Афанасий Фет – два в одном

«Фет - нежнейший певец неуловимых ощущений,

воздушных, как края вечерних облаков,

и странно - прозрачных,

как тихие жуткие воды глубокого затона…»

К.Бальмонт

          Поэзия А. Фета, бесспорно - одна из вершин русской классической поэзии. Она не столь широка по тематике, но необыкновенно богата разнообразными оттенками чувства, эмоциональных состояний. Природа и любовь были главными темами произведений Фета. Но в этой сравнительно узкой сфере талант его проявился с огромным блеском. Поэт большой эмоциональной силы, Фет особенно мастерски передавал нюансы чувств, смутные, беглые, едва зарождающиеся настроения.

Критики отмечали «умение поэта ловить не­уловимое, давать образ и название тому, что до него было не чем иным, как смутным мимолетным ощущением души человеческой, ощущением без образа и названия» (А.В. Дружинин).

В мое мироощущение его поэзия вошла не в детстве со стихами о природе, а в отрочестве стихами о любви с первой влюбленностью, надеждами, первыми разочарованиями и слезами.  Я до сих пор помню это ошеломляющее потрясение от количества эмоций, настроений, и слов его стихов, которые отражали, как мне казалось, движения моей души, описать которые я сама была не в состоянии. Он научил меня переживать все оттенки счастья, несчастья, горя, страха, светлой грусти, сочувствия, надежды. И, главное, уметь говорить об этих чувствах…По-моему, это и было то время, когда «душа трудилась» и росла, чтобы не остаться плоской и глухой, для которой есть только черное и белое, хорошее и плохое. В этом главная заслуга поэзии А.Фета.

Он по праву занял свое место в русской литературе, и по частоте цитирования занимает одно из ведущих мест. Вспомните, «Я пришёл к тебе с приветом Рассказать, что солнце встало», «На заре ты её не буди, На заре она сладко так спит», «Шёпот, робкое дыханье, Трели соловья», «Нет, я не изменил. До старости глубокой я тот же преданный, Я раб твоей любви», «Чудная картина, Как ты мне родна: Белая равнина, Полная луна»…

Освободите себе полчаса, пятнадцать минут и в тишине почитайте вслух, вдвоем, с любимыми или с детьми стихи А.Фета. Почитайте в комнате в тишине, в аллеях притихших парков, на опушке леса и вы сразу почувствуете дымку туманную, весну душистую, грустный лепет листка, рост полночного цветка…

Нельзя не согласиться с К. Чуковским: «Читать Фета- это слаще всякого вина… Стал читать Фета, одно стихотворение за другим, и всё не мог остановиться, выбирал свои любимые и испытывал такое блаженство, что казалось, сердце не выдержит – и не мог представить, что есть где-то люди для которых это мертво и не нужно…».

Любя этого поэта, в юности никогда не разглядывала его портрет. Для меня он представлялся прекрасным, высоким, стройным юношей с удивительным именем и поражающей воображение фамилией. А как же иначе мог выглядеть остро страдающий и так тонко чувствующий человек?

Сегодня, вглядываясь в портрет А.Фета, зная уже его непростую жизнь, я понимаю, что в нем жило две личности и каждая со своим удивительным миром.

В судьбе поэта сплелось столько невероятного и трагического, что, пожалуй, хватило бы не на одного человека и могло бы стать сюжетом для создания, например, Александром Дюма еще одного романа в духе графа Монте-Кристо.

Прежде всего это две тайны – рождения и смерти.

Все началось в 1820 году, когда в небольшом германском городке появился русский помещик Афанасий Шеншин, небогатый, не красавец, не первой молодости.

Трудно понять, чем пленил он молодую немку Шарлотту Фет, но она бросила мужа, отца, годовалую дочь, все родное и близкое и бежала с Шеншиным в Россию, в его имение. А 29 октября 1820 года в селе Новоселки Орловской губернии родился будущий поэт.

Когда Афанасию исполнилось 14 лет, мальчик оказался «без фамилии». Власти постановили, что «означенного Афанасия сыном г. ротмистра Шеншина признать не можно» (поскольку Шарлотта Фет обвенчалась с Шеншиным после рождения сына, а приехала в Россию за 2 месяца до появления ребенка). Мальчика лишили фамилии Шеншин, всех привилегий, связанных со званием дворянина, и права на получение наследства. Для Фета это был удар, последствия которого он испытывал на протяжении всей жизни. С этого момента у Фета возникла идея-фикс, вернуть себе титул дворянина, во что бы то ни стало.

Всю жизнь Фет считал свое переименование тяжелейшей катастрофой. Тридцать лет проносив имя Фет и прославив его, он пишет жене: «Если спросить: как называются все страдания, все горести моей жизни, я отвечу: имя им - Фет».

Ранее в литературоведении существовало несколько версий о рождении А.Фета. Но уже в 2002 году появилась публикация так называемых «дармштадтских документов», которые проливают правду на первую тайну А.Фета. Желаю читателям самим разобраться в этой чисто детективной истории  на основании статьи Александра Николаевича Николюкина (Литературоведческий журнал № 30 Серия «Литературоведческий журнал», книга 30 http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=10215360 Литературоведческий журнал № 30). Я же сделала вывод, истинная фамилия поэта – Шеншин!

14 лет он был первым сыном дворянина с огромной и прославленной родословной, все привилегии принадлежали ему. И вдруг в один миг сами родители лишают его этого, чтобы спасти честь отца, попавшего под суд из-за незаконности брака. Так, в конце концов, мальчик получил «честную фамилию», ставшую для него источником бесчестья и несчастья.

Насмешки, неудобные вопросы, откровенные издевательства посыпались на голову юноши в пансионе Крюммера г. Вееро. В 1838 году Фет поступил на словесное отделение философского факультета Московского университета. Увлечение поэзией, возникшая вера в свое поэтическое признание были, конечно, причиной выбора факультета. Всего через 2 года выходит в свет его первый поэтический сборник «Лирический пантеон», о котором В.Белинский сказал: «Из живущих в Москве поэтов всех даровитее господин Фет».
Но сосредоточится на творчестве и посвятить себя поэзии А. Фет не может. Он ни на минуту не забывает о своей мечте – стать русским дворянином. Осуществление её он видит через военную службу, потому что офицерский чин в то время давал потомственное дворянство. Но и здесь его ждало разочарования, новые манифесты  давали право присвоения дворянского звания только в чине полковника. А уйти с военной службы Фет не решается: его новый подготовленный сборник издателями считается не прибыльным. А других средств к существованию он не видит. Жизнь поэта проходит среди казарменной муштры, в духовной изоляции.

В это время происходит встреча поэта с дочерью мелкопоместного дворянина Марией Лазич. Удивительно поэтическая и одновременно трагическая история, достойная пера романиста.

Это была серьёзная, образованная девушка, прекрасный музыкант, любительница поэзии. Её симпатичная наружность и внутренняя красота покорили Фета. А она сама безрассудно влюбилась в того, чьи стихи считала вершиной совершенства. Завязался роман. С Марией Лазич Фет провёл много доверительных вечеров, любовь с каждым разом разгоралась всё сильнее. Они были необходимы друг другу. Однако Фет уже тогда понимал, что брак для него невозможен… «Я не женюсь на Лазич, и она это знает, а между тем умоляет не прерывать наших отношений... Это гордиев узел любви... который чем более затягиваю, тем туже завязываю, а разрубить мечом не имею духу и сил...» (из письма). Расстаться со своей мечтой о дворянстве для Фета невозможно. Согласитесь, потрясающая целеустремленность, ради которой он, 28 лет от роду, готов бросить любовь в пламя костра!

Он жёстоко порывает отношения с любимой, несмотря на её мольбы.

Но вскоре происходит трагедия – Мария сгорает в своём херсонском доме. Сгорая, она кричала: «Во имя неба спасите письма!»… Еще четверо суток длились ее мучения. «Можно ли на кресте страдать более, чем я?» — шелестели ее губы. А перед самой смертью Мария успела прошептать последние слова, во многом загадочные, но в них было послано прощение любимому человеку: «Он не виноват, — а я…». На огненный жертвенник любви были возложены человеческое счастье и сама жизнь.

Вчерашняя бесприданница, покорная, отвергнутая, готовая пойти за поэтом по первому его зову вдруг становится недоступной и царственно величественной. Отныне именно она становится вдохновительницей поэтических строк, наполненных раскаяньем, грусти и любви. Именно после кончины возлюбленной в фетовской лирике устойчивыми стали мотивы и образы, связанные с огнем, будь то полыхающий костер, пылающий камин или трепетное пламя свечи.

С пера поэта срывались слова любви, раскаянья, тоски, часто удивительные по бесстрашной откровенности. М. Лазич посвящено одно из лучших стихотворений Фета, написанное им уже на склоне лет - «Alter Ego»:

Как лилея глядится в нагорный ручей,

Ты стояла над первою песней моей,

И была ли при этом победа, и чья,-

У ручья ль от цветка, у цветка ль от ручья?

Ты душою младенческой все поняла,

Что мне высказать тайная сила дала,

И хоть жизнь без тебя суждено мне влачить,

Но мы вместе с тобой, нас нельзя разлучить.

Та трава, что вдали, на могиле твоей,

Здесь, на сердце, чем старе оно, тем свежей,

И я знаю, взглянувши на звезды порой,

Что взирали на них мы как боги с тобой.

У любви есть слова, те слова не умрут.

Нас с тобой ожидает особенный суд;

Он сумеет нас сразу в толпе различить,
И мы вместе придем, нас нельзя разлучить!

Судьба Фета круто меняется в 1853 году. Ему удается перейти в гвардейский лейб-уланский полк, и Фет получает возможность часто бывать в Петербурге,     встречаться     с     писателями.     Его     стихи     печатаются    в «Современнике», его имя становится все более известным.

В 1857 году Фет женился на М.П. Боткиной, дочерью крупного чаеторговца и сестре критика В.Ф. Боткина. Марья Петровна была женщиной образованной, хорошей музыкантшей. Она стала помощницей мужа и в литературных, и в   хозяйственных делах. Но самое главное, она была сердечно предана мужу, привязана к нему. Это Фет всегда чувствовал и не мог не быть благодарным. Исполнилась мечта: он счастлив, богат…

Но судьба и сейчас не дает ему насладиться счастьем! После нападок критиков он бежит в деревню, становится рачительным хозяином, на протяжении десяти лет служит справедливым мировым судьей. На улучшение условий жизни сотен крестьян, на школы и больницы для них Афанасием Фетом было положено семнадцать лет. Во всё это время - ни одного стихотворения. Со старыми стихами - ещё хуже. «За 26 лет не было продано и тысячи экземпляров моего сборника… »

В 1873 г. уже известный поэт и состоятельный помещик, не имея никакой практической в этом надобности, он напрямую обратится к императору Александру II, и тогда выйдет высочайший указ о «присоединении отставного гвардии штаб-ротмистра Аф. Аф. Фета к роду отца его Шеншина, со всеми правами, званию и роду его принадлежащими». С этого момента все свои письма он будет подписывать только именем Шеншина, даже метки на столовом серебре велит переделать. Борьба за возвращение потомственного дворянства длилась около 40 лет. Многие не понимали активности Афанасия Афанасьевича в этой области. Известна фраза Ивана Сергеевича Тургенева: «Как Фет, Вы имели имя; как Шеншин, Вы имеете только фамилию». (Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем. Т. 10. М. 1994.с. 339).
Он же думал иначе. Два имени соответствовали двум образам этого человека: потомственный русский дворянин Шеншин, с юных лет преследуемый злой судьбой, и Афанасий Фет – безродный поэт, священнодействующий в храме искусства. Одно его шуточное послание к академику Ф.Е. Коршу завершается такими словами:

Я между плачущих Шеншин,

И Фет я только средь поющих.
 («Член Академии больной…», 1887)

Последние годы Фета были отмечены знаками внешнего признания. За перевод Горация он в 1884 г. получил Пушкинскую премию Академии наук, а в 1886 г. был избран ее членом-корреспондентом. При посредничестве великого князя Константина Константиновича (К. Р.), почитателя поэзии Фета, он в 1888 г. к «пятидесятилетию музы» получил звание камергера и был очень доволен и горд, лишний раз вызывая раздражение знакомых, даже из числа не самых либеральных.  

Отношение к Фету всегда было не однозначно. Известно, например, такое высказывание Д.Писарева: «Со временем сочинения господина Фета пойдут разве что на завёртывание сальных свечей, мещёрского сыра и копчёной рыбы». А он победил всех. Некоторым образом - даже саму смерть.

Молва ходила о том, что, едва Репин закончил портреты Мусоргского, Писемского, Пирогова, итальянского мастера сцены-Мереи д'Аржанто, их вскоре не стало. Конечно, при этом как-то забывалось, что Мусоргский слыл запойным пьяницей, Пирогов давно болел, Аржанто был весьма невоздержан в удовольствиях жизни. Тяга к мистике и всяческим странным загадкам, сильная во все времена, и тут перевешивала.

Дошло до того, что известный собиратель живописи, создатель Третьяковской галереи Павел Михайлович Третьяков побоялся заказывать Репину портрет престарелого поэта Тютчева. Но все же не сдержался - заказал. И что бы вы думали? Едва художник взялся за кисть, поэт заболел и вскорости скончался. Недаром среди художников поползли странные и мистические догадки: мол, «Репин обладает необычайной способностью переплавлять в краски живую плоть и кровь человеческого тела» (http://www.iv-obdu.ru/content/view/1009/169/ )

Когда же Репин написал тот самый канонический портрет А.Фета, с бородой и прищуром, все решили, что Фету уж точно несдобровать. А он и тут всех обманул. Нет, Фет, конечно, умер. Но только спустя одиннадцать лет.
21 ноября 1892 года поэт торжественно выпил бокал шампанского, немало удивив этим супругу, а затем нашел предлог и отослал ее из дома. Когда Мария Петровна ушла, Фет позвал своего секретаря и продиктовал: «Не понимаю сознательно приумножения неизбежных страданий. Добровольно иду к неизбежному». И подписал: «21 ноября, Фет (Шеншин)». Затем он схватил стальной стилет, служивший для разрезания бумаг, и попытался ударить себя в висок. Но секретарь, поранив себе руку, вырвала у старика стилет и хотела дать ему успокоительное. Пока она наливала микстуру в стакан, Фет выбежал из комнаты и устремился в столовую. Старик одной рукой схватился за дверцу кухонного ящика, а другой потянулся к ножу, но так и не сумел его взять. Секретарь застала Фета лежащим на полу. Наклонившись к нему, она с трудом разобрала в его бессвязном шепоте только одно слово: «Добровольно...». Сказав это, поэт потерял сознание и через несколько минут умер...
Фет никогда не боялся смерти, она была ему даже безразлична. Он только жалел, что придется расстаться с творческим «огнем»:

Не жизни жаль с томительным дыханьем,

Что жизнь и смерть? А жаль того огня,

Что просиял над целым мирозданьем

И в ночь идет, и плачет уходя.

В селе Клейменова прошли похороны Фета. До сих пор здесь, в родовом имении Шеншиных покоится прах знаменитого русского поэта. И до сих пор все влюбленные, радуясь и печалясь читают стихи А. Фета, которые учат нашу душу человечности, а значит – любви…

Читайте стихи А.Фета в нашем блоге:

Бабочка

В степной глуши, над влагой молчаливой,

Уж верба вся пушистая Раскинулась кругом