«Подари мне платок…». Платок как явление русской культуры

Середина осени на Руси была временем особым. На нее выпадал один из самых любимых и почитаемых праздников – Покрова Пресвятой Богородицы, который существует только в русской православной церкви. Этот праздник всегда был любимым девичьим праздником – после окончания полевых работ начиналась пора свадеб, и все девушки на выданье торопились в церковь, чтобы успеть первыми поставить свечку. Считалось, что та, которая опередит всех, и замуж тоже выйдет самой первой. С этим праздником связаны и традиции ношения платка. Тем более, что в этот день часто выпадал первый снег, и улицы российских городов и деревень расцветали яркими красками шалей и полушалков.

Платок для русских – символ православия, знак того, что Россия находится под покровительством (покровом) Богородицы. Женский платок давно стал символом России, хотя и не был исключительно русским элементом народного костюма. Для русской женщины платок был и логическим завершением костюма – женщина без платка, что дом без кровли, и настоящим украшением – ни один другой головной убор не делал свою хозяйку такой женственной, нежной и загадочной, как платок или шаль. Недаром столько поэтических строк посвящено этому аксессуару: от блоковской России – «А ты все та же — лес, да поле, Да плат узорный до бровей…» – до «Синего платочка», одной из самых популярных песен из репертуара Клавдии Шульженко, от «Черной шали» А.С. Пушкина – до «Платочки белые, платочки белые» с Тихорецкой из «Иронии судьбы».

Нельзя забывать и о сакральном и даже магическом значении платка. Платком с определенным образом завязанными узлами – наузами занавешивали детскую люльку, чтобы уберечь дитя от сглаза. Во время обряда первой стрижки девочки «Развязывание ума», она получала в подарок юбку и платок, что означало конец младенческого и начало девичьего возраста. Этот первый свой платочек девочка получала из рук отца. Гадая на жениха, платком накрывали предметы, которые нужно было вытаскивать наощупь, чтобы узнать, какой жених посватается к девушке: богатый или бедняк, красавец и щеголь, или невзрачный, молодец или вдовец. На платок привораживали любимого – достаточно было над уличным платком прочитать заговор и протереть им лицо, чтобы суженый глаз не мог оторвать от ворожившей девушки. Чтобы кожа была чистой, а лицо белым и румяным, брали ненадеванный платок, снимали им утром росу с пшеничных колосьев, и этой росой протирали лицо.

С Покрова у молодежи начинались посиделки. Открывались они «выборной игрой», в которой обязательно использовался платочек. Его подавали тому, кого выбирали себе в пару.

Платок был важным элементом свадебных обрядов. На праздник Покрова устраивались смотрины невест. На смотрины девушка надевала свой лучший наряд, а в руках держала платочек, который шила, вышивала и украшала кружевом собственного изготовления. Он должен был продемонстрировать жениху и будущим родственникам мастерство рукодельницы. Основным знаком помолвки был платок, надетый на невесту её отцом в присутствии подруг и родственниц. Этот платок называли пеленой, или ревуном – в нем традиционно невеста причитала на девичнике, проливая слезы по своей девичьей жизни. Он закрывал большую часть лица, и его положено было носить до венчания. Считалось, что он защищает невесту от дурного глаза, нечистой силы и порчи. В день венчания невеста меняла платок несколько раз. Платками покрывали, занавешивали и отделяли невесту и жениха, других участников обряда, прикрывали угощения, которые предназначались для молодых, одаривали гостей и родственников и совершали с ними еще множество всяких действий, в зависимости от традиций местности.

После свадьбы платок носили уже постоянно. Он знаменовал новый статус - замужней женщины. С древних времен платок на голове замужней женщины был символом благородства, чистоты, покорности мужу и смирения перед Богом, давал ей ощущение защищенности и безопасности. Об истории платка и его значении в костюме и жизни наших предков, о приметах и обычаях с ним связанных, можно подробно узнать из книги выдающегося советского этнографа Д. Зеленина «Восточнославянская этнография», а также из исследования Г.С. Масловой «Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX - начала XX вв.»

Платок в привычном виде в гардеробе русских женщин появился только в XVIII веке, хотя еще до принятия христианства славянки повязывали особым образом на голове куски ткани, для защиты от ветра и холода. С XII века женщины стали носить своего рода покрывало из тонкого полотна или шелка, длиной около двух метров и шириной около полуметра, набрасывая его поверх кокошника, кики или шапки – убрус. Со временем убрус менялся, уменьшался в размерах, принял форму квадрата и стал называться плат, что означало просто кусок ткани. В ХVI–XVII веках появляются собственно платки – канаватки. Это были большие шали из тонкого шелка с разноцветными полосами. Их привозили издалека восточные купцы, стоили они довольно дорого и доступны были только женщинам из богатых семей. Крестьянки же до появления промышленного производства платки ткали на домашних ткацких станках. Украшали их узорными ткаными полосами и вышивками или красили и набивали на них печатные узоры.

Расписной платок или шаль с каймою всегда были дорогим и желанным подарком. Сын, возвращаясь домой после долгого отсутствия, привозил матери нарядный платок. Ухаживающий за девушкой молодой человек дарил ей платок в знак серьезности своих намерений. Глава семьи, вернувшись с ярмарки, одаривал платками жену и дочерей – невест. Платки были холщовые, с тканым узором по краям, обшитые кумачом и бархатом, из шерсти, из набивного ситца. Чем зажиточнее была семья, тем наряднее были платки ее женской половины.

В некоторых местностях, например, в Вологодской губернии, платок был частью и мужского костюма. Молодые люди носили его крест-накрест или завязав узлом на груди, а концы спрятав за пояс.

Выпускались платки, предназначенные только для мужчин и имеющие сугубо практическое значение. Во время Первой мировой войны у каждого солдата был платок-косынка, который заменял бинт. Им можно было зафиксировать поврежденные осколком кости. Платки-бинты выпускались по заказу Красного Креста, и на них печаталась подробная инструкция по оказанию первой помощи с различными способами наложения косынки при различных видах травм. Кстати, подобные платки выпускались и в Советском Союзе с 1938 по 1942 год. Для русской армии московское Товарищество Даниловская мануфактура выпускало еще один оригинальный платок – методичку для обучения новобранцев. По периметру располагался текст из устава караульной службы с иллюстрациями, а в центре — полная схема разобранной винтовки Бердана, состоявшей на вооружении русской армии с 1870 года. Схема дополнялась правилами разборки и сборки берданки.

Эти платки можно увидеть в павловопосадском Музее истории русского платка.

Платки носили не только крестьянки. Дворянки, купчихи, мещанки, попадьи и поповны – представительницы всех сословий украшали себя платками и шалями. Только носили их по-разному: «по-бабьи», «по-дворянски», «по-купечески». Существовало более десяти способов повязывания платка. Наиболее древними были способы надевания платка внакидку, не завязывая узла, и на кромку, «по-богородицкому», который принят был у старообрядцев – платок накидывается на голову, концы раскладываются по спине и по груди, закалываясь под подбородком на булавку.

Замужние крестьянки повязывали платок концами назад.

Мода носить платки, завязав узел под подбородком, пришла из Германии в XVIII веке и так понравилась русским девушкам, что теперь никто уже не сомневается, что так их носили всегда, и такая манера ношения платка – исконно наша, российская.

Купчихи завязывали шелковые косыночки концами надо лбом, а на плечи набрасывали тяжелые шелковые шали.

Дамы из высшего общества, подражая образцам античной культуры, не завязывали свои воздушные, ажурные платки, а просто набрасывали их на голову. Мода на античность одела благородных дам в тонкие платья стиля ампир, которые позволяли видеть все достоинства женской фигуры, но при этом модницы дрожали от холода. Спасением стали роскошные кашмирские шали.

Мода на шали, также, как и мода ампир, пришла из Франции. Ее законодательницей стала Жозефина Богарне, которая получила шаль в подарок от своего супруга, императора Наполеона. О том, как выглядели и как изготавливались кашмирские шали, об истории их появления можно прочесть в небольшой и прекрасно иллюстрированной книге М. Колевой и О. Поликарповой «Кашмирские шали: история и мода». Моду подхватили во всех странах, в том числе и в России. Кашмирские шали стали необходимой принадлежностью туалета аристократок. Их привозили из Индии, и стоили они безумно дорого: за одну шаль отдавали целую деревню с мужиками.

И тогда несколько предприимчивых помещиков решили наладить выпуск своих, русских шалей. Первой стала мануфактура, появившаяся в 1806 году усадьбе помещицы Надежды Мерлиной в Нижегородской губернии. В 1813 году в Воронежской губернии в имении помещицы Веры Елисеевой была открыта еще одна мануфактурная мастерская. Третья появилась в Саратовской губернии, в имении генерала Д. Колокольцева. По его фамилии все шали, выпускавшиеся на трех мануфактурах, стали называться колокольцевскими.

Воронежская помещица Вера Елисеева пять лет посвятила разгадыванию секретов кашмирской шали, не пожалев дорогую вещь, разрезала ее на куски, и сантиметр за сантиметром изучала рисунок, вытканный вместе с шалью. Вместе с этим она искала лучшее сырье для изготовления шалей. Замену дорогому пуху гималайских и тибетских коз она нашла в Сибири и в Азии. Шерсть вигоней, сайгаков и киргизской козы не уступала, а по некоторым свойствам даже превосходила ту, из которой ткали кашмирские шали. Пух этих животных оказался таким качественным, прочным и легким, что всего из 13 грамм его вытягивали нить длиной четыре с половиной километра. А сама ниточка была тоньше волоса в 5 раз. Занимались изготовлением шалей крепостные девушки с острым зрением и очень чувствительными пальцами. Труд их можно было сравнить с работой ювелира, настолько кропотливым и сложным он был. Самая простая шаль без рисунка ткалась целый год, а шаль с рисунком – целых два с половиной года. Четверо мастериц за день могли выткать меньше сантиметра ткани. Русские шали отличала одна особенность, за которую они ценились выше европейских – у них не было изнаночной стороны. Даже в лупу невозможно было найти кончики нитей, при том, что в шали насчитывалось до 60 цветов и оттенков. За год мастерская изготавливала не более 16 шалей. Проработав около десяти лет, мастерицы полностью теряли зрение.

Альбом «Русские шали», составленный на основе коллекций Загорского музея- заповедника, дает представление о том, как красивы были кашмирские шали русской работы, и достаточно подробно рассказывает об истории этого промысла. А сборник научных материалов «Платки и шали России XVIII-XXI век. Материалы и исследования», иллюстрированный альбомом с тем же названием: «Платки и шали России XVIII-XXI век» освещает эту часть нашей народной культуры наиболее полно и со всех сторон.

Искусству носить шаль, драпироваться в неё и танцевать с шалью в аристократических семьях учили девочек с ранних лет. С помощью шали подчеркивали хрупкость и изящество, величавость и горделивость. Завернувшись в шаль, можно было скрыть и недостатки фигуры, и небрежность в костюме. Одним из самых красивых и зрелищных танцев на балу был танец с шалью. «Колокольцевские» шали хоть и были почти вдвое дешевле зарубежных, все равно оставались недоступными для многих модниц. Удешевить, но не ухудшить качества – такую задачу ставили себе и крупные городские мануфактуры, и небольшие мастерские при помещичьих усадьбах. Выделку платков и шалей осваивали фабрики Москвы, Владимирской, Петербургской, Воронежской, Новгородской губерний. Московские фабриканты Гучковы стали производить «ковровые» платки с восточными узорами. Такие шали называли турецкими их с удовольствием носили женщины, не принадлежавшие к аристократической среде –купчихи и зажиточные мещанки. С конца XVII века славятся ажурные пуховые оренбургские паутинки, проходящие сквозь обручальное колечко и умещающиеся в скорлупе гусиного яйца.

Со средины XIX века безусловным лидером платочного производства стала Павловопосадская мануфактура Я. Лабзина и В. Грязнова. Яркие, многокрасочные павловопосадские платки стали очень любимыми в народе. Они были универсальны, подходили к любым нарядам горожанок и крестьянок, купчих и дворянок, и шли всем. Они были доступны даже самым небогатым слоям общества.

А началось все в 1795 году с шелковой фабрики крестьянина села Вохна, оно же Павлово, оно же с 1844 года Павловский Посад, Ивана Дмитриевича Лабзина. Правда, фабрикой назвать маленькое производство, где трудились всего около десятка наемных работниц, ткавших шелковые платки, было бы большим преувеличением. Таких производств в Богородском уезде, к которому относилось Павлово, насчитывалось несколько десятков. Историю превращения маленькой шелкоткацкой мастерской в современное конкурентоспособное производство, отвечающее всем мировым стандартам, можно узнать из книги А. Коновалова «Плат узорный». Лабзины оказались неплохими бизнесменами – производство росло, богатело. Вместе с ним богатели потомки Ивана Лабзина. Его правнук Яков Лабзин вместе со своим компаньоном В. Грязновым, переведя фабрику на выпуск набивных шерстяных платков, стал одним из самых известных платочных фабрикантов и поставщиком Государыни Великой Княгини Александры Петровны «с правом иметь на вывеске вензелевое изображение Имени Ея Императорскаго Высочества», а его мануфактура – самым крупным предприятием России по выпуску шерстяных платков и шалей, с 2000 работающих на нем человек. Платок с изображением Якова Лабзина.

Популярность лабзинских платков объяснялась не только их красотой и качеством, но и доступной ценой. Тканый рисунок на платках и шалях на мануфактуре Лабзина заменили старинным народным методом – набойкой. Ею украшали ткани на Руси с давних пор. Считается, что набивные ткани на Руси появились еще в Х веке. С помощью резных деревянных досок – манер и цветок, по которым били тяжелыми чугунными молотками, чтобы краска лучше впитывалась, украшали ткани. Именно этот метод и использовали при изготовлении павловопосадских платков. Это была очень сложная и ответственная работа: узор набивали по частям, накладывая его до 400 раз, потому что для каждой части и каждого цвета требовалась своя доска. Учитывая, что частей могло быть от четырех до двадцати четырех, а цветов более 16, можно представить, каким трудоемким и длительным был этот процесс, и какого мастерства и ювелирной точности он требовал от набойщика. Со временем технологии менялись, совершенствовались, но ручная набойка павловопосадских платков частично существовала до 80-х годов XX века. Края платков украшали шерстяной или шелковой бахромой, которую вязали и пришивали тоже вручную. Художники Павловского Посада воплощали в своих творениях лучшие черты народного искусства. Вкус русского народа, народное понимание красоты отразились в декоре павловопосадских платков. Художники создавали рисунки с древними языческими образами и символами – певчими птицами или древом жизни. В эти орнаменты виртуозно вписывались античные вазы и французские букетики, виноградная лоза и вазоны с крупными цветами, причудливо переплетались «турецкие» огурцы, «опахала», завитки в восточном стиле. Еще одно направление цветочное. Яркие цветы – розы, георгины, маки, ромашки, колокольчики в пышной зелени листьев, ветки рябины – именно в лабзинских шалях цветочный декор стал применяться так мощно и разнообразно. Закупались рисунки и на стороне, у московских художников, репродукции французских и немецких художников с изображениями различных цветов, чтобы разнообразить ассортимент. Отличительной особенностью павловопосадских платков была безупречная гармония в подборе цветовых сочетаний и отдельных элементов декора и узорная, почти ювелирная разработка каждого элемента.

Более 10 художников создавали особый павловопосадский стиль набивных платков. Он окончательно сложился к началу XX века, как и единственная в своем роде павловопосадская школа платочного рисунка. Каждый павловопосадский платок был настоящим произведением искусства, картиной, которую создавали художники, резчики, колористы и набойщики. Имен многих из тех, кто создавал стиль платка, никто не знает. Но их платочные шедевры хранятся в музеях, экспонируются на выставках и, конечно, расцветают на страницах книг и художественных альбомов. Их издано достаточно много: каталоги выставок, издания музеев декоративно- прикладного творчества, например, такие, как книга Н.Толстухиной «Павловопосадские платки и шали в собрании Сергиево-Посадского государственного историко-художественного музея-заповедника», искусствоведческая литература. Два замечательных издания дают читателю возможность оценить красоту павловопосадских платков: книги М. Колевой «Романс о павлопосадской шали» и А. Баровского «Платочный радуги узор».

К середине XIX века, когда фабрика перешла с природных красителей на химические, и платки производства Павловопосадской мануфактуры заиграли яркими чистыми красками, они практически вытеснили из женского гардероба платки других производителей. Особенно популярными были два вида шалей: из тонкой полупрозрачной шерсти, иногда с шелковыми просновками, с узором из объемных цветов, собранных в букеты, гирлянды или разбросанных по кремовому, черному или красному полю платка, и плотные шерстяные шали с ярким красочным узором из букетов цветов, заключенных в медальоны из вытянутых «огурцов», с цветочной гирляндой по краю, или орнаментальной полосой из геометрических узоров, как правило, по красному полю.

В 1918 г. предприятие Лабзиных–Грязновых было национализировано и стало называться «Старо-Павловская фабрика». 20-е и 30-е годы прошлого века были временем экспериментов: узоры из стилизованных изображений животных, рисунки на революционные темы и темы индустриализации и коллективизации. Во время Великой Отечественной войны фабрика перешла на выпуск тканей для военного обмундирования. После войны производство было восстановлено. В 1963 году фабрика вошла в состав Московского производственного платочного объединения, преобразованного в 1989 г. в Павлово-Посадское производственное платочное объединение. Сегодня это ОАО «Павловопосадская платочная мануфактура». В Музее истории платка бережно сохраняются образцы павловопосадских платков: старинные классические образцы ручной набойки девятнадцатого века, авангардно-пропагандистские платки тридцатых годов двадцатого века, современные платки и шали. Павловских платков великое множество, но на них не встретишь ни одного одинакового рисунка. У каждого платка есть свое имя: «Рябиновые бусы», «Медовый полдень», «День осени златой».

У каждого художника своя манера рисунка, свой стиль и своё видение окружающего мира, свой платок. Но создавая новые композиции, рисунки, орнаменты современные художники павловопосадского платочного предприятия стремятся сохранить образный строй и колорит, характерный для лучших образцов традиционного искусства. Без павловопосадского платка или шали невозможно представить себе Россию. Они стали брендом нашей страны, наряду с другими достижениями русского искусства, науки, технической мысли, и по праву признаются шедеврами народного прикладного искусства. Они давно стали одним из символов яркой и многоликой русской культуры и настолько узнаваемы, что вряд ли найдется человек никогда их не видевший. Сегодня многие обращаются к национальному стилю, в том числе к павловопосадским платкам. Художники-модельеры создают уникальные коллекции с применением павловопосадских платков. Применение нашли не только сами платки, но и рисунки, орнаменты, которыми они украшены. Их используют в декораторском и дизайнерском деле, для создания атмосферных и стильных вещей, интерьеров. Эти платки передают особенности национального русского характера. А женщины и девушки с удовольствием носят красивые и уютные павловопосадские платки, которые делают их ослепительно красивыми, загадочными и женственными, так же, как и их пра-прабабушек, живших в позапрошлом веке.

Список использованной литературы:

Арсеньева Е.В. Русские платки и шали / Е.В. Арсеньева. – М.: Внешторгиздат, 1980. – 32 с.

Баровский, А. С. Платочный радуги узор / Анатолий Баровский. – М.: Павлопосадская платочная мануфактура, 2013. – 398 с. : ил.

Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. / Д.К. Зеленин. – М.: Наука, 1991 – 511 с.: ил. (Этнографическая библиотека).

Каплан, Н. И. Народные художественные промыслы: учеб. пособие для сред. проф.-техн. учеб. училищ / Н. И. Каплан, Т. Б. Митлянская. – М.: Высшая школа, 1980. – 176 с.: ил. – (Профтехобразование. Декоративно-прикладное искусство)

Клиентов, А. Е. Народные промыслы / А. Е. Клиентов. – М.: Белый город, 2004. – 47 с.: ил. – (История России).

Колева М.С. Кашмирские шали: история и мода / М. Колева, О. Поликарпова. – М.: [б.и]. 2005. – 96 с.:ил.

Колева, М.С. Романс о павлопосадской шали / М. Колева. - [М.: Павлопосадская платочная мануфактура, 2008]. – 103 с.: ил.

Маслова, Г. С. Народная одежда в восточнославянских традиционных обычаях и обрядах XIX – начала XX в. / Г. С. Маслова. – М.: Наука, 1984. – 216 с.: ил.

Мерцалова, М. Н. Поэзия народного костюма: монография / М. Н. Мерцалова. – 2-е издание, переработанное и дополненное. – М.: Молодая гвардия, 1988. – 222 с.: ил.

Платки и шали в России XVIII-XXI века. Материалы и исследования / авт.-сост. Н.И.Ковалева, М.Н. Сорокина. – СПб., 2018, – 296 с., ил

Рудин, Н. Г. Павловские шали / Н. Г. Рудин. – М.: Легкая индустрия, 1979. – 168 с.: цв. ил.

Русские шали: Альбом / авт.-сост. Г. А. Макаровская. – М.: Советская Россия, 1986. – 181, с.: ил.

Стриженова, Т. К. Наталья Васильевна Кирсанова / Т. К. Стриженова. – Л.: Художник РСФСР, 1976. – 188 с. : ил.

Толстухина, Н. В. Павловопосадские платки и шали в собрании Сергиево-Посадского государственного историко-художественного музея-заповедника / Н. В. Толстухина, Т. А. Полосинова; Сергиево-Посадский гос. историко-художественный музей-заповедник. – М.: Союз Дизайн, 2015. – 247 с.: цв. ил.

Фролова, Е. Н. Чистый источник: [очерки о восстановлении народных промыслов] / Екатерина Фролова. – М.: Молодая гвардия, 1990. – 206с.

Художественные промыслы Подмосковья: альбом. – М.: Московский рабочий, 1982. – 193 с.: ил.

Страницы

суббота, 15 октября 2022 г.

2 комментария

Страницы

суббота, 15 октября 2022 г.