К 120-летию писателя и 80-летию Великой Победы
«От
Москвы до Бреста
Нет
такого места,
Где бы
не скитались мы в пыли.
С
«лейкой» и с блокнотом,
А то и
с пулеметом
Сквозь
огонь и стужу мы прошли».
К.
Симонов
Великая Отечественная война явилась самым суровым испытанием для Советского Союза. Чтобы преодолеть эту неимоверную трагедию и выйти победителем, необходимо было в кратчайшие сроки объединить и сплотить советский народ, разбудить его память о героическом прошлом Родины, вселить уверенность и веру в свои силы. В этом процессе, направленном на выживание страны, сохранения своей идентичности, традиций и свободы, огромную роль сыграл корпус военных корреспондентов, во многом состоявший из журналистов, писателей и поэтов.
Чтобы сегодняшнему
современнику понять, какой тяжелый труд они взвалили на свои плечи, оторвавшись
от мирных страниц книг, сменив штатский костюм на военный и вооружившись не
только карандашом и планшетом, но и оружием, надо погрузиться в атмосферу
журналистики 1941 года.
Реформа
регулярной армейской печати состоялась уже на второй день войны. Директивы
Главного управления политической пропаганды от 23 июня 1941 года имели названия
«О содержании фронтовых, армейских и дивизионных газет» и «О содержании
окружных, армейских и дивизионных газет». Облик периодической советской печати
с приходом фашистских войск на землю Советов изменился практически моментально:
возросло количество военных газет и значительно упал объём гражданской
журналистики. Даже центральные газеты сократили свое количество практически в
два раза, тем более уменьшилось количество местных изданий.
Изменения
коснулись в первую очередь отраслевых изданий. Они либо перестали вообще
выходить, как например, «Текстильная промышленность», «Лесная промышленность».
Либо происходило объединение близких по содержанию газет. Примером служит
слияние двух газет: вместо «Советского искусства» и «Литературной газеты»
выходит газета «Литература и искусство». Многие республиканские, краевые и
областные партийные газеты сократили количество выходов и полос. Сокращению
объема подверглась даже «Правда», выходившая в годы войны вместо шести на
четырех полосах (Кузнецов И.В., Попов Н.А., Советская печать в годы Великой
Отечественной войны // Вестн. Моск. ун-та. Сер. Журналистика. – 1975. – № 2. – С.
4.). Все эти мероприятия способствовали борьбе с трудностями в организации
газетной пропаганды на поле боя.
К концу
1942 г. вопрос о создании массовой прессы на фронте был закрыт. Существовало 13
фронтовых, 4 центральных, 33 корпусных, 60 армейских, 600 дивизионных и
бригадных газет. Большая их часть выпускалась на языках народов СССР.
Та же
картина произошла и в журнальной периодике. Появились новые издания, издания
для определенных родов войск, иллюстративные и сатирические журналы. Роль
оперативности в передаче информации особо проявилась во время войны. Здесь,
безусловно, ярким примером является Советское информационное бюро. Оно было
основано 24 июня 1941 года. Причем его работа была направлена не только на
информирование советских людей, но и на жителей зарубежных стран.
Роль
самих военных корреспондентов была просто колоссальной.
Перед
ними стояли задачи, во-первых, формировать целостную и объективную картину на
фронте, донесение до солдат лаконичной и понятной информации об обстановке на
других участках.
Во-вторых,
поддержка и поднятие боевого духа солдат Красной армии.
В-третьих,
воспитание мужества, героизма, самоотверженного выполнения задания командира,
обеспечение всех нужд фронта.
Соответственно,
темы информаций были разнообразны: освещение ситуации на поле боя, тема
героизма и мужества в борьбе против неприятеля, тема единства фронта и тыла,
описание борьбы Красной армии за освобождение европейских стран от фашистской
оккупации.
Для
совершенствования системы военной печати, достижения оперативности руководство
партии и армии сфокусировалось на создание разветвленной по фронтам сети
военных корреспондентов.
В годы
Великой Отечественной войны на фронте и в тылу работали 4,5 тысячи военкоров.
Средний возраст военкоров Великой Отечественной войны составлял 30 лет. Самому
молодому было всего 16. Первые писатели-добровольцы начали прибывать в штат
средств массовой информации Красной армии уже 24 июня 1941 года. Всего в кадрах
Красной армии и Военно-Морского флота трудились 943 писателя.
Среди них одним из первых вместе с А. Фадеевым и Е. Петровым приступил к работе М. А. Шолохов.
Деятельность
Михаила Александровича Шолохова на фронтах Великой Отечественной войны была
многогранной. Помогавший всем и всегда, на призыв Родины он откликнулся одним
из первых. Уже на второй день войны из Вешенской летит от него телеграмма
Наркому обороны СССР с просьбой перечислить присужденную ему Сталинскую премию
первой степени в фонд обороны страны. Передача М. Шолоховым в фонд обороны
страны присужденной ему премии в размере 100 тысяч и прибавка из своих
сбережений 50 тысяч была одним из первых проявлений того патриотического
почина, который превратился в широкое народное движение по сбору средств на
строительство танковых колонн, авиаэскадрилий и других видов вооружения для Красной
армии. Средства поступали не только от граждан СССР, но и от наших друзей за
рубежом. Всего за годы войны в фонд обороны поступило свыше 17 миллиардов
рублей наличными, 13 кг платины, 131 кг золота, 9519 кг серебра, на 1,7 миллиардов
рублей драгоценностей, свыше 4,5 миллиардов
рублей облигаций государственных займов и др.(источник)
В этой
же телеграмме Шолохов заявляет о своей готовности в любой момент вступить в
ряды Красной армии и до последней капли крови защищать социалистическую Родину.
Уже в октябре 1942 года гвардейцы 4-го полка получили от М. А. Шолохова 4
ракетные установки, изготовленные на личные средства писателя. (Плешевеня, В.
«Катюши» Михаила Шолохова / В. Плешевеня // Бакинский рабочий. – 1988. – 24
сентября. – С. 4.).
26 июня
газета «Правда» публикует очерк «Митинг в станице Вешенской», где звучит
напутствие М. Шолохова к своим односельчанам, уходящим на фронт: «...Со времен
татарского ига русский народ никогда не бывал побежденным, и в этой Отечественной
войне он непременно выйдет победителем! Фашистским правителям, основательно
позабывшим историю, стоило бы вспомнить о том, что в прошлом русский народ
громил немецкие полчища, беспощадно пресекая их движение на восток и что ключи
от Берлина уже бывали в руках русских военачальников. Но на этот раз мы их
побьем так, как еще никогда не бивали, и на штыках победоносной Красной Армии
принесем свободу порабощенной Европе. Мы ждем от вас сообщений только о победе.
Донское казачество всегда было в передовых рядах защитников священных рубежей
нашей страны. Мы уверены, что вы продолжите славные боевые традиции предков и
будете бить врага так, как ваши прадеды бивали Наполеона, как отцы ваши громили
кайзеровские войска» (24 мая – 115
лет со дня рождения нашего земляка, донского писателя Михаила Шолохова (1905–1984
гг.)).
4 июля
вновь газета «Правда» представляет большой очерк «На Дону», передающий
удивительную готовность мирных жителей, только что убиравших урожай, встать под
ружье для защиты Родины. Они идут на площадь, откуда отправятся в дальний
поход, по-деловому без лишних слов, мысли только об урожае и о том, как расправятся
с врагом: «Молодежь наша и то, гляди, как лихо сражается, а что будет, когда
покличут на фронт нас – бывалых, какие три войны сломали? Рубить будем до самых
узелков, какие им, сукиным сынам, повитухи завязывали! Я же говорю, что зря они
лезут!» (сборник «Великая Отечественная война», т. I, – М. 1942. – С.421–424). В
наказах сельчан и выступлениях будущих воинов видно единение и готовность к
ратному подвигу. Автор внимательно слушает и объективно доносит до читателя
реальные образы, особенности речи донских казаков, их патриотизм и единство не
оставляет равнодушным и читателя, который может ощутить себя в этой толпе.
Особый стиль и мастерство М. Шолохова создают иллюзию, что сердца героев и
читателя бьются в унисон. Главная идея очерка – Дон, страна готовы вступить на
защиту Родины.
Не
остается без внимания читателя такой художественный прием писателя как описание
природы, которая играет немаловажную роль в его творчестве. Мы видим рожь,
уродившуюся в тот страшный год «раскрасавицей», «выше человеческого роста.
Сизые литые колосья тяжело клонятся, покачиваются под ветром». Словно природа
знала: трудно будет советскому человеку, нужно помочь, как только она умеет. И
люди понимают это: «Вот она какая раскрасавица уродилась, а тут этот Гитлер,
язви его в душу!».
Прожив
большую часть жизни в станице, М. Шолохов ценил и труд односельчан, и их достижения.
В очерке «В казачьих колхозах» мы слышим продолжение этой темы: «Пожилой
колхозник-казак разминает в ладонях пшеничный колос, улыбаясь, говорит: – Не то
что Англия и другие умные народы в союзе с нами, сама природа за нас и против
Гитлера. Поглядите, какие в нонешнем году хлеба, прямо как в сказке: уродилось
жито - в оглоблю, картошка – в колесо. Яровой пшенице, подсолнуху, просу нужен
был дождь, и как раз перед уборкой, как по заказу, пролили дожди. Теперь на
яровое и на прочую живность не нарадуешься! Все нам идет на подмогу!» (Источник).
Главная идея этого очерка заключается в том, чтобы показать воину бывшему
колхознику, что односельчане работают, не покладая рук, за всех ушедших, что не
подведут ни их, ни Родину. Автор приводит пример отношения к работе одного
колхозника: «Работать надо так, чтобы суставчики похрустывали, а горючее всеми
средствами надо беречь и в Красную Армию отсылать. Там оно нужнее, и там его
так произведут в дело, что у фашистов суставы и хрустеть будут и наизнанку
выворачиваться». И колхозник Солдатов Василий, из колхоза «Имени 26 бакинских
комиссаров», вдвое перевыполнив норму на скирдовании, спустившись со скирда и
выжимая мокрую от пота рубаху, сказал: «Враг у нас жестокий и упорный, поэтому
и мы работаем жестоко и упорно. А норма, что ж... Норму надо тут перевыполнять,
а вот пойдем на фронт, там уж будем бить врагов без нормы». Писатель как бы
связывает во едино два фронт и тыл. И там и тут идет борьба. Борьба за
выживание. И везде победа будет за нами.
На
счастье читателей особый писательский дар и стиль автор не считает нужным
прятать в скупых журналистских очерках. Описав ответственный труд колхозников,
серьезные пожелания, напутствия солдатам – «Пропишите через «Красную звезду»
моим ребятам и всем бойцам, какие на фронте, что тыл не подкачает! Пущай они
там не дают спуску этим фашистам, пущай вгоняют их в гроб, чтоб наша земля
стала им темной могилой!» – Шолохов вводит обаятельный персонаж 83-летнего
старика Евлантьева Исая Марковича, дарящего читателям небольшую мудрую байку,
поднимающую настроение: «– Дед мой с Наполеоном воевал и мне, мальчонке,
бывало, рассказывал. Перед тем как войной на нас идтить, собрал Наполеон ясным
днем в чистом поле своих мюратов и генералов и говорит: «Думаю Россию покорять.
Что вы на это скажете, господа генералы?» А те в один голос: «Никак невозможно,
ваше императорское величество, держава дюже серьезная, не покорим». Наполеон на
небо указывает, спрашивает: «Видите в небе звезду?» «Нет, – говорят, – не
видим, днем их невозможно узрить». «А я, – говорит, – вижу. Она нам победу
предсказывает». И с тем тронул на нас свое войско. В широкие ворота вошел, а
выходил через узкие, насилушки проскочил. И провожали его наши до самой
парижской столицы. Думаю своим стариковским умом, что такая же глупая звезда и
этому германскому начальнику привиделась, и как к выходу его наладят – узкие
ему будут ворота сделаны, ох, узкие!» Проскочит, нет ли? Дай бог, чтобы не
проскочил! Чтобы другим отныне и довеку неповадно было! (Источник).
Кроме очерков о тыловой жизни страны полковник М.А. Шолохов, побывавший на шести фронтах, большое внимание уделял образу русского солдата, его мужеству, патриотизму, душевному состоянию.
Так, в первую
годовщину войны в «Правде» был опубликован один из сильнейших по накалу чувств
очерк М. Шолохова «Наука ненависти», в основу которого положен реальный факт,
поведанный писателю участником войны, потомственным сибирским рабочим. Крупным
планом рисует автор лейтенанта Герасимова – высокого, с широкими плечами, со
спокойным, бесстрастным, мужественным лицом, который при виде пленных немцев
мгновенно преобразился: «смуглые щеки побледнели, под скулами, перекатываясь,
заходили желваки, а пристально устремленные вперед глаза вспыхнули… неугасимой,
лютой ненавистью…». Присутствовавший при разговоре политрук пояснил писателю,
что лейтенант побывал в плену у немцев, «очень много пережил там и после этого
живых гитлеровцев не может видеть, именно живых! На мертвых смотрит ничего, я
бы сказал – даже с удовольствием, а вот пленных увидит – и либо закроет глаза и
сидит бледный и потный, либо повернется и уйдет – Политрук придвинулся ко мне,
перешел на шепот: – Мне с ним пришлось два раза ходить в атаку: силища у него
лошадиная, и вы бы посмотрели, что он делает... Всякие виды мне приходилось
видывать, но как он орудует штыком и прикладом, знаете ли, – это страшно!». В
дальнейшем писатель узнал, что видел и с чем столкнулся лейтенант. А это
останки одиннадцатилетней девочки, «она, как видно, шла в школу; немцы поймали
ее, затащили на огород, изнасиловали и убили. Она лежала в помятой картофельной
ботве, маленькая девочка, почти ребенок, а кругом валялись залитые кровью
ученические тетради и учебники... Лицо ее было страшно изрублено тесаком, в
руке она сжимала раскрытую школьную сумку». Лейтенант продолжал: «А около
Сквиры в овраге мы наткнулись на место казни, где мучили захваченных в плен красноармейцев.
Приходилось вам бывать в мясных лавках? Ну, вот так примерно выглядело это
место... На ветвях деревьев, росших по оврагу, висели окровавленные туловища,
без рук, без ног, со снятой до половины кожей... Отдельной кучей было свалено
на дне оврага восемь человек убитых. Там нельзя было понять, кому из замученных
что принадлежит, лежала просто куча крупно нарубленного мяса, а сверху стопкой,
как надвинутые одна на другую тарелки, – восемь красноармейских пилоток...». А
потом был плен… Прощаясь Герасимов сказал: «...И воевать научились
по-настоящему, и ненавидеть, и любить… Тяжко я ненавижу фашистов за все, что
они причинили моей Родине и мне лично, и в то же время всем сердцем люблю свой
народ и не хочу, чтобы ему пришлось страдать под фашистским игом. Вот это-то и
заставляет меня, да и всех нас, драться с таким ожесточением, именно эти два
чувства, воплощенные в действие, и приведут к нам победу. И если любовь к
Родине хранится у нас в сердцах и будет храниться до тех пор, пока эти сердца
бьются, то ненависть к врагу всегда мы носим на кончиках штыков» (Шолохов М. А. Наука ненависти // Шолохов М. А. Собрание сочинений: В
8 т. — М.: Гос. изд-во худож. лит., 1956–1960. Т. 8. Рассказы, очерки,
фельетоны, статьи, выступления. – 1960. – С. 13–31).
Очерки
«Первые встречи», «По пути к фронту», «Люди Красной Армии» занимательны тем,
что автор представляет любопытные образы воинов Красной Армии, войной
оторванных от мирной жизни. В этих беглых заметках возникают меткие детали и
наблюдения, которые писатель позже развернет в законченные художественные
образы.
Образ
врага, призванный пробудить «науку ненависти» у всех бойцов Красной армии, М.
Шолохов заклеймил в очерке «Гнусность», в котором автор рассказывает читателям
о том, как гитлеровцы прикрывали свои окопы телами женщин и детей: «Это сделали
солдаты гитлеровской армии, о мужестве и благородстве которой распинается
фашистское радио. Гнилостным, омерзительным запахом разложения разит от такого
«благородства». И невольно думаешь: если уцелеют гитлеровские солдаты,
совершившие под Ельней этот позорный поступок, как не стыдно будет им потом
смотреть в глаза своим матерям, женам и сестрам?» (Шолохов М. А. Гнусность // Шолохов М. А. Собрание сочинений: В
8 т. — М.: Гос. изд-во худож. лит., 1956—1960. Т. 8. Рассказы, очерки,
фельетоны, статьи, выступления. — 1960. — С. 155—156.
После
заметки «Гнусность» Шолохов все пристальней вглядывается в лица пленных
фашистских солдат, словно стараясь постигнуть, что ими движет, что является
основанием зверств агрессоров на нашей земле, и осталось ли в них что-либо
человеческое. Уже в 1941 году в рассказе «На Смоленском направлении»
в образе плененного немецкого солдата
отобразил замеченные им «первые приметы возникающего гниения части гитлеровской
армии: недовольство офицерским составом, который отсиживается в тылу, сознание
глубокой бесперспективности войны с Советским Союзом, отсутствие доверия к
авантюристической политике Гитлера».
Удивительная
сила и художественное мастерство проявились в
очерке «Военнопленные»,
который читается как полноценный рассказ.
Вначале автор представляет нам самодовольных, уверенных в своей победе,
разнузданных врагов: «Их батальон посадили в вагоны в Париже и отправили на
восток. Они везли с собой награбленные во Франции вещи, французское вино и
французские автомашины.
От
Минска к линии фронта они шли походным порядком, так как автомашины были
оставлены в Минске из-за временного отсутствия бензина. Опьяненные победами
германского оружия и французским вином, они двигались по пыльным дорогам
Белоруссии, закатав рукава мундиров, расстегнув воротники. Каски их были
привешены к поясам, открытые потные головы сушили ласковое солнце и теплый
ветерок чужой России. Во флягах пока еще плескалось вино, и солдаты бодро шли
по улицам выжженных советских деревень и громко пели похабную ротную песенку о
том, что красивая француженка Жанна впервые увидела настоящих солдат и впервые
вдоволь познала настоящих мужчин только тогда, когда немцы вступили в Париж». Не
получилось у немцев пройти Россию, «как нож проходит сквозь масло». И вот перед
нами встают разные образы шестерых плененных немецких солдат, которые вызывают
презрение и брезгливость у допрашивающих
их и у нас, читателей: «Шесть военнопленных немецких солдат под охраной
красноармейца вышли из палатки, присели на покрытую хвоей землю. Их только что
привели сюда, забрав в плен. Мундиры их залатаны и грязны, у одного – подошва
сапога прихвачена проволокой. Они не умывались шесть дней. Этой возможности
лишила их наша артиллерия. Лица их мрачны и покрыты коркой засохшей грязи. Они
обовшивели, сидя в окопах, и теперь, не стесняясь, почесываются, – скребут
головы черными пальцами… Им приносят в котелках горячий борщ. Как звери,
набрасываются они на пищу, и, обжигаясь, чавкая, почти не прожевывая, глотают
торопливо, жадно. Двоим из них не принесли ложек. Не дожидаясь, когда принесут
ложки, они запускают в котелки грязные ладони, пальцами вылавливают гущу и
отправляют ее в рот, запрокидывая головы и блаженно щурясь».
Очерк
заканчивается раздумьем пожилого немца о неминуемой расплате каждого и их
страны в целом. Написанным в 1941 году очерком Шолохов подписал приговор и
предрек близкий конец фашистской армии. Такие не одерживают побед.
М. А.
Шолоховым за годы войны написано может быть не так много очерков, хотя здесь
приведены не все. Не надо забывать, что он выступал на радио, в тылу, в частях.
Собирал зарисовки к роману «Они сражались за Родину», не прекращал переписки с
друзьями. Пользуясь значительным авторитетом у населения страны, никогда не
отказывался от бесед и встреч.
Один
эпизод из воспоминаний шофера Василия Грязнова: «Под Сталинградом это было.
Тяжёлые бои шли с фашистами. Пришёл он к нам в окопы. Идёт по Ходу сообщения и
нет-нет выглянет, посмотреть в бинокль в сторону фашистов. А кто-то из солдат и
говорит: «С биноклем, товарищ полковник поосторожнее. У немцев снайперы
начеку». Шолохов улыбнулся в ответ: «Благодарю за упреждение, но я снайперов не
боюсь. Заговоренный, я брат, от пули». Солдаты нашего окопа его окружили. Все
сразу узнали в полковнике Шолохова. Я ему и говорю, – вспоминает Грязнов, –
может, вы Михаил Александрович, и молитву от пули знаете? Знаю. И те молитвы,
что имеются в «Тихом Доне» и новые. Много знаю молитв. Но сейчас у меня в уме и
сердце одна. Начинается она, други, так: «Во имя Отца и Сына и матер моей – ни
шагу назад!». Василий Грязнов спросил, над чем работает сейчас писатель, что
пишет. «Разве можно сидеть и писать, – отвечает Шолохов, – когда земля наша,
дом твой, мало этого – пол России в огне пылают? Тут, брат, не за перо, а за
штык браться надо да крепко орудовать им». Помолчал, потом затянулся дымом
махорки и говорит: «А хочется хорошее написать, и думаю, что напишу, как вы
сражались за Родину. Вот хожу по окопам, присматриваюсь, учусь у вас, изучаю
солдатскую жизнь. А потом напишу, про вас, и про молитву «ни шагу назад» (М.
Шолохов. Первые фронтовые очерки. – Литературное
наследство Т.78, кн. первая).
Будучи
писателем с мировым именем, М. А. Шолохов вносил посильный вклад во внешнюю
политику страны. Так, 10 мая 1943 года М. А. Шолохов подписался под «Обращением
Всеславянского митинга к угнетенным славянам Европы», опубликованном в
«Правде». Это был призыв к объединению народов в борьбе с фашизмом (Осипов, В.
Тайная жизнь Михаила Шолохова... : Документальная хроника без легенд / В.
Осипов. - Москва : Либерея : Раритет, 1995. – 413 с.).
Большой
заслугой М.А. Шолохова считалось написание «Письма
к американским друзьям», направленное на
стимулирования открытия второго фронта. Гордый, сильный, уверенный в себе и
русском народе М.А. Шолохов был против. Но письмо все-таки появилось. В
небольшом объеме автор лаконично, доходчиво описал трагедию советских людей,
пропустив ее и через свою судьбу. Убедительно доказал, что борьба с нацизмом —
это не только горе нашей родины, бездействие союзников может привести к еще
большей трагедии и коснуться каждой страны. Слово Шолохова-публициста звучит
призывно, недвусмысленно, как всегда честно и очень близко каждому человеку.
Содержание письма не унизило писателя с мировым именем, который смело без
обиняков закончил его: «Нельзя из этой войны выйти, не запачкав рук. Она
требует пота и крови. Иначе она возьмет их втрое больше. Последствия колебаний
могут быть непоправимы. Вы еще не видели крови ваших близких на пороге вашего
дома. Я видел это, и потому я имею право говорить с вами так прямо».
Перечитайте
военные очерки Шолохова и убедитесь в их актуальности.
Комментариев нет
Отправить комментарий