Времена года
Осень
Она ещё не золотая.
Такую, как её зовут?
Когда в прозрачной сини
тая,
Куда-то облака плывут,
А кроны ив ещё не жёлты,
Но в воздухе такая грусть,
Что целый день, куда б ни
шёл ты,
Идёшь и шепчешь: «Ну, и пусть…».
* * *
Снова осень в российской
глубинке,
В паутине росинка дрожит.
Я иду по шуршащей
тропинке,
если встану, она не
шуршит.
Опадает последнее семя,
Дотлевает в золе уголек.
День, когда и
пространство, и время
Упразднятся, уже не далек.
* * *
Вот и осень собственной
персоной
Серебром явилась на траве.
Мысль о смерти мухой
полусонной
Целый день летает в
голове.
Позднее восходит вяло
утро,
Скоро-скоро полетит уже и
снег.
Осенью не знаю, почему-то
Забываешь, что бессмертен
человек.
Осенний день
Уйти к реке. Уединиться.
Блаженно слушать дотемна,
Как в ивняке свистит
синица,
Как просто счастлива она.
Потом, вдыхая дым
предместий,
Идти при звёздах по тропе…
И разрыдаться вдруг, как в
детстве,
От жгучей жалости к себе.
Осенние строки
Облетает листва, а душа
обретает
Пусть не райский, но всё
же какой-то покой.
Всё, что было, прошло. То,
что есть, исчезает,
Гаснет, словно огни за
ночною рекой.
И нельзя объяснить, и
скрывать невозможно
Эту светлую грусть, что
покою сродни.
Где-то в заводях гуси
гогочут истошно,
И легки на подъём навсегда
уходящие дни…
В осеннем саду
А запах роз и запах тленья
Несёт один и тот же ветер.
Не будем тратить жизнь на
пренья,
Наш горизонт не так уж
светел.
И ничего не объяснимо.
Мир не сгорает от стыда.
Бывает жизнь проходит
мимо,
Но смерть, поверьте,
никогда.
Зачем пишу я вам всё это?
Я объяснил бы, если б мог.
Тревожный мрак в душе
поэта
В свет превращает только
Бог.
Мне почему-то расхотелось
Делиться страхом и виной.
Определять паденьем
зрелость,
Увы, придумано не мной…
Акварель
Сижу. За осенью слежу,
Чтоб листья падали
исправно,
Не резко вниз, а
плавно-плавно,
По виражу.
Слежу за облаком прилежно
И солнце чувствую спиной,
Его тепло прощально-нежно…
А сверху Бог следит за
мной.
* * *
Парк. Осень. Клёны.
Желтизна.
И дно фонтана в паутине,
И облака́, как на картине,
Стоят недви́жимо. И сине
С небес нисходит тишина.
Охапку листьев соберу,
Склоняясь в поясных
поклонах
Неутомимому Тому,
Кто вновь их вырежет на
клёнах.
* * *
Парк. Осень. Клены.
Желтизна
Сочится сквозь промозглый
морок.
И чувств, и мыслей
«новизна»
Смешна, когда тебе за
сорок.
Роняют клены наземь семя,
А небо — дождик ледяной...
Я по аллее шел, и время
Как бы смыкалось за
спиной.
Из раннего
Под глухое ворчание дворников,
Под веселое шарканье метл,
Вслед гусиным
клинам-треугольникам
Листья тоже сорвались в
полет.
И, сгорая в кострах
круглосуточных
Средь аллей среднерусского
парка,
Листья думали вовсе не
шуточно:
«До чего ж в этой Африке
жарко!»
* * *
Я проснулся рано утром
Ни луны, ни солнца нет.
За стеклом оконца мутным —
Непонятный белый свет.
Ах, да это ж он, летучий!
Так лети ж и радуй всех,
Мой пушистый, мой колючий
Сорок третий первый снег.
* * *
Любил я это время суток —
Благословенные часы!
Давясь зевотою, из будок
На дверь поглядывали псы.
Из до́ма выходил хозяин
И зябко кутался в тулуп.
О, незабвенный дух окраин!
О, снега скрип! О, дым из
труб!
Хатёнки ветхие. Сугробы.
Окошки все до одного
Глядят без зависти, без
злобы.
О, время детства моего!
Зимняя заря
От мороза воздух гулкий,
Подувает ветерок.
Как на палехской шкатулке,
Замер зимний хуторок.
Розовит сугробов гребни
Свет зари. Хрустален звук.
А дымы из труб, как
стебли,
Ветром скошены на юг.
* * *
Я гляжу в окошко на́ зиму,
Грустно сердцу моему,
И тоскливо, как Герасиму,
Утопившему Му-му.
Выбегаю через сени я
И шагаю вдоль леска́,
Но нигде мне нет спасения,
—
Не ищите объяснения,
Это — русская тоска.
* * *
Солнце светит. Сердце
бьётся.
Вон сугроб сползает в
тень.
Вон синица бликом солнца
По ветвям снуёт весь день.
А подальше — там осина,
Шест скворечни — вот дела!
—
Словно мать младенца-сына
Прямо к солнцу подняла.
Бродит зимний ветер в
кронах,
А в корнях — весенний зуд…
И сугробы в тень, как
брови,
С удивлением ползут.
* * *
Весна наступила на горло
зиме,
Безумные строчки рождаю в
уме,
Весна наступила… зима
задохнулась…
Душа, как гармошка с
дырой, распахнулась.
Весеннее
смятенье
Тополей летящий пух,
Облаков плывущих тени
Мне захватывают дух,
Приводя его в смятенье.
Я ведь видел уже это:
И пушинок этих взвесь,
И себя в объятьях света
Где-то видел, но не здесь,
А в другом каком-то мире,
Или, может быть, во сне,
Или, может, в детстве,
или…
Так бывает по весне…
* * *
Весенний воздух квасом
кислым
Шибает в нос, и, как в
бреду,
Все чувства старые и мысли
Приобретают остроту.
Поёт ручей на дне оврага,
Колотит солнце блюдца
льдин.
И мне до мудрости два
шага,
А до безумия — один.
Весна
Пьянят цветущие акации,
Пьянит небес голубизна.
Да будь мы хоть и в
оккупации,
Весна по-прежнему весна.
На миг забудешь о
печальном,
На миг души утихнут стоны
И смотришь как на чашке
чайной
Раскрылись дружно все
бутоны.
* * *
Весна всегда под утро
Приходит с тёплым ветром,
Приходит как-то смутно,
Почти что незаметно —
Как в дали полевые
Рассветная полоска,
Как женщина впервые
Приходит в сон подростка…
* * *
А ветер тёплый и сырой
Качает ветки,
И полдень мартовский порой
Смыкает веки.
Любуясь раннею весной,
Как бы распят в оконной
раме,
Стоит Поэт — простой
связной
Между мирами…
* * *
Весна еще весной осталась
Везде: и в поле, и в лесу.
Но больше всех ее
досталось,
Взгляните, детскому лицу.
Когда цветет оно улыбкой,
Оно как будто бы поет.
Поет и жизни нашей зыбкой
Весь смысл бесценный
придает.
Светлый миг
Сегодня нет меня
счастливей!
Пусть дни по-прежнему
спешат,
Но поутру апрельский
ливень
Я смог собрать в один
ушат.
Я ухитрился в восемь
строчек
Вместить и сад, что весь
промок,
И терпкий запах клейких
почек,
И ставший скользким вмиг
мосточек…
Не сам, конечно. Бог
помог.
Весна 2023
года
Зелень крон и свежа, и
густа.
Так же светит весеннее
солнце,
Но чернильница сердца
пуста,
Только муха сухая на
донце...
* * *
Я весной пищу об осени,
А зимою — о весне,
В бороде белея проседью,
Пребываю на земле.
Пребывание бесцельное
Или с целью? Не пойму.
Настроение весеннее
Чуждо сердцу моему.
Чтобы с радостью исконною
Жить, а не существовать,
Обнести что ль дом иконою?
Да поможет Божья Мать.
Раздумья о
природе и родине
* * *
Я люблю эти старые хаты
С вечно ржавой пилой под
стрехой.
Этот мох на крылечках
горбатых —
Так и тянет прижаться
щекой.
Этих старых церквей
полукружья
И калеку на грязном снегу
До рыданий люблю, до
удушья.
А за что — объяснить не
могу.
Хутор
На родной моей земле
Лишь один такой есть хутор
Как туманом на заре
Весь он вишеньем окутан.
Там дремучи камыши
И закаты там багровы
Доживают там в глуши
Долгий век казачьи вдовы.
Там у старого пруда
Ивы долго долу гнутся.
И с войны мой дед туда
Должен, должен был
вернуться.
Но пропал мой дед во мгле,
Бес войны его попутал...
На родной моей земле
Лишь один такой есть
хутор.
Хуторок
Не голодный, не богатый,
Но кой-что запасший впрок,
Разбросал сады и хаты
Вдоль речушки хуторок.
Без особых изменений
Жизнь течёт тут, без
прикрас.
Здесь без всяких извинений
Хлеб привозят в месяц раз.
А ещё привозят тво́рог
Или правильно: творо́г?
Я не знаю. Но мне до́рог
Этот тихий хуторок.
Нет, не тем, что ивы
гнутся
Так картинно у пруда.
Дед мой именно сюда
Должен был с войны
вернуться…
На хуторе
Заря по-прежнему багрова,
Всё так же ставней ветер
бьёт,
Мычит по-прежнему корова,
Петух по-старому поёт,
Вокруг всё та же степь
нагая,
Над ней всё тот же Млечный
Путь,
Как будто Время, пробегая,
Здесь вдруг решило
отдохнуть,
И на завалинку усевшись,
Как дед, махоркою дымит.
И чувств нахлынувшая
свежесть
Меня пугает и томит…
* * *
А в глубинке моей
Нет ни гор, ни морей.
Только выгон с привязанной
тёлкой.
Да древко́ камыша,
На котором душа,
Маясь, мечется сизой
метёлкой.
Но случается вдруг,
Чувства светлые в круг,
Вопреки всем невзгодам и
бедам,
Собираются все́,
Как свет солнца в росе,
Как семья в старину за
обедом…
* * *
Моя провинция глухая!
Землица мокрая — не грязь.
Здесь вовсе нет или плохая
Любая сотовая связь.
Здесь в огородах много
пугал,
Домашней птицы — во
дворах,
Здесь жизнь проходит не в
пирах,
Короче: здесь медвежий
угол.
Здесь среди серых ветхих
домиков
Остановили бег века...
Представь себе, здесь даже
«гомиков»
И лесбиянок нет пока.
* * *
Мне любого знамени дороже
Над хатенкой бабкиной
дымок,
Пахнущий квашнею и
порошей,
Вьющийся вдоль всех моих
дорог.
Пусть звучат любые
укоризны,
Страстью и пристрастием
греша.
Только духом Бога и
Отчизны
Вечно преисполнена душа.
* * *
Бережёных и Бог бережёт,
И поэтому здесь я, на
воле,
Где рубцовская лошадь
заржёт,
И наполнится эхом всё
поле.
Меня в город не тянет ничуть.
Мне милей мой заброшенный
хутор.
Ну а в городе сумрак и
муть,
И стенания: «Бес нас
попутал!»
Вот беда — не хватает мне
сил,
Или слов, или, может быть,
веса:
Я б на хутор всю Русь
утащил
От живущего в городе беса.
В деревне
В садах заглохших птицы
голосят,
И смотрят избы, окнами
зевая,
Как яблоки на яблонях
висят,
Под знойным солнцем лета
изнывая.
А в полночь светлый ангел
прилетит,
И Богом ему данной вышней
волей
Всю мерзость запустенья
превратит
В Поэзию заброшенных
подворий…
* * *
Спустилась ночная
прохлада.
Сижу на ступеньках
крыльца,
Дыханье цветущего сада
Касается нежно лица.
И к тайне творенья
причастный,
Я пла́чу от мысли одной,
Что бывшие в жизни
несчастья
Все были придуманы мной.
А месяц стекает на крыши,
И льётся с небес благодать
На кроны деревьев, а выше…
Что выше? Не надо гадать.
* * *
Я не бросаю людям вызова,
Пускай безумствуют и
впредь.
Но только вместо
телевизора
Мне в небо хочется
смотреть.
Во мне ни хватки нет, ни
удали,
Я миру этому не в масть,
Мне бобылём бы жить на хуторе,
Где только трав и солнца
власть.
Пасти овец, а после ужина,
До лунной тропки на воде
Читая Библию, выуживать
Кусочки сыра в бороде.
Влажный луг
Место детских игр моих,
Ты на свете много прожил,
Но злой век тебя настиг
И, настигнув, уничтожил.
Но ты в памяти моей
Всё такой же яркий,
влажный,
Вижу в лужице твоей
Я кораблик свой бумажный,
В небе вижу я шары,
Мягких тучек завитушки,
В параллельные миры
С кочек прыгают лягушки…
Пейзаж
Склонились ивы виновато,
В чём их, не ведая, вина.
И бьётся мутная волна
В борт лодки как-то
жутковато.
А на лугу цветут ромашки.
Стой и дыши, к чему слова?
Как у смирительной
рубашки,
Длинны у речки рукава.
Ну вот, опять не удалось
Собрать разрозненные части
Своей души. И снова сквозь
Тоску, смятение и злость
Не прорвалось простое
счастье…
Попытка
пейзажа
Мы с этой речкой земляки,
Жить в этом мире нелегко
нам
Благодаря и вопреки
Всем существующим законам.
Уходит в небо колея,
Вода вовсю бежит от суши,
И сладкий ужас бытия
Переполняет наши души…
Ночной пейзаж
О бессмертьи шепчут травы,
В тайну высь погружена,
Жёлтым камнем без оправы
Над землёй висит луна,
А в реке течёт от века
Серебристая вода.
Ну, а то, что человека
Здесь не видно — не беда…
* * *
Река и тихий вечер летний.
И только там лишь плеск
волны,
Где загорелые, как негры,
Таскают бредень пацаны.
Где солнце плавает в
рогозе,
Где в тёплом иле замер
сом…
Прозрачным крылышком
стрекозьем
Печать бессмертия на всём.
* * *
Лето. Утро. Небо. Солнце.
Ветра нету. Тишина.
В ряске темное оконце —
След гуляки-сазана.
Стрекоза во ввысь
взовьется,
То присядет на плечо.
В камышах нырок смеется.
Ну чего тебе еще?
На лесном
озере
На берегу песчаный свей*.
Неописуемых окрасок
Летит листва, но не с
ветвей,
А из давно забытых сказок.
Плывёт, подняв головку уж,
Как из какого-то преданья.
Вокруг такая тишь и глушь,
Что глупо сдерживать
рыданья.
* Песчаная
рябь
Утром
Что за птаха поёт на
заборе?
Дарит сердцу отрадную
весть,
Что, помимо тревоги и
боли,
В этой жизни ещё что-то
есть,
Что не всё рассыпается
прахом,
Что все были когда-то
детьми…
Значит кроме тревоги и
страха,
Есть ещё, чем делиться с
людьми.
* * *
Река и тихий вечер летний.
И только там лишь плеск
волны,
Где загорелые, как негры,
Таскают бредень пацаны.
Где солнце плавает в
рогозе,
Где в теплом иле замер сом...
Прозрачным крылышком
стрекозьим
Печать бессмертия на всем.
* * *
Уйти к реке. Уединиться.
Блаженно слушать дотемна,
Как в ивняке свистит
синица,
Как просто счастлива она.
Потом, вдыхая дым
предместий,
Идти при звёздах по тропе…
И разрыдаться вдруг, как в
детстве,
От жгучей жалости к себе.
* * *
Тихой ночью плыву по реке,
Светят звёзды на небе
широком,
И никто не поёт вдалеке,
Будто умерли все
ненароком.
Тихо выйду на берег
пустой,
Вёсла в лодку свою
покидаю,
И упав на колени, босой,
Непонятно с чего зарыдаю.
Я сжимаю песок в кулаке,
Светят звёзды на небе
высоком,
И никто не поёт вдалеке,
За рекою, как в детстве
далёком…
* * *
Ночью звёздною по речке
В утлой лодочке скользя,
Понял я, что вновь от
печки
Начать жить никак нельзя.
Всё что было — в горле
комом,
Но даёт душе покой
То, что в веке незнакомом
Те же звёзды над рекой.
Те же ивы, те же вербы,
Тот же тихий плеск волны
Успокаивает нервы.
И как будто нет войны…
На берегу
Сижу один на берегу,
Налюбоваться не могу:
Как важно плавают гусята —
Потомки спасших Рим
когда-то.
Кувшинки в праздничном
убранстве
Корнями связаны со дном.
Мы все живём в одном
пространстве,
Да и во времени одном,
Но делим время на века,
Кроим пространства на
границы —
Чего не делают ни птицы,
Ни облака…
Очарование
Плывут по небу облака,
И не смотреть на них —
крамольно,
Вот и смотрю, и мне
невольно
Светло становится и
больно,
Как и тебе, наверняка.
Явь приближается ко сну,
И юность — грёз моих
царица
Меня в далёкую весну
Ведёт, и розово клубится
Туман, который льёт река,
А я сквозь веки — нет, —
века
Смотрю, как тают облака,
Плывут и тают…
Облака
В наш век смотреть на
облака?
Мне говорят, что это —
Вернейший признак дурака,
Я ж думаю — поэта.
Во мне желанья спорить
нет,
Мне вовсе безразлично
Поэт я или… не поэт.
Но облаков закатный свет!
Их очертания и цвет!
Нет, это надо видеть
лично.
Облака
А надо мной издалека
Плывут надменно облака,
Плывут по Божьему веленью,
Земли касаясь только
тенью,
Пока не скроются из вида…
И только древняя обида
В душе останется моей,
Я рассказал бы вам о ней,
Но если б знал наверняка,
Что не услышат облака.
Вы уж простите чудака…
Утро
Как в детстве, радостно
проснусь
Как в детстве, я поглажу
кошку,
Как в детстве, сладко
потянусь,
И босиком спешу к окошку.
Какой рассвет! Вот это да!
Но, глупый, радио включаю,
И тает радость без следа,
Как рафинад в стакане
чаю...
На закате
Солнце красное садится
Не надолго, до утра.
На кого, за что сердиться?
Жизнь убийственно мудра.
На один, что нынче прожит,
Дней уменьшился запас.
Не обидел я, быть может,
Никого. Но и не спас.
День окончен. Солнце село.
Что тут скажешь, кроме:
«Эх!
Руки целы, ноги целы.
А душа — болит у всех».
Вечер
Незаметно потемнело,
Тени сизые исчезли,
Только мне-то что за дело
До случившегося, если б
Ветер, спрятавшись за хату,
Не успел сказать при этом:
«Не рассказывай закату,
Что он раньше был
рассветом».
* * *
Просыпаться ещё до
рассвета —
Как же всё-таки здорово
это!
Дружным хором поют петухи,
В голове никакой чепухи,
Чуть заметно движение
плавное
Наползающих облачных гряд,
С речки тиною пахнет, но
главное:
Люди — спят.
* * *
В тупике, где заправляют
Маневро́вый тепловоз,
Непонятно как, но вырос
Куст душистых, чайных роз.
И, дрожащий дрожью частой,
Он в мазутном тупике
Был нелеп, как слово
«счастье»
В нашем русском языке.
На волне
До краёв налита светом
чаша дня,
Каждому листочку нынче я
родня,
Воробьи мне братья,
сойки-сёстры мне.
Час бы продержаться на
такой волне,
Чтоб потом с отрадой
вспоминать о ней
В коконе из серых и
тоскливых дней...
* * *
Обычный день. Прибрежный
луг.
Над ним в тумане, словно
пятна,
Летят две цапли, но из
двух
Кричит какая — непонятно.
Туман, крик цапли, луг,
трава —
Тут вроде не́ к чему
придраться.
Но почему-то мне едва
Хватает сил не
разрыдаться.
Ласточки
Живут без отчества, без
имени,
Но по приказу не поют,
Не мечут бисер перед
свиньями,
И на чужбине гнезд не
вьют.
Филин
Я птица ночного простора.
За плачи глухие мои,
Быть может, во времени
скором
Меня заклюют соловьи.
Они станут вашим кумиром,
Я ж буду забыт, словно
тать,
Но пла́чи глухие над миром
Всё будут летать и летать.
Вы их не поймаете в се́ти
Весёлого сна своего.
Как вам ни хотелось бы, с
этим
Поделать нельзя ничего.
* * *
За окошком заря
разгорелась,
И какая-то птица свистит.
Может быть, она плачет
навзрыд,
А я думаю: ишь как
распелась!
Ничего я не знаю вполне,
Лишь какие-то строю
догадки.
И вот это пятно на стене —
То ли солнечный зайчик из
кадки,
То ли знак кем-то
посланный мне?
Ничего я не знаю вполне…
* * *
Весь день брожу в полях
зелёных
В каком-то призрачном дыму
Чудес Твоих несотворённых
По маловерью моему.
И поселяется прохлада
В душе, летящей налегке,
В опасной близости от ада,
От рая в страшном далеке…
Тополь
Этот в два обхвата тополь
Среди прочих — аксакал,
Я под стол пешочком топал,
А он пух уже пускал.
Он мне душу грустью
полнит,
И так будет до конца,
Ведь он видел, слышал,
помнит
Моего отца
Береза
Как само воплощение
кротости,
Как смирения символ
земной,
Над рекою, над самою
пропастью
Тихо дремлешь ты девкой
сенной.
Встанет поутру солнышко
тусклое, —
Но в небе будет прежняя
«прыть».
Ты воистину дерево
русское,
Даже не о чем тут
говорить.
* * *
Куда, не пойму, меня ночка
морозная вынесла.
Лечу в окруженьи снежинок,
как прожитых лет.
Насколько всё в жизни со
смыслом,
Настолько без вымысла,
Но как же он всё-таки
сказочен жизни сюжет.
Я понял не вдруг, со своей
ледяною попутчицей
По льдистой дороге к
холодному лесу скользя:
Быть выше любви и не смей
— всё равно не получится.
Быть ниже любви, хоть и
можно, но только нельзя.
И чувством таким, как
строкой непослушною, вымучен,
Коленями снег молодой
приминая, шепну:
«Дружище, будь другом,
пожалуйста, выручи», —
Замшелому, доброму очень,
еловому пню.
Храни меня лес, никогда ни
о чём не выспрашивай.
Несчастливы люди, с тобою
живущие врозь.
Храни, а устанешь, меня,
тоже очень уставшего,
На ветер снежинкой
пушистою брось.
* * *
Былую веру в чудеса
Не возвратить.
Ушла с годами…
Но дайте мне хоть полчаса
—
Пройдусь забытыми садами.
Там чудо-яблоки растут,
Жар-птицы ветки гнут до
хруста,
Там всё совсем не так, как
тут,
И уходить оттуда —
грустно.
Там столько света и тепла,
Что все справляются с
бедою…
Но к нам оттуда дотекла
Лишь речка с мёртвою
водою.
Она петляет в камыше,
Подобно радужному змею,
Не веря в то, что нет уже
Ни рыбы в ней, ни птиц над
нею.
* * *
Речушка в синь далёкую
Без лодки и весла
Под радужною плёнкою
Сама себя несла.
Хоть бы плотвичка
вскинулась —
Глядел из-под руки
Полдня: нет рыбы,
вывелась,
Остались рыбаки.
Сазан, вверх брюхом
плавая,
Мне смрадом в ноздри лез…
Я знаю имя дьявола,
Его зовут Прогресс.
* * *
Дождь внезапный в окно
постучался,
Тёплой лужицей лёг у
крыльца —
Ненадолго. В течение часа
Он опять улетел в небеса.
Он мне, летний, напомнил
ту осень,
И те дни, тяжелее свинца.
Может это не дождик был
вовсе,
А небесный привет от
отца?..
Дождь
Дождь по листьям шелестит,
Никому не лжёт, не льстит,
Никого не обижает,
Никому не угрожает,
Никого не раздражает,
Никому ни раб, ни вождь, —
Просто дождь.
Просто так по крышам
лупит,
И нельзя понять его:
То ли всех он в мире любит,
То ли вовсе никого…
Послание из
дождливой ночи
В каждой капле дождя
отражается свет
Фонаря одиноко стоящего.
Там, где был я вчера, нет
меня уже. Нет!
Вот ужасная суть
настоящего.
Ты, пожалуй, меня до конца
не поймёшь,
Да и я тебя, видимо, тоже.
Или мы попытаемся всё же?
Не об этом ли шепчет нам
дождь?..
Любовь земли
Она всех любит без
разбора,
То право свыше ей дано.
Святого старца или вора
Ей принесут — ей всё
равно.
Из трав и снега её платья,
И нрав её отнюдь не злой,
Но, кто попал в её объятья,
Тот сам становится землёй.
И вновь свободна, вновь
невеста
Она, покорна и тиха,
И новое готово место
Для жениха.
Комментариев нет
Отправить комментарий