Азбука нравственности в стихах. Предательство

Предательство – вероломство, измена, дезертирство, коварство. Противоположно верности, преданности.

* * *

Господь не прощает предательств…

Любой, кто черту преступил,

Вдруг чувствует яростный натиск

Каких-то неведомых сил.

Господь не прощает предательств.

Иуда ты или Фуше,

Но страх, как невидимый дятел,

Стучит в обреченной душе.

И как бы наш путь ни был труден,

Мы помним об этом всегда,

Что жизнь свою призваны люди

Судить высшей мерой стыда.

А. Дементьев

* * *

Надпись на чужой могиле

Выбита словами медными:

«Не жалею, что меня убили,

А жалею, что предали…»

А. Дементьев

* * *

Предают друзья по мелочам.

Вспоминать об этом

Мне не хочется.

Для обиды есть один причал –

Одиночество.

Одиночество за письменным столом

В вечном обретенье слова нужного,

И в стремленье разойтись со злом,

Чтобы вновь не обмануться дружбою.

Очень я пристрастен к мелочам,

К тем, что совершаются намеренно.

Предал друг, когда во лжи смолчал.

И таких предательств им не мерено.

Потому-то и горчит во мне печаль

От установившейся традиции:

Предавать друзей по мелочам.

И легко смотреть при этом в лица им.

А. Дементьев

* * *

Ничто меня так не тревожит,

Как хитрое умение ловчить.

Я видел,

Как ты восхищаться можешь

И без конца об этом говорить

Коллеге своему, когда он рядом.

Когда вы рядом…

Но наедине.

Публично же ты эту правду спрятал,

А твой товарищ так нуждался в ней.

Но ты смолчал…

Смолчал на всякий случай.

Вдруг будет недоволен некий зам,

Кому обязан ты судьбой везучей…

А тут еще соперник – дерзкий хам…

Так лучше уж не рисковать карьерой.

К тому ж молчанье все-таки не ложь.

А друг твой – он уже не первый,

Кого ты так умело предаешь.

А. Дементьев

Предательство

В каком это было классе?..

Я навзничь лежу в постели –

Петька мне нос расквасил

В рыцарской честной дуэли.

Рядом мамаша квохчет:

– Кто этот хулиган?

Кто тебя эдак, дочка?

Я уж ему задам!

Ну, не молчи, ответь-ка! –

Дёргая хвостик банта,

Я выдала взрослым Петьку –

Честного дуэлянта…

А Петькин отец – не тайна –

Выпить был не дурак,

И тонкостям воспитанья

Предпочитал кулак…

Шёл Петька двором, как сценой,

Вернее, его вели.

Был он босой, в пыли,

Словно военнопленный.

Был он, как мой укор,

Был он, как мой позор.

Замер наш буйный дворик…

Я поняла с тех пор –

Вкус предательства горек.

…Зажил разбитый нос,

Петька простил донос

И позабыл измену.

Но вижу порой – вдали

Друг мой бредет в пыли,

Словно военнопленный…

Ю. Друнина

Иуда

… Мне вспомнился Иуда.

Вот день. Еще он наш.

Всё хорошо покуда.

А завтра ты предашь.

Пророчески и странно,

хотя едва, слегка

уже заныла рана,

которой нет пока.

И ты готов, Иуда,

к тому, что выбрал сам.

Готов. Не будет чуда.

Не время чудесам.

Подонок и паскуда,

у бездны, у креста –

давай, не трусь, Иуда,

целуй меня в уста!

Тащись в свою трясину,

трясись, трудись, хитри!

… А заодно осину,

осину присмотри.

Р. Казакова

* * *

Во все века,

Всегда, везде и всюду

Он повторяется,

Жестокий сон,–

Необъяснимый поцелуй Иуды

И тех проклятых сребреников звон.

Сие понять –

Напрасная задача.

Гадает человечество опять:

Пусть предал бы

(Когда не мог иначе!),

Но для чего же

В губы целовать?

Ю. Друнина

* * *

Какой к добру ты ни горел бы жаждой,

Не торопись предателя прощать.

Ведь тот, кто изменил хотя б однажды,

Навряд ли сможет вновь не изменять.

Э. Асадов

Итог

Да, вы со мною были нечестны.

Вы предали меня. И, может статься,

Не стоило бы долго разбираться,

Нужны вы мне теперь иль не нужны?

Нет, я не жажду никакой расплаты!

И, как ни жгут минувшего следы,

Будь предо мной вы только виноваты,

То это было б пол еще беды.

Но вы, с душой недоброю своей,

Всего скорее даже не увидели,

Что вслед за мною ни за что обидели

Совсем для вас неведомых людей...

Всех тех, кому я после встречи с вами

Как, может быть, они ни хороши,

Отвечу не сердечными словами,

А горьким недоверием души.

Э. Асадов

* * *

Друг предаёт особо безнадёжно,

Зажмурившись в упор стреляет в грудь.

И ничего исправить невозможно,

И ничего нельзя перечеркнуть.

Друг предает истошно и надсадно,

Кусая губы, стиснув кулаки.

Нигде, как здесь уместно: беспощадно!

Нигде, как здесь есть право у тоски.

Друг предаёт всегда непоправимо,

Зашив в мешок и честь свою, и стыд.

Рыдайте ж трубы, плачьте что есть силы

За предающего – фортиссимо навзрыд!

Т. Травник

* * *

Во мраке ночи, в свете дня,

Все прошлое кляня,

Не предавай, мой друг, меня!

Не предавай меня!

Не уступи желанью мстить,

В том невелик почет.

И с тем, чего не возместить,

Давай покончим счёт.

Пусть день тяжел, а ночь глуха,

И кровь течёт звеня,

Сдержись от этого греха:

Не предавай меня!

Мы были – словно два весла

И два больших огня...

Мой друг, не пожелай мне зла,

Не предавай меня.

Оставь мне память и слова,

Не потому, что я слаба,

Не предавай меня.

Не потому... Совсем иной

Жду милости в судьбе:

Пока не предана тобой,

Я предана тебе.

Л. Щипахина

Котёнок

Котёнок был некрасив и худ,

сумбурной пестрой раскраски.

Но в нашем семействе обрел уют,

избыток еды и ласки.

И хотя у котёнка вместо хвоста

нечто вроде обрубка было,

котёнок был –

сама доброта,

простодушный, веселый, милый…

Увы! Он казался мне так нелеп,

по-кроличьи куцый, прыткий…

Мне только что минуло восемь лет,

и я обожала открытки.

Я решила: кто-нибудь подберёт,

другой хозяин найдётся,

я в траву посадила

у чьих – то ворот

маленького уродца.

Он воспринял предательство как игру:

проводил доверчивым взглядом

и помчался восторженно по двору,

забавно брыкая задом.

Повторяю – он был некрасив и тощ,

его я жалела мало.

Но к ночи начал накрапывать дождь,

в небе загромыхало…

Я не хотела ни спать, ни есть –

мерещился мне котёнок,

голодный, продрогший, промокший весь

среди дождливых потёмок.

Никто из домашних не мог понять

причины горя такого…

Меня утешали отец и мать:

– Отыщем… возьмем другого…

Другой был с большим пушистым хвостом,

образец красоты и силы.

Он был хорошим, добрым котом,

но я его не любила…

В.Тушнова.

Стихи о рыжей дворняге

Хозяин погладил рукою

Лохматую рыжую спину:

– Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,

Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник

И скрылся под гулким навесом,

Где пестрый людской муравейник

Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу.

И лишь за знакомой спиною

Следили два карие глаза

С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа

Сказал: – Что? Оставлен, бедняга?

Эх, будь ты хорошей породы…

А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,

Взревел паровоз что есть мочи,

На месте, как бык, потоптался

И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,

Курили, смеялись, дремали…

Тут, видно, о рыжей дворняге

Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то

По шпалам, из сил выбиваясь,

За красным мелькающим светом

Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,

В кровь лапы о камни разбиты,

Что выпрыгнуть сердце готово

Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы

Вдруг разом оставили тело,

И, стукнувшись лбом о перила,

Собака под мост полетела…

Труп волны снесли под коряги…

Старик! Ты не знаешь природы:

Ведь может быть тело дворняги,

А сердце – чистейшей породы!

Э. Асадов

* * *

Жила-поживала когда-то большая семья.

Настала пора переезда в иные края.

Когда же мешки с барахлом выносили во двор,

У взрослых с детьми разгорелся нешуточный спор.

И «против» и «за» раздавались у них голоса –

Везти или нет им с собою дворового пса.

А тот, чьих зубов опасался полуночный вор,

Лежал и внимательно слушал людской разговор.

«Я стал им не нужен… Зачем притворяться живым?»

И больше не поднял с натруженных лап головы.

Спустя поколение снова настал переезд

На поиски более щедрых и солнечных мест.

И бывшие дети решали над грудой мешков –

Везти или нет им с собою своих стариков.

М. Семёнова

* * *

Рассуждали поэты о чести… Читали стихи,

Высекавшие искры из самых бессовестных душ.

Были песни свободны от всякой словесной трухи

И на жертвенный подвиг немедленно звали к тому ж.

Лишь один опоздал поучаствовать в их торжестве.

А когда появился – заплакал: «Не дайте пропасть!

Я по злобе людской без вины обвинён в воровстве…

Поручитесь, прошу вас, что я неспособен украсть!

Среди белого дня надо мной разразилась гроза!

Неужели позволите, братья, втоптать меня в прах?..»

Но молчали поэты и лишь отводили глаза:

Ведь у каждого только одна голова на плечах.

Нет, конечно, любой обвинённого издавна знал.

И стихами его восхищался, и был ему друг.

И, конечно, никто не поверил, что этот – украл.

Но чужая душа, как известно, – потёмки: а вдруг?..

Уходили поэты, спокойствие духа храня,

Отвернувшись от слёз: пусть во всём разберётся судья!

Им ещё предстояло назавтра стихи сочинять

О величии дружбы, о «жизни за друга своя»…

М. Семёнова

Свеча ненависти

Рабы, лгуны, убийцы, тати ли –

Мне ненавистен всякий грех.

Но вас, Иуды, вас, предатели,

Я ненавижу больше всех.

Со страстью жду, когда изведаю

Победный час, чтоб отомстить,

Чтоб вслед за мщеньем и победою

Я мог поверженным – простить.

Но есть предатели невинные:

Странна к ним ненависть моя…

Её и дни, и годы длинные

В душе храню ревниво я.

Ревниво теплю безответную

Неугасимую свечу.

И эту ненависть заветную

Люблю… но мести не хочу.

Пусть к черной двери искупления

Слепцы-предатели идут…

Что значу я? Не мне отмщение,

Не мой над ними будет суд,

Мне только волею Господнею

Дано у двери сторожить,

Чтоб им ступени в преисподнюю

Моей свечою осветить.

З. Гиппиус

* * *

Предательство – товар, который на торгах,

Как воздух, продают, как воздух, покупают, –

Вращаются века в предательских кругах,

За право предавать – живут и погибают.

Товарооборот предательства таков,

Что классика легенд, блистательных преданий

Нам дух передаёт предательских торгов,

Где нож вонзят, раскрыв объятья для братаний!..

Предательствуя всласть, внедряются во власть,

Потом порвут ей пасть, перегрызут ей глотку, –

Предательский гормон, предательская страсть

Предательски бодрят Истории походку.

Предательских семей – полно, как в джунглях змей,

А королей, царей предательских – навалом!

Прославишься потом, сперва предать сумей –

Предательство продать по ценам небывалым.

И если не сольют, предателю – салют,

Предателю – почёт, богатство и награды,

Он – свой среди своих, предательства верблюд

Привёз его смотреть предательства парады.

Сегодня Ренессанс предательства таков,

Что классика свежа блистательных преданий, –

И тридцать три ножа вонзят со всех боков,

Предательски раскрыв объятья для братаний!

Предательство – товар, который на торгах,

Предательство – кураж, хохочущая глотка.

Объятья отвергай в предательских кругах,

И будешь сам себе – спасательная лодка.

Объятья отвергай – задушат, всадят нож,

Замкнуть объятий ток – предателей искусство.

Не дай Господь обнять Россию!.. Рвутся сплошь,

Со всех сторон обнять страну мою – до хруста!

Ю. Мориц

* * *

Всегда найдется женская рука,

чтобы она, прохладна и легка,

жалея и немножечко любя,

как брата, успокоила тебя.

Всегда найдется женское плечо,

чтобы в него дышал ты горячо,

припав к нему беспутной головой,

ему доверив сон мятежный свой.

Всегда найдутся женские глаза,

чтобы они, всю боль твою глуша,

а если и не всю, то часть ее,

увидели страдание твое.

Но есть такая женская рука,

которая особенно сладка,

когда она измученного лба

касается, как вечность и судьба.

Но есть такое женское плечо,

которое неведомо за что

не на ночь, а навек тебе дано,

и это понял ты давным-давно.

Но есть такие женские глаза,

которые глядят всегда грустя,

и это до последних твоих дней

глаза любви и совести твоей.

А ты живешь себе же вопреки,

и мало тебе только той руки,

того плеча и тех печальных глаз...

Ты предавал их в жизни столько раз!

И вот оно – возмездье – настает.

«Предатель!» – дождь тебя наотмашь бьет.

«Предатель!» – ветки хлещут по лицу.

«Предатель!» – эхо слышится в лесу.

Ты мечешься, ты мучишься, грустишь.

Ты сам себе все это не простишь.

И только та прозрачная рука

простит, хотя обида и тяжка,

и только то усталое плечо

простит сейчас, да и простит еще,

и только те печальные глаза

простят все то, чего прощать нельзя...

Е. Евтушенко

Не о грызунах с хвостами...

Когда вокруг скопленье крыс:

(Хитрят, вредят и продаются),

Что в бедах тонешь – притворись,

Они мгновенно разбегутся

Искать себе другой приют,

Иной кораблик для добычи.

Они своих же предают,

У них, увы, такой обычай.

И никогда не унывай,

Что мерзость распознал такую.

Гони их прочь, не подпускай!

Бог обличает и фильтрует…

Но это шанс очистить жизнь

Для искренних и настоящих.

Судить хвостатых откажись…

И будет штиль, и будет счастье!

А шторм порой необходим,

Чтоб твой корабль, от волн качаясь,

Всё ж устоял и победил,

А беды за бортом остались…

Доверие вернуть нельзя,

Как и сгоревшие поленья…

В беде оставили «друзья»?

Так в этом есть твоё спасенье!

Возможно, Бог предотвратил

Беду большую малой этой.

Он к испытанью даст и сил…

Виновных призовёт к ответу.

Когда вокруг скопленье крыс,

(Я не о грызунах с хвостами),

Качни корабль, вперёд стремись,

Держись, а эти спрыгнут сами!

И. Самарина-Лабиринт

Богом молю!

Богом молю, как молила и ранее:

Как бы ни била жизнь,

Только, пожалуйста, не предавай меня

И за семью держись.

Срывы, обиды бывают у каждого –

Всё это я прощу.

Только любви нашей – самого важного –

Не предавай, прошу!

Нет у предательств ни правды, ни истины…

(Истина – в простоте),

Нет срока давности, нет и амнистии –

Ни по одной статье.

Ю. Вихарева

* * *

Я знаю точно: ты предашь меня –

Твои глаза сказали мне об этом.

Зимой, быть может, или, может, летом…

Пусть на рассвете иль в разгаре дня.

Я точно знаю: ты предатель мой.

Ты скажешь мне: «Прости, что всё так вышло».

Ты скажешь это тихо, еле слышно,

И поплетёшься, сгорбившись, домой.

Мне станет нас двоих безумно жаль,

И я уйду, давя в себе рыданья.

С последнего короткого свиданья

Я убегу в неведомую даль –

Подальше от людей и суеты…

И там, вдали, наедине с собою

Я, как собака, заскулю, завою,

Оплакивая то, что предал ты.

Но это будет позже, а пока

Ты рядом. Рассуждаешь важно, чинно…

А я? Я молча жду удара в спину,

С предателем прощаясь на века.

Ю. Вихарева

* * *

Если кто-то предаст,

Пусть намеренно, или случайно,

И уже не захочется верить в хороших людей,

Успокойся.

Не злись. Не кляни всех на свете отчаянно.

Ты постиг суть сердец человеческих – знать, стал мудрей.

Если друг твой тебя осмеет за спиной, или явно

Плюнет прямо в лицо на виду у толпы – не дивись.

Ты вчера был наивным и верил в иллюзию правды,

А сегодня постиг, что такое реальная жизнь.

Если брат твой солжет, тот, кому ты так искренне верил,

С кем делил хлеб и кров, вместе с кем проливал пот и кровь.

Не скорби.

Ты гнилые подпорки на прочность проверил,

И всего лишь узнал, сколько стоит людская любовь.

Ты всего лишь вкусил от гнилого плода упованья

На греховную плоть – ощутил всю ее пустоту.

Не жалей ни о чем, и не жди ни чьего раскаянья…

Видишь, Бог – на кресте?

Там любовь! Поспеши ко кресту.

М. Коломийцева

* * *

Предателей не нужно проклинать,

Не нужно мстить им и плести интриги.

Их нужно просто быстро забывать,

Закрыв навеки, как плохие книги.

Предателей не нужно оскорблять, –

Прощайте их и отпускайте с Богом.

Лишь нужно плотно двери закрывать,

Их оставляя за своим порогом.

Предателей не нужно обижать, –

Они и так обижены Судьбою,

Ведь мать их не учила предавать.

Оставь им право дальше прозябать

В согласьи со своей душой гнилою.

Предателей не нужно презирать.

Презрением своим себя марая,

Не стоит своё сердце осквернять.

Предателей не стоит унижать, –

У них и так дорога – в Ад от Рая.

М. Гусляков

* * *

У времени всегда есть обстоятельства

и связная логическая нить,

чтоб можно было низкое предательство

высокими словами объяснить.

И. Губерман

Другу иуды

Он и тебя когда-нибудь подставит,

Безжалостно, спокойно и смеясь.

Предаст тебя позору и бесславью,

Сумняшеся ничтоже втопчет в грязь.

Ты скажешь, неспособен он на это?

Ведь вы – друзья, ты так всегда считал.

Но присмотрись, узнаешь по приметам:

Ты для него – расходный материал,

Как, впрочем, и другие, – те, которых

Уже ударил в спину он ножом.

Был другом им, товарищем, партнёром,

И всё, казалось, было хорошо.

И ты не знал, как от него уходят

Хорошие и верные друзья?

Не видел, до чего он их доводит?

А может, просто – закрывал глаза?

Не видишь будто и не замечаешь

Те подлости, что ближним он творит.

Ну что ж, дружи с иудою, но знай лишь,

Что завтра он – тебя приговорит.

А. Забавина

Иуды

Штатовская госадминистрация

Диссидентов наших на дотацию

Посадив, взрастила нам предателей

Из когорты грантополучателей,

Жалованье платит им нехилое.

Там, где не смогли военной силою

Развалить страну, – сменили тактику:

Отщепенцев наняли и платят им

Деньги за враньё и очернение

Родины. И вот до посинения

Тридцать сребреников отрабатывает

Гвардия иуд – колонна пятая.

Им не пахнут денежки кровавые,

И текут отравленною лавою

Ложь, поклёпы и дезинформация

На страну свою, народ и нацию.

Нет для них понятия отечества,

Принципов морали, человечности.

Без корней, без флага и без родины,

Хоть порой не бесталанны вроде бы.

Божий дар втоптали в землю, продали

Честь свою и совесть. Кукловодами

Управляются заокеанскими…

Кто они – под благостными масками

Правдолюбов и правозащитников?

Сброд продажных беспринципных циников.

Ничего святого, кроме шелеста

Денежных купюр. Вот так и стелются

Перед псаки да перед обамами.

А заплатят – хоть перед Усамою

Будут прогибаться. Им без разницы.

Кто башляет – тем подставят задницы.

А. Забавина

* * *

Предательство бывает разным

В работе, бизнесе, любви.

Врасплох, нечаянным, ужасным.

Измена, как ни назови.

Оно с собой уносит веру

В того, кому ты доверял.

Взамен оставив боль без меры,

Обиду, а в спине кинжал.

Забыть, простить обиду можно.

Предательство простить нельзя.

Союз в дальнейшем невозможен,

У каждого своя стезя.

Как подводили, предавали,

Готовы рассказать друзья.

Но никогда я не слыхала,

Сказал чтоб кто-то: «Предал я».

Л. Чуйко

* * *

Предательство – это, когда твой друг

Идёт к врагу, твою подставив спину.

Когда ты получаешь пулю вдруг,

Не понимая пули сей причину.

Предательство – это когда молчат,

Молчат с тобой, но говорят с другими.

И вынуждают думать сгоряча,

Что друг считает вдруг чужих своими.

Предательство – это когда во тьме –

Тьме ночи, разума, непониманья,

Твой близкий в ночи тишине

Пытается понять мотив молчанья.

Предательство – когда глаза в глаза

Родные люди уж смотреть не могут,

Когда не могут ничего сказать,

Хотя подходят к крайнему порогу.

Предательство страшнее всяких бед.

Страшнее боли и страшнее смерти.

И ты не можешь получить ответ,

Кто же сейчас твоею жизнью вертит…

О. Гордиенко

Мальчик и червяк: Басня

Не льстись предательством ты счастие сыскать!

У самых тех всегда в глазах предатель низок,

Кто при нужде его не ставит в грех ласкать;

И первый завсегда к беде предатель близок.

Крестьянина Червяк просил его пустить

В свой сад на лето погостить.

Он обещал вести себя там честно,

Не трогая плодов, листочки лишь глодать,

И то, которые уж станут увядать.

Крестьянин судит: «Как пристанища не дать?

Ужли от Червяка в саду мне будет тесно?

Пускай его себе живет.

Притом же важного убытку быть не может,

Коль он листочка два-три сгложет».

Позволил: и Червяк на дерево ползет;

Нашел под веточкой приют от непогод:

Живет без нужды, хоть не пышно,

И про него совсем не слышно.

Меж тем уж золотит плоды лучистый Царь,

Вот в самом том саду, где также спеть всё стало,

Наливное, сквозное, как янтарь,

При солнце яблоко на ветке дозревало.

Мальчишка был давно тем яблоком пленен:

Из тысячи других его заметил он:

Да доступ к яблоку мудрен.

На яблоню Мальчишка лезть не смеет,

Ее тряхнуть он силы не имеет

И, словом, яблоко достать не знает как.

Кто ж в краже Мальчику помочь взялся? Червяк.

«Послушай», говорит: «я знаю это, точно

Хозяин яблоки велел снимать;

Так это яблоко обоим нам непрочно;

Однако ж я берусь его достать,

Лишь поделись со мной. Себе ты можешь взять

Противу моего хоть вдесятеро боле;

А мне и самой малой доли

На целый станет век глодать».

Условье сделано: Мальчишка согласился;

Червяк на яблоню – и работа̀ть пустился;

Он яблоко в минуту подточил.

Но что ж в награду получил?

Лишь только яблоко упало,

И с семечками съел его Мальчишка мой;

А как за долей сполз Червяк долой,

То Мальчик Червяка расплющил под пятой:

И так ни Червяка, ни яблока не стало.

И. Крылов

Предательство

Музыка: А.Городницкий

Предательство, предательство,

Предательство, предательство –

Души незаживающий ожог.

Рыдать устал, рыдать устал,

Рыдать устал, рыдать устал,

Рыдать устал над мёртвыми рожок.

Зовёт за тридевять земель

Трубы серебряная трель,

И лошади несутся по стерне.

Но что тебе святая цель,

Когда пробитая шинель

От выстрела дымится на спине?

Вина твоя, вина твоя,

Что надвое, что надвое

Судьбу твою сломали, ротозей,

Жена твоя, жена твоя,

Жена твоя, жена твоя,

Жена твоя и лучший из друзей.

А все вокруг – как будто «за»,

И смотрят ласково в глаза,

И громко воздают тебе хвалу,

А ты – добыча для ворон,

И дом твой пуст и разорён,

И гривенник пылится на полу.

Учитесь вы, учитесь вы,

Учитесь вы, учитесь вы,

Учитесь вы друзьям не доверять.

Мучительно? – Мучительно!

Мучительно? – Мучительно. –

Мучительнее после их терять.

И в горло нож вонзает Брут,

А под Тезеем берег крут,

И хочется довериться врагу!

Земля в закате и в дыму –

Я умираю потому,

Что жить без этой веры не могу.

Предательство, предательство,

Предательство, предательство –

Души незаживающий ожог.

Рыдать устал, рыдать устал,

Рыдать устал, рыдать устал,

Рыдать устал над мёртвыми рожок.

Зовёт за тридевять земель

Трубы серебряная трель,

И лошади несутся по стерне.

Но что тебе святая цель,

Когда пробитая шинель

От выстрела дымится на спине!

А. Городницкий

Травник

Музыка: О. Митяев

Ни в каком старом травнике

Никакого издательства

Не найдете рецепта вы

От простого предательства.

Заскользит в рапиде снег

Вдоль ссутуленных берез,

И не каждый человек

Сразу скажет, что стряслось,

Просто, в свой трамвай не сел,

Просто, некуда спешить,

Просто ты промок совсем,

Просто надо как-то жить.

Крепко взять за пиджак себя,

Прогулять по окрестностям,

И на поезд купить билет

До заброшенной местности,

И проплыть в прострации

Дня четыре или пять,

И на тихой станции

Выйти и пойти гулять.

Пить таблетки тишины

В залежах безмолвия,

И ни друга, ни жены,

И скромные условия.

Или выйти пораньше здесь,

Взять в ларьке в Переделкино

Литр водки и выпить весь

И народное дать кино.

Влезть по лестнице на дом,

Песни петь в истерике

И кричать, что мы живем

Лучше, чем в Америке.

Встретить местных пацанов

И Бродского читать для них,

И проснуться без часов,

В заморозках утренних.

Ни в каком старом травнике

Никакого издательства

Не найдете рецепта вы

От простого предательства.

О. Митяев