«Смолянки». Смольный институт благородных девиц

В молодые годы императрица Екатерина II была заражена идеалами Просвещения. Зачитывалась трудами французских философов, переписывалась с Дидро, Вольтером, Руссо и верила, что ей суждено воплотить их идеалы в жизнь, построить «золотой век» на русской земле. В лице своего помощника и советника Ивана Бецкова она нашла соавтора своего проекта: надо создавать «новую породу людей», самую культурную и просвещенную прослойку, «рассаду» для распространения чаемых перемен в русском обществе. Для этой цели 5 (16) мая 1764 года императрица издает указ об открытии «Императорского воспитательного общества благородных девиц». 

Официально цель формулировалась так: «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Предполагалось, что воспитанницы понесут заряд просвещения в свои семьи, в высшей свет России, смягчая тем самым общественные нравы, влияя на мужей, воспитывая в новом духе собственных детей.

Институту передали часть корпусов Воскресенского Новодевичьего монастыря, спроектированного В.В. Растрелли в стиле барокко. Монастырь находился около деревни Смольной, где еще при Петре I был построен Смоляной двор. Позднее монастырь был закрыт, а для института в 1806-1808 годах по проекту Дж. Кваренги было построено трехэтажное здание в стиле классицизма. 

Новость о том, что в Петербурге собираются открыть первое учебное заведение для девочек, очень быстро разлетается по стране. Дворянам отправляют письма с предложением отдать своих дочерей на воспитание в Институт. Успешные семьи отнеслись к этому предложению с недоверием, а вот разорившиеся дворяне, у которых за спиной остался только титул, видят в предложении Императрицы спасение. Изначально планируют набрать 200 девочек, но в первый год на учебу приехало только 50 маленьких дворянок.

Девочек принимали туда с шести лет, а обучение длилось 12 лет и было разделено на четыре «возраста» по три года. В зависимости от возраста воспитанницы, «смолянки», должны были носить форменные платья: младшие – кофейного цвета, от 9 до 12 лет – синего, от 12 до 15 лет – голубого и от 15 до 18 лет – белого цвета. Родители подписывали бумагу о том, что не могут забрать девочку досрочно

Программу обучения составил И. Бецкой. Она включала в себя Закон божий, три иностранных языка, арифметику, рисование, историю, географию, словесность, обучались смолянки танцам, музыке, светским манерам, рукоделию и домоводству. Особый упор делался на иностранные языки и Закон божий, выпускницы обязаны были знать «правила доброго воспитания, благонравия, светского обхождения и учтивости». 

Преподаватели стремились привести всех воспитанниц к единому стандарту. Индивидуальность и личные склонности порицались. Девочки должны были забыть о знатности и титулах своих родителей. Ученица Надежда Ковалевская, например, рассказывает в мемуарах, как начальница заставила снять все бриллианты и изумруды ее однокурсницу Мани Измайловскую – дочь донского казацкого атамана.

Барышни, которым не удавалось «вписаться» в институтские порядки, попадали в категорию «плохих» учениц. Они получали нарицательное прозвище «мовешка». Так на французском языке звучало «дурной» — mauvaise. Чтобы стать «мовешкой», было достаточно разговаривать громче остальных или иметь непослушные пряди в прическе. Образцовые ученицы назывались парфетками. В переводе с французского parfaite означает «совершенный». Предвзятое отношение сказывалось на качестве образования и отношении воспитанниц к учебе в институте. 

Подбор преподавателей был специфический. Предпочтение отдавалось незамужним возрастным «старым девам» и пожилым женатым мужчинам. Оторванные от семьи на целых 12 лет, девочки были лишены простого человеческого тепла и очень нуждались в эмоциях. Девушки находили предмет обожания среди педагогов, реализуя невостребованные чувства. Объекту восхищения дарили подарки, старались всячески услужить, молились за здоровье обожаемого человека. Но и позволяли себе небольшие шалости. Между собой девушки перевирали имена и фамилии классных дам – «втихомолку, но, тем не менее, очень красноречиво». Девица Екатерина Аладьина вспоминает, что мечтала переделать русскую пословицу «Надоел хуже горькой редьки» так: «Он (она) надоел (надоела) мне как черствая математика». 

Благородных девиц воспитывали в суровых условиях: скудная еда, ранний подъем и отбой, сон на жесткой кровати под тонким одеялом, умывание холодной водой, низкая температура в спальнях. В подобных спартанских условиях растили саму Екатерину, и государыня считала это полезным.

Из воспоминаний воспитанницы Е. Водовозовой: «Трудно представить, до чего малопитательна была наша пища. В завтрак нам давали маленький, тоненький ломтик чёрного хлеба, чуть-чуть смазанный маслом и посыпанный зелёным сыром, – этот крошечный бутерброд составлял первое кушанье. Иногда вместо зелёного сыра на хлебе лежал тонкий, как почтовый листик, кусок мяса, а на второе мы получали крошечную порцию молочной каши или макарон. Вот и весь завтрак. В обед – суп без говядины, на второе – небольшой кусочек поджаренной из супа говядины, на третье – драчена или пирожок с скромным вареньем из брусники, черники или клюквы. Эта пища, хотя и довольно редко дурного качества, была чрезвычайно малопитательна, потому что порции были до невероятности миниатюрны. Утром и вечером полагалась одна кружка чаю и половина французской булки». 

Практически всё, что было разрешено девушкам в свободное время, – это читать. В институте было распространено воровство книг, их также давали почитать друг другу на время. Мария Угличанинова пишет, как зачиталась «Пиковой дамой» на уроке чистописания в Смольном, и классная дама в наказание заставила ее стоять перед всем классом. Но она переживала больше не из-за сурового наказания, а из-за того, что не успела вернуть взятую книгу в срок – и подруга долго ее упрекала. Однако выбор книг был очень не большой и подвергнут цензуре. Страницы с «непозволительным» содержанием для девиц были вырваны. 

Воспитанницы Смольного института в гостиной

Из Смольного института нельзя было уехать домой даже на каникулах. «Нас никуда не выпускали; даже если кто из родителей воспитанницы, живущий в Петербурге, опасно занемогал и желал видеть ее, то она отпускалась на несколько часов в сопровождении классной дамы и не иначе как с разрешения императрицы», – вспоминает Мария Угличанинова.

Благородных девиц не наказывали физически. Провинившиеся девушки подвергались унижениям. Кто сквернословил – носил на шее большой красный язык из картона. Кто был неряшлив – тому пришивали рваный чулок на платье. Наказанием было ношение передника из тиковой ткани, потому что эта грубая ткань было уделом простолюдинок. Грозным наказанием был запрет есть сидя. Но есть стоя было еще хуже, поэтому ученица оставалась голодной. 

Урок гимнастики в Смольном институте

В 1765 году при Смольном институте было открыто учебно-воспитательное учреждение для девиц других сословий (кроме крепостного крестьянства), где они получали элементарную общеобразовательную подготовку и обучались домоводству.

Завершалась учеба в Смольном институте экзаменами. Сначала «инспекторскими», на которых должны были оценивать полученные знания, а затем публичные императорские экзамены, которые были, скорее, демонстрацией достижений учениц, потому что сами они заранее знали, что именно у них спросят. Далее следовал выпускной бал и начиналась новая жизнь. Лучшие выпускницы могли получить отличительные знаки – золотые «шифры» (инициалы императрицы) и стать фрейлинами. Подобным шифром щеголяла в «Войне и мире» Элен Курагина. Недаром про нее с восхищением говорили: «И как держит себя! Для такой молодой девушки и такой такт, такое мастерское уменье держать себя!». 

Проект Екатерины был реализован – это было первое в Европе государственное учебное заведение для девушек, но все же изначальная сверхзадача по формированию «новой породы» провалилась. Невзирая на изоляцию, натура брала свое. Девочки сплетничали, подлизывались, хулиганили, порой дрались между собой. Упор в образовании делался на этикет, танцы, французский. Остальное считалось второстепенным. Образование выходило очень поверхностным, на уровне гимназии. Все воспитанницы с нетерпением ждали часа выхода на свободу, замужества, дабы вкусить всех удовольствий, от которых их 12 лет ограждали. Да, они входили в элиту, постоянно пребывали на виду царского двора, были завидными невестами, становились фрейлинами, однако как заметные фигуры в истории и общественной жизни себя не проявили.

После смерти Екатерины в 1796 году, государственные женские учебные заведения возглавила жена Павла I – Мария Федоровна. Она смотрела на образование под другим углом и ввела традиционные принципы немецкой педагогики, целью которых было преподавание девушкам религиозно-нравственного и светского воспитания. Она видела его главной целью воспитание прежде всего будущих матерей семейств, поэтому программу заметно упростили. Появилось почасовое расписание преподавания каждого предмета, а весь курс обучения сократился с 12 до 9 лет. «Возрастов» осталось только три, и каждый был разделен на три параллельных группы: для отличниц, «середнячков» и неуспевающих. Каждый урок в институте длился два часа. Дважды в год «смолянки» сдавали промежуточные экзамены, а в конце года им предстоял итоговый экзамен. 

Воспитанницы Смольного института благородных девиц на уроке танцев

В 1859 году Константин Дмитриевич Ушинский получил назначение на должность инспектора классов Смольного института, в котором обучалось тогда более 700 девиц. Он привлек внимание тогдашнего министра народного просвещения Норова своими педагогическими статьями. Ушинский руководил учебным процессом Смольного института всего три года и за это время успел полностью перевернуть не только его внутреннее устройство, но и сформировать основы среднего женского образования в России. 

Он способствовал приглашению туда новых талантливых учителей – Семевского, Модзолевского, Водовозова. Процессу преподавания, проводившемуся прежде формально, вскоре был придан систематический и серьезный характер. Константин Дмитриевич уничтожил существовавшее в институте разделение на благородных и неблагородных (мещанских) девиц, введя для всех совместное обучение. Развитие получили направления естествознания, географии, русской истории и риторики. Воспитанницы познакомились с произведениями Лермонтова, Гоголя и многих других авторов, о которых ранее ничего не слышали. Скучное преподавание математики, признававшейся по традиции предметом, непостижимым для женских умов, было впервые поставлено как одно из лучших средств для развития логического мышления. Появился специальный педагогический класс, в котором ученицы получали специальную подготовку для работы воспитательницами. До него никому не приходило в голову учить женщин педагогике. Он сократил время пребывания с девяти до семи лет, сразу начал добиваться права девушек уезжать домой на каникулы. Ушинский ратовал и за обучение самих преподавателей, введя для этого новую форму – семинары.

Смольный институт на протяжении всего существования оставался престижным учебным заведением, где давали девушкам образование и после которого девушки получали шанс устроить свою жизнь. Несмотря на суровые условия жизни в институте, долгие годы изоляции, разлуку с семьей, многие ученицы вспоминают годы учебы в Институте благородных девиц как самое лучшее время своей жизни.

За 153 года существования Смольного института через него прошли 85 выпусков. Разумеется, среди сотен благородных выпускниц были и те, чьи имена остались в истории. Одной из последних в институт благородных девиц в 1914 году поступила баронесса Мария Будберг – возлюбленная Максима Горького и героиня книги Нины Берберовой «Железная женщина». В 1911 году институт окончила Нина Комарова – будущая поэтесса, Нина Хабиас – одна из первых футуристок. В 1900 году одной из выпускниц стала Мария Добролюбова – педагог, сестра милосердия, революционер и сестра поэта Александра Добролюбова. В 1895 году выпускницей Смольного была Ксения Эрдели – арфистка, композитор, педагог, народная артистка СССР и основоположница советской школы исполнительства на арфе. В 1891 году институт окончила Дочь короля Николы I Черногорского и его жены Милены Вукотич принцесса Елена Черногорская, которая в браке с Виктором Эммануилом III стала королевой Италии и Албании, императрицей Эфиопии. Здесь же учились ее сестры, великие княгини Милица Николаевна, Зорка Николаевна и Анастасия Николаевна.

В 1848 году институт окончила Елена Бурман (в замужестве – Молоховец) – автор книги «Подарок молодым хозяйкам, или средство к уменьшению расходов в домашнем хозяйстве» и классик русской кулинарной литературы. Еще раньше здесь училась Елена Полтавцева – будущая жена генерала Дмитрия Скобелева и мать генерала Михаила Скобелева, начальница лазаретов во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Выпускницей Смольного была и Екатерина Керн – дочь Анны Керн, возлюбленная композитора Михаила Глинки и мать академика Юлия Шокальского.

Первое в России женское учебное заведение – Смольный институт благородных девиц – положил начало женскому образованию в стране и стал первым государственным учебным заведением в Европе для обучения девушек.

 

Литература:

Данилова, А. М. Благородные девицы. Воспитанницы Смольного института : биогр. хроники / Альбина Данилова. – Москва : Эксмо, 2008. – 462 с. : ил. – (Женские силуэты из прошлого).

Водовозова, Е. Н. Дневники смолянки : воспоминания об институтских нравах. – Москва: Алгоритм, 2017. – 286 с.

Институт благородных девиц: [сборник воспоминаний институток] / автор-составитель Вероника Богданова. – Москва : Алгоритм, 2017. – 446 с.

Институтки: воспоминания воспитанниц институтов благородных девиц. – Москва : Новое литературное обозрение, 2003. – 568 с. : ил. – (Россия в мемуарах).

«Свой». – 2024. – №5.

 

Наталья Меньщикова, Центральная библиотека им. А.С.Пушкина