Борис Слуцкий: «Я говорил от имени России»

 к 105-летию со дня рождения

Борис Абрамович Слуцкий (1919 – 1986) – писатель, поэт, переводчик, автор уникального поэтического стиля, член Союза писателей СССР (1957), участник Великой Отечественной войны, майор.

Я говорил от имени России

Я говорил от имени России,

Её уполномочен правотой,

Чтоб излагать с достойной полнотой

Её приказов формулы простые.

Я был политработником. Три года –

Сорок второй и два ещё потом.

Политработа – трудная работа.

Работали её таким путём:

Стою перед шеренгами неплотными,

Рассеянными час назад

в бою,

Перед голодными,

перед холодными.

Голодный и холодный.

Так! Стою.

Им хлеб не выдан,

им патрон недодан,

Который день поспать им не дают.

И я напоминаю им про Родину.

Молчат. Поют. И снова в бой идут.

Всё то, что в письмах им писали

из дому,

Всё то, что с песней с их судьбой

сплелось,

Всё это снова, заново и сызнова,

Коротким словом – Родина – звалось.

Я этот день,

воспоминанье это,

Как справку,

собираюсь предъявить,

Затем, что в новой должности – поэта –

От имени России

говорить.

1957

К. Симонов писал о поэзии Б. Слуцкого: «…я отношусь к стихам Слуцкого пристрастно. И о войне, и о послевоенном времени Слуцкий написал много таких стихов, читая которые нередко кажется: вот это ты хотел написать сам, но не написал, а вот об этом думал так же, как он, но у тебя твоя мысль не воплотилась в стихах, а ему это удалось».

И. Бродский оставил свое мнение о поэзии Б. Слуцкого: «Именно Слуцкий едва ли не в одиночку изменил звучание послевоенной русской поэзии. Его стих был сгустком бюрократизмов, военного жаргона, просторечия и лозунгов. Он с равной легкостью использовал ассонансные, дактилические и визуальные рифмы, расшатанный ритм и народные каденции. Ощущение трагедии в его стихотворениях часто перемещалось, помимо его воли, с конкретного и исторического на экзистенциальное – конечный источник всех трагедий. Этот поэт действительно говорит языком ХХ века… Его интонация – жесткая, трагичная и бесстрастная – способ, которым выживший спокойно рассказывает, если захочет, о том, как и в чем он выжил». 

Борис Абрамович Слуцкий родился в г. Славянске 7 мая 1919 г. в еврейской семье. Мать, Александра Абрамовна, преподавала в школе музыку. Отец, Абрам Наумович, служащий. Борис был старшим ребенком, в семье росли еще брат Ефим и сестра Мария. Вспоминая это время, Слуцкий писал:

Я на медные деньги учился стихам,

На тяжёлую, гулкую медь,

И набат этой меди с тех пор не стихал,

До сих пор продолжает греметь. 

В 1922 году семья переехала в г. Харьков. В 1937 г. будущий поэт окончил школу и поступил в юридический институт в Москве. На третьем курсе он подал документы в Литературный институт имени М. Горького. Стал участником семинара И.Л.Сельвинского. В это время там учились М. Кульчицкий, С. Наровчатов, П. Коган, Д. Самойлов. 

В 1941 г. было опубликовано несколько стихов молодых поэтов – Б. Слуцкого и М. Кульчицкого. Подборка «Стихи студентов Москвы» появилась в мартовском номере журнала «Октябрь». Литературный институт Борис окончил в июне 1941 г.

С началом войны на фронт ушли поэты разных поколений: С. Гудзенко, П. Коган, М. Кульчицкий, Н. Майоров, А. Межиров, Д. Самойлов, Ю. Левитанский. Они внесли в советскую поэзию особую атмосферу. Среди молодых поэтов, заявивших о себе, был и Борис Слуцкий, ему было тогда 22 года. Его друг, Михаил Кульчицкий, погиб на фронте в 1943 г. Память о нём Борис Слуцкий пронёс через всю жизнь, она многое определила в его творчестве.

М.В. Кульчицкий

Одни верны России

                потому-то,

Другие же верны ей

                оттого-то,

А он – не думал, как и почему.

Она – его поденная работа.

Она –- его хорошая минута.

Она была отечеством ему.

 

Его кормили.

                Но кормили – плохо.

Его хвалили.

                Но хвалили - тихо.

Ему давали славу.

                Но - едва.

Но с первого мальчишеского вздоха

До смертного

        обдуманного

                крика

Поэт искал

        не славу,

                а слова.

 

Слова, слова.

                Он знал одну награду:

В том,

        чтоб словами своего народа

Великое и новое назвать.

Есть кони для войны

        и для парада.

В литературе

        тоже есть породы.

Поэтому я думаю:

        не надо

Об этой смерти слишком горевать.

 

Я не жалею, что его убили.

Жалею, что его убили рано.

Не в третьей мировой,

                а во второй.

Рожденный пасть

                на скалы океана,

Он занесен континентальной пылью

И хмуро спит

        в своей глуши степной. 

В июне 1941 г. Борис Абрамович – уже рядовой 60-й стрелковой бригады. Потом он был переведен в секретари, а позже в военные следователи в прокуратуру дивизии. К апрелю 1943 г. занимал пост старшего политинструктора 57-й армии. Но продолжал ходить в разведку. Во время одного из рейдов был ранен. После госпиталя и переформирования участвовал в боях под Москвой, воевал на Южном фронте. Прошёл пешком с войсками Украину от Купянска до Молдавии, воевал на Балканах.

В конце Великой Отечественной войны получил звание гвардии майора, был комиссован в августе 1946 г.

За свой ратный труд Борис Абрамович Слуцкий был награждён двумя орденами «Отечественной войны I-й степени», орденом «Отечественной войны II-й степени», орденом «Красной Звезды», медалями «За оборону Москвы», «За освобождение Белграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войны 1941–1945 годов».

Еще осенью 1945 г. в Москве Слуцкий познакомился с И.Г. Эренбургом. Он принес ему «Записки о войне», куда было включена «Кёльнская яма», единственное стихотворение, написанное им во время войны. Позже он признавался: «Я по-настоящему написал одно стихотворение за войну. Дело было в Югославии, когда брали Белград… Однажды ко мне подошел партизан, боец русской партизанской роты. Он начал рассказывать о большом лагере для военнопленных под Кёльном, в котором сидел, пока не добрался до Югославии. Это Кёльнская яма. Там погибло несколько тысяч наших бойцов и офицеров… Рассказ он начал словами: "Нас было семьдесят тысяч пленных". Потом помолчал и сказал: "В большом овраге с крутыми краями". Я перед этим несколько лет не писал ни строчки. И когда он сказал: "Нас было семьдесят тысяч пленных. В большом овраге с крутыми краями", мне показалось, что это начало стихотворения…»

Кёльнская яма

Нас было семьдесят тысяч пленных

В большом овраге с крутыми краями.

Лежим

безмолвно и дерзновенно,

Мрем с голодухи

в Кёльнской яме.

Над краем оврага утоптана площадь–

До самого края спускается криво.

Раз в день

на площадь

выводят лошадь,

Живую

сталкивают с обрыва.

Пока она свергается в яму,

Пока ее делим на доли

неравно,

Пока по конине молотим зубами, –

О бюргеры Кёльна,

да будет вам срамно!

О граждане Кёльна, как же так?

Вы, трезвые, честные, где же вы были,

Когда, зеленее, чем медный пятак,

Мы в Кёльнской яме

с голоду выли?

Собрав свои последние силы,

Мы выскребли надпись на стенке отвесной,

Короткую надпись над нашей могилой –

Письмо

солдату Страны Советской.

«Товарищ боец, остановись над нами,

Над нами, над нами, над белыми костями.

Нас было семьдесят тысяч пленных,

Мы пали за родину в Кёльнской яме!»

Когда в подлецы вербовать нас хотели,

Когда нам о хлебе кричали с оврага,

Когда патефоны о женщинах пели,

Партийцы шептали: «Ни шагу, ни шагу...»

Читайте надпись над нашей могилой!

Да будем достойны посмертной славы!

А если кто больше терпеть не в силах,

Партком разрешает самоубийство слабым.

О вы, кто наши души живые

Хотели купить за похлебку с кашей,

Смотрите, как, мясо с ладони выев,

Кончают жизнь товарищи наши!

Землю роем,

скребем ногтями,

Стоном стонем

в Кёльнской яме,

Но все остается–как было, как было! –

Каша с вами, а души с нами.

1944

Поэт много лечился в госпиталях, из-за ранения в голову получил II группу инвалидности. Только осенью 1948 г. поэт вернулся к любимому делу, начал сочинять стихи. Сам поэт говорил, что «они вытолкнули его из положения инвалида».

В эти годы у него не было своего угла, он зарабатывала себе на жизнь сочинением радиокомпозиций для детей и юношества. Но он написал первые три десятка стихотворений, которые составили ему имя. Ещё до публикации они стали широко известны в литературных кругах и любителям поэзии. Первое его стихотворение «Памятник» было опубликовано в августе 1953 г. и не прошло не замеченным.

Памятник

Дивизия лезла на гребень горы

По мерзлому,

мертвому,

мокрому камню,

Но вышло,

что та высота высока мне.

И пал я тогда. И затих до поры.

Солдаты сыскали мой прах по весне,

Сказали, что снова я Родине нужен,

Что славное дело, почетная служба,

Большая задача поручена мне.

– Да я уже с пылью подножной смешался!

Да я уж травой придорожной пророс!

– Вставай, поднимайся!

Я встал и поднялся.

И скульптор размеры на камень нанес.

Гримасу лица, искаженного криком,

Расправил, разгладил резцом ножевым.

Я умер простым, а поднялся великим.

И стал я гранитным,

а был я живым.

Расту из хребта,

как вершина хребта.

И выше вершин

над землей вырастаю,

И ниже меня остается крутая

Не взятая мною в бою высота.

Здесь скалы

от имени камня стоят.

Здесь сокол

от имени неба летает.

Но выше поставлен пехотный солдат,

Который Советский Союз представляет.

От имени Родины здесь я стою

И кутаю тучей ушанку свою!

Отсюда мне ясные дали видны —

Просторы

освобожденной страны,

Где графские земли

вручал батраках я,

Где тюрьмы раскрыл,

где голодных

кормил,

Где в скалах не сыщется

малого камня,

Которого б кровью своей не кропил.

Стою над землей

как пример и маяк.

И в этом

Посмертная

Служба

Моя.

Кроме многочисленных стихов, которые поэт писал каждый день, а иногда и несколько в один день, ему приходилось писать тексты для песен. В 1951 г. целый год посвятил поэтическому переводу вместе с Д. Самойловым и Л. Озеровым. 

В марте 1953 г. после кончины И. Сталина жизнь в СССР изменилась к лучшему. Поэт М. А. Светлов в 1954 г. на обсуждении стихов Бориса Слуцкого в Союзе писателей сказал: «По-моему, нам всем ясно, что пришёл поэт лучше нас».

В 1956 г. стали появляться первые публикации Б.А. Слуцкого в толстых журналах. В мартовском номере детского журнала «Пионер» было опубликовано стихотворение «Лошади в океане». Оно понравилось А. Твардовскому, Я. Смелякову, Н. Тихонову… «Лошадей» поэт написал еще в 1951 г., вдохновившись рассказом его друга об американском корабле, который потопили немцы. Потом это стихотворение перепечатывали десятки раз. Было четыре польских перевода, несколько итальянских. На «Лошадей» написано несколько мелодий: самую известную песню сочинил бард Виктор Берковский.

Лошади в океане

И. Эренбургу

Лошади умеют плавать,

Но – не хорошо. Недалеко.

«Глория» – по-русски – значит «Слава», –

Это вам запомнится легко.

Шёл корабль, своим названьем гордый,

Океан стараясь превозмочь.

В трюме, добрыми мотая мордами,

Тыща лошадей топталась день и ночь.

Тыща лошадей! Подков четыре тыщи!

Счастья все ж они не принесли.

Мина кораблю пробила днище

Далеко-далёко от земли.

Люди сели в лодки, в шлюпки влезли.

Лошади поплыли просто так.

Что ж им было делать, бедным, если

Нету мест на лодках и плотах?

Плыл по океану рыжий остров.

В море в синем остров плыл гнедой.

И сперва казалось – плавать просто,

Океан казался им рекой.

Но не видно у реки той края,

На исходе лошадиных сил

Вдруг заржали кони, возражая

Тем, кто в океане их топил.

Кони шли на дно и ржали, ржали,

Все на дно покуда не пошли.

Вот и всё. А всё-таки мне жаль их –

Рыжих, не увидевших земли.

28 июля 1956 г. в «Литературной газете» появилась статья И. Г. Эренбурга «О стихах Бориса Слуцкого». И. Эренбург писал: «Что меня привлекает в стихах Слуцкого? Органичность, жизненность, связь с мыслями и с чувствами народа. Он знает словарь, интонации своих современников. Он умеет осознать то, что другие только смутно предчувствуют. Он сложен и в то же время прост, непосредственен… Он не боится ни прозаизмов, ни грубости, ни чередования пафоса и иронии, ни резких перебоев ритма…»

О «Кёльнской яме», И.Эренбург написал так: «Неуклюжесть приведенных строк, которая потребовала большого мастерства, позволила поэтично передать то страшное, что было бы оскорбительным, кощунственным, изложенное в гладком стихе аккуратно литературными словами». «Называя поэзию Слуцкого народной, я хочу сказать, что его вдохновляет жизнь народа – его подвиги и горе, его тяжелый труд и надежды, его смертельная усталость и непобедимая сила жизни если бы меня спросили, чью музу вспоминаешь, читая стихи Слуцкого, я бы, не колеблясь, ответил – музу Некрасова».

Илья Григорьевич определил особенность гражданской лирики Б.Слуцкого: «Слово "лирика" в литературном просторечье потеряло свой смысл: лирикой стали называть стихи о любви. Такой "лирики" у Слуцкого нет… Однако все его стихи чрезвычайно лиричны, рождены душевным волнением, и о драмах своих соотечественников он говорит как о пережитом им лично».

В 1957 г. появился первый сборник стихов «Память». Когда он готовился к изданию, поэт принес фанерный чемодан с рукописями. Для сборника было отобрано 40 стихотворений.

Многие современники и коллеги не простили Борису Слуцкому его выступления против Бориса Пастернака на собрание Союза писателей СССР 31 октября 1958 г. Борис Абрамович осудил публикацию романа «Доктор Живаго» на Западе. Борис Слуцкий позже тяжело переживал свой поступок, до конца своих дней он не простил себя. Не оправдывая себя, Борис Слуцкий сказал: «Сработал механизм партийной дисциплины».

В 1959 г. вышел сборник «Время», а затем «Сегодня и вчера». В 1964 г. вышел в свет сборник «Работа», а в конце шестидесятых были напечатаны «Современные истории». В семидесятых появились «Годовая стрелка» и «Доброта дня». Первое выступление поэта перед большой аудиторией состоялось в 1960 г.

В 1966 г. вышел художественный фильм «Застава Ильича» («Мне двадцать лет»), режиссера М. Хуциева. В эпизоде «Вечер в политехническом музее» Борис Слуцкий читает стихи М. Кульчицкого и П. Когана.

В 1966 г. Борис Слуцкий подписал письмо двадцати пяти деятелей культуры и науки генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И.Брежневу против реабилитации Сталина.

Борис Слуцкий отдаёт дань памяти своим однополчанам, погибших на полях сражений:

Мои товарищи

Сгорели в танках мои товарищи –

До пепла, до золы, дотла.

Трава, полмира покрывающая,

Из них, конечно, проросла.

Мои товарищи на

Минах

Подорвались,

взлетели ввысь,

И много звёзд, далёких, мирных,

Из них,

моих друзей,

зажглись.

Про них рассказывают

в праздники,

Показывают их в кино,

И однокурсники, и одноклассники

Стихами стали уже давно.

 

Также боевым товарищем посвящено стихотворение:

«Старший лейтенант»

С первой попытки брал барьер,

прыгал с места, а не с разгона.

дерзкий, сторожкий, как дипкурьер,

в купе трансбалканского вагона.

В звонкую форму свою влитой,

В памяти он выступает снова:

Шёл, будто чувствовал под пятой

Выпуклость, круглость шара земного.

Поворачивался и трещал

Новыми кожаными ремнями,

Взглядом миры и миры обещал,

Мы на него себя равняли.

Где-то меж старой и новой границей

Горсточка праха его хранится.

Там он убит и в глину зарыт.

Слуцкий был одним из тех, кто обозначил начало 60 гг.: спор о том, что важнее – искусство или наука. Название его стихотворения «Физики и лирики» стало крылатым выражением.

«Физики и лирики»

Что-то физики в почёте.

Что-то лирики в загоне.

Дело не в сухом расчёте,

Дело в мировом законе.

Значит, что-то не раскрыли

Мы, что следовало нам бы!

Значит, слабенькие крылья -

Наши сладенькие ямбы,

И в пегасовом полёте

Не взлетают наши кони…

То-то физики в почёте,

То-то лирики в загоне.

Это самоочевидно.

Спорить просто бесполезно.

Так что даже не обидно,

А скорее интересно

Наблюдать, как, словно пена,

Опадают наши рифмы

И величие степенно

Отступает в логарифмы.

Более половины его лучших стихов были опубликованы после смерти поэта. Настоящая слава настигла его во времена перестройки, когда литературный душеприказчик Юрий Леонгардович Болдырев (1936–1993) опубликовал сначала «Неоконченные споры», а потом трехтомник. Всего около 1000 стихотворений.

У исследователей была полная уверенность, что литературный секретарь поэта исчерпал запасы автора. В 2017 г., благодаря усилиям актера и барда Андрея Крамаренко, было обнаружено еще 300 неизвестных стихотворений поэта. Некоторые стихи опубликованы, а часть – нет. Среди ранее неизвестных стихов есть и такое:

«Величие»

Последнее поражение

той большой войны.

Последнее окружение –

Изюм и Харьков сданы.

Оставив артиллерию

на западе вдалеке,

выводим инфантерию,

пехоту тож, налегке.

То было во время оно

в 43-м году,

а я, замполит батальона,

с батальоном иду.

Поставленная задача –

встречать и собирать

понесшую неудачу,

бредущую с запада рать.

Начало самое марта,

весна на рубеже.

Нам выдана новая карта,

где Киев и Днепр уже.

Мы новую убираем,

мы старую достаем,

мы прячемся, замираем,

в засаду мы встаем.

И вот сквозь нашу заставу,

удравшие от погонь,

идут с нарушеньем устава

без орденов и погон.

Они ордена зарыли,

они документы сожгли,

но дня в четыре, в три ли,

а все же к своим дошли.

Они уже немцев гоняли

в недавние времена

и снова погоны сняли,

зарыли опять ордена.

Мы кашей их заправляем

и в недалекий путь

немедленно отправляем

на формировочный пункт.

Я эти лица забуду,

их перечеркнула война,

но никогда не забуду

Полковника Богуна.

Подтянутый и побритый,

торжественный, как бог,

в гимнастерку влитый,

вбитый в пару сапог

он шел. Погоны блестели.

Три ордена «Красной Звезды»

не на гимнастерке – в теле

сияли среди беды.

Каким-то добрым известьем,

пришедшим в годину беды. 

Борис Слуцкий женился на Татьяне Дашковской в 40 лет. К этому возрасту он уже был известным, имел собственную комнату в коммунальной квартире. Ему хорошо платили за переводы стихов с языков народов СССР.

Поэт прожил с женой 18 счастливых лет жизни. Последние 7 лет их совместной жизни она тяжело болела, лечилась во Франции. В 1977 г. ее не стало. Памяти любимой жены Борис Абрамович посвятил стихотворение:

Каждое утро вставал и радовался,

как ты добра, как ты хороша,

как в небольшом достижимом радиусе

дышит твоя душа.

Ночью по нескольку раз прислушивался:

спишь ли, читаешь ли, сносишь ли боль?

Не было в длинной жизни лучшего,

чем эти жалость, страх, любовь.

Чем только мог, с судьбою рассчитывался,

лишь бы не гас язычок огня,

лишь бы ещё оставался и числился,

лился, как прежде, твой свет на меня.

1977

Жена была для него самым близким человеком. Во время войны фашисты уничтожили в Харькове всех его родных. 

За три месяца, последовавших после похорон, из-под пера Б.А.Слуцкого вышло более тысячи стихов. Часть из них была посвящена жене. Поэт впал в тяжёлую депрессию. Он переселился к младшему брату Ефиму, который работал инженером на секретном военном заводе в Туле. Жил в его семье до своей кончины. Некоторое время находился под наблюдением специалистов в психиатрической лечебнице.

Борис Абрамович Слуцкий умер 23 февраля 1986 г. в Туле. Его могила находится в Москве на Пятницком кладбище. Там установлен необычный памятник скульптора В. Лемпорта. Голова из красного янцевского гранита с уникальной крупнозернистой структурой на фоне стилизованного чёрного знамени. 

Е. А. Евтушенко в апреле 1986 г. писал: «Прав ли был Слуцкий, когда он писал: «грехи прощают за стихи, грехи большие – за стихи большие», – я не знаю, но его мольба, обращённая к потомку: «Ударь, но не забудь, Убей, но не забудь» – пронзает своим предсмертным мужеством самоосуждения. Ошибка, мучившая его, состояла в том, что однажды, в трудный момент жизни одного старшего поэта, он несправедливо выступил против него. Слуцкий сполна расплатился за это, но не только своими муками, а не совершением других подобных ошибок. Я забыл, что он смертен. Да, я был убеждён: Слуцкий был одним из великих поэтов нашего времени: «Кельнская яма», «Писарь», «Госпиталь», «Последнею усталостью устав…», «Хозяин», «Бог», «Хуже всех на фронте пехоте…», «Давайте после драки…», «Баня», «Лошади в океане», «Старухи и старики», «М.В. Кульчицкий», – это шедевры не только русской, но и мировой поэзии. Великий поэт – это воплощение своей эпохи. Слуцкий воплотил ту её часть, которая не была воплощена такими его великими современниками, как Пастернак, Ахматова, Твардовский, Заболоцкий, Смеляков. Поэт Б.Слуцкий оказал огромное влияние на поэзию нашего поколения, расширил представление о резервах формы и содержания. Я, например, как поэт, возможно, был бы другим совершенно, если бы не было Слуцкого». 

Список литературы

Гринберг, И. Л. Три грани лирики : современная баллада, ода и элегия / И. Гринберг. – 2 издание. – Москва : Советский писатель, 1975. – 406, [1] с. : портр.

Гринберг, М. «Я читаюсь не слева направо, по-еврейски: справа налево» : поэтика Бориса Слуцкого / Марат Гринберг. – Бостон ; Санкт-Петербург : Academic Studies Press : БиблиоРоссика, 2020. – 478 с.– (Современная западная русистика)

Урбан, А. А. /.В настоящем времени / А. А. Урбан. – Ленинград : Советский писатель,1984. – 368 с.

Фаликов, И. З. Борис Слуцкий, майор и муза / Илья Фаликов. – Москва: Молодая гвардия, 2019. – 434, [2] с., [12] л., ил., портр., фот. – (Жизнь замечательных людей)

Кубатьян Г. Одна из двух ипостасей : армянская тема в поэзии Бориса Слуцкого / Георгий Кубатьян // Дружба народов. – 2019. – №6. – С. 238–248. –(Критика).

Куняев, С. С. Вадим Кожинов / Сергей Куняев // Наш современник. – 2020. – №10. – С. 180–196. – (Память).

Куняев, С. Ю. «К предательству таинственная страсть...» / Станислав Куняев // Наш современник. – 2020. – № 9. – С. 145–171. – (Очерк и публицистика).

Сергеева, Л. Г. «Покуда над стихами плачут...» / Л. Г. Сергеева // Знамя. – 2020. – № 4. – С. 128–144. – (Мемуары).

 

Любовь Аверина, библиотека №1