Вслед за «музой дальних странствий» К 125-летию К. Г. Паустовского

Как становятся писателями? Пожалуй, универсального рецепта здесь нет, но для Константина Георгиевича Паустовского путь к писательству был определён достаточно ясно. По его словам, «писательская жизнь началась с желания всё знать и всё видеть», - рассказывает библиотекарь Центральной библиотеки им.А.С.Пушкина Галина Фортыгина.

«Желание всё знать, видеть, путешествовать, быть участником разнообразных событий и столкновений человеческих страстей вылилось у меня в мечту о некоей необыкновенной профессии. Она обязательно должна была быть связана с этой кипучей жизнью...

Писательство соединяло в себе все привлекательные профессии мира. Оно было независимым, мужественным и благородным делом».

Впрочем, в писательство Паустовский вступил уже в зрелые годы своей жизни, если не считать юношеских проб пера, опубликованных в 1912 году. Первые серьёзные публикации приходятся на 20-е годы, настоящая же известность пришла к Паустовскому в 1932 году, с выходом «Кара-Бугаза».

Паустовский родился в последний день весны 1892 года. По словам писателя, семья его была «большой и разнообразной, склонной к занятиям искусством». Местом учёбы Константина стала 1-я классическая гимназия в Киеве, где и проживала семья Паустовских. Но уже в 6-м классе он вынужден был заняться репетиторством, чтобы помогать семье. После окончания гимназии последовала учёба в университете, сначала Киевском, затем Московском. Но и здесь учёбе помешала суровая действительность – началась Первая мировая война. Константина Паустовского не призвали в армию, как младшего сына в семье, но всю войну он проработал – сначала вожатым и кондуктором на московском трамвае, затем санитаром на тыловом и полевом санитарных поездах. Эта война забрала двух старших братьев Константина, они погибли в один день, о чём он узнал из обрывка газеты.

Дальше последовала скитальческая жизнь: Москва, Екатеринослав, Таганрог, Азовское море, и снова Москва. За это время он успел поработать на трёх заводах и в рыбацкой артели. А в свободное время начал писать своё первое большое произведение – роман «Романтики».

Паустовский определил «Романтиков» как роман, и писал его почти двадцать лет, даты, проставленные в конце книги – 1916-1923 – звучат весьма условно. Начав роман в 1916 году, Паустовский постоянно возвращался к нему, повсюду таскал с собой неоконченную рукопись, называя её в дневниках и письмах «Мёртвая зыбь». Рукопись постепенно разрасталась, дополнялась эпизодами, автор то устранял отдельных героев, то вводил новых. И если «Романтики» вышли в свет в 1935 году в виде сравнительно небольшой повести, то лишь потому, что они были значительно сокращены.

По словам Вадима Паустовского, сына писателя, «Романтики» для Константина Георгиевича «в пору его молодости стали своего рода лирическим дневником, второй жизнью, жизнью в воображении, без которой он не мог существовать».

Потом была Февральская революция, работа журналистом в Москве. Там же Паустовского застала и Октябрьская революция, где он стал свидетелем многих событий 1917-1919 годов, по его словам, «несколько раз слышал Ленина и жил напряжённой жизнью газетных редакций». Словом, Паустовский жил вместе со страной, перемещался из одного места в другое, переживал то же, что и многие-многие другие, не раз подвергался смертельной опасности и потерял многих близких.

Потом снова была Украина – Киев, Одесса, там впервые Паустовский попал в среду таких же, как он молодых писателей. То были Ильф, Бабель, Багрицкий, Лев Славин. После Одессы был Сухум, Батум и Тифлис, Армения и даже Северная Персия, Паустовскому не давала покоя «муза дальних странствий» (из воспоминаний писателя). И снова Москва. И снова путешествия, на этот раз в качестве журналиста. И много-много впечатлений, привезённых из поездок по стране, которые вылились-воплотились в художественные тексты. «Почти каждая моя книга – это поездка. Или, вернее, каждая поездка – это книга», – говорил Паустовский.

1928 год – выходит первый сборник рассказов Паустовского «Встречные корабли», он называет его первой своей «настоящей» книгой. Очень быстро, в 1929 году, выходит следующая его книга – приключенческо-шпионский роман с долей фантастики «Блистающие облака».

Известность к Паустовскому пришла в 1932 году с выходом повести «Кара-Бугаз».

В мае 1931 года писатель предпринял поездку на Каспийское море, а впечатления от этой поездки и стали основой повести. Но чтобы эта поездка состоялась, Паустовскому пришлось для начала добыть денег. Придя в одно из издательств, он предложил редактору заключить договор на будущую книгу о Кара-Бугазе. Но редактор счёл эту тему не только неинтересной, но заведомо проигрышной. Не в этом, так в другом месте Константин Георгиевич нашёл деньги, и поездка состоялась.

Кара-Бугаз – это залив Каспийского моря на западе Туркмении, известный тем, что в нём содержится уникальная по своему составу глауберова соль, или мирабилит. В книге много реальных фактов – исторических, географических – описание залива, людей, причастных к разработкам и строительству предприятий вокруг этого сурового места, открытия геологов и т.д.

«Залив Кара-Бугазский, называемый туркменами «Горькое море» (Аржи-Дарья и «Слуга моря» (Кули-Дарья), являет собой обширную водную площадь, превышающую Ладогу и почти отрезанную от моря двумя бесплодными косами. Хотя залив и лежит на широте Неаполя, но климатом обладает жарким и пустынным…

Все берега пустынны и не имеют пресной воды. Мною не было обнаружено ни единого ручья, каковой впадал бы в это поистине мертвое море…

Дождей, по рассказам туркмен, в заливе не бывает. Дожди от чрезмерной жары высыхают, не успевая достигнуть земли.

При подходе к заливу оный рисуется в виде купола из красноватой мглы, пугающей с давних времен мореплавателей. Полагаю, что явление это объясняется сильным испарением воды Кара-Бугаза.

Надлежит помнить, что залив окружен раскаленной пустыней и является, если будет уместно это сравнение, большим котлом, где выкипает каспийская вода.

Грунт залива весьма примечателен: соль, а под ней известковая глина.

Соль, полагаю, особенная, не того состава, что обыкновенная, употребляемая в пищу и для засола.

Старая Россия не проявляла интереса к своим богатствам. Только в 1897 году министерство торговли и промышленности раскачалось и отправило в Кара-Бугаз экспедицию во главе с гидрологом Шпиндлером. Экспедиция выяснила, что залив является величайшим в мире источником глауберовой соли.

С тех пор началась пестрая история залива. Она нигде не записана. Ее приходится восстанавливать по статьям геологов, по рассказам моряков и туркмен-фелюжников, по докладам начальников экспедиций, по забытым проектам, судовым журналам кораблей и другим немногочисленным и противоречивым источникам.

Вокруг Кара-Бугаза закипала золотая лихорадка».

Герои в этом произведении, центром которого является сам залив Кара-Бугаз, его прошлое и настоящее, обозначены не сами по себе, а в отношении к заливу, к его роли в жизни человека. Все герои – люди науки, но разных поколений, одни – старой дореволюционной закалки, другие – новой советской. Они спорят между собой, стоит ли менять суровую природу, подстраивать её под себя, использовать для блага человека. Но, нет-нет, промелькнёт в их разговорах и тоска.

«Пребывание, даже кратковременное, в водах залива порождает чувство великого одиночества и тоску по местам цветущим и населенным. На всех берегах залива на протяжении сотен верст мною не было встречено ни одного человека, и, кроме горчайшей полыни и сухого бурьяна, я не сорвал ни одной травинки…Не нужен мне был Кара-Бугаз с его солью. Калужские свои перелески я не променял бы на десяток Кара-Бугазов. Хотелось мне, знаете ли, как бывало в младенчестве, подышать грибным воздухом да послушать, как шумят дожди по листве».

Это мысли лейтенанта Жеребцова, отставного моряка, гидрографа, составителя карт Каспийского моря, который 15 лет был связан с Кара-Бугазом. Но, мне кажется, что эти мысли созвучны и самому Паустовскому, ведь известен тот факт, что Константин Георгиевич любил именно «срединную Россию» с её реками, лесами и дождями.

После выхода повести «Кара-Бугаз», Паустовскому поступило предложение написать сценарий к одноимённому фильму.

Казалось, фильм ждёт успех, ведь к его созданию приложили свой труд такие маститые люди творчества, как режиссёр Александр Разумный (тот, что позже снял фильм «Тимур и его команда»), композитор Михаил Ипполитов-Иванов (ученик Римского-Корсакова, автор музыки к немым фильмам «Понизовая вольница» и «Песня про купца Калашникова»), ну и конечно сам Паустовский. Но фильм не только не вышел в прокат, но и вообще исчез из поля зрения историков кино, надолго.

Фильм всё-таки сохранился, что важно не только для истории кино, но и для истории музыки. В фильме было много музыки, действительно много – 42 минуты, исходя из того, что сам фильм длился час сорок, а после урезки час шестнадцать. А Паустовский в работе над фильмом, имел отношение не только к сценарию, но и к музыкальной теме, звуку. По словам музыковеда Ирины Ромашук, в музыке слышен голос писателя: «Особенно явно этот голос слышен в трактовке условно восточных тем, в музыкальных описаниях природы и в том количестве воздуха, который Ипполитов-Иванов оставил для своих соавторов: режиссера, оператора, и актеров. И в этом он точно Паустовский. «Кара-Бугаз» – удивительная встреча оригинального писателя, своеобразного композитора, и увы, не самого везучего режиссера».

«Кара-Бугаз» стал отправной точкой для К.Г. Паустовского как писателя, после его выхода в свет он оставил службу и всецело посвятил себя писательству – «единственной, всепоглощающей, порой мучительной, но всегда любимой работе».

А дальше было много путешествий, снова «муза дальних странствий» не давала Паустовскому покоя: Кольский полуостров, Мещёра, Кавказ, Украина, Средняя Азия, Крым, Алтай, Сибирь.

Мастерство писателя Паустовский закрепил и следующими своими книгами, так в 1934 году вышла «Колхида», в 1934 – «Черное море». Так в творчестве Паустовского определилась главная тема – это родная страна и её познание. За короткий срок автора узнали не только в родной стране, но и за её пределами. Книги Паустовского были переведены на языки народов СССР и мира.

Во время Великой Отечественной войны Паустовский работал военным корреспондентом на Южном фронте, изъездил множество мест. После окончания войны снова много разных дорог, на этот раз заграничных: Чехословакия, Болгария, Польша, Италия, да всего и не перечислить. Впечатления от этих поездок вылились в изумительные художественные зарисовки – путевые очерки и рассказы, сейчас их назвали бы модным словом травелог.

Их можно найти в «Письмах с пути». Рассказы эти написаны сочным языком, настолько ясным, что ни сколько не трудно представить себе все эти картины: прибрежных портов, восточных базаров, заграничных улочек с их колоритом. Прочитайте рассказ «Толпа на набережной», и вы окажетесь в Неаполе, и познакомитесь с девочкой, которой писатель подарил матрёшку. А в рассказе «Живописная Болгария» узнаете, что по-болгарски листва называется «шума», что кажется очень символичным.

Но где бы ни побывал писатель, какие бы экзотические страны не посетил, и даже юг и север России не пленили его своей красотой так, как средняя полоса России. Знакомство с этой частью страны оказалось для писателя и путешественника Паустовского самым счастливым, значительным и плодотворным. В своих воспоминаниях он говорил так: «Я не променяю Среднюю Россию на самые прославленные и потрясающие красоты земного шара».

Большая часть рассказов Паустовского именно о тех местах, что находятся в Средней России: «Мещёрская сторона», «Летние дни», «Дождливый рассвет», «Во глубине России», «Повесть о лесах», «Исаак Левитан» и др.

Первая книга Паустовского о среднерусской глубинке вышла ещё до войны, в 1939 году. Это была небольшая по размеру повесть «Мещёрская сторона» и описывала она любимый край Паустовского – Мещёры. За эту повесть Паустовского прозвали «лучшим пейзажистом в современной литературе». Можно было услышать и такой отклик: «Многие произведения Паустовского – произведения живописи. Их можно было бы вешать на стену, если бы только для подобных картин существовали рамы и гвозди». В повести «О лесах», вышедшей в 1948 году писатель продолжил тему, начатую перед войной.

В общем, о Паустовском можно говорить бесконечно, ведь он такой разный. Думаю, мало кто из читателей мог предположить, что «певец природы и родного края» писал не только о природе, я и сама в этом заблуждалась. У этого замечательного писателя есть несколько произведений о людях творчества, которых он сам знал близко, кем восхищался, или просто любил. У него есть небольшой сборник, вошедший в собрание сочинений, литературных портретов об известных писателях – Фраермане, Гайдаре, Гиляровском, Шиллере, Э. По и др. А ещё он писал об А. Грине, Э. Багрицком, М. Пришвине, Андерсене, Мопассане. Кроме очерков, есть у Паустовского и отдельные книги о Т. Шевченко, Кипренском и Левитане.

Как сам говорил Паустовский, его всегда интересовал жизнь замечательных людей, он «пытался найти общие черты их характеров – те черты, что выдвинули их в ряды лучших людей человечества». Вот что, например, связывало Паустовского и Левитана: «Живопись, – говорил писатель, – важна для прозаика не только тем, что помогает ему полюбить краски и свет. Живопись важна еще и тем, что художник замечает то, чего мы совсем не видим. Только после его картин мы тоже начинаем видеть и удивляться, что не замечали этого раньше». Левитан и Паустовский – два поэта родной природы, два мастера лирического пейзажа.

Жизнь Константина Георгиевича Паустовского, без преувеличения, можно назвать замечательной, как и его самого. О своей жизни он написал автобиографическую эпопею, состоящую из шести книг – «Повесть о жизни».

Есть у Паустовского ещё одна примечательная книга, книга-размышление о труде писателя – «Золотая роза». Сам писатель говорил о ней так: «Книга эта не является ни теоретическим исследованием, ни тем более руководством. Это просто заметки о моём понимании писательства и моём опыте»". В этом своём произведении Паустовский обозначил главную мысль, – это мысль о том, что призвание к писательству неотделимо от потребности щедро дарить людям всё, чем человек владеет. Именно об этом он неустанно напоминал тем, кого обучал – студентам Литературного института им. Горького, где он двадцать лет руководил семинаром прозы.

Вот, что ещё хотелось бы сказать о К.Г. Паустовском, что он очень ревностно относился к чистоте русского языка. Об этом он говорил много, в том числе и своим студентам: «Дурной язык – следствие невежества, потери чувства родной страны, отсутствие вкуса к жизни. Поэтому борьба за язык должна начаться со всеобщей борьбы за подлинное повышение культуры, за власть разума, за истинное разностороннее образование». И ещё: «Я подумал: – до какого же холодного безразличия к своей стране, к своему народу, до какого невежества и наплевательского отношения к истории России, к ее настоящему и будущему нужно дойти, чтобы заменить живой и светлый русский язык речевым мусором. Для чего Пушкин, Языков, Лермонтов, Герцен, Толстой, Чехов, Лесков, Салтыков-Щедрин создавали величайший в мире по красоте и зримой образности русский язык?»

О Константине Григорьевиче. Паустовском создано немало материалов: воспоминаний, литературоведческих исследований, монографий, его до сих пор читают не только в России, но и за рубежом. И ещё, что немаловажно, по его произведениям составлен словарь – Словарь языка Паустовского в 8-ми томах – итог многолетней работы студентов и преподавателей отделения "Русский язык и литература" филологического факультета Вильнюсского университета.

В одном из «Писем с пути» у Паустовского, есть такая фраза: «Почти каждому просвещённому человеку, не лишённому воображения, жизнь готовит встречу с Парижем. Иногда эта встреча случается, иногда нет. Всё зависит от того, кому как повезёт». Перефразируя эти слова, хочу сказать, что в жизни повезёт тому, кому доведётся встретиться с Паустовским. А встречу эту не трудно устроить, стоит лишь открыть книгу.

Источники:

Комкова, А.В. Мастерство Паустовского-пейзажиста/ А.В. Комкова, Е.В.Безрукова // Наследие К. Г. Паустовского и современность: экология, культура, нравственность. Материалы международной научно-практической конференции.-Рязань, 2007. -С. 44.

Паустовский, В. Прививка к географии// В. Паустовский/ Воспоминания о Константине Паустовском.- М., 1983

Паустовский, К. Муза дальних странствий/ К. Паустовский.- М.,1988.

Паустовский, К. Наедине с осенью: портреты, воспоминания, очерки./ К. Паустовский, М., 1967.

http://paustovskiy.niv.ru/paustovskiy/text/romantiki/romantiki-predislovie.htm