К 225-летию со дня рождения декабриста, лицейского друга Александра Пушкина
Портрет И. Пущина Ф. Верне. 1817 г.
«Маремьянствую несознательно,
а иначе сделать не умею»
(Из писем И.И. Пущина к Г.С. Батенькову)
В эпиграфе может показаться незнакомым неологизм Пущина «маремьянствую». А оправдывался он подобным образом перед товарищем своим декабристом Батеньковым за то, что в сибирской ссылке друзья прозвали его «Маремьяной Старицей», в соответствии с русской пословицей «Маремьяна Старица обо всех печалится». Дело в том, что в ссылке Пущин проявил себя как очень добрый, заботливый человек, который стремился помогать всем, кто в этом нуждался. Еще в Восточной Сибири он организовал постоянную материальную помощь нуждающимся и осуществлял ее до конца своего пребывания в ссылке. Заботы о высылке денежных сумм нуждающимся в поддержке, постоянное внимание к нуждам семей умерших товарищей, забота об их детях – вот далеко не полный перечень обязанностей, которые добровольно взял на свои плечи Пущин. Иван Иванович никогда не оставлял без внимания просьбы крестьян и ялуторовских жителей – написать письмо, составить жалобу или заявление. За что и получил свое прозвание.
Впрочем, добрым, говорливым, но при этом серьезным и умным юношей Пущин был признан еще в Царскосельском лицее, где был верным другом Александра Пушкина и его соседом по комнате. Иногда друзья перестукивались через стенку. Например, если уже нужно было вставать (будили их довольно рано, в 6 утра), а Пушкин не торопился подниматься с постели, Пущин стучал ему в стену, поторапливая его таким образом.
Однако, если Пушкин не
особо стремился в Лицее грызть гранит науки, Пущин, напротив, ко всем предметам
относился серьезно и был одним из любимцев учителей. Что примечательно,
продолжил Пущин общаться с преподавателями из Лицея и будучи в ссылке – чуть ли
не больше всего писем он напишет из Сибири своему последнему директору, Егору
Антоновичу Энгельгардту.
После Лицея Пущин,
служивший поручиком, очень рано вступил в свое первое тайное общество,
«Священную артель», куда входили и будущие декабристы: братья Муравьевы, а
также еще два товарища по Лицею Владимир Вольховский и Вильгельм
Кюхельбекер.
Еще до своего увольнения
со службы после конфликта с великим князем Михаилом и назначения на должность
судьи, Пущин вступил в тайные общества декабристов – «Союз спасения» и,
позднее, в «Союз благоденствия», вместе с участниками которого Пущин и вышел 14
декабря 1825 года на Сенатскую площадь.
Нужно сказать, что
лицейские узы были необычайно крепки – еще один товарищ Пущина по учебе,
Александр Горчаков, будущий министр иностранных дел, уже на тот момент делающий
карьеру на этом поприще, предложил Ивану Ивановичу помощь в получении
заграничного паспорта и выезде в Лондон, однако Пущин отказался, мотивируя это
тем, что разделяет идеологию декабристов – разделит и их судьбу.
Пущин был приговорен к
смертной казни, замененной на ссылку в Сибирь, и вместе с многими другими
декабристами отправился отбывать наказание в виде каторжных работ в Чите, где
он провел 12 лет, а после несколько десятилетий скитался по небольшим городам
Тобольской губернии.
В 1843 он на долгих
семнадцать лет осел в Ялуторовске, из которого много писал в Петербург Егору
Энгельгардту. Впрочем, городок его не сильно впечатлил – писал он, что в нем
нет ничего примечательного, однако, его радовало, что «…нет крепостных. Это
благо всей Сибири».
Пребывание в Ялуторовске
было одним из благодатных промежутков времени, проведенном в ссылке – там же
оказались Басаргин, Враницкий, Ентальцев, Муравьев-Апостол, Оболенский,
Черкасов и Якушкин, вместе с которыми Пущин способствовал открытию в городке
прогрессивных учебных заведений, потворствовал мирному урегулированию различных
конфликтов властей с местным населением, занимался выращиванием всевозможных
сельскохозяйственных и декоративных культур, тогда еще совсем новых для Сибири.
М. Знаменский. Декабристы в Ялуторовске
«Живем мы ладно, толкуем откровенно, когда собираемся, что случается
непременно два раза в неделю: в четверг у нас, а в воскресенье у Муравьева-Апостола.…
Прочие дни проходят в занятиях всякого рода – и умственных, и механических.
Слава Богу, время не останавливается: скоро минет двадцать лет сибирским
разного рода существованиям».
В Сибири же Пущин открыл в
себе талант автора эпистолярного жанра – написанные им за годы жизни в ссылке
письма стали летописью жизни декабристов в Сибири: писал он и трагичных
моментах (например, о том, как сложилась судьба Михаила Лунина, продолжившего
политическую деятельность и в ссылке и погибшего в тюрьме), и о забавных,
теплых, почти семейных эпизодах танцев и музыкальных вечеров.
И, конечно же, сквозь долгие годы пронес Иван Иванович память о лицейском друге своем, Александре Пушкине, для которого он всегда был «первым другом, другом бесценным».
Когда Пушкин был в ссылке
в Михайловском, именно Пущин привез ему из столицы свежие новости, роман «Горе
от ума», а также весть о готовящемся скоро восстании декабристов.
...Поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый
посетил;
Ты усладил изгнанья день
печальный,
Ты в день его Лицея
превратил.
В тюрьме Пущин показывал
другим заключенным имеющиеся у него рукописи и письма поэта, вспоминал о
времени, проведенном вместе.
Когда вместе с женой
Муравьева Пущин получил посвященное ему стихотворение «Мой первый друг…»,
написал: «Отрадно отозвался во мне голос
Пушкина!».
Конечно, безвременная
кончина друга на дуэли стала для Пущина сильнейшим ударом – ближе к концу своей
жизни Иван Иванович взялся за труд, озаглавленный «Воспоминания о Пушкине»,
чтобы почтить тем самым память о великом поэте и первом друге. «Я гляжу на Пушкина не как литератор, а как
друг и товарищ», – написал Пущин, этим и ценны для современных
литературоведов его воспоминания.
Акварельный портрет декабриста И. И. Пущина, написанный Н. А. Бестужевым в Сибири в 1837 г.
Самому же Пущину было
отведено прожить 60 лет. Всего за четыре года до его кончины с приходом к
власти Александра II декабристы были помилованы – Пущин покинул Ялуторовск и
переехал в подмосковное Марьино в имение женщины, ставшей ему на склоне лет
первой и единственной супругой, вдове старшего друга и декабриста Фонвизина.
Закончить эту краткую,
далеко не полную, историю жизни декабриста, друга и хорошего, неравнодушного
человека Ивана Ивановича Пущина хотелось бы строками Пушкина, которые не вошли
в окончательный вариант известного стихотворения. Тогда еще Пушкин не был
уверен в том, что друг пойдет на Сенатскую площадь и с уважением писал о его
поприще судьи, но, судя по всему, о Пущине и в ссылке можно было сказать: «Но ты счастлив, о брат любезный, // На
избранной чреде своей».
Скажи, куда девались годы,
Дни упований и свободы,
Скажи, что наши? что
друзья?
Где ж эти липовые своды?
Где ж молодость? Где ты?
Где я?
Судьба, судьба рукой
железной
Разбила мирный наш лицей,
Но ты счастлив, о брат
любезный,
На избранной чреде своей.
Использованные источники:
1. Гессен, А. И. Лицейская
республика [Текст] / А. И. Гессен // Гессен А. И. «Все волновало нежный ум...».
Пушкин среди книг и друзей. – Москва, 1983. – С. 40-59.
2. Гусляров, Е. Отечество
нам Царское село : одноклассникам великого поэта по первому лицейскому выпуску,
состоявшемуся 200 лет назад, посвящена главная тема журнала / Евгений Гусляров
// Родина. – 2017. – № 7. – С. 42-61
3. Шеваров, Д. Мой первый
друг, мой друг бесценный! : посаженный в одиночную камеру Шлиссельбургской
крепости, он снился Пушкину / Дмитрий Шеваров // Родина. – 2019. – № 6. – С.
29-31.
4.https://cyberleninka.ru/article/n/zhiznennyy-podvig-dekabrista-puschina-ivana-ivanovicha-1798-1859
5. http://zkm-nasledie.ru/blog-nashe-nasledie/1022-k-voprosu-o-vliyanii-dekabristov-na-sotsialno-kulturnuyu-zhizn-v-sibiri.html
6. http://hronika.su/ivan-pushhin-luchshiy-drug-a-s-pushkina-v-li/
Ольга Сустретова, Центральная библиотека им. А.С. Пушкина
Комментариев нет
Отправить комментарий