День Неизвестного солдата: 100 стихотворений

Неизвестный солдат

Ночь накрыла всю землю орлиным крылом,

Отступила она перед Вечным огнем,

У огня тополя часовыми стоят,

В честь тебя он горит, неизвестный солдат.

 

Протяну свои руки к святому огню,

Свою голову тихо к огню наклоню,

А слеза упадет, ты прости, слышишь, брат,

Я скорблю по тебе, неизвестный солдат!

 

Где-то Волга волнуется у берегов,

Не забыла она, как мы били врагов,

Как дрожала земля от стальных канонад,

Как кричал ты «ура!», неизвестный солдат.

 

Незакатный огонь днем и ночью горит,

Он с тобой, неизвестный солдат, говорит,

В тишине он к тебе обращается, брат:

– Лучший памятник – жизнь, неизвестный солдат!

В. Боков

У могилы неизвестного солдата

Я всей жизнью своей виноват

И останусь всегда виноватым

В том, что стал неизвестный солдат

Навсегда неизвестным солдатом.

 

И, в сознании этой вины

Собирая последние силы,

Я стою у старинной стены,

У его беспощадной могилы.

 

И гудят надо мной времена

Дикой страсти войны и разрухи.

И погибших солдат имена

Произносят святые старухи.

 

Чудо жизни хранят на земле

Смертным подвигом честные люди.

Но грядущее мира – во мгле.

Но печальная память – в остуде.

 

И тоска мою душу гнетет,

И осенние никнут растенья,

И по мрамору листья метет

Оскорбительный ветер забвенья.

М. Дудин

И нет безымянных солдат

Гремят над землею раскаты.

Идет за раскатом раскат.

Лежат под землею солдаты.

И нет безымянных солдат.

 

Солдаты в окопах шалели

И падали в смертном бою,

Но жизни своей не жалели

За горькую землю свою.

 

В родимую землю зарыты,

Там самые храбрые спят.

Глаза их Победой закрыты,

Их подвиг прекрасен и свят.

 

Зарница вечерняя меркнет.

В казарме стоит тишина.

Солдат по вечерней поверке

В лицо узнает старшина.

 

У каждого личное имя,

Какое с рожденья дают.

Равняясь незримо с живыми,

Погибшие рядом встают.

 

Одна у нас в жизни Присяга,

И Родина тоже одна.

Солдатского сердца отвага

И верность любви отдана.

 

Летят из далекого края,

Как ласточки, письма любви.

Ты вспомни меня, дорогая,

Ты имя мое назови.

 

Играют горнисты тревогу.

Тревогу горнисты трубят.

Уходят солдаты в дорогу.

И нет безымянных солдат.

М. Дудин 

Неизвестный солдат

Я – безвестный. Я – безвестен.

Я без имени – известен.

Вечный житель твой, Земля,

Похоронен у Кремля.

 

...Был мой путь сюда торжественен.

Вдоль московской всей земли

Флаги трауром цвели.

Генералы в форме были.

И лафеты плавно плыли.

Милицейские застыли

Там, где шествия застигли.

 

И меня землей России –

Государственно – везли,

Как при жизни не возили,

Как при жизни не могли.

И вожди страны несли

На руках мой вечный прах

При охране, при бойцах

И при дрогнувших сердцах.

Поклонилась мне и Власть.

Я упал, чтоб ей не пасть.

Я упал, чтоб вам не пасть,

И без вести не пропасть.

Чтоб вы были не безвестны,

Были живы и известны,

Чтоб при вас – отцы, невесты...

...Чтобы пухом мне земля –

Вкруг меня, вблизи Кремля,

Все столицы и края,

Вся геройская земля:

Сталинградская земля,

Ленинградская земля,

Подмосковная земля,

Украинская земля,

Брестской крепости земля.

Для меня все, для меня.

 

Как я рвусь к вам из огня!

Кто-то здесь средь вас – мой брат.

Кто-то здесь – мой друг-солдат.

Кто-то мать. И кто-то сын,

Может, с сыном – не один...

Кто-то здесь мой близкий друг.

Кто-то здесь мой чистый внук.

Вы – мои. Я здесь – за вас,

Я в безвестности завяз.

 

Не прошу с цветами ваз.

Братья, матери и внуки!

Как протянутые руки,

Как локаторные уши,

Подержите ваши души

Возле Вечного огня,

Возле вечного меня.

М. Львов

 

У могилы неизвестного солдата

У грубого простого обелиска

Остановилась и склонилась низко.

Волной тяжёлой волосы седые

Упали ей на плечи молодые.

 

Могилу Неизвестного солдата

Цветами убрала она богато:

Гвоздикой красной,

Медоносной кашкой,

Шиповником

Да белою ромашкой.

 

Потом она присела в изголовье

И песни пела

Горестные, вдовьи.

Она, наверно, потому их пела,

Чтоб сердце от тоски не онемело.

Л. Татьяничева

 

Могила Неизвестного солдата

Могила Неизвестного солдата!

О, сколько их от Волги до Карпат!

В дыму сражений вырытых когда-то

Саперными лопатами солдат.

 

Зеленый горький холмик у дороги,

В котором навсегда погребены

Мечты, надежды, думы и тревоги

Безвестного защитника страны.

 

Кто был в боях и знает край передний,

Кто на войне товарища терял,

Тот боль и ярость полностью познал,

Когда копал «окоп» ему последний.

 

За маршем – марш, за боем – новый бой!

Когда же было строить обелиски?!

Доска да карандашные огрызки,

Ведь вот и все, что было под рукой!

 

Последний «послужной листок» солдата:

«Иван Фомин», и больше ничего.

А чуть пониже две коротких даты

Рождения и гибели его.

 

Но две недели ливневых дождей,

И остается только темно-серый

Кусок промокшей, вздувшейся фанеры,

И никакой фамилии на ней.

 

За сотни верст сражаются ребята.

А здесь, от речки в двадцати шагах,

Зеленый холмик в полевых цветах –

Могила Неизвестного солдата…

 

Но Родина не забывает павшего!

Как мать не забывает никогда

Ни павшего, ни без вести пропавшего,

Того, кто жив для матери всегда!

 

Да, мужеству забвенья не бывает.

Вот почему погибшего в бою

Старшины на поверке выкликают

Как воина, стоящего в строю!

 

И потому в знак памяти сердечной

По всей стране от Волги до Карпат

В живых цветах и день и ночь горят

Лучи родной звезды пятиконечной.

 

Лучи летят торжественно и свято,

Чтоб встретиться в пожатии немом,

Над прахом Неизвестного солдата,

Что спит в земле перед седым Кремлем!

 

И от лучей багровое, как знамя,

Весенним днем фанфарами звеня,

Как символ славы возгорелось пламя –

Святое пламя Вечного огня!

Э. Асадов

 

Реквием

Черный камень,

черный камень,

что ж молчишь ты,

черный камень?

 

Разве ты

      хотел такого?

Разве ты

      мечтал когда-то

стать надгробьем

для могилы

Неизвестного

         солдата?

Черный камень.

Что ж молчишь ты,

черный камень?..

 

Мы в горах

         тебя

            искали.

Скалы

    тяжкие

         дробили.

Поезда в ночах

трубили.

Мастера в ночах

не спали,

чтобы

   умными руками

чтобы

   собственною

           кровью

превратить

обычный камень

в молчаливое

надгробье...

 

Разве камни

       виноваты

в том,

   что где-то

        под землею

слишком долго

спят солдаты?

Безымянные

солдаты.

Неизвестные

солдаты...

 

А над ними

     травы сохнут,

А над ними

      звезды меркнут.

А над ними

       кружит

           беркут

и качается

подсолнух.

И стоят над ними

сосны.

И пора приходит

            снегу.

И оранжевое солнце

разливается

по небу.

Время

   движется над ними...

 

Но когда-то,

но когда-то

кто-то в мире

         помнил

              имя

Неизвестного

солдата!

Ведь еще

      до самой смерти

он имел друзей

            немало.

Ведь еще

      живет на свете

очень старенькая

мама.

А еще была

        невеста.

Где она теперь –

невеста?..

Умирал солдат –

известным.

Умер –

Неизвестным.

Р. Рождественский

 

* * *

На крохотной дощечке военком,

С утра делами занятый своими,

Чернильным написал карандашом

Фамилию, и звание, и имя.

Но так как время шло уже к весне,

Размылось имя и исчезла дата...

 

Вот так и появлялась на войне

Могила неизвестного солдата.

М. Матусовский

 

* * *

То ее снег уберет покрывалом.

То занесет ее палой листвой.

Кто здесь лежит: офицер ли бывалый

Иль неизвестный солдат рядовой?

 

Где он покоится, без вести канув,

Так до сих пор и не ведает мать.

Мало ль в России холмов да курганов –

Где уж могилу средь них отыскать.

 

Край среднерусский, дремучие чащи,

Околдовавшие нас неспроста.

Здесь он поставлен на пост разводящим

И до сих пор не сменился с поста.

 

Едет ли «газик» райкомовский в город,

Мчатся ль полуторки в хлебный маршрут, –

Даже видавшие виды шоферы

Притормозят здесь хоть на пять минут.

 

С песней идут ли с вечерки девчата

Или с собранья спешат своего –

Вдруг невзначай замолчат виновато,

Будто боясь потревожить его.

 

Горе тому, кто забыл свое слово

Или хоть в чем-то душой покривил

Перед вот этой, прямой и суровой,

голою правдой солдатских могил.

 

Ветер проселочный свищет уныло,

Зябкие тучи идут чередой.

В каждом селе есть такая могила:

Каменный столбик с железной звездой.

М. Матусовский

 

* * *

Старшему брату Константину Туркину,

павшему смертью храбрых в 1943 году

 

Отмыты окровавленные даты.

И над войною совершился суд.

Останки Неизвестного солдата

По самой главной улице везут.

 

Стоят на кромках тротуара дети –

Солдат убитых внуки и сыны.

А он один – лежащий на лафете –

Сегодня возвращается с войны.

 

Не плачьте, люди, слезы удержите:

Над гробом наклоняется вдова.

Не надо всем, но ей вы разрешите

Сказать ему неслышные слова.

 

Единственный – от всей военной рати,

От всех фронтов, полков и батарей,

Единственный от всех отцов и братьев

Для всех сестер, и жен, и матерей.

 

Не плачьте, люди, слезы удержите:

Склонись над ним волос девичьих прядь.

Не надо всем, но ей вы разрешите

Его отцовским именем назвать.

 

Не плачьте, люди, слезы удержите:

Идет к лафету старенькая мать.

Всем матерям сегодня разрешите

Его сыновним именем назвать.

 

Его – седого или молодого –

Одной семьей хоронит вся страна.

Ему навек стеной родного дома

Останется кремлевская стена.

 

Мы одного подняли с поля павших.

И, стоя над останками его,

Не всех сумеет вспомнить старый маршал.

Хочу, чтоб вспомнил брата моего.

В. Туркин

У могилы Неизвестного солдата

Речей и слов

не надо броских,

ты просто молча здесь постой…

Не всем лежать

у стен Кремлёвских,

но всем лежать в земле сырой.

 

Живут они в сердцах и песнях,

ушедшие в последний бой.

Россия,

стала ты известней

от неизвестности такой!

 

В твоих исканиях и взлётах,

в твоей судьбе так велики

и безымянные высоты,

и безымянные стрелки...

 

У времени на перекрёстках

немало полегло солдат...

Не все лежат

у стен Кремлёвских,

но все — за них в земле лежат.

С. Никулин

Неизвестный солдат

Имя его неизвестно,

подвиг его бессмертен

 

С полей боевых Подмосковья

Тот прах безымянный был взят,

Пропитанный праведной кровью

Отчизну спасавших солдат.

 

Останки украинцев, русских,

Грузин, белорусов слились

В одном солнцедышащем сгустке,

Сгустившем до бренности жизнь.

 

Но вечен огонь — над ними,

Которые вместе лежат,

Приняв Богом данное имя —

Одно — Неизвестный солдат.

В. Ефимовская

 

Догадка

Комиссару-панфиловцу,

гвардии полковнику

П. В. Логвиненко

 

Глядишь, как время гонится куда-то,

И суть всего улавливаешь в нем ...

Мне личность Неизвестного солдата

Всё ближе, все дороже с каждым днем.

 

Он в сорок первом встал навстречу смерти,

Погиб, не мысля быть в богатырях,

А мы на сорок первом километре

Нашли в земле его священный прах.

 

И в нас не зря живут мгновенья эти,

Все мысли возвышая и светля:

Не зря — за ним, лежащим на лафете,

Наш комиссар шагал к стене Кремля.

 

Как тайна тайн особого причастья,

Одна догадка зримо светит нам:

Что был солдат гвардейцем нашей части

И знал однополчан по именам.

 

Но мы молчим, солдаты и солдатки, —

Однополчане бури огневой:

Пусть светят всем такие же догадки,

Кто за Москву сражался под Москвой!

С. Смирнов 

Вечный огонь

1

В самом сердце Москвы,

Посредине вселенной,

Там, где лучшие люди

России лежат,

Где столпились века,

Где покоится Ленин –

Положили тебя,

Неизвестный солдат…

 

Не узнать – по каким

Угадала приметам.

Даже, может быть, ей

Непонятно самой.

Но когда от людей

Услыхала об этом,

Так и дрогнуло сердце

И съежилось: Мой!..

 

Собрала узелок

Немудреный в дорогу,

Пирогов про запас

Напекла старику.

Помолилась

Давно позабытому богу…

И приехала старая

К сыну

В Москву.

 

Вышла вместе с людьми

Постояла немного.

Огляделась.

Укутала плечи платком.

Узелок свой взяла.

Расспросила дорогу.

И пошла,

Как и ходят к могилам, –

Пешком…

2

Над Москвою снежок.

Время близится к ночи.

И такая стоит

Тишина у Кремля,

Что, наверное,

Если прислушаться очень,

Станет слышно,

Как дышит родная земля.

Вот опять часовые

Сменились безмолвно.

Словно пламенем

Камень гранитный объят.

И глядит, и глядит

Евдокия Петровна

На огонь

И на замерших свято

Солдат.

 

И ведь надо –

Один на Андрея похожий,

И другой-то лицом

Как из близкой родни.

Только вроде

Немножко они помоложе.

Ну, а может быть,

Просто покрепче они?..

 

И как будто почувствовав

Сердцем и взглядом

Чей-то горестный,

Чей-то задумчивый взгляд,

Обернулась…

Старушка усталая рядом.

С узелочком.

И тоже глядит на солдат.

 

Подошла не спеша

К Евдокии Петровне.

Помолчала.

Вздохнула.

И молвила ей:

— Вот… пришла навестить.

Здесь мой сын похоронен.

Только разве поверят…

А мне-то видней.

 

Материнское сердце –

Оно не обманет.

И людская молва

Не указка ему.

Только кто же об этом

Расспрашивать станет?..

Да ведь я и сама

Не скажу никому…

 

И ушла…

Словно вспомнив о чем,

Спохватилась…

А Петровна

Смахнула с могилы снежок

И к плите,

Как к сыновьей щеке,

Прислонилась

И чуть слышно промолвила:

— Здравствуй… сынок…

И. Тобольский

 

Имя его неизвестно

Я знаю – сегодня так надо!..

Но чувства мои смятены,

Когда провожаю Солдата

К подножью Кремлевской стены.

 

В несказанно-скорбном молчанье

Вдоль улиц заснеженных в ряд

Вчерашние однополчане

Со мною бок о бок стоят.

 

В волнении, горьком и зябком,

Движения рук нелегки –

Ребята

То тянутся к шапкам,

То комкают молча платки.

 

Так плачут войны ветераны!..

И мне показалось на миг,

Что вновь раскрываются раны,

Что в горле взрывается крик.

 

Разбужена память…

Да так ли?

В глазах моих годы подряд

По-прежнему хаты, и сакли,

И русские избы горят.

 

Как прежде, на пажитях стылых

Взывают к сиянию звезд

Безвестные наши могилы –

Почти на полсвета погост.

 

А древняя Красная площадь

Безмолвье, как память, хранит,

Лишь траурный шелест полотнищ

Струится на красный гранит

 

Да шагом размеренно-четким

Проходит на смену наряд…

В линялой походной пилотке

Лежит безымянный солдат.

М. Борисов

 

Могила неизвестного солдата

…Придет пора –

Про всех и все расскажут.

Но кто-нибудь останется забыт,

О ком-нибудь и не узнают даже,

В каком бою, когда и где убит.

 

Каким он был – чернявым или русым,

В каких годах был – молод или стар,

И как погиб – героем или трусом.

Или ни тем и ни другим не стал.

 

Но для него в строю не потеснятся,

Умрет жена, состарятся сыны,

И никому о нем уж не приснятся

Тревожные горячечные сны.

 

И, может быть, вовек не возвратятся

Военные лихие времена,

И в памятники тихо превратятся

Все те, чьи не забыты имена.

 

И лишь о нем – забытом из забытых –

Не миф, не память сердца, а – тоска:

Ни в без вести пропавших, ни в убитых,

Нигде его следа не отыскать…

 

Узнают все про всех.

И вот тогда-то,

Не ради громких слов и горьких дат,

В Могиле Неизвестного Солдата

Незримо упокоится солдат.

 

…Плита.

Огонь.

И надпись.

И прожектор.

И Слава – вечно скорбною вдовой

Над тем, кто станет самой горькой жертвой

Войне –

Навек безвестный Рядовой…

В. Измайлов

 

Неизвестный солдат

Когда подходит горестная дата –

А ими обозначен каждый год –

к могиле Неизвестного солдата

В молчанье скорбном движется народ.

 

Как он погиб, потомки не узнают.

Какие чудеса он сотворил?

Он умер, как солдаты умирают,

в безвестности печальной, как и жил.

 

Ни подвигом свой род он не прославил,

ни сыновьям напутствие не дал,

ни пенсии солдатке не оставил –

а просто сгинул, без вести пропал.

 

Ни строчки нет во фронтовой газете,

ни имени, ни званья – ничего.

Ушел – как будто и не жил на свете,

как будто в мире не было его...

 

Но замерли все фронтовые дети,

все матери застыли у окна,

когда его на боевом лафете

вернула вдруг прошедшая война.

 

Зажглись сердца последнею надеждой,

шептали губы «Милый мой... родной...»,

Теперь не будет пустоты, как прежде,

с ее неизгладимою виной...

 

А он не ждал такой великой чести,

скорбит душа который год подряд:

«Как неизвестный, слишком я известен

среди моих товарищей солдат.

 

А сколько их, забытых, безымянных,

Лежать осталось у земных высот,

и на лесных заброшенных полянах,

и в черной мгле Синявинских болот.

 

Простите все, любимые когда-то,

все, с кем я шел в последний смертный бой,

меня, простого русского солдата,

за то, что вас я заменил собой.

 

Нет у меня ни имени, ни званья,

не для меня салюты и цветы:

душа моя, как прежде, вместе с вами

у каждой безымянной высоты»

А. Тепляшин

Неизвестный солдат

О, Родина! Как это странно,

Что в Александровском саду

Его могила безымянна

И – у народа на виду.

 

Из Александровского сада

Он выползает на твой свет.

Как хвост победного парада,

Влачит он свой кровавый след.

 

Во глубине тысячелетней

Владимир-Солнышко встаёт,

И знаменосец твой последний

По Красной площади ползёт.

 

Его глаза полны туману

А под локтями синий дым.

Заткнул свою сквозную рану

Он бывшим знаменем твоим.

 

Его слова подобны бреду

И осыпают прах земной:

«За мной враги идут по следу,

Они убьют тебя со мной.

 

О, Родина! С какой тоскою

Кричит поруганная честь!

Добей меня своей рукою.

Я криком выдаю: ты здесь.

 

Немилосердное решенье

Прими за совесть и за страх.

У Божьей Матери прощенье

Я отмолю на небесах...»

 

Судьба на подвиг не готова.

Слова уходят в пустоту.

И возвращается он снова

Под безымянную плиту.

Ю. Кузнецов

 

* * *

Везли по улицам Москвы

Прах Неизвестного Солдата.

Глазами скорби и любви

Смотрели вслед мы виновато.

 

И в те минуты вся страна

Прильнула горестно к экранам.

И ворвалась в сердца война –

И к молодым, и к ветеранам.

 

Ко дням потерь и дням разлук

Нас память снова уносила.

И рядом с дедом плакал внук,

Ещё всего понять не в силах.

А. Дементьев 

 

Неизвестный солдат

Пролетели дни, как полустанки,

Где он чёрный, сорок первый год?

Кони, атакующие танки,

Над Москвой горящий небосвод?

 

А снега белы, как маскхалаты,

А снега багровы, как бинты.

Падают безвестные солдаты

Возле безымянной высоты.

 

Вот уже и не дымится рана,

Исчезает облачко у рта...

Только, может быть, не безымянна

Крошечная эта высота?

 

Не она ль бессмертием зовётся?..

Новые настали времена.

Глубоки забвения колодцы,

Но не забывается война.

 

Вот у Белорусского вокзала

Эшелон из прошлого застыл.

Голову склонили генералы

Перед Неизвестным и Простым

Рядовым солдатом, что когда-то

Рухнул на бегу у высоты...

 

Вновь снега белы, как маскхалаты,

Вновь снега багровы, как бинты.

Вот он, не вернувшийся из боя,

Вышедший на линию огня,

Чтобы заслонить собою

Родину, столицу и меня.

 

Кто он? Из Сибири, из Рязани?

Был убит в семнадцать, в сорок лет?..

И седая женщина глазами

Провожает траурный лафет.

 

«Мальчик мой!» – сухие губы шепчут.

Замирают тысячи сердец,

Молодые вздрагивают плечи:

«Может, это вправду мой отец?»

 

Никуда от прошлого не деться,

Вновь война стучится в души к нам.

Обжигает, обжигает сердце

Благодарность с болью пополам.

 

Голову склонили генералы,

Каждый посуровел и затих...

Неизвестный воин, не мечтал он

Никогда о почестях таких –

Неизвестный парень, что когда-то

Рухнул на бегу у высоты...

Вновь снега белы, как маскхалаты,

Вновь снега багровы, как бинты...

Ю. Друнина

 

* * *

Дышали мы пороховою пылью,

При артналётах падали в кювет.

Совсем не все Матросовыми были,

А лишь Матросовым забвенья нет.

 

И то не всем. Война – такое дело:

Порою без следа под корень жнёт...

Да разве сердце почестей хотело,

Когда взлетело хриплое «вперёд!»?

 

Нет, никого я упрекать не буду –

Откуда знать мильонов имена?

И всё же позабытых нет, покуда

Чтит неизвестных воинов страна...

Ю. Друнина

 

Ты куда собрался, мальчик?

— Ты куда собрался, мальчик?

— В детский сад!

В детский сад! —

У него румяны щёки,

И глаза его блестят.

 

— Ты куда стремишься, мальчик?

— В школу, в школу

Тороплюсь ... —

Там спрягает он глаголы,

Учит басню наизусть.

 

— Ты куда уходишь, мальчик? —

В юность дальнюю взгляну.

Неподвижными губами

Отвечает:

— На войну ...

 

На стандартном фотоснимке

Взглядом «птичку» ловит класс.

На стандартном фотоснимке

Тридцать пар весёлых глаз.

 

Ах вы, люди-человеки!

Не дожили до чинов,

Не прославились навеки,

Не добыли орденов.

 

Я гляжу на лица эти,

На ровесников-ребят

С убежденьем: на планете

Неизвестных нет солдат.

 

Просто где-то не записан,

Просто кем-то не учтён.

Просто слишком мало писем

Написал знакомым он.

 

Он стоит на снимке с краю,

Щурит глаз и морщит нос.

Я его отлично знаю,

Я задам ему вопрос:

 

— Ты чему смеешься, мальчик,

Слева, с краю, у окна?

Разве ты не знаешь, мальчик,

Что тебя взяла война?

 

Ослепила черным дымом,

Пулей клюнула в висок ...

— Мне уйти необходимо —

Я не выучил урок.

 

Я еще не понимаю,

Что такое жизнь и смерть.

Я сбегу сейчас Чапая

В тридцать пятый раз смотреть.

 

На моё — за партой место

Сядет кто-нибудь другой. —

... Над Солдатом Неизвестным

Вечный теплится огонь.

Н. Полякова

 

* * *

Становится всё больше неизвестных

Известными героями войны.

Их имена звучат в стихах и песнях,

В наш мирный ритм вливаются они.

 

Вливаются в шинелях обожжённых,

С обветренной улыбкой на устах,

Из городов и сёл испепелённых,

Чтоб в благодарных вечно жить сердцах.

 

Вольются все — все двадцать миллионов —

И встанут в наш единый

плотный строй.

И в перекличке славы поимённой

Пусть будут рядом

павший

и живой.

М. Демидов

 

Неизвестный

Я лежу много лет.

Я лежу много лет, много зим —

В сорок первом

Я засыпан тяжёлым снарядом.

И в окопе моём

Где-то рядом родимый «максим»,

Боевой пулемёт

Похоронен со мной где-то рядом.

 

Я сквозь глину тянусь,

Чтобы ленту дослать в пулемёт.

Сколько лет я тянусь!

Только чувствую больно и тяжко,

Как из левой руки

Прорастает горчайший осот,

А из правой руки

Прорастает сладчайшая кашка.

Г. Чистяков

 

Неизвестному солдату

Имя твое неизвестно,

Ты же бессмертен навек.

Людям Земли интересно

Знать о тебе, ЧЕЛОВЕК.

 

Стал ты героем-солдатом,

Родину крепко любил.

Имя твое стало свято,

Святы места, где ты был...

 

Святы места, где сражался,

Святы дела, что свершал,

Дом, где твой подвиг рождался,

Поле, где жизнь ты отдал...

В. Чистяков

Вечный огонь

Вечный огонь. Александровский сад.

Вечная память героям.

Кто же он был, неизвестный солдат,

Чтимый Великой страною.

 

Может, он был, еще юный курсант,

Или простой ополченец.

Может, убит потому, что не встал

Перед врагом на колени.

 

Может, в атаку он шел в полный рост,

Пуля в излете достала.

Или он был неизвестный матрос,

Тот, что погиб у штурвала.

 

Может, был летчик, а может танкист;

Это сегодня не важно.

Мы никогда не прочтем этот лист,

Тот треугольник бумажный.

 

Вечный огонь. Александровский сад.

Памятник тысячам жизней.

Вечный огонь – это память солдат,

Честно служивших отчизне.

Ю. Шмидт

* * *

Прах неизвестного солдата

По замершей Москве везли.

Не слово мёртвого комбата

Его позвало от земли.

 

Иная воля. И колёса

Вращались медленно под ним.

Их тени наклонялись косо

И отлетали, словно дым.

 

Урчали тихие моторы,

Народ молчал со всех сторон.

И слёзы заслоняли взоры,

И годы, годы тех времён.

 

И что-то в думах воскресало

От прежних мыслей и надежд,

Когда от старого вокзала

К Манежной двигался кортеж.

 

Вращались медленно колёса,

Хоть прах почти был невесом.

Поэзия войны и проза

Шли рядом с первым колесом.

 

И ко второму погребенью

В единственном своём краю

Солдат сумел предстать не тенью,

А плотью, умершей в бою.

 

Его судьбы необходима

Была всеобщность. Даже мать,

Признав в солдате этом сына,

Его не стала б называть.

 

И красная стена, как берег,

Где совершается родство,

Всё ниже опускалась перед

Молчаньем имени его.

Н. Злотников

 

Неизвестный солдат

Осеняют сон солдата

Руки Вечного огня,

Отрешённо и крылато

Свет души его храня.

 

Пал солдат на поле чести

В беспросветной сизой мгле,

Он известен, он известен

Только матери-земле.

 

Обняла его, родная,

И прикрыла, словно щит,

Всё она про сына знает.

Знает, помнит и молчит.

А. Крестинский

Неизвестный солдат

Ярко звезды горят,

И в кремлевском саду

Неизвестный солдат

Спит у всех на виду.

 

Над гранитной плитой

Вечный свет негасим.

Вся страна сиротой

Наклонилась над ним.

 

Он не сдал автомат

И пилотку свою.

Неизвестный солдат

Пал в жестоком бою.

 

Неизвестный солдат –

Чей-то сын или брат,

Он с войны никогда

Не вернется назад.

 

Ярко звезды горят,

И в кремлевском саду

Неизвестный солдат

Спит у всех на виду.

 

Свет зажгли мы ему

Под стеною Кремля,

А могила ему –

Вся земля, вся земля.

Ю. Коринец

Неизвестному солдату

Он умер от семьи своей вдали,

И гибели его нам неизвестна дата...

К могиле неизвестного солдата

Известные солдаты подошли...

 

Мы этот образ до сих пор храним –

Истерзанный свинцом лежал парнишка,

И не было при нем военной книжки –

Она в бою погибла вместе с ним.

 

Пусть мы его фамилии не знаем, –

Он был – мы знаем – верным до конца.

И мы в молчанье головы склоняем

Перед бессмертным подвигом бойца.

 

И дружба воинов неколебима свята,

Она не умирает никогда!

Мы по оружию родному брату

Воздвигли памятник на долгие года!

 

Соединим же верные сердца

И скажем, как ни велика утрата, –

Пусть нет фамилии у нашего бойца, –

Есть звание российского солдата!

М. Светлов

* * *

Могильный холмик. Ни имен, ни дат.

Но люди помнят, что на этом месте

Погиб и похоронен неизвестный

И никому здесь не родной солдат.

 

Он был отмечен где-то в штабе части

Как без вести пропавший рядовой,

Он был оплакан горькою вдовой —

Обычное военное несчастье.

 

А здесь ромашки кто-то положил.

Могильный холмик охраняют свято.

И может быть, дороже всех могил

Могила неизвестного солдата.

Б. Пильник

 

Неизвестному солдату

3 декабря 1966 года в Москве у Кремлёвской стены

состоялось торжественное захоронение останков

Неизвестного солдата, погибшего в 1941 году

на 41-м километре Ленинградского шоссе, защищая родную столицу.

Эти строки посвящены и памяти моих родных дядей:

Семёна Васильевича Савина, пропавшего без вести под Ленинградом,

и Павла Яковлевича Корзина, погибшего в Польше. Могилы их неизвестны.

 

Хоронят Неизвестного солдата.

Он шёл в строю, атаковал когда-то.

Он цену знал и холоду, и ветру

И пал на сорок первом километре.

 

О нём не знали мы все эти годы.

Дружили с нами беды и невзгоды.

Дрались с врагом мы яростно и люто.

И над Москвой цвели огни салютов.

 

Хоронят Неизвестного солдата.

Отца чьего-то, сына или брата.

Везут его на пушечном лафете,

И умолкает на планете ветер.

 

И умолкают на планете речи.

Не ждали все такой с солдатом встречи.

Грустят в Одессе, Пензе, Минске, Бресте,

Поклон тебе, солдат, что неизвестен.

 

Хоронят Неизвестного солдата.

Слова звучат торжественно и свято.

Идут бойцы — колоннами, поротно.

Суров их взгляд — здесь караул почётный.

 

Стоит народ на площадях, вдоль улиц,

Стоит, сняв шапки, гордо, не сутулясь.

Стоит спокойно, в трепетном молчанье,

И всё тревожней музыки звучанье.

 

Хоронят Неизвестного солдата.

Но спят в степях безвестные ребята,

Спят по лесам, забыв родных и близких,

Без звёзд, без надписей, без обелисков.

 

Была к Отчизне их любовь огромна,

Их имена не знаем мы, но помним.

Звучит, как клятва, в Тихвине и Бресте:

Поклон тебе, солдат, что неизвестен!

О. Савин

 

* * *

Там, где наступали батальоны

и прошли вёрст двадцать к высоте,

при дороге список поимённый

в два столбца на мраморном щите.

 

Вглядываюсь, всматриваюсь, вчитываюсь,

сверху вниз и снизу вверх гляжу.

Слишком многих недосчитываюсь

И в столбцах не нахожу…

 

Сквозь ковыль и буйство иван-чая,

кипень одуванчиков, осот

вдруг в просвете замечаю:

«И ещё 2500».

 

Может быть, за давностью не надо

Ворошить минувшие дела?

Это похоронная команда

за войсками запоздало шла:

 

шутка ли — солдат на двести-триста

где-то вырыть яму у села!

А за шляхом националисты

обирали павших догола.

 

Рылись по кармашкам потаённым,

скрытно отходили на ночлег,

безделушки смертных медальонов

походя выбрасывая в снег…

В. Жуков

 

У могилы неизвестного солдата

        Дяде моему Макарову Ивану, пропавшему

        без вести в Великую Отечественную войну

 

Ты крепко спишь в земле столичной,

Покрытый Знаменем Страны,

У той державной и кирпичной,

У красной зубчатой стены.

 

Был стол широкий на поминках

От Сахалина до Карпат,

А ты лежал с ружьём в обнимку,

Не слышал почестей, солдат.

 

В глазах остался ужас боя.

И ты навек остался в нём…

Отдай, солдат, земле земное,

А дух смешается с огнём.

А. Макаров

 

Ночью у могилы неизвестного солдата

                Его зарыли в шар земной

                  С.Орлов

 

Лил дождь,

и лебеди летели,

чтоб ночь в полёте скоротать.

И в дождь,

и в жгучие метели

ему на площади стоять.

 

И снова наступает вечер,

и снова

улицы пусты.

И сводит каменные плечи

под плащ-палаткой

темноты.

 

В Орле,

в Рязани

иль в Иркутске

живут у парня земляки.

Ему бы сесть,

переобуться

и, похоронке вопреки,

 

в тот край,

где пролетело детство,

вернуться на исходе дня.

В избе родимой

отогреться,

а не у Вечного огня.

Г. Кольцов

 

* * * 

А на земле ручьи звенели,

Цвела сирень,

Старела мать…

Ему б сейчас лежать в постели,

А не на площади стоять.

 

Продут позёмкой

Зимний вечер.

Проулки, улицы – пусты.

И стынут каменные плечи

Под плащ-накидкой темноты.

 

Его в Орле или в Иркутске

Ждать перестали земляки.

Ему бы сесть,

Переобуться

И, похоронке вопреки, –

 

В тот край,

Где пролетело детство,

Вернуться на исходе дня,

В избе родимой отогреться,

А не у Вечного огня.

Г. Кольцов

Могила неизвестного солдата

С той поры не однажды я

Наяву и во сне

Вижу с ясностью каждого,

Кто погиб на войне.

 

Тех, кто, споря с преградами,

Шел упрямо вперед,

Без наград иль с наградами

Завершив свой поход.

 

Кто легенд не выдумывал,

Шел в огонь фронтовой,

Сам в ту пору угрюмую

Став легендой живой.

 

С кем тревоги свели меня,

С кем встречал я зарю —

И от вашего имени

Я теперь говорю.

 

Знаю, я в наступлении

Тоже чем-то помог

И на том направлении

Сам погибнуть бы мог.

 

Там за танками нашими

Шел я молча вослед,

Но, вступив в рукопашную,

Шел не я, а сосед.

 

Слышал я, как над Волгою

Грозный катится гром,

Видел полночью долгою

Свет зарниц над Днепром.

 

Тот, кто полз этой кручею,

Вам легко подтвердит:

Дело чистого случая —

То, что я не убит.

 

На войне удостоенный

Вас узнать наяву,

Вам обязан я, воины,

Тем, что нынче живу...

 

Боевое крещение

Принимавший в тот час,

С неизменным волнением

Вспоминаю о вас.

 

Вот, из праха восставшие,

Вновь встают они в ряд.

Нет, не тронула ржавчина

Их священных наград.

 

Ведь за эти заветные,

К нам пришедшие дни

Жизнью двадцатилетнею

Заплатили они.

 

По-солдатски, с бесстрашием

Нам разведав маршрут,

Нынче судьями нашими

Эти люди живут.

 

К голосам их прислушайся,

Им поверь до конца —

С их отвагой и мужеством

Мы сверяем сердца.

 

И когда над могилою

Я с прискорбьем стою,

Горе с новою силою

Входит в душу мою.

 

Здесь прочесть не могли бы вы

Ни фамилий, ни дат:

Спит под каменной глыбою

Неизвестный солдат.

 

А в душе растревоженной —

Столько лиц, столько глаз!

Это те, кто не дожили,

Кто погиб ради нас...

 

Пусть не все были розданы

Им награды на грудь

И фанерными звездами

Обозначен их путь.

 

Разве лишь батальонами,

Что прошли в те бои, —

Исчисляю мильонами

Я потери свои.

 

Вновь за далью багряною

Строй их строгий встает

И открытою раною

Ноет сердце мое.

 

Вижу: меркнет за тучами

Небо ясного дня.

И тревожит и мучает

Это чувство меня.

 

Новых войн поджигателей

Здесь, над Вечным огнем,

Мы солдатским проклятием

Навсегда проклянем...

 

Против мрази и нечисти

Голос свой подними,

Зорче стань, человечество!

Люди, будьте людьми!

М. Упеник (Перевод М. Матусовского)

 

Безымянные солдаты

Память сердца, нет с тобою слада.

Плачут ветераны по весне.

Всё гудит в их душах канонада,

Всё им снятся взрывы в тишине.

 

Но гремят победные раскаты

В молодых объятиях весны.

Только безымянные солдаты

Всё не возвращаются с войны.

 

Ах, война, ты сколько можешь длиться?

Нет войны, но в памяти страны

Снова проступают ваши лица,

Ваши души в небесах видны.

 

И гремят победные раскаты

В молодых объятиях весны.

Только безымянные солдаты

Всё не возвращаются с войны.

 

День Победы — это день награды

Нам — за наших дедов и отцов.

Может, безымянные солдаты

К нам вернутся через сто веков.

 

Вновь гремят победные раскаты

В молодых объятиях весны.

Это безымянные солдаты

С давней возвращаются войны.

В. Скиф

 

День Победы

Он был безымянный, солдат-пехотинец,

Как тысячи павших на этой земле.

Когда он погиб под деревней Овинец,

Его схоронили на ближнем холме.

 

Он долго лежал на обочине тракта,

И плоть земляникой росла из земли,

Но подняли люди солдата из мрака

И к братской могиле его понесли.

 

Останки прикрыли льняною холстиной,

Лежал в изголовье еловый венок,

Темнели над тесной его домовиной

Подмётки нетленных солдатских сапог.

 

Так медленно шла осторожная лошадь,

Как будто бы знала про кладь позади.

И молча ждала деревенская площадь

Солдата с пленённою пулей в груди.

 

И память войны проступила на лицах,

Как если бы их осветила гроза,

Когда у солдата в землистых глазницах

Сквозь прах прорастали живые глаза.

 

И плакали вдовы, и замерли дети,

Забыв в этот памятный час про игру.

Старик, на завалинке вяжущий сети,

Снял шапку и долго стоял на ветру…

 

Но коротко было свиданье с живыми,

И майское солнце на запад пошло.

Он вместе с другими, он шепчется с ними:

Он был наверху — как ему повезло!

Н. Балакирева

 

Имя

Сын упал среди планеты

На горячий автомат.

Где схоронен — нет приметы, —

Неизвестным стал солдат.

 

Но в любое время года,

Через сумеречный двор,

Мать всё ходит за ворота,

Шепчет имя до сих пор.

Н. Куленко

 

Неизвестная могила

1

Закрою глаза я и вижу:

В осеннем смоленском лесу,

Булгача болотную жижу,

Бойцы командира несут.

По следу — овчарки. Как волки

За раненым лосем вдогон.

Прощальным десантом иголки

Садятся на след от погон.

 

Лай злобный — всё ближе, всё ближе.

А сколько их, вёрст, впереди?

Свинец — всё прицельней, всё ниже.

И твёрдо сказал командир:

— Постойте, ребята. Так надо.

Чтоб выполнить взводу приказ,

Необходима засада.

Мой час…

Молчит полковая разведка.

Всё каждому ясно без слов.

Лишь щёлкают пули по веткам

Поверх непокрытых голов.

Оставлена фляга с водою,

Последний — в запас — «магазин».

Под одинокой седою

Сосною — в засаде один.

2

В глухой смоленской стороне

Его распяли на сосне,

Хотя Христом он не был.

Он был отцом детей своих

И в муках умирал за них

Под русским небом.

3

В лесной смоленской стороне

Не отыскать могилы мне:

Приметы шатки.

Распятый на сосне боец —

Пропавший без вести отец.

Снимите шапки!..

Г. Рябченко

Я убит подо Ржевом

Я убит подо Ржевом,

В безыменном болоте,

В пятой роте, на левом,

При жестоком налете.

 

Я не слышал разрыва,

Я не видел той вспышки, –

Точно в пропасть с обрыва –

И ни дна ни покрышки.

 

И во всем этом мире,

До конца его дней,

Ни петлички, ни лычки

С гимнастерки моей.

 

Я – где корни слепые

Ищут корма во тьме;

Я – где с облачком пыли

Ходит рожь на холме;

 

Я – где крик петушиный

На заре по росе;

Я – где ваши машины

Воздух рвут на шоссе;

 

Где травинку к травинке

Речка травы прядет, –

Там, куда на поминки

Даже мать не придет.

 

Летом горького года

Я убит. Для меня –

Ни известий, ни сводок

После этого дня.

 

Подсчитайте, живые,

Сколько сроку назад

Был на фронте впервые

Назван вдруг Сталинград.

 

Фронт горел, не стихая,

Как на теле рубец.

Я убит и не знаю,

Наш ли Ржев наконец?

 

Удержались ли наши

Там, на Среднем Дону?..

Этот месяц был страшен,

Было все на кону.

 

Неужели до осени

Был за ним уже Дон

И хотя бы колесами

К Волге вырвался он?

 

Нет, неправда. Задачи

Той не выиграл враг!

Нет же, нет! А иначе

Даже мертвому – как?

 

И у мертвых, безгласных,

Есть отрада одна:

Мы за родину пали,

Но она – спасена.

 

Наши очи померкли,

Пламень сердца погас,

На земле на поверке

Выкликают не нас.

 

Мы – что кочка, что камень,

Даже глуше, темней.

Наша вечная память –

Кто завидует ей?

 

Нашим прахом по праву

Овладел чернозем.

Наша вечная слава –

Невеселый резон.

 

Нам свои боевые

Не носить ордена.

Вам – все это, живые.

Нам – отрада одна:

 

Что недаром боролись

Мы за родину-мать.

Пусть не слышен наш голос, –

Вы должны его знать.

 

Вы должны были, братья,

Устоять, как стена,

Ибо мертвых проклятье –

Эта кара страшна.

 

Это грозное право

Нам навеки дано, –

И за нами оно –

Это горькое право.

 

Летом, в сорок втором,

Я зарыт без могилы.

Всем, что было потом,

Смерть меня обделила.

 

Всем, что, может, давно

Вам привычно и ясно,

Но да будет оно

С нашей верой согласно.

 

Братья, может быть, вы

И не Дон потеряли,

И в тылу у Москвы

За нее умирали.

 

И в заволжской дали

Спешно рыли окопы,

И с боями дошли

До предела Европы.

 

Нам достаточно знать,

Что была, несомненно,

Та последняя пядь

На дороге военной.

 

Та последняя пядь,

Что уж если оставить,

То шагнувшую вспять

Ногу некуда ставить.

 

Та черта глубины,

За которой вставало

Из-за вашей спины

Пламя кузниц Урала.

 

И врага обратили

Вы на запад, назад.

Может быть, побратимы,

И Смоленск уже взят?

 

И врага вы громите

На ином рубеже,

Может быть, вы к границе

Подступили уже!

 

Может быть… Да исполнится

Слово клятвы святой! –

Ведь Берлин, если помните,

Назван был под Москвой.

 

Братья, ныне поправшие

Крепость вражьей земли,

Если б мертвые, павшие

Хоть бы плакать могли!

 

Если б залпы победные

Нас, немых и глухих,

Нас, что вечности преданы,

Воскрешали на миг, –

 

О, товарищи верные,

Лишь тогда б на воине

Ваше счастье безмерное

Вы постигли вполне.

 

В нем, том счастье, бесспорная

Наша кровная часть,

Наша, смертью оборванная,

Вера, ненависть, страсть.

 

Наше все! Не слукавили

Мы в суровой борьбе,

Всё отдав, не оставили

Ничего при себе.

 

Все на вас перечислено

Навсегда, не на срок.

И живым не в упрек

Этот голос ваш мыслимый.

 

Братья, в этой войне

Мы различья не знали:

Те, что живы, что пали, –

Были мы наравне.

 

И никто перед нами

Из живых не в долгу,

Кто из рук наших знамя

Подхватил на бегу,

 

Чтоб за дело святое,

За Советскую власть

Так же, может быть, точно

Шагом дальше упасть.

 

Я убит подо Ржевом,

Тот еще под Москвой.

Где-то, воины, где вы,

Кто остался живой?

 

В городах миллионных,

В селах, дома в семье?

В боевых гарнизонах

На не нашей земле?

 

Ах, своя ли. чужая,

Вся в цветах иль в снегу…

Я вам жизнь завещаю, –

Что я больше могу?

 

Завещаю в той жизни

Вам счастливыми быть

И родимой отчизне

С честью дальше служить.

 

Горевать – горделиво,

Не клонясь головой,

Ликовать – не хвастливо

В час победы самой.

 

И беречь ее свято,

Братья, счастье свое –

В память воина-брата,

Что погиб за нее.

А. Твардовский

* * *

Знаменательным датам –

Знаменитая честь:

Память павшим солдатам.

А венков – и не счесть!

 

Облик воина честный

Сохраним на века.

Лишь могиле безвестной

Не дождаться венка.

 

Их, наверно, поболе,

Утаенных войной, –

В чистом поле на воле

Или в чаще лесной.

 

Где война голосила –

Залегла тишина.

Затерялась могила,

Не слышна, не видна.

 

Но и небо синее,

И трава потемней,

И цветы покрупнее,

Слава Богу, над ней!

В. Урусов

Родные мои...

ивановы, петровы, рогожины, чудаковы… и несть вам числа…

все вы в землю когда-то уложены, и густая трава проросла

там, где вы полегли безымянными, где безвестными вы полегли,

где могил застарелыми шрамами вы остались на теле земли…

 

мы вас помним… мы плачем, не ведая, где нашли вы последний покой…

да, в историю нашу победную кто-то пишет бесстрастной рукой,

что потери уже подытожены, кто безвестен – уже навсегда...

ивановы, петровы, рогожины, чудаковы – ушли без следа…

 

в эту запись не верьте лукавую, в ней ни правды, ни совести нет…

так уж вышло, что встал над державою не рассвет, а почти беспросвет…

верьте песням, которые сложены, верьте в тех, кто за вас постоит,

Ивановы, Петровы, Рогожины, Чудаковы, родные мои…

Ю. Беридзе

Здесь похоронен красноармеец

Куда б ни шёл, ни ехал ты,

Но здесь остановись,

Могиле этой дорогой

Всем сердцем поклонись.

 

Кто б ни был ты – рыбак, шахтёр,

Учёный иль пастух, –

Навек запомни: здесь лежит

Твой самый лучший друг.

 

И для тебя, и для меня

Он сделал все, что мог:

Себя в бою не пожалел,

А Родину сберёг.

М. Исаковский

 

* * *

Мы здесь не потому, что дата.

Как злой осколок, память жжет в груди.

К могиле неизвестного солдата

Ты в праздники и будни приходи.

 

Он защитил тебя на поле боя,

Упал, ни шагу не ступив назад,

И имя есть у этого героя –

Великой Армии простой солдат.

М. Исаковский

 

* * *

Его зарыли в шар земной,

А был он лишь солдат,

Всего, друзья, солдат простой,

Без званий и наград.

 

Ему как мавзолей земля –

На миллион веков,

И Млечные Пути пылят

Вокруг него с боков.

 

На рыжих скатах тучи спят,

Метелицы метут,

Грома тяжелые гремят,

Ветра разбег берут.

 

Давным-давно окончен бой…

Руками всех друзей

Положен парень в шар земной,

Как будто в мавзолей…

С. Орлов

Памятник

Дивизия лезла на гребень горы

По мерзлому,

мертвому,

мокрому камню,

Но вышло,

что та высота высока мне.

И пал я тогда. И затих до поры.

Солдаты сыскали мой прах по весне,

Сказали, что снова я Родине нужен,

Что славное дело,

почетная служба,

Большая задача поручена мне.

— Да я уже с пылью подножной смешался!

Да я уж травой придорожной пророс!

— Вставай, поднимайся!

Я встал и поднялся.

И скульптор размеры на камень нанес.

Гримасу лица, искаженного криком,

Расправил, разгладил резцом ножевым.

Я умер простым, а поднялся великим.

И стал я гранитным,

а был я живым.

Расту из хребта,

как вершина хребта.

И выше вершин

над землей вырастаю,

И ниже меня остается крутая

Не взятая мною в бою высота.

Здесь скалы

от имени камня стоят.

Здесь сокол

от имени неба летает.

Но выше поставлен пехотный солдат,

Который Советский Союз представляет.

От имени Родины здесь я стою

И кутаю тучей ушанку свою!

Отсюда мне ясные дали видны –

Просторы

освобожденной страны,

Где графские земли

вручал батраках я,

Где тюрьмы раскрыл,

где голодных

кормил,

Где в скалах не сыщется

малого камня,

Которого б кровью своей не кропил.

Стою над землей

как пример и маяк.

И в этом

посмертная

служба

моя.

Б. Слуцкий

 

Неизвестный солдат

Памятник поставлен, говорят,

Этот неизвестному солдату...

Память, не известен ли солдат?

Может, знала ты его когда-то?

 

Мы в атаку вместе поднялись,

Пули вместе с ним меня достали.

Я воскрес на время... Он же, ввысь

Устремясь, навек застыл в металле.

 

Полыхают маки перед ним,

Память алым пламенем тревожа,

Птицы на заре поют над нами,

И щебечут дети у подножья.

 

И беззвучно женщина за ним

Плачет... Не земли ли мать седая?..

Сколько лет она и сколько зим,

К камню прислонясь,

Стоит – рыдая...

 

О, победа!

Солнца торжество

На щеке твоей я вижу снова!

На другой же – свет луны суровый,

Радость бьет из глаза одного,

Льются, льются слезы – из другого...

М. Карим

* * *

И тьмы человеческих жизней, и тьмы,

И тьмы заключенных в материю клеток,

И нравственность, вбитая с детства в умы…

Но чей-то прицел хладнокровен и меток.

 

Наверно, секунд еще десять в мозгу

Неслись перелески, прогалины, кочки,

Столбы, буераки, деревья в снегу…

Но всё убыстрялось, не ставило точки,

Смещалось...

 

Пока наконец голова

Не стукнулась тыквой в ничто.

И вот тут-то

Бессмертье свои предъявило права.

Обставлено помпой, рекламой раздуто,

Под аркой Триумфа для вдов и сирот

Горит оно неугасимой лампадой,

И глина ему набивается в рот.

 

Бессмертие! Чтимая церковью падаль.

Бессмертие! Право на несколько дат.

Ты после войны для того и осталось,

Чтоб крепко уснул Неизвестный Солдат.

Но он не уснет. Несмотря на усталость.

П. Антокольский

Монолог неизвестного солдата

Я сгорел в том огне, в том великом пожаре.

Это я в Ленинград продовольствие вёз.

Это мне онемевшие пальцы ломали,

Выжигали звезду, что я в сердце пронёс.

 

Это я был закопан, повешен и распят.

Это мне льды дунайские стиснули грудь.

Я, до глаз забинтованный, ночью метался.

Я писал тебе в тыл: «Ты дождись, не забудь!»

 

Сколько раз меня смерть превращала то в пепел,

То, в из труб вырывавшийся хлопьями дым,

То, в заснеженный холмик, в дыру в партбилете,

То, в сорвавшийся крик на исходе весны.

 

Сколько раз превращала! И вот, превратила, –

Я взорвался салютом в чужой стороне.

А в своей… Меня мама ещё не забыла.

Мой портрет, как икона, висит на стене.

 

Я пролился дождём над распаханным полем,

И ржаной колосок подарила земля.

Хлеб у вас на столе, праздник с хлебом и солью,

Сладкий сон в тишине – это я! Это – я...

А. Кукушкин

Безымянному солдату

Он убит был под Нарвой, Смоленском, Ростовым,

Может в Бресте, под Курском на нашей земле!

Может острым осколком сражён под Тамбовом,

Неизвестно когда и в какой стороне…

 

Место смерти твоё никогда не узнает

Ни отец, ни сестра и не дряхлая мать.

Лишь над прахом твоим трава прорастает,

Продолжает по-прежнему Солнце сиять…

 

Разноцветье лугов кровь твоя наполняет,

Смех детей, запах трав и багряный закат,

Миллионами искр солнце в речке блистает,

Ради этого жизнь отдал русский солдат!

 

И в любой стороне под покровом Отчизны,

На родимой земле, где я гордо стою,

От начала Пути до скончания жизни

В каждой крохе земли я его узнаю!

Е. Воробьёв

Неизвестный солдат

Имел земное имя он

До рокового дня.

Но безымянным погребён

У Вечного огня.

 

Как неизвестным воин стал,

Коль можем мы назвать

Тот край, который парня ждал,

Дом, где осталась мать?

 

Когда обрёл он вечный сон,

Она лишилась сна.

Теперь покрыт гранитом он,

Полынь-травой — она.

 

Но если даже в дальней мгле

Останется всего

Один свидетель на земле,

Кто близко знал его,

 

То и тогда не вправе ты,

Потомок дальний мой,

На час забыть его черты

И подвиг мировой!

К. Балян

 

* * *

Мимо Александровского сада

Матери из дальних сел идут,

Своего российского солдата

Ваней, Петей, Колею зовут.

 

Им-то он известен. Отовсюду

Приезжают — тысячи на дню —

Воинам признательные люди

Поклониться Вечному огню.

 

Далеко ль отсюда полыхала

Битва поворотная в войну!..

Вся страна тогда Москву спасала,

Чтоб Москва спасла потом страну.

В. Федотов

Песня о неизвестном солдате

Мы о тебе не знаем ничего:

Ни имени, ни званья твоего,

Но наскоро обтёсанный гранит

Сердцам людей о многом говорит.

 

Ты был солдатом, ты погиб в бою

За Родину любимую свою.

И пусть ты не известен, всё равно

Тебе навек бессмертие дано.

 

Сегодня, как и много лет назад,

Фронтовики пришли к тебе, солдат.

Седыми в скорбной памяти молчим

Над каменным надгробием твоим.

 

Над нами небо ясной чистоты

И яблонь белоснежные цветы.

И пусть ты не известен, всё равно

Тебе навек бессмертие дано.

А. Бессонов

* * *

На фотографии в газете

Нечетко изображены

Бойцы, еще почти что дети,

Герои мировой войны.

 

Они снимались перед боем –

В обнимку четверо у рва.

И было небо голубое,

Была зеленая трава.

 

Никто не знает их фамилий,

О них ни песен нет, ни книг.

Здесь чей-то сын и чей-то милый,

И чей-то первый ученик.

 

Они легли на поле боя,

Жить начинавшие едва,

И было небо голубое,

Была зеленая трава.

 

Забыть тот горький год неблизкий

Мы никогда бы не смогли,

По всей России обелиски,

Как души, рвутся из земли.

 

...Они прикрыли жизнь собою,

Жить начинавшие едва,

Чтоб было небо голубое,

Была зеленая трава.

Р. Казакова

 

На братских могилах

Под сводами зеленокрылыми,

Где каждая плачет сосна,

Меж братскими шли мы могилами,

Читая бойцов имена.

 

Торжественно шли за победой мы,

Но смерть обнажала свой счет:

Иванов, Петров, и неведомый,

И с ними полсотни еще.

 

Дождями истертые буковки,

Заботливых строк череда,

Гласили, что даже под муками

Не сдастся герой никогда.

 

В огромных могилах, как волоты*,

Навек опочили бойцы,

И солнце из чистого золота

Плело им бессмертья венцы.

 

Спасла их земля белорусская

Из плена в аду палачей,

К могилам тропиночка узкая

Слезами звенит, как ручей.

 

Они ведь, родимые, встретили

Грозы самый первый налет

И двадцать второго и третьего

Рвались на огонь, но вперед.

 

Гроза навалилась огромная,

Врасплох подожгла рубежи,

Вонзая в наш край вероломные

Убийственных молний ножи.

 

В бой бросились воинов тысячи,

Решив: «иль умру, иль прорвусь!»

Как древле древляне и кривичи –

Мечей не ронявшая Русь.

 

Расправился с вражьими силами

Народ... Отгремела война

Победа идет над могилами,

Читая бойцов имена.

* Богатыри

С. Городецкий

Камень у дороги

«Неизвестный солдат…» — я руками

Прочитал — мне мешала трава...

Со щеки придорожного камня

Горькой вязью стекали слова.

 

Словно было на камне им тесно,

С камня буквы срывались почти…

Как же стал тот солдат «неизвестным»,

Как он смог в безызвестность уйти?

 

Разве хлеб не российская нива

На дорогу солдату дала?

Разве та, что живёт сиротливо,

Безымянного с фронта ждала?

 

Кто сказал, что солдат неизвестен?

Он известен на все времена,

Только имя — в Полесье иль в Бресте, —

Только имя забыла война.

 

Я-то помню солдата отменно;

Помнить буду, покуда дышу.

Я сюда ворочусь непременно

И своею рукой напишу,

 

Что на этом затерянном месте

Много зим, много вёсен назад

Камнем стал мой пропавший без вести,

До сих пор не вернувшийся брат.

И. Пантюхов

 

Надпись на берёзе

На белом мраморе берёзы

Полузатёрлись письмена.

В один из дней, лихой и грозный,

Их здесь оставила война.

 

Чернеют чьей-то жизни даты,

Что наспех сделаны, видать,

Но имени того солдата,

Что здесь лежит, не разобрать.

 

А в небе — золото и просинь,

И, низко ветви наклоня,

Горит в листве спокойно осень,

Как пламя Вечного огня.

И. Пехтерев

 

Бессмертие

Зелёная гильза. Записка.

Бумагу не тронула ржа:

«Последний из ротного списка

Ни шагу от рубежа».

 

Ни запятой, ни точки.

Имя забыл вписать…

Эти скупые строчки

Будут века читать!

В. Рассохин

 

Горсть родной земли

Всю войну и четверть века после

Сына в отчий дом ждала она.

Солнце светит, ливень ли, мороз ли —

Всё не отходила от окна.

 

Всё напрасно! И тогда решила

Побывать хотя бы в том краю,

Где его солдатская могила,

Где сложил он голову свою.

 

Только где, в каком далёком месте

Ей рассыпать горсть родной земли?

Сказано о нём: «Пропал без вести…»

А другие вести не дошли.

 

Но решилась. В дальний путь пустилась.

И однажды на исходе дня

Тихо на колени опустилась

На гранит у Вечного огня.

 

Это место для народа свято,

И не вянут здесь поверх плиты

В память Неизвестного солдата

Всё цветы, цветы, цветы, цветы.

 

На граните — белизна и алость,

Разноцветным — нет цветам числа!

Мать, вздохнув, впервые растерялась:

Ведь она цветов не принесла.

 

Ведь природа Севера сурова,

Лето — кратко, холода — круты.

Нет у нас обычая такого —

На могилы приносить цветы.

 

Краешком платка отёрла слёзы —

И туда, на камень, где легли

Георгины скорбные и розы,

Робко положила горсть земли.

 

И опять в молчании застыла,

Но сквозь боль и полузабытьё

Материнским сердцем ощутила:

Люди рядом поняли её.

 

И молчала, сына вспоминая.

И лежала серой горсткой там

Та земля, что всюду нам — родная,

Та земля, что мать любым цветам.

Р. Ругин (Перевод И. Фонякова)

Неизвестный солдат

Памяти деда моего Добряева Павла Павловича

 

Гремели из Кремля приказы:

— Вставай, народ, к плечу плечом!

И бей фашистскую заразу

Огнём и сталинским мечом!

 

И брал огонь, и брал я меч,

И в полный рост я шёл на танки,

Мне восемь раз не уберечь

Пришлось себя на левом фланге.

 

Горело тело и железо,

Горело все, как есть, подряд.

И с той поры я неизвестный

Великой Гвардии Солдат.

 

Мне все известны, кто со мною

Развеян в дым, развеян в прах.

Под Александровской плитою

Горит огонь у нас в руках.

 

Мы принесли с войны тот пламень,

Не раз погибшие в бою,

Мы говорим вам через камень:

— Все неизвестные в строю!

 

Никто не мнит себя героем,

Но если надо, то опять

Мы из – под камня выйдем строем –

На рубежах своих стоять.

 

Чтоб никогда под мирным небом

Никто! (Вы слышите меня?!)

Солдатом неизвестным не был

И не принёс с войны огня.

Г. Ёмкин

* * *

Бой пока не затих – он еще растекался

По холодной осенней росе...

Я отстал от полка – и навеки остался

У деревни на Минском шоссе.

 

Подобрали старухи меня, еле-еле

Дотащили до хаты с разбитой трубой.

Прочитали молитву, какую сумели,

И обмыли холодной днепровской водой.

 

Сами вырыли яму. Поплакали глухо.

Как положено, бросили первый комок

И сказали, прощаясь – «Пускай тебе пухом

Станет горькая наша землица, сынок!»

 

А потом был закат, и на смену закату

Над могилой взошла голубая звезда...

И остался я в ней – Неизвестным солдатом,

Неизвестным для всех на земле. Навсегда.

 

Как меня называли? Откуда я родом?

Где меня не дождались, в какой стороне?

Я убит в сентябре сорок третьего года –

Вот и все, что известно теперь обо мне…»

Ю. Тихонов

 

Победитель

Грязь месил,

В медсанбате срывал бинты,

Стали руки темней свинца…

Я не знаю,

Не знаю совсем, кто ты, –

Ни фамилии, ни лица.

 

Ведь Россия-мать велика собой,

У неё не счесть сыновей.

А случится бой: там солдат – любой.

Все одной семьи и кровей.

 

Тополя цвели, пели кочеты,

Но пришёл июнь ледяной.

Сколько холмиков по обочинам

У тебя, солдат, за спиной!

 

От Москвы лежал в десяти верстах –

Всё равно своё наверстал!

Позади война, впереди рейхстаг.

Вся земля тебе – пьедестал.

В. Кирюшин

 

Зачин

(отрывок из поэмы «Былина о неизвестном солдате»)

 

Нас все меньше и меньше...

Нас почти никого не осталось.

Старость что ли?

Да нет, никакая не старость.

 

Мы и жизни-то, в сущности, не видали,

Мы и не жили, мы умирали...

Умирали за Родину,

и за Сталина мы умирали,

 

Не водою, мы кровью своей умывались.

Хоронили нас не на погосте –

В чистом поле нас хоронили.

И покоятся наши кости

В общей, вырытой наспех могиле.

 

В той могиле, что братской,

Что солдатской зовут,

Над которой с опаской

Птицы поют.

 

Перелетные птицы, боятся они потревожить

Обретенный навеки священный покой,

Только жаворонок, заливаясь до дрожи,

Как бубенчик, гремит он под Курской дугой.

 

Грустно гремит он и жалобно –

Жаворонок.

Говорят, что никто не забыт

и ничто не забыто,

 

Говорят не о ком-нибудь, говорят обо мне,

И не о живом, об убитом

на войне.

Ф. Сухов

 

Ложные святыни

Вокруг индустриальные пустыни,

Ловушки быта расставляет век.

Легко ты принял ложные святыни,

Рассеянный и гордый человек.

 

От двух из них заходит ум за разум.

Вот ты стоишь у вечного огня,

Как перс-язычник пред горящим газом

Стоял когда-то, голову склоня.

 

Огонь! Сей символ мнится безконечным,

Но безконечность шире, чем твой круг.

Горящий газ ты называешь вечным.

При чём тут вечность? Это дело рук.

 

Гляди, чего на свете не бывает!

Огонь потух: подвёл газопрово́д.

Сухой снежок горелку заметает,

И по домам расходится народ.

 

Увы, ничто не вечно под луной!

И твой огонь, и твой огонь земной

От случая и времени зависим,

И дух его в трубу выходит вон.

Знай истину и возмущённых писем

Не посылай на этот счёт в ООН…

 

А вот другой обман перед глазами:

С почётным караулом и цветами.

Могила Неизвестного солдата –

К нему приходят люди на поклон.

Его покой велик и место свято.

Но почему он имени лишён?

 

Кому он неизвестен? Близким людям?

Сиротам? Овдовевшим матерям?

О Боге всуе говорить не будем.

Уж Он-то знает всех по именам.

 

Тут сатана, его расчёт холодный:

Заставить нас по нашей простоте

Стирать черты из памяти народной

И кланяться безликой пустоте.

Ю. Кузнецов

У каждой могилы братской

Что надо душе солдатской,

Которой в веках сиять?

У каждой могилы братской

Часовня должна стоять.

 

Судьбы роковой страница,

Забыть её — смертный грех.

За всех зайти помолиться,

Поставить свечу за всех.

 

За каждого! За Россию!

Не кончился бранный пир.

...И мёртвые, и живые

Едины, как этот мир.

Н. Рачков 

У братской могилы

Здесь павших помнят, чтят, лелеют,

Здесь обелиски ­— не кресты.

Кругом синеют и алеют

Цветы... цветы... цветы...

 

От обелиска к обелиску

Всего полметра на двоих,

И только списки, списки, списки

Солдат, лишь в памяти живых...

 

И кто-то в скорби и печали,

Похолодеет, как металл,

Найдя того, о ком писали

Скупое: «Без вести пропал»...

 

Здесь время замерло и годы,

Но сердце вздрогнуло опять –

Два слова лишь: «Солдат Володя»

И дата смерти ­— «45».

 

И дальше – плиты, плиты, плиты,

И островки цветов, цветов...

Ещё в России не пролиты

Все слёзы матерей и вдов.

 

А там, в России, – дни и годы

Сто тысяч грустных женских глаз

Всё ждут, наверное, Володю

Уж столько лет, в который раз...

 

Как много в Венгрии цветов

На площадях, в садах и скверах –

Они как символ и как вера

В безоблачность ребячьих снов.

 

Они как память и мечты,

Как благодарность павшим,

О каждом, без вести пропавшем,

Поют цветы, шумят цветы...

Ю. Павлов

 

Письмо Неизвестному солдату

Здравствуй, Солдат,

Тебе я пишу,

Я – мирного времени сын.

Слава тебе!

Я не знаю войны,

Но подвиг твой не забыл!

Имя твое стерто

Пылью боев,

Но где на войне до имен?

Ты не дошел,

Чтоб другие дошли

До победы наших знамен!

Я помню

Мне дед говорил о тебе

Как грудью на вражеский дзот

Геройски ты пал,

Под ливнем из пуль,

Родной защищая народ.

«Быть может, –

Сказал сосед-фронтовик, –

Ты был первоклассный пилот…»

И чтобы пехоту

От бомбы спасти

Повел на таран самолет?

А может связистом?

Тянул провода,

Сквозь пламя и бомбовый свист?

Или, с пробитой

Насквозь броней,

Не вышел из боя танкист?

Да разве то важно,

Где ты служил?

Гораздо важнее КАК!

Фашизму,

Да что там, смерти самой

Сумел показать кулак!

 

Могилу твою

Омывают дожди

И бьет по надгробию град.

Но мы не забудем,

Живы пока…

Спасибо тебе, Солдат!

В. Осипов

 

Баллада о неизвестном солдате

Алым солнцем истекал закат.

Каждый яр окопом был и дзотом.

И свинцовый дождь косил солдат

Межнациональной нашей роты.

Силы были слишком неравны –

Погибали. Но не отступали.

Пал последний...

Пал за честь страны.

Шагинян, а может Мосхавале...

Гончарук, Зозуля или Плятт,

Лифшиц, Исмаилов…

неизвестно.

И неважно –

Просто НАШ солдат.

По-советски правильный и честный.

 

Догорал закат один на всех.

Догорала хатами деревня.

Красный снег…

Фашистов черный смех…

Виселицы прямо на деревьях…

По сугробам мчались босиком

Полем к лесу мальчики-подранки

Загнанные...

Падали ничком...

Падали – под гусеницы танка...

Детской кровью опьяненный вдрызг

Фриц не знал, что близится расплата...

 

Из небытия

Из алых брызг

Вырос ОН

с карающей гранатой –

Гончарук, Зозуля или Плятт,

Хайми, Сакалаускас, Плисетский,

Иванов...

Неважно –

Наш солдат!

Правильный и храбрый – по-советски!

 

Детские закаты на снегах

Тень его к отмщению воззвали.

Он стоял – на сломанных ногах

Шагинян, а может Мосхавале...

 

За тебя стоял и за меня...

Из металла камня и бетона.

Перед ним у вечного огня

Развевались гордые знамёна.

 

Но когда пошел на брата брат,

Разрывая Родину на пазлы,

Сыновья и внуки тех ребят

Подогнали краны да КамАЗы...

 

Загудели пилы, трактора,

Заработал мощный экскаватор

С помощью взрывчатки «мастера»

Добивали стойкого солдата.

 

И лежал поверженный солдат...

Мимо проходили, проезжали

Шагинян, а может Мосхавале...

Алым солнцем истекал закат.

 

Оторвалась от небес звезда...

И они как будто покачнулись –

Это ваши деды, господа,

От стыда в гробах перевернулись...

Н. Бородянская

 

Баллада о Неизвестном Солдате

Таллиннским 2007, Львовским 2011 г.г. и прочим возмутительным событиям и фактам, когда попирается светлая память о советском воине, освободившем Мир от фашистской нечисти

 

Я в том бою остался,

стоя

в окопе линии передней –

засыпанный сырой землёю,

пронзённый пулею.

Последней…

 

И захороненный без гроба,

солдатских почестей и славы –

шагну сегодня из раскопа

навстречу отблескам кровавым.

 

Там,

на краю его отвесном –

скажу во имя тех, кто пали:

за неизвестных и известных,

чьё имя вписано в скрижали.

 

За тех, кто из траншеи смятой,

с запёкшимися в кровь губами,

зажав последнюю гранату –

вставал,

рванув кольцо зубами.

 

Под Безымянной высотою

стоявших насмерть плотным тромбом,

прикрыв рубеж от танков с воем

в пыли

на Ost

идущих

ромбом –

бойцов безусого комбата,

наркомовской хлебнувших водки,

в лучах багрового заката

им бившим в лоб –

прямой наводкой.

 

Раскисшие аэродромы:

На них с пустым боезапасом

и в баках ноль – тянули к дому

ещё зелёные, но асы.

Порой, механики встречали

израненные самолёты,

не зная то, что их сажали

«на брюхо» –

мёртвыми

пилоты.

 

Да,

это мы от Сталинграда,

в борьбе с фашистскою чумою

сметая на пути преграды,

пошли на Запад той зимою.

 

Неся заветную свободу,

к врагу не ведая пощады,

мы просто делали работу,

взамен не требуя награды.

 

Освобождённая Европа –

цветы

бросала нам под танки:

в любой стране есть мой Некрополь,

однополчан лежат останки.

 

Я той Войны остался болью

Незримой, как бы неуместной,

став для неё на ранах солью,

вошедший в память –

Неизвестным.

Траншей заросшие распилы

и тишина над полем боя…

За что же братские могилы

повсюду лишены покоя?

Где прЕдали – теперь предАли,

а ныне вовсе забывают,

и те, кого освобождали,

наш прах злорадно попирают.

 

Но, опалённых жаром адским

погост потомков заклинает:

не потревожьте сон солдатский,

и пусть никто не помышляет

им, утомлённым канонадой

и грозным рокотом «Катюши»,

приют последний, как награду

и сон заслуженный нарушить.

 

А там, далече: в Трептов-парке –

где плиты скорбные рядами,

огонь пылает Вечный, жаркий,

от той Войны зажжённый нами –

напоминанием вандалам

Солдат из бронзы встал,

отлитый

с мечом,

опущенным устало

в обломки свастики разбитой.

 

Без каски: не герой воспетый,

а от сохи – мужик рязанский

застыл

навечно

над Планетой

с спасённой девочкой германской...

 

…Я в той Войне остался,

злою

в огне кинжальном, перекрестном

пробитый пулею шальною,

на обелисках –

невоскресным.

Мне бронь в Раю

и место свято,

но райской кущи не достоин,

пока

последнего Солдата

печальный прах не упокоен.

 

Я всё ещё в окопе,

строя

не сбив на рубеже забытом,

сражённый на исходе боя,

в последний день войны –

убитый.

 

Фанерка с надписью заветной

была б Победным мне раскатом:

Пехоты,

Гвардии…

посмертно…

Погибший в мае, в 45-ом.

Н. Манацков

Над могилой героя

Надгробие передо мной:

Цветы в росе, звезда горит на камне.

Здесь неизвестный погребен герой,

Родившийся на Волге или Каме.

 

Он принял на границе смертный бой;

Звезда горит на камне алым светом.

Навеки он Отчизны часовой.

Не забывайте, помните об этом!

М. Хайрутдин

У памятника неизвестному солдату

У подножия горы Бучеджи

 

И видел в странствиях своих немало

Могил, где без чинов, имен и дат

Под земляным тяжелым покрывалом

Солдаты Неизвестные лежат.

 

Над ними гордо обелиски встали,

Цветеньем осыпает их весна.

Так что ж их Неизвестными назвали,

Коль Счастье, Радость – вот их имена?!

 

А может быть, Рассветом иль Зарею

Их назовут те, за кого в бою

На опаленном, дымном поле боя

Солдаты отдавали жизнь свою!

 

Глаза домов, придвинувшихся близко,

Где ясным счастьем дышит каждый миг,

Порой глядят на эти обелиски,

Как будто тоже думают о них.

 

Читаю надпись строгую с волненьем:

«В могиле Неизвестный спит солдат»...

И мимо прохожу с благоговеньем –

Батыры тут бессмертные лежат.

* Бучеджи — горный массив в центральной Румынии, часть Южных Карпат.

**Батыр — лихой наездник, храбрец (тюрк.).

Г. Орманов

 

На будапештском кладбище

Нет на надгробье имени и даты,

Ты погребён от родины вдали.

Не спросишь Неизвестного солдата,

Откуда родом, из какой земли.

 

Задумалась я над твоей могилой…

Никто не знает, как ты умирал.

И кажется, что в жилах кровь застыла,

И я сама убита наповал.

 

Скажи, в какой ты вырос колыбели?

Скажи, что видел ты перед собой,

Когда над головою пули пели,

Когда ты принял свой последний бой?

 

Быть может, мать перед сыновним зреньем,

Слезами затуманенным, прошла?

Или жена в последнее мгновенье

По имени ребёнка назвала?

 

А может, в небо, как в глаза любимой,

Ты заглянул, как много лет назад?

Иль ненавистью был неистребимой

Заполнен твой полупогасший взгляд?

 

Какое мог ты совершить геройство

И сколько над врагом возвёл крестов?

Есть у могилы безымянной свойство

Напоминать нам сотни голосов.

 

Нас пестуют в различных колыбелях,

Но мать-земля у всех у нас одна.

Среди цветов венгерских нежно-белых

Солдатская могила не видна.

Ф. Балкарова

 

* * *

Война побеждена. Остались даты.

Но как болит душа, лишь только тронь!

Приходят Неизвестные солдаты,

Неся в ладонях Вечный свой огонь.

 

И мы клянемся сделать всё на свете,

Чтоб только вновь не грянула гроза,

Чтоб не пришлось искать на лицах этих

Своих любимых горькие глаза.

М. Фёдорова

 

Вызываю огонь на себя

Всё решив, ни о чём не скорбя, —

Невозможно, чтоб враг победил —

«Вызываю огонь на себя,

Вызываю огонь на себя,

Вызываю огонь на себя», —

Кто-то в трубке упорно твердил.

 

А потом — замолчал аппарат,

Тихо звякнул, как мирный трамвай…

И от копоти чёрный комбат

Пересилил сомненья: «Давай!..»

 

Вдруг он жив, неизвестный солдат,

Продержался под нашим огнём?

Может, не дали парню наград?

Может, вам что известно о нём?

 

Судьбы наши — России судьба.

И успехи всегда по плечу.

Но, порою, работу любя,

Надо вызвать огонь на себя,

Ради дела — огонь на себя…

Почему же я жду и молчу?

И. Смирнов

 

Неизвестный солдат

Из гранита лицо,

из гранита рука,

На гранитной плите

он застыл на века.

 

Кто назвал его так:

неизвестный солдат?

Мне знакомо лицо,

мне знаком этот взгляд.

 

Я запомнил его

в дни горячих атак –

Кто назвал его так,

кто назвал его так?

 

Я десятки имён

Назову и сейчас –

это он... это он!

Неизвестный солдат...

 

Я видал, как на Волге

со связкой гранат

Своё сердце взорвал

этот гордый солдат.

 

Я видал, как собой

у чужого плетня

Он ребёнка прикрыл

от чужого огня.

 

И, вернувшись живыми

с далёкой земли,

Его именем мы

сыновей нарекли...

 

Не забыть мне лицо,

не забыть этот взгляд –

Кто назвал его так:

неизвестный солдат?!

Н. Рыбалко

 

Память о неизвестном солдате

Он, из бронзы отлитый,

Стоит в старом парке,

Вражьей пулей убитый.

Бой был долгий и жаркий.

 

Но чтоб войнам опять

В мире не было места,

Он остался стоять,

Как солдат неизвестный.

 

Он глядит, как рассвет

Мрак ночей разгоняет,

Улыбаются дети,

Вдовы тихо рыдают.

 

И какой уже год

Сердце гложет кручина:

Мать, состарившись, ждёт

Где-то павшего сына.

 

Он, как память, негромко

Сердце каждого будит,

Нам, потомкам, напомнить:

Будьте бдительны, люди!

 

Только солнечный свет,

Только труд и свобода

Принесут детский смех,

Мир и счастье народам.

 

Пусть салюты гремят

На святых тех местах,

Где герои лежат –

Обелиски стоят

В честь солдат

неизвестных.

Е. фон Блюме

У обелиска

Он погиб в Подмосковье

В сорок первом году,

И его схоронили

У Москвы на виду.

 

Ты скажи, ты скажи нам,

Неизвестный солдат:

Чьею грудью ты вскормлен,

Чей ты муж или брат?

 

Может быть, ты земляк мой

С дагестанских вершин,

Может, степи казацкой

Ты питомец и сын?

 

Над его обелиском

Вечный пламень горит.

Поклонюсь тебе низко,

Неизвестный джигит.

 

Возложу я на камень

Зоревые цветы,

Чтоб любовью согрелся

Нашей верною ты.

З. Семендуева

 

Солдатская могила

Холм земли,

да караулы клёнов,

да ограды

грозные штыки,

да рябины алые знамёна

тяжело склонились

на венки.

Кто?

Откуда?

Не укажешь прямо.

Ни лица.

Ни имени.

Ни дат.

Лишь хранит

берёзы белый мрамор

шесть суровых букв о нём:

«Солдат».

А. Сенин

 

Неизвестному герою

Отбить у немцев маленький квартал —

Таков приказ. Он ясен был и краток.

Но легче было б перегрызть металл,

Чем сделать под огнём шагов десяток.

 

Мы поднимались и в атаку шли,

Рвались навстречу пламени и ветру,

Чтобы пройти хоть метр своей земли,

Но падали, не сделав и полметра.

 

Шумело море где-то за спиной,

В лицо хлестал пропахший дымом ветер.

И кроме этой улицы прямой,

Мы ничего не видели на свете.

 

И в пятый раз с командою «вперёд!»,

Блестя штыками, поднималась рота,

Но бил упрямо вражий пулемёт

Из амбразуры маленького дота.

 

И вдруг за дымным валом человек

Навстречу доту яростно метнулся,

И пулемёт, придушенный навек,

Струёй последней захлебнулся.

 

И мы рванулись, разрывая ряд,

«Ура!» солдатским воздух сотрясая,

Туда, откуда пять минут назад

По нам строчила очередь косая.

 

Морской прибой за нами грохотал.

Мы подошли к замолкнувшему доту,

А тот, безвестный, недвижим лежал,

Прикрывши телом дуло пулемёта.

 

Никто из нас тогда ещё не знал,

Кто он такой и из какого края,

Отдавший жизнь за маленький квартал,

Свою большую землю защищая.

 

Но ветер невзначай тугим крылом

Раскрыл пиджак героя нараспашку,

И мы тогда увидели на нём

В густой крови матросскую тельняшку.

Н. Сидоров

 

Памятник

Памяти дяди, командира взвода 106-й Забайкальской стрелковой дивизии

младшего лейтенанта Горина Михаила Андреевича,

погибшего летом 1944 года в боях за освобождение Украины

 

Письмо сегодня принесли

От украинских пионеров:

«Мы за деревнею нашли

Солдатский памятник фанерный.

 

На нём — республика, район,

Деревня ваша — это точно!

Но стёрта ветром и дождём

Одна-единственная строчка.

 

На нём — фамилия бойца…

Нам хочется её проставить…»

Весь день терзалась у крыльца

Деревни старенькая память.

 

Тихонько выплыла луна.

Затихли куры на насесте.

К нам тётя Настя подошла

И вскрикнула от этой вести.

 

Перепугала ребятню,

На землю тихо опустилась…

И много-много мелких лун

По бледному лицу катилось.

 

«Мой Мишенька!.. Так вот ты где,

Мой ласковый да мой любимый!»

И голос женщины летел

Уже до самой Украины.

 

Звезда, упавшая вослед,

Слезой по небу прокатилась.

…Так через сорок с лишних лет

К солдату имя возвратилось.

А. Смирнов

 

В лесу под Варшавой

И мы бы домой возвратились со славой,

Да наша судьба оказалась иной.

Не жди, дорогая, — лежу под Варшавой

И ветры чужие поют надо мной.

 

Чужие дожди меня хлещут сердито,

Железной дороги теснит полотно,

Могила моя сапогами разбита,

И имя моё позабыто давно.

 

Но верь, дорогая, — всё будет иначе,

Не зря в эту землю легла наша рать.

Солдаты не ропщут, солдаты не плачут,

Но чести и славы у них не отнять.

 

Опять заалеют цветы на могиле,

Поднимутся ивы над прахом бойца.

Не все на планете меня позабыли,

Не все очерствели на свете сердца.

И. Стремяков

 

* * *

Когда тревога крыльями замашет,

Когда уже совсем невмоготу,

Я возвращусь, где памятники нашим

Звезда к звезде, чрез каждую версту.

 

Здесь всё ещё дымится в перекрестьях

Ревущая от ярости броня,

Здесь шестьдесят процентов неизвестных

И сто процентов павших за меня!

А. Чечулин

 

У обелисков

У обелисков голову склоняю,

где нет имён,

одни лишь только даты…

Кто здесь лежит?..

Я этого не знаю.

Но знаю я — в бою легли солдаты,

чтоб над Отчизной голубело небо,

чтоб золотились мирные поля,

чтоб у детишек было вдоволь хлеба,

чтоб на земле со всеми

жил и я!

Забвения героям павшим нет.

Как наша память —

эти обелиски.

И на гранит кладу я свой букет —

тем неизвестным воинам,

но близким.

П. Явтысый (Перевод В. Гордеева)

Пишу слезами о войне...

Пишу слезами о войне –

В ответ на писанное кровью.

Кладу охапками сирень

На братский холм –

Пусть в изголовье

Благоухает вечный май,

Звучат законченностью строки…

Пусть убиенных только в рай

Ведут военные дороги!

Пишу стихи, скрывая имя,

Стирая времени приметы,

Как неизвестному солдату –

от неизвестного поэта.

Словами – в полный небосклон –

Зарытым в братские могилы

От всей Земли – земной поклон

Т. Травник

 

Солдат

Ни слав, ни памятей на свете

Не счесть, когда к тебе, Солдат,

Не по стране, а по планете

Они с душой людской спешат.

 

К ногам истоптанным ложатся –

Твоим, неведомый герой.

Солдат, коль смог ты так назваться,

Прими от всей земли – Покой!

 

Покой – как лучшую награду

От жён, младенцев, стариков,

Пришедших с праведным парадом

К тебе из глубины веков!

Т. Травник

 

Неизвестный солдат

Гранита красного плита,

Лежат цветы со всех сторон.

А в центре яркая звезда,

Простая надпись, без имён.

 

Простую надпись ты прочти,

И у огня остановись,

И молча голову склони,

Тут пламя скорби рвётся ввысь.

 

Я в пламени живу давно.

Я память горечи, утрат.

Я – пламя вечного огня.

Я – неизвестный ваш солдат.

 

Имею тысячи имён,

Лежу на тысяче полей,

Где я погиб, где был сражен,

И видел тысячи смертей.

 

Но смерть не властна надо мной,

Пока я в памяти живу.

В огне живет последний бой,

И вновь в атаку я иду.

 

Со смертью был уже на ты.

Я много раз в неё шагал.

И страшной вестью шло домой –

Погиб, и без вести пропал.

 

Я всем навеки кровный брат.

Святым огнем был окрещен,

И, с миллионами солдат,

В могилах братских погребен.

 

И каждый вечно будет свят.

Ты помни родина меня.

Я – неизвестный ваш солдат.

Я – пламя вечного огня.

В. Стрелков

Неизвестный солдат

Он бежал в распахнутой шинели,

Разрывая рот в беззвучном крике,

И визжало небо от шрапнели,

Как в немом кино, мелькали лики.

 

А кругом надсадное дыханье,

Мерный топот ног в сырых обмотках,

Бряцанье железа, чертыханье,

трупы в окровавленных пилотках.

 

Сердце не услышало удара,

только ноги заплелись неловко,

капля крови на траву упала,

крепче пальцы сжались на винтовке.

 

Сразу нежно ангелы запели,

Песня их живому непонятна...

Души павших в небо улетели,

слово «МАМА» прошептав невнятно.

 

И стоят в заброшенных селеньях

Гипсовые копии Солдата,

Затянулось вечности мгновенье,

Некому подкрасить смерти дату...

Ю. Соловьёв

Неизвестный солдат

Я остался на западном склоне,

Неизвестный, по сути, солдат,

Когда танки горели в колонне –

По улитке четвёртый квадрат.

 

Задыхаясь под пеплом и сажей,

Автомат прижимая к груди,

Я горел со своим экипажем

За воронкою, чуть впереди.

 

И не зная, что это такое,

Будто в бездну шагнув с высоты,

Отмахнулся, прощаясь, рукою

От дымящейся мной пустоты.

 

И мгновенно покоем объятый,

Я хотел для чего-то сказать:

«Мы на западном склоне, ребята!»

И вернуться назад обязать.

 

Но никто не вернулся, и грубо

Смерть, круша, исказила черты,

Ничего не оставив от трупов –

Только пепел на склонах крутых.

 

И неузнанной горсткой осколков

Прокаленной в металле души,

Мы в хранилище, корчась, на полках,

Словно в братской могиле лежим.

А. Грибанков

К открытию монумента. Погибшим под Ржевом

Ах, журавлиный край равнины русской.

В полях под Ржевом, западней Москвы.

Там сгрудилась война на месте узком.

И в пекло смерти окунулись вы.

 

Убит под Ржевом – в тексте похоронки.

В бою жестоком посреди болот.

Заплачет дома мать дискантом тонким.

Как много их придёт… Потерян счёт.

 

Живым, сменившим вас, здесь гибнуть тоже.

Зачем и почему весь страшный бред?

Нет, эти жертвы не напрасны всё же.

Победа, позже, даст на всё ответ.

 

Война жестока и неумолима.

И журавлей в округе больше нет.

Они над битвой пролетели мимо.

Птенцов своих производить на свет.

 

И взяли вас, героев неизвестных.

Убитых, не доживших до весны.

Ведь вы теперь легки и бестелесны.

Для жён и матерей – мечты и сны.

 

Солдатские сердца имеют крылья.

За журавлями вслед уйдут в полёт.

Лишь память вас вернёт кричащей былью.

Из материнских слёз дождём прольёт.

 

Неумолимо время. Вечна память.

О тех, кто оторвался от земли.

Нам встреча журавлей, как встреча с вами.

Про вас напоминают журавли.

 

Покружатся над нами низко-низко.

Мы им в ответ – признание и салют.

Помашут нам крылом, как самым близким.

Да журавлиным криком грусть пошлют.

С. Дарьичев

 

Немцы убили

На улице в Клуже, у больницы местной

молоденького русского убили немцы.

Лежал он, раскинув руки крестом,

в кровавой луже, к небу лицом.

Стояли товарищи над ним не долго:

«Не время теперь для последнего долга.

Бывай, Саша, друг, а нам – в дорогу!»

Пришли поплакать матери с близких улиц,

Белую рубашку на тело натянули...

«Может, мой Иштван где-то в поле так!...»

«Может, Юли, может, Вили мой от пули пал!»

«Сыночек мёртвый, дай тебя укрою».

Вот так прикрытый чужою землёю,

лежит здесь молоденький советский хлопчик

без креста, а на маленький могильный холмик

носят розы и лилии – как над сыном тужат

семиградские матери в румынском Клуже.

К. Иллакович

 

Неизвестный солдат

Грохот. Залпы салюта.

В воздух – эхо последнее камнем упало.

Шляпы с лысин вожди поснимали. Минута

Молчанья настала.

 

Миг…второй… третий… четвертый…

Стоять и молчать всем! К чёрту!

Трамваи! Машины! Холера на вас!

Кровь пролитую чествуют – здесь и сейчас.

 

Пятый миг… и седьмой… и девятый…

Шепотков загасите лампады.

 

Страшен он, над толпою свод неба молчащий.

И крестьянин глядит удивленно из чащи –

Колдовство, не иначе – молчат почему-то,

Да с чего бы священной вдруг стала минута?

Шестьдесят лишь секунд. Громом тишь разметалась.

За войну – сколько ж в людях людского осталось?

 

… Секунда тридцатая… сороковая…

Шуршит ветерок, флаг вверху задевая.

 

И солдата тишь разбудила.

Через дырку во лбу, что осталась от взрыва,

Слышит – падают камни безмолвья в могилу,

Слышит жаворонков поутру переливы,

Вольно дышит земля – под холмом, под оврагом…

 

Пятьдесят девять…. Бух! – шестьдесят…

На мостовую звуки – что водопад.

И пехота двинулась – ровным шагом.

В. Себыла

 

Неизвестному солдату

Безвестны ваши имена,

Не знают их глаза и уши,

Пусть пламя вечного огня

Хранит и греет ваши души.

 

Мы не забыли той войны,

И отдаем вам дань, ребята,

Где захоронен у стены

Прах Неизвестного солдата.

 

Коль дожили до этих дней,

По жизни все мы генералы,

Солдаты Родины своей,

Что пацаны, что аксакалы.

С. Михайлович

 

Стоит неизвестный солдат

Средь леса, кустарников толщи,

где вечен багряный закат,

У белой берёзовой рощи

стоит неизвестный солдат.

 

Над ним наклонилась ракита,

огонь на могиле горит.

И надпись на стенке гранита

о подвиге память хранит.

 

Нет имени его среди списков,

в той грозной, священной войне.

А сколько таких обелисков

застыло на круглой земле?

 

Быть может, в сожжённой Европе

детей он от смерти спасал?

А может, в холодном окопе

за Родину кровь проливал?

 

Иль, может, с утра, на рассвете,

рискуя в смертельном бою,

За мир на огромной планете

он жизнь положил под броню.

 

Девятого мая все деды

и те, кто возглавил тот бой,

Нам славу великой победы,

подарят с цветущей весной.

 

Тот подвиг теперь вспоминая,

и сколько он вынес всего,

Помянем минутой молчанья

бесстрашную доблесть его.

 

Средь леса, кустарников толщи,

где вечен багряный закат,

У белой берёзовой рощи

стоит неизвестный солдат.

 

Нет имени его среди списков

в той грозной, священной войне.

А сколько таких обелисков

застыло на круглой земле?

Е. Максимова

 

Прости, солдат…

Приходим к «Неизвестному солдату»

И вспоминаем всех, кто пал в бою,

В том страшном сорок первом-сорок пятом

Сложил геройски голову свою…

 

Кладём цветы к нему с земным поклоном,

Слезу роняем горько на гранит

И чувствуем, как боем опалённый,

Он сквозь десятилетия глядит.

 

Победа им досталась морем крови,

Не все пришли к родному очагу…

Сердца потомков светятся любовью

К тем, кто хребет сумел сломать врагу…

 

Прости, солдат, что имя потеряли,

Не доглядели, не уберегли…

И кости павших так и не собрали…

И медальоны смерти не прочли…

Прости, солдат…

В. Фабрый

 

Сколько вас, что безвестно лежат

Сколько вас, что безвестно лежат,

Не вернувшись из смертного боя,

Тех, кто вынес лишенья и ад,

Небо нам подарив голубое.

 

Я не знаю всех тягот войны.

Я не видела бомб и разрывы.

То великой России сыны

Жизнь отдали, чтоб были мы живы.

 

На пропитанном кровью снегу

Под горящие танки бросались,

Но страну не отдали врагу

И Присяге верны оставались.

 

После боя дрожащей рукой

На листочке помятом писали:

Мам, не плачь. Я остался живой.

Нынче нас для газеты снимали.

 

Небо черное. Грохот и гул.

Под ногами земля запылала

И он смерти навстречу шагнул,

Гимнастерку поправив устало...

 

Русский воин. Советский солдат.

Пред тобой преклоняю колено

И о вас, что безвестно лежат,

Будет Память людская нетленна.

И. Стефашина

 

У Могилы Неизвестного Солдата

Без имени Солдат лежит,

Откуда он, никто не знает.

Огонь всегда над ним горит,

Тропа сюда не зарастает.

 

Несут цветы и слёзы льют,

Слова в безмолвие бросая,

Сигнал своим любимым шлют,

Ответа тоже ожидая.

 

В Войну он без вести пропал,

Где захоронен – не известно,

Но кто-то свыше указал

Душе прибыть на это место.

 

Расскажем здесь, как жили мы,

О детях, внуках, что родились,

Что раны всё ещё свежи,

И помнить мы не разучились.

Ю. Милов

 

Безвестно погибшему солдату

Прах останков, шинели клоки,

Нет на них орденов и медалей,

Нет могилы и гроба доски,

Тех вещей, чтобы имя сказали.

 

Нет в раскопе уже ничего,

Только ржавая крошка металла,

Битой фляги зелёной стекло,

Как же мать тебя в детстве назвала?

 

Безымянный, порой говорят,

Отнимая у власти бурьяна,

На войне жизнь отдавших солдат,

Кто сказал, что они безымянны?

 

Неизвестны нам их имена!

Нет фамилий на мраморных плитах,

Мы их подвиг во все времена

Будем помнить: Hичто не забыто!

 

Тот, кто стал у последней черты,

Кто отправился к рая порогу,

Чьи не сбылись надежды, мечты –

Имя всех их известно у Бога...

О. Николаев

 

Братская могила

Сколько этих могил на Руси необъятной!

Нет над ними холмов, не приносят букет,

И, бывало порой, кто ушёл безвозвратно,

Похоронен в могиле, а тела в ней нет.

 

Из далёких фронтов на родную сторонку

Мать от сына ждала треугольник письма,

А принёс от него почтальон похоронку,

Что героем погиб, это всё же война.

 

Он собою пополнил печальные списки

Боевых донесений солдатских потерь,

В его честь повсеместно стоят обелиски,

А где сам он лежит— кто же знает теперь?

 

За Отчизну боролись солдаты всем миром,

Свою жизнь не жалели, не знали судьбы,

Коль убит— похоронен, отцы— командиры

Результаты боёв отправляли в штабы.

 

А он там до сих пор, где его смерть застала,

Он опутан корнями, болотной травой,

Средь деревьев, кустов и осколков металла

Без креста и могилы с надгробной плитой.

 

Время быстро летит, ход его бесконечен,

Изменилась природа, окрепли леса,

И для тысяч солдат на нейтралке навечно

Стала братской могилою та полоса...

О. Николаев

Неизвестный солдат

Ну вот и всё. Земля на грудь уже не давит.

Теперь могу я прокричать родне:

Меня нашли! Вам скоро весточку доставят

О «без вести пропавшем» на войне.

 

Меня нашли, родной, искать уже не нужно,

Уже прочтён мой смертный медальон.

Они пришли за мной – отряд неравнодушных.

Ах, сколько раз я видел этот сон.

 

Запросы, знаю, ты давно уже не пишешь,

Но папка твой не без вести пропал.

Погиб под Ржевом я, сынок. Теперь ты слышишь?

Меня ты помнишь? Ты б меня забрал...

 

Ты плохо слышишь? Это возраст, понимаю.

Ну, может, тогда внуки заберут?

Ведь я устал тут между адом быть и раем,

И верю, что услышат и придут.

 

Но если я и внуками забытый,

То знаю, кто услышит голос мой.

Откликнись, правнук! Это прадед твой убитый!

Я здесь, под Ржевом. Забери домой!

С. Белкин

 

На поле сраженья

Когда ты приходишь на поле сраженья,

Склони свою голову скорбно и низко.

Отдай им достойную дань уваженья —

Солдатам, что спят под литым обелиском.

 

Пускай имена их тебе неизвестны,

А почесть они заслужили по праву —

Стояли здесь насмерть и храбро, и честно.

И Вечный огонь им, и вечная слава.

 

…Нацелены к звездам, как будто ракеты,

Молчат обелиски на русском раздолье.

Без них бы не видеть нам белого света,

И счастья не знать, и не ведать бы воли.

В. Кулагин

 

* * *

Разве ты не любил, неизвестный солдат,

Не смеялся в цветущей сирени?

Только ночью война под огнем канонад

Навалилась зловещею тенью.

 

Зазвучал по стране колокольный набат,

И бежал ты под пулей свистящей.

Сколько было тебе, неизвестный солдат,

И мечтам твоим, к звездам летящим?

 

Сколько было другому, кто, падая в снег,

Вспоминал, как в родимой сторонке

Над окном поселился скворец по весне…

Но могилою стала воронка.

 

Кем ты был в мирной жизни и кем мог бы стать?

Сколько весен мог встретить и женщин,

Дочка с сыном могли у тебя подрастать…

Холм могильный осколком увенчан.

 

Потеряли надежду ждать мать и отец,

Ни письма, ни могилы — невесте.

А в солдатское сердце попавший свинец

Сделал все, чтоб ты стал неизвестен...

Л. Нелен

 

Неизвестному солдату

Здесь лежит Неизвестный Солдат,

Спит спокойно под Вечным Огнём

Он с войны не вернулся назад

В свой родимый отеческий дом.

 

Он пропал на дорогах войны,

Защищая Отчизну свою,

Были эти дороги трудны,

Обрываясь в смертельном бою.

 

И горит над ним Вечный Огонь,

И народная память скорбит,

И слезу утирает ладонь,

Означая, что он не забыт.

 

Спи и знай, ты в сердцах на века.

Ты герой, Неизвестный Солдат!

Не иссякнет людская река

На пути в Александровский сад.

В. Вин

 

Неизвестному солдату

Виноватый я... До осуждения.

Каюсь вновь у стареющих лип,

Что не знаю числа я рождения

И не знаю, когда ты погиб.

Виноват, что не видел на месте

Ни одной достоверной строки,

Почему

Никому

Неизвестен

Перед кем отступили враги!?..

Виноват, что Заполье и Заборье,

Две родные деревни твои,

В День Победы — на память не слабые —

Не считают

Потери свои.

А. Павловский

 

Неизвестному солдату

Он на горбу войну тащил в пехоте,

И запах крови знал, и горький быт траншей.

Он воевал в стрелковой третьей роте

И от столицы фрицев гнал взашей.

 

А на крутой дуге Орлово-Курской

С гранатой против «тигра» выходил,

И «тигр» тот средь равнины русской,

Свернувши ствол, в числе других чадил.

 

Лицом твердея в рукопашной драке,

Он душу тяжко вкладывал в удар…

И телом мял не пахнущие маки,

Когда тащил его с надсадой санитар.

 

Несли бойца в палатку медсанбата,

Он, зубы стиснув, каменно молчал.

В бреду палящем матом крыл медбрата.

Очнувшись — от бессилия кричал.

 

И снова — в бой! Немеряные вёрсты

Вели его маршрутом на Берлин,

Но… виден судьбоносный перекрёсток

В осколках разрывающихся мин.

 

И до Победы не дойдя полшага,

Сражённый у Зееловских высот,

Он не стоял на лестнице Рейхстага,

Закончив многотрудный свой поход.

 

А встретил смерть в отчаянной атаке

И в рост упал, обняв руками склон…

Сдержите слёз непрошеную накипь.

Всем НЕИЗВЕСТНЫМ — наш земной поклон…

О. Бучнев

Читайте также

День неизвестного солдата. Песни

3 декабря – День неизвестного солдата в России

Мы помним тебя, Неизвестный Солдат

Пропавшие без вести: 60 стихотворений