О княгине Ольге: Стихи и поэмы

Святая равноапостольная княгиня Ольга,
художник М.В.Нестеров

 

24 июля Православная церковь чтит память святой равноапостольной княгини Ольги, в день её преставления. Княгиня Ольга стала христианкой первой из русских правителей, сделав это ещё до Крещения Руси. Православные чтут память об этой мудрой правительнице и созидательнице культуры Киевской Руси. Н. М. Карамзин: «Предание нарекло Ольгу Хитрою, Церковь Святою, История Мудрою. Отмстив Древлянам, она умела соблюсти тишину в стране своей и мир с чуждыми до совершенного возраста Святославова; с деятельностию великого мужа учреждала порядок в Государстве обширном и новом; не писала, может быть, законов, но давала уставы, самые простые и самые нужнейшие для людей в юности гражданских обществ. Наконец, сделавшись ревностною Христианкою, Ольга ― по выражению Нестора, денница и луна спасения ― служила убедительным примером для Владимира и предуготовила торжество истинной Веры в нашем отечестве».

 

К Святой Равноапостольной княгине Ольге

Ко Христу с великой силою

Шепчет Ольга слово царское:

«Если Русь Господь помилует,

Быть Отчизне христианскою...»

 

Той молитвою апостольской

Русь тянулась, высветлялася.

Потихоньку братским подвигом

В Русь Святую обращалася.

Протекло тысячелетие,

Покачнуло Русь великую.

От раздоров лихолетия

Не спасаемся молитвою.

 

Ольга, матерь мира русского,

Ты поплачь у ног Предвечного.

Пусть Господь тебя помилует

На краю тысячелетия.

 

Пусть Господь и Русь помилует,

Уведёт от лихолетия.

Пусть Господь меня помилует

С Богородицею светлою.

Р. Дышаленкова

 

Ольга

Я одно лишь помню только ―

Все опять сбылось точь-в-точь

Ты же ― Ольга,

Та же ― Ольга,

Перевозчикова дочь…

 

Я опять угрюм и грозен,

Старый вещий князь Олег,

Я стою на перевозе,

Тороплюсь сыскать ночлег.

 

Пред моим усталым гневом

Стихло все как пред грозой,

И лишь голос юной девы

Кружит песней над водой.

 

Как бы кто красу не сглазил!

Все в ней дивно в склад и в лад;

Речь ведет с премудрым князем

Гордо, ласково, впопад.

 

Я в свой стольный град уеду,

Буду мед и пиво пить,

Долго-долго ту беседу

Буду в памяти хранить.

 

И все будет как когда-то…

Лишь в одном я отступлю:

К милой Ольге лучших сватов

Я, конечно, не пришлю!..

И. Кобзев

 

Ольга

Эльга, Эльга! — звучало над полями,

Где ломали друг другу крестцы

С голубыми, свирепыми глазами

И жилистыми руками молодцы.

 

Ольга, Ольга! — вопили древляне

С волосами желтыми, как мед

Выцарапывая в раскаленной бане

Окровавленными ногтями ход.

 

И за дальними морями чужими

Не уставала звенеть,

То же звонкое вызванивая имя,

Варяжская сталь в византийскую медь.

 

Все забыл я, что помнил ране,

Христианские имена,

И твое лишь имя, Ольга, для моей гортани

Слаще самого старого вина.

 

Год за годом все неизбежней

Запевают в крови века,

Опьянен я тяжестью прежней

Скандинавского костяка.

 

Древних ратей воин отсталый,

К этой жизни затая вражду,

Сумасшедших сводов Валгаллы,

Славных битв и пиров я жду.

 

Вижу череп с брагой хмельною,

Бычьи розовые хребты,

И валькирией надо мною,

Ольга, Ольга, кружишь ты.

Н. Гумилёв

 

Ольга

Имя Ольга прозвучало глухо,

И плотней сомкнулась тишина,

Словно бережно коснулась слуха

Нежная и страшная струна.

 

Ольга, это ― детство, это ревность,

Это снег, и музыка, и грусть,

Это вся языческая древность,

Вся лесная, княжеская Русь.

 

Буйных пург струится белый полог,

Канули пути в ночную тьму…

Ольга, это ― ледяной осколок

С тёмных окон в сонном терему.

 

Снятся мне глаза, слегка косые,

Бронзовые, скифские черты,

И когда мне говорят: «Россия»,

Спрашивает сердце: «Ольга, ты?..»

М. Волынцева

 

Св. княгиня Ольга

В храме темно. Догоревшие свечи

Тусклым маячат огнем.

В окна высокие дымчатый вечер

Смотрит померкнувшим днем.

 

Тени собрались на темном распятье,

Лик у Христа невидим.

Складки старинного светлого платья

Смялись поклоном земным.

 

Только черты у лица вдохновенны,

Полны горячей мольбой.

Пламя лампадки в узорчатых стенах,

Точно светляк голубой.

 

Что-то знакомое в огненном взоре

Синих задумчивых глаз.

Ласково смотрит на женское горе

С красного дерева Спас.

 

Строго задумались в храме иконы ―

Свет незажженных огней,

И наклонились печально знамена

Прошлых и радостных дней.

 

И до утра, до лучей розоватых,

Брошенных в солнечный нимб,

Ласково слушает Господь Распятый

Шепот горячей мольбы.

 

Только когда перед утренней службой

Сторож ключом зазвенит,

Плавной походкой, в уборе жемчужном

Женщина в угол скользит.

 

Светлым видением в раму пустую

Входит, свечу загасив,

День озаряет Княгиню святую ―

Ольгу ― Великой Руси.

 

Люди затеплят яркие свечи

К лику старинных икон,

И посветлеет, никем не замечен,

Щелк побежденных знамен.

 

Только еще вдохновенней и строже

Синие очи горят...

И у Святого Владимира тоже

Слезы на золоте лат.

 

Господи! Думой людскою распятый,

Милостив, благостен Он!

Молятся в ночи туманные свято

Наши святые за нас.

 

Родина наша в падении грешном,

В горе великом ― проста.

Милость Свою прояви безутешным,

Нам, не донесшим креста!

 

Гнев справедливый Твой к нам ― миллионам,

Гнев Твой ― свечой загаси!

И освятит для победы знамена

Ольга ― Княгиня Руси!

О. Скопиченко

 

Дума II. Ольга при могиле Игоря

Осенний ветер бушевал,

Крутя дерев листами,

И сосны древние качал

Над мрачными холмами.

С поляны встал седой туман

И всё сокрыл от взгляда;

Лишь Игорев синел курган,

Как грозная громада.

 

Слетала быстро ночь с небес;

Луна меж туч всплывала

И изредка в дремучий лес

Иль в дол лучом сверкала.

Настала полночь… Вдруг вдали

Как шелест по поляне…

То Ольга с Святославом шли

И стали при кургане.

 

И долго мудрая в тиши

Стояла пред могилой,

С волненьем горестной души

И с думою унылой,

О прошлом, плавая в мечтах,

Она, томясь, вздыхала;

Но огнь блеснул в ее очах,

И мудрая вещала:

 

«Мой сын, здесь пал родитель твой...

Вот храброго могила!

Но слез не лей: я местью злой.

Древлянам заплатила.

Ты видишь: дикою травой

Окрестность вся заглохла,

И кровь, пролитая рекой,

Тут, мнится, не обсохла!..

 

Так, сын мой! Игорь отомщен;

Моя спокойна совесть;

Но сам виновен в смерти он —

Внемли об оной повесть:

Уже надменный грек, смирен

Кровопролитной бранью,

Покой от северных племен

Купил позорной данью...

 

И Игорь, бросив меч и щит

К подножию кумира,

Молил Перуна, да хранит

Ненарушимость мира.

Из града в град везде текла

Его деяний слава,

И счастьем мирным процвела

Обширная держава.

 

Вдруг князя гордая душа

Покой пренебрегает

И, к золоту алчбой дыша,

Тревоги замышляет.

Дружины собралися в став,

В доспехах ярой брани,

И полетели в край древлян

Сбирать покорства дани.

 

Древляне дань сполна внесли;

Но Игорь недовольной

Стал вновь налоги брать с земли

С дружиной своевольной.

«О князь! — народ ему вещал, —

Чего еще желаешь?..

От нас последнее ты взял —

И нас же угнетаешь!»

 

Но князь не внял моленьям сим —

И угнетенных племя

Решилося сразиться с ним

И сбросить ига бремя.

«Погибель хищнику, друзья!

Пускай падет он мертвый!

Его сразит стрела моя,

Иль все мы будем жертвой!» —

 

Древлянский князь твердил в лесах...

Отважные восстали

И с дикой яростью в сердцах

На Игоря напали.

Дружина хищников легла

Без славы и без чести,

А твой отец, виновник зла,

Пал жертвой лютой мести!

 

Вот, Святослав, к чему ведет

Несправедливость власти;

И князь несчастлив и народ,

Где на престоле страсти.

Но вдвое князь — во всех местах

Внимает вопль с укором;

По смерти ждет его в веках

Потомство с приговором.

 

Отец будь подданным своим

И боле князь, чем воин;

Будь друг своих, гроза чужим,

И жить в веках достоин!» —

Так князю-отроку рекла

И, поклонясь кургану,

Мать с сыном тихо потекла

Ко дремлющему стану.

К. Рылеев

 

Сказ о княгине

Есть символы на все века.

В России ― мчащаяся тройка

И Волга ― русская река.

Честь псковитян ― княгиня Ольга.

 

Равноапостольных лишь шесть

Святых жён эры христианства.

Средь них одна и наша есть,

Как покровитель государства.

 

Виденье дивной красоты

Князь Игорь встретил на охоте ―

Селяночку из Выбуты,

Глухой деревни на болоте.

 

И терем Ольги у Днепра

Стал центром в киевском престоле,

Где собиралась знать двора.

Князь ― на охоте, бранном поле.

 

Принять просителей, послов,

В политике слыть мудрой, сильной,

И, женских не забыв основ,

Родить продленье рода ― сына…

 

Всё Ольга, верная жена.

Но вот уже гусляр незрячий

В балладе, где как стон струна,

Её сравнит с орлицей в плаче.

 

Княгиня ― гордая вдова,

Послов врага ждёт на пороге:

В прощенье просят сватовства,

Челом клонясь хозяйке в ноги.

 

Но злу потворство — это крах.

Сказала: «Чести удостою.

В ладье дружина на руках

Пусть вас доставит к аналою».

 

Нет справедливей мести сей,

Чем на «ладье почёта» ― в яму:

Среди убийц иметь друзей ―

В Руси не сыщешь боле сраму.

 

И войско лично повела

В Искоростень ― древлян столицу.

В день тризны мужа жгла дотла ―

Огонь несли на крыльях птицы.

 

Но в летопись вошла она

Не столько памятью той драмы:

«Быть сильной духом Русь должна» ―

Считая так, святила храмы.

 

Строительство застав, границ

И поощрение торговли,

Визит в Царьград к иконам ниц ―

Когда рыдать о доле вдовьей?

 

Божков языческих совет

Душа её не принимала.

Виденье ― три луча и свет ―

Святою Троицею стало.

 

Но тяжек веры крест стократ,

Раз Святославу бог ― дружина:

Громит Хазарский каганат,

Ромеев царь ― ему вражина.

 

Сжигала сердце ей тоска,

Испить позор спасла кончина:

У печенежского князька

С вином по кругу ― череп сына.

 

Владимир ― внук, храня завет,

Был верный продолжатель рода.

Русь окрестив, нёс Ольги свет ―

Духовной матери народа.

 

Богата личностями Русь.

Известна женской красотою.

Простой селянке поклонюсь.

Судьба её ― страны устои.

Л. Емельянова (Володина)

 

Княгине Ольге

Я б назвала тебя богиней

И демоном бы назвала,

А ты ― лишь русскою княгиней,

И просто Ольгою была,

 

Что по земле, по чистым росам

Навстречу счастью и весне

Стрелой слетала по откосам,

Молилась в звездной тишине,

 

Венки на голову сплетала,

Твой сон баюкал юный лес,

А рядом речка лепетала

Под бесконечностью небес.

 

А если горечь разрывала,

Душили слезы по ночам,

Ты утром гнева не скрывала,

Давая волю палачам.

 

И нагоняя страх и ужас

Казнила под любой предлог

За неповиновенье мужу,

И неуплаченный оброк.

 

Была решительно жестокой,

И, оправданья не ища,

Ты оставалась одинокой

Под сенью властного плаща.

 

Приняв крещенье в Византии,

Вернулась к милым берегам

Своей излюбленной России,

Чтоб Русь от войн оберегать.

Л. Нелен

 

Святой княгине Ольге

Святая Ольга, мудрая княгиня,

Тебя Равноапольстольной зовём.

Преданья сохраняются доныне

О красоте и мужестве твоём.

 

Из Выбут псковских, ― на реке Великой,

Ты правила на лодке перевоз.

Красой твоей пленился славный Игорь,

Князь киевский, и был влюблён всерьёз.

 

В счастливом браке Святослав родился,

Любимый сын, наследник княжьих дел.

Миг безмятежный коротко продлился,

Убили князя, ― был он храбр и смел.

 

Оплакав мужа, Ольга отомстила

Лихим убийцам, город их спалив,

Да стала княжить, ум, смекалку, силу

И верность мужу в жизни проявив.

 

Но всё ж душа княгини тосковала

По вере во Христа, и вот она

Крестилась, первой христианкой стала

На землях русских, в выборе вольна.

 

И внук её, великий князь Владимир,

Христову веру в сердце восприняв,

Крестил народ в Днепровских водах синих,

Основу православия создав.

 

А Ольга, стоя на брегах Великой,

Увидела три скрещенных луча:

«Во имя Троицы святой велим мы

Здесь храма возведение начать!».

 

Мой город славен храмом белостенным

И зодчими великими воспет.

Княгине Ольге нашей непременно

Возносим мы молитвы много лет.

Е. Гущина

 

Княгиня Ольга

Пока муж с сыном бились где-то,

Внутри крепила Русь ты эту,

За непокорность всех карала

И жалости совсем не знала.

 

Но срок настал, и вера в Бога

К тебе пришла вдруг как подмога.

И христианства зёрна в поле

Души заколосились вскоре.

 

Внук твой Владимир с малолетства

Познал сие благое средство.

Не зря вы вместе в Православье

Равноапостольными стали!

С. Прилуцкий

 

Княгиня Ольга

В глуби веков родилось имя.

Там, у языческих корней,

Творила мудрая княгиня

Прообраз родины моей.

И первая сменила Веру,

Праправнукам подав пример...

 

Её черпаем полной мерой

На православный свой манер.

Тысячелетье ставим свечи

Между руин и алтарей

И говорим: «Ещё не вечер!»

Мы в ожидании лучших дней.

 

Наш путь к смиренью от гордыни

Большак иль узкая тропа?

Кто ты ― богиня иль рабыня?

Кто мы ― народ или толпа?

 

Мы в именах храним святыни

Печальной родины своей.

В глуби веков родилось имя

И дожило до наших дней.

А. Булынко

 

Княгиня Ольга

Всё началось в тот полдень ясный,

Когда князь Игорь, юных лет,

Увидел девушку Прекрасу...

До нас дошёл её портрет.

 

И в жёны взял, а дальше Ольгой

(Олега ради) нарекли,

Но вместе правили недолго,

Кружится ворон у реки...

 

«Убит древлянами князь Игорь», ―

Несут послы ей злую весть.

«В свои ладьи идите с миром», ―

Рекла. А в сердце зреет месть.

 

За гибель мужа трижды мстила!

Сожжён Искоростень дотла...

А позже с мудростью творила,

Хотя язычницей была.

 

Так девять лет прошли степенно ―

Как летописец говорит.

И вот ― Великое решенье ―

В Царьград, что на холмах стоит!

 

Палаты царские парили

Виденьем чудным на холме!..

А дивный храм Святой Софии

Над всем царил ― в златом огне!

 

Как славно греческой царство,

Где с неба льётся благодать!

И красок: синей, белой, красной

Вокруг ― божественная рать!

 

И, как Знамение победы,

Златой, с престолом рядом, Крест...

Вот гимны светлые пропеты...

Путь указал Небесный Перст!

 

И патриархом Полиевктом

Княгиня Ольга крещена.

В те дни, и ныне, и вовеки

Благословенна, как Жена!..

Е. Миронова

 

Княгиня Ольга

Как передать величье святой Ольги,

Её решительность, ум, красоту...

Не для неё языческие боги,

И молится Христу, припав к кресту.

 

Переусердствовав со сбором дани,

Муж Игорь-князь всего лишь смерть снискал,

Жестоко ей отомщены древляне,

И заживо сожжён жених, князь Мал.

 

Великий император Византии

Отвергнут Ольгой ловко и искусно,

В походах дальних сын, забросил Киев,

И матери тревожно в нём и грустно.

 

Глядит на Днепр, куда течёт река,

Кругом враги. Никто не даст совет...

Глядит и видит словно сквозь века

Страны грядущее― где очень много бед...

Л. Орлова

 

Святая равноапостольная княгиня Ольга

«Предание нарекло Ольгу Хитрою,

Церковь Святою, история Мудрою».

Н. М. Карамзин

 

Была верна своему долгу,

Ему служила на Руси

Равноапостольная Ольга, ―

Любого русского спроси.

 

Она была, как все, земною,

Обычной девушкой простой,

Но отличалась красотою

От всех, какой-то неземной.

 

Она тогда ещё не знала.

Какой ей уготован путь.

Сама себя бы не узнала

Через пять лет каких-нибудь.

 

Но от судеб защиты нету, ―

О том ещё поэт писал,

И не дано знать человеку,

Что сам Господь предначертал.

 

…На зверя дикого по нраву

Охота Игорю была.

Он ждал свой чёлн для переправы

И были в тереме дела.

 

Напрасно ждал ладью златую.

Досадой, нетерпенья полн,

Увидел лодочку простую,

Что приплыла по воле волн.

 

Сев в лодку, молвил: «К переправе!»

Кольчугу сбросив с сильных плеч,

Увидел вдруг: девица правит,

И стал держать пред нею речь:

 

«Откуда красота такая?

Чей род блюдёт её отец

И как зовут, и кто такая,

И не идёт ли под венец?»

 

«Девица, Ольга, из Плескова,

Что на Великой, на реке,» ―

Так отвечала, слово в слово

На ей родимом языке.

 

Красой девицы покорённый,

Не смея взгляда отвести,

Её ответом ободрённый,

Схватив весло, он стал грести.

 

Как с равным, Ольга говорила,

Журча, как будто бы ручей,

И князя сразу покорила

Спокойной мудростью речей.

 

И понял князь: вернуться в терем

Без Ольги ― выше его сил.

Сказал: жениться он намерен.

И стать женой его просил.

 

Так было в том, далёком веке.

И выше знатности краса

Там почиталась в человеке.

Так, как у девицы коса.

 

И князь пришёлся ей по нраву,

И после свадьбы, через год,

Явила миру Святослава,

И их дитя признал народ.

 

Так княжил Игорь год за годом,

И Византию брать ходил,

Но нравом, непомерно гордым.

Свою он смерть предвосхитил.

 

С дружиной год ходил он каждый

За данью в вотчину древлян,

И не вернулся он однажды, ―

Уж очень в этом был он рьян:

 

«Платить вдвойне! Ужель не знали?

Вернусь за новой данью к вам!»

Но дань платить они не стали…

И разорвали пополам.

 

Древляне ― люд, живущий вольно,

Свой гордый нрав унять не мог.

Терпеть власть Игоря довольно:

Долой его! ― велел Даждьбог!

 

Так их недавний благодетель,

Привыкший к власти, позабыл,

Что есть на свете добродетель

И тут же вмиг растерзан был.

 

…Внезапно Ольга овдовела,

Оставшись с сыном на руках,

Но всё ж, собою овладела,

Преодолев державный страх.

 

За мужа месть была кровавой, ―

Монарху было бы невмочь.

Она ж смогла, рукою правой,

Руси языческая дочь!

 

Тут она мудрость проявила

И хитрость женскую вполне

И бунт мятежный подавила:

Искоростень сожгла в огне.

 

Высокой данью обложила

Все поселения древлян,

И тем основу заложила

Для укрепления славян.

 

Но знала: плата непомерна

За гибель мужа своего,

И смерть невинно убиенных

Уже ей не вернёт его.

 

Похоронив в покоях личных

Себя, молилась день и ночь,

Но лики идолов привычных

От Ольги отвернулись прочь.

 

Лишь только ночь ― убитых тени

Над ней теснились из углов,

И выбегала она в сени,

Но не спасал родимый кров!

 

Кому молиться, во что верить?

Чем заглушить души укор? ―

Страданий этих не измерить,

И не поднять на сына взор,

 

Она нашла такую меру,

Чтоб преступленья искупить.

Переменить решилась веру:

Русь в христианство обратить!

 

И Ольга мудрая прошла

Святой обряд крещенья

И в вере истинной нашла

Грехам своим прощенье.

 

Крестивший Ольгу в Византии

Феофилакт поведал ей,

Что Ольгу в будущей России

Почтут святейшею своей.

 

От слов его не возгордилась,

Но их сочла за долг святой, ―

Домой княгиня возвратилась

Вся окрылённая мечтой.

 

Благословясь, взялась за дело:

Среди других, родной Плесков

Так укрепить она сумела,

Что превратился в град он Псков.

 

С тех пор над Русью православной,

Прервав тысячелетний сон,

Плывёт торжественно и славно

Небесный колокольный звон.

 

Мы перед ней в долгу надолго,

Помянем же, перекрестясь,

Равноапостольную Ольгу,

Её святую ипостась!

О. Фомина

 

Княгиня Ольга. Выбор судьбы

Печальная тризна. Князь Игорь убит,

И в Киеве мрачное горе.

Во вдовьем уборе княгиня сидит

С туманной печалью во взоре.

 

Все ждут ее слова, что скажет она ―

Вдова или власть на престоле?

Пред Ольгой неясной судьбы пелена...

Мужайся, ты выбрала долю!

 

Еще предстоит тебе сердце сжать

И страсти умерить. Не тяжко?

А сможешь ли, Ольга, еще сдержать

Кипучую кровь варяжки?

 

И будешь в подушку рыдать по ночам

От злобы людской и коварства.

Ну разве по силам женским плечам

Взвалить на себя государство?

 

По силам! Дружины на кручах Днепра,

Щиты, боевые знамена...

И тысячи взглядов: Ольга, пора!

Встань твердо у княжьего трона!

 

Будь мудрой и властной, решительной будь,

Жестокою стань, если надо!

Достойное бремя и каторжный труд ―

Сберечь возведенные грады.

 

И свет христианства зажечь на Руси,

Воителя вырастить, сына,

Раздоры славянских племен погасить

И вновь их собрать воедино.

 

Хазарскую сталь, печенежский топор

Отринуть от Киева славного.

Направить удачу и русов напор

В строительство мощи державной.

 

Державы, где струги пенят моря,

А ширь от Карпат и до Волги...

Над юною Русью вставала заря

Равноапостольной Ольги.

А. Акентьев

 

Княгиня Ольга

Смиренный лик глядит с иконы,

Но взгляд горит и мечет пламя ―

И что тому людей законы,

Кто состоит в родстве с Богами!

 

Святая вещая княгиня,

Давно почившая о Бозе,

Твой дух мятежный и поныне

Жив на плесковском перевозе.

 

В чертог всевидящего ока

Ходившая Тропой Траяна,

И отомстившая жестоко

Убившим Игоря древлянам,

 

Внимала греческим витиям

И древние читала руны,

Пленив красою Византию,

Христу молилась и Перуну.

 

Нелегкой подчинилась доле,

Закрыв в чертоги Рода дверцу…

Жена на княжеском престоле

Имела мужеское сердце!

 

И съединив Христа смиренье

И мести жесткую расправу,

Ты тем одним уже священна,

Что родила нам Святослава!

М. Волкова

 

* * *

Неторопливо теченье Великой реки ―

Птица заденет крылом, пролетая, и только…

В эти ли волны колечко с прекрасной руки

Бросила, выйдя на брег, своенравная Ольга?

 

Высь глубока, облака ― как сверкающий снег,

Небо мятежно и так же пронзительно сине,

Словно те очи, в которых увидел Олег

Некогда рок не девицы ― Великой Княгини.

 

Кажется, вот она: плечи в собольих мехах,

Глянула грозно, и птицы кричать перестали.

В этих очах отрешённых не нежность, не страх ―

Вместо лазури разящая холодность стали.

 

Волны Великой врезаются в каменный брег,

Давних свершений картины проносит теченье…

Кто ты, прекрасная? Древней Руси оберег,

Мать Святослава… Иль первая жрица забвенья?

М. Волкова

 

Месть Ольги древлянам за Игоря

Когда от древлян появились сваты

И сватали Ольгу за Мала,

То, как воплощенье тепла, доброты,

Княгиня послов принимала,

 

Сказала: «Я завтра с утра вас приму,

Идите и слуг моих ждите,

А утром в ладье к моему терему

Как будто по волнам плывите».

 

Посланцы княгини к древлянам пришли,

Когда воды сумраком стыли.

Сваты на ладье, не касаясь земли,

К княгине по воздуху плыли.

 

И вот принесли их на княжеский двор

И бросили в яму живыми.

Закончила Ольга на том разговор

Пока со сватами своими.

 

Засыпали в яме землёю древлян,

Но Ольге и этого мало,

И к Малу послала она киевлян

И так передать наказала:

 

«Всех лучших мужей присылайте за мной

С большою и радостной вестью,

И вашему князю стать верной женой

Сочту я великою честью».

 

Когда же древляне за Ольгой пришли,

Желая приблизиться к цели,

То русскую баню для них разожгли,

Где гости княгини сгорели.

 

Так Ольга мужей лучших в бане сожгла,

Была она этому рада,

Сама же с дружиной к древлянам пошла,

Чтоб тризну устроить у града.

 

Насыпали возле могилы курган,

Затем пили сладкие мёды.

Упившихся вдрызг перебили древлян,

Погибло там много народу.

 

Прошёл год, и Ольга с дружиной пришла

И встала под градские стены,

И новою хитростью город взяла,

Казнив мужей Искоростеня.

И. Есаулков

 

Ольга и дети князя Мала

Тебя я понимаю, Мал*,

Вас, непокорные древляне!

Повторно ежегодной дани

Ещё никто с вас не взимал.

 

Свою не уронили честь

И князя Игоря убили,

Но только, кажется, забыли

О том, что существует месть.

 

Свенельд** и Асмуд*** мне твердят,

Что надо отомстить жестоко,

И говорят: «За око ― око,

Убить их надо всех подряд!»

 

И я, конечно же, должна

Совета воевод послушать,

Но и Добрыню****, и Малушу

Спасти могу лишь я одна.

 

Традиции я подчинюсь

И накажу всех виноватых,

Потом спасу сестру и брата:

Не может быть жестокой Русь!

И. Есаулков

* Мал ― князь древлян, убивший Игоря и сватавшийся после этого к Ольге.

** Свенельд ― воевода Игоря, варяг по происхождению.

*** Асмуд ― воспитатель княжича Святослава, варяг по происхождению.

**** Добрыня и Малуша ― сын и дочь Мала.

 

Княгиня Ольга

Ольга древлян наказала за мужа

И перебила древлянскую знать,

Власть показавши свою, и к тому же ―

Кровная месть, это надо понять!

Также известна вторая причина:

Ольга боялась ещё и за сына.

 

С муромы, веси ли, или же с чуди,

С тех, кто был принят Олегом под длань,

Ольга уже отменила полюдье,

Стала с них брать только твердую дань.

Кто непокорен, вела с теми войны,

Правила мудро и очень достойно.

 

Сделать все это ей было не просто:

Ездила более двадцати лет,

Чтобы наладить дороги, погосты*, ―

Подвиг, которому равного нет! ―

И приняла православную веру,

Не принуждая других, зная меру.

И. Есаулков

* Погост ― место сбора твердой дани и вершения княжьего суда по уставу.

 

О княгине Ольге

Была княгиня Ольга властной

И мудрою во всех делах.

Шутить с хазарами опасно...

Она же одолела страх.

 

Казалось, не было резона

Ковать в ВышгОроде металл, ―

Причём под боком гарнизона,

Того, что в Киеве стоял...

 

И с многочисленным отрядом

По морю в Византию плыть,

Чтоб с дружелюбным к нам Царьградом

Союз расширить, укрепить...

 

Довольно весям дыма, пепла,

Довольно городам пылать,

И надо, чтобы Русь окрепла,

Чтоб в Ладоге копилась рать!

 

Туда послала Святослава

Подальше от хазарских глаз,

Чтоб вырос, возмужал на славу,

И верила: настанет час

 

Отмщения и час расплаты

За годы горя, море слёз ―

Побьёт сын войско каганата!..

Скорей бы это всё сбылось!

 

Не знаем мы, когда крестилась

Она, ― всему приходит срок:

И Богородица к ней милость

Явила, и Христос помог.

 

Настало время Святослава ―

Разбил он в пух и прах хазар.

И разгорелась князя слава

По всей Европе, как пожар.

И. Есаулков

 

Русь. Княгиня Ольга. 946 год

В ее груди кипит отмщенья дух,

Нельзя вот так забыть о смерти мужа.

В душе стоит потери лютой стужа,

В тумане мысли, голос в горле сух.

 

Но блеск в глазах княгини не потух,

И непокорные еще потужат,

Накроют горе, слезы, крови лужи,

Все озарится пламенем вокруг.

 

Кто б мог подумать, что беда придет

От твари божьей, безобидной птицы.

Что принесет она огонь в светлицы,

 

И Ольги мстительной тяжелый гнет.

Что в одночасье беспощадной дланью

Обложит новой непомерной данью.

П. Гуреев

 

Русь. Княгиня Ольга 957 год

Княгиню Хитрой нарекла молва

За выдумки в осуществленье мести.

Права она была иль не права

Не нам решать, то было дело чести.

 

И мысль истории не кажется нова,

Она княгиню Мудрой окрестит,

В ее скрижали вписана глава

Достойная, без грима и без лести.

 

Но есть еще у Ольги третье имя,

Ее Святою церковь назвала,

За веру, что несла неутомимо

На Русь родную. Честь ей и хвала!

Она «денница и луна спасенья,

Сошедшее с небес благословенье».

П. Гуреев

 

Княгиня

Рыдала Ольга на могиле мужа.

В земле древлянской княже погребён,

Где вороньё в померкшем небе кружит,

И подступает лес со всех сторон.

 

Пронёсся плач сквозь тёмные дубравы,

Через тропу зверей и бурелом...

А мнилась ей речная переправа

И любый сердцу, добрый отчий дом...

 

Оттуда Ольгу, скромную девицу,

Когда упал на землю первый снег,

Забрали в терем, в Киев ― град, столицу:

Так повелел Великий князь Олег.

 

Простолюдинку Игорю сосватав,

Он в Ольге стать и гордость усмотрел:

«Ей место только в княжеских палатах,

Княгиней быть назначен ей удел!»

 

Нет Игоря... Убийцы мужа ― смерды ―

Жизнь загубили, отняли любовь...

Отправив тризну мужу, Ольга смертью

Жестокой покарала: «Кровь за кровь!»

 

Пылали жалкие лачуги непокорных,

Валялись трупы на земле древлян

Как пища псов, и в наготе позорной

Являли ужас для мирских селян.

 

Суров закон язычников. А местью

И смертью можно только устрашать.

Но из народа выбрал князь невесту,

И ей ― народом этим управлять.

 

Вокруг ― враги. И злобные наветы.

Непослушание и происки князьков...

Прослышала княгиня: в мире где-то

Есть вера не в языческих богов

 

И поклонение не идолам, а Богу.

Признание Единого Творца!

Отправилась княгиня в путь-дорогу,

Чтоб на Руси оттаяли сердца.

 

И веру, милосердную, святую,

Одна из первых Ольга приняла.

Благословенье в вотчину родную

Как светлый, добрый разум принесла.

 

Спокон веков сильна была Россия

Не сказочным убранством городов ―

В священной вере Русь питала силы,

Канон которой: К БЛИЖНЕМУ ЛЮБОВЬ.

В. Кайль

 

Равноапостольная княгиня Ольга

Ходила на древлян. Кровавой тризной

Долг отдала, за мужа отомстив.

И вновь поход — пылает их столица,

Вновь победила, хитрость проявив.

 

Была мудра великая княгиня

И Русь родная — светом ей была

Во всех пределах прогремело имя,

Той, кто в полете крылья ей дала.

 

Княгиня Ольга истину искала,

Как ищут золото, выковывают сталь.

Чтоб Русь поднять, одной лишь мести мало,

Молчали боги — сдвинут их алтарь!

 

Живой воды ее душа просила,

И вот, в годах почтенных, подошла

К стенам Царьграда, с верою, и с миром,

И Божий дар в крещенье обрела.

 

Она на Русь вернулась вдохновенна,

Познав иное, новый путь познав,

То, что не может быть преодоленно,

Решала, слово верное сказав.

 

Она была в преддверии, в начале,

Равноапостольною названа была

И видела Руси грядущей, в яви,

Величие и славные дела.

Л. Щербакова

 

Княгиня Российская Ольга

Из псковских земель — края рек и озер

Князь Игорь жену выбрал Ольгу.

Цветы разнотравья и леса шатер

Ей снились ночами подолгу.

 

За мужнину смерть послов покарала

И с честью несла свое вдовство.

От юности Бога всем сердцем искала

С завидным неженским упорством.

 

Его, обретя, днем и ночью молилась,

Чтоб русский народ Веру прИнял.

И, годы спустя, Русь Святая крестилась:

Так внук повелел — Князь Владимир.

 

Княгиню чтит Церковь и русский народ

От края земли и до края

И Равноапостольной Ольгой зовет,

В молитвах ее прославляя.

Н. Воронина

 

Памяти Равноапостольной княгини Ольги

Память жжёт о давнем, о былом:

Полыхала Русь до ослепленья,

Угоняли русичей в полон,

И росли, сменяясь поколенья.

 

Русь! Великая языческая Русь!

Средь разбойных войн ты устояла,

Не берёз да ив плакучих грусть,

А красу людей своих впитала.

 

Статная красавица рождалась

Под великой дланью у Олега:

Словно ленты города вплетала,

В косу надо лбом белее снега.

 

Русь славянская и песенная Русь!

Игорь князь влюбился не шутя:

Не болгарская княжна наводит грусть,

Псковитянка Ольга, вся светясь

Красотой, умом и лёгкой статью

Княжеское сердце покорила.

Поселянка в скромном тканом платье,

Как княгиня гордая ходила.

 

И, презрев наследственную пропасть,

На престол с собою водворил

Ольгу ― нежность, красоту и кротость.

Ей слова любви он говорил.

 

И у них родился Святослав,

Но древлян коварство и измена

Счастье оборвали, и послам

Не уйти от княжеского гнева.

 

За убийство мужа отомстила

Как язычница, как истая славянка,

Но в душе её копились силы

Преданной Отчизне псковитянки.

 

Навела порядок в государстве:

Защищая землю от князьёв,

Чтоб не растащили россов царство

По углам владетельных родов.

 

Жизнь прожив, о мире лишь радела,

И народ любил её, как мать.

Оттого я Ольгу и воспела:

Первую святую надо знать.

 

Не её крестил Константинополь ―

Вместе с нею Русь сама крестилась.

И, пройдя языческие тропы,

Со Владимиром Христу молилась.

 

Русь! Великая святая Русь!

Звоном колокольным возрождалась

Ты с Владимиром, но Ольге поклонюсь:

Ведь с неё крещенье начиналось.

О. Удачная

 

Княгиня Ольга

Тысячелетье повернуло в Лету,

Ушёл в забвенье мой варяжский трон.

Перед людьми и совестью в ответе

Всегда была.

Сейчас смотрю с икон.

 

У Бога попросив прощенья,

Строго смотрю с икон на праведную Русь.

Не трогай враг отечество, не трогай!

Я добрым взглядом к миру прикоснусь.

 

Нет Игоря, и сердце одиноко,

О горе бьются слёзы и слова.

Сожгла древлян...Вы скажете- жестока?

Но месть моя в язычестве права.

 

Умами управляя, городами,

Не избежать суда лихой молвы.

Пойдут древляне стройными рядами,

И крикнет Святослав – «Иду на вы!»

 

Война без края...слышен плач и топот,

И мой народ отчаяньем томим.

На запад удаляясь и с востока

Несётся громкий клич ― «Не посрамим...!»

 

Ты расширял границы и пространства,

Удачу ставя рядом на весы.

Но почему ты против христианства,

Мой смелый сын?

 

Мне ль видеть правду прозорливым оком?

Пусть свет мой обгоняет темноту,

Встречай меня, седой Константинополь!

Язычники ― не мы. Наш путь ― к Христу.

 

Я вижу боль людей, я сердцем с ними.

Я верю, что окрепнет русский дух.

Наступит час и день, мой внук Владимир,

И люди в реку за тобой войдут.

 

Стремленье к свету ― долгая дорога.

Проснётся тело вдохновенных вод,

И, бережно, с небесного чертога,

коснётся просветлённых душ Господь.

 

Пройдут века, и Русь познает иго...

Но прочь вовеки руки от креста!

О, если б мог сейчас ты видеть, Игорь,

Как Русь свята!

О. Томирис

 

Княгиня Ольга

Как на реченьке на псковской на Великой

Перевозчица Прекраса с дивным ликом,

Переправив князя, дева услужила,

Целомудрием, красой его сразила.

 

Очарованный прекрасною девицей,

Взял он в жёны Ольгу в Киев во столицу,

Удивлялся княже мудрости княгини,

Продолженье рода видел Игорь в сыне.

 

Но беда случилась. Гордые древляне

Не пошли под власть, где были киевляне,

И убили они Игоря жестоко.

Сердце жёнушки поранили глубоко.

 

А затем вдове прислали предложенье:

«Приходи в Искоростень к нам на княженье».

Отомстила Ольга дерзким лютой кровью ―

Покарала этот город местью вдовьей.

 

После страшного мятежных укрощенья

Началось вокруг славянское правленье.

Крепла силой Русь под мудрым попеченьем ―

Проявилось власти Ольги устроенье.

 

Но душа её с тех пор была в смятенье:

Не познала Ольга радости в отмщенье.

К вере истинной горела устремленьем,

Видя в идолах слепое заблужденье.

 

Сам Господь явил чудесное знаменье:

Три луча пресветлых ― Троицы явленье.

Перелом настал на ниве просвещенья ―

Разносилась весть о Божьем Откровенье.

 

Православие ― великое ученье.

Приняла княгиня мудрое решенье.

Ко Христу пришла чрез Таинство Крещенья.

Сердце факелом пылало просветленья.

 

В деле праведном, апостольском служенье,

Показала Ольга верный путь к спасенью.

При Владимире Русь приняла крещенье.

Услыхал Господь от праведной моленье!

 

Меч и крест в руках держала твердо Ольга.

Отстояла Русь от перелома стойко.

Святость, мудрость почитается народом.

Русь Святая началась от Ольги рода.

И. Ревякина

 

Ольга

― Эй, красавица, светлые косы!

Подвези на другой бережок.

На прелестные ноженьки босы

Я взглянул бы ещё, хоть разок…

 

На другом берегу и охота,

И раздолье для вешенных игр.

Сладка ягода там на болотах ―

Всё в глаза ей заглядывал Игорь.

 

― Разве можно такой быть красивой:

Грудь высокая, гордая стать,

Весела и совсем не пуглива.

Ты не хочешь со мной поплясать?

 

Бережком погуляем немного

Вечерком посидим у костра…

Ах, какие красивые ноги!

Мне опять не уснуть до утра. ―

 

И, забросив охоту в пределах,

Что вблизи Выбудского села,

Игорь слушал, как девица пела,

Когда челном рекою плыла.

 

Силой ― мальчик, красою ― девица,

Добывала свой хлебец веслом.

Её лодка летала, как птица

С белым парусом, словно крылом.

 

И, однажды, до первого снега,

Княжич с Князем на берег пришёл.

Тут же Вещего Князя Олега

К лодке с девушкой молча подвёл.

 

И, Победы верша круговые,

Став Правителем русских земель,

Удержав завоёванный Киев,

Думал Князь: ― Как устроить детей… ―

 

Он позволил взять девицу в жёны.

Стать была у неё и краса.

А ещё, по тогдашним законам,

Имя «Ольга» носить наказал…

 

Чтобы помнила имя Олега!

Пожелал ей детей и добра…

Ну, а Игорю ― битв и победных.

Да и чтоб не дрожала рука!

 

Время шло. Уже сын, подрастая,

Трогал хвост боевого коня.

Игорь бился, не переставая!

И, погиб в поле Коростеня…

 

Воевал он со всеми в округе.

Только первым всегда нападал,

Но сраженья проигрывал всюду

И, теряя людей, убегал…

 

И древляне, а он их замучил,

Заманили его, сговорясь.

Там погиб между лесом и кручей

Хвастоватый задиристый Князь…

 

И теперь уж древляне и греки

На дозор нападали в ночи.

И в языческом пламени блекли

Христианские крест и мечи.

 

Уважение Ольга снискала

У суровых варяжских дружин.

Она помощи их не искала,

Но защиту нашла у мужчин.

 

Вот Свенельда, варяжского друга,

Две дружины, себя не щадя,

Отражали набеги по кругу

В беспощадных жестоких боях…

 

Покрывалися воинской славой,

Русь копьём и мечом заслоня!

Ольгу, с сыном её Святославом,

И крещение их сохраня!

 

Русь крестилась, вливаясь в Европу,

Византийские храмы громя.

И щиты на Царьградских воротах

Лучше слов обо всём говорят!

 

Позабыты Перуновы Боги.

Белым пеплом покрыты костры.

Христианство в России убогой

Ставит в Храмах златые кресты!

 

Крест висит под холщовой рубахой

И в избе под лампадой ― Христос…

Даже мёртвых хоронят под страхом,

Не сжигая, везя на погост…

 

Вот, под вечер, закатом холодным,

Три ладьи смогли к пристани встать.

В них Послы. Говорят, что угодно

Ольгу в жёны древлянам забрать…

 

А их Князь, по прозванию Малый,

И не беден совсем и не мал!

А они, что в ладьях, так устали.

Пусть их русы несут на плечах!

 

Ничего не ответила Ольга.

Приказала три ямы копать.

Да топить баню царскую… долго,

А в предбаннике ― скатерть настлать!

 

На столе, чтоб бутыли потели,

Чтобы квас пузырьками шумел,

Чтобы белые грузди скрипели,

Бок бараний со шпиком белел…

 

Самых важных Послов пригласили

Снять усталость, попарившись всласть.

Приглашенье принять согласились

И ушли, меж собой веселясь.

 

И у терема ямы готовы.

Скрыли ветками их и травой.

Ольга сверху глядела сурово,

Святослава держа пред собой.

 

А ладьи, в них дружина и челядь,

Мужиками во двор внесены.

В ямах чёрных, как в смертных постелях,

Все коварно умервщлены!

 

Всех Послов, веселящихся в бане,

Обложили соломой, корьём

И сожгли, как и тех, кто был в яме,

Бесноватым Перунским огнём!

 

Беспощадное пламя металось.

Между воплей не лилась слеза

И холодным огнём улыбались

Чуть раскосые Ольги глаза.

 

Поутру на высоком кургане

Тризну Игорю стали вершить

И собралися в кучу древляне,

Стали браги медовые пить…

 

Всё кричали горластые песни,

Лилась брага со вражеских щёк.

Ольга вышла с дозором для мести.

Её месть не кончалась ещё…

 

Добивали врагов на кургане

Не беря ни в залог, ни в полон.

И молились Перуну древляне

Сквозь кровавые вздохи и стон!

 

Никого не осталось в дружинах.

Не вернулись они в Коростень.

Ольга город уже окружила.

Он в осаде какой уже день…

 

Просят Мира в древлянской столице.

Ольга тут же ответ им даёт:

― Мне от каждого дыма три птицы

Каждый пусть сизарей принесёт… ―

 

Сизарей набралась злая туча.

В клети ивовой держат глухой.

Запалили костры, да получше!

Птиц сквозь пламя пустили домой!

 

Птицы перья свои подпалили.

Искры в перьях под крыши внесли…

И уж не в человеческих силах

Было город от жара спасти!

 

Всё горело: и люди, и камень.

Бесновался огонь на ветру

И с базальтовым ликом усталым

Долго корчился мудрый Перун.

 

А Княгиня глядела лукаво.

Месть свершилась от Ольгиных рук!

И рассвет поднимался кровавый,

И в глазах Святослава испуг…

 

И помчались гонцы в Византию,

В запредельные страны окрест,

Прославляя Победу России,

Что несла Христианство и Крест.

П. Галачьянц

 

Русские красавицы. Княгиня Ольга

Имире ― от всей души

 

«Предание нарекло Ольгу хитрою,

Церковь ― Святою, История ― мудрою»

Николай Карамзин

 

Закончив днём шестым труды творенья,

Бог создал мир. И звёзды, и луну,

Животных, птиц и рыб. И в завершенье ―

Мужчину с женщиной ― апофеоз всему.

 

Себе подобных, в равных ипостасях,

Во всём. Чтоб заполняли шар земной,

Плодясь в любви и радости. В согласье

С зверьми, с природой и между собой

 

В равновеликих, равных. Но с веками

Исчез в истории завет Творца.

Мужчина возгордился, став царями,

Владыками ― чреде их нет конца.

 

А женщина? Cherchez la femme ― ищите

В тени мужчин, обречены быть всем ―

От жертвы исторических событий,

До героини щекотливых тем.

 

Казалось, амплуа их ― быть послушной,

Хозяйкой, матерью, растить детей

И, всё прощающей, быть равнодушной

К мирским забавам милых их мужей.

 

Казалось, на Руси лишь так, поскольку

Завещано веками, испокон.

Покуда там не появилась Ольга,

Княгиня, севшая на русский трон.

 

Судьбой напомнив гордую Роксану

Презрев царивший вековой устой

Всех женщин, тех, кто поздно или рано,

Надев корону, правили страной.

 

* * *

Десятый век от Рождества Христова.

Князь Игорь, собирая дань со Пскова,

Уже собравшись повернуть назад,

Но увидал в толпе девичий взгляд

 

Всего одно мгновение, и только…

Взгляд псковитянки с девичьей косой.

Так в жизни князя появилась Ольга,

Связав свою судьбу с его судьбой

 

Лишь месяц минул с того дня до свадьбы,

И счастье длилось только год, один.

Что ждёт их ― кабы ведать, если знать бы,

Весной, когда у них родится сын

 

Снега сошли и вскоре расставанье.

С супругой молодой своей простясь,

В леса дремучие за новой данью,

С древлян собрать, ушел с дружиной князь.

 

И ничего беды не предвещало,

Никто её предугадать не мог.

Собрали дань, да показалось мало,

Вернулись, чтобы взять ещё чуток.

 

Древляне, возмущённые, в досаде

Сочтя, что Игорь жаден, «зело лют»,

И не уймётся, всех овечек в стаде

Не перерезав, если не убьют….

 

Вернулись. Дальше ― кто кого обманет.

Засада, лес. Князь выбит из седла.

Переполох, короткий бой. Князь ранен

И взят в полон. Дружина не спасла.

 

Расправа скорая. Поймав, решили ―

Вершины двух берёз согнув, к ногам

Верёвкой привязавши, отпустили.

Князь Игорь был разорван пополам.

 

Ликуя, вспомнив ― Киев не оставит.

Князь умер, но княгиня не простит

Сын Святослав, начавши Русью править,

За смерть отца древлянам отомстит.

 

У Ольги звёздный час. Пришло посольство

Древлян, в надежде встретиться с вдовой.

И, поблагодарив за хлебосольство, ―

― Не плачь! Князь Мал берёт тебя женой.

 

Зачем тебе князь Игорь, был он жаден,

А князь Мал добр, чего тебе желать?

И Киев с Коростенем будут ладить,

Вдвоём с ним Русью будешь управлять!

 

― Пусть будет так. Два княжества ― приволье,

Во всём ― в лесах, и в пашнях и в воде.

Теперь пожалуйте, нас ждёт застолье.

Вас донесут торжественно, в ладье.

 

И слуги понесли ладью с послами,

Довольными и Ольгой, и собой

Сочтя за честь, к давно их ждущей яме,

С ладьёю вместе забросав землёй.

 

А в Коростене ждут, там всё спокойно.

Гонец явился ― «Чтоб сопроводить

Княгиню к вам, с почётом и достойно,

Она просила свиту отрядить.»

 

Вельможи прискакали, скрыты пылью.

― Прошу гостей немного отдохнуть,

Но перед тем вас приглашаю в мыльню,

Чтобы отмыться, бражки отхлебнуть. ―

 

И, прежде чем закрылась дверца в баню,

Окно покрепче ставней приперев,

Сухой соломой запылало пламя,

Как зверь голодный, яростно взревев.

 

Вновь в Коростень спешат гонца отправить.

― Княгиня близко. Яства и меды

Готовьте, чтоб по мужу тризну справить,

Оплакать, чтобы не было беды. ―

 

Пока гостям готовят угощенье,

Князь Мал княгиню ждёт, восторга полн.

Она, перед могилой встав в волненьи,

Велит насыпать здесь могильный холм,

 

И на вопрос ― А где гонец и свита?

― Слегка отстали. Слышите, спешат ―

На холм поднявшись, трауром покрыта,

Велела в жертву принести ягнят.

 

Почтивши мужа жертвенным обрядом,

Языческим богам воздав своё,

― Как повелось, древляне, сядем рядом,

Медком наполним чаши до краёв, ―

 

И холм священным дымом окуривши,

Воскликнув ―В память мужа! Прочь, тоска! ―

Знак подала дружинникам, следившим

За ней из близлежащего леска.

 

Мечи сверкали. Скорой была сеча,

Древлянской кровью землю напоив.

Княгиня плакала. Спускался вечер.

Суд Ольги был жесток, но справедлив…

 

* * *

Языческий закон трактует прямо ―

Вдова должна ответить злом за зло.

Неважно, как ― мечом, огнём ли, ямой,

Кто жив остался ― просто повезло.

 

Вы спросите ― зачем же так жестоко?

Но женщину, с ребёнком на руках,

Всяк отодвинуть может ― силой, боком

И значит, надо в них посеять страх,

 

Суметь сберечь престол для Святослава,

Чтобы никто не смог его сместить.

Не зря в веках про Ольгу ходит слава,

Собой сумевшей мужа заместить.

 

Град-Киев стольный стал её обитель.

Она пред Русью нравственно права.

Перед врагом она сперва ― Воитель!

Затем лишь мать и женщина ― вдова.

 

Сын вырос, обретя свою стихию.

А Ольга ― женщина в расцвете лет,

Собравшись, посетила Византию,

Познать о христианстве дав обет.

 

И в Киев христианство проникало,

Неся с собою смысл его идей.

Но только слышать ― ей казалось мало,

Пусть этот мир раскроется пред ней.

 

Но путь в Константинополь был нелёгким ―

Днепровские пороги, море, шторм.

Ладьи княгини ― хрупкие коробки,

То и гляди, пойдёшь на рыбий корм.

 

Царьград княгиню встретил с подозреньем.

Чужие нравы, непонятный быт.

Но победило страстное стремленье,

Олегов щит был явно не забыт.

 

Сам царь их, Константин Багрянородный,

Приняв её, пленился красотой.

(Легенда есть) ― Я слышал, ты свободна,

Не согласишься царствовать со мной?

 

― Но я язычница, тебе ж известно.

Крести меня, иначе не крещусь.

А вместе царствовать ― нам будет тесно,

Уж не взыщи, я откажусь. Боюсь… ―

 

Крестил сам император с патриархом.

Хоть в тайне попросила сохранить,

Но встречу ту и разговор с монархом

До смерти постаралась не забыть.

 

В крещеньи наречённая Еленой,

Она с портрета на тебя глядит.

Святая Ольга в памяти нетленна,

Пока Россия на земле стоит…

Л. Новоселов

 

Мать и сын

1. Мать

А за окошком черным зверем

Металась раненая ночь.

Княгиня обходила терем

И отгоняла думы прочь.

 

Потом прислушалась немного,

Внимая сонным голосам,

Но постоянная тревога

Ее тянула к образам.

 

«Недавнее — тягарь на вые,

А будущность — не по плечу.

В который раз тебе, Мария,

Свечой икону золочу.

 

Древлянам Игоря отмстила,

Но не утешилась, увы.

И совершенно не по силам

Мне участь княжеской вдовы.

 

Но не о том теперь пекусь я.

Мария, ты ведь тоже мать!

Скажи, Владычица, как с Русью

Мне сыну веру передать?

 

Пусть он поймет, что вера — посох,

И с ней сподручнее в пути,

Она — спасение для россов,

Возможность истину найти.

 

И, княжа в Киеве по праву,

Не убоявшись никого,

Пусть славит русскую державу

Да имя сына твоего».

 

Умолкла Ольга утомленно,

Приникла к лику, трепеща.

И задрожала пред иконой

Живым дыханием свеча.

 

2. Сын

«Опять гонца прислала мать

И снова говорит о вере.

А я не стал бы открывать

Пред Византией наши двери.

 

И суть не в том, что бог один

Куда сильней и лучше многих,

А в том, что в доме господин

Лишь тот, кому подвластны боги.

 

И, прикрывая эту суть,

Чтоб веру выказать святыней,

Желают россов обмануть

И гордость объявить гордыней.

 

Я не хочу, чтоб чей-то бог

Давался нам, как подаянье,

Не допущу, чтоб кто-то смог

На Русь оказывать влиянье,

 

И потому не уступлю

Словам достойнейшей из женщин,

Хотя безмерно мать люблю,

Но ведь и Русь люблю не меньше.

 

Я, не жалея живота,

Готов, покуда носят ноги,

Доказывать, что Русь свята

Без веры о едином боге.

 

Но мать зачем-то до утра

Его о милости молила.

А, может, каяться пора,

Взывая: «Господи, помилуй!?»

Л. Некрасовская

 

Княгиня Ольга

 

«Благословенна ты в женах русских,

яко возлюби свет, а тьму оставь...»

Константин Багрянородный

(из древнерусской летописи

«Хождение Ольги в Царьград»)

 

Мы любили средь полей безбрежных

Вспоминать о княжеской судьбе,

В летний зной, иль средь скитаний снежных,

В песнопеньях, притчах и мольбе!

 

Простирая к небу горши-длани,

Там, где близок Ангел золотой,

Где поют в своём раю древляне,

Осиянны музыкой святой.

 

К нам ведь приносился белым криком

Плач Княгини, венчанный весной,

Где река Пскова с рекой Великой

Жизнь встречали благостной волной.

 

Ольга! Ольга! Бысть наш мир на воле,

Пролетев чрез смутные года,

Воскресил, и в здешней чёрной доле

Озарил красавиц жемчуга!

 

Ольга! Ольга! Рече: — водворится!

Крест еси, — прибежище моё, —

Женские измученные лица

Защитит вновь Игоря копьё!

 

Ведь княгини поднятые брови —

Это закомары у церквей,

Где богатства пышные уборы —

Майские полёты журавлей.

 

Яко той избавит нас от ловчи,

В лад словесе плещма осенит,

И умчится в сумрак долгой ночи

Вражий возглас от застывших плит.

 

Чтобы нам крыле и помощь Бога

Возвратились верностью любви,

А в Святую Русь сердец дорога

Разлилась спокойствием зари!

 

Ведь её преданием полночным

Золотится в пенье южный сад,

И красой наполненные очи

Принимал с волнением Царьград!

Рената Платэ

 

Ольга

Открыл восток багрянец красный,

Стоит над водами Днепра,

Случайно девы вид прекрасный

Открыла Игорю река.

 

В мгновенье сердце полыхнуло

И страсть его выводит к ней,

Но дева дерзостно взглянула

На похоть княжеских очей:

 

«Стой, княже, и не делай шага!

Я твоей воли не боюсь,

Не будет девушка в усладу,

Не то в мгновенье утоплюсь».

 

Качнулся князь едва навстречу,

Но… поражённый отступил,

Не видел он, чтоб кто-то честью

Пред его честью дорожил;

 

Не знала княжеская воля

Себе в желании помех,

Не видел он, чтоб девы боле

Бежали княжеских утех.

 

Под гордым взглядом мыслил здраво,

И сам, как весь, остолбенел,

Но диким сердцем замирая,

Всё вслед красавице смотрел.

 

Оставил девушку, уехал,

Но как женитьбу затевать,

То повелел её в невесту

Своей дружине отыскать…

 

Счастливых дней пора настала,

Жена прекрасна и умна,

И добавляет князю славы

Своим участием она.

 

Премудрости венцом украшен

Княгини несравненный лик,

А князь в бою ещё бесстрашней,

Хоть к сердца мягкости навык.

 

Супруга дни его прилежно

В спокойной тихости блюдёт,

В заботе ласковой и нежной

Его покоем бережёт.

 

Пришла пора за сбором дани,

Беды не ведая ещё,

Князь с приближёнными друзьями

Привычно двинулся в поход;

 

Но вихрем день ворвался чёрный

И быстрой птицей весть летит —

Восстал народ и князь казнённый

В зловещей пагубе лежит…

 

Ещё качаются дубравы,

Стекает по берёзам кровь,

Попрал всю княжескую славу

В бесчинной лютости народ.

 

Ох, как завыть бы в голос горько…

Суровым взглядом смотрит в даль,

Пылает гневом сердце Ольги —

Народ бунтарь!..

 

А те, красой её влекомы,

Послов своих от князя шлют,

Что вдовьих слёз её бессонных

Невестным платом оботрут:

 

— Оставь печаль свою, княгиня,

Тебя полюбит наш народ,

Как пред тобой народ повинный

Себе княгиню обретёт. —

 

Княгиня только улыбнулась:

— Пошлите быстрого гонца,

Скажите князю, чтоб дружина

Везла невестного венца.

 

А вы с дороги отдохните…—

Вздохнули радостно послы —

Дорожной пыли отрясите,

Вон в банях жаркие котлы…—

 

Стоят огнём объяты бани,

Сгорели все дотла живьём…

Нет утешенья в наказанье,

Но мысли все уже в другом…

 

Других послов пора настала,

Но скинув всех в глубокий ров,

Живыми Ольга закопала,

Невестных не приняв даров;

 

И скоро двинулась походом

Сама вершить желанный суд —

Везёт жестокому народу

Своей жестокости сосуд.

 

Скупили птиц всего селенья,

для новой казни выбрав тех,

Княгиня грозным повеленьем

Велела разом их поджечь;

 

Они ж в свои вернулись кровы,

И вспыхнул город тот огнём…

Смотрела Ольга с косогора

И знала, все сгорели в нём.

 

Совершено!.. всё смыто кровью,

Но как душа её болит,

Не будет в ней уже покоя,

Всё ей о прошлом говорит;

 

Но если есть живая вечность,

То что её короткий глад?..

И мысль гнала её беспечность,

И уводила в дальний град…

 

Здесь веру в Истинного Бога

Себе княгиня обрела,

И тут в задумчивости строгой

В купель крещения вошла.

 

Царь Константин своим престолом

Хотел смутить её покой,

И звал настойчиво и много

Ему быть верною женой.

 

«Поскольку ты родитель крестный,

Не можешь мужем быть моим» —

А хоры Ангелов небесных

Уже княгине пели гимн.

 

С язычеством сражалась стойко,

Воздвигла множество святынь,

Равноапостольная Ольга —

Праматерь всей Святой Руси.

Е. Русецкая

 

Жемчужина Святой Руси

Радуйся, русское познание Бога,

начало нашего с ним примирения.

Преподобный Нестор Летописец.

«Повесть временных лет»

 

Как луна в ночи сияет,

Как денница пред рассветом,

Как жемчужина блистает

Образ Ольги пред поэтом.

 

Прелесть — грешная гордыня,

Грех терзает все народы,

Ищет истину княгиня,

Есть купель, а в ней есть воды.

 

Есть греховные одежды,

Грязь марает вековая,

Без любви и без надежды

Не сыскать земного рая...

 

Омывают плоть и души,

Грязный грех смывают струи,

Внемлют возглас снова уши,

Слышен возглас: «Аллилуйя!»

 

Богу молится княгиня,

Ольга Бога умоляет,

Страждут прелесть и гордыня,

Горний свет Русь озаряет.

 

Вновь с молитвой к ней взываем:

«Огради от бед народы!»

На княгиню уповаем,

Ибо есть купель и воды.

П. Греков

 

Княгиня Ольга. Век десятый

Где Русь, рассеяв прах героев,

Былинным словом проросла,

Порой, нет знака под горою ―

Ковыль по пояс, да роса.

 

На гнев сменили милость боги:

В древлянах игорева смерть.

Черны глаза княгини Ольги:

«Убийцы как могли посметь

Пройти ворота городские,

От князя Мала речь ведя?

Ах, мало Игоря ― дай Киев?

Живьем их в яму! Навсегда!

 

Искать придут мужья-древляне,

Из лучших… Воевода, встреть!

Топи гостям пожарче баню!

Да дверь придумай подпереть!

И, чтобы ни один не вышел

Из новоявленных послов,

Пущай им «петуха» под крышу!

Запаливай, со всех углов!»

 

Едва восток зарей окрашен,

С дружиной малой правит путь

В Древляне Ольга: «С князем нашим

Хочу проститься, зачерпнуть,

Единой с вами чашей, браги.

Уйдёт вся боль, как наберусь.

А уж тогда Мал будет вправе

Забрать хоть Киев, хоть всю Русь»

 

У князя Игоря могилы

Свершилась тризна. Мёд рекой

Для опоенья вражьей силы!

В хмельном дыму попойки той

Секли, рубили и кололи

Древлян без счета. «На войне

Как на войне» ― открылось Ольге

Еще в глубокой старине.

 

А годом позже взят в осаду

И подлый град Искоростень.

Где голод бродит по посаду,

Там веры нет в защиту стен.

 

Вину готовы перед Ольгой

Древляне данью искупить.

Княгиня думала недолго:

«Извольте, миром будем жить ―

Со всех дворов прислать по птице!

Не надо дорогих даров.

По воробью, да голубице ―

Оброк не будет вам суров!»

 

Исполнили. Им жалко, что ли?

И преспокойно спать легли.

Пускала Ольга птиц на волю ―

И птаху каждую вели

Заботы под родную крышу!

И, тлеющий у лапок трут,

Влетев искрой ― пожаром вышел!

За смерть родных мзды не берут.

 

От Пскова до Днепра владенья

С дружиной верной утвердив,

Вершила Ольга управленье,

Умом свой век опередив.

 

Крестилась греком Константином,

Приняв учение Христа.

И неспроста гордилась сыном.

Саму же чтил и млад и стар.

 

Согласно летописным сводам,

Красой могла свести с ума.

Победным нет числа походам,

Чужая слава не нужна.

 

«Иду на Вы» ― от Святослава,

Но так советовала мать.

И, наставлений лучше, право,

Не мог бы сын и ожидать.

 

Непросто жизнь прожить достойно.

Хранила Русь, как свой очаг,

Жена и мать ― княгиня Ольга.

Как много на одних плечах!

В. Папкевич

 

Княгиня Ольга

из поэмы «Ярослав Мудрый»

 

Жестоко покорив древлян

Не силою на поле брани,

Подвластна ей Руси земля

В системе учрежденных даней.

 

Систему новую ввела

Княгиня Ольга по оброкам,

Чтоб Русь окрепла и могла

Казною полниться по срокам.

 

И править Киевом года

Безвыездно княгиня стала,

Отрезав раз и навсегда,

Отныне мести не желала,

 

Чтоб вере истинной служить,

Зря христианский путь в обряде,

Религией княгиня жить

Решила, побывав в Царьграде.

 

Поверив в Бога христиан,

Княгиня говорит о счастье,

Что русичам всем выбор дан

На христианское участье.

 

Порвав языческую нить,

Порушив старую преграду,

Себя велела хоронить

По христианскому обряду.

 

Княгиня отошла от дел...

Свою державу, власть и славу

Ей в одночасье Бог велел

Доверить сыну Святославу.

Н. Супрун

 

Княгиня Ольга

I. Первая встреча

Там, где жизнь древних русичей мерно текла

(Век девятый тогда уже был на исходе),

Молодая красавица в Пскове* жила.

Красота всегда славится в каждом народе.

 

И судьба князя Игоря, в общем, проста:

На речной переправе всё было, как прежде,

Только лодкою правила девушка та,

Спрятав тонкий свой стан под мужскую одежду.

 

Князь был молод, свободен, уверен, горяч,

Оценив красоту, разгорелся желаньем.

Избалованный сотней любовных удач,

Удостоил девицу нелестным вниманьем.

 

Но в ответ он услышал такие слова:

«Не смущай меня, княже, нескромною речью.

Я слабее тебя, и росла, как трава,

Без привычки с рожденья к поступкам беспечным.

 

И стерпеть надруганья не сможет душа,

Лучше в речке покончить с собой безвозвратно».

Псковитянка в пылу так была хороша!

В сердце князя вошёл образ девушки статной.

 

И за Ольгою вскоре был послан Олег,

О невесте другой князь не вёл разговоров.

А с женитьбой ускорился времени бег

Среди буйных пиров и соседских раздоров.

 

* ― Пскова тогда ещё не существовало, но была обжита местность, на которой впоследствии был построен Псков.

 

II. Убийство князя

С тяжким скрипом качалась Руси колыбель,

Отовсюду стекались тревожные вести:

Ропот жителей всех покорённых земель,

Недовольство древлян в Украинском Полесье.

 

Но как быть? Чтоб дружине вольготно жилось,

Чтобы удаль горела в сердцах и во взоре,

Дань с древлян князю скоро удвоить пришлось,

И они, не стерпев, с ним расправились вскоре.

 

Приняла Ольга в Киеве страшную весть,

Святославу тогда миновало три года.

Но в поддержке дружины могущество есть:

Получила княгиня признанье народа.

 

А древляне другого пути не нашли,

Как собрать к ней послов, и к тому же немало.

Двадцать лучших мужей из Деревской земли,

Чтобы Ольгу сосватать за их князя Мала.

 

И ещё не просохли на бледных щеках

Слёзы горя и скорби от гибели мужа,

А уже призывало участье в делах

И решенье судьбы своей женской к тому же.

 

Но известен её несгибаемый нрав.

Долго мстила врагам за потерю супруга,

Не свернула с пути, клятву верности дав,

Не нарушила таинств семейного круга.

 

III. Месть 1

Простодушным древлянам казалось легко

Завладеть всей огромною Киевской Русью.

Святославу до власти ещё далеко,

Выход виделся в регентше ― «лакомом кусе».

 

Им ответила Ольга: «Любезна мне речь,

Такова уж судьба у любимого мужа,

Не случилось от смерти его уберечь,

Выйти замуж за вашего князя ― не хуже.

 

Отдыхайте пока что в ладье до утра,

Утром в ней вас внесут на руках киевляне,

Чтоб увидел весь город: смириться пора,

И никто возражать вашей власти не станет».

 

Утром гости, гордясь, заявили в сердцах:

«Не пойдём мы пешком, на конях не поедем.

Понесёте ладью на своих головах,

Чтобы в городе знали о нашей победе».

 

Но едва лишь внесли ту ладью в княжий двор,

Тут же сбросили в яму, да вместе с послами.

«Хороша ли вам честь?» ― их спросили в упор

И до верху засыпали яму камнями.

 

По окрестности слышались стоны всю ночь.

Холодели сердца всех, стоящих снаружи.

Чтобы местью жестокий удар превозмочь,

Так расправилась Ольга с убийцами мужа.

 

IV. Месть 2

Но от этих расправ Ольгин гнев не утих.

Тут же мчится гонец на Деревскую землю:

«Шлите больше послов, самых знатных своих,

А иначе народ вашей просьбе не внемлет».

 

Были выбраны снова полсотни мужей.

Ольгой отдан приказ истопить для них баню:

«Пусть помоются все после дальних путей,

А не то разговаривать с ними не стану».

 

Только гости приезжие в баню вошли,

Дверь за ними подпёрли колом киевляне,

Обложили соломой и вмиг подожгли.

Баня ярким костром запылала в тумане.

 

То была месть вторая, но всё ж не конец,

По страданью сравнимый с княгининым горем.

Чтоб с немилым вторично идти под венец,

Собирает дружину, с судьбою не споря.

 

V. Месть 3

Всем гонцам весть нести Ольга строго велит,

Что послы в близкой свадьбе её убедили.

К месту гибели мужа княгиня спешит

И желает оплакать его на могиле.

 

Чтоб над ней не витала убитого тень,

Пусть древляне готовят роскошную тризну:

Привезут мёд хмельной в город Искоростень,

Наступил там для князя конец его жизни.

 

Но кого-то смущает: посланников нет, ―

И вопрос задают: «Где же наша дружина?»

― «Едет дальней дорогой, ― все слышат в ответ, ―

Задержалась с охраной богатств — вот причина».

 

Над могилой княгиня разбила свой стан

(У дружинников верных простые пожитки),

Повелела насыпать высокий курган,

Подносить для поминок хмельные напитки.

 

А когда опьянели отряды древлян,

Приказала рубить всех врагов без пощады.

Пяти тысяч лишился тот вражеский стан,

Полегли, как овечье покорное стадо.

 

VI. Месть 4

После полной победы вернувшись домой,

Через год Ольга вновь собрала своё войско,

И древлянская армия зимней порой

Отступила, хотя и сражалась геройски.

 

Несмотря на осаду, мороз и туман,

Закрепилась уверенно в Искоростене.

Хорошо понимали остатки древлян,

Что княгиня политику мести не сменит.

 

Ольга будто смирила жестокую длань,

Говоря: «Я вам трижды уже отомстила

И хочу небольшую потребовать дань,

Понимая: в Полесье иссякли все силы.

 

Обнищав от войны, вы не сможете мне

Заплатить откуп кожами, воском и мёдом.

И мои притязания к знати вдвойне

Лягут тягостным грузом на плечи народа.

 

Всем древлянам известна жестокость моя,

Но и мне сострадание к людям знакомо.

Пусть три голубя сизых и три воробья

Будут данью несложной для каждого дома».

 

Люди с радостью встретили эти слова,

Просьбу Ольги исполнили без промедленья,

Но уже в тот же вечер, стемнело едва,

Началось в затаившемся стане движенье.

 

Получил каждый воин по птице одной

И приказ: привязать к лапкам трут с фитильками

И поджечь, а потом отпустить их домой,

К голубятням и гнёздам, где жили веками.

 

Оказавшись свободными, птицы с огнём

Разлетелись под крыши домов и сараев.

Полыхнул, как костёр, каждый в городе дом,

Люди в страхе метались, живыми сгорая.

 

Как всегда, свои хитрость и ум применив

И древлян обложив гнётом тягостной дани,

Месть за мужа исполнив, войну прекратив,

Ольга в Киев вернулась, домой с поля брани.

 

И опять управляла всей русской землёй,

Словно праведный муж, и разумный, и сильный.

Не прошли все усилья её стороной ―

Стала эта земля плодородней, обильней.

 

VII. В Константинополе

Но настала пора ― словно грянул набат.

Собралась Ольга в путь, путь далёкий, не близкий,

И отправилась с миссией, как дипломат,

К императору дальней страны ― Византийской.

 

Красотой и умом её был поражён

Константин ― император (Багряный, иначе),

Пожелал её в жёны немедленно он.

Перед Ольгою трудная встала задача.

 

Как ему отказать, верность мужу храня,

И престиж государства притом не нарушить?

Так ответила Ольга: «Язычница я,

Мне негоже признанья крещённого слушать.

 

Вот приму я крещенье, заветы просты,

Я всем сердцем тебя полюбить постараюсь.

Но условие ставлю: крестить будешь ты,

А иначе креститься не соглашаюсь!»

 

Ольгу он окрестил, чтобы делу помочь.

«Ты мой крёстный отец, ― строгим молвила тоном, ―

Как же можешь ты в жёны просить свою дочь?

Это грех по языческим даже законам!»

 

Восхитился опять византийский жених

Её разумом, хитростью, просто словами.

И домой отпустил из покоев своих,

Наградив из казны дорогими дарами.

 

Долго Ольга ещё утопала в делах.

Сын, хотя и считался главой государства,

Оставлял его часто в надёжных руках,

Проводя своё время в военных мытарствах.

 

И когда для княгини настал смертный час,

Хоронили её с христианским обрядом.

Её имя ― Елена ― живёт среди нас,

А смекалка и ум ― в недрах русского взгляда.

Л. Ким

 

Княгиня Ольга: Поэма

 

1. Встреча

Тропой охотничьей однажды

На землях Пскова светлый князь

Зверья добыть премного жаждал,

Себя прославить торопясь.

 

Блеснула речка за увалом,

А дальше бор и глухомань,

Где он захватит небывало,

Добычу, словно с смердов дань.

 

Спешит на берег он пустынный,

И видит лодку на реке.

Варяг плывет без парусины,

В волнах качаясь налегке.

 

Причалил юноша на окрик,

Воздев над лодкою весло.

Открылся князю чудный облик

И девы светлое чело.

 

Пригожа, статью величава,

Лучиста, как лесной родник.

Улыбкой нежной, кротким нравом

Его пленила в тот же миг.

 

Взыграла в князе кровь младая,

Он полон страсти и огня.

Речами деву увлекая,

С собой на брег её маня.

 

Как не смутиться, но девица

Была разумна и чиста.

Не хочет с долей сей мириться,

Кровь предков в деве непроста.

 

Сказала: «Княже, ты для многих

Пример во всех благих делах.

Взирают с неба строго боги,

Не для тебя я расцвела».

 

Не удалась охота князю.

Ни с чем вернулся он домой,

Решив величественной связью,

Соединиться с ней одной.

 

Весь Киев пил, гулял на свадьбе,

Княжна сияла красотой.

И в государстве, и в усадьбе,

Прослыв умом и добротой.

 

Она воспрянула высоко,

И вознесла над Русью крест,

Чтобы Христос всевластным оком

Оберегал страну с небес.

 

Она звалась — княгиня Ольга,

В трудах её признала Русь.

Восславив, словом вещим Бога,

Несла легко пресветлый груз.

 

Равноапостольная ныне,

Она спешит на помощь к нам,

Когда нужна как хлеб святыня,

Чтоб стали чище времена.

 

2.Ожидание

Красавица Ольга весь день у окна:

Стоит, ожидаючи мужа, она.

Отправился Игорь с дружиной в поход

К коварному Малу за данью за год.

 

А ей неспокойно, ей тяжко в груди…

Случилось, быть может, с ним что-то в пути:

Напали кочевники с дальних степей,

И острой стрелой его ранил злодей;

 

Лежит среди поля, он стонет в бреду

И нет никого, кто отвёл бы беду...

А может, врагами пленённый сейчас?

«О, Боги, зачем разлучили вы нас?

 

И что вы вещаете мне в тишине,

Что вы напророчили мужней жене?

Эх, если бы крылья! Умчалась бы я

Голубкой за другом в чужие края».

 

И кто же там скачет? Дружина вдали,

Дорога петляет, обозы в пыли.

«Мой Игорь, мой свет! Поспешу на крыльцо,

Скорее увидеть родное лицо.

 

Но где же мой муж? Он всегда впереди!»

Сомкнула теснее дружина ряды.

Спешит воевода, кольчугой звеня,

Ведёт под уздцы сиротину коня.

 

3. Месть

«Кружится над Русью моей вороньё.

Еще не по силам сыночку копьё.

Как мал! Три годочка ему лишь всего,

Замыслил древлянин сгубить и его.

 

Предательски князя убил, а теперь

Меня и сынка изведёт этот зверь.

Поставит народ на колени тогда

И много Руси принесёт он вреда.

 

Взошла на престол, и единство страны

Должна сохранить я без новой войны!

А Мал засылает почтенных послов,

Мол, ты не девица, жениться готов.

Что буду я жить у него в терему,

Отцом же он станет мальцу моему»…

 

А князь торжествует, победа в руках!

Не знает, что ждут его замыслы крах.

Качаются лодки на волнах Днепра,

И к берегу их подгоняют ветра.

 

В нарядных одеждах приплыли послы.

Они величавы, они веселы.

А Ольга велит быстро выкопать ров,

Ответ её недругам будет суров.

 

Их кинули в яму, сравняли с землёй.

И долго ещё раздавался в ней вой.

Теперь запросила она мудрецов,

Богатую знать, седовласых отцов.

 

Им баньку готовят с горячей водой,

Питьём угощают и разной едой.

И парятся гости, довольны собой,

Но стала жара непомерно шальной.

 

А двери подперли дубовым бревном.

Углы подожгли: «Вот вам хлеб и вино!»

Княгиня заслала вновь к Малу гонца,

Спеша довести месть свою до конца:

 

«Хочу посмотреть, где покоится Он,

Устрою там тризну, отвешу поклон.

Чтоб вдоволь всё было — и пиво, и мёд,

Ему в почитанье. Пусть даже он мёртв!»

 

И едет с дружиною верной своей

Начатое дело свершить поскорей.

Устроила тризну, гуляет народ,

Её лишь дружина не ест и не пьёт.

 

Где пьяные ссоры, там кровь горяча,

Пять тысяч бойцов полегли от меча.

 

А в Киеве войско готово в поход,

На землю Деревскую биться идёт.

«Повержена будет столица древлян,

Восславим мы Русь и могучих славян!

 

Убили здесь князя, пощады им нет!

Мы станем кольцом, чуть забрезжит рассвет».

Торопится Ольга врагов наказать,

У стен Коростеня несметная рать.

 

Дружины сплотились у стен и ворот,

А в городе голод, страдает народ.

Древлянам княгиня послала указ:

«Вы дань заплатите, уйду я тот же час.

 

Три голубя, три воробья от двора

Должны принести вы нам завтра с утра».

И стая кружится, бьёт голубь крылом,

С горящей смолой возвращаясь в свой дом.

 

А вскоре весь город огнём запылал…

Склонился пред Ольгой поверженный Мал.

 

4. Крещение Ольги

Княгиня любима народом в стране.

Страной управляет разумно вполне.

Душой она праведна, сердцем — добра,

И к нищим всегда милосердна, щедра

И держит страну неделимо в руках,

Внушая врагам уваженье и страх.

 

Упрочилась Русь, разрослись города.

Княгиня державой своею горда.

Шумит всюду жизнь, веселится народ.

И девицы водят в лугах хоровод.

 

Подрос её отрок. С рассудком в речах,

И ростом велик, и могучий в плечах.

Умен и силён. И княгиня дела

Ему в управление все отдала.

 

Сама, устранившись от прежних забот,

Живёт во дворце и не знает невзгод.

И думает часто: «Где ж истинный Бог?

Стою на развилке. Как много дорог…»

 

Собрав малый флот, она двинулась в путь.

За морем на новую веру взглянуть.

Промыслить благое Ученье Христа.

Прочувствовать силу святого креста.

 

И Ольга увидела истинный свет,

Струился он в душу, призыву в ответ.

В котором, есть правда, и есть благодать,

В душе — христианка, готова ей стать —

 

И пышно крестил её сам патриарх.

Был рядом пресвитер — Георгий-монах,

С которым она возвратилась домой,

Шагая с ним рядом стезею прямой.

 

И крест над Гардарикой ввысь подняла:

Сияйте в веках над страной купола!

Теперь она с Богом взирает с небес,

В руках у княгини сияющий крест.

О. Борисова Гура

 

Легенда о княгине Ольге: Поэма

 

Пролог

В десятом веке люди жили ярче,

Там Солнце было щедрым юным Богом.

Любовь и месть тогда кипели жарче.

Я расскажу вам о княгине Ольге.

 

О том, как князя Игоря любила,

Родила князю сына Святослава.

Как за убийство мужа отомстила,

Как укрепляла Русскую державу.

 

Глава 1.

Как душно ночью. Ольга не спала.

Проверила малютку Святослава,

В окно смотрела, Игоря ждала,

Всю жизнь свою былую вспоминала.

 

Вот девушкой за рыбой собралась,

Оделась как мальчишка, села в лодку,

Гребёт. На берегу охота началась.

Князь машет, к берегу зовёт молодку:

 

― «Дружок, перевези на левый берег!

Мне вплавь не трудно, только ил, да грязь...

Вот выйду мокрый, кто же мне поверит,

Что в Киевской Руси я главный князь?»

 

Смеётся: ― «Видно, девкам на погибель

Твои, как небо, синие глаза!»

Снял с Ольги шапку, и тотчас увидел,

Как зазмеилась ниже пояса коса.

 

― «Так ты девица? Хороша на диво!

Как звать тебя? Кто твой отец? Кто мать?

Какой княгиней будешь ты красивой!

Готовься по весне сватов встречать!»

 

На свадьбе в первый раз поцеловались,

Лебёдушкой, голубкой называл.

Был нежен с ней, а если обнимались,

То крепко-крепко к сердцу прижимал.

 

Летело время, Святослав родился.

Как радовался Игорь! На коня

Взлетел с младенцем, пред дружиной прокатился,

Отцовского восторга не тая.

 

Потом ушёл в поход на Византию.

Молилась Ольга всем Родным Богам:

― «Сын Рюрика, мой сокол сизокрылый,

Тебя я смерти лютой не отдам!»

 

Вернулся Игорь, только без победы.

Был «греческий огонь» всему виной!

Все десять тысяч лодий погорели,

С дружиной малой возвратился он домой.

 

Любила, утешала, как умела.

Ушёл к варягам войско собирать,

Опять в поход. Ну, а княгине дело

Растить сыночка, да супруга ждать.

 

Второй поход был более удачным.

Олега подвиг он не повторил.

Взял с греков дань, своих послов назначил,

Торговый договор он заключил.

 

К княгине Ольге он летел на крыльях страсти!

Сынишку целовал, да баловал.

Но так недолго длилось это счастье.

К древлянам он за данью ускакал.

 

Всю дань собрали, только показалось,

Дружине было мало дани той.

― «За два похода сильно измотались!

И что же? Нищими пойдём домой?»

 

Что делать князю? Как дружину он обидит?

Князь без дружины вовсе пропадёт!

Когда же Ольгу милую увидит?

Когда сыночка на руки возьмёт?

 

― «Всё решено! Дружина с данью едет

В столицу. У древлян я погощу.

С дружиной малой навещу соседей,

И что припрятали немного поищу».

 

― «Почто вернулся, князь? Мы дань отдали!

С открытым сердцем пред тобой стоим!»

Собрать ещё немного обещали:

― «Всё за неделю соберем и отдадим.

 

Покуда развлекайся! Мёд да брагу

Пей вволю! Ну, живи, да не тужи!»

Ушли с поклоном, испытав его отвагу,

Как будто прятали за пазухой ножи.

 

Совет собрали из бояр да полководцев,

Отважных воинов, влиятельных купцов.

Сбирать ли снова дань с Земли придётся?

Не посрамить бы честь своих отцов!

 

― «Коль волк повадился, его не успокоить,

Пока всё стадо он не загрызёт!

Князь Игорь ― хищный волк, и значит, стоит

Награду заплатить тем, кто его убьёт!»

 

Не знала Ольга ничего, что там творилось,

Но сердце вещее болело ― горя ждать!

Родным Богам она с усердием молилась,

Хоть весточку от Игоря послать!

 

Её молитву услыхали Боги.

Другого утешенья не нашли.

Чуть свет в окно, уж гости на пороге,

Послы древлянские к ней свататься пришли.

 

― «Мы люди добрые! Встречай, княгиня!

Две вести для тебя мы принесли.

Дурная весть ― мы Игоря убили!

Он лютый враг Древлянской был земли.

 

Что хищник он неправедный, сказали,

Как с волком лютым поступили с ним.

К двум согнутым берёзам привязали

И отпустили, чтоб погиб он молодым.

 

Дружина, что была с ним, вся побита.

А Святослав, ваш князь ― ещё дитя.

Древлянам в Киев все пути открыты!

Мы говорим об этом не тая.

 

Благая весть пусть Ольгу успокоит:

Послала нас Древлянская земля,

Чтоб свадьбу развесёлую устроить.

За князя нашего мы сватаем тебя.

 

А князь наш Мал ― не хищник, не грабитель,

Он пастырь добрый люду своему.

Весёлый друг и доблестный воитель,

Защитник станет он народу твоему.

 

― «А как же Святослав?» ― «Коль свадьбу сладим,

Наш князь волчонка может пощадить.

Мы добрым миром наш конфликт уладим!

Ну, говори, быть свадьбе иль не быть?»

 

Холёные бояре перед нею,

Любой ударом зашибёт быка.

Что баба глупая ответить им сумеет?

Глядят насмешливо, с прищуром, свысока.

 

Нет слёз у Ольги, хоть на сердце рана.

Лить слёзы пред врагами ― труд пустой.

― «Мне любы ваши речи!» ― отвечала.

― «Мой Игорь мёртв. А князь ваш холостой.

 

Чтоб киевляне приняли вас с миром,

Я честь особую вам завтра окажу.

Наш сговор мы отметим добрым пиром.

На лодьях в терем вас доставить прикажу».

 

Всю ночь за теремом копали яму,

Горячий уголь насыпали вновь.

Пришли к послам и объявили прямо:

― «Зовёт вас наша Ольга на любовь!»

 

Да только гости величаться стали:

― «Мы к Ольге не пешком, не на возах,

Не на конях верхом, уж если нас позвали,

Несите лодьи в терем на плечах!»

 

Их понесли на лодьях через город.

Они смеялись: ― «Если б видел князь,

Как мир для Киева сейчас был дорог,

И как здесь ценят, уважают нас!»

 

Несут их к терему, да прямо в яму

С горячим углем кинули в ладьях.

И вот уж лодьи облизало пламя,

В сердцах гостей уж поселился страх.

 

Над ямой Ольга низко наклонилась,

Кричит боярам: ― «Хороша ль вам честь?

Над князем Игорем вы славно поглумились.

Теперь испробуйте и нашу месть!»

 

― «Нам пуще Игоревой смерти!» ― застонали.

Велела Ольга их живыми засыпать.

Она Богов заветы исполняла.

Обиду смертную нельзя легко прощать.

 

Теперь послов к древлянам снаряжала.

Писала: ― «Коли вправду сватаешь меня,

Чтобы народ отъездом я не обижала,

И киевляне отпустили не кляня,

 

Пришли посольство из бояр честнейших,

Мужей державных, что имеют власть.

Тогда примчусь к тебе путём скорейшим,

На свадьбе мы повеселимся всласть!»

 

Вот в новое посольство избирают

Древляне самых набольших мужей.

А князь древлянский Мал об Ольге всё мечтает.

Вся Киевская Русь в приданое за ней!

 

Древлянское могущество отныне

Он укрепит, как небывало прежде!

И самому давно нужна княгиня...

Мечтая так, он и уснул в надежде.

 

И снится князю: вот приходит Ольга,

Одежды многоценные приносит,

Червлёные, а жемчугов-то сколько!

И всё принять его покорно просит.

 

Ещё она приносит одеяла,

Червлёные, с зелёными узорами.

Сама лебяжий пух для них сбирала.

И лодьи новые, хорошие, смолёные.

 

На лодьях тех их понесут на свадьбу.

В одной жених, другая для невесты.

И пир горой они закатят славный!

И мир настанет тихий, добрый, честный.

 

Вот в Киев новое посольство приезжает.

Княгиня Ольга принимает их радушно.

Сначала вкусно, сытно угощает,

А после баня, по завету предков простодушных.

 

Пошли древляне в баню, стали мыться.

За ними двери плотно затворили,

Припёрли крепко, чтобы не открыться,

Соломой обнесли и запалили.

 

Послы сгорели. Ольга посылает

К древлянам с вестью, чтоб меды варили.

― «Я к вам иду!» ― она предупреждает,

― «Но прежде к Игорю, чтоб люди не судили.

 

Поплачу над могилой, погорюю.

Чтоб киевляне и не думали о мести,

Чтоб видел сын, как Игоря люблю я.

Мы князя похороним честь по чести».

 

С дружиной малою пришла к могиле мужа.

Погоревала, горько порыдала.

― «Курган высокий здесь насыпать нужно», ―

Она негромко людям приказала.

 

Курган насыпан, разровняли, задернили,

А сверху скатерти, меды, да разносолы.

Всю знать древлянскую на тризну пригласили.

― «Ну, угощайтесь, гости, пейте мёда вдоволь!»

 

Развеселились захмелевшие древляне

И спрашивают Ольгу о послах:

― «Где те мужи, что за тобой мы посылали?»

― «Не беспокойтесь, встретитесь на днях!

 

Они с дружиной моего супруга,

Скарб, да подарки князю охраняют.

Быть может, завтра вы увидите друг друга» ―

С улыбкой лёгкой Ольга отвечает.

 

Древляне упились уже как нужно,

Но Ольга отрокам велит ещё за братство

Напополам пить чашу, за любовь да дружбу.

От этого никто не смеет отказаться.

 

Уходит Ольга с пира, сдвинув брови.

Дружина быстро пьяных недругов убила.

Так, по закону мести, вражьей кровью,

Она могилу мужа напоила.

 

Пять тысяч полегло на том кургане.

Вернулась Ольга в Киев и опять,

Покуда не опомнились древляне,

Ей надо было войско собирать.

 

Там месть вдовы закончилась успехом,

Месть сына поднималась, как заря.

О казни князя Игоря со смехом

Древляне Ольге рассказали зря.

 

А русские обиды не прощают.

Кровь князя Боги не велят прощать.

Они родную землю защищают.

Положено нам землю защищать.

 

Глава 2.

В начале лета, когда щедрая природа,

К древлянским землям выступило войско.

Малыш, князь Святослав с Свентельдом воеводой,

С княгиней Ольгой, с дядькою Осмолдом.

 

Древляне вышли, тоже войском встали.

Полки сошлись, и Святослав копьё бросает.

А воевода с дядькой закричали:

― «Дружина! Князь наш битву начинает!

 

Поможем Святославу! Потягнём, дружина!»

И сразу битва закрутилась, понеслась...

Древляне разбежались. Ольга сыну:

― «С победой малой, Киевский наш князь!»

 

В осаду хитрые древляне затворились,

И каждый город нужно штурмом брать.

― «В Искоростени перед нами больше провинились!

Там князя Игоря посмели убивать».

 

Вот Ольга с Святославом и дружиной

Искоростень помчались штурмовать.

Осадой город плотно обложили,

Стоят всё лето, а победы не видать.

 

Тот город знал ― не ждать ему пощады.

Боролся крепко, до последних сил.

Дань Ольге заплатить они бы рады,

Но только смерть ждала их впереди.

 

Послов княгиня в город посылает:

― «Почто сидите, не идёте в дань?

Вы голодаете, а нивы пропадают.

Все ваши города, куда не глянь,

 

Давно мне отдались и землю пашут,

И нивы косят тучные свои,

И платят дань, забывши ссору нашу.

Лишь вы мне покориться не смогли!»

 

― «Мы рады покориться, да боимся!

За князя Игоря ты будешь мстить на нас».

― «За мужа отомстила. Замиримся.

Я данью лёгкою обложу вас».

 

― «Бери что хочешь, мёдом и мехами,

Любой последнее отдать готов!»

― «Я бы взяла, но вы хитрите сами.

Вы голодали, нет у вас медов.

 

И хлеба нет. Все колоски на ниве

К земле поникли, сыплется зерно.

Лишь птицы в небе кружатся игриво,

Им на прокорм достанется оно.

 

Вы птицами мне дань и отдадите!

Я этих птиц пожертвую Богам!

Три голубя, три воробья ловите

И приносите мне от каждого двора.

 

И так из рода в род Богам на требу

Птиц вольных в дань вы станете ловить.

Вместо мехов, медов, и даже хлеба

В мешках из сеток их живыми приносить».

 

Древляне птиц поспешно изловили,

С поклоном Ольге в дань их принесли,

Довольные, что русские простили,

И спать спокойно по домам пошли.

 

Смеркалось. Птиц дружинникам раздали,

Велели, чтобы службу сослужили,

Тряпицей к птичьей лапке привязали

Горячей серы с трутом, после отпустили.

 

Не сразу трут затлеет, вспыхнет пламя.

Сначала птички к гнёздам прилетят.

Пожар начнётся ночью над домами,

И в смерти Игоря виновные сгорят.

 

В Искоростени все дома пылают,

И горожане вон бегут толпой.

Но только пики, да мечи их ожидают,

Лишь в смерти лютой им отыщется покой.

 

Вот так за мужа Ольга отомстила.

Посмеем ли мы Ольгу осуждать?

Она убийство князя не простила.

Родные Боги не велели ей прощать.

 

Где сила правит бал, она сумела,

Свой разум с хитростью соединить.

Встать грозной силе поперёк посмела,

Врага отважного коварством победить.

 

Глава 3.

Из смерти князя Игоря сумела

Княгиня Ольга получить урок.

Все города древлянские с дружиной смело

Она изъездила и вдоль, и поперёк.

 

И каждому селению конкретный

Срок и размеры дани указала.

Погосты строила с охраною секретной,

Чтобы дружина безопасно отдыхала.

 

Потом на север, к Новгородским землям,

Дружина с Ольгою свой путь держала.

И город Псков, вблизи родной деревни,

Княгиня выстроить повелевала.

 

Повсюду строила погосты, сколько дани,

И в срок какой указ дала селеньям.

Там триста лет стояли Ольги сани,

Как память для грядущих поколений.

 

И так, с хозяйской мудростью и хваткой,

Вопросы все княгиня разрешила,

Повсюду навела свои порядки,

А после в Византию поспешила.

 

Со смертью князя, договор теряет силу,

Торговый люд в убытке остаётся.

Поэтому и едет в Византию:

Ей договоры заключать придётся.

 

В то время правил Константин Багрянородный.

В Константинополь Ольга в мае приезжает,

Но нет для Ольги ни минуточки свободной,

Лишь в сентябре княгиню принимают.

 

И пишет летопись, что Ольга красотою

И мудростью своей царя сразила.

Он просит Ольгу стать его женою,

Прекрасно понимая, что за сила

 

В дружине русской. Вечно угрожает

Устоям Византии северный сосед.

Константинополь силу уважает,

И с русской помощью избавится от бед.

 

В ответ княгиня Ольга рассмеялась:

― «Не подобает на язычнице женится

Христианину. Я не отказалась,

Но только мне придётся окреститься».

 

Хоть Константин Багрянородный ей не люб,

Но вся дружина в Киеве осталась,

И чтоб конфликт серьёзный не раздуть

Уладить миром Ольга постаралась.

 

Вот патриарх Феофилакт с царём крестили

Язычницу, и нет преград для свадьбы.

Но Ольга хитрая царя спросила:

― «На крёстной дочери ты женишься? Но как бы

 

Бог не прогневался на нас с тобою!»

Тут Константин Багрянородный устыдился.

Все договоры подписал он скорою порою,

От Ольги щедрой данью откупился.

 

Так Ольгу снова хитрость выручает,

Избавила премудрую от бед!

С посольством Ольга в Киев уезжает

И там живёт спокойно много лет.

 

Глава 4.

Гордилась Ольга сыном Святославом.

В походах он окреп и возмужал.

Он вырос воином отважным, славным.

― «Иду на вы!» ― врагов предупреждал.

 

Не брал в походы не шатёр и не перину,

Спал на попоне, в головах седло.

Котла не брал: мясо конины иль зверины

Порежет тонко, и на углях жарится оно.

 

А летом девятьсот шестьдесят седьмого

Царь греческий Никифор просит Святослава

Разбить болгар на Волге, тогда снова

Вздохнёт свободно Византийская держава.

 

Наш Святослав с дружиной выезжает.

Болгары выставили тридцать тысяч войско,

Но русские отважно побеждают!

Бегут болгары, прячась в Дористоле.

 

А царь болгарский Пётр не выдержал позора,

От горя паралич несчастного разбил.

Отважно Святослав сражался на просторе!

И Волгу, и Дунай с боями исходил.

 

Взял восемьдесят городов болгарских,

Сел княжить на Дунай, в Переяславец.

Тут царь Никифор сильно испугался,

Что сам призвал, вместо державы христианской,

 

Языческую Русь с крутым народом.

Погибнет царство Византийское! Беда!

Как сделать, чтобы Святослав уехал мимоходом,

И больше не вернулся никогда?

 

Болгарскому царю Никифор обещает

От князя русского свою защиту дать,

Потом он печенегов подкупает,

И просит их в осаду Киев взять.

 

В то время Ольга в Киеве сидела,

Три малолетних внука на руках.

Спокойно время для неё летело,

Вдруг Игоря увидела во снах.

 

Сказал, что любит Ольгу и скучает,

Что очень скоро встретятся они.

Предупредил, что Ольгу ожидают

Тревогами наполненные дни.

 

Сначала малые отряды печенегов

С той стороны Днепра на Киев стали нападать.

И воевода Претич, защищая город от набегов,

Ушёл с дружиной, чтобы в степь их отогнать.

 

Тогда бесчисленное войско, затаившись,

Подкралось к Киеву, чтоб город взять в кольцо.

Притихли горожане, затворившись.

Княгиня Ольга вышла на крыльцо:

 

― «Князь Святослав сейчас в Переяславце.

Не ведает, что печенеги, договор нарушив,

На нас напали. Чтобы разобраться

С врагом, отважный доброволец нужен!

 

К воде Днепровской нам не подобраться,

От жажды тихо станем умирать.

Необходимо через Днепр пробраться,

Чтоб Претича с дружиною позвать».

 

И ночью, печенегом обрядившись,

Отважный юноша сумел за Днепр уплыть,

К дружине прибежал, не заблудившись,

И Претича сумел предупредить.

 

― «Как одолеть нам малою дружиной

Большое войско грозного врага?

Спасём хотя бы мы с княжатами княгиню,

Умчим на эту сторону Днепра.

 

Иначе Святослав нас всех погубит!»

Дружину в лодки воевода посадил,

Велел поход трубить он во все трубы,

С дружиной гордо к городу поплыл.

 

И услыхав те трубы, горожане,

Клич радостный кричали, что есть мочи.

А печенеги, дрогнув, побежали,

Боясь, что Святослав пришёл к ним ночью.

 

Вот Ольга с внуками спешит на берег,

За ней толпой весёлой киевляне.

А печенежский князь уже поверил,

Что Святослав пришёл с дружиной малой.

 

Он требует свиданья с Святославом.

Тут Претич выезжает, объясняя:

― «Пришёл вперёд сторожевым отрядом!

За мной дружина без числа и края.

 

Князь Святослав в трёх днях пути остался.

Узнал, что мирный договор нарушен!

С отрядом в Киев я вперёд умчался.

От города убрать войска вам нужно!

 

Ты знаешь, Святослав шутить не будет!

Людская кровь тогда рекой польётся.

Тебя и войско он легко погубит!»

Что печенегам делать остаётся?

 

Одно лишь имя князя Святослава

Способно устрашить врага любого.

Ушли на речку Лыбядь, там и встали,

Чтоб не случилось ничего худого.

 

А киевляне пишут Святославу:

― «Ты, князь, чужую землю соблюдаешь!

Там приобрёл себе почёт и славу,

Нас бросил! Только ты того не знаешь,

 

Что печенеги на наш Киев нападали!

И мать твою, и трёх твоих детей

Чуть-чуть было, коварные, не взяли.

Ты приезжай, защитник, поскорей!»

 

Услышав эти вести, Святослав

Как барс стремительный, примчался в Киев.

В степь сразу печенегов отогнал,

Обнял детей и Ольгу попросил он:

 

― «Не люб мне Киев! На Дунай хочу!

Ты отпусти меня в Переяславец!

Подумай, мама, я ведь не шучу.

Там середина всей земли славянской.

 

И всё добро стекается туда:

От чехов с венграми там серебро и кони,

С Руси мёд с воском, да ещё меха,

От греков золото, вино ― запомни».

 

― «Куда ты хочешь от меня идти?

Ты видишь, Святослав, что я больна?

Сперва, сынок, меня похорони,

Потом иди» ― ответила она.

 

― «Князь Игорь снился мне весёлый, молодой,

Он звал меня. Недолго мне осталось.

Ещё недельку ты побудь со мной!»

Через неделю Ольга и скончалась.

 

Эпилог.

Так «Повесть временных лет» рассказала,

Что Нестор летописец написал,

А я про Ольгу вам пересказала,

Не строя из княгини идеал.

 

Помянем Ольгу доброю улыбкой,

Махнём рукою, через толщу лет.

Возможно, она делала ошибки,

Была жестокой, а быть может, нет...

Т. Антипина

 

Великая княгиня Ольга (Поэма)

 

«Я с вами во все дни до скончания века. Аминь»

Евангелие от Матфея гл. 28

 

«…отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух,

они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними»

Апокалипсис, гл. 14

 

Псков. На Крому¹

Пролог

Будь сто веков благополучен,

Мой град, судьбы моей исток!

Ты с детства витязем могучим

Казался мне, и нем и строг.

Часами в юности, бывало,

Осенним неприветным днём

Я в хмуром городе гуляла,

Мне всюду мнились тайны в нём.

Булыжник старых Псковских улиц,

Плитняк Довмонтовых палат ―

Безмолвен камень, потому ли,

Что знает весь мирской уклад?

Кром дремлет, точно страж уставший.

Все звуки здесь приглушены,

Здесь часто дождь кропит тишайший

Резные листья бузины.

Струй шелест ― будто глас смиренный.

Щекой приникла я к стене,

Казалось, доверяя мне,

Заговорил мой град почтенный

Про Русь за сумраком эпох,

Когда был смутен русский «Бог»,

О становленье и борьбе,

О славной Ольгиной судьбе.

Молва, княгиню пережив,

В акафист обратила миф,

Спустя одиннадцать веков

Она ― всё повод для стихов,

Где правда в вымысел поэта,

Как нить в ушко иглы, продета…

 

1. Старая княгиня

Холодный, светлый день осенний

Уже к закату солнце нёс,

Гоняя облачные тени,

Мял травы ветер, словно пёс.

На берег, где у ног катила

Свинец днепровская вода,

Седая женщина всходила,

Нетороплива и горда.

Не в пышном княжеском уборе ―

Во впалых старческих висках,

В несуетном спокойном взоре,

В увитых жилами руках

Читалось воли превосходство.

Вещала клинопись морщин

О разуме и благородстве,

Что мнятся в слове «господин».

Она взошла на холм устало

(Ходьба давалась ей с трудом).

Поодаль свита поджидала.

Княгине стоило перстом

Чуть повести ― скамью, меха ли,

Платок ли, хлеба и вина

Ей тотчас на берег подали б.

Но зачарованно она

Во временной блуждает дали,

И нет во взоре ― видит Бог ―

Ни сожалений, ни печали.

Бесстрастен лик её и строг.

Но вот, уставшая княгиня,

Чуть голову поворотя,

Манит, и верная рабыня ―

Сей миг у Ольгина локтя.

― Малуша, ― подалась к ней Ольга. ―

Нет, ничего. Домой пойдём.

И молча шла. Спросила только,

Оставшись в горнице вдвоём:

― Зачем ты служишь мне, древлянка²,

чураясь чести и даров?

― Ты знаешь, ― молвила служанка,

поправив госпоже покров. ―

Со дня, как не погибла в поле,

я здесь, послушная судьбе.

― О нет, голубка, Божьей воле.

Я это знаю по себе.

 

Кто ведать может промысел Господень?

Без Вышней воли волос не падёт.

Всяк в одиночку путь судьбы проходит,

Но с каждым по пути идёт народ.

 

2. Встреча

Откуда ― ни слуге не знать, ни князю ―

Нагрянет то, что все зовут судьбой:

В пути догонит, встретит на пороге,

Метнётся ли, как зверь, наперерез?

А может, в той бокастой плоскодонке

Подчаливает к скошенным мосткам

И озирает князя, будто зоря:

Приветливо, а словно бы поверх?

«Ох, я ж тебя, красава, заломаю», ―

Подумал Игорь, в лодку заступив

И бросив лис убитых деве в ноги.

― Перевези, ― велел, а на воде

запястья стиснул юной незнакомке.

Та на него без робости глядит:

― Коль господин, так воля твоя свята ―

возьмёшь меня, но мёртвой, из реки.

И подалась за качкий борт лодчонки,

Но вдруг раздумав, села на скамью:

― Да ты не князь.

― Почто? ― Он глаз сощурил. ―

Не вышел ликом, платье не по мне?

Мнишь, тать презренный лис набил украдом

во княжеских владеньях. Донеси ―

на Выбутах³ у вас стоят варяги.

Ответ селянки молодца смутил:

― Не тот властитель, кто губил, желая,

а тот, кто, и желая, не сгубил.

Не тот хозяин, чьи леса и реки,

а кто хозяин самому себе.

На том и лодка ткнулась носом в берег,

князь ветерком взбежал на косогор.

― Как звать тебя, мудрёна? ― молвит.

― Ольгой.

― Сватов внедолге, Ольга, поджидай.

 

Отважная селянка из-под Пскова

Княгиней стала Киевской Руси.

Когда б рассказ на этом был закончен,

Его вообще не стоило писать.

 

Судьбы дороги неисповедимы.

О, если б знать, откуда что грядёт…

Едва вспомянут князя вместе с Ольгой,

Её поднесь же помнят без него.

 

3. Смерть князя. Гибель древлянских посольств

В два дня домчались к Киеву древляне,

Подстёгивая вороных коней

Черней хвоста сорочьего вестями,

Ночи ноябрьской вороной черней:

― Мы на полюдье Игоря убили⁴,

А Ольгу Малу⁵ нашему хотим.

И гости в ожидании застыли,

Но лучше в пепел превратиться им.

Ах, горюшко, змеиное ты жало;

Отравлено княгинино житьё.

― Наш князь-то люб? ― посольство вопрошало,

А лучше бы кричало вороньё.

Как мало слов. Как много изменилось.

И в камень превратился Ольгин лик,

И словно бы телега накатилась

На грудь княгини, сердце и язык.

Гортань, свинцом как будто налитая,

Её почти не слушалась теперь:

― Решенья пусть до завтра ожидают.

Подите все и затворите дверь.

О, как окаменелыми губами

Непросто даже слово произнесть,

Но коль для госпожи над племенами

Есть тоже повелитель ― княжья честь, ―

Безжалостной стать должно, как мужчине,

Мужчины ради ― чада своего⁶,

Не после, а сейчас во имя сына

Отринуть чувства, все до одного.

И повелела Ольга горожанам

На площади копать глубокий ров,

А чтоб к утру он напитался жаром,

Прожечь в нём больше хворосту и дров.

Наутро все посольские древляне

Нашли во рву мучительную смерть.

Но этим, гомонили киевляне,

Навряд ли утолится княжья месть.

 

Второе тоже сгинуло посольство⁷;

Давно древлянам не было вестей.

Упрямый Мал, вовлёкшись в жениховство,

Не прозревал княгининых затей.

По языкам, однако, расходилась

Тревога, будто волны по воде:

Народ не верил в киевскую милость:

Всё тихо — это значит, быть беде.

Но вот и весть, что ждали и не ждали:

С Днепровских берегов в Искоростень⁸

Грядёт обоз через лесные дали

С невестой. С Ольгой!

Нужно лишь на день

Ей на могиле мужа задержаться,

Почтить в бесчестье опочивший прах

Да тризною великой оправдаться

За пыл любовный и за новый брак.

Мал воинов к ней выслал подначальных

Навстречу пятитысячный отряд

С тяжёлой ношей мёдов поминальных,

Чтоб княжий щедро был свершён обряд.

 

4. На могиле князя Игоря

Всё кончено. В тумане предрассветном

Тела, тела да липкая трава.

И тихо так, как будто в мире этом

Одна княгиня только и жива.

Пять тысяч полегли…

Ходила Ольга

Меж убиенных чёрная, как тень.

И что-то солнце не вставало долго,

Земли, наверно, испугался день.

Кругом всё трупы. Ратник вон, парнишка

Лежит, что спит вольготно среди мхов.

Сын Ольгин, Святослав велик не слишком,

Тож будет воин через пять годков.

Невольно княжич к матери метнулся:

Среди недвижных скорчившихся тел

Костлявой скорбной тенью куст качнулся.

Как прост и страшен воина удел!

Вот он, итог отпущенных ей суток.

(О, Мал, пославший стольких на убой!)

Обман удался. Лишь на сердце смута

И лада у княгини нет с собой…

Всходило солнце ничему не радо.

Лучи и кровь резни в одно слились.

По диким тропам киевлян отряды

К Искоростеню змеями вились.

 

5. Переговоры

О, как порой жестока очевидность:

И надо б верить, да невмоготу.

Скорей уменьем ратным, чем воочью

Дозор почуял: ближние лески

Наполнились движеньем, загустели

Войсками, будто варево крупой.

Искоростенцы заперли ворота,

Готовясь не сдаваться без борьбы.

Когда дружинник Малу на рассвете

Тревожно обстановку доложил,

Мол, киевляне город осадили,

И веет вовсе тут не сватовством,

Князь разумом прозрел, но что до сердца ―

Тому хотелось брака хоть умри.

(Смерть, впрочем, угрожала и без свадьбы,

Навряд ли предстояло выбирать).

На стенах крепостных народ собрался,

В предчувствиях недобрых вдаль глядел:

Из тени леса выехали трое,

К Искоростеню полетели вскачь,

Над ними белый стяг, как птица, бился.

Искоростень не отворил ворот ―

Народ не верил в замиренье с Ольгой.

Но кто бы жизни детям не хотел?

В молчанье хмуром княжескому слову

Внимал древлянский осаждённый град:

― Уж отомстила. Уведу на Киев

Войска, лишь дань за мужа получу.

― По правде молвить, и платить-то нечем…

― Ой ли? Ни воробья, ни голубка?

Возьму всего по птице с домочадца,

Но только чтоб сегодня, не поздней.

Как не поверить в то, что любо слышать?

Сумела Ольга город убедить.

Искоростенцы наскоро собрали

Крылатую воркующую дань.

 

6. Гибель Искоростеня

О, птицы, птицы, кроткие созданья,

Не знают птахи человечьих дум,

Ни козни им неведомы, ни нужды

В товариществе, мести и войне.

Откуда птицам знать, что трут горящий,

Невольно принесённый в коготках,

Привязанный им воями на лапки,

Мучительной погибелью грозит?

В родные гнёзда птицы устремились ―

Туда, где переможется беда

И умалится боль. Но малой искре

Там тоже есть чем силы напитать

И стать всепожирающим пожаром.

Как зверь, он поднял лапы, лют и слеп,

Виновных нет ему и нет безвинных,

Всё ― пища. Всем ― погибель. И народ

Бежал, снеся ворота городские,

Но киевский был наготове меч,

Разивший всех, кто спасся из пожара,

Не разбирая лиц и возрастов.

 

Поодаль Ольга с княжичем и свитой

Окружно проезжали на конях.

Гнедой вдруг прянул: под его копытом

Травяно-земляная каша вдруг,

Зашевелясь, ком плоти обнажила;

Беспомощные детские глаза

Смотрели в грудь коню, и отползала,

Трясущейся ручонкой заслонясь,

Девчушка, не зарубленная воем,

Забытая в кровавой толкотне.

В очах ребячьих увидала Ольга

Глаза недолго живших дочерей,

Которых ей не довелось лелеять⁹,

И княжича тревожные глаза,

И было что-то в них ещё такое ―

Не от земли, не от людей. Вдова

Малышку на коня к себе сажает

И чувствует тепло её и дрожь.

Молчит княгиня, на пожар не смотрит,

А город будто скорчился и лёг.

Вот-вот с дымами в небо воскурятся

Последний стон и боль последних мук.

Глядеть на то нет надобы и силы.

На Киев бы пора поворотить.

И как рога чудовищной улитки,

Втянулись в лес отряды киевлян.

Неспешно едут, ветви отклоняют.

Молчание угрюмое прервав,

Спросила Ольга имя у найдёнки.

― Малуша, ― та ответила, шепча.

― Малуша, ― эхом повторила Ольга

и после горько усмехнулась:

― Мал…

 

7. Мал

Непостижимо женское коварство.

Будь проклята, любимая моя.

Лишь на твоей груди алкал я царства, ―

Ты жизнь и честь украла у меня.

Древляне гибли в муках и обиде,

Я с ними только умереть и смог.

Народ меня, наверно, ненавидел.

Из всех богов ― любви лютейший бог.

О, женских чар обманчивое иго:

Любовью называл я злую месть.

Не всё ль равно, князь Мал я или Игорь?

Бесславная нас уравняла смерть.

И умерший, народом проклинаем,

Из памяти глубин взываю я,

Кто обольщён, отринут, презираем:

Будь проклята, любимая моя.

 

8. Святослав

Я вырос для войны, я ― воин, воин,

И сеча мне сподручней, чем суды,

Погосты, дань, налоги. Я спокоен,

Когда от этой волен маяты.

Пусть это всё пребудет в попеченье

Великомудрой матери моей.

Поменьше б только ластились с ученьем

Магометанин, хитрый иудей.

И льнут и льют устами сладко мёды

(Мню, лести много, а корысть одна),

Всяк к сердцу госпожи торит подходы,

Да Ольга к легковерью не склонна.

По мне ж, держава та непобедима,

Где воинским успехам счёту нет,

В слитой дружине сила господина,

Почёт и долговластия секрет.

Я верю в то, во что и воин в сече,

Бог ратников ― и князю божество.

Изранит враг ― Малуша всё залечит,

Есть конь да меч ― и будет таково.

 

9. Малуша

Я прикипаю к Ольге больше, больше,

Хотя питать бы ненависть должна.

Суровости её броня всё тоньше,

Всё ближе и роднее мне она.

Не звать мне Ольгу матерью своею,

Но скорбь любую за неё стерплю.

Княгиня смотрит на меня теплее,

Когда я Святославича¹⁰ кормлю.

Я с госпожой своею на полюдье,

На межеваньях спорщиков-князей.

У кривичей, полян, у меря, чуди

Я следую, как ниточка, за ней.

Служу, в затеи Ольги не вникая,

В каких погостах¹¹ с ней ни появлюсь,

К княгине ― вижу, ― также прикипает

Разрозненная родовая Русь.

Вон, данники: всё с честью да поклоном,

С руки княгини разве что не пьют,

Суды чинят не силой, а законом,

Крови в междоусобицах не льют¹².

Но всех счетов к себе у ней ― не на год,

И с совестливым сердцем нелады;

Как видно, отпущенья вин и тягот

Ей не дают державные труды.

Где взять ей мира в сердце, у кого же?

Перун одобрил ту лихую месть,

А искупленья даровать не может.

Но чувствую, надежда всё же есть:

В часу, когда растает день-кормилец

В прозрачной постепенной темноте,

К нам тихо входит инок византиец

Повествовать смиренно о Христе,

Как в знойных землях кроткий Назарянин,

Презрев обильный хлеб, просторный кров,

Благое слово правды нёс мирянам,

Он сам был ― свет и правда, и любовь,

О Матушке небесной, Всецарице,

Кто милостью не минет никого,

О том, как полегли каппадокийцы¹³,

Являя смертью веры торжество.

 

10. Византия

Угрюмый Понт был к людям благосклонен,

Как бусины, с ладони на ладонь

Пересыпал ладьи славян и руссов,

Лопатой ветра в спину подгребал.

И виделись надоблачному оку

Они змеёй в безжизненных песках,

Стремящейся к ещё незримой цели.

Стрела пути вела людей в Царьград,

Но больше знал Небесный Наблюдатель:

Цель каждого ― в себе, земных дорог

К ней нет.

Но Русь желала Византии.

Вот горизонт стал тёмен и волнист:

Надменный город выплыл из тумана,

Рассыпался широко по холмам.

На русичей взирал, чуть вскинув брови,

Вскормлённый златом Константинов двор.

Искать в нём дружбы ― княжеское ль дело?

Святого покровительства Христа

Единственно княгиня Ольга алчет.

О том и речи долгие ведёт,

Всем сердцем веру обрести желая.

За словом слово ― чистый острый ум

И женская, и царственная гордость

Затмили образ диких тех краёв,

Откуда гостья русская явилась.

Беседами с княгинею пленён,

Царьградский властелин Багрянородный¹⁴

Не только крёстным Ольги стать готов.

Придворные шипят в углах дворцовых:

― Он ей себя в супруги предложил.

И то была воды чистейшей правда,

Скрывать её не думал господин.

― Мне должно быть одной с тобою веры», ―

промолвила княгиня.

(Мал кусок,

Вскормить способный страстную надежду).

Внедолге киевлянку окрестив,

Ждал Константин и брачного согласья.

Ответ был Ольгин на вопрос похож:

― Ты ― отче крёстный мой, а разве может

Отец быть мужем дочери своей?

Быстрее птиц уносятся надежды.

Казалось, в Константиновой руке

Бьёт крыльями, трепещет птица счастья,

Да вот поди ж ты… Властелин не мог

Прогневаться на киевскую гостью,

И на обратный путь благословил.

 

Не чая берегов, ладья княгиню,

Вздымая нос, несёт домой на Русь.

Безмерный Понт ― как сумрачная Лета,

Влекущая в неведомую даль,

В туманную грядущую Россию

С суровыми чертами образов,

С большими коренастыми церквами,

Что как душа народа, как судьба,

Как иноки, святые страстотерпцы,

Как витязи ― защитники страны.

 

Владимир

Эпилог

Княгиня, взяв Малуши руку,

Сидит недвижно, будто спит,

Растущему внимая звуку,

Что где-то за дверьми царит.

Дверь распахнулась, и вбегают

Мальчишки ― внуки мал-мала,

В игру какую-то играют

И не выказывают зла.

Шумят, смеются. Ольга веки

Подняв, следит за детворой:

Сколь жизни в малом человеке!

Особенно вон тот, второй

По росту, сын её Малуши

И Святослава¹⁵, белокур,

В любой игре, в ученье лучший

И ликом никогда не хмур ―

Владимир, Солнышко...

Средь думок

Смежила бабушка глаза.

Шум отдалился, дрёмы сумрак,

Сну уступая, раздался.

Толпа приснилась, в центре ― двое:

мужи.

И слышит их она:

― Проститься мы пришли с тобою,

И ты, княгиня, прощена.

Виденья в краткий миг не стало,

Всё поглотил туманный вал,

Но Ольга тех мужей узнала.

То Игорь-князь и рядом ― Мал.

Прощенье — вот, к чему подспудно

Душа стремилась столько лет,

И с ним покинуть мир нетрудно,

Уйти в небесный тихий свет.

Пусть вечность сковывает вежды,

Но о Руси печали нет:

Владимир — вот её надежда ―

Поднимет православный крест.

Во внуке Ольгином смешалась

Кровь бывших недругов-племён, ―

Грядущее Руси, казалось,

Молило, чтоб он был рождён.

 

Молитва

Ещё не ясно смысл осознавая,

А только ощущая силу слов,

Не мозгом ― сердцем, нервом понимаю:

Что есть для нас Вселенская любовь.

Кто первый услыхал в себе молитву,

И кто в словах её запечатлел?

С ней на устах шёл человек на битву,

С ней горемык и странников жалел…

Её напевность, будто рек разливы,

Нам омывают души, бытиё.

Свет есть во всём, что создано с молитвой,

Темны деянья наши без неё.

Чрез Ольгу Русь вняла Господню слову,

И долго жить училась по нему,

И припадала к образам Рублёва,

И кланялась Софии на Крому¹⁶.

Быть может, тихим иноческим словом

Библейские княгине чудеса

Открыли мир в незримом свете новом,

Душевные отверзли очеса.

И быль о сорока каппадокийцах

Руси разноплемённой ― точно луч:

Когда бы верой истинной сплотиться¹⁷ ―

Народ родится, стоек и могуч,

Кому не в страх ни битвы, ни лишенья,

Ни странствия в иные берега,

Кто никнет перед Господом в смиренье

И гневно меч подъемлет на врага.

С. Голубева

 

Примечания

1 Кром ― высокое укреплённое место (Кремль) средневекового города с палатами для князя и дружины.

2 «Зачем ты служишь мне, древлянка» ― Малуша, ключница княгини, была из радимичей.

3 «На Выбутах у вас стоят варяги» ― Выбуты ― поселение недалеко от Пскова, родина княгини Ольги. Ближние к нему леса были княжескими ловищами ― местами охоты Киевских князей. Варяги составляли дружину молодого киевского князя Игоря.

4 «Мы на полюдье Игоря убили» ― Древляне привязали князя Игоря к двум пригнутым берёзам и разорвали. Полюдье ― сбор дани.

5 «…Малу нашему хотим» ― первое древлянское посольство прибыло в Киев не только, чтоб сообщить Ольге об убийстве мужа, но и посватать её за князя Мала, данника Киева.

6 «Мужчины ж ради ― чада своего» ― единственный сын Игоря и Ольги ― Святослав.

7 «Второе тоже сгинуло посольство» ― второе посольство древлян по приказу княгини было сожжено в бане, куда обманным радушием и посулами заманили знатных сватов Мала по приказу Ольги.

8 Искоростень ― столица древлян.

9 «Глаза недолго живших дочерей» ― Ольгины новорождённые дети умирали во младенчестве.

10 Святославич ― будущий великий князь Киевской Руси. Его мать, Малуша была сослана княгиней Ольгой в Будутину весь (близ Пскова), где и появился на свет бастард Володимер, в грядущем ― Владимир Креститель.

11 Погосты ― гостевые избы, где останавливались князь и знать, а также территории ― единицы административного государственного устройства, впервые установленного княгиней Ольгой на подвластных землях.

12 «Крови в междоусобицах не льют» ― за многолетнее правление Ольги (ок. 60 лет?) на Руси не случилось ни одного вооружённого междоусобного конфликта.

13 Речь идёт о сорока святых воинах ― каппадокийцах, принявших мученическую смерть во имя православной веры.

14 «Багрянородный здешний властелин…» Императоры Византии появлялись на свет в специальных покоях, обитых красной тканью ― символом власти и могущества, оттого именовались Багрянородными. В данном случает речь идёт о Константине Багрянородном, крёстном отце княгини Ольги.

15 «Сын её Малуши и Святослава…» ― будущий князь Владимир Креститель ― незаконнорожденный сын ― князя не имел шансов занять Киевский стол.

16 «Не встала бы София на Крому» ― Софийский собор в Киеве ― жемчужина древнерусского зодчества.

17 Православная вера сыграла главную роль в становлении русского народа.

 

Княгиня Ольга: Историческая сказка

 

Глава первая.

Расскажу я вам, ребята,

Что дошла до нас молва:

В Пскове-городе когда-то

Красна девица жила.

 

И лицом, и станом стройным

Краше всех она была,

Нравом добрым и достойным

Уже сызмальства слыла.

 

Дел тяжелых не чуралась,

Труд был в радость ей,

По реке в челне каталась

Мужиков резвей.

 

Вот она в своей лодчонке

Веслами гребет,

― Эй, на веслах! ― кто-то громко

С берега зовет.

 

Смотрит— конь с попоной красной

Збрую теребит.

Рядом, словно сокол ясный,

Молодец стоит.

 

Молвит он: с дороги сбился,

Ну и заплутал.

Глянул в лодку ― удивился:

Девку не признал!

 

Свой челнок краса-девица

К молодцу подводит.

Он в ее челнок садится,

А сам глаз не сводит.

 

― Как же тебя, люба, звать?

Ты мне приглянулась.

― Да, Прекрасой величать ―

Дева улыбнулась.

 

Говорит ей сокол ясный:

Будешь скоро мне жена.

Отвечает дева красна:

Вылезай-ка из челна!

 

Больно шустрый ты да смелый

На тебя как погляжу.

Посмеялась, покраснела:

― Ладно, к дому провожу.

 

Гостя чинно проводила,

До родимой хаты.

Накормила, напоила,

Как родного брата.

 

Вдруг из лесу шум такой ―

Не бывало отродясь.

― Мы с дружиной на покой,

Где у вас тут Игорь-князь?

 

Тут Прекраса испугалась:

Видно, правда ― княже,

А она над ним смеялась,

Что теперь-то скажет?

 

Игорь всех друзей встречает ―

Рад увидеть снова!

А Олега обнимает,

Как отца родного.

 

Говорит: прошу Олег,

Разрешенье свое дать,

Чтоб сегодня и навек

Мне Прекрасу в жены взять.

 

― Подрастет-бери, да только

Имя надо поменять.

Я ― Олег, она пусть Ольга ―

Так княгиню будем звать.

 

Подросла краса-девица,

Игорь в Киев Ольгу взял,

Чтобы там на ней жениться.

Так отныне и прозвал.

 

Глава вторая.

Стала Ольга поживать,

Вместе с мужем княжить.

Русь родную охранять

От набегов вражьих.

 

Игорь, как воитель смелый,

Дома не бывает:

Он в походах то и дело,

Землю защищает.

 

Ольга ― верная жена,

Правит в Киев-граде.

Всеми справами одна

Так, как надо, ладит.

 

И сынок у них растет,

Святослав зовется.

Невелик пока и тот

Воевать уж рвется.

 

Игорь, грозный, как буян,

Продолжает биться.

Нападает на древлян,

Чтоб занять границы.

 

Все растет его казна,

Киев процветает,

А любимая жена

Дома ожидает.

 

Но однажды, возвращаясь

Со своим отрядом,

Игорь, лихо отбиваясь,

Все ж попал в засаду.

 

Игоря враги схватили

И жестоко отомстили.

Так за все победы он

Был древлянами казнен.

 

― Игорь, Игорь! ― плачет горько

В Киеве прекрасном

Верная княгиня Ольга, ―

Где ты, сокол ясный?

 

― Как теперь одной мне жить,

Целой Русью править?

Землю русску сохранить,

Правнукам оставить?

 

И решимости полна,

Вместо князя встала, ―

Это сделать я должна,

Мне пора настала!

 

Так вот с тыщу лет назад,

Утверждать я не берусь,

Укреплялся Киев-град,

И мужала наша Русь.

 

Глава третья.

Ольга правила умело.

Годы шли, сынок подрос.

Об одном душа болела:

Нету веры — вот вопрос.

 

Веры той, чтоб всех роднила,

Что блюли Аскольд и Дир,

Чтоб весь люд объединила,

Чтобы в душах правил мир.

 

И решилась наша Ольга

Плыть по морю в Царьгород,

Где, слыхала, уже долго

Живет праведный народ.

 

Долго плыли, наконец,

До Царьграда добралась.

К Константину во дворец

Со всей свитой собралась.

 

Церкви, храмы ― чудо света!

Золотые купола,

Колокольный звон — все это

Ольга сразу приняла.

 

Константин — глава Царьграда,

Встретил мирно, угостил,

Со владыкой — все как надо,

В храме Ольгу окрестил.

 

Ольга в Киев воротилась,

Стала церковь возводить.

Всей душой она стремилась

Темный люд свой просветить.

 

Так от Ольги, что тогда

Правду-матушку нашла,

В Русь родную навсегда

Вера праведна пришла!

О. Орлова

 

Ещё о княгине Ольге ― О. Шарко Сказание о Великой Княгине Русской Ольге. Поэма 

 Стихи 

 

Читайте также

Владычицы былых времен: Княгиня Ольга