Сергею Довлатову - 75! - Блог «ВО!круг книг» библиотеки им. А.С. Пушкина и библиотек Челябинска

Сергей Довлатов - один из самых популярных и читаемых писателей конца ХХ - начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах.

Двойственность прозы Довлатова – смешная и печальная – любима многими. И так получилось, что к юбилею Сергея Довлатова рассказы о жизни Довлатова и его творчестве подготовили два библиотекаря: Нина Кондрашина, заведующая библиотекой №10 и Татьяна Котова, библиотекарь библиотеки №32 им. М.Горького.

Итак,

Жизнь стала сюжетом. К 75-летию Сергея Довлатова

Писать о жизни писателя Сергея Довлатова с одной стороны сложно, так как нет обширного жизнеописания, а с другой стороны легко тем, что многие свои произведения автор пишет от первого лица и делится своими воспоминаниями о жизненном пути и творческой реализации.

«Толстый, застенчивый мальчик… бедность… Мать самокритично бросила театр и работает корректором…

Школа…

Чёрные дворы… зарождающая тяга к плебсу…Мечты о силе и бесстрашии… Похороны дохлой кошки за сараями…Моя надгробная речь, вызвавшая слёзы… Я умею говорить, рассказывать…

Бесконечные двойки… неуклюжие эпиграммы…

Первые рассказы публикуются в детском журнале «Костёр»…

Аттестат зрелости… Производственный стаж… Типография имени Володарского… Сигареты, вино и мужские разговоры…

Университет имени Жданова. Филфак… Прогулы… Студенческие литературные упражнения…

1960 год. Новый творческий подъём. Рассказы, пошлые до крайности. Тема – одиночество.

Уход из университета… Выгнали за неуспеваемость…Повестка из военкомата.

Затем меня призвали в армию. И я попал в конвойную охрану. Очевидно, мне суждено было побывать в аду». (Из повести «Ремесло»).

Последующие события в охране исправительных колоний описаны Довлатовым в «Записках надзирателя «Зона».

«Полицейские и воры чрезвычайно напоминают друг друга. Язык, образ мыслей, фольклор, эстетические каноны, нравственные установки. Таков результат обоюдного влияния. По обе стороны колючей проволоки – единый и жестокий мир. Соотношение добра и зла, горя и радости – оставалось неизменным. У меня началось раздвоение личности. Жизнь превратилась в сюжет. Это я попытался выразить».

Довлатову очень трудно было опубликовать эту книгу, равно как и другие. Лагерная тема после Солженицына была исчерпана. Последующие другие произведения казались критикам незначительными. Но главной причиной отказов было несоответствие правилам социалистического реализма. Довлатов посредством сюжета выражал абсурд советской жизни. На литературных страницах этой эпохи воспевалась «широка страна моя родная», на страницах Довлатова – обыденная повседневная жизнь-рутина, полная хаоса и ненормальности. В полной мере это выразилось в повести «Компромисс». Сюжет рассекается на две половинки: что было в реале и что должно быть в прессе.

В «Компромиссе десятом» писатель описывает своё появление в Таллине в квартире заочно знакомого человека.

«Мы поздоровались. Я неловко и сбивчиво объяснил, в чём дело.

Буш улыбнулся и неожиданно заговорил певучими стихами:

– Входи, полночный гость! Чулан к твоим услугам. Кофейник на плите. В шкафу голландский сыр. Ты братом станешь мне, Галине станешь другом. Люби её как мать, люби её как сын. Пускай кругом бардак…

– Есть свадкие бувочки! – вмешалась Галина.

Буш прервал её мягким, но величественным жестом:

– Пускай кругом бардак – есть худшие напасти! Пусть дует из окна. Пусть грязен наш сортир… зато и это факт – тут нет советской власти. Свобода – мой девиз, мой фетиш, мой кумир!

Нормальный человек бросил меня в полном одиночестве. А ненормальный предлагает кофе, дружбу и чулан…

Я напрягся и выговорил:

– Быть вашим гостем чрезвычайно лестно. От всей души спасибо за приют. Тем более, что как давно известно, все остальные на меня плюют…»

С сентября 1972 до марта 1975 года прожил в Эстонской ССР. Для получения таллинской прописки около двух месяцев работал кочегаром в котельной, одновременно являясь внештатным корреспондентом газеты «Советская Эстония».

Погружение в гущу народной жизни при устройстве кочегаром в одном из «компромиссов» автор описывает так:

« – Люди нужны – сказал диспетчер – идёмте со мной.

Мы остановились около левого котла

- «Устройство, - сказал Цуриков, - на редкость примитивное. Топки, колосники, поддувало…

Цуриков подвёл нас к ребятам и сказал – Надеюсь, вы поладите. Хотя публика у нас довольно своеобразная. Олешка, например, буддист. Последователь школы «дзен». Ищет успокоения в монастыре собственного духа… Худ – живописец, левое крыло мирового авангарда. Работает в традициях метафизического синтетизма. Рисует преимущественно тару – ящики, банки, чехлы…

- Цикл называется «Мёртвые истины», шёпотом пояснил Худ, багровый от смущения.

Цуриков продолжал:

- Ну, а я – человек простой. Занимаюсь в свободное время теорией музыки. Кстати, что вы думаете о политональных наложениях у Бриттена?»

Позже Довлатов был принят на работу в выпускавшуюся Эстонским морским пароходством еженедельную газету «Моряк Эстонии», занимал должность ответственного секретаря. Являлся внештатным сотрудником городской газеты «Вечерний Таллинн». Летом 1972 года несостоявшийся писатель работает в отделе информации газеты «Советская Эстония». Набор его первой книги «Пять углов» был уничтожен по указанию КГБ Эстонской ССР. Его по-прежнему не печатали.

Попытки публиковать свои рассказы в журналах заканчивались неизменными фразами «Тем не менее рассказы приходится возвратить…», «В силу известных причин рассказы отклоняем». Писатель Довлатов к изданию допущен не был: слишком много правды. Все противоречия советского уклада отчётливо представлены в его цикле рассказов «Чемодан». Много юмора, и тем не мене хочется сказать «Было бы смешно, если б не было так грустно».

«С тревожным чувством берусь я за перо. Кого интересуют признания литературного неудачника? Что поучительного в его исповеди?

Да и жизнь моя лишена трагизма. Я абсолютно здоров. У меня есть любящая родня. Мне всегда готовы предоставить работу, которая обеспечит нормальное биологическое существование.

Я дважды был женат, и оба раза счастливо.

Так почему же я ощущаю себя на грани физической катастрофы? Откуда у меня чувство безнадёжной жизненной непригодности».

Работа экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом вышла на страницы повести «Заповедник». Опять горькая правда жизни, неприукрашенная советская действительность. Журналы отвергали его произведения. Лишь рассказ на производственную тему «Интервью» был опубликован в 1974 году в журнале «Юность».

Как и другие непризнанные авторы, Довлатов публиковался в самиздате. А за издание в эмигрантских журналах «Континент», «Время и мы»и был исключен из Союза журналистов СССР и уволен с работы.

«Тринадцать лет назад я взялся за перо. Написал роман, семь повестей и четыреста коротких вещей (на ощупь – побольше, чем Гоголь!) Я убеждён, что мы с Гоголем обладаем равными авторскими правами. Правом обнародовать написанное.

За что же моя рядовая, честная, единственная склонность подавляется бесчисленными органами, лицами, институтами великого государства?!

«Началась форменная травля. Я обвинялся по 3 статьям уголовного кодекса. Тунеядство, неповиновение властям, «иное холодное оружие».

Все три обвинения были липовые».

В 1975 году Довлатов вернулся в Ленинград. Трудился в журнале «Костёр».

В 1978 году из-за преследования властей он эмигрировал из СССР, вскоре поселился в Нью-Йорке, где стал главным редактором еженедельной газеты «Новый американец». Газета быстро завоевала популярность в эмигрантской среде. Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980 годов писатель добился большого читательского успеха, печатался в престижных журналах «Partisan Review» и «The New Yorker».

«Десятилетиями мы жили в условиях тотальной несвободы. Мы были сплющены наподобие камбалы грузом всяческих запретов. И вдруг нас подхватил разрывающий легкие ураган свободы». (Цикл «На литературные темы»)

За двенадцать лет эмиграции автор издал двенадцать книг в США и Европе. В СССР в 80-х годах писателя знали по самиздату и авторской передаче на Радио «Свобода».

Сергей Довлатов умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности.

Издаются и переиздаются его сборники и в России и читаются с удовольствием, порождая иногда лёгкую грусть, но чаще хорошее настроение.

Читаю и бесконечно перечитываю его повести «Филиал» и «Иностранка», «Наши» и «Марш одиноких». Зачитана «до дыр» книга рассказов «Виноград», «Креповые финские носки», «Зимняя шапка», «Старый петух, запечённый в глине». Хулиганистые, лёгкие, с потрясающим чувством юмора…

«Не я выбрал эту женственную, крикливую, мученическую тяжкую профессию. Она сама меня выбрала. И теперь уже некуда деться.

Вы дочитываете последнюю страницу, я раскрываю новую тетрадь…»

Сергей Довлатов.

Нина Кондрашина, заведующая библиотекой №10

К юбилею писателя Сергея Довлатова в библиотеке им М.Горького оформлена выставка «В окрестностях Довлатова».

3 сентября 2016 года исполнилось бы 75 лет знаменитому писателю Сергею Довлатову.

Сергей Донатович Довлатов – писатель-диссидент, журналист, представитель «третьей волны» русской эмиграции.

Довлатов родился в эвакуации и умер в эмиграции. Увы, он умер как раз в ту минуту, когда слава подошла к его изголовью.

Довлатов говорил, что похожим ему хочется быть только на Чехова. Его художественная мысль проста – рассказать, как странно живут люди – то печально смеясь, то смешно печалясь. В его книгах нет праведников, потому что в них нет злодеев. Писатель знает: и рай и ад – внутри нас самих.

Сергей Довлатов родился 3 сентября 1941 года в городе Уфе, куда его семья была эвакуирована из Ленинграда. Семья была типично интернациональной. Его отец, Донат Исаакович Млечик, еврей по национальности, был режиссером-постановщиком в театре. Мать Довлатова, Нора Сергеевна - армянка - работала литературным корректором.

После возвращения в Ленинград отец покинул семью и большого участия в судьбе сына не принимал, ограничивался небольшой перепиской.

После школы Довлатов поступил в Ленинградский государственный университет на факультет иностранных языков. Там он подружился с молодыми ленинградскими поэтами Иосифом Бродским, Евгением Рейном, Анатолием Нойманом. Но со второго курса Сергей был отчислен за неуспеваемость и призван в армию.

Он отслужил три года во внутренних войсках, охранником исправительных колоний на севере Коми АССР. Он был надзирателем и видел ужасы и дикость мира, в котором оказался. Впоследствии он написал книгу «Зона: записки надзирателя».

Довлатовская «Зона» - это четырнадцать эпизодов из жизни зеков и их надзирателей. Это истории сосуществования людей за колючей проволокой, рассказанные просто и с юмором.

Довлатову были интересны простые люди и ситуации, в которых они оказывались, причем он легко вел повествование и никогда не давал оценок поступкам своих героев: охранник и заключенный, злодей и праведник они равны в его глазах. Довлатов не учил, как жить, он показывал жизнь, какая она есть.

После армии он поступает, в тот же ЛГУ, но уже на факультет журналистики, одновременно подрабатывает журналистом в одной из многотиражек, заводит знакомства среди литераторов и журналистов и все это время пишет рассказы.

В этот период он знакомится со своей будущей супругой Еленой.

Говорят, он никогда не реализовал бы себя, если бы не вторая жена – Елена. Замкнутая и молчаливая, она обладала мужским характером, которого не хватало самому Довлатову. Хотя он пишет, что жена нисколько не интересовалась его прозой, именно она своими руками набрала на печатной машинке полное собрание его сочинений. Сергею было достаточно одного движения Лениных бровей, чтобы понять: рассказ нужно переделать. Именно она, утверждают знакомые семьи, принимала все важные решения в его жизни.

В 1972 году после ссор и разлада в семье, Довлатов уехал в Таллинн, где работал корреспондентом таллиннской газеты «Советская Эстония».

Истории из журналистской практики, составили позднее книгу «Компромисс». Книга состоит из 12 новелл, в которых описывается закулисная жизнь советской газеты. Приукрашенные журналистские материалы не имеют ничего общего с действительностью. Довлатов уводит читателя за кулисы, показывая, что скрывается за внешним благополучием газетных репортажей, обманчивым фасадом. Книга смешная, ироничная, но в то же время грустная, как и все «довлатовские» произведения, в которых переплетается трагическое и комическое, абсурдное и смешное.

В Таллинне Довлатов подготовил к изданию сборник под названием «Городские рассказы», надеясь, что здесь его опубликуют, но, несмотря на заключенный договор, книга была запрещена.

В 1976-м он вернулся в Ленинград, писал прозу, но из многочисленных попыток напечататься в советских журналах ничего не вышло. Набор его первой книги был уничтожен по распоряжению КГБ. С конца 60-х Довлатов публикуется в самиздате, а в 1976 году некоторые его рассказы были опубликованы на Западе в журналах «Континент», «Время и мы», за что писатель был исключен из Союза журналистов СССР.

Летом 1976 и 1977 годов Довлатов работал в Пушкинском заповеднике. Проводил экскурсии и рассказывал туристам о великом поэте. Впечатления от этой «заповедной» жизни легли в основу почти документальной повести «Заповедник».

«Заповедник» – одна из лучших книг Сергея Довлатова, в которой он развивает свою излюбленную тему лишнего человека, которым он считал и самого себя.

Тема «Заповедника» – это продолжение его личной трагедии: Довлатова не признавали, он жил в нищете, его преследовали сотрудники КГБ.

В книге описывается трудный период его жизни, последний отрезок перед эмиграцией.

В 1978 году вслед за женой и дочерью Довлатов эмигрировал в Вену, а затем переселился в Нью-Йорк, где стал одним из создателей русскоязычной газеты «Новый американец», с 1980-го по 1982-й был ее главным редактором.

Когда Довлатова спросили, почему он иммигрировал в США, он ответил: «Я не был диссидентом, я всего лишь писал рассказы, которые никто не хотел печатать».

В Америке проза Довлатова получила признание, публиковалась в американских газетах и журналах. Одна за другой выходили его книги: «Зона», «Невидимая книга», «Соло на ундервуде: Записные книжки», «Компромисс», «Заповедник», «Наши» и другие. За двенадцать лет жизни в эмиграции он издал 12 книг, которые выходили в США и Европе, Довлатов стал вторым после Владимира Набокова русским писателем, печатавшимся в журнале «Нью-Йоркер». В СССР же его знали лишь по самиздату и авторской передаче на радио «Свобода».

Довлатов был замечательным рассказчиком, он умел рассказать просто, лаконично, с юмором. Сборник рассказов «Чемодан» вышедший в 1986 году, посвящен ленинградской молодости писателя.

В центре книги – обыкновенный потрепанный чемодан, с которым эмигрант Довлатов покинул родину. Открыв его через несколько месяцев скитаний и перебирая вещи, герой вспоминает какую-нибудь драматическую, смешную или нелепую историю, связанную с каждой вещью, находящейся в чемодане.

В 1985 году вышла его повесть «Ремесло» состоящая из двух частей.

Часть первая «Невидимая книга» и часть вторая «Невидимая газета» - это история двух попыток создать на родине книгу и создать в США эмигрантскую газету.

Довлатов – минималист, мастер сверхкраткой формы: это рассказ, анекдот, афоризм, бытовая зарисовка. Например, его произведение «Соло на ундервуде». В нем нет сюжета, нет персонажей, это лишь обрывки разных судеб, записные книжки о жизни, которая когда-то была в Советском Союзе, написанные с юмором, сарказмом и самоиронией.

Сергей Довлатов умер в Нью-Йорке от сердечной недостаточности – прямо в машине скорой помощи по дороге в больницу. Ему было 49 лет. Похоронили писателя на кладбище «Маунт Хеброн».

Через пять дней после смерти Сергея Довлатова в России была сдана в набор его книга «Заповедник», ставшая первым значительным произведения писателя, изданным на родине.

Теперь Сергей Довлатов известный и любимый читателями прозаик. Его книги продаются огромными тиражами, его проза переведена на многие языки мира, его изучают в школе .

В честь его учреждена литературная Довлатовская премия, вручаемая журналом «Звезда». Недавно в Нью-Йорке появилась улица, названная в его честь. Его экранизируют. В 1992 году по мотивам рассказов из цикла «Зона: Записки надзирателя» вышли телевизионный фильм «По прямой» и лента «Комедия строгого режима» с Виктором Сухоруковым в главной роли.

Режиссер Станислав Говорухин снял фильм «Конец прекрасной эпохи» по мотивам сборника «Компромисс». В Петербурге начались съемки фильма Алексея Германа-младшего о Сергее Довлатове, основанного на его биографии. Завершить съемки планируют в 2017 году.

В его записных книжках есть удивительная заметка: «Все интересуются, что будет после смерти? После смерти – начинается история». Сергей Довлатов не был литературным авторитетом, но он был и есть любимец читательской публики, самый читаемый автор последнего десятилетия.