Предлагаем почитать стихи и сказки английских и американских писателей в переводах Елены Липатовой.
Именно тогда в книжном магазине на Арбате мне
попался на глаза сборник стихов Роберта Л. Стивенсона — на английском. Я
открыла книгу, стала листать... Сначала ничего не почувствовала — просто стихи
о траве, в которой можно заблудиться, как в лесу, о книжках с картинками, о
качелях и оловянном солдатике... Чужое далёкое английское детство — с няней и
камином — никак не отозвалось в моей памяти. Я купила книгу, принесла ее в
аспирантское общежитие и в один из вечеров — дождливый и холодный — стала
читать более внимательно.
«Фонарь освещает калитку и дом...» — Строчка
появилась сама собой, ещё до того, как я поняла, что ХОЧУ и уже ПИШУ
стихотворение о камине, которого в моём детстве просто не могло быть! Но у меня
было что-то похожее: железная печка в маленьком деревянном доме, в котором
прошло МОЁ детство! И я так же, как и герой стихотворения Стивенсона, сидела
вечерами перед приоткрытой дверцей и зачарованно смотрела на огонь...
С тех пор я превратилась в «охотницу» за
английскими стихами. Заказывала в библиотеке толстенные антологии детской
поэзии и читала всё подряд, надеясь, что вот снова почувствую толчок — и
иностранное стихотворение само собой превратится в русское. Наверное, я искала
среди чужих стихов себя... И находила! Редко, но такое случалось: у меня в
буквальном смысле начинали «чесаться» ладони, радостное ожидание переполняло —
и я записывала, а не переводила то, что слышалось мне в английском
стихотворении.
В книге «Жила была леди» собраны стихи очень
разных поэтов — знаменитых и малоизвестных. Подбор субъективен и основан
исключительно на личных симпатиях. Я перевожу немного и только те стихи,
которые меня удивили, заразили, восхитили! А еще те, которые «совпадают» со
мной, создают толчок — преддверие собственных стихов. Поэтому стихи в этой
книге нельзя назвать «переводами»: слишком далеко я уходила от деталей, пытаясь
нащупать «нерв», на котором держится стихотворение. По сути дела, у меня
получился почти «авторский» сборник, навеянный английскими стихами и отражающий
предпочтения интерпретатора».
НУРИТ КАРЛИН
Нурит Карлин (1938 —2019), художник, автор и
иллюстратор детских книг. Родилась в Иерусалиме, c 1974 на протяжении
четырнадцати лет работала карикатуристом в «Нью Йоркере» и до 1978 года была
единственной женщиной, чьи работы регулярно появлялись на страницах этого
журнала. Свою первую детскую книгу, «The Fat Cat Sat On The Mat» (в моем
пересказе, «Кот залез на комод»), как и последующие сказки, Нурит Карлин
проиллюстрировала сама. Забавная история про наглого кота понравилась и детям,
и взрослым, и с тех пор книга неоднократно переиздавалась.
Когда я случайно увидела эту тоненькую книжку
в книжном магазине, меня в первую очередь привлекли картинки и смешное
название. Я стала читать, увлеклась, принесла книгу домой, тут же бросилась к
компьютеру и — такое случается редко! — пересказала сказку за один вечер.
Кот залез на комод
У Дуни-колдуньи есть кот,
Метла-шалунья
И крот.
Дуне-колдунье нравится крот,
Она зовёт его
«Мой обормот».
Вот как-то раз
В полнолунье
Дуня улетела
К знакомой колдунье.
Крот
Сидел у ворот.
А тут Кот...
ПРЫГ! —
На комод!
— Это мой комод! —
Рассердился Крот.
— Ну и что? — сказал Кот.
— А то! — сказал Крот. —
Уходи отсюда,
Вот!
— Не уйду, — сказал Кот,
Погладил живот,
И показал Кроту кулак.
— Ах, так?! —
Закричал Крот. —
Считаю до трёхсот!
Уходи подобру-поздорову,
Не то я позову Корову.
— Му-у, — сказала Корова. —
Что за шутки,
Честное слово!
Послушайте, Кот!
Тут живёт Крот.
Это его комод!
— Ну и что? — сказал Кот.
— А то! — сказал Крот. —
Уходи отсюда,
Вот!
— Не уйду, — сказал Кот. —
Это мой комод!
— Врёт!!! — закричал Крот.
— Конечно, врёт, — сказала Корова. —
Честное слово,
В жизни не встречала
Такого нахала! —
И Корова хвостом помахала.
— Сейчас я позову Крысу! — пригрозил Крот. —
Считаю до трёхсот!
— Ну и зови! — сказал Кот.
— Послушайте, Киса! —
Сказала Крыса. —
Здесь живёт Крот,
Это его комод.
— Ну и что? — сказал Кот.
— А то! — сказал Крот. —
Уходи отсюда,
Вот!
— Не уйду, — сказал Кот. —
Мне нравится этот комод!
— Посмотри, что у нас есть, — сказал Крот.
— Подумаешь, невидаль: миска!
— Миска, а что ещё?
— М-м-м... Сосиска!
— Да, сосиска.
— Для меня? — спросил Кот. —
Положите её на комод.
— Не-ет, так не пойдёт, — сказала Крыса. —
Лучше ты иди сюда, Ки-са.
— Как бы не так, — фыркнул Кот. —
Вы думаете, я — идиот?
Вы хотите залезть на комод!
Не уйду,
Даже если будет потоп!..
ТОП... ТОП... ТОП...
— Что это было? — спросил Крот.
— Это не я! — сказал Кот.
— А кто? — спросила Корова сурово
И потерла копытом лоб.
ТОП... ТОП... ТОП...
— Не знаю, — сказала Крыса. —
Наверное, это всё-таки Киса.
Вот опять!
Слышите?
Совсем близко...
— Вы думаете, мне нужна ваша сосиска? —
Обиделся Кот. —
И вообще, это не я,
А Крот!
— Му-у?..— удивилась Корова. —
Ну-у и дела-а...
— ОЙ! ДА ЭТО МЕТЛА!!!
В окно влетела Метла.
Она смела с комода Кота,
Кот упал на Крота,
Крот шмякнулся в миску,
Крыса схватила сосиску,
Сосиска улетела на комод...
— Эй, вы! — закричал Крот. —
Слезайте с меня,
Вот!
Считаю до трёхсот!
Раз... Два... Три... Четыре...
В квартире
Появилась Дуня-колдунья.
— Ах ты, шалунья! —
Сказала Метле колдунья. —
Кажется, я вовремя прилетела!
Признавайтесь, в чём дело?
Почему в миске
Вместо сосиски
Крот?
— Это всё Кот! — сказал Крот. —
КОТ ЗАЛЕЗ НА КОМОД!
— Ну и что? — сказал Кот.
— А то! — закричал Крот. —
Это мой комод!..
Вот!
— Мой дорогой Обормот, —
Улыбнулась Дуня. —
И ты, Кисуня.
Почему вы решили,
Что это ваш комод?
Кот
Отвернулся,
Потянулся,
Понюхал миску,
Съел сосиску
И сел у ворот.
— Вот и хорошо! —
Сказал Комод.
К О Н Е Ц
УИЛЬЯМ СМИТ
Уильям Смит (1918 — 2015), американский поэт,
работавший в жанре «нонсенса». Его очень смешные стихи привлекли внимание
многих переводчиков, так что это имя известно русским читателям. Основной
чертой его произведений является их полная непредсказуемость. Честно скажу,
когда я переводила коротенькую историю про зебр, я даже пожалела, что это —
перевод, а не моё собственное стихотворение!
Зебры
Заспорили раз учёные,
Белые зебры или чёрные.
Одни говорили:
— Зебры белые
С чёрными полосами!
Другие твердили:
— Нет, чёрные,
С белыми полосами!
...А зебры хотели им подсказать,
Да запутались сами.
Луна
...Я не знаю «секрета» этого стихотворения...
Я перевела его почти дословно, сохранив тройные рифмы в каждой строфе и даже
порядок слов. Редкий случай, когда слова двух языков совпадают по ритму и
размеру и накладываются друг на друг — без усилий, без изменений, как будто так
и было задумано.
Мы белую кошку назвали Луной,
Её принесли мы в корзинке домой,
Она подружилась со мной.
Когда в пол-окошка сияет луна,
Задумчиво кошка сидит у окна —
Луне при луне не до сна.
Глядят друг на друга в ночной тишине
Луна в небесах и Луна на окне
В глазах у Луны — по луне...
Полёт одноглазой летучей мыши
Летучая мышь — ночное страшилище, странное
крылатое существо с лицом человека... В стихотворении Уильяма Смита каждая
строчка наполнена движением: резкие повороты, зигзаги, круги... Слова
сталкиваются, согласные нагромождаются — никакой плавности. Я влюбилась в это
стихотворение ещё до того, как успела дочитать его до конца. В английском
оригинале художник посвятил ему целый разворот: чёрно-белое изображение
одноглазого существа с крыльями, похожими на огромный распахнутый зонт.
Медленно солнце скользит
За городской горизонт,
Прямо на солнце летит
Серый крылатый зонт.
Ржавые спицы зонта
Над силуэтами крыш...
Круг, поворот, зигзаг —
Это — летучая мышь!
Круг, поворот, зигзаг —
Прямо на солнце — вперёд!
Ночь открывает глаза —
Мышь начинает полёт.
Мимо реклам и афиш,
Над паутиной дорог...
На одноглазую мышь
С неба глядит Козерог.
Всюду ночные глаза
Щурятся из-за гардин!
...Круг, поворот, зигзаг —
Мимо уснувших витрин!
Мимо глухих гаражей
Чертит круги — виражи!
Но истекает уже
Время ночной госпожи.
Дворники выметут сор,
Скоро проснётся базар...
Мышь, не мигая, в упор
Смотрит нОчи в глаза.
ОЛИВЕР ГЕРФОРД
Оливер Герфорд (1863 — 1935),
англо-американский писатель, художник и иллюстратор, известный своими
содержательными остротами и своеобразным чувством юмора. Он родился в Шеффилде,
Англия, 2 декабря 1860 года в семье преподобного Брука Херфорда и Ханны
Хэнкинсон Херфорд. Отец Оливера, унитарианский священник, перевез семью в
Чикаго в 1876 году и Бостон в 1882 году. Оливер посещал Антиохийский колледж в
Йеллоу-Спрингс, штат Огайо, с 1877 по 1879 год. Позже он изучал искусство в
школе Слейда в Лондоне и Академии Жюльена в Париже. Затем он переехал в
Нью-Йорк, где прожил до своей смерти.
Гном и мышь
В дороге застигнутый сильным дождем,
Залез под поганку испуганный гном.
Там сладко храпела огромная мышь!
— Вот это соседство… —
Подумал малыш.
Чихнув с перепугу, хотел убежать он,
Но дом далеко так, и дождь неприятен!
Не видно укрытья
Ни слева, ни справа…
Но тут улыбнулся малютка лукаво,
Поганку сорвал и, довольный собой,
Под крышей спокойно
Вернулся домой.
Проснулась тем временем мышь на полянке,
Всплеснула руками, не видя поганки,
Волнуясь, кричит на весь лес:
— Это сон?!
Так зонтик когда-то был
Изобретен!
Ода кувшину для молока
(сочиненная его другом Котёнком)
Я всей душой люблю Кувшин —
С полосками бока!
Он очень добрый господин,
Кувшин-для-Молока.
Когда мне ужинать пора,
Спускается с вершин
Мой друг. И я кричу:
— Ура!
Да здравствует Кувшин!
А если нет в нём молока,
Его наполнит снова
Подружка — рыжие бока —
Знакомая корова.
ДЖЕЙМС РИВЗ
Джеймс Ривз (1909 — 1978). Английский поэт,
написавший много весёлых книг для детей. Занимался мифологией и переводами,
составлял поэтические антологии, перевёл на английский язык «Сказку о золотом
петушке» А. С. Пушкина. Когда я в первый раз прочитала на английском языке
стихотворение о гордой одинокой принцессе, такое простое, незамысловатое — у
меня мурашки по коже побежали: столько ГЛУБОКОЙ печали я почувствовала в этих
строчках. Звуки повторялись, перекликались и таяли, как морские волны... Чтобы
сохранить этот приём, я изменила имя героини, назвала ее Глория (в оригинале
принцессу зовут Вара). Вот послушайте: Глория... гордость... море...
Принцесса Глория
Прекрасна принцесса Глория
С большими, как море, глазами!
Целыми днями она
Сидит перед зеркалами.
Нежнее зари румянец,
Темнее ночи ресницы!..
Просят её руки
Юные графы и принцы,
За ней из заморских стран
Богатые шлют каравеллы!..
Но всем отвечает «Нет»
Гордая дочь королевы.
Потому что только себя
Любит красавица Глория,
Смотрит она в зеркала,
В глазах —
одинокое море...
ДЖОН ХЕЙ
Джон Милтон Хей (1838 — 1905) — американский
поэт конца Х1Х века. Дипломат, считавший свою дипломатическую карьеру
случайностью. Из всего написанного им особенной известностью пользуются
баллады, среди которых я и нашла сказку «Волшебная рубаха». Сюжет о заболевшем
короле сначала встретился мне в сборнике югославского фольклора, и лишь потом —
в обработанном виде — в коллекции сказок и баллад на английском языке. В своём
пересказе с английского я старалась сохранить интонационный рисунок, изменяя
детали. Так, я гораздо мягче обошлась с незадачливыми докторами. В английском
варианте им всем поотрубали головы!
Волшебная рубаха
— Я заболел! — сказал король. —
Но чем — пока не ясно:
Я сплю все ночи напролёт,
И аппетит прекрасный.
И даже горло не болит!.. —
Добавил он со стоном.
Тотчас двенадцать докторов
Предстали перед троном.
— Его Величество здоров! —
Сказал один из докторов,
Мудрейший из учёных.
Чернее тучи стал король
И крикнул слугам: — Вон их!
— Есть средство верное одно, —
Шепнул ловкач-придворный. —
Но стоит дорого оно... —
И плут вздохнул притворно.
— Получишь золота мешок,
Коль сможешь мне помочь!..
— Король, в рубахе из холста
Проспать ты должен ночь!
Но не в такой, что смастерит
Портной или швея —
Её владелец должен быть
Счастливей короля!
* * *
Тотчас король издал указ:
«Счастливого найти!»
И сели слуги на коней,
И разных встретили людей
Несчастных на пути:
Один мечтает о семье,
Другой женат сто лет,
Но оба хором говорят,
Что счастья в жизни нет!
Бедняк надеется сыскать
Зарытый кем-то клад,
Богач от жадности не спит,
Богатству он не рад.
Один — бедняк,
Другой — дурак,
А третий хнычет просто так,
Судьбу свою кляня...
Всю землю слуги обошли,
Но человека не нашли
Счастливей короля!
* * *
Гонцы решили отдохнуть,
С вином достали флягу,
И тут у городских ворот
Увидели бродягу.
Он улыбался и свистел,
Как птичка, беззаботно,
И на вопросы царских слуг
Ответствовал охотно.
— Бог в помощь! —
Вымолвил гонец,
Чуть жажду утоля. —
Сдаётся мне, дружок, что ты
Счастливей короля.
— Вы не ошиблись, добрый сэр!
Прошу меня простить,
Но у бродяг так много дел,
Что некогда грустить.
Как ветер вольно я живу!..
Гонец шепнул: — Ура!..
Послушай, парень,
Одолжи
Рубаху до утра.
А коль не хочешь — то продай.
Ты, вижу, не богат.
Вот сто дукатов. Получай!
А нам пора назад.
Свалился нищий на траву
И хохотал полдня:
— Я рад бы, сэры.
Только нет
Рубахи у меня!
э.э. каммингс
Эту сказку написал американский поэт и
художник середины прошлого века Эдвард Эстлин Каммингс (1894 — 1962), который
почему-то не любил заглавные буквы и под всеми своими произведениями ставил
подпись э.э. каммингс. Впрочем, э.э. каммингс отвергал не только заглавные
буквы, но и многие другие грамматические нормы, в том числе знаки препинания.
Один из самых выдающихся писателей Америки, э.э. каммингс в своих «взрослых»
стихах много экспериментировал со словами и стихотворной формой. Он писал
лирические стихи и пьесы, путевые дневники и статьи. А ещё он написал четыре
сказки для своей маленькой дочери Нэнси. Как и всё, написанное э.э.каммингсом,
эти истории могут показаться очень необычными — во всяком случае, непохожими на
традиционные волшебные сказки. В них нет злых колдунов, с которыми нужно
сражаться, а есть наивные или одинокие персонажи, характерами напоминающие
детей.
Сказка «СТАРИК, КОТОРЫЙ ПОВТОРЯЛ
"ПОЧЕМУ?"» впервые была напечатана в Америке в 1945 году и с тех пор
неоднократно переиздавалась. Из четырёх написанных э.э.каммингсом историй для
детей этой повезло больше всех: она была опубликована ещё при жизни автора. Меня
эта сказка привлекла своей странностью. Кто такой этот старик на шпиле? Почему
его поведение раздражает соседей? Что вообще автор хотел этим сказать?! А потом
я подумала, что, может быть, и не надо искать в сказке скрытый смысл? Пусть
этот старик твердит свои бесконечные «почему» и сводит с ума всю вселенную!
А мы просто прочитаем (или послушаем)
волшебную историю, которая случилась много миллионов лет назад на самой далёкой
звезде...
Старик, который повторял «Почему?»
На самой далекой звезде жил волшебник по
имени Фей. У Фея был мягкий характер, светлые волосы и синие глаза. А ещё у
него была добродушная улыбка и пара золотых крыльев. У людей, живших на
соседних звездах, тоже были крылья, хотя эти люди и не были волшебниками.
Соседи уважали Фея и делились с ним всеми своими бедами и неприятностями.
Неприятности случались редко, но как только они появлялись, люди запихивали их
в карманы и отправлялись к волшебнику.
Фей принимал любые неприятности, даже самые
пустячные — и не важно, в коробке они или просто завёрнуты в носовой платок.
Каждому, кто делился своей бедой, волшебник давал мудрый совет и никогда не
брал за это денег.
Так они и жили спокойно и счастливо тысячи
миллионов лет, до того самого утра, когда Фея разбудил гул. «Что бы это
значило?» — спросил сам себя волшебник и, не дождавшись ответа, принялся за
завтрак.
Гул становился всё громче, и громче, и
громче, и ГРОМЧЕ,и ЕЩЁ ГРОМЧЕ, и даже ЕЩЁ ГРОМЧЕ!
— и в конце концов Фей не выдержал. Он
выскочил из-за стола, держа в одной руке блюдце света, а в другой — стакан
молчания (он всегда пил на завтрак тёплый свет с молчанием) и закричал: «Да что
ж там у них в небесах стряслось?!»
Фей так разволновался, что пролил молчание и
подавился светом. Он выбежал на крыльцо — и замер: везде, на каждой звезде, и
вокруг его собственной, самой далёкой звезды, сгустился мрак.
С каждой минутой становилось всё темнее, и
темнее, и темнее, и ТЕМНЕЕ, и ЕЩЁ ТЕМНЕЕ, и даже ЕЩЁ ТЕМНЕЕ!
— и в конце концов стало ТАК ТЕМНО, что Фей
чиркнул спичкой, потому что ничего не было видно.
А потом темнота превратилась в людей:
миллионы, миллионы, миллионы, и миллионы, и миллионы людей.
«Клянусь небесами!.. — воскликнул Фей. — Ну и
дела! Они что, хотят поделиться со мной неприятностями?!»
По правде сказать, Фей струхнул не на шутку,
но вида не подал. Он зажёг свечу, надел шляпу и нахмурил брови, чтобы выглядеть
мудрее.
Прошло совсем немного времени — и все эти
миллионы, миллионы, миллионы, и миллионы, и миллионы крылатых людей стали
спускаться на самую далёкую звезду. Миллионы и миллионы людей
кричали и ворчали,
и сопели, и пыхтели,
спотыкались и кувыркались,
и топали, и шлёпали
прямо к дому волшебника!
Они налетели как ветер, едва не задув свечу,
которую Фей держал в вытянутой руке. Не успел Фей и глазом моргнуть, как его
окружили толпы возбуждённых соседей, и у каждого под мышкой был пакет с
неприятностями. И вот что странно: пакеты были совершенно одинаковыми. «Значит,
— понял волшебник, — у них у всех одна и та же неприятность.»
Фей хотел сказать «Здравствуйте» и «Как
поживаете?», но не успел, потому что миллионы рассерженных людей закричали
хором: «Скорее! Помоги нам, а если не поможешь, мы все сейчас же сойдём с ума!»
Фей сдёрнул с головы шляпу и прикрыл пламя
свечи, которая чуть не погасла от страшного крика.
— Во имя небес!.. Кто вас обидел?! —
воскликнул он, стараясь перекричать миллионы и миллионы и миллионы и миллионы
раздражённых людей.
И все в один голос ответили: — Старик,
который повторяет «почему»!
— Где он? — озадаченно спросил Фей.
— На луне! На луне! — закричали люди, яростно
размахивая пакетами с неприятностями.
— Всё понятно, — с умным видом закивал
головой Фей, хотя, по правде сказать, ему ничего не было понятно. — А чем я-то
могу помочь?
— Пусть этот старик перестанет повторять
«почему»!!! — закричали люди.
— Ну, хорошо, хорошо, — пообещал Фей. — Я обо
всём позабочусь, а вы пока разлетайтесь тихо-мирно по домам. Всё будет в
порядке... ммм... к завтрашнему утру.
— А где нам оставить наши неприятности? —
закричали люди так громко, что у Фея в ушах зазвенело.
— Сложите их в саду, под третьей яблоней, —
сказал Фей, и все люди полетели в маленький сад за домом волшебника и побросали
пакеты с неприятностями под третью яблоню. Яблоня была высотой в тысячу миль, и
на ней росли красные и зелёные яблоки — огромные, как воздушные шары! Когда
последняя неприятность полетела в общую кучу, вокруг ствола образовалась
пирамида, верхушка которой касалась нижних веток. Затем люди вежливо
поблагодарили Фея (без пакетов с неприятностями им сразу стало легче),
почистили одежду, поправили галстуки и улетели.
Когда они все улетели и на самой далёкой
звезде снова стало тихо, Фей открыл большую книгу советов, которую ему подарила
мама. Он нашёл слова «неприятности», «старик», «луна» и «почему», но так и не
понял, что же со всем этим делать.
— Ах, какая неприятность! — огорчился Фей. —
Попробую сам что-нибудь придумать.
Пять минут он скрёб в затылке, а потом
вздохнул, расправил золотые крылья и полетел к луне.
* * *
Фей летел всю ночь и пролетел миллионы и
миллионы и миллионы миль. Наконец (почти под утро) вдалеке показалась луна —
крошечная, не больше монетки. Она росла, росла, росла — и превратилась в
ОГРОМНЫЙ ШАР. На самом краешке луны Фей увидел высокую скалу. На вершине этой
скалы стояла часовня со шпилем, а на шпиле сидел, болтая ногами, очень очень
очень очень старый человек с маленькими зелёными глазами и пышной белой
бородой. И этот старик с нежными, как у куклы, ручками, сидел на шпиле и
смотрел, смотрел, смотрел в никуда.
Фей опустился на луну. Он сложил золотые
крылья, подошёл к высокой скале и окликнул старичка, но старичок не ответил.
«Должно быть, он плохо слышит», — подумал Фей
и подлетел к вершине скалы.
— Доброе утро! — закричал он. Но очень очень
очень старый человечек на шпиле даже не пошевелился.
«Действительно, странный старичок!» — сказал
сам себе Фей. Он снова расправил золотые крылья и взлетел на крышу часовни.
— Спускайся вниз! — очень громко закричал
волшебник. Но зелёноглазый старик с нежными кукольными ручками сидел на шпиле и
молчал.
«Он меня не слышит... Это всё из-за ветра!» —
с досадой подумал Фей и поднялся ещё выше, к верхушке шпиля. Подлетев к самому
уху старичка, Фей крикнул изо всех сил: — Я хочу узнать, что ты тут делаешь?
Очень очень очень очень очень старый старичок
улыбнулся, посмотрел на Фея и сказал:
— Почему?
— Потому что я летел всю ночь с самой далёкой
звезды, чтобы с тобой встретиться, — ответил Фей.
— Почему? — спросил очень очень очень и т.д.
старый старичок.
— Сейчас ты узнаешь, почему! — рассердился
Фей. — Потому что я слышал много жалоб на тебя!..
— Почему? — удивился очень очень и т.д.
старый старичок.
— Наверное, потому что у меня есть уши! Ты
свёл с ума всех соседей вокруг!
— Почему? — спросил очень очень очень очень
очень старый старичок.
— Потому что ты всё время повторяешь почему,
— сказал Фей. — Это всех беспокоит! Люди не могут спать, есть и летать, потому
что ты без конца твердишь «почему», почему», «почему» и «почему»! И я прилетел
сюда, с самой далёкой звезды, чтобы сказать тебе: Пожалуйста, перестань
почемукать!
— Почему? — спросил очень очень очень старый
старичок.
— Потому что потому! — вспыхнул Фей. —
Прекрати повторять «почему», а то хуже будет!
— Почему? — спросил старичок.
— Послушай, — сказал Фей. — Это моё последнее
предупреждение! Если я ещё раз услышу твоё дурацкое «почему», ты... ты... ты
свалишься с луны на землю!
Старичок улыбнулся, посмотрел на Фея, сказал
«Почему?»... —
и в ту же минуту свалился с луны и полетел
вниз.
Он летел
и летел,
и пролетел
миллионы
и миллионы
чудесных волшебных миль —
и с каждой новой милей он немножко молодел.
Сначала он превратился в не очень старого старичка, потом — в мужчину средних
лет, затем — в молодого человека, в мальчика и — под самый конец — в младенца,
который родился как раз в тот момент, когда бывший старичок долетел до земли!
ДЖОРДЖ КАННИНГ
Джордж Каннинг (1770—1827): Английский поэт и
государственный деятель. Сборник его стихов впервые вышел в Англии в 1823 году,
за четыре года до смерти автора. Джордж Каннинг не писал «детские» стихи,
однако историю про невезучего старичка я нашла в одной из антологий
англо-язычной поэзии для детей. Стихотворение мне так понравилось, что я тут
же, в библиотеке, набросала русский вариант на обрывке газеты.
Невезучий старик
На крутом берегу, отражаясь в реке,
Одиноко сидел старичок в парике,
А поверх парика у того старика
Котелок красовался, помятый слегка.
Ветер сдул котелок с парика старика,
Котелок подхватила мгновенно река.
Чтоб достать котелок, наклонился старик...
Но слетел в тот же миг прямо в воду парик!
Овладело отчаянье тут стариком —
Взял он трость и швырнул её за париком!
Но опомнившись, стал размышлять он о том,
Как догнать свою трость и парик с котелком.
По реке плыли трость, котелок и парик,
А по берегу гнался за ними старик!
Ах, к несчастью, была голова старика
Тяжелее, чем ноги, живот и бока.
В воду вниз головою свалился старик...
И догнал свою трость, котелок и парик.
ЭДВАРД ЛИР
Имя «короля нонсенса» Эдварда Лира
(1812—1888) хорошо знакомо любителям английской поэзии. Его знаменитые лимерики
— смешные стихотворения, состоящие из пяти строчек, три из которых обязательно
рифмуются — рассмешат даже царевну-несмеяну! Эдвард Лир создал свой мир
«вверх-тормашками», в котором происходят самые невероятные вещи: убегают на
прогулку Стол и Стул, Сова влюбляется в Кота, а Портной из Блюма придумывает
такой удивительный костюм, что все собаки города сбегаются на него посмотреть!
Жила-была леди
Жила-была леди, чей нос
С чудовищной скоростью рос.
Достиг он вокзала,
И леди сказала:
«Прощай, ненаглядный мой нос!»
Портной из Блюма
Пожилой господин из провинции Блюм
Изобрёл ни на что не похожий костюм.
Даже те, у кого седина в бороде,
Не видали такого наряда нигде!
Вместо шляпы он бублик надел набекрень,
Семь сосисок связал —
получился ремень.
Из блинов раскроил он штаны и жилет.
(Ни в одном магазине подобного нет!).
Он из листьев капусты на случай дождя
Смастерил макинтош, чтоб надеть, уходя.
Шоколадной застёжкой украсил костюм —
И пошёл показаться в провинции Блюм!
Не успел он, однако, свернуть на бульвар,
Как вороны набросились с криками «Кар-р!»,
А за ними примчались, мяуча, коты!
За котами — мальчишки, ломая кусты!
Две коровы сжевали жилет из блинов,
Три вороны склевали остатки штанов!
Две козы прибежали,
и с радостным «Мне-е-е!»
В макинтоше прогрызли дыру на спине!
А за ними — собаки, с хвостами и без —
И ремень сам собою куда-то исчез.
А потом появился прожорливый мул!..
Пожилой господин закричал:
— КАРАУЛ!!!
И домой запылил, отбиваясь от псов,
Запер дверь изнутри на замок и засов,
И сказал, приложив к синяку крошки льда:
— Я ТАКОЕ не стану носить никогда!
Никогда! — Никогда! — Никогда!
НИКОГДА!!!
* * *
Стихотворение Эдварда Лира про беззаботную корову мне понравилось из-за
наплевательского отношения «героини» к житейским проблемам. Ну и пусть шишка,
ну и пусть три рога, а не два!.. Вам не нравится? Пожалуйста, можно и потереть
этот лишний рог... чем хотите! Хоть купоросом! Такое веселое, легкое отношение
приносит свои плоды, и беззаботная корова избавляется от лишнего рога, хотя он
ей и не мешает.
Беззаботная корова
Она гуляла без забот,
Любуясь на закат.
Ей на пути чугунный столб
Попался невпопад.
Откуда взялся этот столб,
Никто понять не мог.
Но шишка начала расти
И превратилась в рог!
И все сказали:
— Ну и ну! —
Качая головами. —
Как это глупо: без забот
Гулять с тремя рогами!
Корове было всё равно,
Два рога или три...
Но все сказали: — Купорос
Возьми и рог потри!
Поешь — и ровно через час
Потри свой рог сто сорок раз!
Корове было всё равно —
Сто сорок или двести.
Она потёрла третий рог
И стёрла — с шишкой вместе.
Эпитафия
Под сенью могильной столетнего клёна
Лежит тело бедного дядюшки Джона.
Его звали Максом, а вовсе не Джоном,
Но «дядюшка Макс» не рифмуется с клёном.
ИВИ МЕРИАМ
Иви Мериам (1916 —1992) — американский поэт,
и не только «детский». Ее стихи можно встретить во многих англоязычных
антологиях. «Листья осенние» буквально заворожили меня буйством красок и
звуков. В стихотворении всё шуршит, звенит, кружится, летит!..
Листья осенние
Падают,
падают —
вниз и кругами,
жёлтые,
красные —
над головами,
листья летящие,
листья хрустящие
и
шелестяще-звеняще-скользящие!
Бабочки-листья
и листья-хлопушки!
В листьях весь лес
от корней до
макушки!
Листья летучие
и кувыркучие!
Листья прыгучие —
Тучи их!
Кучи их!
Листьевый ливень —
пёстрая радуга!
Прыгай навстречу,
лови их
и радуйся!
ДЖОН БЕННЕТ
Эту забавную историю про находчивого рыболова
я нашла в одном очень солидном сборнике американской поэзии для детей. Герой
стихотворения живет в традиционном для англо-американской литературы мире
абсурда и действует согласно особой абсурдистской логике, которая вступает в
противоречие с законами реального мира. Написанное в прошлом веке,
стихотворение Джона Беннета (1865—1956) на много лет пережило своего автора.
Находчивый рыболов
Отправился в море один рыболов
На лодке в дурную погоду.
Волна страшной силы
Вдруг лодку накрыла!..
И нечем вычерпывать воду.
Свой ножик достал из мешка рыболов,
Он не растерялся нимало:
Два раза ударил
И дно продырявил,
Чтоб в дырку вода вытекала.
АЛАН АЛЕКСАНДР МИЛН
Алан Александр Милн (1882—1956) не нуждается
в представлении. Его герой — смешной плюшевый медвежонок Винни Пух — не менее
популярен в России, чем на родине автора. Однако кроме историй про Винни Пуха,
Алан Милн написал много стихов для детей, которые благодаря классическим и
новым переводам воспринимаются русскими читателями как «родные». Стихотворение
«Лилия», наверное, не такое заметное, как многие другие стихи Милна. Просто
цветок, качающийся на воде... Просто грустная история о несостоявшейся любви. А
принц всё не едет — и непонятно, то ли в конце случилось непоправимое, то ли
дочери Озёрного короля надоело ждать...
Лилии
Где озёрные лилии растут,
Сладко спит на листочке
В белоснежной сорочке,
Под журчанье воды и жужжанье шмеля —
Дочь Озёрного короля.
И качает её ветерок...
Кто разбудит принцессу в срок?
Скоро ли?
Скоро ли?
Дочь Озёрного короля
Сладко спит среди лилий,
Ветерок перепрыгнул с цветка на цветок
Без усилий,
Он подул на листок...
Кто разбудит принцессу в срок?
В воду с листа соскользнула,
Только сорочка мелькнула —
Поздно!
Поздно!
...Только белые качнулись лилии,
Да покрылось рябью озеро,
Да закат улыбнулся розовый...
ШЕЛ СИЛВЕРСТАЙН
Шел Силверстайн (1930—1999) — один из самых известных
и любимых современных американских детских поэтов. Ещё в школе он начал писать
стихи и рисовать к ним смешные картинки, но в то время будущий писатель совсем
не думал о литературной карьере «детского поэта». Он начинал как карикатурист,
писал лирические стихи, песни и пьесы для театра. Его первая и самая знаменитая
книга для детей «The Giving Tree» («Дарящее дерево») была отвергнута издателем,
который почувствовал, что произведение находится на границе между «детской» и
«взрослой» литературой, а значит, эту книгу трудно будет продать. Чутьё не
обмануло опытного издателя: первая книга Шела Силверстайна понравилась и детям,
и взрослым. «Жираф ростом со шкаф» — образец поэзии нонсенса. Мне было очень
весело играть с этим стихотворением, нагромождая одно невероятное событие на
другое. Вот представьте себе, что у вас есть жираф ростом со шкаф...
Жираф ростом со шкаф
Вот жираф —
Ростом со шкаф.
Если он купит голубой пиджак,
И в карман положит пятак,
И если в кармане дыра,
То получится кто?
Жираф
Ростом со шкаф,
В голубом пиджаке,
С пятаком в кулаке.
Если он наденет берет,
А в берете — билет на балет...
Получится жираф
Ростом со шкаф,
В голубом пиджаке,
С пятаком в кулаке,
Сидящий в балете
С билетом в берете.
Если козы
Подарят жирафу розы...
Получится жираф
Ростом со шкаф,
В голубом пиджаке,
С пятаком в кулаке,
Сидящий в балете
С билетом в берете,
С букетом роз —
Подарком от коз.
Если в дыру в кармане
Заползёт змея по имени Маня...
Получится жираф
Ростом со шкаф,
В голубом пиджаке,
С пятаком в кулаке,
Сидящий в балете
С билетом в берете,
С букетом роз —
Подарком от коз,
С Маней в кармане.
Если злющая муха
Залезет жирафу в ухо...
Получится жираф
Ростом со шкаф,
В голубом пиджаке,
С пятаком в кулаке,
Сидящий в балете
С билетом в берете,
С букетом роз —
Подарком от коз,
С Маней в кармане,
С мухой в ухе.
Если он найдёт чемодан,
В котором живёт таракан...
Получится жираф
Ростом со шкаф,
В голубом пиджаке,
С пятаком в кулаке,
Сидящий в балете
С билетом в берете,
С букетом роз —
Подарком от коз,
С Маней в кармане,
С мухой в ухе,
С чемоданом с тараканом.
Если знакомый грач
Принесёт в клюве мяч
И пригласит жирафа на матч...
Получится жираф
Ростом со шкаф,
В голубом пиджаке,
С пятаком в кулаке,
Сидящий в балете
С билетом в берете,
С букетом роз —
Подарком от коз,
С Маней в кармане,
С мухой в ухе,
С чемоданом с тараканом,
С грачом с мячом.
Если толстый кит под зонтом
Помашет жирафу хвостом,
А жираф ответит: «Привет!»
И пригласит кита на балет...
Получится жираф
Ростом со шкаф,
В голубом пиджаке,
С пятаком в кулаке,
Сидящий в балете
С билетом в берете,
С букетом роз —
Подарком от коз,
С Маней в кармане,
С мухой в ухе,
С чемоданом с тараканом,
С грачом с мячом,
С китом под зонтом.
Если он залезет на подъёмный кран
И вместе с краном провалится
В котлован...
Получится жираф
Ростом со шкаф,
В голубом пиджаке,
С пятаком в кулаке,
Сидящий в балете
С билетом в берете,
С букетом роз —
Подарком от коз,
С Маней в кармане,
С мухой в ухе,
С чемоданом с тараканом,
С грачом с мячом,
С китом под зонтом,
На кране в котловане.
НО...
Если у вас есть лиана,
Чтобы вытащить жирафа
Из котлована...
А кит помашет зонтом
И уплывёт в гастроном...
А грач запустит в окно мячом
И скажет, что он ни при чём...
И если найдётся тот мальчуган,
Который потерял чемодан,
В котором живёт таракан...
И если злющей мухе
Надоест сидеть у жирафа в ухе...
А змее Мане
Станет тесно в кармане...
И если повянут розы,
Которые подарили козы...
А пёс Барбос утащит берет,
А в берете билет на балет...
И если жираф потеряет пятак,
И отдаст в химчистку пиджак...
А потом повесит его в шкаф...
То получится
Просто
ЖИРАФ.
* * *
А это стихотворение Шела Силверстайна — моё
самое любимое! Мечтатель, романтик — смешной неуклюжий бегемот с картонными
крыльями стоит на вершине горы, как сказочный рыцарь на перекрёстке трёх дорог!
То ли герой, бросающий вызов судьбе, то ли безумец... У этой истории три конца,
так что каждый читатель может выбрать тот, который ему больше понравится.
Конечно, «счастливый конец» — самый благополучный и героический, но... Будь я на
месте бегемота, я бы скорее всего предпочла «трусливый» вариант...
Случай с бегемотом
Один бегемот — он мечтателем был! —
Картонные крылья на рынке купил,
И в горы полез, где лежали снега!
Под ним — океан,
Над ним — облака!
Он топал по тропам,
Тяжёлый, как слон —
Трам-тири-топ!
И крыльями хлопал
Картонными он —
ХЛОП!
Счастливый конец:
Он крылья пришил
И вершину нашёл —
Трам-тири-ра!
И в небо ВЗЛЕТЕЛ,
Как горный орёл —
УРРА!!!
Несчастливый конец:
Он крылья расправил
Как стрекоза —
Трам-тири-ах!
И...прыгнул с утёса,
Зажмурив глаза —
ТРРАХ!!!
Трусливый конец:
Он вниз посмотрел —
Под ним океан...
Трам-тири-ой!
Он крылья сложил
И засунул в карман —
И молча
вернулся
домой...
Летучий мышонок
Солнце светит
В узкие щели,
Летучий мышонок
Проснулся в пещере.
Глаза приоткрыл
И хнычет:
«Бабусь!
Включи темноту —
Я света боюсь!»
ЛАУРА Е. РИЧАРДС
Это стихотворение про двух вздорных дам
написала американская писательница прошлого века Лаура Е. Ричардс (1850—1943).
Она работала в самых разных жанрах: писала басни, биографии и рассказы. Однако
имя Лауры Е. Ричардс осталось в литературе не из-за серьёзных книг, а благодаря
«чепуховым» стихам для детей. История про миссис Доблу и миссис Тротко,
написанная очень давно, показалась мне современной и очень забавной.
Миссис Добла и миссис Тротко
Миссис Добла
Худая, как вобла,
Сидела у камина,
Завернувшись в тёплый плед.
Миссис Тротко
С двойным подбородком
Распахнула форточку
И крикнула:
— Привет!
Миссис Добла,
Худая, как вобла,
Сказала кротко:
— Эй, миссис Тротко!
Закрывай сейчас же форточку,
Не то огрею кочергой.
Миссис Тротко,
Тряся подбородком,
Сказала тонко:
— Попробуй, тронь-ка!
Здесь такая духотища! —
И подрыгала ногой.
Миссис Добла
Вцепилась в Тротко,
Запустила в неё сковородкой.
Миссис Тротко
Бросилась к Добле...
И в окно улетели
Обе!
РОБЕРТ ЛУИС СТИВЕНСОН
Жизнь Роберта Луиса Стивенсона была короткой:
он родился в Шотландии в 1850 году, а умер на острове Самоа в 1894. Однако он
успел стать знаменитым писателем, путешественником и просто легендарной
личностью. В детстве Стивенсон не отличался крепким здоровьем. Из-за
хронической болезни будущий писатель часто пропускал занятия в школе и не мог
играть с ровесниками. Однако в своих стихах Стивенсон нарисовал уютный мир
«нормального», то есть счастливого пятилетнего ребенка — мир, в котором по
вечерам за столом собирается большая дружная семья, ярко пылает огонь в камине,
а дети если и болеют, то быстро выздоравливают.
Армии в огне
Фонарь освещает калитку и дом,
Всё реже и глуше шаги за окном,
В соседних домах загораются свечи —
Над сонным посёлком
Сгущается вечер.
А в печке гудит и гарцует огонь,
Там скачет и рвётся оранжевый конь,
И отблески света, как красные маки,
На стенах и кровле
Дрожат в полумраке.
Там город пылает, и сдвинув штыки,
Гвардейцы идут за полками полки,
Сквозь пламя и дым, мимо рухнувших башен,
Как будто огонь им
Нисколько не страшен.
Но пламя увяло — и город погас,
А с городом армии скрылись из глаз...
Вдруг новая вспышка — и в блеске пожара
Опять марширует
За парою пара!
Узнать бы, откуда они и куда
Идут, исчезая в огне без следа,
И что там за город в цветущей долине
Рассыпался углем
в остывшем камине.
Тётины юбки
У тёти юбки всех длинней —
Они хвостом ползут за ней,
С шуршаньем крутятся у ног
И катятся через порог.
Мельница на память
Через дорогу — запретная зона!
Крадучись, дальше —
в колючках и глине! —
Мимо сарая и старого клёна
Вниз по тропинке сбегаем к плотине!
Вот она, мельница — место соблазна! —
Взбитая пена, как мыльная башня!
Грохот над речкою однообразный —
Близко от дома, и всё-таки страшно.
Шум колеса заглушает все звуки,
Птиц голоса утопают в потоке!
Уши у пыльного мельника глухи,
Руки в муке, и глаза его строги.
Всё переменится. Годы беспечно,
Как облака, проплывут над рекою.
Только старинная мельница вечна —
Мелет и мелет, не зная покоя.
После всех Индий, из дальних походов
Мы возвратимся, доподлинно зная:
Мелет по-прежнему мельница воду,
В мыльную пену её превращая.
Все в орденах, в пропылённой одежде —
Оба седые, и оба — герои! —
Встретимся мы у реки, как и прежде,
И с удовольствием вспомним былое.
Дальние страны
Среди березовых ветвей
Я скрыт от взрослых и детей.
Мне сверху видно всё кругом:
Калитка, сад, соседний дом.
А дальше речка и поля —
Там заграничная земля,
Далёкий край лесных озёр,
Где не бывал я до сих пор.
Я вижу сосны вдалеке,
Там солнце плещется в реке,
Тропинка вьётся за селом
И пропадает за холмом.
Найти бы великанский лес!
Ещё бы выше я залез
И увидал бы много стран
И настоящий океан.
Там с верхней мачты корабля
Видна волшебная земля,
Где нет печалей и забот,
Где каждый день, как Новый год.
Северо-западный переход
1. Спокойной ночи
Мигает лампа на столе
И отражается в стекле,
И мы, и чайник на огне —
Как нарисованы в окне.
Трещат поленья в очаге,
От лампы круг на потолке.
А за окном кромешный мрак!..
Нам спать пора? Пусть будет так.
До завтра, мячик и флажки!
Уйдём достойно, по-мужски,
Одни — без няни и без всех! —
По тёмной лестнице наверх.
Прощай до завтрашнего дня,
Кружок друзей вокруг огня.
Прощайте, мама и сестра —
Спокойной ночи, до утра!
2. Марш ночных теней
К окошку прилипла чернильная тьма,
Лишь круг от свечи на полу.
Во тьме утонули ночные дома —
Шевелятся Тени в углу!
Как бубен, грохочет сердечко в груди!
Братишка сопит за спиной...
Лохматые Тени идут впереди
По лестнице вместе со мной.
Кривая и страшная Тень от свечи,
И Тень от руки, что сжимает ключи,
И Тень головы, как циклоп! —
Идут злые Тени, считая ступени,
Топочут в ночи: Топ-топ-топ...
3. В порту
Все наши страхи позади! —
Блеснул огонь в конце пути.
Тропой опасностей и бед
Из мрака вышли мы на свет!
Толпятся Тени у дверей...
Мы дверь захлопнем поскорей
За всеми злыднями, что там
Гнались за нами по пятам.
Потом, огонь прикрыв рукой,
Склонится мама надо мной.
Я слышу звук её шагов...
И попадаю в Царство Снов.
...еще одно стихотворение — совсем
коротенькое. Восемь строчек в русском варианте, а в английском — и того
меньше... Я даже не уверена, можно ли мой очень далекий от оригинала пересказ
называть «пересказом» или это самостоятельное стихотворение, написанное «по мотивам»
одного из самых лаконичных произведений Р. Л. Стивенсона.
Счастливая мысль
В мире есть яблоки и облака,
Радуги,
Реки,
Шмели,
Птицы и рыбы!.. —
Люди должны быть
Счастливы,
Как короли!
РОДЖЕР МАКГОФ
Роджер Макгоф (р.1937) написал более 50 книг,
среди них — сборник «Плохие плохие коты», ставший любимой книгой английских
детей. Один из самых известных современных детских поэтов Англии, Роджер Макгоф
в 1997 году получил Орден Британской Империи, который по традиции вручается
самой Королевой.
Деревья
Деревья не могут уйти никуда,
Даже когда идёт дождь.
По спинам деревьев стекает вода,
Их бьёт холодная дрожь,
Они собираются в стаи...
Ветер листья листает,
Срывает шишки,
Треплет рябины кисти...
А если бы вдруг
Деревья пропали?!
Птицы гнёзда бы вить
Перестали...
И на что бы мы вешали листья?
МАЙКЛ РОЗЕН
Майкл Розен родился в 1946 году в Англии.
Писать он начал рано и очень успешно: автору не было и двадцати лет, когда его
пьесу приняли к постановке, и не где-нибудь, а в Лондонском Королевском театре.
Свою первую книгу стихов для детей Майкл Розен опубликовал в 1974 году, и
критики и читатели сразу обратили внимание на необычного молодого поэта. На
первый взгляд, в стихах Розена всё противоречит общепринятым представлениям о
детской поэзии: длинные запутанные нерифмованные строчки, отсутствие знаков
препинания, диалоги, бытовые ситуации... ТАК НИКТО НЕ ПИШЕТ ДЛЯ ДЕТЕЙ!!! А
дети, да и взрослые тоже, читают стихи и хохочут!
Пятнадцать
Прим.: внимательно следите за шрифтом, а то
будет непонятно, кто что говорит. Обычным — папа, жирным — сын, курсивом —
мама.
Считаю до пятнадцати:
Не успеешь надеть ботинки —
Уйдём в парк без тебя.
РАЗ.
Но я не знаю, где они!
ДВА.
Правда, не знаю!..
ТРИ. Они под кроватью.
Их там нет…
Нашёл!
ЧЕТЫРЕ-ПЯТЬ-ШЕСТЬ.
Постой! — на них узлы…
СЕМЬ. Нужно было аккуратно расшнуровывать.
Давай я распутаю один, а ты — другой?
ВОСЕМЬ. Но так будет нечестно…
Ну пожа-алуйста!..
Хорошо.
Они всегда запу…
ДЕВЯТЬ.
Они всегда запутываются
и не распутываются.
ДЕСЯТЬ.
Он затянулся, смотри! У меня никак… Даже зубами!..
Готово!
ОДИННАДЦАТЬ.
А где мои носки?..
ДВЕНАДЦАТЬ.
Перестань считать, перестань считать! (Мам, где мои носки? Где мои
носки, мам?! —
Они в твоих ботинках — там, куда ты их сам засунул. —
Я не засовывал!)
ТРИНАДЦАТЬ.
Ой, они все вывернутые наизнанку!
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ.
Ты распутал узел на ботинке, который ты…
Да. Надень его на правую ногу.
Но у носков нет правой и левой ноги!
Ботинок, а не носок.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ С ПОЛОВИНОЙ…
Я сейчас я сейчас!.. Не уходите!
Смотри, один ботинок уже готов!
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ И ТРИ ЧЕТВЕРТИ…
Всё!
А шнурки? Завяжи их на бантик.
А можно, мы завяжем по дороге?..
Нет, нельзя.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ И СЕМЬ ВОСЬМЫХ…
Тогда помоги скорей! Я уже почти…
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ И ПЯТНАДЦАТЬ ШЕСТНАДЦАТЫХ…
Я завяжу на один бантик, хорошо?
ПЯТНАДЦАТЬ!
Смотри, я успел! Я успел!
УР-РА!!!
ДОКТОР СЬЮЗ — ПЕРЕСКАЗЫ С АНГЛИЙСКОГО
Тидвик — добрый лось
1.
Когда-то по берегу озера Чадо
Бродило большое лосиное стадо.
Счастливые лоси, не зная забот,
В Лосиной долине паслись круглый год.
И вот как-то раз они вышли в долину
И стали жевать молодую малину,
Лосиный горошек и нежные почки...
Лось Тидвик был самым последним в цепочке.
Он шел не спеша, позабыв про обед...
Жук-Жак помахал ему лапкой:
— Сосед!
У Вас на рогах не найдется ли места?
Я очень устал, и меня ждет невеста.
К тому же сегодня так жарко и душно!..
— Садитесь! — Лось Тидвик сказал добродушно. —
Какой разговор? Не стесняйтесь, дружище.
Я рад поделиться рогами и пищей.
Я Вас отвезу и туда, и обратно.
Поверьте, мне это ужасно приятно!
2.
Жук-Жак на рогах развалился лениво,
А Тидвиг за стадом пошел торопливо,
Лосиный горошек жуя на ходу,
Кору, и траву, и другую еду.
Была очень вкусной в то утро трава.
И так они шли целый час или два.
Всё дальше и дальше дорожка петляла...
Вдруг кто-то Жук-Жака окликнул пискляво.
Жук-Жак оглянулся...
Цепляясь за сук,
Махал ему лапой с берёзы Паук:
— Здорово, приятель!
Вот это удача!
Какое местечко!
Отличная дача!
А этот твой Лось...
Он не против, похоже?
Он, кажется, добрый.
А может, мне тоже...
— Садись, места хватит! — хихикнул Жук-Жак. —
Давай твою лапу и прыгай.
Вот так!
Здесь правда неплохо —
Уют и прохлада.
А Лось будет счастлив.
Он — парень что надо!
— Спасибо! —
Паук почесал себе спину
И начал проворно
Плести паутину.
3.
— Чив-чив! —
Услыхал он пронзительный крик.
Над ними кружился малютка Чирик.
— Какое жилище!..
Ах, как интересно!
Чудесно!
Прелестно!
И вовсе не тесно!
Я жил на деревьях с рождения...
Ах!
Я просто мечтаю пожить
На рогах!
Ах, как это ново, чив-чив!
Как занятно!..
Жук-Жак рассмеялся:
— К тому же бесплатно!
4.
Лось Тидвиг тряхнул головой:
Чудеса!..
Прислушался:
Чьи это там голоса?
— Позвольте!.. — воскликнул он. —
Что там за крик?
— Мы строим гнездо, сэр! — ответил Чирик. —
И нам для гнезда нужен волос и мех.
У Вас его много! —
Сказал он сквозь смех.
И ОН ВЫРВАЛ
ТРИСТА ЧЕТЫРЕ ШЕРСТИНКИ!
А Тидвиг тем временем
Шёл по тропинке и думал:
«С гостями так много хлопот!..
Уж очень они беспокойный народ.
Стрекочут!.. Пищат!..
Прожужжали все уши!..»
Лось Тидвиг вздохнул.
«Да и поздно к тому же.
Пора бы и честь знать...» —
Подумал несмело. —
«Но гости есть гости,
И в этом всё дело.
Пускай отдохнут до утра и поспят.
А утром, конечно, они улетят».
5.
Но утром все гости
Oстались на месте,
А Тидвика ждали
Ужасные вести!..
— Чив-чив! —
Услыхал он знакомые крики. —
Я ночью женился
На милой Чирике!
Знакомьтесь!
Не правда ли, славная крошка?
И дядя её поживёт тут немножко.
Без милой Чирики
Он стал бы скучать...
Тут дядюшка, Дятел,
Ка-ак начал стучать!..
6.
Друзья закричали: — ГОНИ ИХ ВЗАШЕЙ!
— Нельзя!.. — всхлипнул лось, покраснев до ушей. —
Они — мои гости!..
— Хорошие гости!!! —
Кричали друзья, заикаясь от злости. —
Раз так — убирайся из нашего стада! —
И все, как один,
Отвернулись с досадой.
И Тидвиг побрёл
По знакомым дорогам —
Один!.. Без друзей!..
С продырявленным рогом!
7.
— Смотрите!
Какие роскошные дыры! —
Шепнула Бельчиха. —
Пустые квартиры!
Какая находка!
Послушай, приятель...
— Все дыры — твои! —
Закричал дядя Дятел. —
Тащите орехи!
Зовите детей!
Лось Тидвиг содержит
Бесплатный отель!
— Ур-ра! — запищали бельчата и — скок!
Веселой ватагой скатились на рог!
За ними, о новом жилище проведав,
И Рысь с Черепахой
Запрыгнули следом.
У Тидвика даже в глазах потемнело...
Но гости есть гости,
И в этом всё дело!
8.
«Конечно, они мне немного мешают...» —
Подумал Лось Тидвиг, похлопав ушами.
«Но я не могу их прогнать, в самом деле!..»
Тем временем листья в лесах облетели,
Зима наступила, пришли холода —
В Лосиной долине пропала еда.
Метель замела и горох, и малину...
И лоси решили покинуть долину:
Малина росла на другом берегу.
«Я тут оставаться никак не могу!» —
Подумал Лось Тидвик и в воду шагнул...
— Куда?! — закричали жильцы.
— Караул!
— А нас ты спросил? —
Запищали бельчата.
— Послушайте... —
Тидвик шепнул виновато. —
Я тут пропаду без еды!..
Как же так?!
— Решать будем вместе! —
Хихикнул Жук-Жак. —
Мы все тут живём!
Здесь наш дом, между прочим!
— Позвольте... —
Взмолился Лось Тидвик.
— Короче, —
Зацокала белка, вертясь, как юла. —
Кто против?
Одиннадцать!
НАША ВЗЯЛА!!!
Жильцы поздравляли друг друга с победой,
А Тидвик остался — увы! — без обеда.
Он грустно стоял по колено в снегу —
Один против всех —
На пустом берегу!
9.
Тем временем гости позвали соседей:
Они пригласили лису и медведя!
Мышей!
Тараканов!
Блошиное стадо!
Ужа!
(Он похож на змею, но без яда).
И осы —
Сто семьдесят штук! —
Прилетели!
Вдруг... Что это? —
Пули вокруг засвистели!
Лось Тидвик рванулся, забыв про жильцов.
(Он должен спасаться, в конце-то концов!).
Но гости вцепились в него, как репьи!..
— Попался, лосище!
— Ату его!
— Пли!..
Он — в лес,
Через поле —
По кочкам!
По топям!..
Прыжком!..
На утёс
И в ущелье —
Галопом!
Он мчался,
Рога опустив до земли!.. —
А пули жужжали,
Как злые шмели!
Конец!.. Не уйти!..
С этим грузом на шее...
Он больше не мог!..
Он — пропал!..
НЕУЖЕЛИ?!
10.
Они бы настигли его,
Да не вышло:
Рога затрещали,
Сначала — чуть слышно...
Такое бывает в году один раз,
И это случилось —
Сегодня, сейчас!
Счастливый, Лось Тидвик застыл на утёсе,
Тряхнул головой...
...и рога свои сбросил!
— Прощайте! — он крикнул и бросился в воду. —
А я уплываю к друзьям, на свободу!
Рога отрастут у меня — еще краше,
А эти берите себе! Они ваши!
11.
На том берегу,
Среди ёлок и сосен,
Жевали горошек
Весёлые лоси.
Приветливо встретило
Тидвика стадо.
...А гости — в сугробе.
Так им и надо!
Как Гринч украл Новый Год
Все Хлопы
В деревне Хлопушки
Любили встречать Новый Год.
А Гринч — наоборот!
«Опять Новый Год! —
Ворчал он угрюмо. —
Гадкие ёлки
И —
МНОГО ШУМА!
Ах, этот ШУМ!..
В шуме всё дело:
Топают!
Хлопают!.. —
НАДОЕЛО!»
* * *
Пурга замела все тропинки-дорожки,
В деревне Хлопушки светились окошки.
В каждом окошке горел огонек,
Из каждой трубы поднимался дымок.
Гринч долго стоял в темноте у порога...
«Но как помешать?
Я — один,
А их много...
Они уже жарят
Пышки с хлопышками!..
Гремят кастрюлями,
Грохают крышками!
Противные Хлопы!
Гадкие Хлопы!..»
Гринч пальцами щелкнул,
Хихикнул и —
ОП-ПА!
Подпрыгнул на месте
С веселым лицом:
«Украсть Новый Год —
И дело с концом!»
* * *
Из белого меха он сделал парик —
Надел рукавицы, пришил воротник!
На Деда Мороза похож,
Но не очень...
«Мешка не хватает! —
Я должен быть точен!»
В мешок напихал он
Пустые коробки,
Худые ботинки,
Бутылки и пробки,
А сверху — для вида —
Немного конфет.
«Никто не узнает —
Ну, вылитый дед!»
«Всё дело за малым», —
Подумал мошенник. —
Мне нужен ОЛЕНЬ
И собачий ошейник."
* * *
Гринч толстые нитки достал из мешка,
Хихикнул: «Оленем нарядим Дружка!
Дружок на оленя похож,
Но не очень...
Рогов не хватает —
Я должен быть точен!
А что? В самом деле...
Занятно и ново:
Привяжем рога к голове —
И готово!»
* * *
В деревне Хлопушки уснули хлопята,
Темнеют окошки... Вот первая хата.
«Тпр-рууу, стой!» —
Прошипел Гринч. —
С мешком и верёвкой
Он лезет на крышу
По лестнице ловко.
Кряхтя и вздыхая,
Пролез в дымоход —
Ногами назад,
Головою вперед.
Застрял в дымоходе,
Сквозь зубы ворча:
«Ну что за привычка —
Влезать без ключа?
По узкому лазу, как вор, среди ночи!..
Но дело есть дело —
Я должен быть точен!»
* * *
Всё тихо...
Гринч высунул нос из камина,
Хихикнул —
И сунул в мешок Буратино.
Медведя из плюша!
Книжки с картинками!
Яблоки! Груши!
Лыжи с ботинками!..
Весь праздничный ужин
Забрал он до крошки!
И утку!
И пудинг!
Рулет
И лепёшки!
Пышки с хлопышками
Ссыпал в кошёлки,
Мешки завязал
И...
Направился к ЁЛКЕ!
* * *
Он ёлку схватил — и услышал: топ-топ...
(Наверно, проснулся какой-нибудь Хлоп!!!).
Гринч замер на месте:
Шаги!.. Очень близко!..
И голос — не громче
Мышиного писка!
Гринч за спину спрятал
Мешок и кошёлку...
«Зачем, Дед Мороз, ты берёшь нашу ёлку?»
В пижаме в цветочек, зевая спросонок,
Стоял на пороге малютка хлопёнок!
Вернее, хлопёнка — трёхлетняя Хлопа...
Гринч пальцами щелкнул,
Хихикнул и —
ОП-ПА!
Придумал уловку
(Ему не в новинку!):
«Я ёлку на Полюс отправлю, в починку!»
«Зачем?»
Гринч задумался:
«Видишь ли, детка...
На ветке...
(Такое случается редко!)
Вот тут, на макушке...
(И в этом всё дело!)
Испортилась лампочка —
Перегорела.
Я должен во всём
Разобраться без спешки!» —
Гринч врал без запинки,
Не пряча усмешки. —
«Бай-бай, моя крошка!..»
Оставшись один,
Он ёлку проворно
Засунул
В камин.
А следом — коробки,
Мешки и кошёлки...
Он даже подставку забрал
Из-под ёлки!
Он ВСЁ утащил — до последней лепёшки!
Остались от праздника
Чёрствые крошки.
* **
Гринч дух перевёл: «Два часа до рассвета!..»
Он в сани свалил пакеты с конфетами!
Коробки с подарками,
Мешки с мишурой,
А сверху — ёлки
Зелёной горой!
С горой на санях
Они двинулись в гору —
Пыхтя, забрались
На скалу Каракору.
Дружок — впереди,
Выбиваясь из сил,
Зелёную гору
На гору
Тащил!
Три тысячи метров! Скалистый утёс!
Гринч воз подтолкнул — и взялся за трос.
И воз
Над ущельем глухим
Накренился!..
«Тяжелый какой!..
Чтоб он провалился!»
Гринч в сани упёрся,
Толкнул что есть мочи!..
«Без четверти полночь —
Я должен быть точен!»
* * *
На башне пробили часы:
Бум!
Бум!
Бум!
Внизу под горою
Послышался шум!
Гринч крики услышал —
Веселые! Очень!
ПРИШЁЛ НОВЫЙ ГОД —
Как всегда, среди ночи.
Гринч вниз посмотрел
И ему стало жарко:
Пришёл Новый год —
Без конфет и подарков!
Без пышек с хлопышками!
Книжек с картинками!
Без ёлки! Без утки!
Без лыж с ботинками!
Гринч замер, прислушался:
Как?! Неужели?!
Пришёл Новый год —
И Хлопы запели!
И тут приключилось такое!..
ТАКОЕ!.. —
Сердце у Гринча
Выросло вдвое!
И в ту же минуту
Оно подобрело.
(Наверное,
В сердце было всё дело.)
* * *
Тут снег повалил
Новогодними хлопьями —
Все засмеялись
И дружно захлопали.
Захлопали двери —
Проснулись все Хлопы!..
Гринч пальцами щелкнул,
Хихикнул и —
ОП-ПА!
Легко развернул
Тяжелые сани —
И сани под горку
Поехали сами!
«УР-РА! Дед-Мороз!» —
Кричали мальчишки.
...Гринчу понравились
Пышки с хлопышками,
Танцы и песни всю ночь напролёт.
И Гринч...
Гринч сказал:
«Я ЛЮБЛЮ НОВЫЙ ГОД!»
Мари О’Нейл Одуванчик и сердце ромашки
Эта книга попалась мне на глаза случайно. В
детскую библиотеку маленького американского города Салема я зашла просто так,
без определенной цели. Походила вдоль стеллажей, полистала книги давно
известных мне авторов... В центре читального зала на стенде под яркой вывеской
«ПРАЗДНИК СТИХОВ» в полный рост стояли красочные поэтические сборники. Судя по
их потрепанному виду, книги явно пользовались спросом. Я подошла и наугад
открыла одну из них. Имя автора — Мари О’Нейл — мне ни о чем не говорило.
Странное название — «Hailstones and Halibut Bones», что в дословном переводе
означает “Град и кости палтуса» — звучало по-английски интересно, хотя и
непонятно. А тут еще и надпись на обложке: ПРИКЛЮЧЕНИЯ В ЦВЕТЕ.
Я открыла книгу, прочитала... нет, не два-три
стихотворения, а всего лишь несколько строчек — и остановилась. Ну конечно, это
— МОЯ книга, та самая, которую я давным-давно хотела написать, но не хватило
храбрости, уверенности в том, что можно писать вот так, без оглядки на
традиции, на точные рифмы, на «дети этого не поймут»... А может, всё-таки
поймут? В предисловии к английскому оригиналу Мари О’Нейл рассказала о сотнях
писем, пришедших к ней после издания книги. Писали и дети, и взрослые:
библиотекари и журналисты, учителя и родители. Были письма с восклицательными
знаками, и письма с рисунками и даже стихами. Прочитав книгу, хотелось
немедленно, тут же, включиться в поэтическую игру, придуманную автором.
Представьте, например, белый цвет и всё, что у вас с этим цветом связано. Может
быть, это снег, сугробы, тишина... холод и одиночество... А может, кто-то
вспомнит снежную горку, зимние каникулы, санки, мороз — и картинка получится
веселой и шумной.
Когда я принесла книжку домой и стала
переводить, получилась странная вещь. Первое же стихотворение — про Черный цвет
— у меня пересказалось буквально за три минуты. А вот когда я попробовала
перевести стихотворение про Синий, у меня долго ничего не получалось... У Мари
О’Нейл Синий — это цвет плохого настроения: холодный огонек паяльника, который
никого не греет, синяк на коленке... Для меня же Синий — это цвет весеннего
неба, а еще — мартовское солнце, лыжи, что-то воздушное и мечтательное. Таким у
меня и получился «перевод», а может быть — и не перевод, а собственное
стихотворение, в основе которого — идея, предложенная американской поэтессой.
Как и многие-многие читатели, я тоже включилась в игру, но только на русском
языке.
«Приключения в цвете» (а это оказались
действительно приключения) увлекли меня. Каждое утро я открывала книгу с
английскими стихами и... начинала
рисовать. Сначала синим фломастером, потом — желтым, красным, зеленым...
Красный получился хвастливым и звонким, коричневый — уютным и добрым, серый —
скучно-однообразным. Одни цвета мне нравились больше, другие — меньше, но
сейчас все они для меня — немного родственники.
Мари О’Нейл впервые опубликовала книжку «Град
и кости палтуса» (в русском переводе —«Одуванчик и сердце ромашки»*) в 1961
году. С тех пор стихи много раз переиздавались. В предисловии к последнему
изданию я прочитала, что эта книжка считается классикой американской
литературы. Ее переводили на многие языки, но перевода на русский я не
встречала.
*«Град и кости палтуса» — это строчка из
стихотворения про белый цвет. Но когда я переводила стихотворение — очень
тихое, хрупкое, почти невесомое — мне показалось, что слова «град» и «кости»
разрушают это впечатление. Пришлось отказаться от грубоватой строчки и поискать
другое название для книжки.
Одуванчик и сердце ромашки
(Приключения в цвете)
Цветы летят со всех сторон —
Цвета выходят на поклон
И замирают на мгновенье...
Блестит бумага, как каток.
Звенит серебряный звонок —
Сейчас начнется представленье.
ЧЁРНЫЙ ЦВЕТ
Чёрной бывает ночь
Без звёзд и огня.
Чёрной бывает
Грива коня.
У меня
Есть чёрный-чёрный кот.
Чёрный звук живёт
В тетрадке для нот:
Бум! Бум! Бум!..
Получается чёрный шум.
Чёрный цвет — добрый.
Он прячет от глаз
Грязные стены,
Копоть...
И нас —
Если нам нужно
Побыть одним.
...Чёрные тучи,
Чёрный дым,
Чёрные буквы — строчки газет...
Чёрный — цвет красоты.
Мы в десять раз больше
Любим цветы,
Когда выходим на свет —
Из темноты.
СИНИЙ ЦВЕТ
Синее море,
Синие горы,
Синий — цвет неба,
Далёкий и гордый!
Синего цвета бывают глаза.
Камешек есть голубой —
Бирюза.
Слышишь?
Журчит вода вдалеке...
Синие звуки живут
В реке.
Ливень рисуем —
Синие линии.
Сумерки тоже бывают
Синими.
Синие тени,
И лыжный след,
Дождик в синем берете...
Синий — это мечтательный цвет.
Синий любит летать во сне
На рассвете.
БЕЛЫЙ ЦВЕТ
Белый голубь
И лилия — белая,
Платье невесты,
Кусочек мела —
Белая шапка,
Ромашек охапка,
Скорлупа...
Белой бывает крупа.
Белый платок,
Чистый листок...
Парус — тоже белого цвета,
И одуванчик —
Дунешь — и нет его.
Белый — самый ослепительный
Из всех цветов.
Белый звук —
Разговор двух Шёпотов.
Ш-ш-ш...
Снег скрипит за окном.
Кругом
Снежные горы,
На стёклах узоры,
Пар от дыхания,
Лыж шуршание,
На окне — замёрзший цветок...
Белый — цвет холода,
Он — одинок.
ЖЁЛТЫЙ ЦВЕТ
Солнце в полнеба —
Море света!
Окна откроем и впустим
Лето.
Жёлтого цвета тёплый песок,
Яичный желток,
Китайский шёлк,
Тонкий серпик
Сонного месяца...
Жёлтый сияет, сверкает
И светится!
Жёлтого цвета — камень топаз.
...Пламя свечи,
Совиный глаз,
Одуванчик,
Сердце ромашки!
Ободок на кофейной чашке.
Жёлтую дыню
Режем на части!
...Жёлтый — подсолнух
И —
может быть —
счастье.
КОРИЧНЕВЫЙ ЦВЕТ
Домик в деревне —
Весёлый наличник,
Ставни резные
И крыша — коричневые,
Стол дубовый,
Колодец и кадка...
Корица коричневая
И шоколадка!
Картошка в мундире,
Горбушка
И кони.
Коричневый —
Это кора и корни.
Молотком по дереву —
Тук-тук-тук! —
Это коричневый звук.
Коричневый — цвет труда.
Коричневой бывает
В пруду вода.
...Ветка ивы,
Косточка сливы,
Ботинки из кожи,
Орехи, медведи
И пони.
Коричневый —
Как земля надёжный
И широкий,
Как поле.
СЕРЫЙ ЦВЕТ
Серый слон
И серая мышь,
Заброшенный дом,
Туман,
Дым.
Тучи — серые,
Пыль и моль,
Пепел,
Крот,
Головная боль.
Мрамор — серый
И полумрак,
Старые юбки,
Трубки,
Табак —
Сор и ссоры,
Ночные воры,
Зола
И сухая ботва
На грядках...
В серых замшевых перчатках
Выползает из угла
Скука Серая.
КРАСНЫЙ ЦВЕТ
Красный пылает в небе закат!
Красным бывает в саду виноград!
Клюква и свёкла —
Красного цвета.
Красный — огонь!
Пожар!
Ракета!
Гроздья рябины,
Зёрна граната!..
Красные буквы
Кричат
С плаката!!!
Красные — маки!
Красные — щёки!
Красные флаги,
Раки
И соки!
Красный любит
Жаркие споры,
Розы,
Арбузы
И помидоры.
Красный — хвастун!
Красный — лихач!
Красный — веселый и звонкий,
Как мяч!
ЗЕЛЁНЫЙ ЦВЕТ
Трава и листья,
Лесная тишь,
Ветер в деревне,
Мох и камыш.
Ива — зелёная,
Слива,
Щавель!
Самый зелёный месяц —
Апрель.
Глухо падают
Спелые груши.
У травы — зелёные уши.
Ярко сверкает
На солнце осока,
Неба не видно —
Такая высокая.
...Ёлки и сосны,
Поле, опушка!
Мята — зелёная,
И лягушка.
Глаза-изумруды
Глядят изумлённо...
После дождя
Вся земля
Зелёная!
ФИОЛЕТОВЫЙ ЦВЕТ
У фиолетового — хмурый вид,
Как будто он
На что-то сердит.
Но фиолетовый цвет —
Это сумерки
И рассвет,
Старый кофейник...
Феи
В фиалковых шляпах.
Фиалковый запах...
Тени
На рассвете...
Фиолетовый ветер
Дует
на куст
сирени.
---------
Затеряна среди страниц
Страна, в которой нет границ.
Цветные раздвигаем шторы:
Из книги — в лес,
Из леса — в горы!..
Сливаются цвета и звуки —
Цвета протягивают руки
И превращаются в цветы.
Мы любим их —
И я, и ты.
Мы знаем всё о них.
Хотя...
Цвета смеются и грустят,
Кричат, скучают,
Плачут,
Спорят...
У каждого —
своя история.
Читайте также
Елена Липатова: «И я никогда не брошу писать стихи — если стихи не бросят меня»
Комментариев нет
Отправить комментарий