Геннадий Шпаликов. Обреченность собою

Мои друзья ушли сквозь решето —

Им всем досталась Лета или Прана.

Естественною смертию — никто.

Все — противоестественно и рано.

Владимир Высоцкий

В 1974 году, когда ушел из жизни Геннадий Шпаликов, мне было 20 лет, – вспоминает зав.отделом социально-гуманитарной литературы Ольга Федоровна Солодовникова. – Мы с ровесниками вовсю распевали любимые песни «Пароход белый-беленький» и «Я шагаю по Москве», еще не зная автора простых, но таких понятных и, оттого быстро запоминающихся строк. Песенки были, вроде бы, неказистые, какие-то самодельные, но они дышали живой жизнью, они были первичными, почти природными, трогательными, сентиментальными. В них была простая мечта о наивном человечном рае. И на самом деле:

Бывает все на свете хорошо,

В чем дело, сразу не поймешь, –

А просто летний дождь прошел,

Нормальный летний дождь.

Эти стихи и песни были написаны совсем молодым Геннадием Шпаликовым для таких же молодых, влюбленных, радостных, возвышенных и истово верящих еще в идеалы парней и девчат.

Пароход белый-беленький,

Дым над красной трубой.

Мы по палубе бегали –

Целовались с тобой.

Или какая природная, естественная патриотичность в малоизвестном куплете, не вошедшем в кинофильм Георгия Данелия «Я шагаю по Москве»:

Москва, Москва, люблю тебя как сын,

Как русский пламенно и нежно,

Люблю поток твоих машин

И летний воздух свежий.

Все находили в них самих себя. Они стали знаком времени, его надежд и пристрастий.

И фильмы, и стихи, и песни вошли в нашу жизнь с той самой «хрущевской оттепелью». Короткий период оттепели — всего 12 лет, с 1956-го по 1968-й, — изменил буквально всё. Время, которое многие шестидесятники вспоминают как лучшее не только в своей жизни, но и в истории страны. Удивительное время свободы в несвободной стране — свободы, конечно, относительной, но очень плодотворной.

Это был вдох, новый вдох в искусстве, тогда стали откровением для молодежи «Звездные мальчики» Василия Аксенова, первые песни Булата Окуджавы, не менее знаменитые фильмы «Мне 20 лет», «Я шагаю по Москве», «Коллеги». Тогда же страна и запела эти незатейливые, но такие очаровательные шпаликовские песенки. Кстати, песня из фильма «Я шагаю по Москве», как уверяли очевидцы, была написана Шпаликовым, что называется, на одном дыхании, тут же, на съемочной площадке. Успех картины был потрясающим.

Каким же был поэт, драматург, кинорежиссер Геннадий Федорович Шпаликов, который, по словам публициста Н. Ирина, - «За свою небольшую жизнь создал сравнительно немного. Однако несколько его творений проросли в национальную почву столь глубоко, что, кажется, без этих корней она расползлась бы, покрылась уродливыми трещинами».

Он родился в семье военного инженера. Отец маленького Гены погиб в 1944-м при освобождении Польши, и мальчика на льготных условиях устроили в суворовское училище.

Еще учась в суворовском училище, Гена начинает писать стихи и рассказы, редактировать молодежную газету, а также регулярно вести дневник. Привычку эту, к слову, Шпаликов сохранит на всю жизнь. В том же 1955 году первое стихотворение Шпаликова появляется в центральной печати. Голова у молодого человека не закружилась, он напишет зрелое определение своему творчеству:

Не смотри на будущее хмуро,

Горестно качая головой...

Я сегодня стал литературой

Самой средней, очень рядовой.

Пусть моя строка другой заслонится,

Но благодарю судьбу свою

Я за право творческой бессонницы

И за счастье рядовых в строю.

Дослужившись до командира отделения, Шпаликов получил во время учений серьезную травму колена и был вынужден отказаться военной карьеры. В результате он без труда поступил во ВГИК.

Общительный, дружелюбный, а главное искренне доброжелательный, он мгновенно стал лидером и любимцем студенческой «тусовки»: редко какие посиделки обходились без компанейского Гены Шпаликова. По воспоминаниям друзей, многих восхищала, а в ком-то вызывала зависть особенность Шпаликова: писал он легко и очень быстро, и, даже когда вся компания «отключалась» от выпитого, Геннадий преспокойно садился за стол и благополучно работал над очередным сценарием до утра. Вся беда была в том, что эксперименты с алкоголем не влияли на его работоспособность; впоследствии эта роковая особенность и сгубила в итоге кинематографиста.

У него был талант — огромный, сверхъестественный, всепроникающий и покоряющий всех. Он всегда тянулся к празднику в жизни. Стремясь к полету ввысь, он лепил свои легенды из талого льда. Но лед таял, и оставалась почти неуловимая краткость его бессмертия. Он и сам стал скоротечной тающей легендой, мифом.

Миф по жизни. Соавтор популярнейших фильмов, шумная женитьба на актрисе Инне Гулая, и, наконец, трагический финал. Художник, не принимая чужого времени, спивается и вешается на чердаке Дома творчества.

Миф по творчеству. Десятилетиями гуляли по стране тетрадки с его стихами, а гитаристы наигрывали в дружеских компаниях его песенки.

Ах, утону я в Западной Двине

Или погибну как-нибудь иначе,

Страна не пожалеет обо мне,

Но обо мне товарищи заплачут.

Но практически все фильмы, начиная с первой крупной работы с М. Хуциевым «Мне двадцать лет» («Застава Ильича»), выходили в свет через тернии цензурных проверок, сокращений, подвергались обструкции со стороны кинокритиков. В 1962 году фильм «Я шагаю по Москве» (режиссер Г. Данелия) также пробивался к зрителю через многочисленные замечания, исправления и утверждения в разнообразных инстанциях.

Единственная режиссерская работа Г. Шпаликова «Долгая счастливая жизнь» (1966 г.) – несмотря на то, что на международном фестивале авторского кино в Бергамо картина получила главный приз, а дифирамбы ей пел сам Микеланджело Антониони, в СССР фильм прошёл малозамеченным.

Наконец, фильм Ларисы Шепитько «Ты и я» (1971 г.), в сценарии которого Шпаликов констатировал крах иллюзий шестидесятых, получив серебряную награду на Венецианском кинофестивале, был разруган критиками и пущен в ограниченный прокат, а позже – и вовсе забыт. Похожая судьба ждала и фильм Сергея Урусевского «Пой песню, поэт» (1971).

Миф идеологический. Чтобы понять лучшее, на что нацеливались его современники в шестидесятых, стоит всего лишь прочитать его лучшие сценарии «Я родом из детства» или «Девочка Надя, чего тебе надо?». Очередной сценарный проект Г.Шпаликова – фильм В. Турова «Я родом из детства», – многие белорусские критики называют лучшей картиной, созданной за всю историю белорусского кино.

Геннадий Шпаликов и сегодня остается для читателей и зрителей знаменосцем романтизма и веры. Его стихи использовались в создании фильмов уже других режиссеров, которые не могли пройти мимо творчества пронзительного поэта.

Как известно, замечательный режиссер и прекрасный музыкант Петр Тодоровский дружил с Геннадием Шпаликовым, он вспоминал впоследствии: «…Поначалу я не особенно прислушивался к его стихам… а потом, когда я вчитался, когда вслушался, то понял, какой это серьезный замечательный поэт. Когда я вдруг набрел у него на эти строки — «Рио-Рита», «Рио-Рита», вертится фокстрот, на площадке танцевальной сорок первый год», — я просто задрожал, я понял, что мой фильм (я снимал «Военно-полевой роман») без этих слов в чем-то очень сильно потеряет или чего-то не найдет. Самое поразительное, Генке Шпаликову в сорок первом году было четыре года! …И этот четырехлетний мальчик запомнил и в этих строфах — «городок провинциальный, летняя жара» — точно описал эту атмосферу, эту беззаботность, эту безответственность, это непонимание того, что сейчас случится…». Достойная, высокая оценка мастера.

Пройдут годы и уже Валерий Тодоровский создаст фильм «Оттепель» (2013 г.) – картину, посвященную отцу и его друзьям, поколению шестидесятников. «Оттепель» продута теплым весенним сквозняком поэзии молодого Шпаликова. В ритме его стихов схвачена суть оттепельного мироощущения – доверие к жизни, которая много чего наобещала, и ей поверили. Геннадий Шпаликов, Моцарт 60-х, выразил и поколенческую эйфорию, и отчаяние обманутых и обманувшихся. Короткая, как вздох, история оттепели воплощена в трагической судьбе автора главных сюжетов времени. Его отраженное присутствие в сериале в образе нетрезвого, но гениального сценариста Кости Паршина, покончившего самоубийством, предваряет, не сильно забегая вперед, драматический финал светлейшей поры российской истории ХХ века».

В промокампании «Оттепели» в эфире «Первого» канала на черно-белой пленке Михаил Ефремов читает стихотворение Геннадия Шпаликова «По несчастью или к счастью, истина проста...», Александр Яценко — «Людей теряют только раз», Евгений Цыганов — «Прощай, Садовое кольцо». И как читают!

В финале фильма «Подранки» звучит стихотворение Геннадия Шпаликова «По несчастью или к счастью...» в блистательном исполнении режиссёра фильма Николая Губенко.

  

 В финале фильма «Гений» звучит песня на стихи Геннадия Шпаликова «Ах, утону я в Западной Двине...» в исполнении Александра Абдулова.

В письмах и дневниках Г. Шпаликова начала семидесятых годов везде присутствует тема подведения итогов «...Успел я мало. Думал иной раз хорошо, но думать — не исполнить. Я мог сделать больше, чем успел. Не в назидание и не в оправдание это пишу — пишу лишь, отмечая истину. У меня не было настоящего честолюбия... У меня не было многого, что составляет гения или просто личность, которая как-то устраивает (в конце концов) современников или потомков. Пишу об этом совершенно всерьез, потому что твердо знаю, что при определенных обстоятельствах мог бы сделать немало. Обстоятельства эти я не знаю, смутно догадываюсь о них, никого не виню... Но то, что у меня, в конце концов, сложилось, глубоко меня не устраивает и очень давно уже».

В 1974 году Шпаликов принял на себя ответственность за добровольный уход из жизни. После смерти Геннадия Федоровича в его доме было обнаружено последнее стихотворение, которое часто называют его завещанием родным:

Не прикидываясь, а прикидывая,

Не прикидывая ничего,

Покидаю вас и покидываю,

 Дорогие мои, всего!

 Все прощание — в одиночку,

Напоследок — не верещать.

 Завещаю вам только дочку —

 Больше нечего завещать.

Шпаликов был сильным, умным и слишком любил людей. В советское время таких называли «художниками – гуманистами». Он был, что называется, «штучным человеком».

Как профессиональный киносценарист и режиссер, хотел писать про то, что ему представлялось важным и интересным. Хотел видеть свои сценарии воплощенными в фильмы. Хотел, чтобы эти фильмы смотрели люди, знакомые и незнакомые, чтобы они их обсуждали, хвалили или ругали, но только чтобы не оставались равнодушными, и, если бы кто-нибудь выразил ему за увиденное благодарность — был бы этому человеку признателен. Не получилось, не позволили, перекрыли поток жизнеутверждающей энергии.

В своих воспоминаниях о Шпаликове, подводя черту под своими размышлениями о страшной судьбе своего друга, русский писатель В. П. Некрасов написал: «Шпаликов не врал. Нигде и никогда. Ни в прозе, ни в поэзии, ни в жизни. А это счастье. И жизнь его — неустроенную, безденежную, приведшую к такому трагическому концу — мы можем смело назвать счастливой. Он не врал. Ему не приходилось краснеть. Для советского поэта, писателя это заслуга великая, незабываемая».

Эта цитата будет последней.

Источники:

Ирин Н. В чем дело, сразу не поймешь. «Свой», ежемесячное приложение к газете «Культура»,2017,  сентябрь

Стишова Е. Пойманный свет. «Оттепель», режиссер Валерий Тодоровский.

«Искусство кино», 2014, №2, февраль

Материалы сайтов:

http://stuki-druki.com/authors/Shpalikov-Gennadiy.php

http://vm.ru/news/2013/09/06/7-samih-izvestnih-stihotvorenij-gennadiya-shpalikova-212733.html

 http://www.km.ru/kino/2012/09/05/kino-v-rossii/nepreryvnyi-suitsid-gennadiya-shpalikova-foto-video

Ольга Федоровна Солодовникова, заведующая отделом социально-гуманитарной литературы Центральной библиотеки им.А.С.Пушкина