Артём Подогов: «Россия, Русь, я твой всегда, навеки»…

24 марта уральскому поэту Артему Федоровичу Подогову (1933 – 1984) исполнилось бы 85 лет. Вы могли встретить его стихи в постах нашего блога. Многим миасцам известно это имя. Основная тема творчества - природа родного края. Он писал о зверях и птицах, о травах и цветах, о лесах и озёрах…Почти все стихи, публиковавшиеся в местной печати, он посвящал красоте Урала, хотя родом был из Пензенской области. Это самобытный, одаренный поэт, трагически погибший в 51 год…

Родился Артемий Федорович Подогов 24 марта 1933 года в селе Уранка Городищенского района Пензенской области в крестьянской семье. Все его предки были землепашцами. Когда мальчику исполнилось три года, умерла мать. В 1937 году отец вместе с детьми вынужден был уехать на Урал. Купили землянку, началась новая жизнь… Грянула война. Старший брат Борис без вести пропал на фронте. Отец нанялся пасти скот в Ильменском заповеднике и Артёму, когда он подрос, приходилось в летние каникулы помогать ему. Вскоре отца приняли на работу в заповедник. Быть может, эти обстоятельства сыграли особую роль в жизни Артёма: у него появилась тяга к природе. В душе уже тогда слагались стихи, крепла любовь к родному слову. Учился он в школе №22. В пятом или шестом классе сочинил первое стихотворение. Первые стихи были несовершенны, маловыразительны. Он сам критически оценивал свои опыты. Артём признался своей учительнице литературы, что благодаря её интересным урокам он полюбил поэзию и стал серьёзно заниматься сочинением стихов.

Видимо, поэтому лет в 17 пришёл он в редакцию газеты «Миасский рабочий» литературным сотрудником. Прошли недолгие месяцы в газете, и Артёма призвали в армию. С 1951 по 1954 годы он служил в Подмосковье. Смерть отца в 1953 г. потрясла молодого поэта. Пришёл из армии – ни кола, ни двора, пришлось подыскивать работу. Артём очень любил петь, и голос у него был хороший. Попытался устроиться в один челябинский хор, но не вышло. Пришлось идти на автозавод. После службы в армии работал на Уральском автомобильном заводе – сначала токарем, потом крановщиком в железнодорожном цехе, грузил автомобили на платформы. Затем – снова крановщик, но уже в одном из цехов. Работу на предприятии Артём совмещал с журналистской деятельностью. До конца своих дней трудился внештатным корреспондентом «Миасского рабочего». Мечтал получить образование.

Пик творчества поэта пришёлся на 60-70 годы. Ближе всего ему была тема лирического уральского пейзажа, родной природы. Воспевая её, он мог лучше, полнее излить наполнявшие его поэтические чувства. Влюблённость в уральские леса, речки, в наш озёрный край неизменно звучит в стихах Подогова. Как хороший живописец, он мог несколькими мазками создать яркое полотно: «Железный мост над речкой Черемшанкой. Копешка сена. Кружево листвы. Сосна махнула шапкою-ушанкой вишневому экспрессу из Москвы»…Он пробовал перо и в стихотворной публицистике, воспевал свой завод, которому посвящены многие стихи («Марш автозаводцев», «Автоград», «Ветеран», др.). Ничего не выпадало из поля зрения поэта: ни нерадивость рабочих, ни бесхозяйственность руководителей производственных участков, служб и цехов. Тепло рассказывал об успехах автозаводчан и старался донести до читателя, как в тяжёлые военные годы ковалась победа над фашизмом в небольшом городке Миасс. Немало стихов Подогов посвятил своим землякам, объясняя это так: «Если есть во мне что-то хорошее, то это благодаря хорошим людям, которые встречались на моём жизненном пути. Поэтому я и стараюсь хоть доброй памятью отблагодарить их».

Почти четверть века он был постоянным участником литературного объединения «Ильменит». Руководитель объединения Михаил Лаптев, книголюб Владимир Федорищев, фотохудожник Михаил Терентьев постоянно приходили к нему домой. Многие стихотворения он обсуждал с Сергеем Каратовым. Когда тот переехал в Москву, Подогов навещал его. Тяжело перенёс трагическую гибель своего большого друга и учителя Михаила Лаптева. Общался с челябинскими поэтами, а в 1976 г. познакомился с Людмилой Татьяничевой и переписывался с ней вплоть до её смерти в 1980 г. Некоторые только что написанные свои стихи она посылала ему.

Воспевая в своих стихах родной Миасс, Ильменский заповедник, замечательных людей, Артемий Фёдорович расширял горизонты своих поэтических тем. В 1980 году Артём Фёдорович принял участие в литературном конкурсе в Тольятти и занял второе место. Это был большой успех, ведь в конкурсе участвовали поэты – члены Союза писателей СССР. Поэт Николай Година писал о нём: «Давнишняя тяга к журналистике связывает молодого автора с местными газетами. Он активно пишет. Воспевает природу, критикует беспорядки, ругает бракоделов. А в свободное время уходит в леса, на озера. Раз-два в месяц аккуратно посещает «Ильменит». К критике относится внешне спокойно, но душевно переживает. Самолюбив и обидчив. Привлекательная тема природы приносит поэту успех и огорчения. Он помногу раз переписывает стихи, но не всегда ему удается избавиться от явной подражательности, банальных штампов и вдохновенной риторики. В творчестве ревнив и серьезен. Вырезает из газет стихи и заметки, по-школярски клеит в тетради и альбомы. Мечтает о своей книге. Душа его ранима и одинока...».

Читатели любили его, слушали охотно и растроганно. И он был добр и безотказен. Откликался на приглашения прийти в клуб книголюбов, на праздники книги. Его печатали в газетах «Миасский рабочий», «Уральский автомобиль», «Челябинский рабочий», в альманахах и календарях, таких, как «Лес и человек». Ни одного выходного дня не провёл Артём дома – всё в лесах, на речках, озёрах. Лес для него был всем. Пропадал в заповеднике, на Куштумге, ездил за Атлян, в сторону Златоуста, любовался кустами, деревцами, цветами, травинками. Артём хорошо разбирался в травах, лечился ими. Увлекался филателией, собирал минералы. Подогов был довольно тихим и замкнутым человеком, но открытым для восприятия самых неожиданных находок из мира природы - будь то необычный гриб или ухватившаяся за кромку обрыва сосна, найденная в карьере хрустальная друза или услышанное на рассвете птичье пенье: «И если счастья вновь недостает и не везет, как говорят, хоть тресни, - мне целый день малиновка поет малиновые простенькие песни»…

После 16 лет работы крановщиком начало портиться зрение, и пришлось менять профессию – стал станочником в агрегатном цехе. Для человека, который не имел навыков подобной работы, это была проблема. Станок ломался, не всё получалось… К тому же поэт часто выговаривал правду в глаза цеховому начальству. Конфликты на работе стали обычным делом. Артём приходил домой подавленный, просил жену не задавать никаких вопросов и признавался, что у него просто не хватает сил. Друзья постоянно предлагали ему уйти с завода, находили другие, более подходящие для него места работы, но он отказывался - привык к заводу.

По рассказам жены Ольги Михайловны, 2 ноября 1984 года, в пятницу, у нее был день рождения. Накрыли стол, пригласили гостей, отпраздновали. На следующий день супруга затеяла стирку, а Артем, как всегда, собрался в лес. Ольга Михайловна захотела было пойти вместе с ним, но он остановил: «Нет, мне сегодня одному надо...» Кто знает, что произошло с ним в лесу… Он ушел из жизни на необычном озере Чертаныш, с двойным дном; погиб в расцвете сил при невыясненных обстоятельствах. Датой смерти считается 3 ноября 1984… Трагическая гибель оборвала его жизнь в самом расцвете творческих сил. Уральцы потеряли истинного патриота родного края. Воспетая им в стихах красота уральских гор, озёр, лесов - это красота его души, завещанная всем нам. Стихи Подогова – как призыв беречь эту драгоценную уральскую красоту. И мы должны выполнить это завещание. В одном Подогову не повезло: он не смог выпустить при жизни ни одной книжки своих стихов. Она вышла только в 2003 году – «Травостой». Местный композитор Юрий Пастухов написал на его стихи две песни: «Песня о Миассе», «Песня миасских туристов».

Познакомьтесь со стихами юбиляра:

* * *

Простая деревенская изба

Вцепилась в землю на краю оврага.

Здесь я родился. Может быть, судьба?

А до Урала лишь всего полшага.

От земляков нисколько не таю

И от уральцев тоже не скрываю:

Люблю я землю волжскую свою

И отчий край досель не забываю.

И пусть дубравы шелестят листвой,

Хлеба растут и не мелеют реки,

И голубеет небо над Москвой...

Россия, Русь, я твой всегда, навеки.

О детстве

Я рос в заповедном поселке,

У самой Ильменской гряды, —

Вот эти березы да елки

Мои примечали следы.

Знакомая речка, бывало

Меня зазывала в тальник,

Стелила траву-покрывало,

Чтоб ноги сберег озорник.

Встречал голубые рассветы

В туманном сосновом бору,

Дрозды балабонили где-то,

Да дятлы долбили кору.

Из дома уйду спозаранок,

До ночи скитаюсь в лесу.

Медунок нарву и баранок

И, словно конфеты, сосу.

Исследовал копи и скалы

Облазил любой уголок,

Волна мои ноги ласкала,

Приютом был синий колок.

Я знал, где богато малины,

И где земляника у пня...

Все лето густые вершины

От зноя спасали меня.

Ушло босоногое детство —

И в этом судьбу не виню.

Быть может, потомкам в наследство

О лесе стихи сохраню.

Песня о Южном Урале

Горы крутые, таёжные реки,

Сизые глыбы задумчивых скал…

Мы влюблены в эту землю навеки-

Песнями славится Южный Урал.

Манят прохладой озёрные плёсы,

Бронзовых сосен тяжёлый навес,

Мёдом богаты луга-медоносы,

Солнцем просвечен берёзовый лес.

В кузнице Родины жарко и звонко,

Плавится, плавится наша руда.

Слышится твёрдая поступь «Орлёнка»-

Юность свою узнаём без труда.

Южный Урал засверкал самоцветами,

Подвигом ратным прославил народ-

Зори мартенов зимою и летом

Красят в кумач по ночам небосвод.

Южный Урал – это наши «Уралы»,

Гордость Магнитки и слава Ильмен-

Пусть освещается знаменем алым

Каждая стройка и каждый мартен!

Автоград

Мой приветливый город Миасс,

Ты всегда по-весеннему звонок!

Голубые озера у нас,

Голубые глаза у девчонок.

Я признателен лично тебе,

Что живу в изумрудной долине.

На твоем золотистом гербе

Разместиться бы впору былине.

Пахнет липой, мелькают стрижи —

Залюбуюсь своим Автоградом,

Что вознес у горы этажи

Белокаменным строгим каскадом.

Снова зорька за древней грядой

Разгорелась с утра на востоке.

Ручейками народ заводской

Собирается в общем потоке.

Просыпается город родной.

По проспекту иду неторопко...

Ох, давно к заводской проходной

Проторил я рабочую тропку!

* * *

Я на кране — словно в самолете.

Идеально прибрана кабина.

И легко, и нелегко в полете:

Подо мной — Миасская долина!

Горный кряж — приглядываюсь зорко,

Край родной до сосенки изучен.

...Где-то справа маленькая горка

У лесных болотистых излучин.

Леса поредевшая опушка,

Между сосен спелая малина,

А на горке дряхлая избушка

Возле перекопанного клина.

Вьется детства узенькая тропка.

Пустыри да пашни за оконцем.

В чугунке крапивная похлебка

Пополам с послевоенным солнцем...

Поднимаюсь к небу виражами,

Не видать бревенчатой избушки!

Обросла округа гаражами.

Рыжими, как ранние веснушки.

А давно ли лента автострады

Резала картофельное поле?

Здесь сегодня белые громады

Стынут кораблями на приколе...

Многое долина рассказала,

Многое навеки утаила,

Силуэтом нового вокзала

Вдаль меня сегодня поманила.

Стихи о Миассе

Мой приветливый город Миасс,

Ты всегда по-весеннему звонок!

Голубые озера у нас,

Голубые глаза у девчонок.

Я признателен лично тебе,

Что живу в изумрудной долине.

На твоем золотистом гербе

Разместиться бы впору былине.

В самом центре-красавец-Урал

Горный кряж у него за плечами

А внизу-голубой минерал.

С золотыми прямыми лучами.

Поместить бы ещё Тургояк-

Беспокойной стихии просторы

Телецентра ажурный маяк

И, как память, - Чашковские горы…

…Очень многое дорого нам.

И потери забудем не сразу.

...Катерок по ильменским волнам

Торопливо идет на турбазу.

И вдали, где шумят поезда,

Древней бор в непогоду неистов,

День и ночь светофора звезда

Приглашает в Ильмены туристов.

* * *

Военные трудные годы,

Был враг беспощадно жесток.

Тогда торопились заводы

В вагонах сюда, на восток.

Сквозь вихри февральской метели,

Встряхнув вековую тайгу,

Составы по рельсам летели,

Погибель готовя врагу.

Мелькали в пути полустанки

И сосен заснеженный зонт,

Навстречу тяжёлые танки

Спешили западный фронт.

Записано всё на скрижали

Далёким потомкам Земли:

О том, как станки выгружали,

В тайгу на себе волокли.

Земля под лопатой звенела,

Кирпич приставал к кирпичу

И сердце порой каменело,

Но было нам всё по плечу.

Монтажники цех поднимали

Из снежных глубоких оков,

И мы по-хозяйски вставали

К холодному телу станков.

Суровы уральские дали,

Лишь вьюга гуляла в ночи,

Но Родине вовремя дали

Уральцы к победе ключи.

Европа в руинах лежала,

Звучал на пожарищах туш, -

Но чёрная свора бежала

От крепких ударов «катюш».

Ещё в снеговые вершины

Мороз заколачивал клин,

А наши лихие машины

Вошли в побеждённый Берлин! 

* * *

Он появился среди гор Урала

И потеснил сосновые леса.

В меха собольи вьюга пеленала

Высокие стальные корпуса.

На почве заболоченной и хилой

Вставал гигант по замыслам Кремля.

Зима грозила первобытной силой,

Но выжила уральская земля.

Когда весна заплакала снегами

И речкой по долине потекла,

И лето подоспело со стогами

С малиновыми зорями тепла, -

Завод поднялся из горы дремучей

Весёлый, голосистый и могучий.

Пошли потоком новые моторы

Во все края израненной земли,

Напомнив про уральские просторы

И силу нашей русской стороны!

В Ильменах

Манит лес устоявшимся летом,

Разогретой янтарной смолой,

Земляникой, росой, горицветом

И зеленой таинственной мглой.

В буйных травах сырая ложбинка,

Чуть пружинит земля под ногой.

Незаметно петляет тропинка,

Приглашая в таежный покой.

Тишина у скалы Соколиной,

Лишь надсадно гудят комары.

Пахнет прелью, грибами, малиной.

Черемшанка сбегает с горы.

Валуны, словно сытые кони,

Притаились, молчанье храня,

...Две косули на солнечном склоне

С любопытством глядят на меня.

В музее заповедника

Посещаем мы снова и снова

Заповедный Ильменский музей,

Кладовуха из сказок Бажова

Принимает охотно друзей…

Приковали нас чудо-витрины,

У дочурки восторженный взгляд:

Изумруды и аквамарины

Под стеклом, словно звёзды, горят!

Шлифовала природа веками

Хризолиты и солнечный камень,

Голубого топаза слезу,

Вишневиты, хрусталь, бирюзу.

За богатство спасибо природе,

Камнерезам - поклон за труды!

Пусть слагаются песни в народе

О созвездьях Ильменской гряды.

Заповедное

Где земли завещанной границы,

До сих пор, — в народе говорят,

Огоньками синей медуницы

Камни самоцветные горят.

На крутых березовых опушках

Шелестят метелки ковыля.

В обомшелых старых закопушках

Притаились друзы хрусталя.

Теплым летом светит стародубка

Солнышком лесному муравью,

И воркует дикая голубка,

Пестуя пернатую семью...

Цветные сны

Мне камни снятся по ночам.

В лесной глуши, июньской ранью,

Навстречу солнечным лучам

Они искрятся каждой гранью.

Любимой девушки глаза?

Фиалки на лесной опушке?

Нет, это светит бирюза

В давно заброшенной копушке.

А вот огромный хризолит,

Прозрачная литая друза –

Зеленый свет вокруг разлит

Волны пролива Лаперуза.

Во мраке обомшелых ям

Невольно развожу руками...

Вот подарить бы всем друзьям

И солнечный, и лунный камень.

Но это лишь цветные сны,

А в жизни все давно иначе:

С приходом молодой весны

Я жду и счастья и удачи.

* * *

Люблю я погрустить наедине,

Довериться, как другу, тишине.

И с детским неподдельным интересом

Бродить весенним посвежевшим лесом.

Цветы кивают чуть заметно мне

И дятел барабанит на сосне,

И травы, окропленные дождем,

Несмело шепчут: «Не тебя ли ждем?»

С горы Ильменской видно далеко!

И сразу мне становится легко.

Невольно забываю все невзгоды,

Тянусь к работам завтрашнего дня.

И, кажется, есть сердце у природы,

Которое услышало меня.

Встреча

Одолев небольшой перевал,

Я присел возле высохшей ели.

Горы щерили зубьями скал

Да озера глазасто синели.

Лес притихший устал от жары,

Даль подернута призрачным светом.

Не хозяйка ли Медной горы

Притаилась на камушке этом?

Доживаю на свете полста,

Но такая пока не встречалась:

С виду ящерка вроде проста,

Только вся изнутри излучалась.

Самоцвет ли на солнце играл

Изумрудно-зеленым накалом?

Есть такой дорогой минерал,

Что в науке зовется опалом.

Словно искорка, маленький глаз

Изучает меня, ротозея.

Что предпримет плутовка сейчас,

Хитровато и долго глазея?

Камень кажется медной рудой, —

Не сулит эта встреча веселья.

Угостит она горной водой

И проводит в свое подземелье.

Нет, хозяйка, довольно шутить —

В подземелье слоняться не буду.

Нет волшебниц меня убедить,

Что не нужен работному люду.

Пусть ковер из цветов не примят,

А закаты рубиново-алы, —

Мне туда, где заводы дымят

И пылят по дорогам «Уралы»!

Край родной

Я люблю красивые слова:

Зоренька, березка, синева.

Буду воспевать до седины

Золотые локоны луны.

Расскажу, как горною тропой

Важенки спешат на водопой,

Как на дне студеного ключа

Светит отражение луча.

Ветры к нам спешат издалека,

Бороздят чело Тургояка,

Но циклоны примет без труда

На себя Ильменская гряда.

Самоцветов радужных не счесть.

Край родной, хвала тебе и честь!

За суровость каменных вершин,

За колонны новеньких машин,

За озера и родник лесной,

И за цвет черемухи весной.

Заветный уголок

Пахнет переспелой земляникой,

Родничок пробился возле скал.

Лось проходит по тропинке дикой,

Бабочка любуется гвоздикой —

Это мой нетронутый Урал.

Зеленеют мирно перелески —

Не по ним ли детство я искал?

Костяники красные подвески

Засветились в необычном блеске —

Это мой нетронутый Урал.

* * *

Ты в эти милые места

Спешишь издалека —

Так холодна и так чиста

Вода Тургояка!

Здесь рядом дикий бурелом

С малиной в бороде,

И остров Чаек бьет крылом

По голубой воде.

Заря вечерняя горит

Над горною грядой.

Седой легендой одарит

Турист немолодой.

И будет крепкий-крепкий чай

Да песни до утра...

Лишь за природу отвечай —

Она твоя сестра.

* * *

Между горными кряжами,

Словно полная чаша,

Золотистыми пляжами

Манит озеро наше.

Белым цветом завьюжено,

Ярким солнцем залито,

Как большая жемчужина

На груди малахита.

Лесные травы

Здесь ромашки совсем не примяты,

Словно патока воздух тягуч.

Аромат стародубок и мяты

Наплывает от солнечных круч.

Неподвижны столетние кроны,

Притомились от зноя кусты,

И летают весь день махаоны,

Как большие живые цветы.

Бронзовеют жуки на душице.

Птичьи посвисты. Шепот лесной.

Белокурой березе-девице

По душе сарафан расписной!

Горный луг подступил к огородам,

Фонарями купавы горят.

Травы, травы, откуда вы родом?

У кого заказали наряд?

Спасибо, лес!

Синичный посвист в перелеске,

Стрижиный росчерк в синеве,

И словно звёздочки-подвески,

Две пёстрых бабочки в траве.

Пропитан лес душистой смолкой,

Парным смородинным листом.

Зайчонок прячется под ёлкой,

Лисёнок бродит под кустом.

Вдали пугливые олени

Штурмуют горную гряду…

И ни усталости, ни лени,

Как будто по лугу бреду.

Тропинку робкую примечу,

Вернусь домой издалека.

Спасибо, лес, за эту встречу

И за трофеи грибника.

У картины Шишкина

Какая предо мною красота!

Мне кажется, что где-то на Урале,

С крутых высот Ильменского хребта,

Написаны его «Лесные дали».

И эта ширь, и эта синева,

И озера осколок изумрудный, —

Пусть подтвердит народная молва,

Расскажет о судьбе большой и трудной.

«Лесные дали» — музыкой звучат

Просторные цветущие поляны!

Сюда бы стайку озорных девчат

Или дворец царевны Несмеяны...

Но только сосны стройные молчат,

Как видевшие виды капитаны.

Таганай

Как будто назначен в старшины

Уральской моей стороны –

Его снеговые вершины

Далеко в округе видны.

Разведчики бурь с Таганая

Во тьму посылают прогноз:

Идет к вам метель ледяная,

К утру постучится мороз.

Круты каменистые тропы.

Суров его зимний наряд.

Ночным маяком для Европы

Огни на антеннах горят.

Весной Таганай молодеет,

Потом на гранитных плечах

Шиповник колючий зардеет,

Купаясь в горячих лучах.

Покроются склоны гвоздикой,

И, знать, говорится не зря,

Что где-то в расселине дикой

Всегда отдыхает заря.

* * *

Уйду на зорьке из квартиры

Топтать студеную росу,

Искать свои ориентиры

В уральском утреннем лесу.

Из-под руки спокойно гляну

На горы в дымке голубой,

Примечу каждую поляну.

Где золотится зверобой,

Кусты малины — для приманки.

Кипрей на цыпочки встает.

Певучий голос Черемшанки

Опять покоя не дает.

В подлеске птицы копошатся,

Уже полно молодняка.

Здесь можно в травах затеряться

И помечтать у родника.

Лесная дальняя опушка.

Ромашек солнечный прибой...

Мне Огневушка-поскакушка

Поможет встретиться с тобой.

Заросла незабудками тропка

Привела меня горная речка

К серебру потайного ключа.

Зачастило тревожно сердечко,

Словно кровь для него горяча.

Не для нас паутинка прядется,

Бабье лето спешит на порог, —

Постоять нам с тобой не придется

У развилки забытых дорог.

Мы расстались с тобой молодыми,

От знакомых любви не тая.

В паровозном разорванном дыме

Растворилась улыбка твоя.

Вновь иду одиноко и робко,

На траве оставляя следы.

Заросла незабудками тропка,

Как чешуйками синей слюды.

* * *

За Атляном в солнечном бору

Землянику спелую беру.

На цветах мохнатые шмели

О тепле беседу завели.

Вспоминаю: где-то здесь с тобой

Рвали мяту, желтый зверобой,

Лес дышал лекарственной травой,

Реактивный плыл над головой;

Был прохладен каждый лист резной, —

Мы забыли про июльский зной.

...На ладонях — земляничный сок,

Паутина липнет на висок...

Ах, зачем вы, увальни-шмели,

На такие мысли навели?

* * *

Как хорошо, что август на исходе,

Что снова приближается зима,

Что у берез в веселом хороводе

Сияет золотая бахрома.

Жару сменяет знобкая погода,

За слякотью торопятся снега.

Как хорошо, что русская природа

В любом наряде сердцу дорога.

Осенние цветы

Вчера я из лесу принес

Букетик розовой гвоздики,

А с ним — тепло июльских гроз

И нежный запах земляники;

Росу прохладную с ветвей,

Хмельной настой — от первоцвета...

И сразу в комнате моей

Повеяло ушедшим летом.

Улетели журавли...

Улетели журавли,

Унесли на крыльях лето.

Уж зима грозится где-то

На краю моей земли.

Что ж, не первая зима,

Не последние метели...

Листья кленов облетели,

По ночам такая тьма.

Мы дождемся той поры

С ярым ливнем, сенокосом,

Да с июлем-медоносом,

С горьким запахом коры.

Лишь бы вечно журавли

Над землей родной летали,

Да осинки трепетали,

Да купальницы цвели.

Ненастье

В окне второго этажа

Прозябший мокрый скверик.

Листва, качаясь и дрожа,

Еще в прогнозы верит.

Блестят дождинки, как миндаль,

На голубом оконце.

Смотрю на пасмурную даль,

А вижу лес и солнце.

В цвету немятая трава,

Купавки, клевер белый.

Слегка кружится голова,

Хожу, как ошалелый.

Мигает ранняя звезда

Цветком лесной герани.

...Какая горькая вода

Течет в казенном кране!

Печаль

Брожу осенним пожелтевшим садом,

где паутина светится в росе.

Печаль приходит вместе с листопадом

и со стерней на сжатой полосе.

Печаль-печаль, ты шастаешь безлико,

напоминая часто о былом,

и тянешься, как в поле повилика,

за чувствами, за сердцем, за теплом.

И в эти дни, о дружбе вспоминая,

я тороплюсь к заветному огню.

Прости меня, земля моя родная, —

никого за это не виню.

* * *

Первый снег побелил мои Крутики,

Тургояк серым небом прижат,

И кустарника тонкие прутики

От холодного ветра дрожат.

Тропка торная будет завьюжена,

Ляжет пухлый сугроб у сосны...

Отдыхай, голубая жемчужина, —

Я прощаюсь с тобой до весны.

Будем ждать под уральскими звездами

Половодья, сухого тепла.

Чтобы снова в сиреневой роздыми

Полевая фиалка взошла.

Зимний мотив

Денек неприветливый, мглистый

Берет неохотно разбег...

Свое золотое монисто

Роняет березка на снег.

Неброские зимние краски.

Покой, голубые снега.

В своей заколдованной сказке

Несмело притихла тайга.

Серебряных льдинок куранты

Да редкие блестки зари.

В сторонке, как важные франты,

На ветках сидят снегири.

Иду по знакомой дорожке,

Почти увядая в снегу.

Запуганность заячьей стежки

Все дальше уводит в тайгу.

Долгой зимы середина

Мороз, ветра, а снегу мало, —

Летят недели чередой.

Опять заря багряно-ало

Горит над каменной грядой.

...Заря на грудке снегириной,

На гроздьях ягоды лесной,

— И кажется, что над долиной

Опять повеяло весной.

* * *

Исчезли вьюги-озорницы,

Уполз в распадки бурый снег.

В лесу сине от медуницы —

Весна-красна берет разбег!

Все веселее зелень рощи,

Над речкой — множество стрекоз.

И ветер ласково полощет

Косынки легкие берез.

Цветёт черёмуха

Разыгралась метелица,

По долине меж гор.

Вихри белые стелются

На зелёный ковёр.

То черёмуха юная

По весне зацвела

И, обычно угрюмая,

Вдруг тайга ожила.

Беспокойство

А реки почему-то обмелели...

Природа до обидного пуста, —

Где просеки малиново алели,

Сегодня ни березы, ни куста –

Мы щедры и не очень-то жалели

Ни рощицы, ни церкви, ни моста.

И, кажется, намного оскудели

Когда-то знаменитые места.

Лирическая

Догорает зоренька,

Зоренька вечерняя.

Что-то шепчет ласково

Берегу трава.

Снова песня слышится

Тихая, душевная, —

И на сердце просятся

Нежные слова.

Отцвела черемуха,

Облетела белая,

Песни соловьиные

Смолкли за рекой.

Я хожу по бережку,

Грустная, несмелая,

И березки теплые

Трогаю рукой.

Я хожу и думаю

Про любовь хорошую,

Надо мной уральская

Стынет синева.

Скоро стежку тайную

Заметет порошею,

Лишь в душе останутся

Жаркие слова.

* * *

Люблю бродить по просекам в лесу,

По валунам, обросшим древним мохом.

Сшибать с кустов холодную росу

И продираться в глушь чертополохом.

И если счастья вновь недостает

И не везет, как говорят, хоть тресни, -

Мне целый день малиновка поет

Малиновые простенькие песни.

* * *

Опять брожу в редеющем тумане,

Ищу для песни новую строку,

И радуюсь открывшейся поляне,

Случайному веселому цветку.

Тяну свои натруженные руки

К нагретой солнцем бронзовой сосне, —

И шепоты, и шорохи, и звуки

Негромко повторяются во мне...

Философское

Рассудка неспелые зерна

Ночами уснуть не дают.

Всё призрачно, все иллюзорно —

И дом, и семья, и уют.

Женился — представился случай.

Влюбился — и это мираж.

Других понапрасну не мучай,

Живи — отрабатывай стаж.

Но совесть повсюду на страже,

Разгула страстям не дает.

И жизнь — не прогулка на пляже,

А творчества смелый полет.

Отыщу голубую звезду

Те дороги, что в юности пройдены,

Мне хотелось бы снова пройти.

Голубая звезда моей Родины

Отовсюду светила в пути.

Я люблю наши нивы раздольные:

С каждым годом милей и милей,

И березы мои белоствольные,

И осенняя грусть журавлей.

Я на годы, товарищ, не сетую,

Видно, время приспело седеть,

Эту землю, стихами воспетую,

Никогда не оставлю в беде.

И дороги, что в юности пройдены,

Обязательно снова пройду,

В ясном небе заснеженной Родины

Отыщу голубую звезду.

Стихи Подогова о животных – см.Стихи о животных уральских поэтов