«Отец. Отчество. Отечество»: в помощь подготовке к конкурсу

Часть 1. Стихи о дедах, отцах и Отчизне

В поддержку участников городского патриотического конкурса «Отец. Отчество. Отечество».

Организаторы конкурса предлагают вниманию будущих участников подборку избранных стихов русских и российских классиков, современных поэтов по предложенным номинациям.

Кто-то вспомнит и с удовольствием прочтет уже известные строки, для других произойдет литературное открытие. И в том и другом случае вы окунетесь в героическую атмосферу истории нашей Отчизны, вспомните богатырей всех времен и народов, заслуги ваших отцов и дедов, задумаетесь над особой не легкой ролью мужчины быть отцом, а значит человеком осознанно взявшем обязательства по созданию территории безопасности для своей семьи, малой Родины, Отчизны в целом.

Надеемся, что среди предложенных стихов, вы найдете те, которые прочтете не только умом, но и сердцем. Удачи!

Александр Пушкин

Клеветникам России

О чем шумите вы, народные витии?

Зачем анафемой грозите вы России?

Что возмутило вас? волнения Литвы?

Оставьте: это спор славян между собою,

Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,

Вопрос, которого не разрешите вы.

Уже давно между собою

Враждуют эти племена;

Не раз клонилась под грозою

То их, то наша сторона.

Кто устоит в неравном споре:

Кичливый лях, иль верный росс?

Славянские ль ручьи сольются в русском море?

Оно ль иссякнет? вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читали

Сии кровавые скрижали;

Вам непонятна, вам чужда

Сия семейная вражда;

Для вас безмолвны Кремль и Прага;

Бессмысленно прельщает вас

Борьбы отчаянной отвага —

И ненавидите вы нас…

За что ж? ответствуйте: за то ли,

Что на развалинах пылающей Москвы

Мы не признали наглой воли

Того, под кем дрожали вы?

За то ль, что в бездну повалили

Мы тяготеющий над царствами кумир

И нашей кровью искупили

Европы вольность, честь и мир?..

Вы грозны на словах — попробуйте на деле!

Иль старый богатырь, покойный на постеле,

Не в силах завинтить свой измаильский штык?

Иль русского царя уже бессильно слово?

Иль нам с Европой спорить ново?

Иль русский от побед отвык?

Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,

От финских хладных скал до пламенной Колхиды,

От потрясенного Кремля

До стен недвижного Китая,

Стальной щетиною сверкая,

Не встанет русская земля?..

Так высылайте ж к нам, витии,

Своих озлобленных сынов:

Есть место им в полях России,

Среди нечуждых им гробов.

Иван Никитин

Русь

Под большим шатром

Голубых небес —

Вижу — даль степей

Зеленеется.

И на гранях их,

Выше темных туч,

Цепи гор стоят

Великанами.

По степям в моря

Реки катятся,

И лежат пути

Во все стороны.

Посмотрю на юг —

Нивы зрелые,

Что камыш густой,

Тихо движутся;

Мурава лугов

Ковром стелется,

Виноград в садах

Наливается.

Гляну к северу —

Там, в глуши пустынь,

Снег, что белый пух,

Быстро кружится;

Подымает грудь

Море синее,

И горами лед

Ходит по морю;

И пожар небес

Ярким заревом

Освещает мглу

Непроглядную…

Это ты, моя

Русь державная,

Моя родина

Православная!

Широко ты, Русь,

По лицу земли

В красе царственной

Развернулася!

У тебя ли нет

Поля чистого,

Где б разгул нашла

Воля смелая?

У тебя ли нет

Про запас казны,

Для друзей — стола,

Меча — недругу?

У тебя ли нет

Богатырских сил,

Старины святой,

Громких подвигов?

Перед кем себя

Ты унизила?

Кому в черный день

Низко кланялась?

На полях своих,

Под курганами,

Положила ты

Татар полчища.

Ты на жизнь и смерть

Вела спор с Литвой

И дала урок

Ляху гордому.

И давно ль было,

Когда с Запада

Облегла тебя

Туча темная?

Под грозой ее

Леса падали,

Мать сыра-земля

Колебалася,

И зловещий дым

От горевших сел

Высоко вставал

Черным облаком!

Но лишь кликнул царь

Свой народ на брань —

Вдруг со всех концов

Поднялася Русь.

Собрала детей,

Стариков и жен,

Приняла гостей

На кровавый пир.

И в глухих степях,

Под сугробами,

Улеглися спать

Гости навеки.

Хоронили их

Вьюги снежные,

Бури севера

О них плакали!..

И теперь среди

Городов твоих

Муравьем кишит

Православный люд.

По седым морям

Из далеких стран

На поклон к тебе

Корабли идут.

И поля цветут,

И леса шумят,

И лежат в земле

Груды золота.

И во всех концах

Света белого

Про тебя идет

Слава громкая.

Уж и есть за что,

Русь могучая,

Полюбить тебя,

Назвать матерью,

Стать за честь твою

Против недруга,

За тебя в нужде

Сложить голову.

Александр Блок

Скифы

Мильоны — вас. Нас — тьмы, и тьмы, и тьмы.

Попробуйте, сразитесь с нами!

Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы,

С раскосыми и жадными очами!

Для вас — века, для нас — единый час.

Мы, как послушные холопы,

Держали щит меж двух враждебных рас

Монголов и Европы!

Века, века ваш старый горн ковал

И заглушал грома, лавины,

И дикой сказкой был для вас провал

И Лиссабона, и Мессины!

Вы сотни лет глядели на Восток

Копя и плавя наши перлы,

И вы, глумясь, считали только срок,

Когда наставить пушек жерла!

Вот — срок настал. Крылами бьет беда,

И каждый день обиды множит,

И день придет — не будет и следа

От ваших Пестумов, быть может!

О, старый мир! Пока ты не погиб,

Пока томишься мукой сладкой,

Остановись, премудрый, как Эдип,

Пред Сфинксом с древнею загадкой!

Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,

И обливаясь черной кровью,

Она глядит, глядит, глядит в тебя

И с ненавистью, и с любовью!..

Да, так любить, как любит наша кровь,

Никто из вас давно не любит!

Забыли вы, что в мире есть любовь,

Которая и жжет, и губит!

Мы любим все — и жар холодных числ,

И дар божественных видений,

Нам внятно всё — и острый галльский смысл,

И сумрачный германский гений…

Мы помним всё — парижских улиц ад,

И венецьянские прохлады,

Лимонных рощ далекий аромат,

И Кельна дымные громады…

Мы любим плоть — и вкус ее, и цвет,

И душный, смертный плоти запах…

Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет

В тяжелых, нежных наших лапах?

Привыкли мы, хватая под уздцы

Играющих коней ретивых,

Ломать коням тяжелые крестцы,

И усмирять рабынь строптивых…

Придите к нам! От ужасов войны

Придите в мирные объятья!

Пока не поздно — старый меч в ножны,

Товарищи! Мы станем — братья!

А если нет — нам нечего терять,

И нам доступно вероломство!

Века, века вас будет проклинать

Больное позднее потомство!

Мы широко по дебрям и лесам

Перед Европою пригожей

Расступимся! Мы обернемся к вам

Своею азиатской рожей!

Идите все, идите на Урал!

Мы очищаем место бою

Стальных машин, где дышит интеграл,

С монгольской дикою ордою!

Но сами мы — отныне вам не щит,

Отныне в бой не вступим сами,

Мы поглядим, как смертный бой кипит,

Своими узкими глазами.

Не сдвинемся, когда свирепый гунн

В карманах трупов будет шарить,

Жечь города, и в церковь гнать табун,

И мясо белых братьев жарить!..

В последний раз — опомнись, старый мир!

На братский пир труда и мира,

В последний раз на светлый братский пир

Сзывает варварская лира!

Маргарита Алигер

Родины себе не выбирают

Из поэмы «Твоя Победа»

Родины себе не выбирают.

Начиная видеть и дышать,

Родину на свете получают

Непреложно, как отца и мать.

Дни стояли сизые, косые…

Непогода улица мела…

Родилась я осенью в России,

И меня Россия приняла.

Родина! И радости и горе

Неразрывно слиты были в ней.

Родина! В любви. В бою и споре

Ты была союзницей моей.

Родина! Нежнее первой ласки

Научила ты меня беречь

Золотые пушкинские сказки.

Гоголя пленительную речь,

Ясную, просторную природу,

Кругозор на сотни вёрст окрест,

Истинную вольность и свободу,

Заботливой руки раздольный жест.

Напоила беспокойной кровью,

Водами живого родника,

Как морозом, обожгла любовью

Русского шального мужика.

Я люблю раскатистые грозы,

Хрусткий и накатанный мороз,

Клейкие живительные слёзы

Утренних сияющих берёз,

Безымянных реченек излуки.

Тихие вечерние поля;

Я к тебе протягиваю руки.

Родина единая моя.

Константин Симонов

Родина

Касаясь трех великих океанов,

Она лежит, раскинув города,

Покрыта сеткою меридианов,

Непобедима, широка, горда.

Но в час, когда последняя граната

Уже занесена в твоей руке

И в краткий миг припомнить разом надо

Все, что у нас осталось вдалеке,

Ты вспоминаешь не страну большую,

Какую ты изъездил и узнал,

Ты вспоминаешь родину - такую,

Какой ее ты в детстве увидал.

Клочок земли, припавший к трем березам,

Далекую дорогу за леском,

Речонку со скрипучим перевозом,

Песчаный берег с низким ивняком.

Вот где нам посчастливилось родиться,

Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли

Ту горсть земли, которая годится,

Чтоб видеть в ней приметы всей земли.

Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,

Да, можно голодать и холодать,

Идти на смерть... Но эти три березы

При жизни никому нельзя отдать.

Юлия Друнина

И откуда вдруг берутся силы

И откуда

Вдруг берутся силы

В час, когда

В душе черным-черно?..

Если б я

Была не дочь России,

Опустила руки бы давно,

Опустила руки

В сорок первом.

Помнишь?

Заградительные рвы,

Словно обнажившиеся нервы,

Зазмеились около Москвы.

Похоронки,

Раны,

Пепелища…

Память,

Душу мне

Войной не рви,

Только времени

Не знаю чище

И острее

К Родине любви.

Лишь любовь

Давала людям силы

Посреди ревущего огня.

Если б я

Не верила в Россию,

То она

Не верила б в меня.

Эдуард Асадов

Родине

Как жаль мне, что гордые наши слова

«Держава», «Родина» и «Отчизна»

Порою затёрты, звенят едва

В простом словаре повседневной жизни,

Я этой болтливостью не грешил.

Шагая по жизни путём солдата,

Я просто с рожденья тебя любил

Застенчиво, тихо и очень свято.

Какой ты была для меня всегда?

Наверное, в разное время разной.

Да, именно разною, как когда,

Но вечно моей и всегда прекрасной!

В каких-нибудь пять босоногих лет

Мир-это улочка, мяч футбольный,

Сабля, да синий змей треугольный,

Да голубь, вспарывающий рассвет.

И если б тогда у меня примерно

Спросили: какой представляю я Родину?

Я бы сказал, наверно: -

Она такая, как мама моя!

А после я видел тебя иною,

В свисте метельных уральских дней,

Тоненькой, строгой, с большой косою -

Первой учительницей моей.

Жизнь открывалась почти как в сказке,

Где с каждой минутой иная ширь,

Когда я шёл за твоей указкой

Всё выше и дальше в громадный мир!

Случись, рассержу я тебя порою-

Ты, пожурив, улыбнёшься вдруг

И скажешь, мой чуб потрепав рукою:

- Ну ладно. Давай выправляйся, друг!

А помнишь встречу в краю таёжном,

Когда, заблудившись, почти без сил,

Я сел на старый сухой валежник

И обречённо глаза прикрыл?

Сочувственно кедры вокруг шумели,

Стрекозы судачили с мошкарой:

- Отстал от ребячьей грибной артели..

- Жалко..Совсем ещё молодой!

И тут, будто с суриковской картины,

Светясь от собственной красоты,

Шагнула ты, чуть отведя кусты,

С корзинкою, алою от малины.

Взглянула и всё уже поняла:

-Ты городской?..Ну дак что ж, бывает..

У нас и свои-то, глядишь, плутают,

Пойдём-ка! – И руку мне подала.

И, сев на разъезде в гремящий поезд,

Хмельной от хлеба и молока,

Я долго видел издалека

Тебя, стоящей в заре по пояс..

Кто ты, пришедшая мне помочь?

Мне и теперь разобраться сложно:

Была ты и впрямь лесникова дочь

Или «хозяйка» лесов таёжных?

А впрочем, в каком бы я ни был краю

И как бы ни жил и сейчас, и прежде,

Я всюду, я сразу тебя узнаю-

Голос твой, руки, улыбку твою,

В какой ни явилась бы ты одежде!

Россия начиналась не с меча!

Россия начиналась не с меча,

Она с косы и плуга начиналась,

А потому, что кровь не горяча,

А потому, что русского плеча

Ни разу в жизни злоба не касалась..

И стрелами звеневшие бои

Лишь прерывали труд её всегдашний.

Недаром конь могучего Ильи

Осёдлан был хозяином на пашне.

В руках, весёлых только от труда,

По добродушью иногда не сразу

Возмездие вздымалось. Это да.

Но жажды крови не было ни разу,

А коли верх одерживали орды,

Прости, Россия, беды сыновей.

Когда бы не усобицы князей,

То как бы ордам дали бы по мордам!

Но только подлость радовалась зря.

С богатырём недолговечны шутки;

Да, можно обмануть богатыря,

Но победить - вот это уже дудки!

Ведь это было так же бы смешно,

Как, скажем, биться с солнцем и луною,

Тому порукой – озеро Чудское,

Река Непрядва и Бородино.

И если тьмы тевтонцев иль

Батыя нашли конец на родине моей,

То нынешняя гордая Россия

Стократ ещё прекрасней и сильней!

И в схватке с самой лютою войною

Она и ад сумела превозмочь.

Тому порукой – города-герои

В огнях салюта в праздничную ночь!

И вечно тем сильна моя страна,

Что никого нигде не унижала.

Ведь доброта сильнее, чем война,

Как бескорыстье действеннее жала,

Встаёт заря, светла и горяча.

И будет так вовеки нерушимо.

Россия начиналась не с меча,

И потому она непобедима!

России

Ты так всегда доверчива, Россия,

Что, право, просто оторопь берет.

Еще с времен Тимура и Батыя

Тебя, хитря, терзали силы злые

И грубо унижали твой народ.

Великая трагедия твоя

Вторично в мире сыщется едва ли:

Ты помнишь, как удельные князья,

В звериной злобе отчие края

Врагам без сожаленья предавали?!

Народ мой добрый! Сколько ты страдал

От хитрых козней со своим доверьем!

Ведь Рюрика на Русь никто не звал.

Он сам с дружиной Новгород подмял

Посулами, мечом и лицемерьем!...

Да, Русь всегда доверчива, Все так.

Но сколько раз в истории случалось,

Как ни ломал, как ни тиранил враг,

Она всегда, рассеивая мрак,

Как птица Феникс, снова возрождалась!

А если так, то, значит, и теперь

Все непременно доброе случится,

И от обид, от горя и потерь

Россия на куски не разлетится!

И грянет час, хоть скорый, хоть не скорый,

Когда Россия встанет во весь рост.

Могучая, от недр до самых звезд,

И сбросит с плеч деляческие своры!

Не знаю: доживем мы или нет

До этих дней, мои родные люди,

Но твердо верю: загорится свет,

Но точно знаю: возрождение будет!

Когда наступят эти времена?

Судить не мне. Но разлетятся тучи!

И знаю твердо: правдой зажжена,

Еще предстанет всем моя страна

И гордой, и великой, и могучей!

Евгения Трушина

Вперед, Россия!

Вошла Россия в сложный поворот,

От свар вселенских ко делам домашним,

К реформам, тем, что ждал давно народ,

К своим заводам, промыслам и пашням.

На дрязги мира тратила она –

Своих сынов, ресурсы и терпенье.

Воспрянуть вновь теперь она должна,

Врагов вчерашних приведя в смятенье.

Цвет нации – такая молодежь,

Что в битве Бородинской под картечью

Шла, отметая и расчет и ложь,

Честь ставя выше смерти и увечий.

В четырнадцать Василий Головнин,

Игрушки позабыв и пух перины,

В морских боях, как истый дворянин,

Уже произведен в гардемарины.

И парусник его «Не тронь меня»

Запомнил, как отважного «салагу»

За подвиг наградили от царя

Медалью золотою «За отвагу».

И помним, как всего лишь в десять лет

Алеша Грейг по трапу забирался

На борт фрегата, где в пылу побед

Сам Нельсон-адмирал им восхищался.

Да, было тяжело тогда ему,

Но навыки пришли с трудом и потом.

Зато поздней, понятно почему,

Командовал он Черноморским флотом.

Вперед, Россия! Близится расцвет

Духовных сил, науки и талантов,

Где молодежь – национальный цвет,

Займет места геройские Атлантов.

Евгений Евтушенко

Хотят ли русские войны?...

Хотят ли русские войны?

Спросите вы у тишины

над ширью пашен и полей

и у берез и тополей.

Спросите вы у тех солдат,

что под березами лежат,

и пусть вам скажут их сыны,

хотят ли русские войны.

Не только за свою страну

солдаты гибли в ту войну,

а чтобы люди всей земли

спокойно видеть сны могли.

Под шелест листьев и афиш

ты спишь, Нью-Йорк, ты спишь, Париж.

Пусть вам ответят ваши сны,

хотят ли русские войны.

Да, мы умеем воевать,

но не хотим, чтобы опять

солдаты падали в бою

на землю грустную свою.

Спросите вы у матерей,

спросите у жены моей,

и вы тогда понять должны,

хотят ли русские войны.

Отцовский слух

Портянки над костром уже подсохли,

И слушали Вилюй два рыбака,

А первому, пожалуй, за полсотни,

Ну а второй – беспаспортный пока.

Отец в ладонь стряхал с щетины крошки,

Их запивал ухой, как мёд густой.

О почерневший алюминий ложки

Зуб стукался – случайно золотой.

Отец был от усталости свинцов.

На лбу его пластами отложились

Война, работа, вечная служивость

И страх за сына – тайный крест отцов.

Выискивая в неводе изъян,

Отец сказал, рукою в солнце тыча:

– Ты погляди-ка, Мишка, а туман,

Однако, уползает… Красотища!

Сын с показным презреньем ел уху.

С таким надменным напуском у сына

Глаза прикрыла белая чуприна –

Мол, что смотреть такую чепуху.

Сын пальцем сбил с тельняшки рыбий глаз

И натянул рыбацкие ботфорты,

И были так роскошны их завёрты,

Как жизнь, где вам не «компас», а «компас».

Отец костёр затаптывал дымивший

И ворчанул как бы промежду дел:

– По сапогам твоим я слышу, Мишка,

Что ты опять портянки не надел…

Сын перестал хлебать уху из банки,

Как будто он отцом унижен был.

Ботфорты снял и накрутил портянки,

И ноги он в ботфорты гневно вбил.

Поймёт и он – вот, правда, поздно слишком,

Как одиноки наши плоть и дух,

Когда никто на свете не услышит

Всё, что услышит лишь отцовский слух…

Сын и отец

Ребёнок, будь отцом отцу –

Ведь твой отец ребёнок тоже.

Он хочет выглядеть построже,

Но трудно – видно по лицу.

Тебе читает книгу он

Про Маугли и про Шер-хана,

Но в нём самом – за раной рана,

Он еле сдерживает стон.

Ребёнок, слёзы отложив,

Утешь отца игрою шумной,

Когда, вернувшийся из джунглей,

Отец не верит в то, что жив.

Не оскорби из баловства

Своим ребячьим произволом,

Своим бесчувствием весёлым

Твоё наследство – боль отца.

Хапланова Елизавета

Будем жить!

Мужчине за честь для страны послужить.

В том нет никакого секрета.

Уверенно скажет друзьям: «Будем жить!» –

И больше ни слова об этом.

О жарких боях не дознается мать,

Об этом не скажут невесте.

Служить так служить! Воевать? – воевать

С достоинством, верой и честью.

Лишь вздрогнет над ним голубой небосвод,

Завидев солдатскую ярость,

Услышав знакомую фразу: «Вперёд!»,

Что в русской крови прописалась.

И в схватке лихой он, мужчина-боец,

Познает свою же породу.

И грудью пойдёт на летящий свинец,

Не знамо ни леса, ни броду.

Но надо дойти. По-другому никак.

Добыть для России победу!

Сквозь дым рукопашных, сквозь ветер атак.

Сквозь память о подвиге дедов.

Мужчине за честь для страны послужить.

В том нет никакого секрета.

Уверенно скажет друзьям: «Будем жить!» –

И больше ни слова об этом.

Вениамин Бутенко

Отцовское эхо

И в солнечный полдень, и в звёздную полночь

Отцовское эхо над миром звучит.

Оно для души моей – скорая помощь,

Когда она очень болит.

Отцовское эхо, живое-живое,

Я слышу сквозь время опять и опять.

Есть память и эхо. Их двое, их двое.

И вечности их не разъять.

Для жизни отдельная смерть не помеха…

Хоть слёз не стереть иногда мне с лица,

Но сам я как эхо, звучащее эхо,

Посмертное эхо отца.

Расул Гамзатов

Чтобы рвануться в схватку...

Чтобы рвануться в схватку, у мужчины

Есть только две достойные причины.

И первая: родной страны защита,

Граница чья пред недругом закрыта.

Вторая – долг, что предками завещан,

Мужчинам всем повелевает он:

Собой рискуя, защищайте женщин,

Как на дуэлях пушкинских времён.

Чтоб песню спеть, от века у мужчины

Есть только две достойные причины,

И первая: любовь к земле родимой,

Которая вошла нам в плоть и кровь

И сделалась звездой неугасимой.

Вторая – это к женщине любовь!

Вадим Егоров

Монолог сына

Нам с сестрёнкой – каюк, наша мама на юг

Улетела недавно.

Жизнь без мамы – не мёд, это каждый поймёт.

Ну а с папой – подавно!

В доме трам-тарарам, папа нас по утрам

Кормит жжёною кашей.

Он в делах – как в дыму, и, конечно, ему

Не до шалостей наших.

А пошалить хочется очень,

Мы ведь не так много и хочем…

Каждый отец, и даже отчим, это поймёт!

Вот вчера, например, я такое имел:

Полетать захотелось.

И, была не была, два бумажных крыла

Мы приделали к телу,

И пошли на балкон, пусть на нас из окон

Поглядят домочадцы,

Как с балкона мы – Ах! – сиганём на крылах,

Чтоб по воздуху мчаться.

Плыли б внизу реки, поля бы,

У всех у пап падали б шляпы…

Вот красота! Но только бы папа не увидал!

Я уже улетал, но отец увидал…

Представляете, жалость!

Он расширил глаза и схватил меня за

То, что первым попалось.

Папы страшен оскал! Я от папы скакал,

Как лошадка в галопе,

И как будто коня, папа шлёпал меня

По гарцующей попе.

У всех у пап богатый опыт

По мастерству шлёпанья попы…

Вот подрасту – буду я шлёпать попы и сам!

Мы отца не виним, мы помиримся с ним,

Мы забудем про ссоры.

Есть такой порошок, с ним взлетать хорошо,

Называется «порох».

Где б достать порошка, пол посыпать слегка,

Бросить спичечку на пол…

Как летать я хотел! Что ж, коль я не взлетел,

Так взлетим вместе с папой!

Плыли б внизу реки, поля бы,

У всех у пап падали б шляпы…

Вот красота! Но только бы папа не увидал!

Дорогие друзья! Не забывайте, что мы представили лишь небольшую часть того поэтического богатства, каким славится Центральная библиотека им. А. С. Пушкина. В дальнейшем планируем показать современные стихи об операции в Донбассе, познакомить вас с прозой об отцах, патриотической публицистикой и другими материалами. А от читателей, увлеченных поэзией, надеемся получить дополнения к нашему списку. Заранее благодарим.