Уроки истории Василия Ключевского

К 180-летию со дня рождения

«Предмет истории – то в прошедшем, что не проходит, как наследство, урок, неконченый процесс, как вечный закон. Изучая дедов, узнаем внуков, т. е., изучая предков, узнаем самих себя. Без знания истории мы должны признать себя случайностями, не знающими, как и зачем мы пришли в мир, как и для чего в нем живем…»

В. О. Ключевский

2021 – юбилейный год для двух великих русских историков. 28 января исполняется 180 лет со дня рождения Василия Осиповича Ключевского, а 12 декабря – 255-летие Н.М. Карамзина. И если имя Н.М.Карамзина упоминается достаточно часто, то В.О. Ключевский до сих пор не оценен по достоинству. Современные историки несколько скептически относятся к Ключевскому, некоторые считают чуть ли не дурным тоном ссылаться на его труды. Даже мемориальной доски на здании МГУ на Моховой нет, а ведь он был не просто профессором Московского университета, а кумиром студентов и преподавателей. Не секрет, что из трех китов российской истории – Н.Карамзина, С. Соловьева и В. Ключевского – именно последнего читают больше всего, причем даже те, кто профессионально историей не занимается. Когда-то Л.Н. Толстой сказал о них: «Карамзин писал для царя, Соловьев писал долго и нудно, а Ключевский писал для собственного удовольствия». Во времена его профессорства на его лекции прорывались через строгую охрану математики, философы, химики, физики, медики, юристы и люди, не имевшие никакого отношения к университету. Аудитории других факультетов пустели. Это при том, что сам Ключевский был далек и от философии, и от точных, и от естественных наук.

Фигура Василия Осиповича Ключевского, одного из выдающихся представителей российской историографии XIX-XX веков, профессора Московского университета, академика Императорской Санкт-Петербургской Академии наук, председателя Императорского Общества истории и древностей российских, тайного советника, еще при жизни была овеяна мифами и порождала множество разного рода анекдотов. В. О. Ключевский был человеком, выделявшимся из московской профессуры, человеком выдающимся, своеобразным, неординарным, с великолепным чувством юмора и редким чувством речи. Никому не подражая, «он создан был во всем оригиналом». Скромные запросы и привычки, внешний вид Ключевского давали повод считать его аскетом, ведущим «умственную жизнь» и отрешенным от внешнего мира. Он, и правда, был склонен к рефлексированию и очень строго оберегал свое личное пространство, был «человеком-улиткой», как сам он называл себя. Для других он был «неисправимым скептиком, не признающим никаких святынь», эгоистичным и злым. Третьи боялись его острого языка, не щадившего никого, его меткой иронии и нелицеприятных высказываний. Но стоило с ним заговорить, как «в нём моментально является какая-то непонятная магнетическая сила, заставляющая, как-то поневоле, полюбить его».

Он обладал редкой способностью облекать сложные мысли в краткие и яркие афоризмы. Ими были полны его университетские лекции, после которых эти афоризмы разлетались по Москве. «Государству служат худшие люди, а лучшие – только худшими своими свойствами». Мы до сих пор можем слышать их от людей, даже не подозревающих о том, что этим высказываниям уже более ста лет, настолько современно они звучат. «Люди живут идолопоклонством перед идеалами, и когда недостает идеалов, они идеализируют идолов».

«В жизни ученого и писателя главные биографические факты – книги, важнейшие события – мысли». Вот и жизнь В.О.Ключевского – это его труды.

Он появился на свет 180 лет назад, 28 января (16 по ст. стилю) 1841 года в селе Вознесенское Пензенской губернии, в семье священнослужителя. Он рано увлекся историей, благодаря отцу, который сам занимался его воспитанием и образованием. В четыре года он уже умел читать. Произведения Пушкина и Лермонтова, русский фольклор, позже Ломоносов – вот что читал маленький Василий Ключевский наряду со Священным Писанием. Но когда ему было всего девять лет, отец погиб во время страшной грозы. Это зрелище так напугало мальчика, что он стал заикаться. Овдовевшая попадья с тремя детьми жила скудно, практически в нищете, поэтому поступление старшего сына во второй класс Пензенского духовного приходского училища на казенный счет стало большим облегчением для нее. Но в первый же год его чуть не отчислили по причине заикания, которое не позволяло ему стать ни священником, ни пономарем. С помощью одного из старших учеников Ключевскому, благодаря его феноменальной работоспособности, удалось сделать то, что иногда не под силу знаменитым докторам. Ему было всего десять лет, а он упорно трудился по 16 часов в сутки, читал и читал вслух трудные тексты, и практически справившись с заиканием, стал одним из лучших учеников уездного духовного училища. Осталась только некая характерная особенность речи, необыкновенно притягательная.

И в духовной семинарии, куда он поступил после училища, Ключевский стал ее гордостью. У него были отличные оценки по всем предметам, кроме поведения – за то, что писал на преподавателей злые сатиры. Чтобы содержать себя и помогать младшим сестрам, он занимался репетиторством. От учеников не было отбоя, 15-летний Василий Ключевский считался одним из лучших репетиторов в Пензе. Он мечтал об университете, о научной работе, и однажды решившись, бросает на последнем курсе семинарию, чтобы поступить в Московский университет. Был большой скандал, но пензенский епископ Варлаам отпустил мятежного семинариста на волю, напутствуя словами: «Уходи, коли такой дурак!»

Бедный семинарист из провинциальной Пензы, зарабатывавший на хлеб частными уроками, без денег, без влиятельных покровителей, имея за душой только страсть к истории, ненависть к самовластью и блестящие литературные способности, он мог рассчитывать только на себя. Сдав экзамены по шестнадцати предметам, он поступает на историко-филологический факультет.

Ему повезло. Во времена его учебы факультет переживал свой расцвет. Лекции читали самые крупные специалисты в своих областях, основатели научных школ, и среди них – сам декан, С. Соловьев. Дипломная работа Василия Осиповича «Сказания иностранцев о Московском государстве», изданная университетской типографией, стала и первым его печатным научным трудом.

С. Соловьев поручал своим лучшим ученикам делать специальные исследования для своей «Истории России с древнейших времен». Ключевскому досталась тема монастырского землепользования. Занимаясь историей монастырей, Василий Осипович обнаружил множество ценных документов не только по монастырской, но и по светской истории. Он заинтересовался житиями святых, в которых рассчитывал найти какие-то сведения, которых не хватало в летописях. Его интересовали бытовые подробности, нравы, обычаи тех времен, сведения о хозяйстве.

Шесть лет он писал свою магистерскую диссертацию «Древнерусские жития святых как исторический источник», но блестяще защитив ее, историческими результатами работы был разочарован, не найдя в «Житиях» интересующих его сведений и конкретных исторических деталей. Эта книга есть в фонде Центральной библиотеки им.А.С.Пушкина.

По протекции С. Соловьева Ключевский начинает читать курс истории в Александровском военном училище. После защиты магистерской диссертации занимает кафедру истории в Московской духовной академии и преподает там 36 лет. Тогда же он начинает преподавать и на Высших женских курсах Герье, где профессора преследовали толпы восторженных поклонниц. Удивительно, но слушателей консервативной духовной академии, либеральных женских курсов и монархического военного училища Ключевский умел так увлечь историей, что его лекции обожали все, при этом он ни разу не возбудил подозрительности начальств таких разных учебных заведений. После смерти С. Соловьева В. Ключевский занимает кафедру русской истории Московского университета и тем самым получает фактически главную должность в отечественной исторической науке. Докторскую диссертацию, посвященную Боярской думе, он писал в течение десяти лет и защитил в 1882 году. Журнальный вариант «Боярской думы Древней Руси» был опубликован в одиннадцати номерах популярного журнала «Русская мысль» – вещь, по теперешним временам совершенно немыслимая. Присущий Ключевскому талант исследователя и аналитика, смелость суждений и выводов позволили ему в этой работе вступить в заочный спор с самим Карамзиным о возникновении и судьбе русского самодержавия. Карамзин утверждал, что самодержавие создало Россию, что оно – вечная и незыблемая ее основа, без которой существование России невозможно. Ключевский, с использованием документов, доказал, что не создавало Россию самодержавие, что на протяжении столетий была в ней такая же, как в Европе, наследственная аристократия, и так же, в лице боярской Думы, реально ограничивала царскую власть. В частности, статья 98 Судебника 1550 года юридически запрещала царю принимать новые законы «без всех бояр приговору». Дума была, по сути, конституционным учреждением с сильным политическим влиянием. Таким образом, Ключевский опроверг утверждение о «тысячелетнем рабстве» и доказал, что впервые оно появилось в 1560 году в результате грандиозного государственного переворота и разрушения исконного строя российской государственности. По тем временам, это было поистине революционное утверждение. В печати этот труд Ключевского был подвергнут жесточайшему разгрому.

«История – это не учительница, а надзирательница: она ничему не учит, но сурово наказывает за незнание уроков».

В Центральной библиотеке им.А.С.Пушкина вы можете посмотреть и прочитать репринтное издание этого труда.

Историки до Ключевского считали историю России исключительно самобытным явлением, а Василий Осипович рассматривал отечественную историю как часть истории всеобщей. Он первым из русских историков отказался от хронологического изложения событий. Для этого были 29 томов С. Соловьева. А Ключевский анализировал и выдвигал концепции. Его интересовали не столько сами исторические события, сколько процессы истории, не политическая история, а социальная эволюция, детали, факты, ощущения. Он поставил себе целью написать социальную, а не государственную историю России о «многообразных и изменчивых счастливых или неудачных сочетаниях внешних и внутренних условий развития, какие складываются в известных странах для того или другого народа на более или менее продолжительное время». Ключевский положил начало исторической социологии, «науке об общих законах строения человеческих обществ, приложимых независимо от преходящих местных условий». Он утверждал, что три основных исторических силы – это общество, отдельная человеческая личность и природа страны. Исторический процесс он рассматривал как результат непрерывного взаимодействия различных факторов – географических, политических, экономических, культурных. Основным фактором русской истории он считает освоение земель: «История России есть история страны, которая колонизуется. Область колонизации в ней расширялась вместе с государственной ее территорией. То падая, то поднимаясь, это вековое движение продолжается до наших дней». Эта теория Ключевского актуальна и XVIII, и для XIX, и для ХХ века с его освоением целины в 1950-е годы или открытие Западносибирской нефтегазоносной провинции и дальнейшее ее использование в советской и российской экономике.

К сожалению, В.О.Ключевский так и не написал собственной «Истории России». Его главным трудом стало многотомное издание его «Курса лекций по русской истории», написанное на основе лекций, прочитанных Ключевским за время преподавательской деятельности. Он охватывает период истории Российского государства с VIII века до 1861 года.

Дальше он его не продолжил, потому что считал, что период после 1861 года историей еще не стал, слишком мало времени прошло.

На фотографиях мы видим усталого, похожего на сельского священника, человека. И только ироничный взгляд живых глаз говорит о том, что человек этот совсем не так прост, как кажется. Выходец из народных низов, провинциальный попович, типичный русский разночинец, Ключевский всего в жизни добился сам тяжелым и упорным трудом: стал самым известным и читаемым историком России, академиком и тайным советником (генералом по табели о рангах), замечательным писателем, кумиром студенчества.

Аудитория на лекциях Ключевского всегда была переполнена. Администрация неоднократно пыталась пускать на его лекции только тех, в чью программу обучения они входили официально, надзиратели на входе проверяли студенческие билеты, но студенты напирали силой, шли стеной и толпой вваливались в аудиторию, где уже с утра сидели самые умные и предприимчивые. Во времена запрета посещения университета девицами, они коротко стриглись и переодевались в форму студентов, чтобы попасть на лекцию Василия Осиповича. Слушателями были забиты все проходы и подступы к кафедре. Причем многие из присутствовавших уже слушали этот курс, но готовы были слушать снова эти захватывающие и афористичные лекции. Высказывания, вроде: «Царьград в политическом отношении был для Руси дряхлым и хромым инвалидом, обучавшим правильной походке едва становившегося на ноги ребенка», или: «…мы очутились в арьергарде Европы, оберегали тыл европейской цивилизации. Но сторожевая служба везде неблагодарна и скоро забывается, особенно когда она исправна: чем бдительнее охрана, тем спокойнее спится охраняемым и тем менее расположены они ценить жертвы своего покоя» – аудитория встречала тихим стоном восторга. Ключевскому предоставили самую большую, «богословскую», аудиторию. В ней часом раньше читалась «богословская» лекция, начинавшаяся при полупустом помещении. Постепенно аудитория наполнялась, и к концу лекции была набита битком. Это самые предусмотрительные студенты обеспечивали себе места «на Ключевского».

«Мудрено пишут только о том, чего не понимают».

У Ключевского был талант необычайно просто излагать самые трудные вопросы. Многие отмечали прекрасный русский язык Ключевского, неизменно правильное построение фраз. Недаром А.С. Пушкин советовал писателям учиться русскому языку у московских просвирен. Духовное образование и детство в семье священника, видимо, подарили Василию Осиповичу этот живой, свежий, лишенный штампов и наполненный характерными народными оборотами, пословицами и поговорками язык, в который так гармонично вплетались характерные выражения старинных документов. Негромкий голос профессора, четко проговаривавший все слова, странным образом наполнял аудиторию, доходя до самых дальних мест. Ключевский был очень музыкален, поэтому в построении фраз был какой-то внутренний музыкальный ритм. Эта музыка его блестящей речи, глубокое знание предмета, умение воссоздать в воображении слушателей картину того, о чем он говорил, многих убеждала в том, что профессор владел даром художественного внушения.

Хозяйки самых знаменитых московских салонов наперебой приглашали Ключевского на свои вечера. И это несмотря на его более чем демократический внешний вид. Лицо Московского университета, академик Императорской Санкт- Петербургской Академии наук ходил в старой вытертой шубе и с пятнами на официальном вицмундире. Если ему по этому поводу делали замечания, он лаконично отвечал: «И на солнце не без пятен». Ключевский вообще мундиров не любил, но и эпатировать никого не собирался. Просто так ему было удобно, и изменять своим привычкам в угоду внешним условностям он не собирался. Эта его внутренняя свобода, его не показной демократизм делали его еще больше близким его студентам. О себе Василий Осипович говорил: «Я так и умру, как моллюск, приросший к кафедре…» У него бывали необычные ученики. В 1893 году блестящего преподавателя В.О. Ключевского пригласили в качестве домашнего преподавателя читать курс всеобщей и отечественной истории великому князю Георгию Александровичу, сыну императора Александра III и младшему брату наследника престола Николая Александровича (будущего Николая II). С 1900 года он читает историю в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где его слушателями были многие выдающиеся художники. Под впечатлением его лекций Валентин Серов написал свою знаменитую картину «Петр I».

Ф.И. Шаляпин в своих воспоминаниях «Маска и душа» рассказал, как Ключевский помогал ему вживаться в образ Бориса Годунова перед бенефисом в Большом театре в 1903 году. Шаляпин восхищается артистизмом и талантом перевоплощения Василия Осиповича, способностью раскрыть характер избранного персонажа. Шаляпин жалеет только о том, что Ключевский не поет, и не может сыграть Шуйского в спектакле, настолько живым получался этот персонаж в рассказах историка.

Ключевский сумел объединить в своем творчестве науку, литературу и искусство. Именно поэтому его исторические труды читаются как увлекательный роман, где действующие лица – вполне реальные люди, только жившие сотни лет назад. Недаром он был выбран почетным академиком Петербургской академии наук по разряду изящной словесности. «Исторические портреты» Ключевского написаны на основе «Курса лекций по русской истории» и рассказывают о видных исторических деятелях, чей вклад в российскую историю весьма значителен.

«Справедливость – доблесть избранных натур, правдивость – долг каждого порядочного человека».

Состоит книга из двух частей –«Правители Российского государства» и «Созидатели земли русской». Ключевский обладал и незаурядным литературным талантом. Именно поэтому книга читается легко, но на мой субъективный взгляд, личности, о которых идет речь во второй части, выписаны живее и интереснее. Видимо и автору они ближе и понятнее. В каком-то смысле, это было возрождение карамзинской традиции исторического портрета, возвращение в историческую науку психологизма, но на другом уровне, где характеры персонажей – это порождение времени и среды, где правители показаны со всеми своими достоинствами и недостатками, силой и слабостью. «Легче притворяться великим, чем быть им».

Русскую литературу Ключевский любил с детства. Они сам обладал литературным талантом и замечательным слогом, был прекрасным стилистом. Поэтому ничего удивительного в том, что кроме «Исторических портретов» были и «Литературные портреты», в которых Ключевский развил свои взгляды на развитие русской литературы, на роль писателей и поэтов в жизни общества и их влиянии на умы, о связи истории и изящной словесности. «Крупные писатели – фонари, которые в мирное время освещают путь толковым прохожим, которые разбивают негодяи и на которых в революции вешают бестолковых, на Вольтере и Руссо перевешали французских аристократов». Кроме известных и любимых писателей и поэтов, таких, как Пушкин и Лермонтов, помещены статьи о литераторах, которых сейчас вспомнят только историки литературы: Н Новикове, А. Л. Ордине-Нащокине, Н. Болтине и др.

«О Пушкине всегда хочется сказать слишком много, всегда наговоришь много лишнего и никогда не скажешь всего, что следует».

Из работ, посвященных русской литературе, как историческому источнику особого внимания заслуживает полушутливая лекция «Евгений Онегин и его предки», с которой он выступил в Обществе любителей российской словесности по случаю 50-летия со дня смерти Пушкина. Шутливая, но на серьезном историческом фундаменте. Реконструируя вымышленную родословную вымышленного героя, Ключевский разворачивает целую галерею образов российского дворянства, начиная от прапрадеда, прадеда, деда и отца Евгения Онегина и завершая его возможными потомками: «какого-нибудь Нелюб-Незлобина, сына такого-то», неграмотного провинциального дворянина второй половины XVII века; «меланхолического комиссара» петровской эпохи, ученого «по латиням» и служащего по снабжению солдат сапогами; европейски образованного «навигатора», попавшего в застенки за «неосторожное слово про Бирона»; бравого екатерининского гвардейца, делающего вид, что увлечен идеалами Просвещения и закончившего свою жизнь в русской глуши «вечно пасмурным брюзгой» с парижскими манерами – очерк истории определенного социального слоя, объясняющий, почему этот слой был именно таким.

В 1900 году Ключевский достигает вершины своей карьеры – получает звание ординарного академика. Он готовит пятитомное издание своего курса, когда происходит революция 1905 года. Ключевский оценивает это событие в своем стиле: «…дело русской свободы было передано из рук либералов в руки хулиганов». Ключевский всегда сторонился политики, старался держаться «над схваткой». Но как историк, умеющий на основе опыта прошлого заглянуть в будущее, многое предвидел, в отличие от многих своих коллег и от власть предержащих. «Великорус – историк от природы: он лучше понимает свое прошедшее, чем будущее; он не всегда догадается, что нужно предусмотреть, но всегда поймет, что он не догадался. Он умнее, когда обсуждает, что сделал, чем когда соображает, что нужно сделать. В нем больше оглядки, чем предусмотрительности, больше смирения, чем нахальства». Он всегда был крайне осторожен в публичных высказываниях, но в своих записках иногда бывал очень резок: «Бывают же гнусные времена, доживает же до них общество… когда желательными становятся насильственные перевороты!»

Если до этих событий Василий Осипович был не просто далек от политики – он был демонстративно аполитичным человеком, то теперь он так же демонстративно занялся общественной деятельностью: выступал за свободу печати, требовал продолжения политических реформ, и даже баллотировался от партии кадетов в Думу, создание которой он приветствовал и на которую возлагал большие надежды. Правда избиратели его не поддержали, на этом и закончилась его политическая деятельность. «…я человек XIX века и в ваш XX век попал совершенно случайно, по ошибке судьбы, позабывшей убрать меня вовремя».

Умер Василий Осипович в мае 1911 года, не дожив до предсказанного им: «Пролог XX века – пороховой завод. Эпилог – барак Красного Креста». Студенты несли его гроб на руках до самого кладбища Донского монастыря. Плакали все, даже те, кто лично не был знаком с Ключевским.

В честь Василия Осиповича Ключевского названа малая планета. Российской Академией наук учреждена премия за труды по русской истории имени В. Ключевского.

Можно сказать, что часть исторического наследия В.О. Ключевского устарела со временем. Но живая мысль, которой полны труды Ключевского, не устаревает никогда.

Как никогда современно сказанное сто лет назад:

«Ложь в истолковании прошлого приводит к провалам в настоящем и готовит катастрофу в будущем».

«Молодёжь, что бабочки: летят на свет и попадают на огонь».

«Люди самолюбивые любят власть, люди честолюбивые – влияние, люди надменные ищут того и другого, люди размышляющие презирают и то и другое».

Список использованной литературы:

Богомазова О.В. Частная жизнь известного историка (по материалам воспоминаний о В.О.Ключевском) // Вестник Челябинского государственного университета. – 2009. – № 23 (161). История. Вып. 33. – С. 151–159.

История и историки в пространстве национальной и мировой культуры XVIII–XXI веков : сборник статей / под ред. Н. Н. Алеврас, Н. В. Гришиной, Ю. В. Красновой. – Челябинск : Энциклопедия, 2011.

Киреева, Р. А. В. О. Ключевский как историк русской исторической науки / [ответственный редактор М. В. Нечкина]. – Москва : Наука, 1966. – 232 с.

Ключевский, В. О. Афоризмы. Исторические портреты и этюды. Дневники: сборник / Василий Осипович Ключевский. – Москва : Мысль, 1993. – 415, [1] с.

Ключевский, В. О. Боярская Дума Древней Руси / В. О. Ключевский. – [Репр. воспр. изд. 1902, 1892 гг.]. – Москва : Ладомир, 1994. – 570 с. отд. паг. – Библиогр. в примеч.

Ключевский, В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник : сборник / В.О. Ключевский. – Москва : АСТ, 2003. – 395 с.

Ключевский, В. О. Исторические портреты ; Деятели исторической мысли / В. О. Ключевский ; издание подготовил В. А. Александров. – Москва : Правда, 1990. – 622, [1] с.

Ключевский, В. О. Лекции по русской истории, читанные на Высших женских курсах в Москве, 1872-1875 / В. О. Ключевский; Ред. Р. А. Киреева, Ред. А. Ф. Киселева. – Москва : Владос, 1997. – 815 с.

Ключевский, В. О. Литературные портреты / В. О. Ключевский ; [составление, вступительная статья А. Ф. Смирнова]. - Москва : Современник, 1991. - 459, [3] с. : портр. - (Библиотека "Любителям российской словесности". Из литературного наследия) (Из литературного наследия). – Библиогрфия в примечаниях: с. 456-460

Ключевский, В. О. Неопубликованные произведения / В. О. Ключевский ; [редактор М. В. Нечкина ; составители А. А. Зимин, Р. А. Киреева] ; Академия наук CССР. – Москва : Наука, 1983. – 415, [1] с. : портр

Ключевский, В. О. Сочинения : в 9 томах / В. О. Ключевский ; под редакцией В. Л. Янина ; комментарии Р. А. Киреева, В. А. Александрова, В. Г. Зимина. – Москва : Мысль, 1987 – 1990.

Нечкина, М. В. Василий Осипович Ключевский. История жизни и творчества [Текст] / Акад. М. В. Нечкина. – Москва : Наука, 1974. – 635 с., 9 л. факс., портр.

Шаляпин, Ф. И. Маска и душа / Федор Шаляпин. – Москва : Вагриус, 1997. – 317, [2] с., [16] л. фот. ; 22 см. – (Мой 20 век).