Ирина Карнаухова - писатель, фольклорист, сказочница

 

20 ноября — 120 лет со дня рождения Ирины Валериановны Карнауховой (1901 — 1959), детской писательницы, фольклориста, исполнительницы народных сказок. А ещё она — наша коллега, библиотекарь, учившийся на курсах библиотекарей у самой Крупской. И сказки, и детский фольклор в её обработке наверняка вам знакомы, часто читаемы детям и внукам. «Поэтическое народное слово учит сызмальства ребёнка прекрасному родному языку, вот почему я сразу выбираю сказку!» — писала Карнаухова. В нашу жизнь её книжки входят с раннего детства, сначала книжечки типа «Весна-красна», «Скок-поскок», «Еду-еду, к бабе, к деду...», «Как у нашего кота...», «Два весёлых гуся. Потешки», «Баиньки» — песенки, читаемые нараспев маминым голосом. Потом сказки — «Крылатый, мохнатый да масляный», «Гуси-лебеди», «Жихарка», «Ивашечка», «Снегурочка», «Семь Симеонов», «Медное, серебряное и золотое царства», «Финист — ясный сокол», «Белая уточка», «Иван-царевич и Серый волк», «Летучий корабль», «Марья Моревна», «Сивка-бурка», «Царевна-лягушка» «Василиса Прекрасная». Библиотекари наверняка вспомнят и сборники сказок «Ненаглядная красота», «Забавные сказки», былин «Русские богатыри»...

О жизни самой писательницы можно было бы написать большую интересную книгу. Ей повезло на встречи и знакомства со многими интересными и известными людьми того времени. Она была знакома со многими писателями и поэтами, с Сергеем Есениным и Софьей Толстой, М. Волошиным, К. Чуковским и А. Ахматовой, Евгением Шварцем и Ольгой Берггольц.

Ирина Валериановна Карнаухова родилась 20 (7 по старому стилю) ноября 1901 г. в Киеве в семье железнодорожного служащего. Дед по матери — Митрофан Евграфович Краинский, киевский издатель, глава журнала «Искусство и жизнь» и газеты «Жизнь и искусство». Его дочь Алла родилась в Киеве (1877 — 1958). После окончания гимназии поступила помощником секретаря в редакцию газеты «Жизнь и искусство», которую издавал её отец, заведовала редакцией киевской земской газеты. Примерно в 1900 году вышла замуж за выпускника Первой киевской гимназии Валериана Карнаухова. В 1922 году вместе с дочкой переехала в Петроград, где работала заведующей издательством «Мысль», с 1923 года сотрудничала с «Вестником иностранной литературы» для которого начала делать переводы. Прекрасно зная английский, немецкий и французский языки, впервые открыла для русского читателя творчество английского прозаика и драматурга Джона Голсуорси и немецкой писательницы Анны Зегерс, переводила произведения американских писателей Джека Лондона; О. Генри, Фрэнсиса Брета Гарта, Джеймса Оливера Кервуда; английских писателей Уильяма Джейкобса Ваймарка, Гилберта Честертона; немецких писателей Бернгарда Келлермана, Генриха Манна, Клары Фибих; шведского писателя и публициста, Юхана Стриндберга; индийского писателя и поэта Рабиндраната Тагора и других. Кроме того, обрабатывала и пересказывала иностранные произведения для детей. Всего же в её переводах было издано более 110 книг. Ее членский билет Союза писателей подписал сам Горький.

С такой наследственностью девочка не могла не стать писательницей. Духовные и интеллектуальные интересы матери предопределили жизненный путь Ирины. В семье ценилось литературное творчество. Поздний рассказ писательницы «Бандероль» (1957), рисующий духовный мир девочки из интеллигентной семьи, взрослевшей в предреволюционные годы, имеет полностью автобиографический характер. Вот что рассказывает в предисловии к книге мамы дочь писательницы Галина Карнаухова: «Жила-была девочка. Звали её Ирина. Жила она с мамой и папой в древнем былинном городе Киеве. Стоит этот город на высоких холмах, на берегу широкого, многоводного Днепра. Осенью киевские каштаны на набережной протягивают прохожим свои тяжёлые ветки, словно приглашают: «Сорви, испеки, попробуй!» И ребята до ночи пекут на кострах золотисто-коричневые плоды, разрывающиеся в огне, как хлопушки. А весной город глядит как сквозь розовую пену — это яблоневые и вишнёвые сады цветут. Сказочно красив этот старинный в золотых куполах город: и зимой в снежной лёгкой и непрочной шубке; и летом, когда в светлом Днепре, как в зеркале, отражаются маковки его соборов; и поздней осенью — в золоте и охре медвяных ручьёв листопада. Осенью 1914 года, когда Ирине исполнилось двенадцать лет, встретилась она с необыкновенным человеком. Он словно угадал, какая судьба выпадет на долю Ирины, кем она станет, когда вырастет. И девочка, когда выросла, вспомнила и записала рассказ об этой удивительной встрече.

«Шёл октябрь 1914 года. Я любила этот месяц, потому что в октябре был день моего рождения, а кому не нравится этот день в двенадцать лет? И вот я пошла в театр. На дневной спектакль. Первый раз в жизни — одна, без взрослых! Это было как-то особенно интересно и празднично. В зрительном зале прохладно и сумрачно, ещё не горела большая люстра, и не верилось, что за стеной светит солнце и кружатся осенние золотые листья. Сидела я в ложе. Не помню, какая тогда шла пьеса, мне было не до неё: я с нетерпением ждала антракта. Дело в том, что у меня с собой была книга и она увлекла меня больше, чем спектакль. Книгу подарила мне мама утром, я начала её просматривать в трамвае, увлеклась и теперь уже не могла думать ни о чём другом. Темноту во время спектакля воспринимала как досадную помеху.

Как только закрыли занавес и снова вспыхнул свет, я схватилась за книгу. Чья-то тень упала на страницу. Я подняла глаза. Высокий человек, лицо которого показалось мне знакомым, перегнулся через барьер и заглядывал в мою книгу. Я отодвинулась: почему-то всегда неприятно, когда заглядывают в книгу, которую читаешь. Он отвёл глаза, улыбнулся и спросил:

— Что вы с таким увлечением читаете, девочка?

— Горького, «Детство», — буркнула я не очень вежливо.

— И вам нравится? Вам интересно?

— Очень. Не мешайте, пожалуйста, скоро опять свет потушат.

— Не буду, не буду.

Он встал и вышел из ложи. Уже поднимался занавес, когда он снова сел рядом. Нагнувшись, он спросил шёпотом, как будто у нас уже была общая тайна:

— Всё ещё интересно?

Читать было уже нельзя, и я ответила менее сурово:

— Да.

— А какое место вы читаете?

— К деду приехали… Там Сашка…

На нас зашикали, заворчали, пришлось замолчать.

В следующем антракте произошёл конфуз. Я читала: «Дед бросил меня на лавку, разбив мне лицо…» Я читала дальше, а слёзы уже давно собрались в глазах. Сдерживая всхлипывания, я читала, как мать бегала вокруг лавки и хрипела: «Папаша… Отдайте!..» Тут я не выдержала, громко потянула носом, и слёзы закапали на открытую страницу. Я старалась закрыться книгой. Но странный мой сосед привстал, взял книгу из моих рук, взглянул на мокрое от слёз лицо и вдруг крепко обнял меня за плечи, притянул к себе.

— Не надо плакать, девочка, — сказал он очень мягко, — всё вышло гораздо лучше, чем можно было ожидать. Гораздо лучше… Алёша вырос, стал писателем… И говорят, даже известным, — вдруг усмехнулся он.

После спектакля он проводил меня домой, и мы разговаривали. Я рассказывала, что сегодня мой день рождения и мама подарила мне эту книжку. А мой спутник тоже говорил о книгах и советовал мне читать побольше.

— Только не в театре, — улыбнулся он. — В театре надо смотреть и слушать.

Мы шли моим любимым парком и любовались осенним тёмно-синим Днепром. А мой спутник вспоминал Волгу и говорил о реке, как о родном человеке. Расстались мы у дверей моего дома. Кто он был, я так и не узнала. Прошёл ровно год. Опять настал день моего рождения. Вдруг позвонил почтальон и подал мне заказную бандероль из Петрограда. На бандероли круглым, чуть приплюснутым почерком был написан мой адрес и — «Госпоже Ире». Уголок снизу очерчен кривой линией, и за ней подпись и обратный адрес: «От А. Пешкова. Кронверский, 23». В посылке были две книги: «Сказки» и «Лето» и ещё записка, всё тем же почерком:

В день рождения — Ире. Эти книги веселее прочитанной Вами раньше. Над ними Вы не будете плакать. И мне почему-то кажется, что Вы будете писать, когда вырастете. И, может быть, сказки? Ведь у них почти всегда счастливый конец. Пусть будет так. Максим Горький. Эта встреча стала началом длинной дороги в творчество».

В анкете, которую И. В. Карнаухова заполнила при вступлении в Ленинградское отделение союза писателей, указано, что девушка в гимназические годы приобщилась к революционному движению: «В 1915 г. начала работу в революционном кружке учащихся». Гимназию Ирина окончила в 1918 г., когда страна уже была охвачена гражданской войной. После несколько лет вела библиотечную работу и много сделала для распространения книг среди народа. Семья перебралась из Киева сначала в маленький городок Ейск на Азовском море, а затем в Екатеринодар. В воспоминаниях художницы и писательницы Маргариты Сабашниковой, возможно, говорится о юной Ирине Карнауховой (в комментариях указана она). Уезжая из России, Маргарита посещает Петербург и встречается там с друзьями из антропософского общества, в том числе с одной молодой девушкой:

«Мои друзья Борис Леман и Елизавета Ивановна Васильева, руководители Петербургского антропософского общества, только что вернулись из Ростова, куда они в 1918 году бежали от голода. Я могла теперь представить им тот круг людей, с которыми я вела антропософскую работу, и накануне моего отъезда они были приняты в Общество. Среди недавно принятых была одна молодая девушка, ее историю я хочу здесь рассказать. Это было последнее мое впечатление в России.

Тогда ей было около двадцати двух лет. У нее был удивительный дар рассказывать сказки, и она знала бесчисленное множество сказок разных народов. Когда большевики пришли в Киев, она еще училась в гимназии. Вместе с одним своим товарищем она помогала белым офицерам бежать за границу, изготовляя им паспорта для выезда. Ей удалось из соответствующего комиссариата похитить печать во время разговора, а затем на глазах служащих унести целую пачку паспортных бланков так, как будто она имела на это право. Она изучила затем подписи начальников, и скоро могла их подделывать в совершенстве. Паспорта изготовляла она, а печать хранилась у товарища. Так эти дети многим спасли жизнь. Но однажды, когда она с паспортом в кармане передника пришла к товарищу, у него как раз был обыск. «Разрешите мне уйти, — сказала она чекисту, — мне надо готовить уроки». — «А что это у вас за тетрадка?» — «Английские слова». Ее отпустили. Но, уходя, она видела, как побледнел товарищ: они нашли печать. На другой день он был расстрелян.

А к ней той же ночью пришел другой ее товарищ, член коммунистической партии. «Садись в автомобиль, — сказал он, — и ни о чем не спрашивай. Тебе надо вон из города». Она протестовала, но он настоял. Он вывез ее из города и сказал: «Иди в лес и в Киеве не показывайся». Она знала, что он, как член партии, при вступлении поклялся ни для кого не делать исключений. «Для тебя я нарушил клятву. Теперь беги!» — сказал он.

В лесу скрывалось много людей, преследуемых большевиками. Время от времени ночью она приходила домой сменить белье, взять еды. Скоро к ней присоединился отец, так как его положение становилось опасным, из-за нее его постоянно вызывали на допросы. Они жили в лесу в маленькой хижине. У отца была страсть: он играл на скрипке. И, несмотря на опасность, он играл и в их лесном убежище. И однажды явились солдаты, привлеченные музыкой» Беглецы сочли себя погибшими, но оказалось, что это белые. Вот-то были радостные слезы и объятия! Весть, что белые снова взяли Киев, разнеслась среди беглецов, и тысячи их потянулись из леса в город. Она видела, как они шли по мосту — скелетоподобные люди в лохмотьях.

Когда большевики опять захватили Киев, ее семья распалась. Она осталась совсем одна, ничего не зная о родных, и зарабатывала себе пропитание, рассказывая сказки. Она рассказывала в детских приютах, школах и красноармейских клубах; раз даже — сиротам, детям расстрелянных казаков — дикой орде, к которой и мужчины боялись подступиться. Они окружили ее и требовали, чтобы она непрерывно рассказывала. Они были гораздо опаснее солдат. Этих она удерживала уже не сказками, а какими-нибудь захватывающими приключениями вроде «Трех мушкетеров». Так она странствовала по взбаламученной России, пока, наконец, в Ростове не познакомилась с моими друзьями, а через них — с антропософией». Было ли это на самом деле, неизвестно.

7 января 1921 г. в Екатеринодаре, который на тот момент был переименован в Краснодар, был создан кружок поэтов. В «Хронике жизни и творчества Е. И. Васильевой (Черубины де Габриак)», составленной В. П. Купченко, написано: «Создание Кружка поэтов «Птичник», собиравшегося на квартире Ф. А. Волькенштейна. Среди участников — Васильева, Маршак, Елена Бекштрем, Ирина Карнаухова, Евгения Николаева». Так начиналось приобщение Ирины, работавшей на тот момент инструктором в библиотечной системе Отдела народного образования, к миру большой литературы.

Весной 1919 года Ирину командировали в Москву на курсы библиотекарей. Из предисловия дочери писательницы, Галины Карнауховой: «Книги она очень любила, была отличницей — вот и командировали Ирину в Москву на курсы библиотекарей Главполитпросвета в распоряжение Надежды Константиновны Крупской. В характеристике, выданной Ирине Карнауховой, значилось: «…заведовала библиотекой санатория «Детский Городок» и показала себя не только знающим и добросовестным работником библиотечного дела, но и прекрасным рассказчиком — особенно ей удаются сказки…» Знающему работнику» было тогда восемнадцать лет.

О первой встрече с Надеждой Константиновной сохранилась подробная запись в «Дневнике инструктора», который аккуратно вела Ирина. «Мы (с подругой) шли за комендантом Васей, опустив головы, испуганные барабанной дробью, вылетающей из-под наших деревянных сандалий. Другой обуви не было. Не хватало ни хлеба, ни соли, а о сахаре и мечтать было нельзя, ведь страна вставала из разрухи… Но мы хотели учиться и очень смущались, что предстанем перед Крупской в таком непрезентабельном виде.

— Здесь, — сказал комендант и оглядел нас строго. Заправил гимнастёрку, снял кепку и постучал.

Мы испуганно замерли.

— Войдите, — раздался негромкий голос.

Опустив головы, мы переступили порог. Сандалии, как кастаньеты, отщёлкали наши шаги.

— Что это? — спросил тот же голос, и явная смешинка в нём сразу ободрила нас.

Я бросила быстрый взгляд на Надежду Константиновну. Она стояла у окна. Среднего роста, сутулая, худая. На ней было лёгкое, видавшее виды пальто из серой чесучи и белая полотняная панама. Близорукие глаза, прищурившись, глядели на наши ноги.

— О, какие… гречанки к нам приехали, — сказала Надежда Константиновна, сдерживая улыбку. И она посмотрела нам в глаза: — Озорные, умные, такие нам и нужны, ведь мы будем работать с детьми, учить их любить книгу… Да что это я! Вас же покормить и помыть надо — сами ещё дети! Вася! Мигом — талоны в столовую и в баню, а потом проводи в общежитие этих… Психей.

И мы поняли, что прозвище «Психеи» (они ходили в Греции в деревянных сандалиях) останется за нами надолго…

И закружила нас московская жизнь, заполненная до краёв учёбой. Если читал лекцию Луначарский, то мы пробивались на эту лекцию. А если из Петрограда в Москву приезжал на одно выступление наш любимый поэт Блок, то последнюю драгоценную горсть соли, присланную из Киева мамой, я меняла на рынке на ветку сирени, и мы подносили её поэту. Как это прекрасно, когда твоя молодость совпадает с молодостью твоей страны и когда тебе встречаются такие учителя, как Надежда Константиновна Крупская!..» Этот период ее жизни — бурный, полный энтузиазма — нашел отражение в другом рассказе писательницы — «Бутсы».

В Москве Карнаухова занималась также в Институте слова (позднее — Государственный институт слова; ГИС), в котором преподавала известная артистка и фольклорист О. Э. Озаровская. Это учебное заведение, находившееся в ведении Наркомпроса, ставило целью подготовку мастеров художественного слова. Среди профессоров и преподавателей были П. Н. Сакулин, И. Н. Розанов и другие выдающиеся литературоведы, в том числе и фольклористы Ю. М. Соколов и E. Н. Елеонская, самый видный на тот момент «сказковед» страны. Значит, приобщение к фольклорной культуре началось для Карнауховой уже в 1921 году.

С 1922 года Ирина Карнаухова и ее мать проживали в Петрограде. В 1922 году она стала студенткой литературного факультета Ленинградских высших курсов искусствоведения при Институте истории искусств. Деканом Словесного факультета был В. М. Жирмунский, а среди преподавателей — В. Б. Шкловский, Б. М. Энгельгардт, Н. С. Гумилев (кафедра теории поэзии), В. М. Алексеев, И. Ю. Крачковский (поэзия Востока), Ф. Ф. Зелинский, Б. В. Казанский (поэзия классической древности), М. А. Жирмунский, Г. Л. Лозинский (романо­германская поэзия), Б. М. Эйхенбаум, М. Л. Лозинский (русская поэзия и проза) и другие. Там Карнаухова получила прекрасное филологическое образование. Став студенткой фольклорного отделения, увлеклась «дитячьей сказкой». В это время Ирина писала в дневнике: «Поэтическое народное слово учит сызмальства ребёнка прекрасному родному языку, вот почему я сразу выбираю сказку! Верно угадал во мне сказочную душу Алексей Максимович, я буду собирать сказки…»

Летом 1923 года вместе со своей московской знакомой Софьей Андреевной Толстой, внучкой Л. Н. Толстого и в будущем женой С. А. Есенина, Карнаухова отдыхала в Крыму в Коктебеле в гостеприимном доме поэта Максимилиана Волошина. «Приблизительно в то же время, — написано в мемуарах Т. Шмелевой, — приехали Софья Андреевна Толстая, внучка Л. Н. Толстого, и ее приятельница Ирина Карнаухова. Обе они недавно окончили Институт слова. Ирина часто рассказывала нам русские сказки в своем переложении». Ирину и Софью связывали очень теплые дружеские отношения. 7 сентября 1923 года С. А. Толстая сообщала матери из Коктебеля: «Больше всех я здесь дружу с той Ириной Карнауховой, с которой я в Ялту ездила. Ей 22 года, из хорошей украинской помещичьей семьи, умная, добрая, учится на курсах и очень талантливая сказочница». По возвращении из Коктебеля Карнаухова задержалась на три недели в Москве, где жила у С. Толстой почти весь октябрь 1923 г.

В Коктебеле, помимо хозяина дома, девушке довелось общаться с К. И. Чуковским, также приехавшим к М. А. Волошину. Имя И. В. Карнауховой неоднократно встречается в «Дневнике» писателя. 14 ноября 1923 года вместе с К. И. Чуковским она посетила Анну Ахматову. Приятельствовала с талантливой поэтессой Марией Михайловной Шкапской. 19 ноября 1923 года, упомянув о И. В. Карнауховой в письме к С. А. Толстой, Шкапская замечала: «Сегодня она у меня рассказывает сказки». Ирина Карнаухова была знакома и с Сергеем Есениным. А. Л. Дымшиц, знавший ее с 1920-х гг. и встретившийся с писательницей в 1958 г. в Чехословакии в Карловых Варах, с интересом слушал ее рассказы о событиях и людях первого послеоктябрьского десятилетия. «Есенин с первого знакомства угадал в Карнауховой отменного знатока народного слова и нередко состязался с ней в толковании фольклорных выражений», — так передавал он воспоминания И. В. Карнауховой в своем очерке «Карловарские вечера». Здесь же приводится сочиненный экспромтом стишок С. Я. Маршака о И. В. Карнауховой: «Цветок растет из семечка, а Иринушка из темечка». Имя И. Карнауховой встречается и в письмах Е. И. Замятина. Знакомство, очевидно, началось в Петрограде. Пересекались же дороги И. В. Карнауховой и Е. И. Замятина в Крыму. Вот таким богатым на встречи и впечатления было литературное окружение Карнауховой в 1920-е годы. Однако, помимо явных литературных наклонностей, девушка проявляла интерес и к науке.

Ирину Валериановну ещё в вузе увлекло глубокое изучение культуры и искусства народов Севера. В 1926 году она окончила Российский институт истории искусств и 11 июня уехала в первую экспедицию по Русскому Северу. С этого времени постоянно участвовала в экспедициях в Заонежье, Мезени, Пинеге, Печоре, где изучала фольклор. Собранный ею сказочный материал через несколько лет нашел место в книге «Сказки и предания Северного края». Здесь даются 64 заонежские сказки от 21 исполнителя из 12 деревень. Научные результаты работы Карнауховой в Пинежской экспедиции в 1927 году — 66 сказок от 14 исполнителей из 12 деревень. Еще одним следствием поездки на Пинегу стала статья «Суеверия и бывальщины», где приводятся очень тонкие наблюдения над поверьями, активно бытующими на Пинеге. Статья рисует яркие образы местной демонологии — доможир, байная обдериха, гуменник, лесной и лешачиха, мертвецы, черти. В сборнике «Сказки и предания Северного края» Карнаухова позднее опубликовала 21 мезенский текст (записаны от 7 исполнителей в 5 деревнях), собранные в экспедиции 1928 года. Летом 1929 г. целью экспедиции стала Печора — последняя из больших рек северо-востока Русского Севера. Печорские сказки в сборнике «Сказки и предания Северного края» представлены 18 текстами. Итогом четырех экспедиций на Русский Север стал сборник «Сказки и предания Северного края», изданный в 1934 году. В нем четыре раздела, представляющие региональную специфику материала — «Заонежье», «Пинега», «Мезень», «Печора». Сборник вводил в науку 169 новых доброкачественных сказочных текстов и был высоко оценен учеными. «Итоги этой работы отражены во многих статьях и книгах и впоследствии легли в основу моих обработок народного творчества для детей, — писала она в своей автобиографии. — Отсюда пошла моя литературная деятельность». Учёные-фольклористы отправляются за песней, былиной, сказкой, частушкой в далёкие экспедиции — едут в глухие края на поиски живого самоцветного народного слова, чтобы записать, сохранить, изучить. И надо ещё суметь упросить, уговорить, «разговорить на сказку». «Это ведь не так уж просто: вдруг незнакомому человеку «сказку показать», — вспоминала о таких «сборах сказки» Ирина Валериановна.

Карнаухова со временем могла бы стать видным исследователем фольклорной культуры русского народа. Меткая наблюдательность, умение систематизировать материал —свойства, необходимые фольклористу, а именно эти черты и прочитываются в ее научных работах. Однако исторические обстоятельства и личные творческие интересы подталкивали её к тому, чтобы она оставила науку и избрала другую стезю. В 1930 году в рамках коренного преобразования системы научных учреждений в СССР началась реорганизация в Государственном институте истории искусств, где работала исследовательница. Поначалу здесь был организован Кабинет изучения фольклора города и деревни, Карнаухова стала секретарем Кабинета. Но в 1931 году фольклорное направление в данном учреждении было закрыто. В ходе этих реорганизаций Карнаухова, по-видимому, потеряла работу. На первое место для нее вышло литературное творчество. Вместо фольклориста в эти годы рождалась детская писательница Ирина Карнаухова.

В 1930 году была издана тоненькая книжка для детей младшего возраста «Чьи это игрушки?», где главным содержанием были красочные рисунки А. Порет, под которыми давался текст Карнауховой. Это был её первый печатный опыт в детской литературе. В 1931 году московское издательство «Молодая гвардия» выпустило в свет первую повесть писательницы «Кружево на мачте». Действие происходит в поморском селе Рыбацкое на берегу Белого моря. Героиня повести девочка-подросток Ленка вместе со своими земляками роет канал через опасную косу, облегчающий жизнь рыбакам-поморам. Узнав, что ее отец оказался брошен хозяином в Норвегии, она решается одна на карбасе плыть туда, чтобы помочь ему вернуться на родину. Пережив непогоду и заболев, Ленка попадает в Норвегии в больницу, находит отца, живет в доме у местного бургомистра в качестве служанки. Бургомистр видит у Ленки полотенце, замечательно украшенное кружевами. Не поверив, что кружево вышито русскими крестьянками, он предлагает Ленке вышить такое же полотенце, в случае успеха обещая большую сумму денег. Ленка вышивает полотенце, получает деньги, покупает карбас и вместе с отцом возвращается в родную деревню. В том же 1931 году была опубликована еще одна детская повесть И. В. Карнауховой — «Ой-хо: Повесть о самоедском мальчике», героем которой становится мальчик-ненец Харри. Быт ненцев-оленеводов, правдиво описанный в этой книге, писательница могла наблюдать в Мезенской и Печорской экспедициях. В своих героях она подметила лучшие черты их национального характера: отвагу, трудолюбие, чувство собственного достоинства. Повесть «Кружево на мачте» родилась из рассказа поморки, с которой встретилась Ирина Валериановна в маленьком северном селе на берегу Белого моря. «Вдруг посреди беседы нашей, — вспоминала писательница, — встала хозяйка и показала мне диковинной красоты кружевную ленту. Развернула — будто пена морская сверкает, будто Марья Моревна в горницу вошла…

— Это кружево, — говорит хозяйка, — меня от смерти неминучей в море спасло. В погожее утро девчонкой отправилась я за рыбой. Мы ведь тут все рыбачим. И вдруг налетел ветер, поднялся шторм. Ну, думаю, пропаду… Не увидят рыбаки мою лодку с берега, как им знак подать? И вот что я надумала: прилажу-ка кружевную ленту на мачту (я её всегда с собой в море брала. Там и плела, как выдавалась минута свободная).

Заплескалось по тёмному грозному небу моё кружево, а я в лодке жду последнего своего часа — конца неминучего. Заметили с берега рыбаки: что за диво? Кружево по небу летит — сигнал подаёт. Может, в беде кто? Помощь требуется?! Спустили они в штормовую волну лодки — у нас, у поморов, закон: друг за дружку держись!..

Послушала я хозяйку да и написала книжку о ненецкой девочке Ленке-кружевнице и о мальчике Харри — погонщике оленей».

При вступлении в Ленинградское отделение союза писателей в анкете Карнаухова на вопрос, «где и когда напечатано ваше первое произведение», ответила: «В газете “Голос средней школы”. Названия не помню». В ответе на вопрос «Перечислите издания, в которых вы участвовали с 1918 г. по сей день» писательница указала вечерние выпуски петроградской «Красной газеты» (12 фельетонов), журнал «Краснофлотец» (4 очерка), «Одесские известия» (2 очерка), журнал «Красная панорама» (1 очерк). В конце 1930 года она была принята во Всероссийский союз писателей.

Летом 1932 года Карнаухова выехала в фольклорную экспедицию по беломорским рыболовецким селам, которая стала последней в жизни фольклористки. В 1937 году издала сборник «Частушки колхозной деревни», в который вошли тексты из Ленинградской, Горьковской, Куйбышевской, Ивановской областей. «Но и в эти годы я не забывала о сказке. О сказке, которая рассказывается — с к а з ы в а е т с я, значит, живёт в устах, голосе рассказчика. И решила я сама попробовать «сказки сказывать», я ведь их столько наслушалась, столько записала!..»

В середине 1930-х годов Ирина Карнаухова активно сотрудничает с Ленинградским радиокомитетом. Дети тридцатых и сороковых годов хорошо помнят «бабушку Арину», выступавшую на литературных вечерах, новогодних праздниках елки, в День детской книги и по радио с забавными сказками, занимательными рассказами. На радио становится популярной ее передача «Сказки бабушки Арины». Перекроив имя на деревенский лад, Карнаухова выступает перед микрофоном со своими переделками народных сказок. Так пригодились ее занятия в Институте слова и опыты сказывания сказок в Коктебеле. Так родилась «бабушка Арина» — образ сказочницы из северной деревни, собирающей вокруг себя «ребятушек», чтоб сказку рассказать. Голос Ирины Карнауховой в образе бабушки Арины прозвучал впервые по Ленинградскому радио в 1936 году: «Здравствуйте, ребятушки, здравствуйте, голубятушки! Это я, бабушка Арина, к вам в гости пришла, сказку с присказкой принесла. Сказки мои старинные, где короткие, где длинные. Про дуб высокий, про Верлиоку, про гусей-лебедей, про диковинных зверей. А ты сядь в уголок, возьми в руки пирожок, помалкивай — кушай, нашу сказку слушай…»

Вскоре на радио посыпались письма: слушатели приглашали бабушку Арину на праздники в детский сад, в библиотеку. И писательница решила попробовать — приняла приглашение и вышла к маленьким зрителям на эстраду. Это было сложно, ведь в те годы Ирина Валериановна была молода и совсем не походила на старушку. Но тут пригодились наблюдения, ведь стольких сказителей слушала она в экспедициях! Она надевала привезённый из Архангельской губернии старинный, шитый серебряной тесьмой сарафан до пят, белую холщовую рубашку, накидывала яркий домотканый платок на плечи, а другой маленький платочек, «по моде» северных поморских сказительниц, повязывала венчиком на голове; несколько морщинок гримом — и вот уже певуче полилась, появилась сказка. Сказки для «живого показа» отбирала особенно тщательно, пересматривала десятки вариантов, выбирала самые поэтичные. «Сказочник должен… чувствовать музыку слова, поэтичность формы…» — записала Ирина Валериановна в мае 1941 года.

На основе радиопередач было сделано несколько книг писательницы. Первая книга под заглавием «Сказки бабушки Арины» вышла в свет в 1936 г. на правах рукописи и была издана в серии «Микрофонные материалы Управления местного вещания Всесоюзного радиокомитета. Редакция детского вещания». Книга представляет собой тексты пяти радиопередач для детей дошкольного возраста. Первая радиопередача начиналась так: «Здравствуйте, ребятки, здравствуйте, голубятки. Я, бабушка Арина, долго по свету бродила, на вас набрела. Ох, и далеко к вам, детушки, ехать! Ехала я на собаках да ехала я на оленях. Села в сани — вот и говорю с вами». Далее шла присказка и известная сказка о старухе и лапте. Завершалась передача опять монологом бабушки Арины, не забывавшей о дидактической направленности радиовещания: «Вот, ребятки, я вас потешила, теперь вы меня потешьте. Рассказала я вам сказку-старинку, а вы нарисуйте к ней картинку. Вы, Тит да Наум, беритесь за ум, пирожок дожуйте, бабку с лаптями нари­суйте. У кого выйдет картинка получше — тому кашки погуще, тому три гуся. Моя сказка вся». Книга сложилась постепенно из сказок, присказок и загадок радиопередачи. Получилась яркая «сказочная энциклопедия» для малышей.

Вторая книга, отражающая материал радиопередач, называлась «Народные сказки» (1936). Эта передача представляла собой маленькую лекцию для детей среднего и старшего возраста о ценности народных сказок. В лекции нашли место те сведения, которые были собраны во время экспедиций. Так, говоря об особенностях бытования сказок, она описывает их функционирование в различных условиях: «А на лесном сплаве, когда плоты по неделям медленно плывут по реке, как дорог сказочник! На рыбной тоне, где в бурю бездеятельно иногда сидит бригада, дожидаясь хорошей погоды. На лесных разработках за 20-25 километров от села, в свободные часы в полевом таборе... Всюду сказочник дорогой и любимый гость». Лекция иллюстрировалась сказками «Пых», «Финист Ясный сокол», «Барин-кузнец», отражавшими разные грани русской сказочной традиции. Опыт работы на радио стал толчком для создания еще одной книжки под названием «Сказки бабушки Арины», вышедшей в 1938 г. в Петрозаводске. Здесь собраны 27 литературно обработанных ею сказок: «Глиняный Иванушко», «Кот-воркот Котофей Котофеевич», «Зимовье зверей», «Снегурушка», «Жихарко», «Верлиока», «Волк и семеро козлят», «Гуси-лебеди» и др. Второе издание этой книги вышло в Петрозаводске в 1939 году.

Перед войной была издана еще одна детская книга «Сказки» (1940). «Это не фольклорные записи, — отмечает писательница в предисловии к книге. — Это сборник пестрых сказок. Некоторые из них являются обработкой старинных сказок («Упрямая баба», «Сорная трава», «Нонешняя служба»), другие — записаны автором со слов раз­личных рассказчиков («Как баба в гору пошла»). В иных использованы современные записи, опубликованные в периферийной печати («Мужицкая правда», «Мужик и Нужда», «Три брата»). Большинство же сказок просто сочинены автором («Чапай», «Бабья дивизия», «Мороз, солнце и ветер», «Ясный сокол», «Мариша-летчица», «Аппетитная земля» и др.). Но во всех случаях автор вольно обрабатывал народный материал, пользуясь при этом творческим методом народных сказок, методом гибким, богатым и вечно живым. В этом и заключается значение сборника». В том же 1940 году Карнаухова начинает издавать тоненькие детские книжки, предназначенные самым маленьким детям. Именно эти книжечки уже в 1950-е сделают ее одним из самых читаемых авторов в детской аудитории. В 1940 году вышла ее книжечка народных песенок «Рассыпушки» и сказка «Два Ивана».

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Ирина Валериановна сначала пошла работать санитаркой в военный госпиталь в Ленинграде. Потом эвакуировалась с детским лагерем-интернатом Литературного фонда Союза писателей «в должности воспитателя» — «общей мамы», как её там называли. Взяла с собой дочь. 360 детей, мал мала меньше. Ясельных несли на руках. Сначала поезд, потом пароход по Волге и Каме, потом телеги сквозь густой чёрный лес… Эвакуировали в Пермскую (тогда — Молотовскую) область в маленькую деревню Чёрная среди дремучих лесов на Урале, близ Краснокамска. Там и обосновался детский лагерь-интернат ленинградского Литфонда. С 1941 по 1944 работала воспитательницей, преподавала в младших классах школы. Неоднократно выступала со своими сказками в Молотовском государственном университете, выезжала выступать вместе с бригадами актёров и писателей в госпитали Перми, Краснокамска, Свердловска.

За это время ею были подготовлены к печати героические сказы о русских богатырях, сражающихся за честь родной земли: «Бой на Калиновом мосту», «Богатыри», «Сталинградская роза» и другие, воспитывающие патриотические чувства любви к Родине и готовность защищать ее от врагов. В годы войны вышли книги писательницы для детей «Забавные сказки», «Рассыпушки» и «Бой на Калиновом мосту», представлявшие собой литературные обработки фольклорного материала. На местном материале написана «Повесть о дружных», книга, пользовавшаяся большой популярностью у детей в 1950 — 1960-е гг. и незаслуженно забытая теперь.

По документам и личным воспоминаниям о годах войны написаны «Повесть о дружных» (Детгиз, 1949) и «Наши собственные» (Детгиз, 1958). Это книги о детях, которых «обожгла война», как пишет Карнаухова. В них она говорит с читателями о самом главном, и уже не через образ бабушки Арины, а от своего имени, из своего времени. «Я обращаюсь к тебе, читатель, прямо к тебе: ты всегда ведёшь себя правильно? Ты понимаешь, что надо брать на себя то, что трудно сделать другому, а тебе легко? Бери в свои сильные молодые руки всё, что трудно сделать другим: маме, бабушке, младшей сестрёнке. Ведь с дома, с твоей семьи, и начинается любовь… А потом ширится круг — вы учитесь любить и защищать друга. А потом ещё шире — вы становитесь солдатами, все мы солдаты в этой жизни… Мы любим Родину, мы защищаем её в беде. Мы не отдадим её врагу. Так несли службу верную и герои сказок и былин: Иван — крестьянский сын, Никита Кожемяка, Илья Муромец…» Этим обращением писательница как бы сомкнула прошлое и настоящее: и солдаты Великой Отечественной, и былинные богатыри, и герои народных сказок — все они боролись с недругом, защищали малых и слабых, освобождали родную землю.

В «Повести о дружных» прототипом главной героини Тани стала дочь автора Галина. Там показана жизнь уральской сельской школы и молодой учительницы, детей, преодолевающих вместе со всей страной трудности военного времени. Э. С. Литвин, автор небольшой книги о Карнауховой, так определяет суть этого произведения: «Постепенно в повести за образом далекой русской деревушки встает могучий обобщенный образ родины героев повести — «страны дружных», которую они научились любить и беречь». В другой повести — «Наши собственные» — ребята из детской здравницы в самом начале войны оказываются на территории, которую захватил враг. В столкновении с жестоким миром войны происходит их раннее взросление и осознание ответственности за свою страну.

В тридцатых и сороковых годах Ирина Валериановна много трудилась, выполняя завет А.М. Горького: «создать для детей несколько сборников, составленных из лучших образцов фольклора». Она собрала и творчески обработала для детей книгу сатирических бытовых сказок народов СССР, назвав ее «Забавные сказки» (Детгиз, 1947), сборник волшебных русских сказок «Ненаглядная красота» (Детгиз, 1949), несколько книг, состоящих из фольклорных произведений самых различных жанров: песен, сказок, поговорок, пословиц, загадок, «Рассыпушки» (Детгиз, 1945), «Радуга-дуга» (Детгиз, 1946), «Лукошко» (Детгиз, 1959) и многие другие. Больше всех полюбилась юным читателям ее книга «Русские богатыри» (Детгиз, 1949). Это был свободный прозаический пересказ русских былин о богатырях русского героического эпоса, изложенный превосходным русским языком. Писательница была неутомимой пропагандисткой народного поэтического русского слова. Много лет она выступала с чтением и рассказыванием забавных русских сказок, шуточных песенок, мудрых пословиц и поговорок.

Знакомство с театром для многих детей также начинается с имени И. В. Карнауховой. Ее пьесы, часто написанные в соавторстве с Л. Браусевичем, прочно вошли в репертуар детских театров, начиная с Ленинградского театра юных зрителей, который она очень любила. К послевоенному времени относятся детские пьесы, созданные по фольклорным мотивам: «Аленушка», «Илья Муромец», «Веселый портняжка», «Марья-краса», «Домик-пряник» и другие. «Старинка стародавняя про могучего русского богатыря Илью Муромца» (1938); совместно с Л. Т. Браусевичем — «Аленький цветочек» (1946), «Золотые руки» (1948), «Колокола-лебеди» (1948); совместно с Н. Ф. Крамовой «Золотое руно» (1959).

В 1946-м, получив за книжку «Повесть о дружных» Сталинскую премию, Ирина Валерьяновна не побоялась принять в доме попавшую в немилость к властям поэтессу Ольгу Федоровну Берггольц. Дочь писательницы, Галина Исакиевна Карнаухова (1933-2016), театровед, писатель, педагог, журналист, автор многочисленных теле- и радиопередач, рассказывала в радиопередачах о встречах с Берггольц. Галина Исакиевна была замужем за Виталием Николаевичем Дмитриевским — театроведом, доктором искусствоведения, профессором. Родился в 1934 году в Ленинграде. В 1957 году окончил театроведческий факультет ЛГИТМиК, где и познакомился с будущей женой. В своих воспоминаниях он написал о том, как Ирина Валерьяновна приняла его в семью с теплотой и материнской заботой, как все вместе жили в доме на Малой Посадской; в трехкомнатной квартире. Как в гости к Ирине Валерьяновне нередко наведывался ее первый муж — киновед Эдгар Михайлович Арнольди, тихий, застенчивый человек, только что вернувшийся из семнадцатилетней ссылки. В гостях у них бывали Евгений Шварц и Ольга Берггольц.

Последние годы писательница жила с дочкой и внучкой в Москве. Выросли внучка Ирина, правнучка. Тяжелая болезнь сломила ее весной 1959 года в расцвете творческих сил. Осталась незавершенной вторая часть повести «Наши собственные», не дописана повесть о Н.К. Крупской. Ирина Валериановна Карнаухова скончалась 13 апреля 1959 года.

Пытаясь осмыслить место литературной обработки фольклорного материала в духовной жизни современного ребенка, И. В. Карнаухова писала: «...народная сказка воспитывает эмоциональное отношение к миру, а не абстрактное холодно­рассудочное. По языку народная сказка всегда прозрачная, скупая и ясная». Литературные обработки сказок и народных песенок, сделанные писательницей, прочно вошли в репертуар детских книжек, обязательных в жизни каждого русского ребенка. Недаром том «Русские волшебные сказки» в серии «Библиотека для детей» большей частью состоит из литературных обработок писательницы. Сказки в обработке и пересказе писательницы издаются часто, недавно переиздана повесть «Наши собственные». А «Повесть о дружных», к сожалению, не издают, но её можно найти и почитать в электронном виде. Прекрасные детские повести о том, как важна дружба, поддержка и взаимоуважение в страшные дни войны. Произведения написаны легким языком, в них показано, как развиваются детские характеры, становление личности, как налаживаются непростые отношения между детьми. Даже педагогические находки Леночки при объяснении на уроке темы приставок. Такие книги — настоящий учебник жизни. И, конечно, ностальгия по нашему советскому детству, в котором были такие книги...

Критик С. Шиллегодский: ««Повесть о дружных» — это прежде всего книга о большой дружбе советских людей, которая помогла им победить врага в годы Великой Отечественной войны. В повести показано, как эта дружба проявлялась в крепкой связи фронта и тыла, постоянной моральной поддержке Советской Армии, в снабжении ее всем необходимым для успешного ведения справедливой войны: боевыми припасами, теплой одеждой, продуктами питания. Фронтовики были глубоко благодарны за эту постоянную заботу. Живо написана сцена, рисующая посылку подарков в родную сибирскую воинскую часть. В «Повести о дружных» показана дружба города и деревни, особенно прочная в годы войны. Молодая учительница Леночка приезжает в деревню, чтобы учить детей; горожане помогают колхозникам убрать урожай, необходимый для своевременного снабжения фронта. «Повесть о дружных» — книга о силе пионерской дружбы. Впервые об этом талантливо рассказал мудрый Аркадий Петрович Гайдар в книге «Тимур и его команда». Писательница продолжила повествование о пионерской дружбе, познакомив читателей со «звеном дружных» и его тимуровскими делами. В повести нарисованы близкие детям люди. Таков образ учительницы Леночки. Он создан на основе наблюдений самой писательницы, которая в дни Великой Отечественной войны учительствовала на Урале в деревне, «которой нет на карте». Леночка молода, у нее мало опыта, но она отлично держится с учениками, даже с такими «трудными», как Миша Теплых, и умеет повести их за собой. Ее заботами создается «звено дружных» в пионерской организации. Очень удался автору образ русской женщины-патриотки — мудрой и сердечной Власьевны. По-хозяйски она относится к школе, по-матерински — к Леночке и Тане и вызывает неизменное чувство большой симпатии юных читателей.

Вторая послевоенная повесть писательницы носит название «Наши собственные». Ее герои — дети, наши обыкновенные мальчики и девочки. Оказавшись в тылу врага в первые дни Великой Отечественной войны, они прошли через серьезные жизненные испытания. Это была проверка на идейную прочность, и они ее выдержали. Писательница показала, что эти дети выросли в условиях советского строя, и с гордостью называет их: «наши собственные». Юные читатели полюбили ребят, таких разных по характеру и таких единых в их чувстве горячей любви к Родине и ненависти к ее врагам. Ценят они и образы взрослых людей — Анну Матвеевну и Василия Игнатьевича, искренне любивших ребят и готовых отдать за них свою жизнь. От повести веет сердечным теплом, что совершенно необходимо для детской книги. Хороши в повести лирические обращения автора к читателю. Это делает читателя живым свидетелем событий и приближает к нему книгу».

В «Повести о дружных» — история молоденькой учительницы Лены Павловны и её сестры Тани, Чижика, которой Леночка заменила мать. После окончания педагогического техникума Лену направляют в глубокий тыл, маленькую уральскую деревню. Непросто приходится городским девчонкам, но они справляются со всеми трудностями. Идёт 1944 год, отец героинь на фронте. Как почти все мужчины села. Работы в колхозе много, а рук не хватает. Начинается новая жизнь. Городские барышни учатся тяжёлому деревенскому труду, Лена осваивает новую для себя профессию, Таня успевает крепко сдружиться с ребятами. Четвероклассники, звено дружных, учатся, растут, помогают солдатам, куют победу вместе со страной, как могут. Ухаживают за школьным огородом, помогают семьям солдат, приводят в порядок избу-читальню и школьную библиотеку, проводят выставку, посвященную фронту. Вместе ребята помогают взрослым в сборе урожая, лепке нескольких сот пельменей для фронта, учась при этом быть настоящими людьми. Это когда придёшь на помощь, несмотря ни на что, не оставишь в беде оступившегося друга, подбодришь в горе. А горе всегда рядом, особенно в последние месяцы войны. Когда в конце книги Таня заблудилась в лесу, все пришли на поиски, а спас её «трудный подросток» Миша... И так важно быть сплочёнными, как единая страна, чтобы выстоять против врага. И начинать надо с детства. Повесть была премирована в 1949 году на конкурсе на лучшую художественную книгу для детей. Она стала хорошо известным произведением советской детской литературы, была переведена на немецкий и румынский языки.

Не зря любимой песней героев книги была вот эта:

Песня о дружбе

Музыка: А. Лепин

Не только в радости, но и в печали

Мы верных нам друзей повсюду узнавали,

Нас школьная скамья недаром породнила,

Мы школьные друзья, и в этом наша сила!

Кто в дружбу верит горячо,

Кто рядом чувствует плечо —

Тот никогда не упадёт,

В любой беде не пропадёт.

А если и споткнётся вдруг,

То встать ему поможет друг.

Всегда ему надёжный друг

В беде протянет руку. 

В боях за родину, в краях тревожных

Встречали мы друзей, товарищей надёжных.

И всё, что мы могли, мы поровну делили.

Мы всюду рядом шли и вместе победили!

Сергей Михалков

 

«Наши собственные» — повесть для более старших детей. Посреди соснового бора, вдали от городского шума и пыли стоит «Счастливая Долина» — детская здравница. Вот-вот распахнёт она свои двери, но уже несколько ребят живут здесь: кто помогает сажать деревья, кто изобретает и ставит опыты, а кто лениво нежится на солнышке. Так спокойно и хорошо в этих гостеприимных стенах, среди высоких деревьев и щебетанья птиц! И когда ни в день открытия, ни даже на следующий в здравницу никто не приезжает, а вдали над лесом показываются клубы дыма, ребята и взрослые не сразу понимают, что один гость всё-таки ступил к ним на порог, и это — война. Теперь им предстоит пережить немало испытаний и потерь. Это история нескольких детей и взрослых, оказавшихся в первые дни войны на занятой немцами территории. История их жизни и выживания, история подвига. Дети, приехавшие в здравницу, оказались запертыми в ней. Всего двое взрослых — Василий Игнатьевич и Анна Матвеевна — уже в годах, и несколько детей разного возраста. Сколько всего пришлось им пережить. И голод, ведь, забытые всеми, они не получали продовольствия и почти с первого дня вынуждены были урезать паек, а в какой-то момент вообще остались без пропитания. Коварная корь, которая подкосила двух мальчишек Юматика и Пиньку и чуть не убила маленькую Мусю. Предательство, когда продукты, запертые в шкафу в качестве неприкосновенного запаса, были подло украдены. Разногласия, споры. Помощь партизанам: спасение раненого Серёжи, приготовление хлеба. Встреча лицом к лицу с фашистами. Смерть друзей, детей... Пришлось принять на себя груз ответственности за малышей и стариков, понять, что, казалось бы, героический поступок может повлечь за собой несчастье... Кто-то показал себя надежным товарищем, готовым рискнуть и вытащить раненого на себе, кто-то — подлецом, способным украсть общую еду и свалить вину на другого. Герои меняются на протяжении повествования. Таня учится брать на себя ответственность и отвечать за других. Гера — признавать ошибки. Леша учится раскаиваться. Больше всего изменений в Лиле. Из ленинградской «принцессы» она превращается в работящую девушку, спасающую партизана, моющую полы и хранящую чужие тайны. «Наши собственные» — книга о патриотизме, о самопожертвовании во имя главной цели, иногда ценою собственной жизни, о способности брать на себя ответственность и о зарождающейся первой любви... Написано интересно, с любовью к людям, к детям и вообще к русской земле. В конце некоторых глав есть короткие отступления, в них автор обращается к детям и говорит о простых истинах, которые должен понять каждый ребенок, чтобы вырасти достойным человеком.

Читайте потешки, читайте сказки и книжки и вспоминайте Ирину Валериановну Карнаухову!

 

Источники:

https://secrethistory.su/681-karnauhova-irina-valerianovna-folklorist-i-pisatel.html

https://www.litmir.me/br/?b=280845&p=88 Сабашникова Маргарита Васильевна Зеленая Змея. История одной жизни