пятница, 7 июня 2019 г.

«Сумасшедший» философ Петр Яковлевич Чаадаев


«Он вышней волею небес
Рожден в оковах службы царской;
Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,
А здесь он - офицер гусарской».
А.С. Пушкин. 1817-1820

Петр Яковлевич Чаадаев родился 7 июня (по новому стилю) 1794 года в Москве в зажиточной дворянской семье. По материнской линии Петр Яковлевич был внуком академика Михаила Щербатова, автора семитомного издания «Истории Российской от древних времен». Маленький Петр рано остался сиротой – отец умер, когда мальчику был всего год, мать – через три года после рождения сына. Опекунами Петра и его старшего брата Михаила стали их дядя и тетя, князья Щербатовы, в доме которых Чаадаев получил свое образование.

Петр Яковлевич дружил с Александром Сергеевичем Пушкиным, Александром Сергеевичем Грибоедовым (среди специалистов есть мнение, что именно с Чаадаева был написан Чацкий – главный герой комедии «Горе от ума»), а также с будущими участниками декабристского движения – Николаем Тургеневым и Иваном Якушкиным.
Чаадаев активно участвовал в боевых действиях против Наполеона: сражался при Бородине, под Тарутино и Малоярославцем, также принимал участие во взятии Парижа. В 1817 году он поступил на военную службу в Семеновский полк, но уже спустя год вышел в отставку. Причиной такого скоропалительного решения стало жесткое подавление восстания 1-ого батальона лейб-гвардии, участникам которого Чаадаев очень сочувствовал.
В 1823 году Чаадаев отправился на лечение заграницу, причем еще до отъезда он составил дарственную на все свое имущество, словно не намереваясь возвращаться на родину.
Но заграницей он провел только три года. Вероятно, именно в ходе этого своего путешествия по Европе Чаадаев познакомился с трудами французских и немецких философов. Как писал историк русской литературы Михаил Велижев, «формирование взглядов Чаадаева в середине 1820-х годов проходило в политическом контексте, связанном с трансформацией структуры и содержания Священного союза европейских монархов».

После возвращения в Россию в 1826 году Чаадаева арестовали по обвинению в принадлежности к обществу декабристов, которые усугублялись еще и тем фактом, что Чаадаев являлся членом масонской ложи. К счастью, история с Чаадаевым закончилась благополучно: подписав бумагу об отсутствии отношения к вольнодумцам, философ был отпущен на свободу.
Чаадаев поселился в Москве, в доме Е. Г. Левашевой на Новой Басманной и начал работу над своим главным произведением – «Философическими письмами».
Эта работа мгновенно вернула Чаадаеву славу главного оппозиционера эпохи.
Стоило «Философским письмам» появиться в журнале «Телескоп» в 1836 году, как это вызвало настоящий скандал. Именно публикация в «Телескопе» и вызвала известный скандал и дискуссию, в которую включился даже Пушкин, но письма своего Чаадаеву не отправил, узнав о гонениях на автора.
Рассмотрим же подробнее главный труд жизни Чаадаева, за который правительство объявило его сумасшедшим.
«Письма» были написаны на французском языке в 1828-1830 годах и адресованы некой Екатерине Дмитриевне Пановой, которую автор именует «сударыней» (факт: по странному совпадению в 1836 году она сошла с ума).
«Письмо» прочитал Николай I, после чего журнал был закрыт, издатель Надеждин сослан, а Чаадаев – объявлен сумасшедшим. Каждый день к нему являлся доктор для освидетельствования; он считался под домашним арестом, имел право лишь раз в день выходить на прогулку. Надзор полицейского лекаря за «больным» был снят лишь в 1837 году, под условием, чтобы он «не смел ничего писать».
Как уже говорилось, размышления Чаадаева вызвали возмущение и у А.С. Пушкина. Из его неотправленного письма Чаадаеву: «Что же касается нашей исторической ничтожности, то я решительно не могу с вами согласиться. Войны Олега и Святослава... татарские нашествия... оба Ивана, величественная драма, начавшаяся в Угличе и закончившаяся в Ипатьевском монастыре, – как неужели все это не история, а лишь бледный и полузабытый сон? А Петр Великий, который один есть целая всемирная история».

Вкратце речь в первом «Философическом письме» идет вот о чем. Цель религии и смысл всякого существования Чаадаев видит в установлении на земле «царства Божьего», или «совершенного строя». В связи с этим он задается вопросом: а насколько Россия близка к данному идеалу? По его мнению, «наша своеобразная цивилизация», раскинувшаяся от Германии до Китая («от Одера до Берингова пролива»), не принадлежит ни Востоку, ни Западу и только начинает приоткрывать истины, давно уже известные другим народам. Окидывая взглядом историю России, Чаадаев обнаруживает в ней «мрачное и тусклое существование», где нет внутреннего развития.
Примерно в том же духе написаны и остальные семь «Писем». Считается, что известная острота Чаадаева о Царь-пушке и Царь-колоколе – тоже из «Философических писем», но на самом деле это его слова, воспроизведенные Герценом в «Былом и думах». «В Москве, – говаривал Чаадаев, – каждого иностранца водят смотреть большую пушку и большой колокол. Пушку, из которой стрелять нельзя, и колокол, который свалился прежде, чем звонил».
В самой главной своей работе Чаадаев существенно переосмыслил идеологию декабристов, которую он, будучи «декабристом без декабря», во многом разделял. После внимательного изучения основных интеллектуальных идей эпохи возникло убеждение, что будущее процветание России возможно на почве всемирного просвещения, духовного и этического преображения человечества в поисках божественного единения.
По сути, именно эта работа Чаадаева стала импульсом к развитию национальной русской философской школы.
Его сторонники чуть позже нарекут себя западниками, а противники – славянофилами.
Те первые «проклятые вопросы», которые были сформулированы в «Философических письмах», интересовали отечественных мыслителей и в дальнейшем: как воплотить в жизнь глобальную общечеловеческую утопию и непосредственно связанный с этой проблемой поиск собственной национальной идентичности, особого русского пути.
О Чаадаеве слагались мифы и рассказывались сплетни. Он и появился в легендарные времена «Александровской весны» и преддекабрьских иллюзий, но эта эпоха оборвалась в безвременье николаевской реакции, с ее изменами, доносами, слухами, сплетнями. Легенда и сплетня всю жизнь шли рядом с Чаадаевым. Они не оставили Чаадаева и после его смерти.
Так, Александр Герцен писал: ««Письмо» Чаадаева было своего рода последнее слово, рубеж. Это был выстрел, раздавшийся в темную ночь; тонуло ли что и возвещало свою гибель, был ли это сигнал, зов на помощь, весть об утре или о том, что его не будет, – все равно, надобно было проснуться. Что, кажется, значат два-три листа, помещенных в ежемесячном обозрении?
А между тем такова сила речи сказанной, такова мощь слова в стране, молчащей и не привыкнувшей к независимому говору, что «Письмо» Чаадаева потрясло всю мыслящую Россию. Оно имело полное право на это. После «Горе от ума» не было ни одного литературного произведения, которое сделало бы такое сильное впечатление». (А.И. Герцен. «Былое и думы». 1868 г.)
Взгляд из ХIХ века на «Письма» Чаадаева можно составить по сочинениям Осипа Мандельштама: «...Запад Чаадаева нисколько не похож на расчищенные дорожки цивилизации. Он, в полном смысле слова, открыл свой Запад. Поистине, в эти дебри культуры еще не ступала нога человека.
... Когда Борис Годунов, предвосхищая мысль Петра, отправил за границу русских молодых людей, ни один из них не вернулся. Они не вернулись по той простой причине, что нет пути обратно от бытия к небытию, что в душной Москве задохнулись бы вкусившие бессмертной весны неумирающего Рима.
Но ведь и первые голуби не вернулись обратно в ковчег. Чаадаев был первым русским, в самом деле, идейно, побывавшим на Западе и нашедшим дорогу обратно. Современники это инстинктивно чувствовали и страшно ценили присутствие среди них Чаадаева.
Чаадаев знаменует собой новое, углубленное понимание народности, как высшего расцвета личности, и – России, как источника абсолютной нравственной свободы». (Из эссе «Петр Чаадаев»).
Из восьми «Философических писем» Чаадаева популярность получило лишь первое. Остальные – в его тени. Их мало кто прочитал, поэтому Чаадаев и философия связаны в обыденном сознании только через критику России. А вот его христианские мотивы единого мира – забыты.
Чаадаев видел нашу задачу в возвращении в семью европейских народов. Он и объяснял русскую отсталость тем, что «мы оказались отторгнутыми от общей семьи». Россия виделась философу блудным сыном, от возвращения которого зависит дальнейший прогресс истории.
Чаадаев оставил после себя огромное наследие, заложил основы формирования философской мысли в нашей стране, оказал огромное влияние на философские и общественные взгляды А. Герцена, И. Тургенева, С. Соловьева, П. Анненкова, В. Белинского, Н. Некрасова.
Он умер от воспаления легких, немного не дожив до 63 лет.
14 апреля 1856 года в газете «Московские ведомости» появился короткий некролог:
«В 5 часов пополудни скончался после непродолжительной болезни один из московских старожил Петр Яковлевич Чаадаев, известный почти во всех кружках нашего столичного общества».

Использованные источники:
1. Велижев, М. Мишель Фуко, Петр Чаадаев и история безумия в России [Текст] / М. Велижев // Новое литературное обозрение. – 2019. – № 1 (155). – С. 153-168.
2. Воронцов, А. Неверная ретроспектива [Текст] : о «философических письмах» П. Я. Чаадаева / А. Воронцов // Москва. – 2017. – № 11. – С. 197-202.
3. Гиренок, Ф. Запад и Восток Петра Чаадаева / Ф.Гиренок // Родина. – 2015. – № 4. – С. 60-67.
4. Молчанова, М. Петр Чаадаев как первый русский оппозиционер [Электронный ресурс] / М. Молчанова. ­– Дилетант. ­– Режим доступа: https://diletant.media/articles/41034119/. – Дата обращения: 13.05.2019.
Ольга Сустретова

Всего просмотров этой публикации:

Комментариев нет

Отправить комментарий

Яндекс.Метрика
Наверх
  « »