Мемориалы, посвящённые блокаде Ленинграда. Часть 3

 Памятники защитникам и жителям города, детям и животным

 

Памятники народному ополчению

Ленинград выстоял, несмотря на голод, холод и артобстрелы, в том числе благодаря мужеству ополченцев.

Уже в первые дни войны тысячи ленинградцев-добровольцев разных профессий от 17 до 50 лет, те, кто мог остаться в тылу, те, кто не подлежал призыву заявили, что хотят идти на фронт. В первые месяцы войны на фронт ушли более 200 тысяч бойцов-ополченцев – треть всех стрелковых соединений, принимавших участие в битве за Ленинград. Мирные, плохо обученные и вооруженные люди ушли защищать родной город и стали серьезной преградой на пути регулярных частей фашистских захватчиков. Ленинградская армия народного ополчения – уникальное явление в истории Великой Отечественной...

В Петербурге есть несколько памятников Народному ополчению.

 

Народному ополчению Ленинграда

Дачный проспект, 34, корп. 2, школа № 274

Памятник создан на средства и при участии педагогов, учащихся школы. Скульптурная композиция. Бронза. Бетон. 1971 год. Автор Э. X. Насибулин. Стихи Р. И. Рождественского. На тыльной стороне памятника укреплена металлическая доска с текстом:

«Услышав горящим сердцем

Зов родимой земли,

Они ушли в ополченцы.

Они в бессмертье ушли.

Октябрята, пионеры и комсомольцы 274 школы».

Памятник является частью мемориального комплекса, созданного бывшими бойцами Ленинградской армии народного ополчения, учениками и учителями школы. Рядом с памятником высажены 10 клёнов — по числу дивизий и 16 лип — по числу ОПАБОВ (отдельных пулемётно-артиллерийских батальонов). 6 мая 1969 года в школе был открыт музей Боевой славы Ленинградской армии народного ополчения. 6 мая 1970 года на проспекте Народного Ополчения (наименование присвоено в честь Ленинградской армии народного ополчения, дивизии которой обороняли город, в частности, в районе железной дороги и Лигово) была открыта мемориальная доска.

 

Ополчению Ленинского района

Площадь у Балтийского вокзала

Стела народным ополченцам Ленинского района была установленная в 1965 году на площади Балтийского Вокзала в честь героических защитников Ленинграда в период Великой Отечественной войны. Она представляет собой полукруглую бетонную стелу с мемориальной надписью. Архитекторы — В. С. Васильковский, В. П. Эстрин.

На стеле тексты: «Народным ополченцам Ленинского района — героическим защитникам города Ленина и советского Отечества. 1941—1945»; «Ваш героический пример живет и побеждает в борьбе за торжество коммунизма».

 

Ополченцам Октябрьского района

Памятник народным ополченцам Октябрьского района установлен в 1964 году по улице Садовая, 52/2, недалеко от Сенной площади. Высота монумента — 4,8 м. Архитектор — В. Ю. Милейковский, скульпторы — Н. С. Кочуков, Н. А. Теплов, Г. Д. Ястребенецкий, В. И. Татарович, А. М. Игнатьев. Стела с рельефом. Гранит. 1964 год. У основания стелы — надолбы. На лицевой стороне стелы высечен текст: «Воинам Октябрьской дивизии Народного ополчения от трудящихся района. Январь. 1964 г.». На тыльной стороне памятника: «С этого места 4 сентября 1941 года ушли в бой за нашу Родину, за Ленинград воины-ополченцы Октябрьского района».

Неувядаемой славой покрыли себя бойцы Октябрьской (189-й) дивизии Народного ополчения. Они держали оборону у Пулковских высот с сентября сорок первого, в сорок четвертом освобождали Ленинград от блокады. Много верст с боями прошла дивизия по трудным дорогам войны. В январе 1964 года, в дни празднования двадцатилетия освобождения Ленинграда от блокады, воинам Октябрьской дивизии был открыт памятник. Его установили в центре Октябрьского района, на Садовой улице. Отсюда 4 сентября 1941 года ушли ополченцы в бой за Родину, за Ленинград.

Перед четырехметровой прямоугольной стелой из серого гранита три небольшие пирамиды в виде противотанковых надолбов — напоминание о стойкости бойцов, которые грудью своей защищали родной Ленинград. На стеле рельефное изображение воинов-ополченцев — суровые мужественные лица тех, кто в ноябре 1941 года дал клятву: «Мы перенесем любые трудности, и, пока бьется наше сердце, пока видят наши глаза, пока течет по жилам наша кровь, пока наши руки способны держать боевое оружие — врагу не бывать в Ленинграде. Город Ленина был, есть и будет только советским».

Памятник сооружен на средства, заработанные на воскресниках трудящимися Октябрьского района. А проект выполнен и осуществлен на общественных началах большой группой ленинградских архитекторов, скульпторов и живописцев.

 

Памятник народному ополчению Фрунзенского района по проспекту Славы был установлен в 1990 году. У подножия надпись: «Дивизия сражалась с фашистскими войсками в битве за Ленинград на Лужском рубеже, на Олонецком и Свирском направлениях. В боях за Родину погибло более восьми тысяч ополченцев». Высота памятного знака – 5 м.  Скульптор — А. А. Архипов, архитектор — А. П. Чернов.

 

Ополченцы

Четким шагам отряда

Звóнок ответ торцов:

К подступам Ленинграда

Нарвская шлет бойцов.

 

Кто там в рядах? Спецовка,

Кепка да пиджачок, —

Но на ходу винтовка

Словно вросла в плечо;

 

Словно никто доселе

С грозных Октябрьских дней

Даже в своей постели

Не расставался с ней!

 

Сивая встала старость

С юностью — без усов,

Их побратала ярость

Против фашистских псов.

 

Плеч своих не сутуля,

С Армией Красной в ряд

Вместе пойдет под пули

Штатских бойцов отряд.

 

С львиной отвагой в сердце —

Стоит любой троих,

Гадам не отвертеться,

Не убежать от них.

 

Весь Ленинград за ними,

Ротам потерян счет, —

Улицами прямыми

Словно река течет.

 

Нарвцев прошли колонны, —

Снова штыки видны:

Двинулись батальоны

Выборгской стороны.

П. Шубин

 

Ополченье

Пришел навестить, а казарма

в торжественных сборах с утра.

И осень в окне лучезарна,

и — вроде прощаться пора.

 

Ну, выпьем давай на дорожку —

чтоб немцу скорее капут.

Тебе уже выдали ложку,

винтовку — сказали — дадут.

 

Построили, как на ученье,

на подвиг тебя повели…

На полчища шло ополченье,

очкарики, гении шли.

 

Шли доблестно, шли простодушно,

читали стихи на ходу…

Как выстоять ей, безоружной

душе, в сорок первом году?

 

И вот — на каком-нибудь фланге

серо от распластанных тел.

По небу полуночи ангел

летел, и летел, и летел.

 

А я, в три погибели скрючен

(не так же ли на смех врагу?),

готовлю бутылки с горючим

и правды принять не могу.

Г. Семёнов

 

Народные ополченцы

От полярной избы и до юга страны

Все услышали Сталина речь,

Эта речь пронеслась над полями войны,

Чтоб народное сердце зажечь.

 

И повсюду поднялся советский народ.

Ополченец оружье берет,

Как в году девятнадцатом, выйдя в поход,

Как в великий двенадцатый год!

 

И, оставив труды свои, дом и уют,

В перекличке уже боевой

Ленинградские люди к оружью встают

Над священной и вольной Невой.

 

Никогда еще город так не был хорош,

Как сейчас, в тишине вечера,

Когда встали в ружье, как его молодежь,

Седоусых цехов мастера!

 

Снова светит нам солнца геройского лик,

Дней ли Пулкова дальний костер,

Снова Ленинский видится нам броневик,

Над которым он руку простер.

 

Снова Киров идет, проверяя посты,

Ополченцев обходит ряды,

Слово Сталина снова летит с высоты,

С Красной Горки, с приморской гряды.

 

И боец запевает о городе песнь:

Мы не будем о битвах гадать,

Мы родились, любили, работали здесь —

Этот город врагу не видать!

 

Будем бить врага силой народа всего,

Если он, обнаглев, подойдет,

Как в году девятнадцатом били его,

Как в великий двенадцатый год!

Н. Тихонов

 

Подвиг ополченцев

Летним днём, по-июньскому чистым,

Инженеры, поэты, артисты,

Одним словом — ополченцы,

Уходили на войну.

Вместо платьев, костюмов, портфелей —

Автоматы гранаты, шинели,

Одним словом — добровольцы

Не щадили жизнь свою.

 

А тогда, после вражьих налётов,

Моряки, мастера, патриоты,

Одним словом — ленинградцы,

Возрождали красоту.

Майским днём, по-весеннему чистым,

Корабелы, поэты, артисты,

Одним словом — ленинградцы,

Вспоминают жизнь свою.

 

Песни голосу в сердце поверьте:

Кто погиб, тот себя обессмертил,

Одним словом — победитель

Отстоял свою Страну.

Вспоминая салют в сорок пятом,

Поседевшие парни-девчата,

Одним словом — ветераны,

Собрались в одну семью.

 

Бесстрашнее подвига нету:

Одержали мы победу!

Людям возвратили мирную весну,

Детям подарили жизнь и красоту!

Н. Люлина

 

Ленинградское ополчение

Перекрёстный огонь пулемётов, —

Бьют внезапно, с остервенением...

Полегло у Погостья, в болотах,

Ленинградское ополчение.

 

Шли на смерть в бесполезных атаках,

Хриплый вой только слышен был с матом.

Шли, в себе поборов чувство страха,

Просто шли... потому что так Надо!..

 

И, распятые вражьим металлом,

Вы не знали ещё, что убиты.

Только снег почему-то был алым,

И глаза ваши были открыты...

 

Только вот — статистика мучает:

В том бою значения местного

В ад бросали вас, необученных,

До сих пор вы числитесь «без вести...»

 

Не осталось могил тех героев, —

Новый век сменил поколение;

Но шагает по памяти строем

Ленинградское ополчение...

Е. Кан

 

Д.Н.О. (Дивизии Народного Ополчения)

Шло ополченье народа

На Лужские рубежи:

Три патрона, винтовка —

Каждый пятый держи…

 

А если винтовки сейчас не имеешь —

Лопатка есть и нож.

В первом бою выжить сумеешь —

Винтовку себе найдёшь.

 

Шли под настрой народный,

Душевный подъём волны:

Никто не кричал: «Мы патриоты!»,

Просто встал на защиту страны.

 

Немного из тех героев

Смогли вернуться домой:

Ждал впереди тяжелый,

На годы растянутый бой.

 

Но этот подъём народный

Помог устоять стране,

Выдержать все невзгоды

И победить в войне!

В. Тыдман

 

Нас лишь горстка осталась

Посвящается однополчанам 1-ой Кировской дивизии

 

Нас немного осталось,

Нас до ужаса мало,

Тех, кого в сорок первом

Война повстречала.

 

Мы из юности сами

Ей навстречу шагнули

Под снаряды и мины,

Под бомбы и пули.

 

Не в слезах подневольно,

С воем в военкоматы,

А ушли добровольно

Из студентов в солдаты.

 

Все в обмотках романтики

(Нет сапог у державы),

В грязь траншей и окопов,

В бой жестокий и правый.

 

Кто погиб безымянный

В придорожном кювете,

Кто скончался от раны

В полевом лазарете.

 

Не схоронен — присыпан

(Всем могил не хватало),

И романтика с хрипом

В бинтах умирала.

 

Вспоминала про маму.

Без сознанья в бреду

Повторяла упрямо:

«Жди меня, я приду».

 

Тише голоса звуки,

Потускнел небосвод,

И костлявые руки

Смерть на плечи кладет.

 

Губы шепчут устало:

«Нам немало досталось,

Нас до ужаса мало,

Нас лишь горстка осталась».

А. Клейн, ополченец 3-го полка 1-ой Кировской дивизии

 

Памятник аэродрому «Гражданка»

Проспект Науки, 25

Памятный знак открыт в 1975 году в память о существовавшем здесь в годы Великой Отечественной войны военном аэродроме «Гражданка». Небольшой монумент стоит на месте взлётно-посадочной полосы и представляет собой бетонный постамент с многогранником — додекаэдром (многократно повторённые пятиконечные звёзды). Надпись на памятной доске: «Здесь в 1941-1945 годах находился аэродром «Гражданка», с которого летчики Краснознаменной Балтики защищали ленинградское небо». Архитектор — А. В. Кожевников, художники — О. Н. Харламов, О. Ф. Лыч. Памятник отреставрирован в 2009 году.

 

Штурмовики

Ходят пыльные вихри на бронзовом аэродроме.

Глохнет воздух, промозглый от рева, летящего прочь.

Небо в розовых молниях, в белых разрывах и громе,

И тяжелым прожектором вспорота темная ночь.

 

Тучи лезут и лезут, за стенкою новая стенка,

Но упругий рычаг выжимает проворно рука.

На осыпанный бруствер встает подполковник Свитенко,

Провожая на бой уходящего Голодняка.

 

За сигнальным огнем ночь смыкается плотно. И слепо

Самолеты на ощупь ровняют размеренный строй.

И горят эшелоны на желтом песке Кингисеппа,

Над Синявином дыма и пламени едкий настой.

 

Только груды земли. Только в щепки разбитые доты

Только ветер от Ладоги дует, напорист и свеж.

Только следом поднимутся грозные цепи пехоты,

Будет взят обработанный вами рубеж.

 

Безграничная смелость. Единство расчета и риска.

Раскаленного воздуха, серой золы круговерть.

Сотни раз пролетала над самыми крыльями близко,

Сотни раз побежденная вашею смелостью смерть.

 

Бредит утром земля позабытым домашним покоем.

Голубые туманы ползут по оглохшей земле.

Самолеты ревут и проходят размеренным строем

И багровое солнце горит на пробитом крыле.

М. Дудин

 

Памятники морякам

 

Памятник «Героям-морякам балтийцам»

Межевой канал, д. 5

Вклад балтийских моряков в победу невозможно переоценить. Скромный дар ленинградцев — памятник мужественным героям. Памятник морякам-балтийцам на Гутуевском острове открыт 29 июня 1989 г. Установлен у ворот Петербургского порта. Памятник посвящён ленинградским кораблям, погибшим во время Великой Отечественной войны. Скульптор Ян Янович Нейман. Бронза (фигуры и постамент). Это фигуры двух матросов, один из которых, поддерживая раненого товарища, поднимает знамя. Основание выполнено в виде блоков, напоминающих палубу и рубку корабля. Монумент возведен на искусственном холме. Высота фигур — 3, 5 м, общая высота — 6,5м. На лицевой стороне надписи: «Героям-морякам Балтийского морского пароходства и ленинградского порта. 1941 — 1945», «Экипажам погибших судов: (список). Здесь перечислены суда, погибшие в 1941 году. Большая их часть — потери Таллинского прорыва.

 

На дне

Лежит матрос на дне песчаном,

Во тьме зелено-голубой.

Над разъяренным океаном

Отгромыхал короткий бой,

А здесь ни грома и ни гула...

Скользнув над илистым песком,

Коснулась сытая акула

Щеки матросской плавником...

 

Осколком легкие пробиты,

Но в синем мраке глубины

Глаза матросские открыты

И прямо вверх устремлены.

Как будто в мертвенном покое,

Тоской суровою томим,

Он помнит о коротком бое,

Жалея, что расстался с ним

А. Лебедев

 

* * *

Бронза боевого автомата.

Бескозырка лаврами увита.

Вырос, где скипалась кровь когда-то,

Памятник из красного гранита.

 

Моряки бессмертия достойны.

В солнечных лучах теплеет камень.

В память тех, кого скосили войны,

В чаще полыхает вечный пламень.

 

Я гляжу в огонь тугой и гибкий,

Сильный, словно бури нарастанье,

Вижу отблеск молодой улыбки,

Трепетное чувствую дыханье.

 

Пролетают ветры вкруговую,

Стяги облаков спуская низко,

Корабли проходят, салютуя

Вечному огню и обелиску.

В. Азаров

 

Памятник экипажу крейсера «Киров»

Улица Кораблестроителей 18, Морская набережная

Памятник был установлен в 1990 году. Мемориальная композиция включает в себя трехорудийные артиллерийские башни и винты. Архитекторы — М. В. Круглов, В. Н. Соколов, А. Б. Корольков, В. А. Реппо. Историческая ценность монумента заключается в том, что он составлен из реальных фрагментов знаменитого крейсера «Киров» - первого крейсера, построенного в Советском Союзе. Крейсер знаменит своим участием в обороне Ленинграда: одно время «Киров» находился в черте города, в реке Неве, и вёл оборону города оттуда. Крейсер «Киров» подвергался неоднократным авиаударам со стороны немцев, но всё равно пережил войну и до 1958 года выполнял свои основные функции. После этого крейсер перешёл в статус учебного корабля, а в 1974 году было принято решение разобрать корабль на металлолом. Единственное, что сохранилось от легендарного корабля в наше время, это две артиллерийские башни, снятые с корабля и установленные в качестве мемориала на Васильевском острове.

 

Песня о крейсере «Киров»

На крейсере «Киров» сыграли отбой,

Погасла полоска заката.

И вечер прилег голубой-голубой

Над синей волною Кронштадта.

 

За далью проливов гремит океан,

За далью остались бои.

И вот боец, седой ветеран,

В балтийской эскадре стоит.

 

И люди не вправе забыть о войне,

Хотя бы минули столетья,

Великое имя стоит на броне,

Так вспомним же мы сорок третий.

 

Налеты, налеты, свинца ураган,

Нева от разрывов кипит.

И старый боец, седой ветеран,

В балтийской эскадре стоит.

 

В полночной тиши меж усталых бойцов

По городу Киров шагает,

А крейсер его сквозь блокады кольцо

В бессмертие гордо вплывает.

 

Как рана, пылает мамаев курган,

Гремят над Россией бои.

И старый боец, седой ветеран,

На страже отчизны стоит.

 

Я снова шагну на святую броню,

Дорогу знакомую выбрав.

За мглой Ленинград, я ему поклонюсь,

Над башнями главных калибров.

 

И видится сверху сквозь легкий туман,

Как рядом эскадра дымит.

И старый боец, седой ветеран,

Среди комсомольцев стоит.

Ю. Визбор

 

Крейсеру «Киров»

На рейде Балтийского моря

Красавцы стоят корабли.

Мне вспомнилось страшное горе,

Как город они нам спасли.

 

Зима сорок первого года.

В кольцо окружён Ленинград.

Бомбежки, и голод, и холод…

И, если ты жив, ты солдат!

 

100 юных морских пехотинцев

Пошли защищать Ленинград.

Другие громили фашистов,

Приказ был: «Ни шагу назад!»

 

И «Юнкерсы» в небе горели.

Снаряд наш летел на врага.

Зенитки на небо смотрели.

«Стреляйте! Ни шагу назад!»

 

Весной 1942 года наш крейсер

Стоял на Неве.

Задумал нас враг уничтожить.

И бомбы летели во мгле.

 

Почти вся команда погибла,

И ранен был наш капитан.

Кому суждено было выжить,

Все силы Победе отдал!

 

Большая работа кипела,

И снова наш крейсер в строю!

И враг не прошел к Ленинграду.

Я крейсеру честь отдаю!

 

И орденом Красного Знамени

Был первым Корабль награжден.

И он продолжает сражаться.

И Город-Герой был спасен.

Н. Чепурная

 

Крейсер «Киров»

Кажется, башни не спят броневые,

их боевые стволы не остыли,

смолкли на миг голоса громовые.

Будто вчера ещё город душили

длинной блокады ремни роковые.

Думали люди, когда говорили

грозного крейсера пушки большие:

— Бог нам поможет, мы будем живые.

Ю. Плотт

 

Мемориал «Торпедный катер»

Подвигам моряков торпедных катеров

Васильевский остров, Гавань

Боевой торпедный катер «Комсомолец» установлен в 1973 году напротив Морвокзала в память о моряках торпедных катеров Балтики. На постаменте надпись: «1941-1945. Героическим морякам торпедных катеров Балтики» и мемориальная доска в честь моряков торпедных катеров КБФ. Архитектор — Е. И. Травников.

 

Морские охотники

И ночью и днем, непрестанно

По синему морю скользя,

В дозорах морская охрана,

Ее не бояться - нельзя.

 

Стремительна быстрая стая, —

Идут на врага катера,

Повсюду его настигая,

Как бурь беспощадных ветра.

 

Ведет боевая отвага.

Товарищи! Полный вперед!

И вьется полотнище флага,

Волна за винтами встает.

 

И четким звучит приказаньем.

Подводную лодку накрыв,

Глубинного бомбометанья

Единый и грозный порыв.

 

Отбой... Нападенье отбито,

Над морем опять тишина,

Урок получили бандиты,

За все получили сполна.

 

И вновь, за врагами охотясь,

Дозором идем боевым.

Так зорче смотри, краснофлотец,

За морем Балтийским своим!

Ю. Инге

 

На редан

Обгоняя скоростью мгновенья,

Прорывая яростно туман,

За кормой тугие волны вспенив,

Катера выходят на редан.

 

В туче брызг стремительною тенью

Головной уверенно идет.

У фашистов паника, смятенье...

Батареи мажут. Недолет!

 

Возникая, грозные во мраке,

Катера в один порыв слиты,

И гремит торпедная атака

Небывалым вихрем быстроты.

 

На редан! Стрекочут пулеметы,

И с предсмертным ревом «мессершмитт»

Падает в прибрежное болото

И, объятый пламенем, дымит.

 

Катера уходят. Перед ними

След подлодки тонкой бороздой.

И тогда еще неумолимей

Бомбы глухо рвутся под водой.

 

Дан приказ — кончать бомбометанье,

Курс на базу. Отдых до утра.

Боевое выполнив заданье,

В новый бой выходят катера.

Ю. Инге

 

Стела и мемориальная доска памяти морякам катерных тральщиков на Елагином острове

Центральный парк культуры и отдыха имени Кирова

Памятник по улице 2-й Елагин мост установлен в 1990 году на месте базирования 8-го дивизиона катеров-тральщиков Краснознаменного Балтийского флота в Ленинграде. Архитектор Медведев. Ещё до объявления войны гитлеровские войска заминировали выходы к Балтийскому заливу. С 1942 по 1944 год Балтийский флот был заперт в Невской губе. Благодаря самоотверженному подвигу тральщиков Большой корабельный фарватер был очищен. День прорыва морской минной блокады Ленинграда — 5 июня 1944 года — стал официальным городским праздником.

 

Тральщики

Седое море в дымке и тумане,

На первый взгляд такое, как всегда,

Высоких звезд холодное мерцанье

Колеблет на поверхности вода.

 

А в глубине, качаясь на минрепах,

Готовы мины вдруг загрохотать

Нестройным хором выкриков свирепых

И кораблям шпангоуты сломать.

 

Но будет день... Живи, к нему готовясь, —

Подымется с протраленного дна,

Как наша мысль, достоинство и совесть,

Прозрачная и чистая волна.

 

И потому мы, как велит эпоха,

Пути родного флага бережем,

Мы подсечем ростки чертополоха,

Зовущегося минным барражом.

 

Где бы противник мины ни поставил —

Все море мы обыщем и найдем.

Согласно всех обычаев и правил,

Мы действуем смекалкой и огнем.

 

В морских просторах, зная все дороги,

Уничтожаем минные поля,

Свободен путь. Звучи, сигнал тревоги,

Дроби волну, форштевень корабля.

Ю. Инге

 

Памятник героям-подводникам

Героям-подводникам, погибшим 1 мая 1943 года на подводной лодке Щ-323

Остров Декабристов, Камская улица, 24, Смоленское кладбище

На гранитном постаменте под углом поднимаются четыре торпеды. На лицевой стороне постамента высечены рельеф и стили Вс. Азарова:

«Пусть камень поведает грозные были.

Друзья принесут благодарность в награду

Подводникам, что Ленинград защитили,

Их лодкам, что первыми рвали блокаду».

На гранитном монолите, врезанном в основание памятника, значатся фамилии погибших. На тыльной стороне памятника укреплена мраморная плита с текстом: «Архитекторы А. Д. Левенков, Е. А. Духовный. Скульптор Е. А. Вишневецкая. Инженер А. В. Шанин». Памятник сооружен при активном участии коллективов военных училищ в 1983 году.

 

Подводная лодка уходит в поход

Подводная лодка уходит в поход

в чужие моря и заливы.

Ее провожают Кронштадт и Кроншлот

и встречи желают счастливой.

 

Последний привет с боевых катеров,

и вот уж нельзя разглядеть их,

и мы далеко от родных берегов

и близко от славы и смерти.

 

Нас мало, мы горсточка русских людей

в подводной скорлупке железной.

Мы здесь одиноки средь минных полей

в коварной и гибельной бездне.

 

Но вот над подлодкой идет караван,

груженный оружьем проклятым.

Ты врешь! Ни эсминцы твои, ни туман

тебя не спасут от расплаты.

 

Пора, торпедисты! И точно в упор

вонзаются наши торпеды.

Республика, выполнен твой приговор

во имя грядущей победы!

 

И с берега видит расправу с врагом,

земляк наш, томящийся в рабстве.

Мужайся, товарищ, — мы скоро придем,

мы помним о долге и братстве.

 

Подводная лодка обратно спешит,

балтийское выдержав слово.

Ты долго ее не забудешь, фашист,

и скоро почувствуешь снова…

 

Заносит команда на мстительный счет

пятерку немецких пиратов.

И гордо подводная лодка идет

в любимые воды Кронштадта.

О. Берггольц

 

Памятник «Памяти моряков полярных конвоев 1941-1945 годов»

Большой Смоленский проспект, 36

Был открыт 31 августа 2014 перед зданием Морского колледжа на Большом Смоленском проспекте. Церемонию приурочили к 73-й годовщине прибытия первого союзного конвоя «Дервиш» в Россию. Полярными (или арктическими) конвоями назвались особые формирования судов для доставки вооружения и военного оборудования, продовольствия и медикаментов в рамках ленд-лиза. С августа 1941 года по май 1945 года от стран антигитлеровской коалиции в СССР и обратно проследовало 78 конвоев, 1507 транспортов и танкеров (128 были потоплены или повреждены). На транспортах и танкерах в Мурманск и Архангельск было доставлено более 22 тыс. самолетов, свыше 13 тыс. танков, 13 тыс. орудий, 639 кораблей и другие важные грузы. Скульптурная группа, высотой 2,7 м, выполнена петербургскими скульпторами Яном Нейманом и Георгием Лукьяновым и одобрена российскими ветеранами конвоев. Три фигуры — российского, британского и американского моряков — стоят вместе на носу боевого корабля, символизируя коалицию трех великих держав в годы их совместной борьбы против фашизма. На пьедестале на русском и английском языках вырезаны строки стихов Александра Городницкого: «Это ваши отцы и деды, помолитесь за них, моряки!».

Монумент сооружен на благотворительные средства, инициатором установки памятника выступала региональная общественная организация «Полярный конвой», объединяющая ветеранов, военных моряков, любителей истории. Первые взносы внесли сами ветераны и учащиеся 43-й школы Приморского района Петербурга. Почетными гостями церемонии открытия памятника стали ветераны-участники Полярных конвоев и члены их семей из России, Великобритании, представители прессы и общественных организаций Франции, США, Шотландии.

 

Памятник юнгам Балтики

площадь Балтийских юнг

В штабе Балтийского флота в 1942 году из ленинградских мальчишек, желавших сражаться с врагом, было сформировано несколько рот для помощи старшим товарищам. Пройдя короткий курс обучения на берегу, настоящую школу жизни им пришлось пройти на Балтике. Юные моряки сопровождали буксиры в Ораниенбаум и Кронштадт, стоя на вахте, следили за появлением фашистских самолетов. Были юнги Балтики и в самом пекле битвы за Ленинград, на Невском пятачке, сопровождая шлюпки с бойцами, а порой и вступая в бой вместе с ними. В конце войны и сразу после ее окончания юные ленинградцы помогали обнаруживать мины, которыми был буквально испещрен Финский залив. Школу юнг Балтийского флота в годы войны прошли более двух тысяч мальчишек. Такие ее выпускники, как Лев Галле, Дима Вольфсон, Юра Боганов, Саша Ковалев и другие были награждены боевыми орденами и медалями.

В глубине острова Декабристов, что в самом сердце Васильевского острова, установлен трогательный и необычайно простой монумент — памятник Юнгам Балтики, посвященный героизму юных балтийских юнг, участвовавших в боях Великой Отечественной войны с 1942 года в составе войск Балтийского флота. Памятник посвящен мальчишкам, которые сражались и погибли, так и не успев стать взрослыми. Набор в юнги во время войны проводился на 12-й линии Васильевского острова, в штабе Краснознаменного Балтийского флота. Всего за 1942-1944 годы, по данным архива, 2200 мальчишек добровольно ушли служить на флот. На площади Балтийских юнг по инициативе ветеранов-юнг Балтийского флота в 1999 году был установлен памятник. В центре невысокого, но обширного гранитного постамента фигура худощавого подростка в бескозырке и с карабином в руках, с серьезным не по годам лицом, смотрящим куда-то вдаль, словно на вахте. Автором этого трогательного произведения стал известный ленинградский скульптор Леонид Эйдлин, для которого памятник стал последней работой. Высота скульптуры — 1,8 м, высота постамента — 0,4 м.

Рядом на здании морской школы, открытой в 1938 г, гранитная мемориальная доска со словами: «Юнгам Балтийского флота живым и павшим посвящается 1942-1952 г».

Юнгам блокады

Мы были юнгами поры блокадной,

Поры голодных будней и невзгод.

На лентах наших со звездою рядом

Пылало слово золотом — «Балтфлот».

 

Не нежила судьба нас, не ласкала.

Ершисты были, дерзкие подчас.

Но тяжесть службы воли не сломала,

Кронштадт зажег

огонь матросский в нас.

 

Не всем светила радость возвращенья!

Не всем сиял в огнях салюта взлет!

Остались юнги, павшие в сраженьях,

На дне морском, в глуби холодных вод.

 

Лежат меж взрослых

храбрые мальчишки —

Безусые защитники страны.

Хранят родные их тетради, книжки

И фото пожелтевшие с войны.

 

Со взрослыми — в бессмертье!

В обелисках

Навечно юнг остались имена,

И в майский день венки

с поклоном низким

Уносит им балтийская волна.

Н. Уланов

 

На площади балтийских юнг

Рукой подать

до Финского залива,

А там — Кронштадт с фортами

и Кроншлот.

Я площадью иду неторопливо

И вспоминаю

сорок третий год.

Сквозь толщу лет

я вижу строй матросский,

Казармы — плод петровского

труда…

Идем мы с карабинами

по Флотской,

Оставив дома детство навсегда.

И, словно в шторм,

меня бросает память

Дорогами смертельными

войны:

То «мессеры» со свастикой

над нами,

То мина вдруг всплывет

из глубины.

То вспомнится мне

линия дозора:

Вдали полоска —

русская земля,

Матросы у орудий,

у моторов,

А я — глаза и уши

корабля.

…О, площадь юнг,

потомку ты поведай

О времени жестоком

и святом!

О тех, кто шел

со взрослыми к Победе,

О тех,

кто не вернулся

в отчий дом!

Н. Уланов

 

Памятник «Подвигу пожарных Ленинграда»

Перед зданием пожарной части на Большом проспекте Васильевского острова, 73 установлен памятник пожарным. Пожарная часть работала в годы блокады Ленинграда, в настоящее время в ней расположился музей пожарной охраны. Авторы памятника скульптор Л.К. Лазарев, архитекторы В.Д. Попов и В.И. Шевеленко. Первоначально был установлен в 1983 г. во дворе здания 9-й пожарной части, работавшей в годы блокады. В 1995 г. скульптура перенесена на площадь перед фасадом здания. Открытие памятника состоялось 28 апреля 1995 года. «Подвигу пожарных Ленинграда» — такая надпись золотыми буквами выбита на лицевой стороне серого гранитного постамента. Ниже во второй строчке выбиты цифры «1941-1945». Высота бронзовой скульптуры — 5 м. Скульптурная композиция изображает двух пожарных, борющихся с огнем. Один из них распростер руки, будто вот-вот упадет. Второй пожарный изображен с топором в левой руке и с пожарным шлангом — в правой. Позади пожарных размещена лестница. Скульптурная композиция была задумана как часть мемориального комплекса с галереей портретов героев-пожарных, но не была осуществлена.

В дни блокады пожарные организовывали дежурства на крышах домов. Было потушено более 12 000 пожаров. Так же они участвовали в строительстве оборонительных сооружений и других оборонных мероприятиях.  В годы блокады было до 30 тревог в сутки. Особо трудно пришлось зимой 1942 г. Не было топлива. На выполнение задания нередко выходили в пешем строю. Необходимый инструмент клали на сани и волочили за собой. Придут пожарные на место пожара, а гидранты не работают — замерзли. Тушили снегом. Носили его на пятый, шестой этажи. А сколько приходилось разбирать завалов. Ленинградские пожарные не раз спасали из-под обломков людей. За годы войны пожарная охрана города на Неве потеряла две трети личного состава, а это 2067 человек, 1070 из них умерли от голода и истощения. Ленинградский гарнизон потерял 53% боевых машин, тысячи метров рукавов и несколько зданий пожарных команд. В июле 1942 года за образцовую подготовку противопожарной обороны города Ленинграда, за доблесть и мужество, проявленные личным составом при ликвидации пожаров пожарная охрана Ленинграда была награждена орденом Ленина. Более тысячи пожарных были награждены медалями и орденами. Это единственный случай такого высокого награждения пожарных за весь период Великой Отечественной войны. Блокадные пожары вошли в историю пожарной охраны примерами небывалого мужества, нечеловеческой стойкости. Подсчитать, сколько человеческих жизней было спасено в дни суровой блокады ленинградскими пожарными, определить, даже приблизительно стоимость отвоеванных ими от огня жилых домов, промышленных предприятий, памятников культуры и искусства невозможно. Можно утверждать лишь одно: награда заслужена ими с честью.

 

Ленинградская баллада

В блокадном Ленинграде с бойцами наравне

Две тысячи пожарных сражались на войне.

Они и днём и ночью стояли на посту —

Две тысячи пожарных спасали красоту.

 

Давно всё это было,

Но сердце не забыло

Две тысячи пожарных

Спасали красоту.

 

И верили в победу, свой город заслоня,

Две тысячи пожарных — армейская семья.

В гранит Нева стучится, все ждет с войны солдат,

Две тысячи пожарных на Пискарёвском спят.

 

Давно всё это было,

Но сердце не забыло

Две тысячи пожарных

На Пискарёвском спят.

 

Когда над Ленинградом горит свеча луны,

Две тысячи пожарных в мои приходят сны.

И озаряет пламя ночную темноту,

Две тысячи пожарных спасают красоту.

 

Давно всё это было,

Но сердце не забыло

Две тысячи пожарных

Спасали красоту.

М. Пляцковский

 

Пожарным блокадного Ленинграда

Поклонитесь им низко до самой земли,

Помолитесь за них всей душою!

В те безумно-жестокие, страшные дни

Они бились с огнем, как герои!

 

Голодая, как все, шли пожары тушить,

Замерзающий город спасая.

Красоты его вечной не могли не любить,

Как в бою, о себе забывая.

 

Шли, едва не шатаясь, все на вызов любой,

Ведь никто кроме них не поможет.

Ибо правда святая их вела за собой,

И блокада сломить их не сможет.

 

Рукавов не хватало, замерзала вода.

На себе снег наверх поднимали.

Выбиваясь из сил, побеждали всегда,

Цену каждой победы все знали.

 

Пусть не триста спартанцев в тех боях полегло,

А две тысячи славных героев,

Но храбрее их в мире не найти никого,

Крепче нет их моральных устоев.

 

Поклонитесь им низко, до самой земли,

Помолитесь за них всей душою!

В те безумно-жестокие, страшные дни

Они бились с огнем, как герои.

П. Морозов

 

Памятник «Памяти женщин-бойцов МПВО» («Ангел-хранитель Ленинградского неба»)

Бронзовая композиция памяти женщинам, защищавшим крыши города от зажигательных бомб во время блокады — памятник, посвященный женщинам-бойцам МПВО  украшает фасад дома №16 по Кронверкской улице. Открыт 7 мая 2002 года по инициативе ветеранов местной противовоздушной обороны. Авторы композиции — скульптор Лев Сморгон и архитектор Игорь Матвеев. На стене дома размещена приметная даже издалека композиция. На торцевой стене дома, примерно на уровне третьего этажа, на металлических балках установлена исполненная из бронзы женская фигура. Вниз по диагонали, вправо от фигуры, луч белого света как бы рассекает красную кирпичную стену, и в самом низу композиции мемориальная доска с надписью «Женщинам, защитившим Ленинград», «посвящается женщинам-бойцам Краснознаменной МПВО в годы блокады Ленинграда 1941 — 1945». Женщина, боец МВПО словно стоит на крыше дома и вглядывается в тревожное ленинградское небо. Поскольку задача этих женщин, дежурных противовоздушной обороны, состояла в том, чтобы караулить зажигательные бомбы на крышах домов во время авианалётов и скидывать эти бомбы баграми вниз, на улицы, чтобы там их уже могли потушить, то решили вознести памятник женщинам-бойцам МПВО на ту высоту, на которой они работали.

Женщины-бойцы МПВО в блокаду имели немало тяжелых обязанностей — тушили зажигательные бомбы, сбрасываемые на дома, устраняли последствия авианалетов и оказывали первую помощь пострадавшим, патрулировали улицы, а также выполняли функции похоронных команд. Именно бойцы МПВО, большая часть из которых были женщинами, ежедневно, ежечасно защищали Ленинград. МПВО не имела своих зениток или самолетов для отпора врагу, полем боя для бойцов служили площади города, улицы, крыши домов. На хрупкие женские плечи ложилась огромная ответственность за жизнь родного города. Они первыми сообщали о налётах фашисткой авиации, тушили вражеские «зажигалки», оказывали помощь раненым, были среди тех, кто боролся с огнем в охваченных пламенем домах. Подвиг этих незаметных на первый взгляд, но абсолютно незаменимых бойцов, бессмертен.

 

* * *

…Наступит день, и, радуясь, спеша,

еще печальных не убрав развалин,

мы будем так наш город украшать,

как люди никогда не украшали.

 

И вот тогда на самом стройном зданье

лицом к восходу солнца самого

поставим мраморное изваянье

простого труженика ПВО.

 

Пускай стоит, всегда зарей объятый,

так, как стоял, держа неравный бой:

с закинутою к небу головой,

с единственным оружием — лопатой.

О. Берггольц

 

Мужественным женщинам Блокады

                Посвящается женщинам-бойцам Краснознаменной МПВО

                в годы блокады Ленинграда 1941-1944

 

Фашистских артобстрелов гул и вой,

Взрываются снаряды, свищут пули,

На крыше хрупкий ангел в карауле,

И только неба чернь над головой.

 

За город свой, за жителей его,

За гордое величие Отчизны,

За нас с тобою отдавали жизни

Бесстрашные бойцы МПВО.

 

Как часто был последним тот дозор…

И в «Местный Полк Весёлых Оборванцев»

Шли юные девчонки-новобранцы,

Чтоб встать на место умерших сестёр.

 

Истощены, но воля их тверда,

В фуфайках рваных вместо гимнастёрок,

Без возраста: в пятнадцать, в двадцать, в сорок —

Уже не стать им старше, чем тогда.

 

На свете нет другой такой страны,

Где долг и честь — понятия святые,

И доблестные дочери России

За мир сражались как её сыны.

 

А как хотелось им мечтать, любить!

Но в годы той чудовищной Блокады

У мужественных женщин Ленинграда

Одна была задача — ПОБЕДИТЬ!

Е. Смелянская

 

На наблюдательном посту

Свист. Удар.

И черный всплеск над крышей.

«Юнкерс» с воем вышел из пике.

— Валя, что случилось? Я не слышу

Трубка надрывается в руке.

— Валя! Ты живая?..

— Да...

Пишите:

Дом двенадцать, флигель со двора.

Будет что известно, сообщите...

У меня там

Мама и сестра...

Ю. Воронов

 

* * *

Вы о блокаде слышали, ребята?

О ней расскажут вам и здесь, и там.

Когда у стен родного Ленинграда

Был дан отпор недремлющим врагам.

 

Летят фугаски и снаряды рвутся.

Кольцо сомкнулось. Голод, холод жуткий.

За оборону женщины берутся.

Командует МПВО Лагуткин.

 

И знали все — он смелый, сильный, ловкий.

Он — офицер и коммунист, и человек.

Предусмотрительность, уменье и сноровка

Вели к победе сквозь беду и снег.

 

И прорвана жестокая блокада,

Но только не смолкает тихий плач.

Заслуженных бойцов нашла награда,

И отступил от ленинградских стен палач.

 

Спасибо вам, солдаты дней блокадных,

Девчата, низкий вам земной поклон!

Вы вместе с «Батей» в схватке беспощадной

Спасали Ленинград. И выжил он!

Л. Колобаева

В блокаде. Рассказ мамы о службе в МПВО

«Из пригорода как-то, от родни,

Подруге переслали банку меда.

Медовый Спас, пригожая погода.

Мы пили чай… Тревога! И одни

 

На Кирочную, в зону артобстрела,

Под гром разрывов поспешили с ней…

Наряд МПВО — там, где страшней;

Всегда девчонкам находилось дело:

 

О пораженья очагах узнать,

И раненому сделать перевязку,

И к строгому дежурному с повязкой

В убежище прохожего загнать.

 

Вот снова шелест; близко. Мы — в подъезд.

Рвануло сильно. Выждали мгновенье;

Подруга — первой в дверь. И — на колени

Упала, сникла… тишина окрест.

 

Осколок прямо в голову. Тяжёлый.

Отдельно — каска рядышком, а в ней…

Нет, ты не слушай… В памяти моей

Она живёт красивой и весёлой.

 

Могла и я шагнуть на тот порог…

Но я жива. И помнится сквозь годы:

На тумбочке стояла банка мёда.

И кто-то сверху положил паёк».

В. Репин 

Памятник «Блокадная Регулировщица»

Памятник «Регулировщица» появился на «Дороге жизни» в 1986 году. В 2004 году из-за строительства кольцевой автодороги вокруг Санкт-Петербурга первый памятник регулировщице был утрачен. Его воссоздали и установили в 2010 году на углу Большеохтинского проспекта и Шоссе революции. Теперь он является частью мемориального комплекса и стоит рядом с 85-мм зенитным орудием и столбом с отметкой «1 километр Дороги жизни». Так был прославлен подвиг девушек, которые во время войны указывали путь идущим по льду Ладоги машинам.

Во время войны Дорогу жизни обслуживали 350 регулировщиц, которые отвечали за управление движения и рассредоточение машин. Если во время обстрела падал снаряд, регулировщицы сразу устремлялись туда, ограждали опасное место и указывали путь. На углу Большеохтинского проспекта и шоссе Революции во время войны находился первый регулировочный пост. Отсюда машины шли по Рябовскому шоссе на Ржевку. На памятнике из белого, «обледенелого» камня горельеф регулировщицы, указывающей путь машинам во льдах. Прототипом монумента выступила служившая на «Дороге жизни» регулировщица Вера Ивановна Рогова. Она вспоминает: «От холода постоянно гноились губы, отмерзали щеки, а мы надевали ватники, валенки, старались согреться как могли. От того, как мы помогали водителям, зависело, доедет ли до пункта мука, прочее продовольствие, доберутся ли люди». Регулировщиц водители блокадных полуторок называли богинями. Совсем еще девчонки на промозглом северном ветру, в дождь и снег указывали путь грузовикам.

 

Девчонка в ушанке спокойно и строго

На каменной стеле флажок подняла.

Отсюда в бессмертье уходит Дорога,

Что жизнь Ленинграду в блокаду спасла.

А. Молчанов

 

Подводный свет

Не забыть мне зарниц Шлиссельбурга,

Батареи немецкой налет.

Зимней ночи косматая бурка

Опустилась на ладожский лед.

 

Но расстреляно рваное небо,

Полыньи от бомбежки дымят.

Пополненья снарядов и хлеба

Дожидается твой Ленинград.

 

И машины идут сквозь торосы

И, по дифер в воде, тормозят,

Оплетенные цепью колеса

По торосам на ощупь скользят.

 

Ты стоишь у развилки дороги,

Указуя им путь фонарем,

И не сдвинуть примерзшие ноги,

Не согреться домашним огнем.

 

Где-то рядом снаряды ложатся

И на лед выступает вода.

Маша, Машенька!

Надо держаться

В этом крошеве мертвого льда.

 

Полоснуло, ударило. Льдина

Под тобою встает на дыбы.

Маша, Машенька! Темная тина.

Валунов обнаженные лбы.

 

Ночь гремит соловьями в Кобоне

И плывет по молочной волне.

Где-то выпь одинокая стонет,

И мерещится разное мне.

 

Не звезда полуночная пляшет,

Отражаясь в накате волны,

Это машет фонариком Маша

Из своей голубой глубины

М. Дудин

 

Памятный знак альпинистам-защитникам Ленинграда

Петропавловская крепость

Автор памятного знака скульптор Григорий Ястребенецкий.

С первых дней блокады Ленинград подвергался интенсивным артиллерийским обстрелам и бомбёжкам. Золоченые шпили и купола использовались врагом в качестве ориентиров для ведения прицельного огня по важным стратегическим и социальным объектам. Необходимо было срочно замаскировать архитектурные памятники. Для этого в Ленинграде была сформирована бригада из 30 спортсменов-альпинистов, которая на протяжении всей блокады осуществляла маскировку различных объектов города. Самыми сложными и опасными были работы по маскировке высотных памятников Ленинграда — Адмиралтейства, Петропавловского собора, Инженерного (Михайловского) замка, Исаакиевского собора. Они были выполнены альпинистами Михаилом Бобровым, Алоизием Зембой, Александрой Пригожевой, Ольгой Фирсовой, Михаилом Шестаковым. Шпиль Петропавловского собора и купол Исаакиевского собора решено было закрасить серой краской. Остальные шпили и купола, покрытые сусальным золотом, посаженным на клей, закрыли брезентовыми чехлами. На «Адмиралтейскую иглу» решили надеть маскировочный чехол из мешковины. Архитектор Василеостровского района Наталья Уствольская, увлекавшаяся туризмом и альпинизмом, предложила доверить маскировку спортсменам-альпинистам. Она привлекла к работе свою подругу — пианистку и спортсменку Ольгу Фирсову, которая пригласила в команду товарищей по альпинистской секции добровольного спортивного общества «Искусство» — секретаря общества Александру Пригожеву и осветителя студии «Ленфильм» Алоиза Зембу, он, навестив в госпитале друга Михаила Боброва, предложил ему присоединиться к бригаде верхолазов. Летом 1942 года для выполнения задач по ремонту обветшавшей маскировки сложных объектов с фронта будет откомандирован Михаил Шестаков — супруг Ольги Фирсовой, выпускник Ленинградской консерватории, председатель секции альпинизма ДСО «Искусство». Первым делом приступили к маскировке шпиля Адмиралтейства. Маскировочный чехол для него сшили из мешковины за одну ночь. Получилась гигантская юбка с одним боковым швом весом около полутонны, которую предстояло поднять на 72-метровую высоту, «прострочить» по шву и «ошпаговать», чтобы она не парусила на ветру. Но перед этим нужно было подвесить блок на штоке под основанием кораблика-флюгера. Помог аэростат. Сильный шквалистый ветер и вращающаяся острая поверхность кораблика-флюгера представляли серьезную угрозу для пятиметрового аэростата. Пятнадцать дней ждали полного штиля. Как только удачный момент настал, Судаков в считанные минуты сумел закрепить первый блок на шпиле Адмиралтейства. Дальше за дело взялись альпинисты-маскировщики. Михаил Бобров, поднявшись наверх, надел парусиновый чехол с завязками на кораблик-флюгер, с помощью полосок из брезента «забинтовал» корону и шток шпиля. С помощью грузового блока, установленного Алоизом Зембой, начали подъем маскировочного чехла. Закрепленная Бобровым гигантская «юбка» была стянута бечевками как занавеска-маркиза для того, чтобы чехол на парусил. Дальше к работе приступили Ольга Фирсова и Александра Пригожева. Они постепенно подрезали бечевки, расправляли чехол, сшивали мешковину и стягивали ее репшнурами, по 3-4 часа сидя под обстрелами на тонкой дощечке, подвешенной на веревочных петлях к блоку. Маскировка шпиля Адмиралтейства продолжалась больше двух недель, результат был высоко оценен комиссией, принимавшей работу верхолазов. Ольге Фирсовой еще не раз предстоит подняться к шпилю Адмиралтейства, чтобы отремонтировать пришедшие в негодность из-за осколков и погоды участки маскировочного чехла. Накануне 1 мая 1945 года она же под гулкое «ура», доносящееся с Дворцовой площади, освободит легендарный кораблик-флюгер от маскировки.

Памятный знак открылся у стен Петропавловского собора, маскировка этого самого высокого архитектурного сооружения Ленинграда (122,5 метра) продолжалась с октября 1941 по февраль 1942 года. Это были одни из самых тяжелых дней ленинградской блокады. Температура воздуха часто опускалась до отметки ниже 42 градусов ниже нуля. Из-за вражеских обстрелов альпинистам приходилось работать ночью. В первую блокадную зиму на шпиле собора работали Михаил Бобров и Алоизий Земба, а с весны 1942 года и до конца блокады маскировкой занимались Ольга Фирсова и Михаил Шестаков. Александра Пригожева и Алоизий Земба погибли в блокадном Ленинграде от голода в 1942 году. Благодаря подвигу альпинистов удалось не только защитить уникальные архитектурные памятники нашего города от уничтожения, но и сохранить жизни тысячам ленинградцев.

 

* * *

Камуфляжем Смольный укрыли,

Чтоб разведчик не обнаружил,

А со свастикой злобные крылья

В ястребином полёте всё кружат.

 

Как мне страшно за наших людей

И за каждый наш дом и памятник!

Но от страха я буду сильней, —

Я люблю этот город без памяти!

 

Точно рыбы, аэростаты

Выплывают на вахту в небо.

Мне пока ещё страшно за статуи,

А совсем не за ломтик хлеба!

 

Укрываем и шпиль, и купол

Пеленою защитных одежд.

Серой дымкой весь город окутан,

Не сверкает ничто, нигде.

 

Но тревога на каждом лице —

Мы оставили Мгу. Мы в кольце.

…Поезда не уходят с вокзала.

Пульс трепещет, как в шпульке нить.

— Мы остались, — друзьям я сказала, —

Чтобы город наш сохранить.

В. Вольтман-Спасская

 

Памятник футболистам блокадного Ленинграда

Стадион «Динамо», проспект Динамо, д. 44

В 1991 году на ленинградском стадионе «Динамо» была установлена памятная доска со словами «Здесь, на стадионе «Динамо», в самые тяжелые дни блокады 31 мая 1942 года ленинградские динамовцы провели исторический блокадный матч с командой Металлического завода» и силуэтами футболистов. В 2012 в Санкт-Петербурге на стадионе «Динамо» открыли памятник участникам футбольного матча, автор памятника народный художник России Салават Щербаков.

31 мая 1942 года в блокадном Ленинграде состоялся футбольный матч между командами «Динамо» и «Н-ского завода» (как в то время был «зашифрован» Ленинградский металлический завод). Набрать для участия в матче 22 человека было непросто. Для участия в матче с передовой отозвали бывших футболистов. Они понимали, что не только порадуют своей игрой жителей города, но и продемонстрируют всей стране, что город жив. В состав команды «Динамо» вошли футболисты, которые выступали за этот клуб до войны, а заводская команда оказалась разнородной — за неё играли те, кто ещё был достаточно крепок, чтобы выйти на поле, и умел играть в футбол. Выйти на поле смогли далеко не все спортсмены. Многие были настолько истощены, что передвигались с трудом. Первый же мяч, который принял на голову полузащитник «Зенита» Мишук, сбил его с ног. Незадолго до этого он выписался из госпиталя после того, как проходил лечение от дистрофии. Играли на резервном поле стадиона «Динамо», поскольку основное были просто «распахано» воронками от взрывов бомб. Болельщиками были раненые из соседнего госпиталя. Матч прошёл в два укороченных тайма по 30 минут, второй тайм футболистам пришлось провести под бомбёжкой. Кажется невероятным, чтоб измотанные и истощённые футболисты сумели столько времени продержаться на поле. Сначала футболисты двигались настолько медленно, что действо на поле мало напоминало спортивные соревнования. Если футболист падал, то поднимали его товарищи — самому встать не получалось. В перерывах на газон не садились, потому что знали, что встать не смогут. «Динамо» выиграло у ЛМЗ с крупным счетом — 6:0. С поля все футболисты уходили, обнявшись, не разбирая команд. Те, кто был посильнее, помогали своим истощенным товарищам. Город жил.

Каково было удивление и воодушевление наших бойцов на передовой, когда они по радио перед боем услышали репортаж со стадиона «Динамо» на двух языках, доказывавший всему миру, что город жив. Нападающий петербургского «Динамо» Николай Светлов в то время находился в траншеях неподалеку от Синявинских болот. Он писал впоследствии в письме своему товарищу: «Я сначала не поверил, побежал в землянку к радистам, и они подтвердили: верно, передают футбол… Что делалось с бойцами! Это был такой боевой подъем, что, если бы в тот момент был дан сигнал вышибить немцев из их траншей, плохо бы им пришлось!» Факт проведения этого матча в блокадном городе вызвал такой резонанс во всей стране (естественно, это событие не осталось незамеченным ни нашими, ни немцами), настолько поднял дух жителей города, что впору говорить: игра закончилась победой Ленинграда!

Этот матч был не первым. 6 мая 1942 года прошла игра, которую потом признали «тренировочной». Играло то же «Динамо», а соперником его выступала команда, представлявшая расквартированную в Ленинграде воинскую часть Балтийского флотского экипажа майора А. Лобанова (7:3 в пользу «Динамо», судья — Николай Усов). Более того, именно этот матч долгие годы считался официально настоящим первым блокадным матчем.

 

Футбольный матч Блокады

Пришла весна! Грибочек рыжий,

КолосовИк, кругом трава...

И Ленинград блокадный дышит,

И в радость пульсом бьёт Нева!

 

Латают поле стадиона,

И футболистов привезли,

Чтоб летом матч сыграли снова,

Во имя выжившей земли!

 

Победа приближалась чтобы,

Враги чтоб знали, мы — гранит,

Транслировался матч в окопы,

Что Ленинград — живым стоит!

 

Что через голод, смерти стона,

Живут трибуны стадиона!

С. Евдокимов

 

Мемориальная доска «Сотрудникам зоопарка»

Александровский парк, д. 1

Установлена у главного входа в Ленинградский зоопарк На его центральном входе, на стене установлена мемориальная доска, посвящённая коллективу зоосада военных лет. Мемориальная доска выполнена скульптором М.К. Аникушиным в 1994 г. Надпись: «Сотрудникам ленинградского зоопарка, героям бессонных дней и ночей. Их мужество спасло жизнь животным и сохранило для города уникальный центр науки и культуры». На территории зоопарка, в старейшем его здании — павильоне «Бурые медведи», которое чудом пережило войну вместе с зоопарком, располагается музей «Зоосад в годы Блокады». Там находится небольшая экспозиция, посвященная быту сотрудников зоосада военных лет.

Небольшой, около 20 человек, коллектив зоосада ежедневно, в течение всей войны, совершал настоящий подвиг. Заготавливая еду для животных, спасая и излечивая их от ран, восстанавливая разрушающиеся вольеры и загоны, они дали Ленинградскому зоосаду выжить. Зоопарк вместе с городом выдержал и голод, и холод, и бомбёжки. В первую же ночь после начала блокады на зоосад упало три фугасные бомбы, разрушив многие здания. Животные гибли в результате бомбёжек и артобстрелов, которые обрушивались на город. Любимица детворы, слониха Бетти, при звуках взрывов пыталась спрятаться в свой домик, не понимая, что он не защитит её от осколков бомб. Там она и была смертельно ранена во время авианалета в ночь на 9 сентября 1941 года. После одной из бомбежек был разрушен обезьянник, и уцелевшие животные разбежались по улицам города. Сотрудники находили их и возвращали назад. В глазах обезьянок читался безмерный ужас и непонимание происходящего. Они жались к людям, словно моля о помощи. Под бомбежками погибли лисы, тигрята, медвежата. От бомбежек и артобстрелов осени 1941 года в Ленинградском зоосаде погибло около 70 животных и птиц.

Многие звери умирали от ужаса, стресса, вызванного грохотом бомбежек. Потом стали умирать от голода и холода. Как и во всем Ленинграде, в зоосаде не было воды, тепла, электричества. На отопление вольеров пошли деревянные части расположенных рядом «американских горок». Не было еды. В первые дни войны сотрудники зоосада подбирали убитых под обстрелами лошадей, собирали овощи на полях. Когда такая возможность исчезла, служители начали собирать жёлуди, рябину и оставшуюся на полях «хряпу» — нижние листья капусты, обычно не идущие в пищу. На покосах, под обстрелами они заготавливали сено. Траву жали серпами во всех доступных местах — парках, скверах, газонах. Все освободившиеся загоны зоосада, как и переданный в его владение парк Челюскинцев, были засеяны и превращены в огороды. Сотрудники зоосада переводили животных на новые корма. Медведи со временем приноровились питаться фаршем из овощей и травы, привыкали к такой диете и обезьяны. Но тигрята отказывались от такой пищи. Тогда сотрудники придумали набивать смесью травы, жмыха и хряпы шкурки кроликов, сохранившиеся с довоенного времени, и смазывать это рыбьим жиром. Вкусный мясной запах обманывал животных, и они поедали такие тушки. Для хищных птиц в смесь добавляли немного рыбы.

Самым крупным животным, оставшимся в Ленинградском зоосаде, была бегемотиха Красавица, привезенная туда ещё в 1911 году. Её удалось уберечь от бомб. Как прокормить животное, которому требуется 40 килограммов пищи в день? Давали шесть килограммов смеси из травы, овощей и жмыха плюс 30 килограммов распаренных опилок. И такой рацион спас Красавице жизнь. Была жизненно необходима вода, без неё кожа трескалась, трещины истекали кровью, доставляя животному ужасные страдания. Спасла Красавицу сотрудница зоосада Евдокия Дашина. Каждый день она привозила на санках по 40 ведер воды, обмывала питомицу, смазывала трещины на коже камфорным маслом. Бегемотиха очень боялась бомбёжек и, чтобы ее успокоить, Евдокия Дашина оставалась во время налётов рядом с ней, словно пытаясь закрыть своим телом огромное животное. Красавица пережила блокаду Ленинграда и дожила до 1951 года.

Летом 1942 года Ленинградский зоосад вновь принял посетителей. За лето туда пришли около 7400 жителей города. Сама новость об открытии зоосада укрепляла дух жителей города. Зоосад открылся — значит, Ленинград продолжает жить, несмотря ни на что. Половина вольеров разрушена, кругом траншеи и воронки, но 162 животных, как в мирное время, встречают пришедших посмотреть на них взрослых и детвору. На протяжении всей блокады не переставал работать «Театр зверей» при зоосаде, артисты выступали перед детьми и ранеными в госпиталях. В 1940 году в Ленинградском зоопарке содержались 446 животных. В 1941-м 225 зверей погибли, в 1943-м их осталось всего 98. В конце войны военные начали приносить из близлежащих лесов волчат, рысят, лосят, лисят, вольеры стали вновь заполняться. Медвежонка Гришку принесли в 1941 году. Вместе со всеми ленинградцами он пережил блокаду, бомбёжки и голод. Ещё во время войны посетители зоопарка в шутку называли своего любимчика медвежонком-блокадником.

Шестнадцать сотрудников Ленинградского зоосада, выстоявших в блокаду и спасших многих своих питомцев, были награждены медалью «За оборону Ленинграда». Когда городу было возвращено историческое имя Петербург, руководство зоосада, который в 1952 году был переименован в зоопарк, приняло решение сохранить наименование «Ленинградский» в память о своих сотрудниках, совершивших великий подвиг в годы блокады.

 

Ленинградский зоосад 

                Тихому подвигу Евдокии Ивановны Дашиной и всех работников

                Ленинградского зоосада в годы блокады

                посвящается...

Слониха Бетти так мила,

Умна была и весела,

Что ребятишки всей гурьбой

Ходили летом и зимой

В наш Ленинградский зоосад:

Увидеть Бетти каждый рад!

 

Ещё Красавица была,

Что день и ночь в воде жила,

И лишь порой, чтоб не уснуть,

На интересный мир взглянуть,

Она в величии своём

Всё ж покидала водоём.

 

Вот это описание

Подскажет вам название

Животного громадного,

Медлительного, стадного.

И все узнали наперёд,

Что это важный бегемот!

 

Ещё у нас в зоосаду

Водились ара, какаду,

И даже чёрный носорог

Вас удивить, бесспорно, мог.

 

Здесь тигры жили смелые

И львы, медведи белые.

Здесь было очень радостно

И жизнь казалась сладостной.

Но вот, безумна и сильна,

К нам вторглась страшная война.

 

Июньской тихой ночью враг

Напал на Родину. И так

Всё оказалось под огнём.

И много песен мы поём

О долгих мужества годах,

Они прославлены в стихах.

Холодный бедный Ленинград

В кольцо блокады был зажат.

 

Как трудно было выживать,

Об этом страшно вспоминать…

Но я хочу вам рассказать

О тихом подвиге, что знать

Должны все жители страны,

Как в дни блокады и войны

 

Наш зоосад встречал гостей,

Работал театр для детей

Из дрессированных зверей.

Спешили выступить скорей

Собачки, козлик и медведь:

Старались, как могли, успеть

Свои уменья показать

И дух уныния прогнать.

 

Чтоб осаждённый Ленинград

Держался, видя зоосад:

Пусть под обстрелом и огнём,

Надежда сохранялась в нём.

 

Конечно, трудно было всем,

Такое множество проблем:

От артобстрелов у зверей

Сдавало сердце. Поскорей

Хотел укрыться бегемот,

Однако пуст бассейн был тот.

 

Бедняжка Бетти умерла —

Она любимицей слыла.

Погибла под обломками…

Окопами, воронками

Вокруг земля наполнилась,

И, верно, с грустью вспомнилось,

Что дни бывали светлые,

Весёлые, безбедные.

 

Старанием смотрителей,

Тех ангелов-хранителей,

Животных множество спасли,

От смерти их уберегли.

 

Чтоб выиграть, нужен стойкий дух,

Тут выбирай одно из двух:

Упасть и руки опустить

Иль верить, делать, не грустить.

 

Мы вспомним филармонию,

Седьмую ту симфонию,

Что прозвучала над Невой

В тот год ужасный, роковой.

Как, обессиленные, шли

Её послушать и смогли

Всех ленинградцы убедить,

Что этот город не сломить!

 

И потому наш зоосад

Работал, чтобы Ленинград,

Как раньше, верить мог и жить,

Всем сердцем Родине служить.

 

Потом он зоопарком стал

И много получил похвал.

Чтоб подвиг сохранить времён,

Зовётся Ленинградским он.

 

А бегемот Красавица,

Хоть трудно было справиться,

Блокаду всё ж пережила,

Гостей любимицей была.

 

Наш зоопарк счастливым стал,

Животных много он собрал

В своих вольерах. Пред тобой

Верблюдов важных целый строй.

 

Здесь дикобразы есть, енот,

Лесной дальневосточный кот,

Ленивцы, эму и орлан,

И даже красочный тукан,

 

Жирафы длинноногие

И рыси очень строгие.

И гордость — белый наш медведь —

Он символ зоопарка впредь.

 

Ему морозы не страшны,

Зима и снег ему нужны.

В жару, и в дождь, и в гололёд

Наш зоопарк всех в гости ждёт!

А. Архипова

 

Мемориальная доска «Ученым Института, героически сохранившим мировую коллекцию семян в годы блокады Ленинграда»

Исаакиевская площадь, дома 4 и 11. Всероссийский институт растениеводства имени Н. И. Вавилова

В 1994 году в здании ВИР установили памятную доску — подарок американских ученых, восхищенных поступком советских коллег, которые пожертвовали жизнью, чтобы сберечь уникальную Вавиловскую коллекцию ради будущих поколений. Всесоюзный институт растениеводства обладал гигантским семенным фондом, уникальными зерновыми культурами, исчисляемыми в несколько тонн, из которых не было тронуто ни одного зернышка, ни единого картофельного клубня. Испытывая страшный голод, сотрудники не притронулись к семенному фонду. До сих пор неизвестно, сколько человек несли вахту в институте. Институт продолжал работать, несмотря на морозы, доходившие до — 40, в жестоких и голодных условиях зимы 1941-42 гг. Все они получали в день по 125 граммов хлеба, как и другие ленинградцы из категории служащих и иждивенцев. Шатаясь от слабости, охраняли свои сокровища от воров (были зафиксированы единичные случаи) и от полчищ голодных крыс. В первую же блокадную зиму от голода умерло тридцать сотрудников института. Дмитрий Сергеевич Иванов, ответственный хранитель коллекции риса, умер от голода в январе 1942-го. В его рабочем кабинете остались тысячи пакетиков с зерном. За своим письменным столом умер хранитель арахиса и масличных культур Александр Гаврилович Щукин. Разжали мертвые пальцы — на стол выпал пакет с миндалем. Умерла от голода хранительница овса Лидия Михайловна Родина.

Весной 1942 года сотрудники под обстрелом фашистской артиллерии высадили сохраненную коллекцию картофеля, охраняли её в течение лета и осени. Так повторялось на протяжении 3-х лет блокады. Когда руководство города обратилось к ленинградцам с призывом создать в кольце блокады собственную овощекартофельную базу, сотрудники Института организовали снабжение граждан семенным и посадочным материалом, участвовали на курсах подготовки овощеводов и картофелеводов, выпускали рекомендации по выращиванию огородных культур. Часть коллекции была утрачена, но ядро сохранилось. После войны благодаря спасенным семенам селекционеры вывели новые сорта пшеницы, ячменя, риса, бобовых культур, овощей, картофеля, было возрождено сельское хозяйство в послевоенные годы.

 

Мемориальная доска памяти сотрудников Ботанического сада

Аптекарский пр., 1. Ботанический сад. Установлена в 1970 году.

К началу Великой Отечественной войны в Ленинградском ботаническом саду была собрана одна из самых крупных коллекций растений в мире. Сотрудники старейшего в России Ботанического сада, основанного еще при Петре I, спасали в блокаду уникальную коллекцию растений и семян, выращивали лекарственные растения для госпиталей, а предложение сотрудников использовать некоторые виды мхов как перевязочное антисептическое средство спасло многие жизни.

За годы блокады на оранжереи с цветами обрушилось 50 зажигательных бомб и 85 снарядов. Самая крупная фугасная бомба весом в несколько сот килограммов упала на Ботанический сад 15 ноября 1942 года. В ту ночь в Ботаническом саду погибли сотни уникальных растений. Вскоре ни одной неповрежденной оранжереи в саду не осталось. Все тропические растения, а также коллекция экзотических пальм погибли. Выжить смогли только кактусы благодаря заботе ученых, особенно Николая Ивановича Курнакова. Ему несколько раз предлагали уехать в эвакуацию в Казань, но он отказался наотрез и заявил, что без кактусов никуда не поедет. Самые ценные растения — прекрасную «Царицу ночи» и молочай 1876 года он перенес к себе домой. Ученый заставил растениями всю квартиру. Кактусы стояли у него даже под кроватью. Точно так же поступали и коллеги Курнакова. Для кактусов они жертвовали последним — сами мерзли, но ставили цветы ближе к буржуйке. Не сумев спасти большинство растений, учёные собрали с них семена, черенки, споры. Уже в 1942 году весь этот посевной материал был высажен в непострадавшей разводной теплице.

Часть Ботанического сада в годы блокады была переоборудована под огороды. Там заработала своеобразная фабрика витаминов, которых недоставало жителям блокадного Ленинграда, страдающим от цинги. Спасительные витамины получали из клевера, крапивы, иван-чая, здесь разрабатывали дозировки хвойного витамина «С». Пихтовым бальзамом лечили раны, торфяной мох заменял дефицитную вату. Для госпиталей ученые выращивали питательные шампиньоны. В разработанное блокадное меню сотрудники Ботанического сада включали не только крапиву, но и лебеду, одуванчик и даже корни лопуха. В годы блокады они издавали научно-популярные книги о съедобных и ядовитых растениях. В них рассказывалось о том, какие травы стоит собирать, давались рецепты приготовления оладий из ботвы, щавелевого киселя и жаркого из лебеды. В Ботаническом саду работала выставка съедобных растений, гербарии возили по госпиталям, устраивались передвижные выставки. Ученые разработали множество рецептов приготовления лекарств из обычных растений, поскольку медикаментов в осажденном городе не хватало. В 1943 году из Ленсовета поступило распоряжение вырастить как можно больше лекарственного сырья для фармацевтического завода неподалеку от Ботанического сада. Была перекопана вся французская часть парка вдоль Невы и высажена рассада: наперстянка, белладонна, валериана — целый набор трав. Женщины работали из последних сил. Собранные травы развешивали для сушки на веревки. Было собрано 350 кг лекарственного сырья. В августе 1943 года всех работниц Ботанического сада наградили медалями «За оборону Ленинграда».

Некоторые растения в оранжереях украшены георгиевскими ленточками — в знак того, что растение пережило войну и блокаду. В оранжерее кактусов и суккулентов установлен памятный знак с надписью «Памяти сотрудников Сада, спасавших оранжерейные растения в тяжелые годы блокады Ленинграда». Знак установлен возле растущего у опорной стенки кактуса «Царица ночи, поселившегося в северной столице в далеком 1824 году. Всего же во время блокады были спасены 1572 кактуса, некоторые из них дожили до наших дней. Умирая от голода и истощения, работники сада сохраняли растения, многие из которых были съедобными. Остался неприкосновенным семенной фонд Ботанического института и другие вполне съедобные экспонаты. За всё время блокады на территории парка не было спилено на дрова ни одно коллекционное дерево. Войну пережили находившиеся в Ботаническом саду коллекции семян, в том числе гороха, риса, арахиса и различных экзотических растений. До сих пор в банках с чистейшим спиртом лежат хурма и киви, апельсины, лимоны и яблоки. В гигантской ёмкости находится плод хлебного дерева, вкус которого можно почувствовать даже сейчас. Ни у кого из сотрудников музея ни разу не возникало мысли о том, чтобы употребить хоть один экспонат в пищу. Блокаду пережила и одна из самых больших в мире коллекций древесных стволов. В самые жуткие холода ученые топили буржуйки мебелью, но куски дерева с разных континентов в огонь не бросали. Были сохранены более 15 миллионов уникальных листов с гербариями, 150 000 томов и документов ботанической библиотеки. Всего до наших дней сохранилось около ста из более тысячи спасённых растений.

 

Памятник погибшим в блокаду матерям

Во дворе дома архитектора Шретера, на Почтамтской улице дом № 11, в середине 1980-х годов появилась скульптура: женщина с птицей в руках. По словам жителей дома, скульптор жил в этом доме. Его мама умерла в блокадном Ленинграде, а его спасла. Он изготовил и установил этот памятник, посвятив его всем погибшим во время блокады мамам. Памятник известен как «Женщина с птицей в руках».

 

* * *

У всех, кто в блокаду выжил,

Был добрый ангел-хранитель,

Не с кущ небесных, а ближе —

Земной ленинградский житель.

 

…О, женщины дней блокады!

Достойной вас нет награды.

Вам каждой — простой, сердечной,

Воздвигнуть памятник надо

И надпись высечь навечно:

ВЫ ЖИЗНЬ СБЕРЕГЛИ

В ЛЕНИНГРАДЕ.

А. Молчанов

 

Восславим наших матерей

Восславим наших матерей —

Простых блокадных женщин.

Их подвиг эрам не стереть,

Он, как Россия, вечен.

 

Восславим наших добрых мам,

Заботливых и милых,

И тех, кто жив на радость нам,

И тех, кто спит в могилах…

 

Восславим тех, кто нас сберег

В кошмарной круговерти,

В аду обстрелов и тревог,

В тисках голодной смерти.

 

Кто город сердцем согревал,

Кто детям и Отчизне

Без колебанья отдавал

И хлеб, и кровь, и жизни.

 

В салютах мирных батарей,

В сиянье фейерверка

Восславим наших матерей

На праздничной поверке.

 

Восславим выше всех богинь

Египта и Эллады

Земных советских героинь,

Защитниц Ленинграда.

 

Восславим наших матерей —

Святых блокадных женщин,

России гордых дочерей,

Чей подвиг нам завещан.

А. Молчанов

 

* * *

Маме, чудом уцелевшей

Прозрачные,

От голода светясь,

С чертами, заостренными от горя.

О, матери…

В тот обнажённый час

Понятнее их жертвенная доля!

В свою одежду прятали от вьюг,

Сердцами закрывали от осколков,

В ладонях их потрескавшихся рук

Таились сэкономленные корки.

Как тихо засыпали голоса.

И шёпот звал приблизиться к постели,

Но медленно раскрытые глаза

детей не находили, сквозь глядели …

Нам ласковее,

Бережней,

Нежней

К ним, уцелевшим, относиться надо:

Как ни лечи,

А с наших матерей

Уже не снимут никогда блокаду…

О. Цакунов

 

Душа Ленинграда

Их было много, матерей и жен,

Во дни Коммуны, в месяцы Мадрида,

Чьим мужеством весь мир был поражен,

Когда в очередях был хлеб не выдан,

Когда снаряды сотнями смертей

Рвались над колыбелями детей.

 

Но в час, когда неспешною походкой

В историю вошла, вступила ты, —

Раздвинулись геройские ряды

Перед тобой, советской патриоткой,

Ни разу не склонившей головы

Перед блокадой берегов Невы.

 

Жилье без света, печи без тепла,

Труды, лишенья, горести, утраты —

Все вынесла и все перенесла ты.

Душою Ленинграда ты была,

Его великой материнской силой,

Которую ничто не подкосило.

 

Не лаврами увенчан, не в венке

Передо мной твой образ, ленинградка.

Тебя я вижу в шерстяном платке

В морозный день, когда ты лишь украдкой,

Чтобы не стыла на ветру слеза,

Утрешь, бывало, варежкой глаза.

В. Инбер

 

Ленинградки

О. Ф. Берггольц

 

Что тяжелее тех минут,

Когда под вьюгой одичалой

Они на кладбище везут

Детей, зашитых в одеяла.

 

Когда ночами снится сон,

Что муж — навстречу, по перрону...

А на пороге — почтальон

И не с письмом, а с похоронной.

 

Когда не можешь есть и спать

И кажется, что жить не надо...

Но ты жива. И ты опять

Идёшь на помощь Ленинграду.

 

Идёшь, сжимая кулаки,

Сухие губы стиснув плотно.

Идёшь. И через грудь — платки:

Крест-накрест, лентой пулемётной.

Ю. Воронов

 

Памятники ленинградским детям

 

Где есть еще, в каком из городов

Два монумента мужеству детей...

А. Молчанов

 

Стихи о детях блокады https://vokrugknig.blogspot.com/2020/03/100.html

 

Памятник пионерам-героям.

Таврический сад, улица Салтыкова-Щедрина, 50

Ленинград был в нашей стране первым городом, в котором установили памятник, посвящённый юным героям Великой Отечественной войны. Инициаторами создания Памятника юным героям обороны Ленинграда выступили ученики 57-й школы Ждановского района Ленинграда. Сейчас это Приморский район. Школьники напомнили всем жителям, что в тяжелейшее блокадное время дети защищали родной город наравне со взрослыми: учащиеся дежурили в госпиталях, подростки тушили зажигательные бомбы, пионеры шефствовали над семьями фронтовиков, ребята очищали улицы от снега и работали на огородах. Дети, школьники, пионеры и подростки получали медали «За оборону Ленинграда». Пионеры и школьники пятидесятых годов несколько лет трудились на стройках и колхозных полях, чтобы заработать деньги на строительство этого памятника. Им хотелось почтить память своих героических сверстников — Зины Портновой, Саши Бородулина, Нины Куковеровой, Ларисы Михеенко, Юты Бондаровской, Коли Подрядчикова, Гали Комлевой, Олега Ольховского, Маркса Кротова, Коли Рыжова, Альберта Купши, Олега Голубева и еще многих — многих известных и неизвестных юных героев... Памятник создан на средства, собранные пионерами и школьниками Ленинграда.

Памятник юным героям обороны Ленинграда торжественно открыли 10 октября 1962 года. Местом для установки памятника власти выбрали Таврический сад. В то время он считался детским парком. Авторы — архитектор А. Алымов, скульпторы В. Новиков и И. Костюхин. Это первый в городе памятник блокадным детям. Монументальная стела из белого карабчеевского известняка символизирует стену города, который защищают юные герои. В монолитном камне стелы вырублена скульптурная композиция из четырех фигур пионеров. Они тесно прижались к стене, почти слились с нею. Один из них в высоко поднятой руке держит знамя. Лица ребят полны решимости и отваги. Над горельефом выбит текст: «Юным героям обороны города Ленина». На тыльной стороне памятника:

 

Мужеству, воле отважных,

Подвигам их беззаветным,

Всем пионерам-героям

Памятник этот воздвигнут

Ленинцев юных руками.

 

Памятник детям блокады

Наличная улица, 55

8 сентября 2010 года был установлен небольшой, но очень значимый для города памятник детям блокадного Ленинграда. Авторы памятника — скульптор Галина Додонова и архитектор Владимир Реппо. Памятник стоит в тихом сквере Васильевского острова, в Яблоневом саду, который в 1953 году заложили школьники — дети блокадного Ленинграда, в память о героях Великой Отечественной войны. Символом этих страшных страниц истории города стала маленькая хрупкая девочка, укутанная в шаль, в огромных валенках и с кусочком блокадного хлеба в руках. У неё не по-детски печальное лицо, ведь ей пришлось испытать все тяготы блокадной жизни. Позади девочки стела, символизирующая окна блокадного Ленинграда. К памятнику постоянно приходят люди, чтобы почтить память. Они возлагают цветы, приносят конфеты и мягкие игрушки.

 

Дети блокады

Их теперь совсем немного —

Тех, кто пережил блокаду,

Кто у самого порога

Побывал к земному аду.

 

Были это дети просто,

Лишь мечтавшие о хлебе,

Дети маленького роста,

А душой почти на небе.

 

Каждый час грозил им смертью,

Каждый день был в сотню лет,

И за это лихолетье

Им положен Целый Свет.

 

Целый Свет всего, что можно,

И всего, чего нельзя.

Только будем осторожней —

Не расплещем память зря.

 

Память у людей конечна —

Так устроен человек,

Но ТАКОЕ надо вечно

Не забыть. Из века в век!

Л. Зазерский

 

Памятник «Дети войны»

Пр. Непокоренных, д. 74

Памятник на пересечении проспектов Непокорённых и Меншиковского был открыт в 2013 году и посвящен детям, участникам Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда. Находится недалеко от Пискарёвского мемориального кладбища. Он представляет собой скульптурную композицию с изображением пятерых детей, идущих на празднование Дня Победы. Скульптор — Владимир Шплет. Пятеро детей, у которых отняли детство. Десятки тысяч детей, у которых отняли жизнь.

 

Дети войны

Дети войны...

Смотрят в небо глаза воспаленные.

Дети войны...

В сердце маленьком горе бездонное.

 

В сердце, словно отчаянный гром,

Неумолчный гремит метроном.

Неумолчный гремит метроном.

 

Дети войны

Набивались в теплушки открытые.

Дети войны

Хоронили игрушки убитые.

 

Никогда я забыть не смогу

Крошки хлеба на белом снегу.

Крошки хлеба на белом снегу.

 

Вихрем огненным, черным вороном

Налетела нежданно беда,

Разбросала нас во все стороны,

С детством нас разлучив навсегда.

Застилала глаза ночь кромешная,

Падал пепел опять и опять,

Но спасением и надеждою

Нам всегда была Родина-мать.

 

Дети войны —

В городках, в деревеньках бревенчатых...

Дети войны,

Нас баюкали добрые женщины...

 

Буду помнить я тысячи дней

Руки близких чужих матерей.

Руки близких чужих матерей.

 

Дети войны,

Стали собственной памяти старше мы.

Наши сыны,

Этой страшной войны не видавшие,

Пусть счастливыми будут людьми!

Мир их дому!

Да сбудется мир!

И. Резник

 

Дети войны

Дети войны — это наши с тобою родители.

Дети войны, не снискавшие звезд победителей.

Не было им ни регалий, ни воинских почестей,

Но до земли поклониться сегодня им хочется.

 

Это они, в одночасье, в момент повзрослевшие,

Дети войны, с малолетства порой поседевшие.

Сколько заботы свалилось на детские плечики!

Сколько работы с утра и до позднего вечера.

 

Это они, воевавших отцов заменившие,

Ночи и дни зажигалки на крышах тушившие.

Это они, у станков по две нормы дававшие,

Полуголодные, хрупкие, толком не спавшие.

 

Это они, на полях урожай собиравшие,

В холод и в дождь, и промокшие, и замерзавшие.

Не довелось догулять, доиграть, дорезвиться,

Так уж пришлось, надо было для фронта трудиться!

 

В страшной войне, не свершив ни единого выстрела,

Нашей стране помогли победить вы и выстоять!

Низкий поклон вам, любимые наши родители,

Дети войны, не вошедшие в ранг победителей.

Н. Смирнова

 

Памяти умерших детей в блокаду Ленинграда

Алеют живые гвоздики, пионы,

У бронзовых ног Ленинградской мадонны.

Мадонна бессильно дитя поднимает,

Мадонна не плачет — она умирает!

 

И скорбь её камни заставила плакать!

На сером граните не дождика слякоть...

На сером граните алеют цветы,

Как капельки крови людской доброты!

 

И музыка рвётся, и рвутся сердца!

К тоске той далёкой, с войной без конца!

Где есть вереница бессильных мадонн,

Где слышим у камня рыданье и стон!

 

Живые — не плачьте! Живые — живите!

И мирное небо детишкам дарите!

Развеялся мрак блокадных тех дней,

Но боль велика у советских людей!

А. Голованчикова

 

Монумент-памятник погибшим детям от артобстрела 9 мая 1942 года

Смоленское кладбище

9 мая 1942 года утром дети детского сада фабрики имени Урицкого, расположенного по Среднему проспекту Васильевского острова, дом 55, вышли на прогулку. Начался артиллерийский обстрел района. Воспитатели стремились укрыть детей, но не успели. Свист снаряда — и булыжник мостовой, стена дома обагрились детской кровью. Артиллерийским снарядом были убиты 12 детей в возрасте от 4 до 6 лет. Десять тяжело раненных детей санитарный транспорт немедленно отправил в больницу. А на тротуарах остались лежать распростертые детские трупики. Матери погибших выразили желание похоронить детей в одной братской могиле. Активисты фабрики выбрали на Смоленском кладбище место для могилы и памятник. 11 мая состоялись похороны. Несмотря на то, что были приняты меры к недопущению большого скопления народа (обстрелы и бомбежки города продолжались), провожать убитых детей вышла почти вся фабрика. Вдоль всего пути жители Васильевского острова скорбно снимали шапки и преклоняли свои головы перед юными жертвами фашизма. На кладбище состоялся короткий митинг. Над могилой погибших детей был установлен большой мраморный памятник, на котором были высечены слова:

«Здесь погребены дети рабочих ткацкой фабрики им. Урицкого,

погибшие от артиллерийского обстрела 9 мая 1942 года.

Отомстим за невинно пролитую кровь наших детей.

Коллектив рабочих, ИТР и служащих фабрики им. Урицкого»

В материалах Нюрнбергского процесса главных военных преступников, в разделе «Злодеяния гитлеровцев в Ленинграде и его пригородах» среди многочисленных свидетельств есть и сообщение о гибели при артобстреле 12 детей фабрики имени Урицкого в возрасте от 4 до 6 лет. В ходе заседания Суда народов демонстрировались кинофотодокументы. Среди них были показаны кадры, заснятые кинооператором В. И. Страдиным, случайно оказавшимся недалеко от детского садика в момент обстрела и гибели детей.

9 мая 1966 года на Смоленском лютеранском кладбище детям был установлен памятник (архитекторы Л.И. Линдрот и И.Г. Эйсмонт, скульптор В.И. Гордон, художник О.И. Кузнецов), представляющий собой стелу из красного полированного гранита с рельефами, изображающими детские лица. Под рельефом — слова: «Здесь лежат дети. 9 мая 1942 года их жизнь оборвал фашистский снаряд. Люди, берегите мир!»

 

Обстрел

Огнем расколот над Невой

Тревожной ночи мрак,

Снаряд тяжелый в город мой

Послал жестокий враг.

 

И дальнобойной пушке в пасть

Вложив снаряд стальной,

Готовит выстрел в Ленинград

Фашист с ухмылкой злой.

 

Взрывая тьму, помчится смерть,

Стальной взметая град,

Чтоб жизнь с лица земли стереть,

Ворвется в детский сад.

 

Под пыткой легче умереть,

Уйти в жестокий бой,

Чем видеть издали, как смерть

Терзает город твой.

 

Вот снова вздрогнул Ленинград,

И в гневе молвил он:

«Запомни этот взрыв, солдат,

Детей предсмертный стон!»

 

За кровь детей среди камней

Врагу нельзя простить,

Клянись, солдат, что будешь ты

За все фашисту мстить.

 

За смерть ребенка, слезы, кровь,

За Ленинград родной,

За всю планету — шар земной,

Искромсанный войной.

 

А в добрый час, придя домой,

Ты будешь мир беречь,

Чтоб вновь кровавою рукой

Фашист не поднял меч.

В. Юсов

 

* * *

Мы пойдём с тобой сегодня, дочка,

не забудь игрушки с собой взять,

купим по дороге мы цветочки,

много что хочу тебе сказать.

 

Мы придём с тобой на остров Декабристов,

там, где кладбище Немецкое стоит,

по дорожке мы пройдём тенистой,

средь крестов старинных, склепов и могил.

 

Памятник гранитный без ограды,

здесь детки ленинградские лежат,

в череде суровых дней блокады

оборвал их жизни вражеский снаряд.

 

Положи игрушки на могилку, дочка,

и давай с тобою молча постоим.

Пусть Вам солнце светит дни и ночи,

и не будет в мире вот таких могил.

Ю. Михайлов

 

Памятник «Детям — жертвам блокады Ленинграда»

Смоленское братское (блокадное) кладбище. Открыт 21 января 2009 г. Установлен по инициативе и на личные средства А. Евплова и его семьи, пережившего блокаду в 6-летнем возрасте и потерявшего почти всех близких.

 

«Сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам» (Кушелевский хлебозавод, Политехническая ул., 11). Установлен в 1992 году у главного корпуса хлебозавода рядом с мемориалом, посвященным памяти воинов и тружеников блокадного Ленинграда. Авторы - П. Хруничев и Г. Пейчев.

 

Памятник детям – бывшим узникам фашистских лагерей

В 2009 году в Красном селе (сейчас это часть Петербурга), открыт памятник детям - бывшим узникам фашистских лагерей. В его центре расположена фигура подростка, как символ тех, на чью долю выпали ужасные испытания. Открытие памятника приурочили к 11 апреля — Международному дню освобождения узников фашистских концлагерей.

 

Детский концлагерь в Вырице

Стоит обелиск печальный

В курортном поселке Вырица.

Склонись перед ним в молчанье,

Пусть горечь слезами выльется.

 

Что скрыто за врезанной в камень

Суровой немногословностью:

«В память убитых врагами

Детей Ленинградской области»?

 

Сюда, в дачный рай притихший,

Свезли со всей ленинградчины

Четыреста с лишним детишек,

Не ведавших, что им назначено.

 

Их ждал здесь концлагерь «Донер»,

Спецлагерь «Донер-тринадцатый».

В нём каждый узник был донор —

С шести лет и до двенадцати.

 

Раненым гансам и фрицам

Нужна была кровь экстра-качества,

И здесь господа арийцы

Её у детей выкачивали.

 

Да, сколько же перелили

Солдатам врага детской кровушки!

А юные доноры гибли,

Увянув, роняли головушки.

 

Страшная память не скоро

Из этого места выветрится.

Спаслись живыми лишь сорок

Из лагеря «Донер» в Вырице…

 

Отец Серафим, священник,

Их спас от участи грозной.

Он немцам при посещенье

Солгал, что барак — тифозный…

 

Полвека прошло, но порою

К нам тянет былых захватчиков

Быть может, текущей в них кровью

Девочек наших и мальчиков.

 

А время летит над миром,

И многим уже не верится

Ни в гитлеровских вампиров,

Ни в их изуверства в Вырице.

 

Храни, обелиска камень,

Слова печальной суровости

В память убитых врагами

Детей Ленинградской области.

А. Молчанов

 

Дети блокады...

Серое небо над Ленинградом

Стало совсем седым.

Дети блокады, дети блокады

Смотрят сквозь едкий дым.

 

Грохот обстрелов бьёт лихорадкой,

Пепел летит в лицо.

Горло сжимает мёртвою хваткой

Дьявольское кольцо.

 

В отзвуке грома стук метронома

Болью пронзил эфир.

Словно руины старого дома

Рушится целый мир.

 

Мокнет кусочек чёрствого хлеба

В талой воде из льда.

Хочется неба, прежнего неба,

Синего!.. Как тогда...

 

Только стальные серые крылья

Напрочь закрыли свет.

Чёрною пылью, адскою былью

Загородив рассвет.

 

Дети блокады, дети блокады —

Сдавленный крик души.

Выстоять надо, выдержать надо,

Надо суметь дожить.

 

Искры салюта снова раскрасят

Небо цветным огнём —

Синим и белым, жёлтым и красным,

Радость воскреснет в нём.

 

Птицей взметнётся над Ленинградом

В свете иного дня!

Дети блокады, дети блокады...

Слышите ль вы меня?..

Н. Смирнова

 

Дом Тани Савичевой

2-я линия Васильевского острова, дом № 13/6

 

Дневник школьницы Тани Савичевой, у которой во время блокады Ленинграда погибла почти вся ее семья, стал одним из символов Великой Отечественной войны. «Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня» — эти строки из дневника 12-летней ленинградской девочки Тани Савичевой знают во всем мире. Исписанные детским почерком девять страниц, вещавшие о смерти её близких, стали одним из свидетельств ужасов нацизма и сегодня хранится в Музее истории Санкт-Петербурга. Таня была вывезена из блокадного города, но погибла в эвакуации в 1944 году. Сегодня на первом этаже дома можно увидеть 7 окон квартиры, где жила семья Савичевых в старинном здании, бывшем доходном доме В. Ф. Громова. На доме и во дворе, где жила Таня Савичева, установлены мемориальные доски. Круглый год возле них лежат живые цветы, петербуржцы по сей день оставляют рядом с мемориальной доской цветы и игрушки.

 

* * *

Девять страничек. Страшные строчки.

Нет запятых. Только черные точки.

«Умерли все». Что поделать? Блокада.

Голод уносит людей Ленинграда.

 

Жутко и тихо в промерзшей квартире.

Кажется, радости нет больше в мире.

Если бы хлебушка всем по кусочку,

Может, короче дневник был на строчку.

 

Маму и бабушку голод унес.

Нет больше силы. И нет больше слез.

Умерли дяди, сестренка и брат

Смертью голодной. Пустел Ленинград.

 

Пусто в квартире. В живых — только Таня.

В маленьком сердце — столько страданья.

«Умерли все». Никого больше нет.

Девочке Тане — одиннадцать лет.

 

Я расскажу вам, что было потом.

Эвакуация, хлеб и детдом,

Где после голода, всех испытаний

Выжили все. Умерла только Таня.

 

Девочки нет. Но остался дневник —

Детского сердца слезы и крик.

Дети мечтали о корочке хлеба,

Дети боялись военного неба.

 

Этот дневник на процессе Нюрнбергском

Был документом страшным и веским.

Плакали люди, строчки читая.

Плакали люди, фашизм проклиная.

 

Танин дневник — это боль Ленинграда.

Но прочитать его каждому надо.

Словно кричит за страницей страница:

«Вновь не должно это все повториться!»

И. Малышев

 

Таня Савичева

Эта тонкая тетрадка

Стоит многих толстых книг.

Пионерка-ленинградка,

Потрясает твой дневник.

 

Таня, Савичева Таня,

Ты в сердцах у нас жива.

Затаив на миг дыханье,

Слышит мир твои слова:

 

«Женя умерла 28 декабря

в 12 часов 30 минут утра 1941 года.

Бабушка умерла 25 января в 3 часа

дня 1942 года».

 

Ленинград — в тисках блокады,

У ворот лютует враг.

Рвутся бомбы и снаряды,

Дует стужа, давит мрак.

 

От коптилки не согреться,

И ни крошки, ни глотка,

И выводит кровью сердце

По страницам дневника:

 

«Лека умер 17 марта

в 8 часов утра 1942 года.

Дядя Вася умер

13 апреля в 2 часа дня 1942 года».

 

Смолк зловещий гром орудий,

Пронеслась войны гроза,

Но все так же память людям

Смотрит пристально в глаза.

 

К солнцу тянется березка,

Пробивается трава.

А на скорбном Пискаревском

Обожгут сердца слова:

 

«Дядя Леша умер 10 мая в 4 часа дня 1942 года.

Мама — 13 мая

В 7 часов 30 минут утра

1942 года».

 

У планеты нашей сердце

Бьется гулко, как набат.

Не забудет мир Освенцим,

Не забудет Ленинград.

 

Будьте бдительными, люди,

Люди, вслушайтесь в Дневник,

Он звучит сильней орудий,

Тот безмолвный детский крик:

 

«Савичевы умерли. Умерли все.

Осталась одна Таня».

В. Шумилин

 

Стихи о Тане Савичевой https://vokrugknig.blogspot.com/2020/03/100.html

 

«Цветок жизни»

В 1968 г. на третьем километре Дороги Жизни от станции Ржевка был открыт мемориальный комплекс «Цветок жизни» во имя жизни и против войны детям — юным героям Ленинграда 1941 — 1944 гг. «Цветок жизни» — 15-метровая бетонная ромашка, как будто прорастающая через бетонные плиты небольшого холма. На лепестках — улыбающееся детское лицо и слова из песни на стихи Льва Ошанина: «Пусть всегда будет солнце!». Этот мемориал, посвящённый детям, погибшим в годы блокады, открыли 28 октября 1968 года. Рядом с ним — 900 берёз, на стволы которых с тех пор принято повязывать красные полотнища, подобные пионерским галстукам юных защитников Ленинграда. Напротив этого холма — другой, на котором восемь гранитных плит, вытесанных наподобие страниц книги или тетради. На них — знаменитые строки дневника Тани Савичевой, ставшего частью свидетельств обвинения на Нюрнбергском процессе. Эта часть памятника была возведена позже — в 1975 году. Соединяет две возвышенности Аллея дружбы, созданная в 1970 году: её украшают восемь стел с поэтическими строчками, посвящёнными детям блокадного Ленинграда, и короткой информацией (например, из неё мы узнаём, что более 15 тысяч школьников были награждены медалями «За оборону Ленинграда»).

 

Цветок жизни

По Дороге Жизни — сглаженной, спрямлённой,

Залитой асфальтом — мчит машин поток.

Слева, на кургане, к солнцу устремлённый

Их встречает белый каменный Цветок.

 

Памятью нетленной о блокадных детях

На земле священной он навек взращен,

И к сердцам горячим всех детей на свете

Он призывом к Дружбе, к Миру обращён.

 

Тормозни, водитель! Задержитесь, люди!

Подойдите ближе, головы склоня.

Вспомните о тех, кто взрослыми не будет,

Тех, кто детским сердцем город заслонял.

 

У Дороги Жизни шепчутся берёзы,

Седины лохматит дерзкий ветерок.

Не стыдитесь, люди, и не прячьте слезы,

Плачет вместе с вами каменный Цветок.

 

Сколько их погибло — юных ленинградцев?

Сколько не услышит грома мирных гроз?

Мы сжимаем зубы, чтоб не разрыдаться.

Чтобы всех оплакать, нам не хватит слёз.

 

Их похоронили в братские могилы.

Был обряд блокадный, как война, жесток.

И цветов тогда мы им не приносили.

Пусть теперь в их память здесь цветёт Цветок.

 

Он пророс сквозь камни, что сильней столетий,

Поднял выше леса белый лепесток.

Всей земле Российской, всей земной планете

Виден этот белый каменный Цветок.

А. Молчанов

 

На пяти стелах у Монумента «Цветы Жизни» Аллеи Пионерской Славы стихи В. Суслова:

 

Был город-Фронт.

Была блокада.

Был голод лют

И грозен враг.

Но пионеры Ленинграда

Не отступили ни на шаг!

В огонь и дым

Под грохот пулемета,

На катерах,

На танковой броне

Шли в бой

Сыны полков

И юнги флота

Со взрослыми бойцами

Наравне.

 

Враг напал,

И сотни юных

За свою отчизну встали.

Было страшно, было трудно —

Все равно не отступали!

 

Шли в леса и перелески

Вдалеке от Ленинграда

Из отрядов пионерских —

В партизанские отряды.

 

В дни героической

И славной обороны

В цехах трудились

Тысячи ребят.

Шинели шили,

Делали патроны —

И тоже отстояли

Ленинград!

 

Они не вернулись из боя…

Но помнит родная страна

Своих пионеров-героев!

Вот славные их имена:

Зина Портнова,

Леня Голиков,

Саша Бородулин,

Юта Бондаровская,

Саша Ковалев,

Галя Комлева,

Нина Куковерова,

Лида Матвеева,

Коля Подрядчиков,

Олег Ольховский.

В. Суслов

Мемориальная доска памяти погибших сотрудников Эрмитажа

В здании Эрмитажного театра в 1985 г размещена мраморная мемориальная доска (архитектор-художник О. Н. Корниенко) с текстом: «В память о сотрудниках Государственного Эрмитажа, отдавших жизнь за Родину на фронтах Великой Отечественной войны и в осажденном Ленинграде. 1941—1945 гг.»

 

Блокадный Эрмитаж

Минувшее с годами ближе

На фоне нынешних рутин.

Я Эрмитаж блокадный вижу, —

Пустые рамы без картин.

 

Уничтоженья злая участь

Не обошла бы Эрмитаж,

Когда б не бился за живучесть

Его голодный экипаж.

 

Профессора, интеллигенты,

Не потерявшие лица,

Которые ушли в легенду,

Но защищались до конца.

 

В бомбоубежище, в подвале,

Где в темноте ни встать, ни лечь,

Живые люди умирали,

Чтобы атлантов уберечь.

 

И в громе бомбовых ударов

Придумывали наперёд

Проекты триумфальных арок,

Когда победный день придёт.

 

И верили бесповоротно,

Как ни кромешна темнота,

Что возвратятся все полотна

На довоенные места.

 

Вдыхая невский влажный воздух,

Они, когда уйдёт зима,

Вернутся вновь, как птицы в гнёзда,

Как люди в прежние дома.

 

На выставках и вернисажах,

Припоминайте иногда

Бойцов безвестных Эрмитажа,

Что в те жестокие года,

 

Вернув музею облик прежний,

Отчизны отстояли честь,

И значит жить ещё надежде,

Пока такие люди есть.

А. Городницкий

 

Памятники кошкам блокадного Ленинграда

Санкт-Петербург по праву можно считать кошачьей столицей. Здесь расположены десятки скульптурных композиций с кошкой — во дворах, парках и даже на карнизах домов, и именно здесь установлен первый памятник кошке. Это дань уважения тысячам животных, погибшим в страшные 900 дней блокады Ленинграда.

 

Памятник кошкам блокадного Ленинграда

Памятник во дворе дома 4 по улице Композиторов в Выборгском районе был открыт в 2016 году в память о завезенных в город в годы блокады из Сибири кошек для борьбы с расплодившимися крысами. Он представляет собой бронзовую скульптуру кошки, сидящей на стилизованном стуле под торшером — словно в уголке блокадной квартиры — и этот долгожданный гость олицетворяет не только защиту от грызунов, но также уют, тепло и надежду на скорое окончание войны... Рядом закреплена табличка с надписью: «В память о кошках блокадного Ленинграда», напоминая о том, что скульптура создана, как дань памяти трагическим событиям. Скульптура была установлена по инициативе Натальи Рысевой, которая является руководителем студии художественного литья. Она же стала и автором композиции.

 

Памятники коту Елисею и кошке Василисе

На Малой Садовой улице есть памятник блокадным котам Ленинграда. Две скульптуры животных в натуральную величину вылепил и отлил из металла известный скульптор-анималист Владимир Петровичев. Архитектор Л. В. Домрачева. Бронзовый Кот Елисей важно восседает на углу дома № 8 по Малой Садовой улице, на уровне второго этажа Елисеевского магазина, наблюдая за прогуливающимися внизу людьми. Высота кота 33 см., весит он 25 кг. Напротив него — кошка Василиса, она поселилась на карнизе второго этажа дома № 3 по Малой Садовой улице. Маленькая и грациозная, слегка согнув переднюю лапу и подняв хвост, она кокетливо смотрит вверх. Скульптуры были установлены в 2000 году, сначала Елисею (25 января), затем Василисе (1 апреля). Три человека принимали участие в создании этой композиции: автор идеи — Сергей Лебедев, скульптор — Владимир Петровичев, спонсор — Илья Ботка. А клички коту и кошке придумали сами жители города. По распространённой легенде они тоже олицетворяют блокадных котов, но никаких официальных версий на сей счёт нет.

 

Кошки в блокадном Ленинграде

Шла по городу кошка,

Медленно, по проспекту,

Грандиозно ступала,

Гордо вокруг смотрела.

 

Люди шептали: «Кошка!

Вы посмотрите — кошка!

Надо же, ну и чудо!»

Долго ей вслед глядели,

Восхищенно вздыхали…

 

А пожилой профессор

Снял аккуратно шляпу

И поклонился кошке.

 

Солнце слепило окна,

Солнце дробилось в лужах,

Шла, прищурившись, кошка,

Королева проспекта —

Выжившая в блокаду.

Т. Луговская

 

Кошкам блокадного Ленинграда посвящается

Когда бессильны были неотложки

И жизнь людская падала в цене,

От смерти нас порой спасали кошки,

Хоть ничего не смыслили в войне.

 

Не понимая сущности бомбежки,

И птиц стальных, разивших наповал,

На страже дома оставались кошки,

Когда хозяев их глотал подвал

 

Когда ж кончались мерзлые картошки

И еле тлел отчаявшийся взгляд,

Все девять жизней отдавали кошки,

Хотя, вообще-то, кошек не едят...

 

Мы их привыкли видеть на обложке

Календаря, как «кича» элемент,

А мне сдается, заслужили кошки

Хотя бы очень скромный монумент.

Азачем

 

О кошках в блокаду 

 

О петербургских кошках 

 

Памятник военным дрессировщикам и служебным собакам Ленинградского фронта

12 мая 2017 года в парке Сосновка у Тихорецкого проспекта в Выборгском районе Петербурга открыли памятник военным дрессировщикам и служебным собакам Ленинградского фронта. Скульптор — А. Г. Чернощеков, архитектор В. В. Цехомский. Монумент установлен в память о «Девичьей команде», как во время войны называли 34-й отдельный минёрно-саперный батальон. В лесопарке Сосновка в годы войны и блокады располагалась школа-питомник служебного собаководства НКВД Ленинграда. Здесь собак дрессировали для санитарной, истребительной службы, а также службы связи. Кроме того, их обучали искать мины. Бойцами 34-го батальона было обезврежено свыше полумиллиона мин и взрывоопасных предметов.

Девушка, изображенная на памятнике, держит в руках двухметровую палку — щуп. Саперы называли его «мои два метра до смерти». Им осторожно протыкали землю в поисках мин. Но главное оружие вожатого минно-разыскной собаки — собачий нос. Учуяв тротил, пес садился или делал укладку в позе напряженного наблюдения, носом показывая в сторону источника запаха. Иной раз собаки сидели в такой позе, не шевелясь до тех пор, пока их хозяйка не поднимет мину и не обезвредит ее. За весь период войны в армию было призвано свыше шестидесяти тысяч собак. По примерным подсчетам, советские минно-разыскные собаки обнаружили на фронтах войны почти пять миллионов мин.

 

Памятник военным собакам

Пусть память о воюющих собаках

В душе людской останется навек!

Участвуя в сражениях и драках,

Спасли они миллионы человек.

 

Собакам-санитарам слава! Слава!

Ура искателям смертельных мин,

Идущим на подрыв фашистских танков.

В сердцах мы эту память сохраним.

 

Увидев снаряженье на собаках,

Фашистов танки уходили прочь.

С хозяином бывали псы в атаках,

И с донесеньем убегали в ночь.

 

Собакам памятник стоит отныне,

На постаменте алые цветы...

Хозяева-солдаты вечно с ними.

Им почесть воздадим и я и ты!

Л. Тарусова

 

Заводчиков П. А., Самойлов С. С. «Девичья команда». Невыдуманные рассказы, составившие эту книгу, воссоздают живые и яркие подробности малоизвестной страницы летописи Великой Отечественной войны. Они — о сложной и опасной военной работе, которую вместе с бойцами выполняли собаки. Не только служебные, хорошо обученные животные, но и просто те, кого удалось найти в голодающем, измученном осадой Ленинграде на исходе первой военной зимы. А вожатыми собак были ленинградские девочки, вчерашние школьницы и студентки. Они вместе с четвероногими помощниками, не щадя себя, ежедневно и ежечасно спасали человеческие жизни: вывозили раненых, отыскивали и обезвреживали мины.

 

Читайте также

Памятьо блокаде в камне и в стихах

Мемориалы, посвящённые блокаде Ленинграда. Часть 2