Как праздновали Новый Год и Рождество в императорской России?

Светлое Рождество, художник Вигго Юхансен 1891 г.

Представьте себе: морозный декабрьский вечер, за окнами – густая петербургская тьма, а в окнах дворцов и особняков горят сотни свечей, запах хвои, воска, горячего шоколада и дорогих духов. Гул оживлённых голосов, звуки полонеза, шелест шёлковых платьев и торжественный бой курантов...

Для нас Новый год – это почти неизменный набор милых сердцу традиций. Но так было не всегда. Свой современный облик с ёлкой, бокалом шампанского, поздравлениями и подарками – этот праздник обретал в России постепенно, на протяжении двух столетий, следуя за вкусами, причудами и указаниями тех, кто стоял у власти. Его история – это увлекательное путешествие от петровских указов, заставлявших изумлённых бояр украшать ворота сосновыми ветками, до уютных семейных ёлок в Царском Селе, от оглушительных фейерверков над Невой до изысканных балов-маскарадов. Это рассказ о том, как европейская мода, усилиями монархов, приживалась на русской почве, обрастая своими особенностями, и как из придворной церемонии Новый год превратился в долгожданный, всеми любимый праздник.

До Петра Великого Россия жила в другом времени и отмечала новый год 1 сентября, следуя византийской традиции, а летоисчисление велось от Сотворения мира. Все изменил указ царя от 20 декабря 1699 года, который предписывал: «В знак доброго начинания и нового столетнего века в веселии друг друга поздравлять с Новым годом... По знатным и проезжим улицам у ворот и домов учинить некоторое украшение от древ и ветвей сосновых, еловых и мозжевеловых... чинить стрельбу из небольших пушечек и ружей, пускать ракеты и зажигать огни». Как отмечает историк Николай Иванович Костомаров, этот указ «был не просто переменою календаря, а одним из тех дерзких разрывов с "стариной", которыми ознаменовалось царствование Петра».

Первый «новый» Новый год отметили в ночь с 31 декабря 1700 на 1 января 1701 года. Петр, стремившийся приблизить Россию к Европе, лично руководил празднествами. На Красной площади был устроен грандиозный фейерверк, палили из двухсот пушек перед Кремлем, а царь собственноручно запускал ракеты. Однако народ, как пишет историк Евгений Викторович Анисимов, «по старинке еще долго совмещал два праздника: скромно встречал новый год осенью и с опаской – зимой, по царскому указу». Интересно, что ель в ту пору еще не стала центральным символом – украшали просто хвойными ветвями, а первые «немецкие обычаи» с наряженными деревьями появляются лишь при Петре в домах петербургских немцев.

Подробнее об истории возникновения Нового года в России можно прочитать в книге М. С. Галынского «Энциклопедия Нового года и Рождества».

Несмотря на указ, новый год еще долго не становился семейным праздником. Его отмечали, скорее, как официальную церемонию с фейерверками, маскарадами и ассамблеями для знати. Простой люд же часто просто спал в новогоднюю ночь. Традиция дарить подарки также приживалась медленно – Петр дарил приближенным драгоценные кубки или шубы, но массовой практики это не стало.

Интересно, что сам указ предписывал праздновать семь дней, причем боярам и служилым людям полагалось «на Красной площади учинить между собой потехи: на коньках, лыжах, бабках, а женам их – на качелях». Таким образом, Новый год становился временем публичных игрищ и забав, что было в новинку для общества.

В то же время главным зимним праздником для людей оставалось Рождество, отмечавшееся 25 декабря. Оно сохраняло глубокий религиозный смысл, хотя в аристократической среде было также поводом для балов и маскарадов, а в народе — для вертепных представлений. Любопытно, что и сам Петр со свитой в святки участвовал в традиционном обряде «славления», посещая дома знати для поздравлений и получения подарков. Дворец в эти дни украшали венками, а придворные обменивались рождественскими дарами, что показывало переплетение старых обычаев и новых веяний.

Празднование Рождества Христова и Нового года при Петре Великом и в древнее время,
гравер Э. Даммюллер, 1870-е годы

После кончины Петра I введенные им новогодние традиции быстро утратили былой размах. Как отмечал историк Николай Костомаров, преемникам царя не хватало его энергии, и потому шумные ассамблеи сменились чопорными придворными мероприятиями. Общественные гуляния и обязательное украшение домов хвоей практически сошли на нет, сохранившись лишь в виде редких столичных фейерверков. Большинство же народа по-прежнему мысленно ориентировалось на старый, осенний новый год. В этот период, особенно при Анне Иоанновне, главным новогодним событием для высшего света стали пышные придворные маскарады, которые историки метко называют «театрализованным раболепием». Эти праздники были абсолютно оторваны от жизни простых людей. Возрождение всеобщего интереса к торжеству началось лишь с воцарением Елизаветы Петровны, любившей роскошные балы и увеселения, что в итоге заложило основу для будущей традиции всенародного празднования.

Период правления Елизаветы Петровны стал временем возрождения и невиданного размаха зимних праздников, превратившихся в изысканное театрализованное действо, где смешивались европейский шик и русские обычаи. Новый год отмечался с особой пышностью: гости получали особые «повестки», а утром 1 января являлись во дворец для торжественного поздравления императрицы. После приветствий и тостов Елизавета, как и её отец, предпочитала токайское вино, следовал обед, часто в узком кругу. Пушечная пальба из Петропавловской (101 выстрел) и Адмиралтейской (100 выстрелов) крепостей сопровождала тосты «при питии за Высочайшее здоровье».

Затем следовал обед в узком кругу, а вечером – грандиозный бал с обязательным дресс-кодом, подробно описанным в приглашениях – например, дамам в 1746 году предписывалось быть «в робах» (парадных платьях с пышной юбкой), а кавалерам – «в богатом платье». Празднества длились много часов и затягивались за полночь. Интерьеры дворца преображались: тысячи свечей отражались в зеркалах, стояли цветники со свечами в хрустальных подсвечниках, а архитектор Растрелли лично проектировал фигурные столы и декорации. Интересной деталью был строгий запрет на курение в присутствии государыни, не выносившей табачного дыма.

Фейерверк, устроенный 1 января 1761 года, художник Алексей Греков

Рождество же Елизавета предпочитала отмечать в духе старинных русских традиций. На придворные торжества полагалось являться в карнавальных костюмах, но без масок. Сама императрица часто наряжалась в мужское платье, участвовала в святочных песнях и народных забавах, таких как катание в санях, что придавало празднику живой и непринужденный характер.

Традиции празднования православного Рождества в России собраны в «Большой книге Рождества» Натальи Будур и Ивана Панкеева.

В эпоху Екатерины II празднование Нового года обрело ещё большую пышность и изобретательность. Кулинарные изыски того времени поражали воображение: знаменитым украшением стола было блюдо «Императрица» – сложное угощение в виде поросёнка, внутри которого, подобно матрёшке, находился фазан, а в нём – куропатка, жаворонок и оливки. Именно при Екатерине традиция новогодних подарков прочно укрепилась при дворе. Сама императрица с детской непосредственностью ждала ежегодного подношения от одного промышленника – огромного золотого блюда, усыпанного редкими в ту пору свежими фруктами: ананасами, персиками и виноградом.

Маскарады оставались любимым развлечением государыни, которая часто инкогнито, под маской и в чужой карете, появлялась среди гостей. Полиция, впрочем, всегда узнавала её по особой походке и свите.

Рождество при дворе Екатерины II сопровождалось святочными играми. В записках Семена Порошина, воспитателя великого князя Павла, описано празднование в Тронной зале Зимнего дворца. Игры начинались с танцев: Екатерина II с великим князем открывали бал менуэтом. Затем императрица садилась играть в ломбер с приближёнными, а великий князь занимался игрой в бирюльки. Празднование Рождества и Нового года также включало балы, маскарады и пиры. Со времён Екатерины II было заведено устраивать новогодний ужин в хрустальном шатре, который воздвигали в зале придворного театра. Эта традиция сохранялась и в XIX веке. Чтобы узнать больше о досуге императорского двора, советуем обратиться к книге «Развлекательная культура России XVIII–XIX вв».

Рождественский базар, художник Александр Бучкури, 1906

Также при императрице праздник приобрёл и черты благотворительности: она нередко жаловала крупные суммы на нужды воспитательных домов и приютов «в честь Нового года».

Правление Павла I внесло свои, весьма строгие коррективы в традицию зимних празднеств, ознаменовав резкий поворот от роскоши к скромности и аскетизму. Новый год лишился прежней громогласности – император запретил традиционную праздничную пальбу из пушек и ружей, что сразу же сузило размах торжества. Вместо пышных балов и народных гуляний, характерных для его предшественников, праздник стал отмечаться сдержанно, почти по-домашнему. Даже в аристократических кругах вошло в моду подавать на стол простые кушанья: солёные огурцы, грибы, салат из редьки, хотя праздничный поросёнок всё же не исчез полностью.

Массовые развлечения с фейерверками и балаганами при Павле практически сошли на нет, их перенесли на другие праздники, вроде Масленицы. Рождество же император предпочитал проводить в узком семейном кругу, без карнавальных переодеваний и шумных танцев, что разительно отличалось от времён Елизаветы Петровны и Екатерины II. Главным событием становилось богослужение: накануне праздника – служба для обитателей дворца, а в сам праздник – торжественная литургия в Большой церкви Зимнего дворца, после которой следовали тихие семейные торжества, лишённые прежней театральности.

Елочный торг, художник Генрих Манизер, 1870 год

С приходом к власти Александра I зимние праздники вновь обрели яркость и размах, хотя главенствующая роль окончательно закрепилась за Рождеством, в то время как Новый год оставался праздником более камерным. Подготовка к Рождеству начиналась заранее и была наполнена традициями: в Сочельник соблюдался строгий пост, а после всенощной службы начиналось весёлое колядование. В столичных храмах, переполненных верующими, на праздничную службу порой даже продавали билеты.

Праздничный стол ломился от угощений: обязательные кутья и узвар, разнообразные пироги, запечённый гусь или поросёнок. В домах знати сохранялась мода на сложные блюда вроде поросёнка, фаршированного фазаном и куропаткой, наследие екатерининской эпохи. Именно в это время, согласно легенде, после победы над Наполеоном в обиход прочно вошла традиция встречать Новый год с бокалом шампанского, хотя игристые вина были известны и ранее. Другим важным новшеством стало появление первых публичных ёлок: в Москве нарядные деревья начали устанавливать в Александровских садах у Троицкого моста.

Колядки в Малороссии, художник Константин Трутовский, 1864 год

Праздники этого периода отличались и сильным духом благотворительности. Знатные особы и купцы устраивали ёлки для детей из бедных семей, раздавая одежду, игрушки и угощения, как, например, это делала дочь чаеторговца Сабашникова для московских сирот. Неотъемлемой частью святок были также взаимные визиты к родственникам, друзьям и высокопоставленным лицам, причём особым знаком уважения считался визит, нанесённый именно в первый день Нового года. В книге Евгения Анисимова «Императорская Россия» Александровская эпоха представлена увлекательно и с обилием деталей – советуем почитать.

Период правления Николая I стал временем, когда зимние праздники обрели многие знакомые нам черты, во многом благодаря императрице Александре Фёдоровне. Первая рождественская ёлка в России была устроена в 1817 году в Московском Кремле именно по инициативе Александры Фёдоровны. Попытки Петра I приучить подданных украшать свои дома в этот день еловыми ветвями не увенчались успехом. Помешало то, что на протяжении XVIII века это новшество не поддерживалось Православной церковью, которая видела в нем отголоски язычества. А после восшествия Николая I на престол традиция укрепилась и стала ежегодной. Ёлки устанавливали в покоях императрицы и ближайших залах – Концертном и Ротонде. У каждого члена семьи была своя ёлка с подарками, расставленными на отдельном столе. В парадных залах дворца могло стоять до десятка небольших ёлочек.

Сцены из семейной жизни императора Николая I. Рождественская елка в Аничковом дворце,
художник Алексей Чернышёв, 1848 г.

Для детей императорской семьи это было самым волнующим событием года. В сочельник, после службы, императрица открывала двери зала, и дети вбегали, чтобы отыскать свои подарки. Николай I с особым тщанием подбирал дары, лично посещая магазины. Подарки были и роскошными, как, например, набор для цесаревича Александра, включавший бюст Петра I, оружие и мундир, или трогательно-романтичными, как в 1843 году, когда к ёлке великой княжны Александры Николаевны в качестве «подарка» привязали её будущего жениха – принца Фридриха Вильгельма Гессен-Кассельского. Дети, в свою очередь, тоже готовили сюрпризы родителям – рисовали, вышивали, мастерили. Для придворных же устраивали лотереи с ценными призами. Тёплая семейная атмосфера царила и в новогоднюю ночь. Сохранилось воспоминание великой княжны Ольги Николаевны: «Накануне Нового года Папа появился у постели каждого из нас, семи детей, чтобы благословить нас. Прижавшись головой к его плечу, я сказала ему как благодарна ему за всю ту заботу и любовь, которые он проявлял ко мне во время моей болезни. "Не благодари меня, – ответил он, – то, что я чувствую, естественно; когда у тебя самой будут дети, ты поймешь меня"».

Сам Новый год отмечался гораздо скромнее Рождества: по воспоминаниям фрейлины, императрица проводила вечер в беседах, в полночь поднимали бокалы шампанского, после чего гости расходились. Однако Николай I ввёл и важное общественное новшество: по просьбе супруги он не только установил большую ёлку в Аничковом дворце, но и в 1825 году организовал первую в стране публичную ёлку в здании Екатерининского вокзала в Петербурге. Украшали деревья конфетами и позолоченными орехами, а свечи на ветвях зажигали одновременно с помощью остроумного приспособления – нити, пропитанной раствором фосфора.

В книге Леонида Выскочкого «Будни и праздники императорского двора» содержится подробное описание того, как отмечали Новый год в эпоху правления Николая I.

Традицию любви к зимним праздникам, заложенную его отцом Николаем I, унаследовал и Александр II, для которого они были особенно дороги как напоминание о детстве. При нём праздничный цикл, охватывавший почти две недели от Рождественского сочельника до Крещения, достиг особой полноты. В городах в это время шумели балы, маскарады и народные гулянья. Знать устраивала пиры в ресторанах, а простой люд веселился на ярмарках и катался на санях.

Как и прежде, центральным событием оставалось Рождество. В Зимнем дворце для каждого члена семьи по-прежнему наряжали отдельную ёлку. Новый год же отмечали гораздо более камерно, обычно семейным обедом, после которого дамы часто предавались святочным гаданиям – топили олово или «давали петуху клевать овёс». К концу XIX века, в царствование Александра II, в моду прочно вошла ещё одна трогательная традиция – отправлять праздничные открытки родным и даже соседям, для чего многие использовали специальные «письмовники» с образцами изящных поздравлений.

Дореволюционные открытки

При Александре III празднование Нового года в императорской России оставалось менее значимым событием по сравнению с Рождеством, которое считалось главным семейным праздником.

Основные торжества обычно проходили в Гатчинском дворце, куда семья переехала после его восшествия на престол. Подготовка начиналась заранее: доставляли ёлки, разрабатывали меню и готовили подарки. В сочельник, после торжественной службы в дворцовой церкви, следовал семейный обед, а кульминацией становился момент, когда император открывал двери зала, где детей ждали нарядные ёлки и целые столики с подарками.

В зале устанавливалось несколько деревьев – для членов семьи, родни и придворных, украшенных золочёными фруктами, игрушками и горящими свечами. Александр III предпочитал дарить практичные и полезные вещи: книги, инструменты. Например, десятилетнему великому князю Михаилу император подарил охотничье ружьё, что вызвало у мальчика восторг, но также и неожиданную трагедию – во время испытания подарка Михаил подстрелил ворону, чем сильно расстроил себя и свою сестру Ольгу. Дети, в свою очередь, дарили близким скромные, сделанные своими руками безделушки. Особое внимание уделялось слугам и охране: императрица Мария Фёдоровна лично вручала подарки прислуге, а сам Александр III считал долгом разделить праздник с солдатами, посещая специальные ёлки для нижних чинов охраны и устраивая приёмы для офицеров в дворцовом Арсенале. При нём же широко распространилась традиция благотворительных ёлок для детей из бедных семей, одну из которых в своё время организовали в Аничковом дворце, где сотня мальчиков и девочек получили игрушки, одежду и даже дрова.

Завершающим аккордом императорской эпохи стали зимние праздники при последнем русском монархе, Николае II. Для него 31 декабря чаще всего оставалось рабочим днём, который завершался особым ритуалом – торжественным новогодним молебном. Со временем эта традиция превратилась в пышную церемонию, сравнимую с императорскими выходами, как, например, в 1900 году в Большой церкви Зимнего дворца, где дамы сверкали в бриллиантах, а императрица Александра Фёдоровна в алмазном кокошнике произвела на маленькую дочь Ольгу такое впечатление, что та в своем дневнике сравнила мать с сияющей рождественской ёлкой. После переезда в Александровский дворец Царского Села церемония стала более камерной и семейной.

Николай II c семьей на Рождественском фото

Главным же праздником по-прежнему оставалось Рождество, к которому готовились с особой тщательностью: украшали несколько ёлок – для семьи, прислуги и военных, расставляли подарки. Императрица лично участвовала в украшении и выборе подарков, что создавало тёплую атмосферу, отмеченную Николаем II в дневниках. В начале XX века Новый год всё ещё воспринимался как приложение к рождественским торжествам. Его главным символом была ёлка – в городах покупали высокие деревья и дорогие стеклянные игрушки. В состоятельных домах устраивали детские утренники, в ресторанах – балы с шампанским, которое к тому времени прочно вошло в традицию, как и мандарины, ставшие символом праздника лишь с 1880-х годов.

Празднование Нового года и Рождества в императорской России представляло собой сложное и многогранное явление, в котором переплетались глубокие народные традиции, заимствованные европейские обычаи и официальная государственная политика. Из скромного календарного праздника при Петре I Новый год превратился в яркий светский зимний сезон, центром которого было Рождество – главный семейный и духовный праздник. Многие традиции, зародившиеся или окончательно оформившиеся в тот период: украшенная ель, семейные встречи, дарение подарков, пережили исторические потрясения и остаются неотъемлемой частью нашего празднования сегодня, связывая современную Россию с ее богатым имперским прошлым.

Использование источники:

1. Анисимов, Е. В. Императорская Россия / Е. Анисимов. – Москва: Питер, 2008. – 640 с.

2. Большая книга Рождества, составленная Наталией Будур и Иваном Панкеевым / сост.: Н. Будур, И. Панкеев. – Москва: Олма-Пресс, 2000. – 863 с.

3. Выскочков, Л. В. Будни и праздники императорского двора / Леонид Выскочков. – Санкт-Петербург: Питер, 2012. – 493 с.

4. Галынский, М. С. Энциклопедия Нового года и Рождества / М. С. Галынский. – Москва: Олма-Пресс, 2005. – 412 с.

5. Развлекательная культура России XVIII-XIX вв.: очерки истории и теории / составитель Е. В. Дуков. – Санкт-Петербург: Дмитрий Буланин, 2001. – 523 с.