Горькая память войны: 45 стихотворений

Парад Победы в Харбине. 16 сентября 1945 г.

 

2 сентября в России отмечается День окончания Второй мировой войны. Памятная дата России установлена Федеральным законом от 23 июля 2010 года «О внесении изменений в статью 1.1 Федерального закона "О днях воинской славы и памятных датах России”», в знак памяти о соотечественниках, проявивших самоотверженность, героизм, преданность своей Родине и союзническому долгу перед государствами — членами антигитлеровской коалиции при выполнении решения Крымской (Ялтинской) конференции 1945 года по Японии. Международно-правовым основанием для установления памятной даты считается Акт о капитуляции Японии, подписанный 2 сентября 1945 года на борту американского линкора «Миссури». Вторая мировая война продолжалась шесть лет с 1 сентября 1939 года по 2 сентября 1945 года. В нее было втянуто 61 государство с населением 1,7 миллиардов человек, военные действия велись на территории 40 государств, а также на морских и океанских театрах. Вторая мировая война была самой разрушительной и кровопролитной из войн. В ней погибло свыше 55 миллионов человек. Наибольшие жертвы понес Советский Союз, потерявший 27 миллионов человек.

Позабытая война…

(Глава из поэмы «Ради жизни на земле»)

Хорошо б закончить мне бы

Днём Победы наш рассказ,

Но концом войны он не был,

К сожалению, для нас.

Нету в нём гармонии

Без войны с Японией!..

Без особенных усилий,

Не признав за то вину,

Как-то дружно мы забыли

Про Японскую войну.

На Востоке самураи

Затаились злобной стаей,

Чтоб в удобный час войны

Нам ударить со спины.

Чтобы сворою жестокой

Вдруг рвануться в марш-бросок,

И от нашего Востока

Оторвать себе кусок!

И пришлось, спасая спину,

Нам от самого Берлина

Разворачивать войну

К ним, в другую сторону.

И тайком, в душе печалясь,

Мимо мест родных помчались,

Чтоб успеть, не опоздать

Жизнь за Родину отдать!..

Торопились в бой солдаты

Мимо дома, мимо хаты,

Мимо близких и родных,

С горькой думою о них.

Всю войну о них мечтали,

Всю войну за них страдали,

Всю войну момента ждали —

Хоть глазком на них взглянуть,

Хоть рукою им махнуть.

А на Дальнем на Востоке

Где бежит Амур широкий,

Там, на вражьих берегах —

Оборонный вал врага!..

А за этим грозным валом

Всякой техники навалом,

Самураям нет числа!..

Вот такие, брат, дела.

Камикадзе в самолётах

Ждали Божьего суда,

Камикадзе к пулемётам

Приковались навсегда.

Да с отравою цистерны

Приготовил их спецназ,

Крыс и блох чумных, холерных —

Это тоже всё для нас…

Что тут делать? Надо ждать?..

Нет! Вперёд и побеждать!

Разом фронт пошёл в атаку,

Побережье взорвалось,

Самолёты, пушки, танки —

И по центру, и по флангам

Наступленье началось!..

Только с тыла к ним, признаться,

Трудно было подобраться,

Прикрывала их тогда

Высоченных гор гряда.

Царство ледников и ветров,

Под четыре тыщи метров!

По Хинганскому пути

Ишакам-то не пройти…

Только нашим, лучшим в мире,

Танкам Т-34

И Хинганский перевал

Путь к Победе не прервал!

На японцев, с тыла, с гор

Понеслись во весь опор!

Самураев так прижали,

Сзади, спереди зажали.

Самураи побежали

Прочь от нашенской земли,

Далеко не убежали,

Дальше плена не смогли.

Ну, а тех, кто не сдавались,

И ещё сопротивлялись,

Кто ещё не верил в крах —

Тех морпехи добивали

На отдельных островах…

Дух японский протаранив,

Победил Герой-Народ!

И на Тихом океане

Мы закончили поход…

Знать и помнить это надо,

Им и нам, тебе и мне,

Как Квантунскую армаду,

Миллионную громаду,

Разгромили в десять дней!

Были мы и здесь сильней…

Так закончилась она,

Позабытая война!..

М. Ножкин

За 75 дней до 9 мая мы начали Поэтическую вахту памяти, завершившуюся Поэтическим салютом в ДеньПобеды. В дополнение к этой подборке выкладываем сегодня 45 стихов, не забывая, что Год памяти и славы продолжается…

Что мы знаем о войне?

Что мы знаем о войне?! — Немного…

По рассказам бабушек и мам

Знаем, что надежда и тревога

Об руку ходили по домам.

Слухи зависали, как знамена.

Дымом застилался горизонт.

Многоверстный и многоименный

Жаждал крови ненасытный фронт.

А из тыла за волной волна

Шла латать верховные промашки:

Всасывала мальчиков война —

И выплевывала мертвые бумажки.

Каждый шаг — к победе ли, к беде, —

Сводки измеряли расстояньем.

Даже самый распобедный день

Был кому-то вечным расставаньем.

Годы возвращающий экран,

Очевидцев честные романы —

Все равно останутся обманом:

Ссадины не заменяют ран.

Только изредка за толщей дней

Вдруг всплеснёт сирены голос лютый,

Замирая криками детей —

И застынет сердце на минуту…

М. Галин

Теперь мы реже стали вспоминать

Теперь мы реже стали вспоминать

Дорог орловских взорванную гать,

Орешников помятые кусты

И пахнущие ельником мосты,

Обрубленные минами леса,

Охрипшие танкистов голоса,

И Брянский тракт,

И битву у Десны.

Теперь мы реже стали видеть сны

С пожарами и вспышками ракет.

Во сне не закричим:

«Гасите свет!»

В кино не вздрогнем, слыша пулемет,

Копна соломы не напомнит дзот.

Пройдет еще немного мирных лет,

И время затуманит битвы след:

Забудется, где шел, где ночевал,

Какою песней сердце врачевал...

Возьмут с собою многое года

И лишь одно оставят навсегда,

Лишь одного им не стереть с земли —

Победы, что мы в битвах обрели!

И. Бауков

Что ты знаешь сынок о войне...

Что ты знаешь, сынок, о войне,

О приказе: «Ни шагу назад!»;

О притихшей огромной стране,

В одночасье увидевшей ад?…

О ненужной погибели рот,

Безоружными брошенных в бой,

И о том, как советский народ

Жил всеобщей суровой судьбой?…

Как ты судишь, сынок, о войне?

По страстям голливудских кино,

Где герой на кровавой стерне

Остаётся в живых всё равно?

Где не больно от ранивших пуль,

Где не кончится боезапас?…

Но кошмарный июнь и июль —

Он не янки коснулся, а нас!

Закрутился в жгуты суховей

Над полями сгоревших хлебов,

И казались руины церквей

Воплощеньем Великих Гробов.

Называли войну «мировой» —

Это правда, … но всё-таки знай:

В одиночку мы бились за свой

Разорённый, истерзанный край.

Ты мне можешь поверить, сынок —

Нам пришлось защищаться самим.

А вот Гитлер не был одинок —

Много стран потянулось за ним.

Но развеяли русские смрад,

Осквернявший леса и луга…

И бросал Незабвенный Парад,

К Мавзолею знамёна врага!

В череде смертоносных атак

Мы Немеркнущий Май обрели…

Покорённый и сникший Рейхстаг —

Это гордость советской земли!

Т. Картошкин

Всё меньше их…

Утихла боль, в душе перегорело.

И я как бы смотрю со стороны:

А сколько их осталось, уцелело

От той, всем миром проклятой войны?

Да здравствует Победа!

Но — без них…

Без генералов, офицеров, рядовых…

Всё меньше их, всё меньше остаётся:

Уже по пальцам можно посчитать…

И как тогда-то время назовётся,

Когда уж некого нам будет поздравлять?

Н. Замятин

* * *

Люди, пережившие войну,

Став немного сдержанней и строже,

Ощутив ее дыханье кожей,

Долго не поверят в тишину.

Люди, пережившие войну,

Думая, что сделались добрее,

Как-то вдруг внезапно постарели,

Надорвав своей души струну.

Люди, пережившие войну,

Всякого, бесспорно, повидали...

Ничего...Вот только нервы сдали,

Побывав у паники в плену.

Люди, пережившие войну,

Обозначив жизнь свою пунктиром,

Каждый день у Бога просят мира,

Чтоб увидеть новую весну.

На пути в счастливую страну,

Оплатив проезд своею кровью,

С верою, надеждой и любовью

Люди, пережившие войну.

В. Мирошниченко

Стареем мы, стареем

Стареем мы, стареем,

бывалые солдаты:

все чаще юбилеи

и памятные даты.

Бескрайней нет дороги,

и все мы знаем это.

Об этом — некрологи

в журналах и газетах.

Мы многое сумели,

мы многое успели.

С нас в юности Россия

по-крупному спросила.

А жизнь прошла без детства.

Но молодым мы, деды,

как главное наследство

оставим День Победы.

Да, мы вступили в осень.

К вам жизнь весну сместила.

И если что, то спросит

теперь уж с вас Россия.

Платите без оглядки,

платите не промедля —

из вашего достатка,

из нашего наследья.

П. Булушев

Носите ордена

Носите ордена!

Они вам за Победу,

За раны ваши честные

Даны.

Носите ордена,

В них теплятся

рассветы,

Что отстояли вы

В окопах той войны.

Носите ордена,

Вы можете гордиться:

Над сорок первым

Мощь ракет встает.

Носите ордена.

В них,

как живые,

лица

Солдат,

Что крепко спят

В земле

который год...

Носите ордена

И в праздники,

И в будни,

На строгих кителях

И модных пиджаках.

Носите ордена,

Чтоб видели вас люди,

Вас,

Вынесших войну

На собственных плечах...

А. Коваль-Волков

Глянь на живых

Глянь на живых,

Пока они живые...

Запомни шрамы их и седину.

Их мужество в те годы грозовые

Спасло от рабства вольную страну.

Глянь на живых.

Запомни их награды,

Медали их и Славы ордена.

И помни:

Ничего-то им не надо,

Была бы вечно счастлива страна.

Глянь на живых.

Они ведь смерть встречали.

И смерть поныне снится им порой.

Они грустят,

Они скорбят ночами

О тех друзьях, что спят в земле сырой...

А сколько тех,

Чьи очи отглядели,

Чьи души отлюбили навсегда!

Они ушли в созвездия,

В метели,

В цветы,

Что украшают города.

Они ушли

И стали пылью пашен,

Что улеглась в накрапах грозовых...

Они живут!

Они — дыханье наше,

Они — сердца оставшихся в живых.

И помни ты,

Живой и невредимый,

Довольный положеньем и судьбой,

Что мы до той поры

Непобедимы,

Покамест память павшего с тобой!

П. Крученюк (перевод В. Фирсова)

Солдаты бессмертья

Красный полощется флаг,

Кровью окрасив дату.

Слышишь, чеканя шаг,

Строем идут солдаты?

Не разрушается строй

Диким бомбежки гулом,

Залпом не оглушён

Траурных караулов.

Холод не страшен, зной —

Только забвенье ранит.

Этот бессмертный строй

В вечность шаг чеканит!

В прошлом — была война,

Взрывы, окопы, танки,

Братских могил стена,

Звёздных крестов останки.

Долгими были сны,

Тяжкими были мысли.

И — поднялись они,

Встали у обелисков!

Слышишь, стучат сердца,

Павших в кровавых битвах,

Дедушки и отца,

С нами сливаясь в ритмах?

Будто бы говорят:

Помните нас, ребята!

Наши сердца горят

Болью земной утраты.

Мы ведь для вас зажгли

Солнце Победы ясной.

Надо, чтоб знали мы:

Это всё — не напрасно!..

…Красный полощется флаг,

И не тускнеют даты.

Слышишь, чеканя шаг,

В вечность идут солдаты!

Н. Цурикова

Послание отцу

В неведомые, неземные дали

Я шлю тебе свой фронтовой привет.

Да, мой отец, мы вместе воевали,

Хотя тогда мне было восемь лет.

Твоя в атаку поднималась рота,

Редела цепь от жуткого огня.

А здесь фашистский ас из пулемёта

На бреющем расстреливал меня.

Стоял ты насмерть в крымских катакомбах,

Сильнее жизни Родину любя,

А на меня с небес летели бомбы,

Что Гитлер приготовил для тебя.

Когда в обмотках, в старенькой шинели

Ты шёл вперёд среди других солдат,

Мы лебеду с крапивой дома ели,

Чтоб ты был сыт, чтоб бил твой автомат.

В жару, ненастье, в лютые морозы,

Когда от дома был ты так далёк,

Я за тебя нечаянные слёзы

У мамы вытирал со впалых щёк…

Всё выдержали, всё стерпеть сумели,

Но недобитым был ползучий гад.

«Уж лучше бы нас немцы одолели!», —

Сказал мне бородатый «демократ».

Читая нашу прессу, нашим внукам

Не разобраться, не понять порой:

Так кто же всё же — Власов или Жуков —

Освободитель русский и герой?

И жалкой кучкой, вопреки народу,

Разрушена могучая страна.

Дельцам, хапугам и другому сброду

Москва-столица ныне отдана.

Для многих жизнь сегодня стала адом —

Вновь гибнут люди и дома горят.

Сыны тех, что тогда сражались рядом,

Друг в друга ныне яростно палят…

Россия в шоке, вороньё над нею.

Оно всё пакостней, жаднее и наглей.

Возможно, были времена труднее,

Но не припомнят времени подлей…

Когда я прихожу к твоей могиле,

Всем сердцем чувствую свою вину…

Да, мой отец, мы вместе победили,

Но без тебя я проиграл войну.

Г. Попов

Письмо с фронта

Я не верю, что стихнет огонь окровавленных маков,

Я не верю, что кончится песня осенних дождей.

Будет жизнь, будет вьюга, капель будет плакать,

Будет вечно мигать свет ночных фонарей.

Ну, и пусть мы уйдём, но ведь нами не кончится время.

Наши сны оживут в переливах вечерней зари.

Будут вечны слова, пережитые в горьких потерях.

Будет вечен восход, я не верю, что он догорит.

Наше сердце — земля, наша крыша — вечернее небо,

Уходящее вдаль серебристыми вспышками звёзд.

Ну, и пусть мы уйдём, запорошены завтрашним снегом.

Но ведь с нами в безмолвие мир не уйдёт.

Будут вечно шептать бирюзовые волны морские.

Будет вечно ронять солнце свет сквозь туман облаков.

Будет вечно любовь, будет вечно Россия.

И сегодня, и завтра, и во веки веков...

Т. Маликова

Кольцо

Сыновним чувством схваченный в кольцо,

Смотрю, как дождик трудится над пашней.

Какое было у отца лицо

В атаке той последней рукопашной?

Накатывалась едкая слеза

От близкого слепящего разрыва.

Какие были у отца глаза,

Когда залёг весь батальон прорыва?

Какою мыслью был он напряжён,

Минуя поле минное вслепую,

Когда взяла убийственный разгон

Ему навстречу снайперская пуля?

Быть может, смерть заметила его

В бинокли с наблюдательного верха?

Я знаю всё о штурме Кенигсберга,

Я об отце не знаю ничего.

В. Дронников

* * *

У отца моего не было ни орденов, ни медалей,

потому что его убили

в самом первом бою:

где-то под Ленинградом,

где автоматчиков на прорыв кидали —

добровольцев, партийцев, детскую гордость мою.

Пусть я буду у времени как незажившая рана:

снова папа мне снится, о чём-то со мной говорит.

Он приходит ко мне,

как когда-то Чапаев с экрана:

перехват портупеи и орден упрямо горит.

Как ни силюсь, я слов его не разбираю:

— Папа, громче, не слышу! —

И не прочесть по губам…

— Папа, я уже старый, уже по зерну добираю! —

Нет, не понял, уходит к себе по гробам.

Ах, какие мы видели времена и событья!

Как себя раздирали, костями мостили мосты!

(Вот когда научился с голодными суками выть я…

Оттого они выли, что кости у нищих пусты.)

Всё со мной можно сделать:

я слабый и плачу от боли.

Я убью ради хлеба и ближнего оклевещу.

Но я всё же

тот воин, который — один в своём поле.

Я умру, но на поле

к себе никого не пущу.

— Папа, я о тебе ничего, кроме снимков, не знаю.

Я не помню ни речи, ни воздуха, жившего в ней.

Только общая кровь —

это общая память сквозная.

То, что ты мне оставил,

любых фотографий нужней:

делать в жизни простое, мужицкое, честное дело,

умирать, если надо,

свой кров заслоняя спиной,

потому что, когда у солдата осталось лишь тело,

телом он закрывает

всё то, что зовётся страной.

Папа, больше не надо ко мне прорываться ночами.

Я у зеркала встану — и сразу тебя узнаю.

Я ведь всех вас увижу (мне скоро на выход с вещами) —

добровольцев, партийцев, детскую гордость мою.

Г. Русаков

Родные мои...

Ивановы, Петровы, Рогожины,

Чудаковы… и несть вам числа…

все вы в землю когда-то уложены,

и густая трава проросла

там, где вы полегли безымянными,

где безвестными вы полегли,

где могил застарелыми шрамами

вы остались на теле земли…

Мы вас помним… мы плачем, не ведая,

где нашли вы последний покой…

Да, в историю нашу победную

кто-то пишет бесстрастной рукой,

что потери уже подытожены,

кто безвестен — уже навсегда...

Ивановы, Петровы, Рогожины,

Чудаковы – ушли без следа…

В эту запись не верьте лукавую,

в ней ни правды, ни совести нет…

Так уж вышло, что встал над державою

не рассвет, а почти беспросвет…

Верьте песням, которые сложены,

верьте в тех, кто за вас постоит,

Ивановы, Петровы, Рогожины,

Чудаковы, родные мои…

Ю. Беридзе

* * *

Еще не раз, не два, я знаю,

Война напомнит о себе

Скелетом, найденным в сарае,

И миной, спрятанной в трубе.

И под лопатой хлебороба

Откроется еще не раз

Войны зловещая утроба:

Осколок, штык, противогаз.

Но ты, наш неизвестный правнук,

Найдя тот след, благослови

Наш подвиг, что не знает равных,

Дела геройства и любви!

М. Шехтер

* * *

Вечная слава! От этих слов

Пахнет дымом и пламенем.

Вечная слава! Пыльца цветов

Красит слова на камне.

Возле могилы, склонясь, стоят

Дети, солнцем облитые...

Вечная слава тебе, солдат,

Спящий под этими плитами!

О. Фокина

* * *

Мы лежим под снегами,

А вверху в ослепительной сини,

Словно белые птицы,

Плывут и плывут облака…

Вы не плачьте над нами,

Голубые берёзы России,

Вы не плачьте — вы ждите пока.

Нас, омытых дождями,

Отпетых степными ветрами,

Всё зовешь ты, Отчизна,

Оглохших твоих сыновей.

Но услышим тебя мы,

Как весной затоскует над нами,

Затоскует взахлёб соловей.

Мы — не прах. Мы — нетленны.

Мы еще, дорогие, вернёмся.

Над родимой землёю

Весенней грозою пройдём.

Мы подснежником первым,

Мы колосом спелым пробьёмся,

На ромашки росой упадём.

Мы лежим под снегами,

А вверху в ослепительной сини,

Словно белые птицы,

Плывут и плывут облака.

Вы не плачьте над нами,

Голубые берёзы России,

Вы не плачьте — вы ждите пока…

В. Карпеко

* * *

Лежат они, глухие и немые,

Под грузом плотной от годов земли —

И юноши, и люди пожилые,

Что на войну вслед за детьми пошли,

И женщины, и девушки-девчонки,

Подружки, сёстры наши, медсестрёнки,

Что шли на смерть и повстречались с ней

В родных краях иль на чужой сторонке.

И не затем, чтоб той судьбой своей

Убавить доблесть воинов мужскую,

Дочерней славой — славу сыновей, —

Ни те, ни эти, в смертный час тоскуя,

Верней всего, не думали о ней.

А. Твардовский

Минута молчания

Наше время считают деревья,

что взросли на священной золе.

И в минуту большого доверья

вспоминаем мы тех, кто в земле.

Под кореньями, под молочаем

есть у каждого кто-то родной.

«Так почтим их

Минутой молчанья…»

Так молчат берега над водой.

Между нами поток быстротечный

с мотыльками, стволами берез,

с первым криком, теплом человечьим

до последнего вздоха… до звезд…

Знаю, — вечность, холодная, тихая,

никому никого не вернет.

Только в соснах часы твои тикают

и кукушка кукует-поет…

А. Пысин, пер. И. Шкляревский

* * *

Белоголовый сип

Летит на свет заката

Над медленной рекой,

Над красною водой...

Вот здесь они лежат,

Ровесники-солдаты, –

За чёрствой и седой

Прибрежною грядой.

Под каменной плитой

Лежат они в посёлке

Средь стынущих берёз,

На глинистом краю.

А те, что их прожгли, –

Железные осколки –

Летят,

         летят,

                  летят,

Летят сквозь жизнь мою.

В. Кочетков

* * *

Давайте помянем их нашим молчаньем,

Всех тех, кто остался на этих лугах

Вдоль маленькой речки с красивым названьем,

Травой прорастая в ее берегах.

Давайте их вспомним с тоской и любовью

И все помолчим, пусть они говорят,

Как речка текла человеческой кровью,

Мостя переправы из наших солдат.

Как их убивали с высот пулеметы,

Как рваным железом кромсало тела,

Тонули в Золоте стрелковые роты,

А Родина-мать им помочь не могла.

Как их хоронили во рвах и воронках,

В прудах я колодцах, над самой рекой,

Как мама чужая тайком под иконкой

Свечу зажигала за их упокой.

Никто не считал их и нынче не скажет,

Над кем прорастает густая трава,

Лишь только туман белым саваном ляжет.

Да выйдет на берег седая вдова.

Давайте ж помянем их, ставших травою,

Корнями деревьев и щебетом птиц,

Мы их имена нынче носим с собою

И лиц их черты есть в чертах наших лиц.

М. Акимов

Наша Атлантида

Мы в Отечественную войну

Потеряли целую страну

С населеньем миллионов двадцать.

Тех людей уже нам не дозваться.

Наша боль и наша Атлантида,

Нет туда ни поезда, ни гида…

Если я задумчивым бываю,

Если я трагическим бываю,

Если я обиды не спускаю,

Если глаз с фашиста не спускаю, —

Значит, я о ней не забываю,

Я о той стране не забываю.

М. Львов

Еще штыками обернутся песни…

Еще штыками обернутся песни,

Еще придут и отшумят бои.

Придет домой седеющий ровесник,

Придут не все ровесники мои.

Оставшимся — счастливо оставаться.

Но с этим миром в утреннем дыму

Договорились мы не расставаться —

И мы вернемся бронзою к нему.

У вас сады. У вас цветенье лета,

И юноши по мрамору идут

В сияющие университеты,

И холодно быть памятником тут…

Когда ты выйдешь с лекций на закате,

О наших размышляя временах,

Навек ушедших в толщи хрестоматий,

О наших запыленных именах,

Ты обернешься —

И увидишь рядом

Тех,

Кто отвел и от тебя беду,

Товарищ мой,

Бредущий тихим садом

В трехтысячном немыслимом году.

М. Львов

* * *

Нас гваздали будни, и беды,

И лозунгов диких враньё

За множество лет до Победы

И столько же — после неё.

Без слов, без гранат, без атаки,

Вслепую — какая там связь! —

Ложились под бомбы и танки,

Российской землёй становясь.

Над нами

По росту, по ГОСТу

Шеренги чеканят шаги.

Живых вопрошают погосты:

«Россия! Над нами — враги?

Чья форма на них, чьи медали?

Не видно сквозь тяжесть земли...

Скажи, чтобы здесь не топтали,

Скажи, чтобы в нас не плевали.

Мы сделали всё, что могли».

М. Сопин

Мы ничего не позабыли

Мы ничего не позабыли

И не забудем. Никогда.

Как в сорок первом отходили

И как обратно в города

Врывались, атакуя с хода

И умирая на ходу.

Четыре года — долгих года —

Одолевали мы беду.

И одолели. Нашей силе —

Народной силе — не перечь:

Что может быть грозней России,

Когда Россия держит меч?!

Вы слышите, за океаном,

Пускающие мир ко дну?

Будь трижды проклят окаянный

Ваш бизнес, сеющий войну!

Еще не вся земля остыла

От неумолчных канонад,

Еще не заросли могилы

Зарытых второпях солдат,

А вы уже темните небо,

Бряцаете оружьем вновь,

Иль стала вам насущней хлеба

Горячая людская кровь?

Опять глаза свои скосили

На нашу дверь. На наш порог.

Но помните: не износили

Мы пропыленных тех сапог,

В которых не парадным маршем

Прошли Европу, и сейчас

Они, как память о вчерашнем,

Хранятся в каждом доме нашем

На всякий случай, про запас.

А. Лесин

Давно была война

Той дальнею войной сердца опалены.

Все так же нивам зреть, цвести весной садам.

А юные друзья, что не пришли с войны,

Уж с внуками сравнялись по годам.

Проходит день за днем — друзей редеет строй,

И память в бой опять ведет тебя, солдат.

И праздничный салют ликует над землей,

Как ликовал он много лет назад!

Та давняя война... Но руки протяни —

Ее сердца хранят, она приходит в сны.

И внуки, что живут счастливо в наши дни,

Да будут этой памяти верны!

Н. Куприянов

Мы в той войне победили

Историей стала Война.

Всё меньше в живых ветеранов,

Лишь в праздник видны ордена,

Всё реже идут на экране

Сюжеты Второй мировой.

Уже современные дети

И вовсе не знают, порой,

Что всё это было на свете.

О тех временах «знатоки»,

Которые лиха не знали,

Вещают, что наши полки

Неправильно, мол, воевали.

Что маршалы наши — дерьмо,

Ведь русских-то больше убили.

Глядишь, и собою само

Окажется, что победили

Союзные силы, не мы.

То скрытно, а то и открыто

Внедряется в наши умы,

Что карта российская бита.

На нашей земле проросло

Фашизма звериное семя.

Как это случиться могло?

Что с нами? Что с нами со всеми?

Да, ныне не те времена,

Другие уж приоритеты.

Уходит в былое война,

Советское кануло в лету.

Враги нам уже не враги,

Пускай не друзья, но партнёры.

Мы первые видим шаги

Свободы по нашим просторам.

Но помнить мы твёрдо должны

Свои и легенды, и были.

Мы дети Великой Страны,

И Мы в той Войне победили!

Ю. Вайн

К Дню Победы

Чем дальше в историю мчатся года,

Когда воевали за Родину деды,

Тем в памяти ярче сияет всегда

Бессмертие нашей великой Победы!

Её приближали в смертельных боях,

В бескрайнем небесном просторе,

В глубоком тылу, в партизанских лесах,

В фашистских застенках и в море.

Её приближали в боях под Москвой,

И у Сталинградской твердыни,

Под Курском, Смоленском, над славной Невой

Все подвиги живы доныне.

Новороссийск, Севастополь и Керчь,

Брестская крепость, Одесса…

Священный огонь бушевал, словно смерч,

Ради свободного мира, прогресса.

Ради Победы в Европу пошли

Солдаты великой России,

Они до рейхстага со славой дошли

И знамя Победы над ним водрузили.

Вечная Слава, герои, всем вам,

Тем, кто Отечество спас от фашизма.

Вечная слава отцам, сыновьям,

Вам благодарна родная Отчизна.

Девятого мая салют прогремел

Над нашей прекрасной столицей,

И каждый смеялся и плакал, и пел,

И счастьем Победы сияли все лица.

Чем дальше в историю мчатся года,

Когда воевали за Родину деды,

Тем в памяти ярче сияет всегда

Бессмертие нашей великой Победы!

И. Мацулевич

День Победы

День Победы. Смертная тоска.

Как вагон, Россию отцепили…

Подменили даты и войска,

И героев павших подменили.

Мир спасён. Америке — виват!

Для России — водка и корыто.

Что ты плачешь, маленький солдат,

За проклятым Одером зарытый?

Возрождайся, память, из обид

Под сияньем воинского флага!

Что Париж, Варшава и Мадрид,

Что весь мир без взятия Рейхстага?

Русский дом измазали смолой,

Оплели лукавыми словами.

Встань, солдат, над пеплом и золой,

Посмотри в утраченное нами.

Там, вдали, где праведники лбом

Бьются в пол святого каземата,

Спит Земля в сиянье голубом

Под пилоткой русского солдата.

М. Анищенко

Слово о пролитой крови

Давно оглохли полковые рации,

Простуженно кричавшие: «Вперед!»

До желтизны повыцвели реляции,

Лишь нашу память время не берет.

Болит, как рана, память поколения.

...В огне леса, и хлеб, и русский лен.

И кажется, до белого каления

Над нами мирный воздух раскален.

Доватор, приподнявшийся на стремени,

Из-под руки глядит на нас в упор.

То не укор. В пространстве и во времени

Мы познаем себя до этих пор.

Казалось бы, вся суть вещей просвечена,

Пронизана Священною войной.

Неколебим итог ее. Развенчано

Зло на земле. Упрочен шар земной.

Но вот глубинно проникаю в души я

Иных людей. Затем над строчкой бьюсь —

Подспудного боюсь прекраснодушия,

Забвенья, как безвременья, боюсь.

За что казню себя такой нелепостью?

Смотрю на шрамы на седых висках

И все немею пред громадой Эпоса,

Который нам осмысливать в веках.

Как все объять?

В душе, в архивах рыться ли,

Чтоб истину постичь наверняка —

Кто были те, планеты нашей рыцари,

Пришедшие от плуга и станка,

Богатыри той битвы исторической?

Я перед правдой сердцем не солгу,

Коль так скажу:

Вопрос не риторический!

Мы перед ними все еще в долгу.

Нам отвечать, какою правдой-верою

Они служили миру на земле,

Когда пылали их шинели серые,

Как пламя прометеево во мгле.

Как памяти далекой отражение,

Застыл на старой киноленте взрыв...

Ушли они в последнее сражение,

Своею кровью землю обагрив.

Ушли они — далекие и близкие —

В немеркнущую вечность, в зной времен.

Шумит листва берез над обелисками.

Солдаты у простреленных знамен.

У времени непостижимо быстрого

Есть свой накал и свой девятый вал...

Я ату память тоже кровью выстрадал,

Когда солдатам раны бинтовал.

И до сих пор ищу свои критерии —

Мне кажется, на всех материках,

Как дуги вольтовы, еще гудят артерии

И кровь упавших — на моих руках,

На травах, на снегу.

Она не ржавая

От времени, от ливней и ветров.

Она горит!

Могущество державное

Озарено ее огнем.

И отчий кров,

И сон дитя, и нежность женщины,

И налитое радугой зерно,

И все, что было Лениным завещано,

Солдатской кровью той озарено.

Века пройдут. Пройдут тысячелетия —

Ни ран, ни нашей славы не избыть.

И в мире нет бесчестнее бесчестия —

Ту кровь людскую хоть на миг забыть.

И вновь, как наяву, Весна Победная!..

Уже рейхстаг бризантами секут.

Мне душу опалила кровь последняя

До низверженья зла за пять секунд,

До завершенья боя, до салюта нашего,

Где пал последний вражеский редут.

...Над картами склонясь, седые маршалы

Седых солдат в бессмертие ведут.

И, слушая в своей родной обители

Бессмертный гимн «Священная война»,

На стареньком, видавшем виды кителе

Старушка мать целует ордена.

А время набирает ускорение.

Как сны — отгрохотавшие бои...

Наденьте же нашивки за ранения,

Однополчане верные мои.

Л. Попов

Поколение фронтовиков

Многое уйдёт бесповоротно,

Только до скончания веков

В памяти останется народной

Поколение фронтовиков.

Страшной опалённое бедою

Выплывет из дымных облаков

Легендарное и молодое

Поколение фронтовиков.

Жившее и яростно, и жадно,

Знавшее у счастья вкус каков,

Вырубает время беспощадно

Поколение фронтовиков.

В том окопе сумрачно и сыро

Под смертельной тяжестью венков.

И ложится в основанье мира

Поколение фронтовиков.

А. Плотников

Простой ответ

Вчера одна мне женщина сказала:

— Вас на земле осталось мало,

Фронтовиков. А я ей так ответил:

— Да, мало нас, но мы ещё посветим

Своими боевыми орденами

И попоём, поплачем вместе с вами.

А край придёт — посветим вам оттуда

Прощальным светом звёздного салюта.

Е. Исаев

* * *

Мы уходим — очевидцы,

те, кто в битвах уцелели.

Как нам тут не удивиться:

мы все это одолели!

Повторяем в беге буден

и твердим в заботах быта,

что никто забыт не будет

и ничто не позабыто.

И считаем: долг исполнен,

он в победе, но не только.

Имена, конечно, помним,

ну а безымянных сколько?

Мы уходим — очевидцы,

оставляя память — пламя.

Не забудьте наши лица

за весельем, за делами…

В. Попов

* * *

По всей России карточки висят —

линялые семейные знамена.

Но даже те, кому под пятьдесят,

не всех на снимках помнят поименно.

Права живых — любить и забывать.

Любая боль с годами остывает.

Нельзя полжизни безответно звать

и помнить, что ответа не бывает.

Я говорю, а не могу сказать.

Я всех назвал, а снова называю.

Мне б только нить, мне только нить связать!..

Но тороплюсь — и часто обрываю.

Да пропади ты пропадом, судьба!

Мне б нить связать между собой и теми,

на карточках, где слава и гроба

и корчится обугленное время!..

Г. Русаков

Последний солдат

Когда умрёт последний ветеран

большой войны — а это будет скоро —

какая из освобождённых стран

над ним склонится горестно и скорбно?

И кто объявит траур мировой

по этому последнему солдату?

Его могила зарастет травой,

кладбищенская пыль падёт на дату

его рождения — 28-й…

Ну вот, опять пришёл он, как домой,

в родной окоп, и от шальных осколков

доской прикрылся, не страшась нисколько

передовой — ведь худо лишь зимой

и в дождь. А так, пока тепло и сухо,

и можно покемарить без затей,

почти спокойно: лишь бы эта сука —

война — не дотянулась до детей…

С. Белозёров

Последний

Не ранее, чем в двадцать первом веке,

Считая от сегодняшнего дня,

Почтенный дед смежит устало веки,

Над ним поникнет горестно родня.

Он оставался, словно прикрывая

В бессмертие всех воинов отход.

Все отошли. И всех не забывает,

Всех признает живущими народ.

Грядущий век! Ты был спасен двадцатым,

Не допусти, чтоб вымерла Земля.

Последнему Известному солдату

Зажги навечно пламень у Кремля.

Б. Ширшов

День Победы превращаем в дату...

Вот-вот уйдут последние солдаты —

и День Победы превратится в дату...

Пусть говорят, что мне не враг эстонец...

Но я ведь слышу плачи русских звонниц,

когда в могиле русского солдата

чужие тени роются горбато,

довольные возможностью такою —

лишить его последнего покоя...

Пусть говорят, что вождь у нас толковый...

Но я на фоне громких славословий

(на них у нас правители богаты —

особенно когда такие даты)

не вижу ни желания, ни силы,

чтоб отстоять солдатские могилы.

Вот-вот уйдут последние солдаты —

и День Победы превратится в дату...

Он в просто дату превратится...

И вряд ли это нам простится...

Ю. Беридзе

Старики

Не меркнет лик пречистыя реки,

И словно не стареют Росси зданья.

Но в городе должны быть старики!

Бессмертье достижимо состраданьем.

Живых да будет много стариков,

Ворчливых, поучающих, усталых,

Пусть обойдённых славою веков,

Но для меня звучат, как с пьедесталов

Знакомые рассказы их про те

Сто двадцать пять спасительных блокадных,

Про горький бой в кромешной темноте,

Про сладость слёз победных и наградных.

Без вечностных опор ветшает кров,

Душа без памяти бессовестна и лжива.

Помолимся за наших стариков —

Подольше бы, родные, были живы…

В. Ефимовская

9 мая 21 века

Ты сниться мне, отец, всё чаще стал…

Ты в этих снах не только что не стар,

но и меня на тридцать лет моложе

сегодняшнего…

Вижу облик твой

в шинели, в гимнастёрке фронтовой.

И, всё больнее душу мне тревожа,

сильней, чем орудийная пальба,

мне слышится в глазах твоих мольба:

«Скажи, сынок, за что, за что, за что же

те, кто у вас сегодня во властях,

Победу нашу превратили в прах?

Скажи, неужто это — навсегда?!»

…И просыпаюсь я в слезах стыда.

С. Золотцев

* * *

Шинели отцов,

в орденах кителя...

Во веки веков

да светится земля!

Под нимбом Господним

Отечества дым.

В сутёмках уходим

к отцам молодым.

В окопы ложимся...

Во веки веков

мы снова стучимся

в Победу отцов.

В Т-34,

в — «Ни шагу назад!»

в их раны святые,

в Смоленск, в Сталинград...

В знамёна — в сражении,

в шквале свинца,

в «о упокоении»

лист без конца...

— В сто грамм фронтовые,

в Победу России!..

П. Рожнова

* * *

Чем дальше мы уходим от войны

И нас с тобою тишина объемлет,

Тем все сильней и явственней слышны

Ее раскаты, вздыбившие землю.

Чем дальше мы уходим от войны

Сполна всю горечь этих лет познавши

Не понаслышке, не со стороны,

Тем ближе нам воспоминанье наши.

Чем дальше мы уходим от войны

И четче обнажаются вершины,

Тем полнозвучней голос тишины,

Тем все понятней то, что мы свершили.

В. Сидоров

Не зовите меня в бундестаг

Мне не жалко погибших немецких солдат,

Что хотели с землёю сравнять Сталинград,

Этих Гансов и Фрицев, лежащих в могиле,

Потому что они мою землю бомбили.

Мне не жалко лоснящихся, наглых и потных,

Опьяневших от крови безмозглых животных.

И за хворост, что брошен был в пламя пожара,

Их настигла вполне справедливая кара.

Предо мной на столе — желтизна фотографий,

Где смеются довольные асы Люфтваффе.

Это те, кто, нарушив святые законы,

Санитарные подло бомбил эшелоны.

Наши школы, больницы, дома, магазины

С их нелёгкой руки превратились в руины,

А на то, что дышало, любило, мечтало,

Были сброшены адские тонны металла.

Мне румын, итальянцев и венгров не жалко!

И плевать — было холодно им или жарко!

Все они в мою горькую землю зарыты,

Потому что убийцы должны быть убиты.

Я нарочно взвалил эту память на плечи,

Чтоб вовек не дымили в Освенциме печи.

Чтоб никто не познал, что такое — блокада,

Голод, холод и лютая ночь Ленинграда.

Кто-то будет доказывать мне со слезами:

Мы — солдаты Германии! Нам приказали!

Вот и фото детишек, и крестик на теле.

Мы в России нечаянно! Мы не хотели!

Пусть они будут клясться, больны и плешивы.

Только я им не верю! Их слёзы фальшивы!

Их потомки забудут войны «ароматы»

И с готовностью в руки возьмут автоматы.

Нам, увы, не вернуть наших жертв миллионы.

Перед нами незримо проходят колонны.

От начала войны до Девятого Мая

В наши души стучит эта бездна немая.

Не осталось живого, поистине, места

От Мурманска до Крыма, от Волги до Бреста.

На полях, где гуляли незваные гости,

До сих пор мы находим солдатские кости.

Между нами и Западом пропасть бездонна.

Но Россия не мстит никогда побеждённым.

Не тревожьте вы Имя Господнее всуе!

С мертвецами наш гордый народ не воюет.

Мне не жалко погибших немецких солдат.

Их порочные души отправились в ад.

Не зовите меня в Бундестаг! Не поеду!

И не буду прощенья просить за Победу!

К. Фролов-Крымский

* * *

Есть имена и есть такие даты, —

Они нетленной сущности полны.

Мы в буднях перед ними виноваты, —

Не замолить по праздникам вины.

И славословья музыкою громкой

Не заглушить их памяти святой.

И в наших будут жить они потомках,

Что, может, нас оставят за чертой.

А. Твардовский

Судьба страны

Пути земли круты и широки.

Так было, есть и так навечно будет.

Живут на той земле фронтовики —

Свалившие фашизм, простые люди.

И пусть порою с ними не считаются

Все те, кто жизнь пытаются взнуздать,

И все ж они не то чтобы стесняются,

А как-то в их присутствии стараются

Не очень-то на Родину плевать.

Нет у бойцов уже ни сил, ни скорости,

И власти нет давно уж никакой,

И всё-таки для общества порой

Они бывают чем-то вроде совести.

И сверхдельцам, что тянут нас ко дну,

И всем политиканствующим сворам

Не так-то просто разорять страну

Под их прямым и неподкупным взором.

Но бури лет и холода ветров

Не пролетают, к сожаленью, мимо,

И чаще всех разят неумолимо

Усталые сердца фронтовиков.

И тут свои особенные мерки

И свой учёт здоровья и беды,

И в каждый День Победы на поверке

Редеют и редеют их ряды.

И как ни хмурьте огорчённо лоб,

Но грянет день когда-нибудь впервые,

Когда последний фронтовик России

Сойдёт навек в последний свой окоп…

И вот простите, дорогие люди,

И что же будет с Родиной тогда?

И слышу смех: «Какая ерунда!

Да ничего практически не будет!

Возьмём хоть нашу, хоть другие страны:

Везде была военная беда,

И всюду появлялись ветераны,

И после уходили ветераны,

А жизнь не изменялась никогда!»

Что ж, спорить тут, наверно, не годится.

Да, были страны в бурях и беде,

Но то, что на Руси сейчас творится,

За сотни лет не ведали нигде!

И вот сегодня бывшие солдаты,

Которые за солнце и весну

Фашизму душу вырвали когда-то

И людям мир вернули в сорок пятом,

С тревогой смотрят на свою страну.

И хочется им крикнуть: — Молодые!

Не рвитесь из родного вам гнёзда!

Не отдавайте никому России,

Ведь что бы ни случилось, дорогие,

Второй у нас не будет никогда!

Не подпускайте к сердцу разговоры,

Что будто бы заморское житьё

Сулит едва ль не золотые горы.

Вот это чушь и дикое враньё!

Не позволяйте обращать в пожарища

Такие превосходные слова,

Как: Родина, Отечество, Товарищи —

Им жить и жить, пока страна жива!

Взамен культуры и больших идей,

Чтоб не могли мы ни мечтать, ни чувствовать,

Нас учат перед Западом холуйствовать

И забывать о звании людей!

Но, как бы нас ни тщились унижать,

Нельзя забыть ни по какому праву,

Что Волгу вероломству не взнуздать

И славу никому не растоптать,

Как невозможно растоптать державу!

Ведь мы сыны могущества кремлёвского,

Мы всех наук изведали успех,

Мы — родина Толстого и Чайковского

И в космос путь пробили раньше всех!

И пусть стократ стремятся у России

Отнять пути, ведущие вперёд.

Напрасный труд! В глаза её святые

Не даст цинично наплевать народ!

И, сдерживая справедливый гнев,

Мы скажем миру: — Не забудьте, люди:

Лев, даже в горе, все равно он — лев,

А вот шакалом никогда не будет!

А в чем найти вернейшее решенье?

Ответ горит, как яркая звезда:

Любить Россию до самозабвенья!

Как совесть, как святое вдохновенье,

И не сдавать позиций никогда!

Э. Асадов

Наш вечный День Победы

С каждым годом он дальше и дальше идет

От того, легендарного сорок пятого,

Горьким дымом пожаров и славой объятого,

Как солдат, что в бессрочный идет поход.

Позади — переставший визжать свинец,

Впереди — и работа, и свет парадов,

В его сердце стучат миллионы сердец,

А во взгляде горят миллионы взглядов.

Только есть и подлейшая в мире рать,

Что мечтает опошлить его и скинуть,

В темный ящик на веки веков задвинуть,

Оболгать и безжалостно оплевать.

Растоптать. Вверх ногами поставить историю.

И, стараясь людей превратить в глупцов,

Тех, кто предал страну, объявить героями,

А героев же вычеркнуть из умов.

Только совесть страны не столкнуть с откоса.

И, хоть всем вам друг другу на голову встать,

Все равно до Гастелло и Зои с Матросовым

Вам, хоть лопнуть от ревности, не достать.

День Победы! Скажите, теперь он чей?

Украинский, таджикский, грузинский, русский?

Или, может, казахский иль белорусский?

Полный мужества праздник страны моей?!

Разорвали страну… Только вновь и вновь

Большинству в это зло все равно не верится,

Ибо знамя Победы никак не делится,

Как не делится сердце, душа и кровь.

И какими мы спорами ни кипим,

Мы обязаны знать, и отцы, и дети,

День Победы вовек для нас неделим,

Это главный наш праздник на целом свете.

День Победы! Гремит в вышине салют.

Но величье, весь смысл его и значенье

Для народов земли до конца поймут,

Может быть, лишь грядущие поколенья!

Вот идет он, неся свой высокий свет.

Поколенья будут рождаться, стариться,

Люди будут меняться, а он — останется.

И шагать ему так еще сотни лет!

Э. Асадов