Трагедия пейзажа Каспара Давида Фридриха

«Картина должна быть не продумана, а прочувствована»

«Портрет Каспара Давида Фридриха» работы Каролины Бардуа, 1810,
Старая и Новая Национальные Галереи, Музей Берггрюна, Берлин

Когда-то картины Каспара Давида Фридриха были так популярны, что их хотели иметь в своей коллекции и прусский король, и будущий российский император Николай I. А потом его слава померкла, и он доживал свою жизнь в бедности и безвестности, пока о нем снова не заговорили в начале XX века, внезапно осознав, что для своего времени работы его были очень уж современными и, как считают некоторые исследователи, даже заложили основы сюрреализма и абстрактной живописи.

В этом году со дня рождения одного из ключевых художников немецкой романтический живописи исполняется 250 лет, и нам хотелось бы рассказать об особенностях его незабываемых, мистических и очень философских пейзажей. 

Несмотря на то, что Россия обладает самой большой коллекцией картин Фридриха, помимо той, что хранится у него на родине, в Германии, в нашей стране этого художника знают мало.

А ведь начало отечественной коллекции заложил Василий Андреевич Жуковский, который знал художника лично и был дружен с ним.

Жуковского, открывшего русскому читателю имена великих немецких романтиков Гофмана, Шиллера, Гёте, волновали одни даже названия картин Фридриха – «Могила великана в снегу» (1807), «Мужчина и женщина, созерцающие луну» (1818), «Странник над морем тумана» (1818). Напомним, что романтизм в искусстве пришел на смену рациональной эпохе Просвещения. В эпоху романтизма художник, а вместе с ним и зритель, обратили свое внимание на нравственность человека, противоречивость его характера и, в то же время, на целительную силу природы, которой та может воздействовать на истерзанную цивилизацией человеческую душу.

Считается, что впервые русский поэт увидел картины пейзажиста в 1820 году, будучи в Германии вместе со своей ученицей, будущей императрицей Александрой Федоровной, супругой Николая I. 

«В парусной лодке», 1818-1820, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Закупка картин дрезденского пейзажиста для императорской коллекции была частью профессиональных обязанностей Жуковского, но приобрел он несколько полотен и для себя. А  когда картины в квартире Жуковского в Петербурге увидели историк и государственный деятель Александр Тургенев, философ Иван Киреевский и другие, полотна Фридриха стали регулярно поставляться в Россию для приобретения в частные коллекции.

Все это было уже на исходе жизни Фридриха.

Началась же карьера великого романтика с работы 1808 года «Крест в горах», второе название которой «Теченский алтарь». Картина, действительно, похожа на изображение, которое готовили для размещения в алтарном нефе: полукруглое навершие, золоченая рама. Фридрих готовил свой «алтарь» в подарок королю Швеции, однако полотно попало в частную коллекцию. Художник завещал выставлять полотно в капелле замка Течен рядом с алтарными образами, однако, покупатель пошел вопреки воле Фридриха, и картину повесили в супружеской спальне. 

«Крест в горах» («Теченский алтарь»), 1808,
Дрезденская картинная галерея (Галерея Старых мастеров), Дрезден

Тем не менее, о полотне тут же заговорили в прессе. Соединение пейзажа и религиозного сюжета было новаторским, а необычное освещение, переданное на полотне, придает запечатленной на картине природе мистический смысл.

Вообще атмосфера искусства Фридриха хорошо видна с самых первых его картин – задумчивая, таинственная. Природа на его картинах загадочно-молчалива, местами трагична, подернута туманной дымкой. Как представитель романтизма Фридрих исследовал через пейзаж собственные чувства и переживания («жизнь природы и жизнь души, – как писал теоретик немецкого романтизма Карл Карус, – настроение атмосферы и настроение личности приравниваются [в романтической живописи] друг к другу»).

Это духовное единение Фридриха с природой хорошо заметно.

Философ Готхильд фон Шуберт, знакомый с Фридрихом, вспоминал, как художник стремился страстно вникнуть в природу, раствориться в ней. «Когда шторм был самым сильным, он стоял, промокший от брызг и пены или внезапного ливня, и смотрел на буйство стихии, словно не мог насытиться этим величественным зрелищем. Когда над морем сверкали молнии и грохотал гром, он устремлялся к скалистому берегу, словно заключил дружбу с этими могучими силами, или шел за ними следом в дубовый лес, где молния расщепила высокое дерево, и бормотал вполголоса: «как сильно, как прекрасно, как грандиозно». 

«Странник над морем тумана», 1818, Гамбургский Кунстхалле, Гамбург

Еще одним характерным приемом для Фридриха стало перенесение зрителя в пространство картины – герои его работ, почти всегда обращенные к зрителю спиной, становятся точкой входа для нашего погружения в пространство картины, предлагают вместе с героем вдумчиво созерцать красоту ландшафта, предаваться философским размышлениям, словно растворяясь в бесконечной красоте окружающей природы.

Несомненно, знаковой работой в творчестве Каспара Давида Фридриха, наиболее известной сегодня, является «Три возраста жизни», написанная за пять лет до его кончины. 

«Этапы жизни» или «Три возраста жизни», 1835, Музей изобразительных искусств, Лейпциг

Привычная для работ Фридриха композиция – низкий горизонт и три плана (герои его картин всегда или почти всегда расположены на среднем), небо, занимающее почти половину полотна, сочетаются здесь с необычайным для полотен пейзажиста обилием фигур.

Мы видим на полотне детей, двух людей постарше, мужчину и женщину и, наконец, старика, облаченного в национальный костюм. Количеству человеческих фигур соответствует и число запечатленных кораблей – те, что на горизонте, бодро устремляющиеся в даль с надутыми парусами символизируют родителей, детям соответствуют два небольших корабля ближе к берегу и, наконец, величественное судно, уже почти спустившее паруса и пришвартованное к берегу, готовится завершить свой путь, как и пожилой мужчина.

Эта работа – и меланхоличный балтийский пейзаж, и философская аллегория – стала одной из последних, написанных Фридрихом маслом. В том же году художника разбил паралич, после которого он так и не оправился, и больше не брался за кисть, ограничиваясь лишь небольшими рисунками сепией.

Мода на романтизм оказалась скоротечной. Спустя десятилетие о работах Фридриха почти забыли. Его убежденно-романтическая натура сыграла в этом не последнюю роль. Художник не создавал собственной школы, не оставил учеников или последователей, твердо уверенный в том, что «не получать наставлений часто является счастьем для духовно одаренного человека. Длительное учение и руководство слишком легко убивает духовное в человеке». Считавший, что в живописи главное – отразить субъективные переживания отдельно взятой личности, Фридрих был неповторим и потому зачастую не понят. 

«Вечерний пейзаж с двумя фигурами», 1830-1835, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Сегодня работы Каспара Давида Фридриха позволяют нам погрузиться в философские думы, поразмышлять о бренности бытия, величии природы.

«Художник должен рисовать не только то, что перед ним, но и то, что он видит внутри себя. Если он ничего не видит внутри, тогда он должен прекратить рисовать […]».

 

Использованные источники:

1. Вальтер, А. Каспар Давид Фридрих : шестнадцать цветных и сорок пять черно-белых иллюстраций / А. Вальтер. – Берлин : Хеншель : Искусство и общество, 1983. – 75 с.

2. https://arzamas.academy/materials/238

3. https://lavrus.tretyakov.ru/publications/vera-nadezhda-lyubov-kaspara-davida-fridrikha-v-rossii/

4. https://www.deutschland.de/ru/topic/kultura/kaspar-david-fridrikh-250-letie-so-dnya-rozhdeniya-i-nemeckiy-romantizm

 

Ольга Сустретова, Центральная библиотека им. А.С. Пушкина