Константину Симонову - 100 лет!

 «Всю жизнь любил он рисовать войну…»

        Константин (Кирилл) Михайлович Симонов – русский советский писатель, поэт, драматург, журналист, переводчик, общественный деятель, шестикратный лауреат Государственной (Сталинской) премии.

Родился 28 (15 по ст.стилю) ноября 1915 г. в Петрограде в семье полковника Генерального штаба Михаила Агафангеловича Симонова и Александры Леонидовны Оболенской, происходившей из старинного дворянского рода. Отец пропал без вести на фронте в Первую мировую войну. Воспитывал его отчим, преподаватель военного дела, бывший полковник царской армии А.Г.Иванишев, который оказал сильное и благотворное влияние на жизненные принципы Симонова.

Детство прошло в военных городках в Рязани, Саратове.  После окончания 7 классов он поступил в фабрично-заводское училище и работал на заводе  токарем по металлу.

В 1931 году семья переезжает в Москву. В эти годы Константин начинает писать стихи. После двух лет работы на заводе он поступает в Литературный институт им. Горького, печатается в журналах «Молодая гвардия» и «Октябрь». В 1938 году он заканчивает Литературный институт и поступает в институт истории, философии, литературы (ИФЛИ), становится членом Союза писателей СССР.

В 1939 году Константин Симонов был направлен на Халхин-Гол. Это стало первым боевым испытанием Симонова. «С Халхин-Гола я вернулся, уже начав понимать, каким должен быть военный корреспондент»,- говорил он.

Незадолго до отъезда на фронт он меняет имя и вместо родного Кирилл берет псевдоним Константин Симонов. Причина – в особенности дикции: он не выговаривал «р» и твердое «л» и произнести собственное имя ему было затруднительно.

После Халхин-Гола Симонов учится на курсах военных корреспондентов при Военно-политической академии и получает воинское звание интенданта второго ранга.

Свою первую пьесу «История одной любви», поставленную на сцене Театра им. Ленинского комсомола, он написал в 1940 г.; вторую – «Парень из нашего города» – в 1941.

Первую постановку пьесы «Парень из нашего города» в театре «Ленком» в 1941 году за два месяца до начала Великой Отечественной войны осуществил Иван Берсенев. В 1942 году вышел одноименный фильм с Николаем Крючковым в главной роли. После войны к постановке возвращались еще дважды: в 1955 году свою версию спектакля осуществила Софья Гиацинтова, в 1977 году — Марк Захаров и Юрий Махаев.

Берсенев и Симонов сотрудничали в течение сороковых годов. В 1945 году Ленком выпустил спектакль по пьесе Симонова «Под каштанами Праги», в те годы она была очень популярна и шла по всей стране. В 1944 году вышла постановка «Так и будет», в которой сыграла супруга Симонова, Валентина Серова, а в 1944 году в Ленкоме была поставлена еще одна пьеса Симонова «Русский вопрос» в постановке С.Г.Бирман. Также в Ленкоме были поставлены еще спектакли по пьесам Симонова «Доброе имя» (режиссеры С.В. Гиацинтова и В.Р. Соловьев), « Дым Отечества»( постановка А. О. Гинзбурга, С. В. Гиацинтовой).

С началом Великой Отечественной войны Константин Симонов призывается в армию в качестве военного корреспондента и работает в газете «Боевое знамя», а затем – в «Красной звезде».

В 1942 г. Симонову было присвоено звание старшего батальонного комиссара, в 1943 – подполковника, а после войны – полковника.

На фронте Симонов не засиживался в штабах, а «с «Лейкой» и блокнотом, а то и с пулеметом» работал на передовой, нередко оказываясь в наиболее опасных местах. За четыре года войны где только не довелось побывать военному корреспонденту газеты «Красная звезда» Константину Симонову.

Он был в осажденной Одессе и пылающем Сталинграде, ходил в атаку с пехотинцами, высаживался на Кольском полуострове в тыл врага с диверсионным отрядом моряков-разведчиков, летал к югославским партизанам, видел только что освобожденный лагерь смерти Майданек и присутствовал при подписании безоговорочной капитуляции Германии… И он знал войну как никто. Из воспоминаний Алексея Кондратовича: «Симонов был фантастически оперативен и смел, дерзок. Могло показаться, что он играет с опасностью и самой смертью… Где только он не побывал! Из его командировочных удостоверений, наверное, можно было переплести целую книжку…и это не шутка!»

В годы войны Симонов написал пьесы «Русские люди», «Жди меня», «Так и будет»; повесть «Дни и ночи», две книги стихов «С тобой и без тебя» и «Война».

Константин Симонов встретил победу уже знаменитым  поэтом, автором известных стихов, известным писателем и лауреатом Сталинской премии (за пьесы «Русские люди», «Жди меня»). Его стихи, созданные в этот период, отличаются искренней пронзительностью. Многие из них были посвящены актрисе театра и кино Валентине Серовой.

Зимой 1941 года на страницах газеты «Правда» было опубликовано ставшее знаменитым стихотворение «Жди меня» с посвящением «В.С.» Стихотворение стало своеобразным гимном преданности и любви. В 1942 году вышел сборник «С тобой и без тебя» с посвящением «Валентине Васильевне Серовой». Феномен «Жди меня», вырезаемого, перепечатываемого и переписываемого, посылаемого с фронта домой и из тыла – на фронт, вдресованной конкретной, земной женщине, но такой тогда далекой… «Жди меня» - как заклинание судьбы, в которой предсказано, что война будет долгой и жестокой, и угадано, что человек – сильнее войны. Если любит, если верит.

Жди меня, и я вернусь.

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди,

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придет,

Жди, когда уж надоест

Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,

Не желай добра

Всем, кто знает наизусть,

Что забыть пора.

Пусть поверят сын и мать

В то, что нет меня,

Пусть друзья устанут ждать,

Сядут у огня,

Выпьют горькое вино

На помин души...

Жди. И с ними заодно

Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.

Кто не ждал меня, тот пусть

Скажет:- Повезло.-

Не понять не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой,-

Просто ты умела ждать,

Как никто другой.

Все началось в 1939 году, когда Симонов пришел в ТРАМ (театр рабочей молодежи, позже он стал Ленкомом) на спектакль «Зыковы», и молодая актриса Валентина Серова (Половикова) произвела на него такое впечатление, что в течение нескольких недель он приходил на каждый ее спектакль, садясь в первый ряд с букетом цветов. Молодой поэт довольно долго продолжал добиваться ее внимания.  И, наконец, после длительных раздумий Серова решила ответить своему настойчивому поклоннику: «Позвоните мне, В. Серова». Эта встреча послужила основой сюжета романа Симонова «Случай с Полыниным», а позже – и фильма.

К тому времени, когда Симонов встретил В. Серову, он уже был женат на Евгении Самойловне Ласкиной, известном литературном редакторе. В 1939 году у них родился сын Алексей. Брак казался удачным, но новая любовь Симонова разрушила отношения супругов. Он ушел из семьи, хотя Валентина была категорически против этого. Брак с Е. Ласкиной распался в 1940 году.

Валентина Серова была вдовой незадолго до того погибшего Героя Испании, летчика Анатолия Серова. Она все еще помнила свою любовь и не спешила ответить молодому писателю взаимностью.

В годы войны Валентина Серова выступала перед бойцами во время поездок концертных бригад на фронт. Всю войну они с Симоновым ездили на фронт, иногда вместе, иногда порознь, он как военкор, она - в составе концертных бригад.

До конца войны Константин Симонов чуть ли не ежедневно писал любимой Валентине: «Нет жизни без тебя. Не живу, а пережидаю и считаю дни... Верю, как никогда, в счастье с тобой вдвоем. Я так скучаю без тебя, что не помогает никто и ничто...».

В 1943 году вышел на экраны фильм «Жди меня», сценарий для которого написал К. Симонов и главную роль сыграла Валентина Серова.  Благодаря этой кинокартине актриса при жизни стала живой легендой.

В армии газеты  со стихотворением зачитывались до дыр, солдаты заклинали их дождаться, а Симонов умолял просто начать ждать именно его.

Мне хочется назвать тебя женой

За то, что так другие не назвали,

Что в старый дом мой, сломанный войной,

Ты снова гостьей явишься едва ли.

За то, что я желал тебе и зла,

За то, что редко ты меня жалела,

За то, что, просьб не ждя моих, пришла

Ко мне в ту ночь, когда сама хотела.

Мне хочется назвать тебя женой

Не для того, чтоб всем сказать об этом,

Не потому, что ты давно со мной,

По всем досужим сплетням и приметам.

Твоей я не тщеславлюсь красотой,

Ни громким именем, что ты носила,

С меня довольно нежной, тайной, той,

Что в дом ко мне неслышно приходила.

Сравнятся в славе смертью имена,

И красота, как станция, минует,

И, постарев, владелица одна

Себя к своим портретам приревнует.

Мне хочется назвать тебя женой

За то, что бесконечны дни разлуки,

Что слишком многим, кто сейчас со мной,

Должны глаза закрыть чужие руки.

За то, что ты правдивою была,

Любить мне не давала обещанья

И в первый раз, что любишь, - солгала

В последний час солдатского прощанья.

Кем стала ты? Моей или чужой?

Отсюда сердцем мне не дотянуться

Прости, что я зову тебя женой

По праву тех, кто может не вернуться.

1941

Ранней весной 1942 года Валентина Серова в составе бригады артистов участвовала в концерте, организованном для пациентов одного из московских госпиталей. Там же, в отдельной палате, находился Константин Рокоссовский, получивший серьезное осколочное ранение. Вспыхнувший роман не имел продолжения. Их развели обстоятельства. Это было в 1943 году.

Пусть прокляну впоследствии

Твои черты лица,

Любовь к тебе - как бедствие,

И нет ему конца.

Нет друга, нет товарища,

Чтоб среди бела дня

Из этого пожарища

Мог вытащить меня.

Отчаявшись в спасении

И бредя наяву,

Как при землетрясении,

Я при тебе живу.

Когда ж от наваждения

Себя освобожу,

В ответ на осуждения

Я про тебя скажу:

Зачем считать грехи ее?

Ведь, не добра, не зла,

Не женщиной - стихиею

Вблизи она прошла.

И, грозный шаг заслыша, я

Пошел грозу встречать,

Не став, как вы, под крышею

Ее пережидать

1942

В том же году Серова согласилась стать женой Симонова. Этот брак казался образцовым. Оба красивы, знамениты, после войны переехали в новую квартиру, была дача в Переделкино. В 1950 году родилась дочь Маша.

В послевоенные годы Константин Симонов много работает за рубежом. Он побывал в многочисленных зарубежных командировках (Япония, США, Китай, Чехословакия и др.) В эти годы появились его сборники очерков «Письма из Чехословакии», «Славянская дружба», «Югославская тетрадь», «От Черного до Баренцева моря. Записки военного корреспондента».

С 1946-50 гг. и с 1954-58 гг. Симонов – главный редактор журнала «Новый мир», а в период с 1950-53 гг. – главный редактор «Литературной газеты».

С 1958-60 гг. живет и работает в Ташкенте в качестве собственного корреспондента газеты «Правда» по республикам Средней Азии.

Константин Симонов обладал удивительной работоспособностью. Нина Павловна Гордон, литературный секретарь писателя на протяжении 35 лет, отмечала его «запои в работе». «сколько ни работаю с ним, никогда не привыкну к его бешеной работоспособности с утра до вечера, почти не отрываясь. Наскоро обедает, почти молча, и опять в кабинет… Вообще он работает как зверь. Когда диктует, изредка присаживается, много курит… Диктует большей частью медленно…Здесь воплощается и перевоплощается в описываемые им образы, переживая их судьбы на себе, все забывая и ничего не видя кругом…» Порой ему не хватало двух машинисток и стенографисток, - изматывались, не выдерживая его рабочего темпа.

В 1952 году вышел первый роман Константина Симонова «Товарищи по оружию». Он открывает собой цикл военных романов писателя. Это произведение посвящено драматическим событиям, связанным с Халхин-Гольским конфликтом.

Затем Симонов работает над трилогией «Живые и мертвые», увидевшей свет в 1959 году. В 1964 году вышел на экраны знаменитый фильм по сценарию К. Симонова «Живые и мертвые» (режиссер Александр Столпер), имеющий огромный успех и сегодня.

В 1963-64 гг. вышел роман «Солдатами не рождаются» и в 1970-71 гг. – роман «Последнее лето».

В знаменитом романе-эпопее «Живые и мертвые» писатель отмечает: «Все висело на волоске и у нас, и у немцев. Но наш волосок оказался крепче. Немцы — противник такой, его и при последнем издыхании шапками не закидаешь».

Писатель рисует обобщенный образ войны, ее обычное, характерное состояние. «Там война пахла бензином и копотью, горелым железом и порохом, она скрежетала гусеницами, строчила из пулемётов и падала в снег, и снова поднималась под огнем на локтях и коленях, и с хриплым "ура", с матерщиной, с шепотом "мама", проваливаясь в снегу, шла и бежала вперед, оставляя после себя пятна полушубков и шинелей на дымном растоптанном снегу» («Солдатами не рождаются»).

«Последнее лето» демонстрирует нам образец армии и ее командиров. В подтверждение этого автор пишет афористические фразы: «Армия, как человек, — без головы не живет»; «Командир полка, как хозяйка, — всегда в заботах»; «Хороший командир роты — это рота. Без него на батальоне сидеть, как на стуле без ножки».

Писатель отвергает войну как нечто противоестественное, бесчеловечное. В то же время Симонов подчеркивает, что война — это ежедневный подвиг и тяжелый труд народа на фронте и в тылу.

За свою трилогию «Живые и мёртвые» Симонов получил Ленинскую премию. К 60-летию его наградили званием Героя Социалистического труда. Симонов занимался партийной работой, был секретарём Союза писателей, но редактором журнала «Новый мир» стать отказался. После снятия Твардовского должность предложили Симонову, но он был против.

Симонов сделал очень много полезных и нужных дел в «период застоя». По его инициативе вышли книги: «Мастер и Маргарита» М. Булгакова, «По ком звонит колокол» Эрнеста Хемингуэя, переводы пьес Артура Миллера, романы Ильфа и Петрова. Он пробивал спектакли «Современника» (пьеса «Четвертый» - 1961 г.) и «Театра на Таганке». Симонов принимает активное участие в восстановлении выставки «ХХ лет работы» Маяковского, в кинематографической судьбе Алексея Германа и десятков других кинематографистов, художников, литераторов. Одновременно Симонов продолжал писать роман с рабочим названием «Так называемая личная жизнь».

Ни одного неотвеченного письма! В Центральном государственном архиве литературы и искусства сохранились десятки томов, названных Константином Симоновым «Всё сделанное», - тысячи писем, записок, заявлений, просьб, ходатайств, отзывов, рекомендаций, разборов и советов, предисловий, прокладывающих дорогу «непробиваемым» книгам и публикациям. Особым симоновским вниманием пользовались его товарищи по оружию. Он отвечал на письма фронтовиков, читал их мемуары и одобрял их творчество. Сотни людей начали писать военные мемуары после прочитанных Симоновым и сочувственно оцененных им «проб пера». Он пытался помочь разрешить бывшим фронтовикам множество бытовых проблем: больницы, квартиры, протезы, очки, неполученные награды, несложившиеся биографии. До конца своих дней он остался военным писателем, сознающим свой долг – рассказать о войне будущим поколениям.

Он много занимался кинематографом. Так, по его сценариям были сняты фильмы «Случай с Полыниным»(режиссер А.Сахаров), документальный фильм «Гренада, Гренада, Гренада моя»(режиссер Роман Кармен), «Двадцать дней без войны»(1972) Алексея Германа и др.

Константин Симонов сделал много переводов: с узбекского, азербайджанского, фарси А.Каххара, С. Вургуна, Г.Гуляма, К.Каладзе и др. Произведения великого Р.Киплинга также перевел Симонов.

После смерти Сталина Симонов переживал душевный кризис. И дома, к сожалению, рядом вместо друга и помощницы была совершенно другая Серова. Пагубная привычка пить, как писал он, с горя, тоски, хандры…погубила Валентину Серову. Она срывает съемки, приезжая в нетрезвом виде, не приходит на спектакль… Симонов боролся за свою любовь, всячески пытался помочь Валентине, заставлял лечиться. Но все старания оказались напрасны. Ослепительная красота любимой, когда-то поразившая его, таяла на глазах.

«Он еще долго писал ей, — продолжает Виталий Вульф, — объяснял, что разлюбил, сообщал, что если встретит человека, которого полюбит, то, не колеблясь, свяжет с ним свою жизнь, советовал и ей выйти замуж, желал ей счастья и того, чтобы она «не разрушила еще одну жизнь так, как уже разрушила один раз».

Супруги расстались в 1957 году, когда дочь Маша пошла в школу. Незадолго до этого, в 1956 году, Симонов ушел к вдове своего товарища Семена Гудзенко, Ларисе. Впоследствии Симонов изъял из своих сочинений все посвящения Серовой (только перед стихотворением «Жди меня» он оставил — В. С.) и уничтожил все свои письма к ней. Дочери он объяснил это так: «Не хочу, чтобы после моей смерти чужие руки копались в этом… Прости меня, девочка, но то, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счастьем в моей жизни… и самым большим горем…».

«Будь хоть бедой в моей судьбе

Но кто б нас не судил,

Я сам пожизненно к тебе

Себя приговорил…» - писал Симонов.

Одна из подруг В. Серовой, актриса Инна Макарова, назвала их роман советским вариантом «Унесенных ветром».

У него был свой дом, новая семья, жена. Симонов удочерил дочь Ларисы Катю, а затем у них родилась обожаемая Саня.

Он умер, не дожив 64 лет… 28 августа 1979 года. 

        В сентябре 1979 г. сын Алексей исполнил последнюю волю своего отца и втайне от властей вместе с ближайшими родственниками развеял прах отца над Буйническим полем под Могилевом. На этом поле в июле 1941 года военный корреспондент Константин Симонов стал свидетелем отражения обороняющимися советскими войсками массированной атаки противника, о чем написал в романе «Живые и мертвые» и в дневнике «Разные дни войны».

У камня высечено имя «Константин Симонов», на табличке надпись «Всю жизнь он помнил это поле боя 1941 года и завещал развеять здесь свой прах»

Константин Симонов прожил не одну, а две, три, может, и больше жизней. Это непрерывная, не знавшая отдыха, работа… В одном из своих ранних стихотворений поэт написал:

Всю жизнь любил он рисовать войну.

Беззвездной ночью наскочив на мину,

Он вместе с кораблем пошел ко дну,

Не дописав последнюю картину.

Всю жизнь лечиться люди шли к нему,

Всю жизнь он смерть преследовал жестоко

И умер, сам привив себе чуму,

Последний опыт кончив раньше срока.

Всю жизнь привык он пробовать сердца.

Начав еще мальчишкою с "ньюпора",

Он в сорок лет разбился, до конца

Не испытав последнего мотора.

Никак не можем помириться с тем,

Что люди умирают не в постели,

Что гибнут вдруг, не дописав поэм,

Не долечив, не долетев до цели.

Как будто есть последние дела,

Как будто можно, кончив все заботы,

В кругу семьи усесться у стола

И отдыхать под старость от работы...

1939

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины.

А. Суркову

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,

Как шли бесконечные, злые дожди,

Как кринки несли нам усталые женщины,

Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слезы они вытирали украдкою,

Как вслед нам шептали: - Господь вас спаси! -

И снова себя называли солдатками,

Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,

Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:

Деревни, деревни, деревни с погостами,

Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,

Крестом своих рук ограждая живых,

Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся

За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки Родина -

Не дом городской, где я празднично жил,

А эти проселки, что дедами пройдены,

С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою

Дорожной тоской от села до села,

Со вдовьей слезою и с песнею женскою

Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,

По мертвому плачущий девичий крик,

Седая старуха в салопчике плисовом,

Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?

Но, горе поняв своим бабьим чутьем,

Ты помнишь, старуха сказала: - Родимые,

Покуда идите, мы вас подождем.

«Мы вас подождем!» - говорили нам пажити.

«Мы вас подождем!» - говорили леса.

Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,

Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища

На русской земле раскидав позади,

На наших глазах умирали товарищи,

По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют.

Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,

Я все-таки горд был за самую милую,

За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне завещано,

Что русская мать нас на свет родила,

Что, в бой провожая нас, русская женщина

По-русски три раза меня обняла.

СЛАВА

За пять минут уж снегом талым

Шинель запорошилась вся.

Он на земле лежит, усталым

Движеньем руку занеся.

Он мертв. Его никто не знает.

Но мы еще на полпути,

И слава мертвых окрыляет

Тех, кто вперед решил идти.

В нас есть суровая свобода:

На слезы обрекая мать,

Бессмертье своего народа

Своею смертью покупать.

1942

Если родилась красивой

Если родилась красивой,

Значит, будешь век счастливой.

Бедная моя, судьбою горькой,

Горем, смертью — никакою силой

Не поспоришь с глупой поговоркой,

Сколько б ни молила, ни просила!

Все; что сердцем взято будет,

Красоте твоей присудят.

Будешь нежной, верной, терпеливой,

В сердце все равно тебе откажут —

Скажут: нету сердца у счастливой,

У красивой нету сердца,— скажут.

Что любима ты, услышат —

Красоте опять припишут.

Выйдешь замуж — по расчету, значит:

Полюбить красивая не может.

Все добро на зло переиначат

И тебе на плечи переложат.

Если будешь гордой мужем —

Скажут: потому что нужен.

Как других, с ним разлучит могила —

Всем простят, тебя возьмут в немилость.

Позабудешь — скажут: не любила,

Не забудешь — скажут: притворилась.

Скажут: пусть она поплачет,

Ей ведь ничего не значит.

Если напоказ ты не рыдала,

Даже не заметят, как страдала,

Как тебя недетские печали

На холодной площади встречали.

Как бы горе ни ломало,

Ей, красивой, горя мало.

Нет, я не сержусь, когда, не веря

Даже мне, ты вдруг глядишь пытливо.

Верить только горю да потерям

Выпало красивой и счастливой.

Если б наперед все знала,

В детстве бы дурнушкой стала.

Может, снова к счастью добредешь ты,

Может, снова будет смерть и горе,

Может, и меня переживешь ты,

Поговорки злой не переспоря:

Если родилась красивой,

Значит, будешь век счастливой...

1941

        ***

Я очень тоскую,

Я б выискать рад

Другую такую,

Чем ехать назад.

Но где же мне руки

Такие же взять,

Чтоб так же в разлуке

Без них тосковать?

Где с тою же злостью

Найти мне глаза,

Чтоб редкою гостьей

Была в них слеза?

Чтоб так же смеялся

И пел ее рот,

Чтоб век я боялся,

Что вновь не придет.

Где взять мне такую,

Чтоб все ей простить,

Чтоб жить с ней, рискуя

Недолго прожить?

Чтоб с каждым рассветом,

Вставая без сна,

Таким же отпетым

Бывать, как она.

Чтоб, встретясь с ней взглядом

В бессонной тиши,

Любить в ней две рядом

Живущих души.

Не знать, что стрясется

С утра дотемна,

Какой обернется

Душою она.

Я, с нею измучась,

Не зная, как жить,

Хотел свою участь

С другой облегчить.

Но чтобы другою

Ее заменить,

Вновь точно такою

Должна она быть;

А злой и бесценной,

Проклятой, - такой

Нет в целой вселенной

Второй под рукой.

1941

Любовь Приходько

Приглашаем за книгами Константина Симонова в библиотеки Челябинска!