Про Илью Ефимовича Репина можно (и даже нужно) писать очень много. Сегодня хотелось бы остановиться на одной из самых известных его работ, а также истории ее создания и последующего экспонирования – это картина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года», более известная под названием «Иван Грозный убивает своего сына».
Судьба этой картины
такова, что ее трижды вновь открывали для зрителя – последний раз совсем
недавно, в 2022 году, после долгой реставрации, длившейся аж четыре года,
необходимость в которой возникла после очередного покушения.
Да-да, очередного. На «Ивана Грозного» уже покушались, жаловались, запрещали – кажется, история вокруг этой картины повторяется век от века.
Впервые же полотно
шокировало публику в 1885 году на Тринадцатой выставке Товарищества
передвижников. Картину разместили в последнем зале, драпированном черной тканью
– изображение, пестрящее разнообразными оттенками красного, выступало на
зрителя из сумрака, и две сплетенные фигуры, Ивана-отца с обезумевшим от горя
лицом и умирающего Ивана-сына, шокировали зрителя.
Отзывы критиков о
тринадцатой выставке, на которой экспонировался «Иван Грозный», заполонили
газетные полосы, зрителей было порядка 44 689 человек, что превышало
посещаемость за прошлые годы вдвое или даже втрое.
Все рвались воочию увидеть
картину Репина. Интерес публики подогревали противоречивые отзывы в прессе. Были
те, кто утверждал, что облик царя Ивана способен лишь «оскорбить человеческие чувства», «художник впал в шарж и
непозволительное безвкусие, представив, вместо царского облика, какую-то
обезьяноподобную физиономию» – писал профессор анатомии Императорской
Академии художеств Ф. П. Ланцерт.
В то же время ряд
публикаций имел противоположный окрас, восхищенный: «Молодец Репин, именно молодец. Тут что-то бодрое, сильное, смелое и
попавшее в цель» – так охарактеризовал «Ивана Грозного» Лев Толстой; «Ничего более сильного, страшно реального и
смелого не создал Репин» – писал в одной из самых читаемых газет конца XIX
века «Новое время» журналист Алексей Суворин. 
Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года. 1883, 1899. Эскиз.
В публикациях также
возникали сравнения картины Репина с произведениями Достоевского. Тот же Лев
Толстой увидел в царе-убийце Карамазова-отца, а писатель и критик Петр Гнедич
отозвался следующим образом: «Картину г.
Репина можно совершенно уподобить романам Достоевского. Между двумя художниками
есть что-то общее. У обоих замечается сила красок, глубина и смелость в
обрисовке даже будничных деталей, огромный психический анализ и способность
оставить на зрителе и читателе впечатление горячечного бреда».
«Горячечный бред» ощущал
при написании картины и сам Репин. По воспоминаниям художника, «писал – залпами, мучился, переживал, вновь и
вновь исправлял уже написанное, упрятывал с болезненным разочарованием в своих
силах, вновь извлекал и вновь шел в атаку. Мне минутами становилось страшно. Я
отворачивался от этой картины, прятал ее. На моих друзей она производила то же
впечатление. Но что-то гнало меня к этой картине, и я опять работал над ней».
Дата в названии картины,
1581 год, указана не случайно.
На написание полотна
Репина подстегнули кровавые события 1881 года, когда осколками бомбы, брошенной
народовольцем Гриневицким, был убит царь Александр II, после – прошли казни
виновных. «Какая-то кровавая полоса
прошла через этот год, чувства были перегружены ужасами современности», –
писал Репин. Выход своим чувствам он решил дать, написав «Ивана Грозного».
В качестве натурщиков для
царя выступили художник Мясоедов и композитор Бламберг. 
Этюд. Художник Мясоедов
Мясоедов же оставил
воспоминание о том, как Репин уговорил его позировать для картины: «Он долго не
мог найти подходящее лицо, как оно рисовалось его творческому воображению. Он говорил
мне, что хотел бы использовать в качестве натуры для царя внешний облик композитора
П.Н. Бламберга, но убедился в том, что он для этой цели не подходит. Слишком,
видите ли, у него мягкое выражение лица для Грозного… И вот однажды, когда мы мирно
беседовали с Репиным на разные темы, и, между прочим, о его новой картине, он вдруг
говорит мне «Дон Грегорио – так многие называли меня с легкой руки Николая Ге –
а не согласитесь ли вы немного попозировать мне для Ивана Грозного? Я сделал бы
с вашего лица несколько этюдов, по которым уже мог бы писать и самого царя». «Да
ну, уж и нашли натуру», – огрызнулся я. «Нет, кроме шуток». И он объяснил мне,
что по его наблюдениям мое лицо как нельзя больше подходит для этой цели и по его
общему складу и, в особенности, тем, что я способен придать и всему лицу и глазам
то выражение – зверское! – какое надо было показать в лице Ивана Грозного в трагический
для него момент жизни, причем в этом зверстве должно проскальзывать и выражение
крайнего сожаления, раскаяния, горя и боли о содеянном злодействе».
Ранние эскизы Ильи
Ефимовича подтверждают – Мясоедов и его «зверское выражение» подошли для лица
Грозного идеально.
Для царевича Ивана Репину
тоже позировали двое – художник Владимир Менк и писатель Всеволод Гаршин. 
Портрет В. М. Гаршина. 1883. Этюд
 |
| Илья Репин. Портрет художника В.К. Менка. 1884 |
«Задумав картину, – объяснял Репин, – я всегда искал в жизни таких людей, у которых в фигуре, в чертах лица
выражалось бы то, что нужно для моей картины».
Но от Гаршина в царевиче
было все же больше: «В лице Гаршина меня
поразила обреченность: у него было лицо человека, обреченного погибнуть. Это
было то, что мне нужно для моего царевича».
Будучи проницательным
человеком, Репин безошибочно разглядел в Гаршине тот внутренний надлом, который
приведет его к душевной болезни и последующей гибели в возрасте 33-х лет.
По воспоминаниям старшей
дочери художника, Веры, одна из комнат квартиры Репиных, убранная коврами, была
отведена под «апартаменты царя».
Костюмы для героев
картины, как некогда для «Царевны Софьи», шились родственниками по эскизам самого
Репина: для Грозного – одежду, напоминающую подрясник, розовый кафтан и зеленые
сапожки – для царевича (сапожки Репин сам расписывал «завитками и
загогулинами»). С подлинных предметов эпохи художник делал зарисовки в Оружейной
палате, Румянцевском музее, доме бояр Романовых, во дворце Царского Села.
На выставке картина
пробыла не столь долго.
«Стали присылать мне с разных сторон письма с указанием на то, что на
передвижной выставке картина, оскорбляющая у многих нравственное чувство: Иван
Грозный с убитым сыном. Сегодня я видел эту картину и не мог смотреть на нее
без отвращения. <…> Удивительное ныне художество без малейших идеалов,
только с чувством голого реализма и с тенденцией критики и обличения» –
писал императору Александру III обер-прокурора Святейшего синода Победоносцев. 
Уведомление московского обер-полицмейстера от 2 апреля 1885 года
«Ваше величество! Вы едете сейчас на выставку, увидите там картину
Репина «Иван Грозный»… Вы увидите эту ужасную, отвратительную картину… Ваше Величество,
это невозможная картина, ее нельзя позволять выставлять», – а это уже слова
гофмаршала Василия Васильевича Зиновьева.
Уже первого апреля после
жалоб император запретил Павлу Третьякову выставлять картину в галерее для
широкого доступа, тем самым «Иван Грозный» стал первым полотном, подвергнутым в
Российской империи властной цензуре.
Запрет действовал в
течение трех месяцев. И только хлопотами близкого ко двору художника Алексея
Боголюбова цензурные ограничения с картины, наконец, были сняты.
Спокойно в экспозиции
галереи картина провисела чуть более двадцати лет.
16 января 1913 двадцатидевятилетний
старообрядец Абрам Балашов напал на картину с ножом – «поранены» оказались
самые важные элементы, лица царя и царевича. «Довольно крови! Долой кровь!», –
это кричал Балашов, по воспоминаниям служащего галереи. 
Исполосованные лица Ивана Грозного и царевича Ивана. 1913 год
В последствие Балашова
признали душевнобольным, а кровь, напротив, литься не перестала – хранитель
музея художник Егор Хруслов, узнав о случившемся, бросился под поезд.
Попечитель Илья Остроухов подал в отставку – на его место взяли Игоря Грабаря.
Репин же был уверен в том,
что его картина не подлежит восстановлению. «Ведь это же непоправимо», – обратился он к Грабарю, однако, тот был
уверен, что картину можно спасти.
За работу взялся один из
самых опытных мастеров своего дела, реставратор Эрмитажа Дмитрий Богословский,
он восстанавливал холст, а живописную часть работы должен был выполнить
Грабарь.
Репин и сам взялся было за
реставрацию, однако его цветовая палитра в те годы претерпела существенную
трансформацию – лиловые оттенки никак не вязались с прежней гаммой «Ивана
Грозного» и внесенные Репиным изменения пришлось смыть.
Картину удалось спасти.
Репин остался удовлетворен ее состоянием и смог отбыть обратно в «Пенаты».
Однако, на этом нападения
на картину не закончились – Илья Ефимович о них, к счастью, уже не узнает.
Так, в 2013 году группа активистов потребовала убрать картину из постоянной экспозиции по причине того, что она, по их мнению, является клеветнической. В ответ на это арт-группа «Митьки» написала работу «Митьки дарят Ивану Грозному нового сына», которое сможет, в случае чего, заменить работу Репина.
Работа осталась открытой
для широкой публики и это привело к новому нападению 25 мая 2018 года – перед
самым закрытием 37-летний мужчина, схватив металлическую стойку ограждения,
нанес несколько ударов по картине. Треснуло стекло, холст был поврежден в трех
местах, а также пострадала оригинальная рама. 
Последствия вандализма 25 мая 2018 года
На этот раз реставрация
картины заняла четыре года, 23 мая 2022 года полотно показали журналистом,
однако, для широкой публики картина так и не была открыта, ждут изготовления
специальной защитной капсулы для ее безопасного экспонирования.
Но какие бы страсти не
бушевали вокруг картин, одно остается неизменным: Илья Ефимович Репин – великий
русский художник, талантливый, он был способен настолько эмоционально
изобразить героев своих картин, что они по сей день вызывают отклик у зрителя.
Порой этот отклик пугающе непропорциональный, однако, в этой способности –
через века обращаться к нашим чувствам – и заключается гениальность.
Использованные источники:
1. Багдасарова, С. А. Воры,
вандалы и идиоты : криминальная история русского искусства / С. А. Багдасарова.
– Москва : Бомбора, 2019. – 231 с.
2. https://arzamas.academy/mag/1096-ivan_the_killer
3. https://lavrus.tretyakov.ru/publications/ivan-grozny-hystory/
4. https://www.tretyakovgallery.ru/about/projects/proekt-spasenie-shedevra/
Ольга Сустретова, Центральная библиотека им. А.С. Пушкина
Комментариев нет
Отправить комментарий