пятница, 8 июля 2016 г.

Жан де Лафонтен – 395 лет со дня рождения


Родами мучилась Гора;
Земля вокруг дрожала.
Бедняжка простонала
С полудни до утра;
Рассеялася, наконец, и родила… мышонка.
Но это старая, все знают, побасёнка;
А вот я быль скажу: один поэт писал
Не день, не два, а целый месяц сряду,
Чернил себя, крестил, марал;
Потом, друзей созвав, пред ними прочитал…
Шараду.

Это произведение известного французского поэта, писателя и баснописца Жана де Лафонтена, небольшая по объему, но не по своему значению басня «Гора в родах». Своеобразная насмешка автора, адресованная тем поэтам, которые не смогли «родить» чего-то истинно великого и стоящего, что нельзя сказать о самом Лафонтене. Конечно, Лафонтен не первый и не единственный, кто переложил это известное выражение – гора родила мышь – в рифмованное повествование, но сделал это мастерски, и с присущим ему легким, изящным юмором.

Современному читателю Лафонтен знаком в основном как баснописец, но писал он не только басни. Начавший писать поздно, в 33 года, Лафонтен испробовал свои силы во всех литературных жанрах, писал комедии, трагедии, оды, послания, романы, басни, эпиграммы, песни, но полностью его талант проявился в двух жанрах – басне и короткой стихотворной новелле. Лафонтен был, прежде всего, жизнерадостным рассказчиком и писал легкие, изящные, остроумные и несколько фривольные рассказы, то в форме басни, то в стихотворной новелле.
«Надо быть знатоком, чтобы оценить в Лафонтене поэта, понять, сколько он нашел возможностей в поэзии и какие богатства из нее извлек. Смелые метафоры им созданных выражений обычно проходят мимо внимания, ибо они настолько уместны, что, кажется, не было ничего проще их применить. Никто из наших поэтов так свободно не владел языком, никто, в особенности, так легко не подчинял французский стих всем его формам. Монотонность, в которой упрекают наше стихосложение, у него исчезает совершенно», – так писал о Лафонтене один из знаменитых французских критиков Лагарп.
Родился Жан де Лафонтен 8 июля 1621 года в небольшом городке Шато Тьери, в провинции Шампань. Отец его был небогатым чиновником и занимал должность «хранителя вод и лесов». Должность эта перешла по наследству Жану, и до начала 70-х годов он исполнял связанные с ней обязанности. Однако тяга к поэтическому творчеству взяла верх. Бывая временами в Париже, Лафонтен сблизился с кружком молодых литераторов, которые называли себя «Рыцарями Круглого стола». Комедия «Евнух» стала первым опубликованным сочинением Лафонтена (1654) и представляла собой переработанное одноименное сочинение Теренция. Вскоре Лафонтен был представлен влиятельному тогда министру Фуке, и взят им под крыло (Фуке вообще был известен тем, что покровительствовал людям искусства – художникам, писателям). Покровительство, а именно пенсию, стол и квартиру, приходилось отрабатывать, став на время «официальным» поэтом Фуке.
Лафонтен писал для Фуке стихи к определенным праздникам, посвятил ему поэму «Адонис» (1658) и также взялся за поэтическое описание принадлежавшего министру дворца Во-ле-Виконт. Великолепное архитектурно-парковое сооружение еще не было завершено, и поэтому Лафонтен написал поэму в форме сновидения, она называлась «Сон в Во». Но вскоре Фуке попал под опалу, и произведение свое Лафонтен так и не закончил. Поэт не остался в стороне и отправил королю заступнические стихи, попробовав этим вступиться за своего покровителя, что, однако, не принесло никакой пользы, и более того, немилость пала на самого Лафонтена (1662). Тому был виной слишком независимый тон стихотворных посланий.

Лафонтен поплатился за свои дерзкие стихи тем, что некоторые последующие его произведения попали под запрет. Так, например, была запрещена публикация «Сказок» во Франции как произведения, подрывающего авторитет церкви и религии, и Лафонтену пришлось печатать их в Голландии. Да и членом Французской академии Лафонтен стал намного позже, чем мог бы - только лишь в 1984 году - после обещания образумиться.
«Сказки» скандального поэта начали выходить в свет, начиная с 1664 года, это были веселые стихотворные новеллы. В них царил дух жизнерадостной простоты человеческих отношений и чувственности. Веселые, легкие, игривые, а местами просто непристойные и фривольные, сказки сделали Лафонтена знаменитым писателем. Сюжеты сказок не были оригинальными, Лафонтен заимствовал их у писателей античности и Возрождения, отстаивая при этом право творчески переработать сюжет на собственный манер. Поэту был близок самый дух старинной новеллы, ее подлинное духовное здоровье, пусть даже ее сюжетом стало скабрезное (с точки зрения современной морали) приключение. Легкие сюжеты, по примеру писателей Возрождения, были подчинены высокой задаче: защите права человека на свободу отношений, любовь и счастье. Молодым влюбленным поэт сочувствует, над старым ревнивцем, хвастуном или простофилей – посмеивается. Но иногда его юмор переходит в остроумную сатиру, так перед читателями проходят образы развратных монахов, служителей церкви, нерадивых судей, жадных купцов. Некоторые новеллы больше похожи на анекдоты, они совсем короткие, буквально в несколько строк. Жанр стихотворной новеллы для Лафонтена стал любимым, и он не раз обращался к нему в дальнейшем. Всего же вышло пять томов сказок.
В создании искусств есть право старшинства:
На басню Греция имеет все права.
Но пусть на поле том колосьев сжато вволю
Осталось кое-что и сборщикам на долю.
Ведь область выдумки — пустынный край, и в нём
Открытья делает писатель с каждым днём…
(из басни «Мельник, Сын его и Осёл»)
Басни, в них особенно проявилось мастерство короткого стихотворного рассказа, присущее Лафонтену, к созданию которых он приступил в 60-х годах. Понятно, что басни писались с незапамятных времен, и сюжеты их в большинстве случаев похожи, многие из них ведут свое начало от басен Эзопа. Но те поэты, которые выбрали этот жанр поэтического творчества, привнесли в басенные сюжеты что-то свое, оригинальное и своеобразное. Так и у Лафонтена – у него можно найти известные нам по другим источникам басни о вороне и лисице, стрекозе и муравье, волке и ягненке.
Известно, что басня – это короткий рассказ, чаще всего стихотворный и сатирического характера, по жанру – иносказательный, поэтому за повествованием о вымышленных персонажах (обычно это разные звери) скрываются общественные и нравственные проблемы. Именно своей иносказательностью, умелой «маскировкой», басни с давних времен служили средством сатиры – социальной и политической. Ведь действующими лицами, в основном, были животные, и все намеки были умело завуалированы. Так и у Лафонтена: «Я использую животных, чтобы воспитывать людей», – писал он в посвящении к книге.
Французское средневековье и Возрождение создали богатую сатирическую литературу о животных («Роман о Ренаре», басни), подготовившую путь Лафонтену. Образы отдельных зверей были прикреплены к определенным общественным слоям. Лафонтен же следовал традициям этой литературы. И за весь период творческого пути он собрал приличный зверинец, который, практически в лицах показывал картину французского общества второй половины XVII века.

Больной лев и лисица
В своей берлоге заболев,
Оттуда шлет вассалам Лев
Служащий пропуском указ такого рода:
Что каждая зверей порода
Должна прислать к нему послов,
Которых в силу данных слов
Принять с почетом он намерен;
И каждый может быть уверен,
Что он со свитою своей,
Благодаря тому указу,
И от зубов царя зверей
И от когтей избавлен сразу.
Указ исполнен, — и пород
Всех представители являются гурьбою.
Лисицы же на страже у ворот
Так рассуждают меж собою:
«Следы, которые в пыли мы видим тут,
Без исключения к берлоге все идут,
Но нет ни одного, идущего обратно;
И недоверие, понятно,
Они внушают мне. На пропуске царю
Я потому спасибо говорю:
Пусть от посольства наш он лисий род избавит.
Его величество, конечно, не лукавит,
Он добр, но в логово его
Входящих лишь мы видели покуда,
И не видали никого,
Кто вышел бы оттуда».

Необходимо вообще представлять в какое время, и в каком месте жил Лафонтен. Вторая половина XII века, двор Людовика XIV. Лафонтен, испытавший на себе немилость короля, пишет басню о Льве и его дворе, что является буквальной отсылкой к действующему монарху. Людовик XIV – король-солнце и Лев – тоже царствующая особа. Но, какая дерзость не проскочит под прикрытием басни!

 Лев и его двор
Однажды Львиное Величество его
Узнать задумал, повелитель:
Каких зверей монарх он и властитель.
Вассалам царства своего
Он циркуляры шлёт немедля, с приложеньем
Печати собственной и кратким извещеньем,
Что при дворе открыт большой приём
В теченье месяца; вначале пышный праздник
Назначен во дворце, участье примет в нём
Паяц из обезьян, известнейший проказник.
Так подданных своих, собравшихся толпой,
В великолепный Лувр себе зовёт он в гости.
Но что за Лувр! Там запах был такой,
Как в месте том, где сваливают кости.
Медведь поморщился, зажав себе ноздрю.
Но этим он не угодил царю,
Пославшему его увидеться с Плутоном.
Одна из Обезьян не в меру льстивым тоном
Всё принялась хвалить: берлогу, когти Льва,
И этот дух, который был пахучей,
Чем амбра и цветы… Но глупые слова
Её беде подвергли неминучей
(Лев — Калигуле был сродни).
Лиса стояла тут. «Чем пахнет? Объясни! —
Сказал ей Лев. — Ответь без колебанья!»
Но извинилась та: ей заложило нос,
И, вследствие утраты обонянья,
Немыслимо ответить на вопрос.
Держитесь правила такого неизменно:
Не льстите грубо при дворе,
Чтоб недоверие не возбудить в царе;
Не выражайтесь откровенно.
Но, как в Нормандии, старайтесь дать ответ:
Ни да, ни нет!

Предметом басни у Лафонтена (впрочем, как и у других) становились не только пороки общества, но и обычные человеческие пороки. И тогда в баснях было не обойтись без героев, которыми стали люди. В своих баснях Лафонтен показал основные человеческие недостатки и пороки с помощью захватывающих образов: лень, жадность, честолюбие, воровство, болтливость. А в противовес им добродетели: любовь, мудрость, взаимопомощь и др.

Женщины и Секрет
Нет сокровенного для женской болтовни,
Нет женщины, чтоб тайн не разболтала.
Но, впрочем, и мужчин не мало,
Что в этом женщине сродни.
Чтоб испытать жену, какой-то муж, в постели
С ней лежа, ночью вдруг воскликнул: "Что со мной?!
Я разорвусь сейчас на части... Ой, ой, ой...
Что это?! Я родил яйцо!"
"Яйцо?! Ужели?!"
"Ну да, вот, свежее; чур, людям ни гу-гу:
Пожалуй, курицей прослыть еще могу..."
Жена, не видевшая случая такого,
Как многого другого,
Поверила ему и поклялась молчать.
Но эти обещанья
Исчезли, как ночная тень.
Наивная жена, вся трепет ожиданья,
С постели поднялась, едва забрезжил день...
К соседке в дом она пустилась.
"Ах, - шепчет, - кумушка, послушай, что
случилось...
Чур, ни словечка никому:
Муж ночью снес яйцо, такое вот по виду.
Но, ради Бога, ты не дай меня в обиду,
А то ведь муж мне..."
"Ну, к чему!
Ей, та. - меня не знаешь, что ли?
Ступай себе домой, не выдам я, поверь".
Жена "наседки" лишь за дверь,
Той, как на угольях, неймется, и на воле
Про новость в десяти местах она трещит,
И вместо одного уж три яйца явилось.
А новая кума "четыре!" говорит,
И шепчет на ухо, как это все случилось.
Но осторожность там смешна,
Где тайна всем уже ясна.
И так как численность яиц все умножалась,
Благодаря молве, средь кумушек моих,
То ввечеру яиц таких
Побольше сотни оказалось.

А в некоторых баснях Лафонтен выступил и как тонкий психолог. Он точно подметил психологию женщины, которая не испытывала к мужу никакой страсти, пока… не испугалась вора, забравшегося в дом. «Страх иногда бывает самым сильным чувством и побеждает даже отвращенье», - таким выводом закончил свою басню автор. Об этом можно прочитать в басне «Муж, Жена и Вор»
Жил Муж,
В Жену влюблённый страстно.
Но, обращаяся с Женою полновластно,
Он был несчастен… Почему ж?
Да потому, что равнодушна
К нему была его Жена,
Всегда ровна, всегда послушна,
Всегда, как камень, холодна!
Несчастный Муж страдал, — и это так понятно:
Ведь он был Муж, — с Женой жить принуждён.
Женатым же тогда приятно,
Когда союз любовью освящён.
Супруга же к нему любовью не пылала
И с нежностью его ни разу не ласкала.
И вот однажды в ночь обиженный супруг
Ей горько плакался на жизнь свою, как вдруг
Их разговор
Прервал внезапно Вор.
Несчастная Жена так Вора испугалась,
Что с трепетом скорей прижалась
Всем телом к Мужу. «Милый друг! —
Вскричал тут радостно супруг. —
Не будь тебя — такого счастья
Я не изведал бы вовек.
Возьми же, добрый человек,
В награду за твоё участье
Что хочешь!» И в короткий срок
Вор всё унёс, что только смог.
Из басни вывел я такое заключенье:
Страх — чувство всех других сильней.
При нём забудешь отвращенье.
Но иногда и страх бледней
Бывает при любви. Так был один влюблённый
Настолько страстью ослеплённый,
Что дом поджёг нарочно свой
Лишь для того, чтоб, от огня спасая,
Своей рискуя головой,
Возлюбленную несть в объятиях сжимая.
Мне по душе горячей страсти зной:
Я рассказал сейчас рассказ любимый мой.
Но на такой порыв испанец лишь способен:
Не так безумен он, как пылко благороден.


Картину общества можно увидеть в таких баснях как: «Мельник, его Сын и Осел», Молочница и Горшок с молоком», «Дровосек и Смерть», «Сапожник и Торговец», «Дуб и тростник», да и во многих других.
Первый сборник басен Лафонтена появился в 1968 году, он содержал 124 названия и был разделен на 6 книг. Книги были сопровождены иллюстрациями гравера Ф. Шово. Успех побудил поэта продолжить работу в этом же направлении. Последняя, двенадцатая книга басен вышла в 1693 году. Всего же Лафонтен написал 240 басен.

Лафонтен писал басни вслед за другими великими баснописцами, но черпая внешнюю фабулу у древних авторов, он преобразовал басенный жанр. В чем же было это преобразование? Лафонтен смог уйти от узкого назначения басни – ее назидательного тона, притчевости и дидактизма. Преодолел отличавшую басню аллегоричность и нравоучительность, максимально развив в ней образное, художественное начало.

  Размах поэтического творчества Лафонтена был самым широким: он охватывал все слои французского общества второй половины XVII – от бедного крестьянина, занимавшего в обществе самое низкое положение, до «сливок общества» – короля и его окружения. «Пространная стоактная комедия, разыгрываемая на мировой сцене», именно так называл Лафонтен свои басни. За такую грандиозность один из критиков назвал Лафонтена «французским Гомером».

Являясь последователем великих поэтов, Лафонтен и сам оставил большой след в мировой литературе. Он не только добился необыкновенной популярности у читательской публики, но и способствовал появлению в XVIII – первой половине XIX века во Франции, Германии, России целой плеяды баснописцев, следующих его примеру. В России это были – А.П. Сумароков, И.И. Хемницер, А.Е. Измайлов, И.И. Дмитриев и И.А. Крылов.

Мне же кажется, что образы, созданные Лафонтеном, – вне времени, их можно спроектировать на сегодняшний день и во многих из них узнать себя!

Источники:
Артамонов, С.Д. Лафонтен/ С.Д. Артамонов, Р.М, Самарин// История зарубежной литературы 17 века.- 1958.- С. 141-146.
Виндт, Л. Жан Лафонтен/ Писатели Франции.- 1964
Ловернья-Ганьер, К. Лафонтен / К. Ловенья-Ганьер, А. Попер// История французской литературы: учеб пособие для студ. Высш. Учеб заведений.- С. 160-164.
Пахсарьян, Н.Т. Басни Лафонтена/ Н.Т. Пасхарьян// Энциклопедия мировой литературы: под. Ред. С.В. Стахорского.- М., 2001.- С.30-31.

До встречи в библиотеке!

Галина Фортыгина
Всего просмотров этой публикации:

2 комментария

  1. Нет сокровенного для женской болтовни,
    Нет женщины, чтоб тайн не разболтала.
    Но, впрочем, и мужчин не мало,
    Что в этом женщине сродни.

    ОтветитьУдалить
    Ответы
    1. Тонко подмечено, правда?
      Спасибо за внимание к нашему блогу.

      Удалить

Яндекс.Метрика
Наверх
  « »