Семен Степанович Гейченко. «Творить добро повсеместно!»

К 120-летию со дня рождения хранителя Пушкиногорья 

С природой одною он жизнью дышал,

Ручья разумел лепетанье,

И говор древесных листов понимал,

И чувствовал трав прозябанье.

Е. Баратынский

Этот эпиграф взят Семеном Гейченко к своему сборнику произведений о Михайловском «Сердце оставляю вам». И эти слова как нельзя лучше отражают то, каким был Семен Степанович, как тонко чувствовал природу и, в особенности, дух Пушкиногорья.

Пушкин в Михайловском постигал красоту природы, вдохновлялся, вслушиваясь в пение птиц и шум ветра в ветвях. Так и Семен Степанович, отдав этим местам без малого 50 лет, научился видеть и слышать Пушкиногорье, находить красоту в каждом его уголке. Видеть Пушкина и его присутствие в каждой тропке, кусте, скамье и дереве. Семен Степанович говорил: «В мире нет мертвого, а все живое, и все чувствуют, и все жаждет красоты и гармонии», и это ощущалось в каждом дне его работы в музее-заповеднике.

А ведь без вклада Семена Гейченко дух Пушкина, возможно, навсегда исчез бы из тех мест после Великой Отечественной войны, когда Михайловское три года было под контролем немецкой армии.

Пушкинские горы были не первым местом, где в качестве музейного работника довелось работать Гейченко – к окончанию войны за его плечами была работа хранителя в дворцах и парках Петергофа, где он родился и вырос, создание мемориальных музеев-квартир Александра Блока и Николая Некрасова в Ленинграде, «Пенатов» Ильи Репина в Куоккале, дома-музея Федора Достоевского в Старой Руссе.

Но не одно из этих мест не могло подготовить к тому, что предстанет перед Семеном Степановичем в освобожденном Михайловском – разруха, разорение, всюду ряды колючей проволоки и таблички: «Заминировано», «Осторожно», «Прохода нет».

Захватчики разграбили, а потом и вовсе сожгли дом-музей Пушкина и домик няни Арины Родионовны, взорвали Успенский собор, почти полностью уничтожили старинный парк – сама территория его стала военным объектом, повсюду появились траншеи и блиндажи.

Именно это опасное место восстанавливалось под присмотром Семена Гейченко, повидавшего и сталинские лагеря, и штрафной батальон, оставшегося после войны инвалидом, лишившись левой руки.

В 1945-ом, по окончании войны, Гейченко был назначен директором Пушкинского заповедника. Увидев место своей будущей работы, разоренное военное пепелище, израненный пейзаж, Семен Степанович признавался, что мечтал тогда только об одном, «о возрождении красоты».

И в течении последующего полувека он свою мечту исполнял.

6 июня 1945 года в Михайловском устроили первый послевоенный Пушкинский праздник. Один из саперов, как умел, нарисовал на ткани поэта и от души приписал: «Здравствуй, Пушкин!». Когда Гейченко увидел лица людей из разных мест, издалека приехавших послушать пушкинские стихи, он понял, что заповедник будет обязательно восстановлен, и это станет делом его жизни.

Уже к 1949-ому году, к 150-летнему пушкинскому юбилею, смогли восстановить домик няни и дом-музей поэта в Михайловском. Также шло обустройство Святогорского монастыря. А к 1958-ому Михайловское приобрело вид, известный по литографиям столетней давности: вновь зацветали сады, зеленели парки, пели птицы.

Открытка с автографом Семена Гейченко передана в дар библиотеке Ириной Докучаевой

Однако Пушкиногорье не ограничивалось одним Михайловским; предстояло восстановить еще Тригорское и Петровское, городища Воронич и Савкино – Гейченко был убежден, что для наиболее глубокого понимания пушкинского творчества необходимо по максимуму воссоздать все, виденное в этих местах поэтом.

«Михайловское! – писал Гейченко. – Это дом Пушкина, его крепость, его уголок земли, где все говорит нам о его жизни, думах, чаяниях, надеждах. Все, все, все: и цветы, и деревья, и травы, и камни, и тропинки, и лужайки. И все они рассказывают сказки и песни о своем роде-племени… Когда люди уходят, остаются вещи. Безмолвные свидетели радостей и горестей своих бывших хозяев, они продолжают жить особой, таинственной жизнью. Нет неодушевленных вещей, есть неодушевленные люди».

Дом Семена Гейченко в Михайловском

Эти слова как ничто другое отражали сущность работы Семена Степановича, который призывал понимать, чувствовать и ценить все сущее. Этого он ждал и от сотрудников музея и от посещающих пушкинские места людей. Кстати, Гейченко предпочитал звать посетителей пушкинских мест не «туристы» или «экскурсанты», а «паломники». Это слово четче передавало мысль о том, что к Пушкину, его жизни и творчеству, нужно прикасаться как к святому источнику, очищающему человеческие сердца и души. Экскурсоводы же по его заветам были «наставниками» – теми, кто направляет взор пришедших в нужную сторону и учит проникать в незримое, в прошлое через завесу времени.

Как уже говорилось выше, Семен Гейченко как никто другой (разве что, кроме самого Пушкина) умел слушать и слышать Пушкиногорье, жить с ним одной жизнью. Потому и сам он обитал в усадьбе в старом деревенском доме, держал птиц, которых приучал к своей речи, собственноручно сажал деревья и кусты, ограждая от внимания посетителей усадьбы старые деревья, требующие покоя и особого ухода, «инвалидов войны», как он их называл. Музей был всегда для него больше домом, чем работой, даже и разговор с сотрудниками он зачастую начинал с обращения «Дети мои!».

Находилось у Семена Степановича доброе слово и для всех «паломников». В книгах отзывов музея сохранилось множество тысяч хороших слов в адрес Гейченко. Люди написали ему тысячи писем, открывая души, прося совета, задавая вопросы. И для каждого Семен Степанович находил время ответить, поддержать хотя бы парой строк, поделиться частицей своего добра. Одними из основных черт характера этого человека были уважение ко всем, понимание и любовь. Многие их тех, кому довелось с ним пообщаться, становились не только его друзьями, но ревностными почитателями пушкинского слова и хранителями пушкинских мест.

Семен Степанович умер в 1993 году, не увидев всех изменений, вносимых в жизнь заповедника, согласно его плану. В Пушкиногорье появился научно-культурный центр, территория заповедника расширилась, проводятся реставрационные работы – и в основу всего этого легли планы развития музея, заложенные Гейченко.

Он навсегда внес свое имя в историю сохранения музея-заповедника – сегодня наряду с пушкинскими датами там отмечают также и дни памяти Семена Степановича, 14 и 15 февраля – день рождения и именины.

Как уже говорилось выше, все, кто был знаком с Семеном Степановичем, так или иначе после бесед с ним обращались к Пушкину и пушкинскому слову, становились ближе к Михайловскому и его судьбе.

О Семене Гейченко написано множество хороших слов самыми разными людьми, но закончить бы хотелось стихотворением поэта Юрия Самгина, «Автору книги «Пушкиногорье» С.С. Гейченко после ее прочтения».

Друг мой, судьбою удаленный,

От шума, драм и суеты

И Пушкиным уединенный

В его заботы и мечты.

Ты с ним на миг не расстаешься,

Где ты и Пушкин тоже там:

Во сне, лишь с солнышком проснешься,

Весь день, по долгим вечерам.

Он сам подсказывает темы,

Он шепчет были о себе,

Знать, от того так сокровенны

Рассказы о его судьбе.

Я здесь, в Москве, а думой с вами –

Среди Михайловских лесов,

Полей, спеленутых снегами,

И птичьих нежных голосов.

Синиц я помню у кормушки

И сойки в раму легкий стук,

И балагурит сидя Пушкин –

Твой самый преданнейший друг...

 

Использованные источники:

1. Авинников, Д. «На месте скамьи Онегина... гитлеровцы соорудили огневую точку...» // Д. Авинников, А. Сорокин / Родина. – 2021. – №10. – С. 51-58.

2. Василевич, Н. Хранитель Пушкиногорья // Н. Василевич / Наука и жизнь. – 2004. – №2. – С. 34-39.

3. Гейченко, С. Сердце оставляю вам / С. Гейченко. – Москва : «Правда», 1983. – 49 с.

4. Смирнова, Э. Семен Степанович Гейченко и юное поколение / Э. Смирнова. – п. Пушкинские Горы, 2003. – 80 с.

5. https://www.pushkinland.ru/2018/lib/lib4.php

6. https://ant53.ru/article/32/

 

Ольга Сустретова, Центральная библиотека им. А.С. Пушкина