Сегодня – 65 лет поэту
и переводчику, автору детских книг Марине Бородицкой. Многие знают Марину
Яковлевну как известного детского поэта, но она не менее замечательно переводит
зарубежную поэзию, а также прозу; а ещё и пишет лирику – для взрослых, а прозу –
для детей. Стихи Бородицкой немножко «на вырост». Их можно читать в 3 года, в
33 и в 63…. И всякий раз находить что-то для души, что-то своё. Они – то
шутливые, игровые, задорно-звонкие, то грустно-сосредоточенные, – могут сопровождать
растущего человека от колыбели до подросткового возраста. Если стихи хорошие,
они принадлежат сразу и детям, и взрослым. В известных и новых стихотворениях
Марины Бородицкой, звонких или задумчивых, каждый найдёт своё. В них
соединились разные времена года и детства со своими приметами и ритмом. Осень и
школа, зима и Новый Год, лето у моря или в деревне, и снова – осень… Так и
бежит жизнь.
У Бородицкой особая
поэзия, которой место в памяти на всю жизнь и на всякий случай, – и когда
светло на душе, и когда муторно и неуютно. Читающие родители стихи Марины
Бородицкой давно разобрали на цитаты: «А может быть, кто дуется – тому и не
колдуется», «Как я проспал каникулы и что видал во сне», «Не решается задачка –
хоть убей! Думай, думай, голова, поскорей», «Первоклассник, первоклассник –
нарядился как на праздник!», «О-о, хозяин! Каюсь, каюсь – сгрыз я твои тапочки!
Что ж, теперь, в любви откажешь ты такому лапочке?»
28 июня 1954 года в
старом, красивом пятиэтажном доме на Пушкинской улице в Москве в семье музыкантов
родилась девочка, которую назвали Марина. Папа – скрипач Государственного
симфонического оркестра под управлением знаменитого дирижёра Евгения
Светланова. Мама – педагог по классу фортепиано. Сестра тоже стала профессиональным
музыкантом-исполнителем. В детстве Марина больше походила на мальчишку-сорванца
и представляла себя только на коне со шпагой. Она росла бойкой и смышленой
девочкой: в четыре года сама научилась читать, с младенчества имела свою точку
зрения на всё на свете и, пусть и с переменным успехом, училась отстаивать свои
убеждения в дворовых драках. Этому способствовало и влияние дедушки Наума, по
словам писательницы, «настоящего хулигана», и чтение «мальчишеских»
приключенческих книг – Ж. Верна, М. Рида и т.д. Кем только она не мечтала стать:
и медсестрой, и токарем на заводе, и юнгой на корабле, и лётчиком-парашютистом,
и актрисой... Самой любимой её книгой были подаренные в два года родителями «Сказки,
песни, загадки» С. Я. Маршака. Она до сих пор хранится в домашней библиотеке. А
ещё Марина любила книги К. И. Чуковского с рисунками В. Конашевича и книгу В.П. Берестова, которая начиналась со слов: «Вот девочка Марина, а вот её
машина...». Марина думала, что это про неё написано. Любимыми книгами в семилетнем
возрасте были сборник европейских сказок «По дорогам сказки» и повесть А. П.Гайдара «Тимур и его команда». А лет с десяти Марина открыла для себя и
полюбила на всю жизнь трилогию А. Бруштейн «Дорога уходит в даль». Родители
Марины были профессиональными музыкантами. Однако для Марины музыка не стала
делом всей её жизни. Училась в музыкальной школе, в средней школе с углубленным
изучением английского языка. Стихи, или точнее рифмованные строчки стали
рождаться очень рано.
«Училась в школе
(«английской спец.») – сначала № 20, потом № 31. Сначала я была очень хорошей
ученицей, а в девятом классе как с цепи сорвалась. Я перешла из строгой
двадцатой школы, где директор мог сказать, например: «По комсомольской линии к
тебе большие претензии, на характеристику в институт не рассчитывай!», в либеральную
тридцать первую. Всегда была в классе «А», а тут попросилась в «Б». В этом классе
было как-то модно прогуливать, влюбляться, долго и подробно разговаривать об
отношениях…»
Потом было
поступление в Московский государственный институт иностранных языков им. Мориса
Тореза. «В начале 70-х я поступила в инъяз и сразу увидела в вестибюле
объявление про литстудию «Фотон». Её вели прекрасные переводчики поэзии – Андрей
Яковлевич Сергеев, Евгений Михайлович Солонович и Павел Моисеевич Грушко. Их
принцип был таким: этому нельзя научить, но этому можно научиться. Я долго стеснялась
читать что-то своё. Стеснялась даже сесть в первый ряд. Ко мне обращались «О
вы, стоящая у стены». Всё началось с переводов стихов Милна. Всё, что я любила
и понимала, сошлось в одной точке: и народно-песенная веселая стихия, и
шаманство стихотворное, и детскость. Тогда мои руководители сказали: ага,
машинка заработала! Потом у меня было ещё много учителей. Но самым
замечательным был человек, который не вёл никакой студии, – Валентин Дмитриевич Берестов. Это поэт на все времена, на все аудитории. Я ещё в отрочестве, прочтя
стихи Берестова в журнале «Юность», поняла, что вот так я хочу писать. Так надо
писать». «А своё детское я начала писать, когда старшему сыну Андрюше
было года полтора. Я как-то вдруг поняла, что детские стихи пишутся тем же
веществом, что и взрослая лирика. Мы просто тянем из себя эту нить, как паучки.
Ещё нужно иметь стереоскопическое зрение: одновременно смотреть и глазами
своего внутреннего ребёнка, и глазами своего взрослого «я»».
Первая публикация
состоялась в 1978 году в журнале «Иностранная литература» в разделе «Антирубрика».
Это были переводы стихов американской писательницы Дороти Паркер. Стихи и переводы
Бородицкой печатались в журналах «Пионер», «Костёр». Первая книга стихов для
детей – «Убежало молоко» (1985). Потом появились другие тонкие книжки, одна
лучше другой: «Давайте мириться», «В один прекрасный день», «На кого же он
похож», «Последний день учения». В 1990 году Бородицкую приняли в Союз писателей
России, к этому приложил руку Ю.Коваль. Был третьим в письме-рекомендации,
которое было подписано «на троих» в ресторане ЦДЛ. И вскоре выходят её новые
детские книги: 1991 г. – «Перелётный штукатур», 1992 г. – «Синяя сказка», 1999
г. – «Азбука». Наступил новый ХХI век и появились другие книги. В 2002 году
вышел сборник «Колдунье не колдуется», в 2004 – «Думай, думай, голова!», в 2007
– «Прогульщик и прогульщица», отмеченная литературными премиями. Вместе с
писательницей Мариной Москвиной они вели литературную студию для молодых
детских писателей. А с Григорием Кружковым – семинар по переводу современной
поэзии при Британском совете. Тесно сотрудничает Бородицкая с детскими поэтами и
писателями: Михаилом Ясновым, Григорием Кружковым, Андреем Усачёвым, Сергеем Махотиным, Мариной Москвиной, Инной Гамазковой и многими другими. Марина
Яковлевна преподает английский язык в МГУ им. М. Ломоносова, а также много
работает синхронным переводчиком.
Бородицкая о себе: «Мне
в жизни очень везло. Я родилась в семье, которая уцелела. Отца не убили на
войне (он ушёл добровольцем из выпускного класса ЦМШ), а репрессии коснулись
только двоюродных дедушек. Моя весёлая, яркая мама, папа с неизменной скрипкой,
бабушка Вера и воинственный дед, упорно пытавшийся сделать из меня мальчишку – все
они поместились у меня в стихах. Там же расположилась и «Бахрушинка»: наш дом
на Пушкинской улице и целая система дворов и построек на задворках музыкального
театра Станиславского.
Со школой тоже
повезло. В том году открылись первые языковые спецшколы, и меня приняли в английскую.
Классе в шестом, когда в учебниках замелькали стихи английских и американских
поэтов, я самостоятельно изобрела стихотворный перевод и очень обрадовалась, узнав,
что у меня есть предшественники. Собственно стихи я начала писать лет с 14-ти.
Рисовать не умела, а хотелось ужасно, вот и попробовала обойтись подручными
средствами. И теперь ещё до страсти люблю в стихах перечисление: словесный
пейзаж.
С институтом повезло
фантастически. В 1971 г. я поступила в МГПИИЯ им. Тореза (хотелось на филфак, поближе
к литературе, но в МГУ «на нашу нацию не было разнарядки»). И там, в вестибюле,
поджидало меня красочное объявление студии художественного перевода «Фотон».
Вели её трое бывших инязовцев: П. Грушко, Е. Солонович, А. Сергеев. Так я взяла
курс на перевод, единственный в то время порто-франко и вольный город советской
литературы.
После института
(1976) работала гидом-переводчиком во временном штате «Спутника», учителем в школе-интернате,
потом просто в школе. В 1978 г. родился мой старший сын и вышла первая
публикация: стихи Дороти Паркер в «Иностранной литературе». Я ещё занималась в
переводческой студии В. Левика и в «Зелёной лампе» О. Чухонцева и уже выполняла
заказы издательств МГУ, «Художественная литература», «Прогресс». В 1981 г. ушла
с работы и вступила в профком литераторов при «Худлите».
В переводе мне
везло: авторы попадались «по руке», весёлые, полнокровные – Бернс, Мур,
Киплинг, Ронсар, Честертон... Случалось переводить и из «братских» литератур:
чехов, венгров, словаков; но всё, что было между мной и моими авторами, всегда
происходило по любви. Своими лучшими переводческими работами считаю
чосеровского «Троила и Крессиду» (роман с Чосером длился 3,5 года), стихи
английских «поэтов-кавалеров» VII века и Шекспировскую «Комедию ошибок».
Переводила стихотворения и поэмы Жоашена дю Белле, Джорджа Гаскойна, Виктора
Гюго, Поля Верлена, Генри Лонгфелло, Альфреда Теннисона, Роберта Браунинга,
Элизабет Браунинг, Льюиса Кэрролла, Эдварда Лира, Роберта Л. Стивенсона,
Редьярда Киплинга, Аттилы Йожефа, Юлиана Тувима, Владислава Броневского,
Роберта Фроста, Рут Фэйнлайт, Саши Дагдейл и др. – в именных сборниках,
антологиях и журнальных публикациях разных лет. И, конечно, английскую поэзию
для детей.
Для детей всерьёз
пишу с 1981 г. Пытаюсь при этом обращаться к «внутреннему ребёнку», что сидит в
каждом взрослом, и к будущему взрослому, которого провидит в себе каждый ребёнок.
Училась этому у Маршака, Берестова, Акима. В 1985 году вышла моя первая книжка –
детская, «Убежало молоко». В 1990 г. меня приняли в Союз писателей (секция
детской и юношеской литературы). В девяностые литературой было никак не
заработать. Но повезло и тут: мой старый добрый английский, мой «первый иностранный»
(французский и польский пригодились больше для чтения) оказался нарасхват.
Преподавание и устный перевод, последовательный и синхронный (спасибо военной
кафедре! а мы-то над ней смеялись) помогали нам с детьми кормиться, одеваться,
учиться… и сочинять стихи.
«Взрослые» стихи
до 1994 г. писались почти исключительно «в стол». В 1994-м вышла первая
подборка в «Новом мире» и почти одновременно – сборник «Я раздеваю солдата».
Сейчас у меня шесть «взрослых» поэтических сборников (три последних выпустило издательство
«Время») и три смешанных, «взросло-детских», адресованных подростку – или
вообще кому угодно, ведь стихи и для трёхлетних, и для девяностолетних пишутся
одним и тем же веществом поэзии.
В 1991-1995 гг.
мы вдвоём с Мариной Москвиной руководили студией молодых детских писателей «Зелёная
груша» (привет «Зелёной лампе!»), а в 2001 – 2003 студией «На Фрунзенской»;
многие студийцы давно стали нашими коллегами. Я и сейчас периодически веду семинары
молодых писателей (с замечательным прозаиком В. Воскобойниковым) и переводчиков
(с прекрасным поэтом и переводчиком Г. Кружковым). Учимся друг у друга.
А на «Радио
России» с журналистом Жанной Переляевой мы уже 17 лет ведём ежемесячную
авторскую передачу для старшеклассников «Литературная аптека». Лечимся хорошими
книжками, в тяжёлых случаях – любимыми стихами из «аптечки первой помощи».
У меня есть
несколько наград, совершенно не государственных. Самые для меня радостные – премия
имени К. Чуковского (2007 г.) в номинации «Золотой крокодил» (победителя выбирает
неподкупное детское жюри!) и цеховая, «от своих», переводческая премия «Мастер»
(2010). Еще на мои стихи исполняется довольно много песен, детских (композитор
Григорий Гладков и др.), а в последнее время и взрослых (барды Инна Карлина и
Владимир Новоженин). А музыкальные театры ставят иногда наш с Г.Кружковым перевод
рок-оперы «Джизус Крайст».
Я дважды была
замужем, интересно и творчески. Выросли два чудесных сына, появилась
драгоценная внучка, – и так хочется верить, что и они когда-нибудь скажут: «Мне
в жизни очень везло».» «Старший, Андрей, окончил психфак МГУ, работает в отделе
кадров крупной российско-немецкой компании. Младший, Сережа, учился в РГГУ, на
истфилфаке. Очень «денежная» у него специальность – историк-медиевист! Работает
в строительной фирме…»
В одном из интервью
Марине Бородицкой задали вопрос: «Кем вы себя в первую очередь ощущаете – детским
автором, взрослым поэтом, детским и взрослым переводчиком, кем-то ещё, или одно
неотделимо от другого?» И она ответила так: «Трёхголовым драконом. Причём
головы ведут себя непредсказуемо: то орут вразнобой и пихаются, то разом
впадают в спячку, то две «дружат» против третьей… А периодически отрастает и
четвёртая: сочиняет очередную «Литаптеку», вещает по радио и исчезает до
следующей передачи». «Я как трёхголовый дракон. Кажется, я в каком-то
интервью уже употребляла эту метафору. Но что поделать: это – правда! Одна
голова сочиняет для детей, другая пишет совершенно взрослую лирику, третья
переводит. Регулярно вырастает ещё и четвёртая голова, и тогда я веду передачу
на радио».
Марина Бородицкая – бессменная
ведущая передачи «Литературная аптека» Несколько лет на Радио России. она прописывала
«литературные лекарства» от человеческих комплексов, неудач, зависти, хандры,
одиночества. «Я прочла стихотворение Кушнера «Быть нелюбимым! Боже мой! /
Какое счастье быть несчастным!..», и меня как по голове ударило. Я подумала:
если бы в 18 лет, когда меня бросил любимый мальчик и мне казалось, что жизнь
кончена и мир перевернулся, и я жутко страдала и в то же время упивалась своим
страданием, – если бы я наткнулась на эти стихи тогда, это было бы для меня – ну,
как открытие пенициллина для раненых во Вторую мировую войну. Когда мне
попалось это стихотворение, моя лучшая подружка страдала от неразделённой
любви. А нам было уже за 30. Я заставила её заучить Кушнера наизусть и повторять
много раз, а потом мучила расспросами, помогает или нет. Я ходила и думала: вот
если бы по радио прочесть эти и ещё какие-нибудь стихи, а кто-нибудь услышал
бы, и ему стало бы легче… И тут звонит Жанна Переляева, ведущая детских
программ на «Радио России», и спрашивает, нет ли у меня какой-нибудь идейки – не
для малышей, а «для постарше». Так и родилась «Литературная аптека». Это было
12 лет назад. Формат такой: мы выбираем «болезнь» и рекомендуем лекарства. На
пространстве этой маленькой – 25 минут – передачи вы можете от японской
писательницы XI века Сэй Сёнагон перескочить к Давиду Самойлову. И всё это в
рамках одного рецепта – от хандры или неразделённой любви.»
Марина Бородицкая убеждена,
что книга – лучший витамин. От хандры и депрессии стихи – лучшее лекарство. «Учите
стихи! Всё, что выучите до 20 лет, станет вашей «аптечкой». Стихи, которые
можешь вытащить из памяти, – то, что может спасти от любой беды». «Я бы
всем своим любимым поэтам вручила медаль «За спасение утопающих». Только
начнешь тонуть – вдруг всплывают чьи-то строчки, скачут на волнах удобными
обломками мачт: хватайся! Может, однажды и мое четверостишие закачается вот так
же у кого-то перед носом и поможет выплыть. Хорошо бы».
Бородицкая – известный
мастер перевода. Дебютировала как переводчик в 1978 в журнале «Иностранная
литература». Она подарила нам стихи известных английских поэтов – Р. Киплинга,
А. Милна, Л.Кэрролла, Д. Ривза, Р. Браунинга, Р. Л. Стивенсона, Э. Фарджон, а
английские народные песенки и потешки для самых маленьких звучат в её
переложении так же естественно, как на языке оригинала. Никто не знает почему,
но на чопорной аристократической британской почве вырастали и вырастают
удивительные стихи, начисто лишенные респектабельности, дерзкие, азартные, полные
истинных чувств и искрящиеся «настоящим английским юмором». Попав на это
поэтическое поле чудес, Марина Бородицкая почувствовала себя в «краю родном».
Так возникли первые переводы.
Приходят папины
друзья, и всё им надо знать –
И сколько будет
пятьдесят, делённое на пять,
И кто открыл
Америку, когда и для чего,
Как звали лорда
Байрона и бабушку его…
Мы с Пухом шепчемся
в углу, мы с ним найдём ответ:
Пух говорит: «Наверно,
СТО! А может быть, и нет»,
И если это так и
есть – нам дарят шоколад,
А если Пух не
угадал, то я не виноват.
(Из А.А. Милна)
Вместе с Григорием
Кружковым она переводила Киплинга («Пак с волшебных холмов» и «Подарки фей»).
Переведённый Бородицкой двухтомник Алана Гарнера («Камень из ожерелья Брисингов»
и «Луна в канун Гомрата») награждён дипломом Британского Совета по культуре. Переводчица
английской, американской, французской классической поэзии Дж. Чосера, Дж.
Донна, П. Ронсара, Г. К. Честертона, Генри Лонгфелло, П. Верлена, Т. Мура, В.
Гюго и др., а также сказок американских народов, вошедших в многотомник «Сказки
народов мира» (1993). И каждый перевод – это блеск, остроумие, свободный полёт.
И уважение к оригиналу: поклонение и любовь, без чего не проявиться мастерству:
«Огромное удовольствие мне доставляло переводить Роберта Бёрнса. Он мне, что
называется, оказался по руке – я обожаю эту народную, песенную, балладную
стихию». «Переводится не слово, не строка – переводятся впечатление,
интонация, стиль, дыхание. «Перевести» – во многом то же самое, что «написать».
Особенно – стихи. Ведь от чего рождаются стихи? От нечаянной радости, от какого-то
ритма, от родившейся внутри мелодии». И сказки тоже переводит. Например,
страшно смешные истории Джулии Дональдсон про Груффало и его дочурку или
задорные книжки Линли Додд «Храбрый пушок ростом с вершок» и «Тишка-плутишка»
или Шела Силверстайна «Полтора жирафа». «Знаете, бывают такие переводы с
любого иностранного языка, о которых сразу забываешь, что они переводы. Потому
что по-нашему, по-родному всё так складно да ладно, будто не книжку читаешь, а
прямо-таки сам сочиняешь на ходу какую-то интересную историю. А как хорошо
читать такие стихи в полный голос! Многие нынешние книжки претендуют на это
право – чтение детям вслух, но немногие достойны такой чести на самом деле. «Улитка
и кит» – достойны. Они даже победили всех в специальном книжном конкурсе,
совершенно заслуженно победили. Либретто Тима Райса к рок-опере «Иисус
Христос – суперзвезда» – перевод М. Бородицкая и Г. Кружков. На стихи Марины
Бородицкой российскими композиторами Григорием Гладковым, Сергеем Ковальским,
бардами Инной Карлиной, Владимиром Новожениным и др. написано много песен, как
для детей, так и для взрослых.
Стихи М. Бородицкой
для детей особые. Прежде всего, они радостные, не просто весёлые, а жизнеутверждающие.
Она пишет не просто стихи для детей, скорее стихи про детство как состояние души.
Поэт не заигрывает с ребёнком, а как бы принимает его в свою игру, где она
всегда старшая, заводила и защитница одновременно. За чтением стихов Бородицкой
начинаешь думать, что настоящий детский поэт очень часто говорит с интонациями
любящего родителя, который пересказывает умному и доброжелательному собеседнику
случай, только-только приключившийся с сыном или дочерью. Случай может быть
смешным или трагическим, странным или обыденным, но любовь родителя делает этот
случай безусловно значимым. Бородицкая оказывается по отношению к своим героям
именно таким любящим взрослым.
В 2007 году в
издательстве «Самокат» вышел поэтический сборник М. Бородицкой с
сентиментально-озорным названием «Прогульщик и прогульщица». В нём собраны
стихотворения широко известные и недавно написанные, детские и «на вырост», о
щенках и колдуньях, о первой любви и последнем снеге, стихи-воспоминания и
стихи-мечты; от детсадовского «Убежало молоко» до совершенно взрослого
стихотворения «Мой дом».
В 2008 году под редакцией Марины Бородицкой как у
редактора вышла книжка Туве Янссон «Что дальше?». Книга о Мюмле, Муми-тролле и
малышке Мю – издание поистине необыкновенное. Произведения Бородицкой включаются
в многочисленные сборники и хрестоматии.
Детские стихи поэта –
то проникновенно лиричные, задумчивые, то шутливые, озорные, то восторженно звонкие,
игровые, – причудливая смесь настроений, цепочка открытий, бесконечное счастье
познания и наслаждения жизнью. Радоваться и радовать – вот волшебство детей и
поэта. Корни поэзии Бородицкой – в классике, всё остальное – остро современно,
все традиционные темы, в том числе и тема любви, взорваны мировосприятием
человека, живущего на переломе XX и XXI веков. Юмор, плавно переходящий в
иронию, легкость стиха, безупречное чувство звука, наряду с другими
достоинствами поэта Бородицкой, сохраняются и в стихах для школьников.
Поэтический сборник
Марины Бородицкой «Амур на подоконнике. Стихи о любви»
В него вошли стихи, над
которыми «зависают» 14-16-летние девочки, а иногда даже мальчики, выковыривая
их, как изюм, из «школьно-лирических» и взрослых сборников, потому что те дают
некий выход, голос и ритм тому бессловесному, что булькает в них и бродит, не
давая сосредоточиться... Это – словесное выражение любви и желания любить, гимн
чувствам и выплеснутое страдание, желание и целомудренность, слезы и радость.
Радость от того, что ты не один. Марина Бородицкая собрала под одной обложкой
стихи разные – на разные темы, с разным градусом откровенности и разного
возраста лирическими героинями. Собственно «подростковых» стихов здесь не так уж
много – чтобы о школе, о первой любви, о первых свиданиях. Героиней стихов
оказывается то одичавшая лошадь – метафора брошенной женщины, то пионервожатая,
влюбленная в пионервожатого, то сладкоежка, заедающая любовную горечь любимым
шоколадом, то проштрафившийся ангел, который в наказание становится женщиной.
В 1994 году вышел
первый сборник ее «взрослой» лирики «Я раздеваю солдата», в 1999-м – второй: «Одиночное
катание», в 2002-м – третий, «Год лошади». В 2005 году издательство «Время»
выпустило четвертую книгу ее стихов – «Оказывается, можно», в которую вошли
избранные стихи из первых трех сборников, а также новые; книга получила
почетный диплом премии «Московский счет». В 2009 году в том же издательстве
вышел сборник «Ода близорукости», в 2013-м – книга избранных и новых
стихотворений «Крутится-вертится».
Стихи регулярно публикуются в журналах «Новый
Мир», «Арион», переводы – в «Иностранной литературе». «Взрослая» Бородицкая филологична
в лучшем смысле этого слова, часто тяготеет к лаконизму и глубине притчи. Она
не боится проявления женского начала в лирике, даже таких неоднозначных и
глубочайших мотивов, как материнство или одиночество, потому что её лирическая
героиня – умна и тверда, не впадает ни в надрыв, ни в жалобность, ни в
истерику. Эта лирика интеллектуальна. Стихи так легки и естественны, что
кажется, они рождаются сами собой из всего вокруг, и от поэта требуется только
успеть их записать. Горьких, саднящих, заплаканных стихов не меньше, чем
улыбчивых, а то и вызывающе хохочущих. Зачастую это одни и те же стихи. Марина
Бородицкая нередко пишет о печалях и горестях, тяжести бытия, несправедливости,
а получается о свете, надежде, счастье и любви. Пишет о страждущей,
приземлённой плоти – а получается о странствующей неусмирённой душе. Искренние
и непосредственные, пронзительные и смелые, ее стихи пробуждают оптимизм и
желание жить, несмотря ни на что.
Марина Бородицкая – автор,
который завораживает с первой фразы. Завораживает, облагораживает, завладевает
мыслями и чувствами, проникает в сердце, обволакивая, вдохновляя и излечивая
кристально-чистыми образами, выверенно-отточенными метафорами, нежностью и
глубиной. В стихах её, улыбчивых и горьких, жизнерадостных и пронизанных нежной
иронией – всегда есть свежесть мысли и яркость чувства, а интонационную поэтику
отличает оригинальность рифмы, живой разговорный язык. По словам Дмитрия
Сухарева – «Всё тут точно, всё достоверно, всё чарует…» Стихи Бородицкой
читатели любят за ощущение чуда, праздника и неповторимости бытия, которым она
щедро делится с нами – как родной человек, подружка по играм, собеседница...
Взрослые найдут в книгах приметы своего детства, волшебство семейного счастья и
любви к миру, а дети – неистощимый запас затей и выдумок. Поэт вслушивается,
всматривается в мир – и видит в нём преображение весёлой и грустной энергии,
слышит дыхание живой души даже в простой глиняной свистульке.
В 2001 издательство «Дрофа»
выпустило книгу М. Бородицкой «Телефонные сказки Маринды и Миранды».
Читайте её,
когда нужно подзарядиться оптимизмом и душевной весёлостью. Начните хотя бы с
маленького предисловия, которое звучит так: «Жили-были две мамы. Не сказать,
чтобы очень молодые, но довольно симпатичные. Одну Мариндой звали, другую – Мирандой.
И дети у них были: у Миранды две девочки, у Маринды два мальчика. А вот пап – ни
одного. Сами знаете, как бывает: хороших пап давно расхватали, а плохоньких
Маринда с Мирандой за версту обходили, такие уж они были переборчивые. Жили мамы
не тужили: на работу ходили, детей воспитывали, по выходным в гости друг к
дружке ездили наряды примерять. Только вот вечерами, особенно зимними, нападала
на мам непонятная тоска. А может, просто они темноты боялись. Уложат, бывало,
детишек спать, отстоят на кухне вахту свою капитанскую: суп, там, на завтра
сварить, посуду перемыть, что за день накопилась, – и скорей к телефонам.
Усядутся, ноги вытянут, трубки приладят поудобней и давай новостями
обмениваться.
– А у меня
сегодня молоко убежало.
– А меня опять в
школу вызывают.
– А я зато
блузочку модную купила.
– А мне на работе
комплимент сделали.
Так все новости
перескажут, а прощаться неохота: что ни говори, вдвоём-то веселее! И начнут они
тогда друг другу сказки рассказывать. По очереди. Один вечер Миранда рассказывает,
другой – Маринда».
Сказки у Маринды и
Миранды выходят совсем разные, потому что и сами мамы не похожи. У одной:
бантики-цветочки, принцы с принцессами, а у другой «всё больше люди обычные:
бабушки на лавочке, продавцы, милиционеры…» Но главное, что интересно
получается у обеих. Получается занятный такой калейдоскоп. Раз в него
посмотришь – на душе веселее становится. А другой раз – и погрустишь. Книжка
эта – пёстрая, добрая, всякая – из тех, что годятся для семейного чтения, для
детей и их родителей. Может быть, прочтя сказки Маринды и Миранды, они станут
чуточку лучше друг к другу относиться, потому что понимать начнут друг друга
чуточку лучше… «Эти Маринда и Миранда – мы с моей подругой Наташей. И кот
Василий, и кошка Мурка, которой надоело собачиться с детьми и она купила себе ролики
и записалась в группу психологической разгрузки, а на стенку повесила плакат «По
всем вопросам обращаться к папе» – они тоже мне родные люди». В итоге
получилась радостная, лиричная и немного хулиганская сказка для взрослых и
детей, добрая и остроумная, мудрая и полная неожиданностей.
Это один из редких
поэтов, умеющих выражать счастье. Вот точное определение для всего, что делает
Марина Яковлевна Бородицкая – и в детских стихах, и во взрослых, и в своих
изумительных переводах с английского! Традиции старой школы в сочетании с
прекрасным, чистым русским языком – это то, что отличает Бородицкую от многих
писателей современности. А оптимизм, искренность и энергия, которую излучает
каждая её строка, привлекает к её стихам самых взыскательных читателей – детей.
Награды Марины
Бородицкой
2006 г. – Диплом «Московский
счёт» за «Оказывается, можно»
2006 г. – премия
Британского совета по культуре «Единорог и лев» (за перевод современной
британской поэзии)
Диплом Британского
совета за двухтомник А. Гарнера (1997)
Лауреат первой
Премии имени К.И. Чуковского.
Премия читательских
симпатий «Золотой крокодил» (2007)
2007 г. – премия
имени К. Чуковского «Золотой крокодил»
2007 г. – премия «Инолиттл»
журнала «Иностранная литература»
2008 г. – премия
имени С.Я. Маршака (за книгу «Прогульщик и прогульщица»)
2008 г. – Премия за
лучшее произведение для детей и юношества «Алые паруса». (за книгу «Прогульщик
и прогульщица»)
Премия Мастер за
книгу «Английские «поэты-кавалеры» XVII века» (2010).
Почётный диплом
Международной премии имени Х. К. Андерсена за переводы английской поэзии (2013)
Поэтический диплом
Московский счёт (2013) за «Крутится-вертится»
Книги стихов
Я раздеваю солдата
(1995)
Одиночное катание
(1999)
Год лошади (2002)
Оказывается, можно
(2005)
Прогульщик и
прогульщица (2007)
Ода близорукости
(2009)
С музыкой и пением
(2011)
Крутится-вертится
(2013)
Амур на подоконнике
(2013)
Книги для детей
Давайте мириться!
(1985)
На кого же он похож?
(1988)
Последний день
учения (1989)
Синяя сказка (1990)
Перелётный штукатур
(1991)
Песенки. Стихи.
Считалки (1997)
Азбука (1999)
Ракушки (2001)
Телефонные сказки
Маринды и Миранды (2001)
Куча мала (2002)
Думай, думай,
голова! (2004)
Колдунье не
колдуется (2004)
Медвежья школа
(2004)
Убежало молоко
(2005)
Прогульщик и прогульщица
(2007)
«Бумажный зонтик», «Щенок
Мартын и другие», «Новогодняя книжка» (2014)
Майкина книжка
(2015)
Писатели о Марине
Бородицкой:
Ольга Корф: «Марина
Бородицкая представляется мне праздничным фейерверком, салютом по поводу отвоеванной
радости жизни».
Михаил Яснов:
«О детских стихах Марины Бородицкой, о ее взрослой лирике, о ее удивительных
переводах, о ее подвижнической деятельности как пропагандиста настоящей поэзии
я могу говорить долго и с возрастающим пристрастием: на мой взгляд, Марина
Бородицкая – приметнейшая фигура сегодняшней литературы, и каждая ее новая
книга, надеюсь, подтверждает это мое мнение. Наш общий с Мариной друг поэт Марк
Вейцман как-то заметил: «Марина Бородицкая – один из редких поэтов, умеющих
выражать счастье, а оно, что бы ни говорили, всегда с избытком разлито вокруг».
Вот об этом
счастье и хочется думать, говоря о Марине Бородицкой. Прочитав ее стихи «для
взрослых», видишь: она нередко пишет о печалестях, горестях, тяжести бытия, несправедливости
– а получается о свете, надежде, счастье и любви. Пишет о страждущей, приземленной
плоти, – а получается о странствующей неусмиренной душе. Марине свойственны и
талант изображения, и талант отображения, но более всего – талант преображения:
оказывается, можно сделать фактом высокой поэзии и приземленный быт, и эстетику
поденного литературного труда.
Ее знают и любят
как детского поэта, автора многочисленных и популярных стихов, в основном, для
самых маленьких (что редкость) и для подростков (что еще большая редкость), – и
не менее любят и знают как переводчика англоязычной поэзии, от народных песенок
до Чосера, Бернса, Китса, Киплинга, Милна…
Чтобы заниматься
всем этим высоким литературным трудом, да еще так продуктивно, да при этом
воспитывать литературную смену (в ее учениках числятся многие уже известные
детские писатели, а на радио Марина ведет ежемесячную авторскую передачу для
старшеклассников), надо быть, по меньшей мере, весьма оптимистичным человеком.
Вот об этом
оптимизме я и подумал в очередной раз, прочитав книгу Марины Бородицкой «С
музыкой и пением». Умно и со вкусом подобранные и сложенные стихи, старые и новые,
выстраиваются в композицию, которая освещает взросление души новым светом, детское
переплетается со взрослым, и то щемящее чувство, которым мы отзываемся на
подлинную поэзию, не отпускает до конца книги – и долго после нее…Читайте
Бородицкую, друзья! Это высокое чтение».
Михаил Яснов:
«Марина пишет для детей и взрослых и не менее замечательно переводит англоязычную
поэзию и прозу. Занимаясь всем этим одновременно и вперемежку, Марина
Бородицкая поддерживает уникальную традицию русской детской литературы ХХ века,
поскольку лучшим нашим детским поэтам весьма свойственно существовать ещё в
двух измерениях – в лирике и в переводе. …Первые книжки стихов для маленьких – «Давайте
мириться!» и «Убежало молоко» – вышли у М. Бородицкой в 1985 году; затем
появились сборники «На кого же он похож?» (1988), «Последний день учения»
(1989), «Перелётный штукатур» (1991) – вплоть до последних «избранных» книг: «Колдунье
не колдуется»(2002) и «Думай, думай, голова!» (2004). А ещё, признаюсь, я очень
люблю малышовую прозу Марины Бородицкой – «Телефонные сказки Маринды и Миранды»
(2001), внутри которых немало примечательных стихотворных вставок. Марина
Бородицкая обладает ещё одним талантом – педагога и пропагандиста детской литературы.
В её учениках числятся многие уже известные детские писатели, а на радио она ведёт
ежемесячную авторскую передачу для старшеклассников «Литературная аптека». Как
видите, М. Бородицкая очень везучий человек. На самом деле, повезло нам с вами,
как и всем, кто любит и читает детскую поэзию: стихи Марины Бородицкой – это
праздник. Праздник звука, наблюдательности, доброты, отзывчивости и юмора».
Дина Рубина: «Что
меня завораживает в стихах Марины Бородицкой – меня, человека в поэзии
стороннего, прохожего, то есть законченного прозаика с головы до пят, – это
удивительное сочетание мужества, нежности и абсолютной, звонкой ясности смысла.
Мне всегда казалось, что именно эта смесь необходима для прозы. Поэтому я откровенно
завидую стихам Марины Бородицкой. Она умеет в несколько строф, даже в несколько
строк… даже в четыре строки вложить то, ради чего я корячусь за письменным
столом месяцами и даже годами.
Она умеет взглянуть
окрест взглядом начисто лишённым поэтического дурмана, той бормочущей кисеи, в
которую обычно запелёнуто сознание робких поэтов. Она как бы не зависит от
поэтических средств, хотя владеет этими средствами весьма умело.
Что касается
бытия, то я бы в этом мире – мире Марины Бородицкой – хотела бы обитать. Может
быть, потому, что наряду с высокой трагедией осознания конечности человеческого
пути, в этом её мире существует и радость, и горькое счастье, и тёплый юмор, и
стремление к выси, и сострадание – всё то, что вообще составляет смысл жизни. И
смысл поэзии.»
Дина Рубина: «Это
удивительное сочетание мужества, нежности и абсолютной, звонкой ясности смысла.
Марина умеет взглянуть окрест взглядом, начисто лишённым поэтического дурмана,
той бормочущей кисеи, в которую обычно запелёнуто сознание робких поэтов. Она
как бы не зависит от поэтических средств, хотя владеет этими средствами весьма
умело».
Андрей Немзер:
«Горьких, саднящих, заплаканных стихов в книге Бородицкой не меньше, чем
улыбчивых, а то и вызывающе хохочущих. Зачастую (если не сказать – как правило)
это одни и те же стихи… Нет ничего смешнее надежды всё-таки выкупить из рабства
Эзопа, добиться сказочной и никого не ранящей любви, превратить старость в
детство, сохранить при любой погоде грациозную стать Керубино, спасти короля
Лира и графа Глостера… Но оказывается, всё это можно. То есть нужно. Нужно до
тех пор, пока не оставила поэта дурацкая привычка быть счастливой».
Анастасия Петрова:
«Стихи Марины Бородицкой ни на что не похожи, в них – оригинальность живой
рифмы, объёмной, геометрической, не всегда рамочной, часто внутренней,
благодаря которой текст как бы распускается, расцветает изнутри. Эта неуловимая
рифма наращивает дополнительные эмоциональные оболочки и словно окутывает слова
светом».
Анастасия
Ермакова: «Школярское озорство, нежная ироничность, какая-то языческая
жизнерадостность и разговорные по преимуществу конструкции предложений – вот
интонационные особенности поэтики автора… Есть ощущение гармонии, выращенной из
разочарования. Преодолённого интонацией.
…Стихи эти
сохраняют «стойкость веселья» вопреки всему, что встаёт за строками:
расставанию, боли, тоске. Традиционность формы не мешает Марине Бородицкой
добывать новые смыслы, интонационно освежать старые; в лучших стихах вспыхивает
новорождённость мироощущения, не инерционного, а созревшего внезапно, в момент
написания».
Дмитрий Сухарев:
«Произнесём почти забытое, давно охаянное слово: очарование. Всё тут точно,
всё достоверно, всё чарует. И будни окликают вечность.
…Предельно
жёсткий взгляд, ледяной, не оставляющий шанса. И он же волшебно обогрет, так
что в конечном счёте верх всё-таки берут сияние, и упование, и страсть».
Леонид Костюков:
«Если бы меня попросили одним словом охарактеризовать поэзию Марины
Бородицкой… я остановился бы на таком варианте – штучность».
Марина Бородицкая
о том, как приучить детей читать:
Рецепт для ребят
помладше: «Ребята, читайте книжки! Даже если вам больше нравится смотреть
телевизор. Телевизор любой дурак смотреть может: сидишь, такой расслабленный, и
тебе всё готовенькое показывают. Воображение при этом совершенно не работает и
постепенно отсыхает и отпадает, как рудиментарный орган (что это значит – посмотрите
в толковом словаре). А когда читаешь книжку, особенно толстую, без картинок, то
всё кино крутится прямо у тебя в голове, и показывает его лучший в мире
киномеханик – твое собственное воображение. Которое при этом развивается и
расцветает пышным цветом. Человек с воображением, будь он хоть шофер, хоть
повар, – всегда художник. А без воображения, работай он хоть главным
начальником всего телевидения, – всё равно тупица и зануда.
К тому же от чтения
книг, особенно стихов, происходит особый косметический эффект: у девочек на
лицах появляется этакая нежная задумчивость, у мальчиков – мужественная загадочность.
И ваша привлекательность по сравнению с какой-нибудь куклой Барби (или Кеном)
возрастает в сотни раз!
Самые умные дети,
которых приходилось мне встречать, живут на севере России: в Архангельске,
Вологде, Каргополе. Они у меня на выступлениях такие трудные загадки
расщелкивали, какие в Москве, может, один взрослый из десяти отгадает. То ли там
электричество часто отключают, телевизор не посмотришь, то ли компьютеры мало у
кого есть, но тамошние ребята только и делают, что с пачками книжек в библиотеку
топают и из библиотеки. И лица у всех красивые, смышленые – загляденье! Читайте
книжки, заучивайте стихи наизусть, тренируйте память и отращивайте душу. Это
говорю вам я, бессменный лекарь-аптекарь «Литературной аптеки», что на Радио
России».
А эти советы М.
Бородицкой, поэтессы, переводчика, мамы двух взрослых сыновей, могут
пригодиться для тех, кто озабочен чтением или нечтением своих детей: как
воспитывать из ребёнка читателя?
Это наш круг
света под домашним абажуром. Некий незримый купол над семьей, который ее
объединяет. То, что происходит между глазом и страницей – в этом есть такая
целебная защита, такое колдовство, которого у нас не отнять никому! Для малыша
вообще лучшее на свете место – между родительской грудью, когда он у вас сидит
на коленях, и раскрытой книжкой. Это очень сближает и объединяет. И когда вы ее
вместе читаете – это самое большое счастье на земле.
…будем реалистами
– кто теперь садится и всей семьей читает книжки у камелька? Но даже если
просто книга прочитывается и передается от мамы-папы – к ребенку, и потом про это
можно поговорить – вскользь, или всерьез – это уже победа! Как еще можно
возбудить в ребенке страсть к чтению, если вы ему ни разу не сказали: «Слушай,
отстань, дай дочитать, у меня сейчас самое интересное место!» У ребенка надо
вызвать слюнотечение! Надо дразнить! Когда моя 4-летняя внучка не хочет читать,
я сажусь и сама читаю книжку, вслух комментируя: «Вот это да!», «Здорово!», «Вот
ужас-то!» Спустя пять минут она лезет ко мне под мышку. С подростками можно
так: «Не смей трогать «Войну и мир»! Это для умных, тебе еще рано. И вообще,
там сплошной секс и насилие!» Сын тут же ее утащил. И прочитал!
Все эти методы
прекрасно описаны в книге Даниэля Пеннака «Как роман»: как не заставлять, но
дразнить, заманивать, исподволь приручать…
Читать вслух – пока
ребенку это нравится! Или пока он не отнимет у вас книгу и не скажет: «Я сам!».
У меня в сборнике «Бумажный зонтик» отдельно выделены «Стихи для чтения детьми
взрослым». Ведь нечестно, что родители не могут себе сами почитать, пока они
чистят картошку или моют посуду. Человек 10-12 лет может прийти на помощь. И
даже, если маме надо срочно узнать, кто убийца – взять и почитать ее любимую
Агату Кристи! А там глядишь – и покатится…
Сергей
Гандлевский как-то сказал, что родители должны животом ложиться на телевизор,
чтобы закрывать его от ребёнка. Он настаивал, чтобы сын читал по полтора часа
ежедневно, даже будильник ему заводил. И вот папа как-то раз посмотрел, на чем
остановился сын, вскочив по звонку и убежав к компьютеру. Мальчик прервался на
словах «Внезапно Холмс…» Всё! Кошмар,
конец света!
Когда ребёнок
просто сидит и смотрит на картинку, сопровождаемую звуком, – компьютер,
телевизор, киноэкран, – он находится в полном «расслабоне». У него не работает
воображение, оно потихоньку сохнет, сворачивается, отпадает как рудиментарный
орган. Воображение начинает интенсивно развиваться, когда человек читает книжку
и всё «кино» прокручивается у него в голове. Особенно когда этому человеку уже
12 и он читает Майн Рида или Дюма. Он сам скачет по прерии, сам сражается с
гвардейцами кардинала… Все эти книжки способствуют развитию воображения. …Хотя
будильник – это всё же напрасно. Я так в детстве музыкой занималась, под
будильник – одной рукой по клавишам, а на коленях книжка.
Как воспитывать из
ребёнка читателя, если без будильника?
Есть много
способов. Во-первых, читать вслух. Даже уже большому, умеющему читать
самостоятельно – если просит. Чтобы книжка навсегда связалась с этим «вместе»,
с желанием подсунуться к вам под мышку или забраться на колени – и с
наслаждением слушать. Во-вторых, читайте сами, чтобы ребенок иногда видел вас
погруженными в книгу. Даже и отмахнуться порой не грех – подожди, мол, у меня
тут самое интересное место… В-третьих, купите (скачайте) и прочтите книжку Даниэля
Пеннака «Как роман». Там ВСЕ про это написано – коротко, живо и доходчиво.
Во-первых, любой
маленький ребёнок хочет что-нибудь делать вместе с мамой или с папой. Читать
вслух! Правда, когда в семье читают вслух, ребёнок часто не хочет читать сам.
Тогда можно так: читаешь красиво, с выражением до слов «Внезапно Холмс…», а
потом – «Всё, у меня дела!» Полезно ещё сказать построже: «Без меня дальше не
читайте». Конечно, если ребёнок уж очень послушный, то не стоит, а если неслух –
то можно. И книжку оставить на видном месте. Или – мама моет посуду, у неё
мокрые руки, читать она не может, и это несправедливо. Надо почитать ей вслух.
В этом случае маме лучше выбрать, скажем, О’Генри. Может, Чехова или Гоголя
даже, что-то смешное. Не Пруста! Или, если «клиент» помладше, маме может срочно
захотеться узнать, чем же закончилась история Мэри Поппинс.
Второй способ – прямой
запрет. Отлично работает с подростками. «Эта книга для умных людей. Тебе рановато.
Там слишком много секса и насилия». Мой старший после такого предупреждения
читал «Войну и мир» под одеялом с фонариком. Правда, когда я попробовала тот же
трюк с младшим, он сказал: «Мам, ты эти педагогические штучки оставь при себе,
с Андреем прошло, а со мной не проканает».
Тогда по-другому
приходится. Можно создавать «семейную феню» – тайный язык, связанный с
прочитанным. Это сближает, сплачивает семью. Одно только словечко, – и ты сразу
понимаешь, что это для своих, что ты внутри круга. Например, в моей знакомой
семье, когда что-то долго не выходит, а потом вдруг вышло (вкрутить лампочку,
вбить гвоздь), все кричат – из О'Генри: «Победа разума над сарсапариллой!». И
это здорово.
Раньше ещё могла
помочь школа. Ты приходил в пятый класс, тебя спрашивали: «Трех мушкетеров»
читал? Нет? Всё, ты изгой. Сейчас этого нет. Надежда только на семью. Или на
друзей – если в компании хоть кто-то читает, то постепенно зачитают все. Кстати, с определённого возраста чтение и заучивание
стихов имеет косметический эффект. Особенно у девочек – меняется лицо,
появляется что-то этакое в глазах, загадочность какая-то.
Книги каких авторов,
по-вашему, обязательно должны стоять на книжных полках в доме, где есть
ребенок?
Давайте я просто
назову вперемешку главных в своей жизни детских писателей. Корней Чуковский,
Самуил Маршак, Валентин Берестов, Александра Бруштейн, Лев Кассиль, Януш Корчак, Карел Чапек, Евгений Шварц, Алан А. Милн, Памела Трэверс, Астрид Линдгрен, Туве Янссон, Антуан де Сент-Экзюпери, Виктор Драгунский, Александр
Раскин, тандем Виктор Виткович и Григорий Ягдфельд, Вадим Левин, Юрий Коваль. И
вот еще полезное примечание: «Винни-Пуха» и «Мэри Поппинс» берите только в
переводах-пересказах Бориса Заходера! Книги Астрид Линдгрен – только в переводах
Лунгиной, «Муми-троллей» Туве Янссон – в любых, кроме Брауде.
Есть книги,
которые должны оставаться в детстве, например, «Незнайка», «Незнайка в
Солнечном городе» (хотя на мой вкус там механизмов многовато). А есть книги,
которые какие-то лучи протягивают дальше во взрослую жизнь и остаются с тобой.
Такие книги я для себя открыла довольно поздно, лет в 10–11. Это Радий Погодин,
«Кирпичные острова» – повесть без хеппи-энда! Там был мальчик, у которого не
было отца, и он дружил с одним человеком, влюбленным в его маму. И мальчик
очень хотел себе взять его в отцы, но из этого ничего не получилось, потому что
пока он был в пионерском лагере, мама вышла за другого. И там много было разных
рассказов из жизни этого двора, ребят. И я помню, как была страшно возмущена,
что там не было хорошего конца. Я даже сама себя спрашивала: «Какое они имеют
право так грустно писать для детей?!» Но очень быстро поняла, что это своего
рода отрава, что тебе уже не захочется после этого плоской детской книжки, где
тебя только смешат и радуют. А захочется объемной, чтобы там было все как в
жизни: печальное, лирическое, радостное, смешное. И любовь к таким книжкам у
меня осталась на всю жизнь. Погодин, Драгунский... И «самая-самая» книжка на
все времена: трилогия Александры Бруштейн «Дорога уходит в даль». А потом
появился Юрий Коваль. В моем детстве его не было, но он из той же когорты. Да,
Железников, конечно, и не «Чучело» (оно вышло позже), а «Чудак из 6-го «Б», «Мальчик
с красками». И Юрий Яковлев со своими грустными рассказами. А еще «Тревога»
Ричи Достян! Кто ее сейчас помнит? А это жаркое лето под Питером, Карельский
перешеек, стайка ребят из разных социальных слоев… Прекрасная, всей кожей ощущаемая
книга.
Для мальчишек – масса
отличных книг! Вся приключенческая литература. Но это не только Жюль Верн – хотя
и у этой литературы есть своя исцеляющая сила. «Три мушкетера», все это
благородство, все это «один за всех», проблемы жизненного выбора – чего стоит
одна сцена встречи д’Артаньяна с кардиналом! Тут и Майн Рид, и Луи Буссенар, и
обязательно Рафаэль Саббатини – «Одиссея капитана Блада» и «Хроники капитана Блада»!
Это прелесть просто! А еще… Может, это не совсем скромно с моей стороны, потому
что я один из переводчиков… Но в конце концов, я рекомендую не себя, а
господина Киплинга: «Пак с волшебных холмов» и «Подарки фей» – прекраснейшее
чтение для мальчишек! Девочкам, впрочем, тоже полезно читать мальчиковые
книжки. И наоборот!
Еще рекомендую
вот что. Этого нет в обязательном списке детского чтения, и я сама прочла это
довольно поздно, но это прекраснейшие книжки именно для чтения отца с ребенком:
Василий Аксенов – абсолютно, казалось бы, взрослый писатель, но эти две книги
стоят особняком. Первая – «Мой дедушка – памятник», а вторая – «Сундучок, в
котором что-то стучит». Отец увидит блистательную пародию на приключенческую
литературу, а ребенок – просто приключения выдающегося мальчика и его подружки
на морях, островах.
«Когда папа был
маленький» Раскина. Прекрасное чтение – Радий Погодин – грустно-веселые книжки
про человеческие отношения, для подростков. Погодин ни в чем не уступает
Драгунскому, их и взрослым потрясающе интересно читать. Причем и Драгунский, и
Погодин, и Виктор Голявкин – авторы без четких возрастных границ, я это обожаю!
Я сама люблю размывать возрастные границы. У меня как раз есть раздел в книге «Бумажный
зонтик» – «Стихи на вырост». Потому что хорошие детские стихи – они всегда на
вырост! Они всегда о сложном, о глубоком, и человек в разном возрасте видит в
них что-то свое. Вот это двойное дно, казалось бы, в ясельном стихотворении – это
то, чему я всю жизнь учусь у Валентина Берестова».
Детское чтение,
как и детское питание, должно быть и вкусным, и полезным, и разнообразным. Растущему
организму необходимы и «Серебряные коньки», и «Гуттаперчевый мальчик», и сказки
народные, и сказки литературные, и Драгунский, и Жюль Верн с Майн Ридом и Луи
Буссенаром, и фантастика, и фэнтези, и поэзия – классическая и современная, и
детективы, и ещё много чего, – и обязательно нужны книжки из жизни сегодняшних
ребят с сегодняшними радостями, тревогами и проблемами. Только это должны быть
качественные книжки, хорошим языком написанные, а если «нездешние», то и хорошо
переведённые. И уверяю вас, они есть, и их немало! Хотя очень много и детского «чтива»:
однообразных, как подушечки «Орбит», серийных детективов и школьных повестей
типа «Маша + Саша = …». И дети очень любят их «жевать», а издатели – издавать,
и так происходит во всём мире. И страшного в этом ничего нет, эту «жвачную»
стадию многие проходят безболезненно (мои, кстати, тоже прошли, только у них
это были компьютерные игры), – нашёлся бы только умный и насмешливый учитель
(родитель, библиотекарь) и сказал бы вовремя: «Я тоже детективы обожаю – вот
этот, гляди, третий раз перечитываю, «Оливер Твист» называется. Вещь! Нет, тебе
рановато, пожалуй, там такие страшные есть места… эй, ты куда? Чтоб через три
дня вернул!»
Современные
подростки вполне способны осилить не только, скажем, «Трудно быть богом»
Стругацких, но и дневник Анны Франк (его пора бы и в школьную программу
вставить – или уже вставили?), и даже «Бабий яр» Кузнецова, и «Тяжёлый песок»
Рыбакова, и потрясающие рассказы Шаламова. Но таких книг – страшных, трудных – всё-таки
не должно быть много, и надо их очень тщательно отбирать. Наше поколение, мне
кажется, в школе перекормили Фадеевым, Шолоховым и иже с ними, в нашем чтении
сильно не хватало радости, солнца, праздника, – может, поэтому нынешним
подросткам я бы «прописала» побольше Искандера».
Марина Бородицкая
рекомендует пять книг о школьных каникулах. Это «Та сторона, где ветер»
Владислава Крапивина, «Тревога» Ричи Дистяна, «Калле Блюмквист-сыщик» Астрид Линдгрен, «Питер Пэн» Джеймса Барри и «Тимур и его команда» Аркадия Гайдара.
Ирина, спасибо за интересный пост!
ОтветитьУдалитьСпасибо, Ирина Михайловна, за оценку! Советуем всем познакомиться с творчеством Марины Бородицкой, особенно молодым мамам :)
Удалить