«Дети мои» Гузель Яхиной

 

«Дети мои» – роман, после которого за Яхиной прочно закрепилось звание писателя крупномасштабных исторических полотен. В книге пронзительно точно и завораживающе страшно показана жизнь маленького человека во время бушующих перемен. Как жернова нового времени перемалывают его судьбу. Как маленькая фигурка гнется во все стороны под натиском непреодолимой силы, но не ломается.

В романе описана судьба немцев Поволжья 20-30-х годов прошлого века. В книге достоверно представлены глобальные события в нашей стране начала ХХ века: смена эпох и режимов власти, влекущие за собой войны, коллективизацию, продразверстку, голодомор. Но всё это происходит будто фоном, а на переднем плане – судьба одного человека, странной и непонятной личности сельского шульмейстера.

Тридцатидвухлетний Якоб Бах вёл жизнь тихую и неприметную, работая школьным учителем в Немецкой слободе. Днем преподавал письмо и арифметику крестьянским детям, монотонно бубня лекции. Вечерами устраивал прогулки, испытывая наслаждение от видов лесов и скал и впадая в экстаз от неистовства бурь. Одновременно с этим он питал слабость к высокому немецкому, упиваясь чтением немецких классиков. Обладая натурой застенчивой и чувствительной, он не мог найти общий язык с односельчанами – грубоватыми фермерами, нечувствительными к прекрасному.

Но однажды, волею судьбы, он стал личным учителем семнадцатилетней девицы Клары, дочери зажиточного помещика. И, несмотря на общение из-за ширмы – дабы соблюсти приличия, случилась удивительная вещь: столь непохожие люди полюбили друг друга.

Ни пастор, ни односельчане не поняли их странной любви. Им пришлось уйти  на опустевший хутор Клары, где они зажили своим особым маленьким мирком. Яков настолько робел перед красотой Клары, что не осмеливался лишний раз и рта открыть. А Клара, благоговеющая перед таким ученым мужем, также предпочитала молчать. Так, в умиротворяющем молчании они прожили несколько лет, пока на свет не пришла их любимая, выстраданная дочь Анче. Появлению на свет дочери предшествовали настолько драматические события, что Якоб окончательно отказался от общения с миром посредством речи.

Но, чтобы выкормить ребёнка, ему пришлось идти на сделку с парторгом новоучреждённой Немецкой советской республики. Гофман, разглядев в нём родственную душу любителя словесности, предлагает Якобу записывать гнадентальский фольклор – как уходящий анохронизм. Якоб и пишет – историю основания Гнаденталя, тексты песенок и пословиц, и, конечно, сказки. Гофман же перерабатывает эти сказки, переводя их в поучительно-коммунистическое русло, и публикует в газетах под псевдонимом Гобах.

Сказки-притчи, основанные на немецком фольклоре, но созвучные новому времени, были понятны и близки населению новой республики, а в чем-то даже и предвосхищали события. На какое-то время Бах даже стал чувствовать себя причастным к событиям в стране. И не только причастным, а и ответственным за происходящее. Лишь ведя свой, одному ему ведомый подсчет страшных вех – Год Безумия, Год Мертвых детей, Год спрятанного хлеба, Год Большого голода, он всё больше замыкался в себе.

И Якоб, и Клара, и даже Гофман – маленькие винтики в махине огромной новой страны. Махина тяжело ворочается, набирает обороты, сминая все на своем пути. У руля страны стоят вожди, подписывающие указы и мандаты, росчерком пера верша судьбы целых наций. Что для них какие-то там поселения немцев где-то в Поволжье? Маленькие винтики могут выпасть и затеряться на время, но ошибкой будет думать, что им удастся скрыться от всевидящего ока «Большого брата». И лишь на время Якоб и Клара получили отсрочку от невмешательства в их жизни. Чтобы затем в полной мере ощутить перемены вокруг себя.

Книга вызывает некоторые ассоциации с «Лавром» Е.Водолазкина. И тут, и там во главу угла поставлено жизнеописание человека неординарного, принципиального, с богатым внутренним миром, живущего вразрез с общепринятой моралью, не обращающего внимания на то, что творится в обществе. Человека, живущего в соответствии со своими убеждениями, по раз и навсегда принятому плану, чтящего духовность превыше всего.

Книга завораживающая. Не дающая возможности оторваться. Она о простых людях, попавших в мясорубку истории. Они так же, как и мы – любили, творили, созидали, теряли близких, но упрямо шли вперед. Как и в «Зулейхе» вопрос национальности здесь весьма условен. Обещанное благополучие сородичам, привезенным в свое время на российские земли немкой-императрицей Екатериной, к которым она обращалась «Дети мои», обернулось для потомков чудовищными катаклизмами. Впрочем, как и для всей страны.

Гузель Яхина – писательница удивительной силы, и вполне вероятно, что скоро мы увидим экранизацию этого романа, не уступающего по силе «Зулейхе».

 

Олеся Согрина