе. Заслуга Бенуа – в создании зрелищной цельности спектакля, в безупречном и органическом слиянии красок и форм. Зрительная, зрелищная сторона спектакля неотделимо объединялась внутренней логикой, скрытыми ритмами с музыкальным и хореографическим развитием постановки. Увлечение балетом оказалось настолько сильным, что по инициативе Бенуа и при его непосредственном участии была организована частная балетная труппа, начавшая в 1909 году триумфальные выступления в Париже – «Русские сезоны». Их обычно связывают лишь с именем С. П. Дягилева, забывая, что именно А. Н. Бенуа занимал в труппе пост директора по художественной части.

Не менее плодотворно работал он и как историк искусства: издал в двух выпусках книгу «Русская живопись в XIX веке», начал выпускать серийные издания «Русская школа живописи» и «История живописи всех времен и народов», журнал «Художественные сокровища России», создал прекрасный «Путеводитель по картинной галерее Эрмитажа».

«История живописи всех времен и народов» в 4-х томах – пожалуй, самая значительная работа А. Бенуа по истории мирового искусства, одно из первых и самых серьезных исследований мировой живописи, изданных в России. 

       Над «Историей живописи» А. Бенуа работал более десяти лет. Издание было задумано в 1910 году и планировалось в четырех частях, последовательно излагающих «историю пейзажа, портрета, батальной и жанровой живописи, идейной живописи». Предполагалось издать 32 выпуска, охватывающие период с древнейших времен и до конца XIX века. Уже первые выпуски, посвященные искусству древности, свидетельствовали о ширине охвата темы и энциклопедической эрудиции автора. Однако осуществить задуманное А. Бенуа не удалось. К 1917 году издание прекратилось на 22 выпуске, посвященном французскому искусству середины XVIII века. Поэтому 4-й том этой книги состоит только из пяти книжек, в отличие от первых трех томов, состоящих каждый из шести книг. Текст шестой книги был набран, но случилась Октябрьская революция, типография была разгромлена, и 4-й том оборвался на полуслове. К сожалению, остаток текста утерян безвозвратно. Но и в далеко незавершенном виде этот труд А. Бенуа – одно из высших достижений русского академического искусствознания. В нашей библиотеке эта книга есть, и читатели, интересующиеся историей мирового искусства, имеют возможность ее прочесть.

В первые послереволюционные годы Александр Бенуа принимает активное участие в работе всевозможных организаций, связанных главным образом с охраной памятников искусства и старины, в реорганизации и сохранении пригородных дворцов и парков Петрограда и Русского музея. Бенуа был последовательным защитником ценностей старины. С 1918 года занялся еще и музейным делом – стал хранителем Эрмитажа и сумел впервые осуществить в нем научную развеску картин, работал в петроградских театрах: Мариинском, Александринском, Большом драматическом.

В 1926 году Бенуа уехал во Францию, где состоялась его первая и последняя персональная выставка. Неизвестно, планировал ли он, уезжая, больше не вернуться на родину или решил это в Париже. Но его рафинированное искусство было весьма и весьма далеко от идеалов революции. Вероятно, свою историческую миссию по сохранению картин для Эрмитажа он уже выполнил.

За границей он работал главным образом в театрах: сначала в «Гранд-опера» в Париже с 1924 года с перерывом по 1934 год (знаменитый «Поцелуй феи» И. Стравинского), а в 1930-1950-е годы — в «Ла Скала» в Милане, где постановочной частью заведовал его сын Николай. 
Известно, что всю оставшуюся жизнь Бенуа тосковал по России. Франция так и не стала для него второй родиной. «Мы не у себя», – с болью писал он в мемуарах, главном труде последних (с 1934 года) лет, воспоминаниях, на страницах которых он подробно и увлекательно воскрешает годы своего детства и юности. К сожалению, доведены они только до 1909 года (мемуары были брошены буквально на середине, «на самом интересном месте» пятой части, когда Бенуа отчаялся найти им издателя). В мемуарах «Мои воспоминания» Бенуа проникновенно воссоздал атмосферу духовных и творческих исканий Серебряного века в России рубежа XIX-XX столетий. Бенуа начал свои воспоминания, когда ему было за восемьдесят, и, как и положено пожилому человеку, подводит собственные итоги. Потеряв родину, он попытался воскресить невозвратную Россию в памяти и в книге.

Почти вся первая книга мемуаров – это описание культуры и быта Петербурга и его окрестностей – идеализированных портретов центра столицы, императорского двора, Петергофа, Павловска и других царских усадеб. Это своего рода гимн старому императорскому Петербургу. Помимо мощного интеллектуально-творческого аппарата, Бенуа обладал и выдающейся памятью. Все эти сочные, неповторимые детали – звуки, цвета, запахи, обычаи и обряды (типа балаганных представлений, народных цирков, гуляний на Царицыном лугу) не только передаются, но и осмысляются.

Тепло и нежно вспоминает он своих друзей детства, юности, зрелости, своих многочисленных родственников, помощников своего отца, слуг и камердинеров, наиболее колоритных преподавателей в гимназии, в академии художеств или в университете – литературный талант Бенуа позволяет создать ему о каждом родном человеке сюжетно законченную новеллу. Причём, каждый раз с определённым поворотом и неожиданной моралью, из-за чего все эти многочисленные люди не сливаются в галерею невыразительных портретов, каждого видишь живым и своеобразным человеком.

А описание семейных праздников, пикников, приемов в атмосфере зажигательных споров, роскошных альбомов, домашних спектаклей. А посещение театра! Читаешь, как он ходит на «мировые премьеры» шедевров Чайковского или на премьеру «Князя Игоря», и понимаешь, откуда начинает расти Серебряный век, о котором никто ещё ни сном, ни духом – ведь даже об импрессионистах ещё никто не слышал. И понимаешь, какая огромная культурная эпоха ушла. Кажется совершенно непостижимым, немыслимым тот уровень культурной жизни и ее качества, который с детства окружал героев и автора мемуаров. Легкий юмор и добрая ирония в воспоминаниях об учебе в гимназии Мея, где он знакомится с Димой Философовым, к которому однажды из Перми приезжает кузен Серёжа Дягилев. Как бегают они на дневные спектакли «Спящей красавицы» и приучают Сережу к музыкальному театру, которого он в упор не видит и не слышит.

Описания императорской сцены, спектаклей, колоритного закулисья, духа и атмосферы артистического Петербурга конца XIX в ложах, в партере, в гримерках – едва ли не самое интересное описание театрального бытия, какое только можно встретить в книге. Жизнь «Мира искусства» описана в последующих трёх частях второго тома, а «Русские сезоны» – в отдельной книге «Воспоминания о балете» (на неё издателя искать не нужно было – её даже мгновенно перевели на английский).

Все, чем живет А. Бенуа, бесконечно далеко от политики. Но: «Ведь в русском обществе искони процветало своего рода невинное фрондирование и было принято критически относиться к правительству, в котором стар и млад видели какой-то заговор мракобесия против просвещения». Вот Александр Николаевич и фрондирует. В его мемуарах мы найдем и короткие, но убийственные отзывы о любовной истории Александра II, о грубых шутках Александра III, об ограниченности, невзрачности и «эмоциональном параличе» Николая II , о его политике, которую Бенуа считал губительной для страны. Он дал страшную характеристику некоторым лицам, близким ко двору,– например, темной личности Д. А. Бенкендорфа, великому князю Николаю Михайловичу, у которого под оболочкой тончайшего «европейца», «парижанина» и «сказочного принца» обнаруживались весьма неприятные черты грубости и самодурства; «одному из самых тупых» царских министров – В. К. Плеве или К. П. Победоносцеву – этому российскому «Великому Инквизитору», самая внешность которого представлена в «Моих воспоминаниях» как олицетворение «мертвенного и мертвящего бюрократизма», наводящего жуть и создававшего вокруг себя «ледяную атмосферу».

     Можно бесконечно цитировать «Мои воспоминания», но лучше просто прочесть эту увлекательную вещь. Несмотря на огромный объем мемуаров, читаются они легко. Великолепный язык, которым можно просто наслаждаться, огромный фактографический материал (недаром многие наши современные писатели, рискнувшие писать об императорской России, пользуются «Воспоминаниями» Бенуа, как справочником), яркие характеристики тех, с кем ему довелось дружить, работать, встречаться – все это делает книгу А.Бенуа захватывающе интересной.

Скончался Александр Николаевич Бенуа, удивительный человек из далекой и красивой эпохи, 9 февраля 1960 года в Париже, не дожив лишь несколько месяцев до своего девяностолетия.

Юлия Брюханова, зав.сектором отраслевой литературы

Центральной библиотеки им. А.С.Пушкина