Майя Михайловна Плисецкая — легендарная
русская балерина, великая балерина ХХ столетия, являющая собой уникальный
пример творческого долголетия. Сегодня легендарной русской балерине Майи
Плисецкой исполнилось бы 90.
Она почти полвека проработала в
Большом театре, была прима-балериной, танцевала в «Дон Кихоте», «Лебедином
озере», «Ромео и Джульетте», сама ставила спектакли. Руководила театрами оперы и балета в Риме и Мадриде. У нее
множество наград — она Герой Социалистического труда и полный кавалер ордена
«За заслуги перед Отечеством», Командор французского ордена Искусств и
литературы. Она
награждена премией имени Анны Павловой Парижской академии танца медалью «Про Финляндия», премией «Виа Кондотти» (Италия),
золотой медалью Испании за заслуги в области изящных искусств, премией
«Триумф», премией «Российский Национальный Олимп» и др. В 2005 году легендарная
русская балерина Майя Плисецкая стала лауреатом премии Фонда принца
Астурийского, престижной награды, которую часто называют «испанской Нобелевской
премией». Впервые за 25 лет существования Фонда премия присуждена за вклад в развитие
танца. Майя Плисецкая не дожила до юбилея всего несколько месяцев — она
скончалась 2 мая 2015 года.
«Что
вынесла я за прожитую жизнь, какую философию? Самую простую. Простую – как
кружка воды, как глоток воздуха. Люди не делятся на классы, расы,
государственные системы. Люди делятся на плохих и хороших. На очень хороших и
очень плохих. Только так.
…И в
Канаде или в Люксембурге было бы неплохо родиться. Но я родилась в Москве. В
царствие Сталина. Затем – при Хрущеве жила, при Брежневе жила, при Андропове,
Черненко, Горбачеве, Ельцине жила… И второй раз родиться не выйдет, как ни
старайся. Свое живи!.. Я и жила. Себе говорю – честно. Ни детей, ни старцев, ни
меньших братьев наших – зверье – не обижала. Друзей не предавала. Долги
возвращала. Добро помнила и помню. Никому никогда не завидовала. Своим делом
жила. Балетом жила. Другого ничего в жизни я делать толком и не умела. Мало
только сделала. Куда больше могла. Но и на том спасибо. Спасибо природе своей,
что выдюжила, не сломалась, не сдалась».
Жизнь Майи Плисецкой была как танец...
Плисецкая всегда считала, что литературное произведение поддается
переводу на язык хореографии. Великая литература и была источником ее
вдохновения, когда она создавала свой репертуар.
В 1971 году, уже будучи автором музыки к кинофильму «Анна Каренина», в
котором Майя Плисецкая блистательно дебютировала как драматическая актриса в
роли княгини Бетси Тверской, Родион Щедрин пишет по роману Л.Н. Толстого балет.
10 июня 1972 года на сцене Большого театра состоялась его премьера. Плисецкая
не только исполнила роль главной героини, но и впервые попробовала себя в
качестве хореографа. После московской премьеры «Анна Каренина» Щедрина в
хореографии Плисецкой ставилась в театрах Москвы, Ташкента, Новосибирска,
Вильнюса, Одессы и Свердловска, в Бостоне, в Испании, Австралии.
27 мая 1980 года на сцене Большого театра прошла премьера балета
«Чайка» Р. Щедрина в постановке Майи Плисецкой. Плисецкая сыграла Нину Заречную
и создала символический образ чайки. Чехова на балетной сцене. Плисецкая-балерина
в роли Нины Заречной выражает танцем только то, что «свободно льется из души».
«Чайка» с участием Плисецкой затем была поставлена в театре «Пергола» во
Флоренции и в Муниципальном театре в
Гетеборге. С артистами Большого театра она показала ее на гастролях в Испании.
После гетеборгской
премьеры «Чайки» один из шведских журналистов, интервьюировавших Плисецкую и
Щедрина, поинтересовался, нет ли у них желания поставить балет по рассказу
Чехова «Дама с собачкой». По возвращении в Москву Щедрин решил, что «Дама с
собачкой» — прекрасный сюжет для небольшого балета, и начал писать музыку.
Хореографический текст Майя Плисецкая сочиняла в содружестве с Б.И. Мягковым.
Премьера в Большом театре состоялась 20 ноября 1985 года, в день рождения Майи
Плисецкой. Плисецкая танцевала Анну Сергеевну, роль Гурова исполнил Б.Г.
Ефимов. Кажется, еще больше, чем триумфальному успеху премьеры, Плисецкая
радовалась тому, что отмечает 60-летие не сидя в директорской ложе и слушая торжественные
речи, а танцуя, демонстрируя публике новый спектакль. А в другом отделении была
еще и «Кармен-сюита». «Дама с собачкой», так же как и «Чайка», была показана на
гастролях в Испании.
Осенью 1972
года к Плисецкой, которую держал в Москве текущий репертуар, приехал Ролан
Пети, очень хотевший поставить балет с ее участием. Разрешение репетировать в
залах Большого театра руководителю первой во Франции общедоступной
(ориентированной на массового зрителя) балетной труппы – тогда только что
основанного, а ныне известного на весь мир Марсельского балета — было дано по
указанию Л.И. Брежнева, которого попросил об этом личной телеграммой Л. Арагон.
Знаменитый дуэт «Больная роза», навеянный стихотворением английского поэта У.
Блейка (на музыку «Адажиетто» из 5-й симфонии Г. Малера), Майя Плисецкая и ее
партнер Руди Бриан, приехавший в Москву вместе с Р. Пети, освоили за несколько
дней. В январе 1973 года труппа Пети впервые выступала в Париже. На сцене
огромного Дворца спорта была показана и «Больная роза» с участием Плисецкой,
что подхлестнуло интерес парижской публики к гастролям марсельцев. Балет
(оформление и костюмы Ива Сен-Лорана) состоял из трех частей – Плисецкая
танцевала в центральной, давшей название всей постановке, и заключительной
части, называвшейся «Освобожденная любовь».
3 июня 1973
года центральный дуэт (русский вариант названия — «Гибель розы») был показан на
сцене Большого театра. Плисецкая неоднократно включала его в гастрольные
программы. После Руди Бриана этот номер с ней исполняли А.Б. Годунов, В.П.
Ковтун, Б.Г. Ефимов, А.В. Бердышев. Подробнее
Ярко и максимально откровенно рассказала Плисецкая о своей жизни в
книгах «Я,
Майя Плисецкая...», «Тринадцать лет спустя: сердитые заметки в тринадцати
главах», «Читая жизнь свою...». Приглашаем за книгами в библиотеки Челябинска.
Книгу Майи
Плисецкой «Я, Майя Плисецкая...» можно взять в библиотеках №№ 12, 14, 18, 20,
22, 27, 32, Центральной библиотеке им.А.С.Пушкина.
Книгу Майи
Плисецкой «Тринадцать лет спустя: сердитые заметки в тринадцати главах» (М., 2008) – в библиотеке № 11 им.Я
Гашека.
Книгу Майи
Плисецкой «Читая жизнь свою...» (М., 2011) – в библиотеке № 8.
О Майе
Плисецкой можно почитать, посмотреть фотоснимки в книгах
Майя Плисецкая.
- Минск, 1998 – в библиотеках №№ 12, 32,
Центральной библиотеке им.А.С.Пушкина.
Большой
театр: Великие имена. - М., 2001. – в Центральной библиотеке им.А.С.Пушкина.
Катанян, В. В. Прикосновение
к идолам. – в библиотеке № 32, Центральной библиотеке им.А.С.Пушкина.
Живописно, образно написал о
Майе Плисецкой Андрей Вознесенский «Портрет
Плисецкой» (сб. «Витражных дел мастер». М., 1976):
В её имени
слышится плеск аплодисментов.
Она
рифмуется с плакучими лиственницами,
с
персидской сиренью,
Елисейскими
полями, с Пришествием.
Есть полюса
географические, температурные,
магнитные.
Плисецкая –
полюс магии.
Она
ввинчивает зал в неистовую воронку
своих
тридцати двух фуэте,
своего
темперамента, ворожит,
закручивает:
не отпускает.
Есть
балерины тишины, балерины снежины –
они тают.
Эта же какая то адская искра.
Она гибнет
– полпланеты спалит!
Даже тишина
её – бешеная, орущая тишина
ожидания,
активно напряжённая тишина
между
молнией и громовым ударом.
Плисецкая –
Цветаева балета.
Её ритм
крут, взрывен.
Жила-была
девочка - Майя ли, Марина ли -
не в этом
суть.
Диковатость
ее с детства была пуглива
и уже
пугала. Проглядывалась сила
предопределенности
её. Её кормят манной
кашей,
молочной лапшой, до боли
затягивают
в косички, втискивают первые
буквы в
косые клетки; серебряная монетка,
которой она
играет, блеснув ребрышком,
закатывается
под пыльное брюхо буфета.
А её уже
мучит дар её - неясный самой
себе, но
нешуточный.
"Что
же мне делать, певцу и первенцу,
В мире, где
наичернейший сер!
Где
вдохновенье хранят, как в термосе!
С этой
безмерностью в мире мер?!"
Мне
кажется, декорации "Раймонды",
этот
душный, паточный реквизит,
тяжеловесность
постановки кого хочешь
разъярит.
Так одиноко отчаян её танец.
Изумление
гения среди ординарности -
это ключ к
каждой её партии.
Крутая
кровь закручивает её. Это
не обычная
эоловая фея -
"Другие
- с очами и с личиком светлым,
А я-то ночами
беседую с ветром.
Не с тем
-италийским
Зефиром
младым, -
С хорошим,
с широким,
Российским,
сквозным!"
Впервые в
балерине прорвалось нечто -
не
салонно-жеманное, а бабье, нутряной
вопль.
В
"Кармен" она впервые ступила
на полную
ступню.
Не на
цыпочках пуантов, а сильно,
плотски,
человечьи.
"Полон
стакан. Пуст стакан.
Гомон
гитарный, луна и грязь.
Вправо и
влево качнулся стан…
Князем -
цыган. Цыганом - князь!"
Ей не
хватает огня в этом половинчатом
мире.
"Жить
приучил в самом огне,
Сам бросил
в степь заледенелую!
"Вот
что ты, милый, сделал мне!
Мой милый,
что тебе я сделала?"
Так любит
она.
В ней нет
полумер, шепотка, компромиссов.
Лукав ее
ответ зарубежной корреспондентке.
- Что вы
ненавидите больше всего?
- Лапшу! -
И здесь не
только зареванная обида детства.
Как у
художника, у неё все нешуточное.
Ну да;
конечно, самое отвратное -
это лапша,
это символ
стандартности,
разваренной
бесхребетности, пошлости,
склоненности,
антидуховности.
Не о
"лапше" ли говорит она в своих
записках:
"Люди
должны отстаивать свои
убеждения…
…только
силой своего духовного "я".
Не уважает
лапшу Майя Плисецкая!
Она мастер.
"Я
знаю, что Венера - дело рук,
Ремесленник
- я знаю ремесло!"
***
Балет
рифмуется с полетом.
Есть
сверхзвуковые полеты.
Взбешенная
энергия мастера - преодоление
рамок тела,
когда мускульное движение
переходит в
духовное.
Кто-то
договорился до излишнего "техницизма"
Плисецкой,
до ухода её
в "форму".
Формалисты
- те, кто не владеет
формой.
Поэтому форма так заботит их,
вызывает
зависть в другом. Вечные зубрилы,
они пыхтят
над единственной рифмишкой
своей,
потеют в своих двенадцати фуэте.
Плисецкая,
как и поэт, щедра, перенасыщена
мастерством.
Она не раб формы.
"Я не
принадлежу к тем людям, которые
видят за
густыми лаврами успеха девяносто
пять
процентов труда и пять процентов
таланта".
Это
полемично.
Я знал
одного стихотворца, который брался
за пять
человеко-лет обучить любого
стать
поэтом.
А за десять
человеко-лет - Пушкин?
Себя он не
обучил.
***
Параллель с
Цветаевой не случайна.
Как
чувствует Плисецкая стихи!
Помню ее в
черном на кушетке,
как бы
оттолкнувшуюся от слушателей.
Она сидит
вполоборота, склонившись, как
царскосельский
изгиб с кувшином. Глаза ее
выключены.
Она слушает шеей. Модильянистой
своей шеей,
линией позвоночника, кожей
слушает.
Серьги дрожат, как дрожат ноздри.
Она любит
Тулуз-Лотрека.
Летний
настрой и отдых дают ей
библейские
сбросы Севана и Армении,
костер,
шашлычный дымок.
Припорхнула
к ней как-то посланница
элегантного
журнала узнать о рационе "примы".
Ах, эти
эфирные эльфы, эфемерные сильфиды
всех эпох!
"Мой пеньюар состоит из
одной капли
шанели". "Обед балерины -
лепесток
розы"…
Ответ
Плисецкой громоподобен и гомеричен.
Так
отвечают художники и олимпийцы.
"Сижу
не жрамши!"
Мощь под
стать Маяковскому.
Какая
издевательская полемичность.
***
Я
познакомился с ней в доме, где все
говорит о
Маяковском. На стенах ухмылялся
в квадратах
автопортрет Маяковского.
Женщина в
сером всплескивала руками.
Она
говорила о руках в балете.
Пересказывать
не буду. Руки метались
и
плескались под потолком, одни руки.
Ноги, торс
были только вазочкой для этих
обнаженно
плескавшихся стеблей.
В этот дом
приходить опасно. Вечное
командорское
присутствие Маяковского
сплющивает
ординарность. Не всякий
выдерживает
такое соседство.
Майя
выдерживает. Она самая современная
из наших
балерин.
Это
балерина ритмов ХХ века. Ей не среди
лебедей
танцевать, а среди автомашин
и лебедок!
Я её вижу на фоне чистых
линий Генри
Мура и капеллы Роншан.
"Гений
чистой красоты" - среди
издерганного,
суматошного мира.
Красота
очищает мир.
Отсюда
планетарность ее славы.
Париж,
Лондон, Нью-Йорк выстраивались
в очередь
за красотой, за билетами
на
Плисецкую.
Как и
обычно, мир ошеломляет художник,
ошеломивший
свою страну.
Дело не
только в балете. Красота спасает
мир.
Художник, создавая прекрасное,
преображает
мир, создавая очищенную
красоту.
Она ошеломительно понятна
на Кубе и в
Париже. Ее арбис схож
с летящими
египетскими контурами.
Да и зовут
ее кратко, как нашу сверстницу
в
колготках, и громоподобно, как богиню
или
языческую жрицу, - Майя.
***
"Что
делать страшной красоте,
присевшей
на скамью сирени?"
Б.Пастернак
Недоказуем
постулат.
Пасть
по-плисецки на колени,
когда она в
"Анне Карениной",
закутана в
плиссе-гофре,
в гордынь
Кардена и Картье,
в
самоубийственном смиреньи
лиловым
пеплом на костре
пред
чудищем узкоколейным
о смертном
молит колесе?
Художник -
даже на коленях -
победоноснее,
чем все.
Валитесь в
ноги красоте.
Обезоруживает
гений -
Как
безоружно карате.
Читайте также
Комментариев нет
Отправить комментарий