Римме Дышаленковой - 75! - Блог «ВО!круг книг» библиотеки им. А.С. Пушкина и библиотек Челябинска

Дорогие друзья! Прошла первая рабочая неделя нового года – условно «отчетная» - писали отчеты по работе всех 29-ти библиотек нашей Централизованной библиотечной системы. Впереди – 100-летие Центральной библиотеки им.А.С.Пушкина, 85 лет библиотеке № 32 им. М. Горького, 70 лет библиотеке № 14 им. Н.В. Гоголя, 35 лет библиотеке № 26 им. Л.К. Татьяничевой и др.. В общем, насыщенный юбилеями год.

Сегодня я хочу напомнить еще об одном юбилее – 11 января Римме Дышаленковой исполнилось бы 75 лет.

В России, на Южном Урале много писателей, но Римма Андрияновна Дышаленкова - одна из самых известных писателей, которая была всегда верна нашему краю.

Бывший наш земляк - писатель Николай Воронов о ней писал: «…Ни один поэт на моей памяти с такой любовью и талантом и такими чудно – местными подробностями не писал Урал городов, самоцветов, преданий, обычаев…». А издатель Марина Волкова, выпустившая 3 книги поэтессы, называет Римму Дышаленкову уральской Ахмадуллиной.

Она много писала для взрослых. Но ее произведения для детей дали ей право называться детским поэтом, - предоставим слово летописцу детской литературы Южного Урала Надежде Анатольевне Капитоновой.

Жизнь Риммы Андрияновны не была легкой. Дитя войны. Родилась 11 января 1942 года в башкирском селе. Отца мобилизовали в армию, несмотря на семеро детей мал - мала меньше, младшая из которых - Римма. В 1943 отец погиб. Девочке было чуть больше года, когда умерла мать. Сколько вынесли дети, не описать: детские дома, жизнь у родственников с унижениями, побоями. Позже Дышаленкова писала: «…родилась и выросла вопреки событиям и обстоятельствам, но остался «комплекс сиротства»…».

Судьба привела ее в Сатку в семью тети. Там окончила школу на одни пятерки. Мечтала стать актрисой, но пришлось учиться в саткинском горно-керамическом техникуме. Ее стихи о Сатке стали очень известными:

Меж гор безымянных, в туманном распадке

Гнездится касаткою город мой Сатка.

О Сатке тоскую, о Сатке пою…

После техникума Римма Дышаленкова была направлена на магнитогорский цементный завод. Трудная, не женская работа. Маленький сын. Но Римма Андрияновна находила время на стихи, на общение с уже известными писателями: Борисом Ручьевым, Ниной Кондратковской. С легкой руки Ручьева закончила заочно московский литературный институт. Ее стихи и очерки печатались в столичных журналах, магнитогорской периодике. Потом была работа во вновь открытом городском телевидении (с 1973 года). С 1986 по 1994 Дышаленкова работала в Челябинске заведующей литературной частью ТЮЗа. Часто выступала по телевидению, в библиотеках, школах, рабочих коллективах. У нее был особый низкий голос и прекрасный дар рассказчика.

С 1994 года Римма Андрияновна возглавляла магнитогорскую городскую писательскую организацию. Ее книги прозы и стихов для взрослых издавались в Москве, Челябинске, Магнитогорске: «Четыре окна», «С высоты земли», «Прощальное слово о знахаре», «Ангел времени». В книгах много мудрости, философских рассуждений, исторических примеров, связей с Уралом. Часть ее стихов стали песнями.

Римма Андрияновна была хорошей журналисткой, сценаристом, редактором, составителем книг.

Первый сборник стихов для детей - «Чудесный самолет. Разговор с очень взрослым сыном» (1989), выпущенный в Челябинске стотысячным тиражом, дал понять, что на Южном Урале появился еще один настоящий детский поэт, умеющий говорить с ребятами любого возраста. Челябинские детские поэты не часто писали и пишут о родных местах. Римма Андрияновна умела говорить даже с маленькими интересно и понятно об Урале, его людях, его природных богатствах. Дышаленкова в стихотворениях пишет о близких ребятам городах, селах. Пример: деревня Гумешки («Уральские камешки»), село «Париж»… Магнитогорским детям посвящено стихотворение – загадка «Сталевары и козел». Ребята, живущие в городе металлургов, знают, что такое «козел» в сталеварении. Не забывает она родную Сатку: «…И пусть кричат соседи: - «Мы в Сатку не поедем!» - /Зато у нас там бабушка и дедушка живут!» («Сатка»).

В 1996 вышла для детей «Книжка про Колябу – Молябу» о странном существе, которое путешествует, «говорливостью очень гордится», умеет дружить. Римма Андрияновна в шутку называла себя Колябой – Малябой Прозорливой». Она однажды сказала, что «на Урале живет много народу волшебного типа». Она и сама относится к этому типу. В книге много стихотворений о ребятах, природе, инопланетянах. И все это с выдумкой, юмором.

2012-й год был для Риммы Андрияновны счастливым. Издательство Марины Волковой выпустило две детских книги Дышаленковой: «Я живу на Урале» и «С Алисой в страну вопросов». Часть уже ранее опубликованных произведений вошли в новые сборники.

Сборник «Я живу на Урале». Что ни стихотворение, то признание в любви к родному краю. «Воспоминание об Урале» - гимн Бажовскому сказочному Уралу. «Уральские камешки» - об уральских самоцветах: яшме, топазе, охранном камне. Строчки стихотворения многое объясняют:

…Мне детство щедро сказом осенял,

Бажовским сказом

Батюшка – Урал.

Мне юность, будто кубок, наполнял

Мерцающими тайнами Урал…

Его ларцы и горные хрустальцы

Сверкают в сердце каждого уральца.

И очень дороги нам стихотворения, посвященные нашим городам: Челябинску, Каслям, Златоусту, Верхнему Уфалею, Сатке…Книга прекрасно оформлена рисунками художницы Светланы Никонюк.

Книга - «С Алисой в страну вопросов» вышла в серии «Семейное вечернее чтение». В аннотации к книге очень верные слова: «Стихи, вошедшие в книгу «С Алисой в Страну вопросов», сочетают в себе мудрость и озорство, парадоксальность и оптимизм – все, что сочетает в своем характере наша знаменитая землячка Римма Дышаленкова».

Жаль, что обе эти книги были ее последними книжками для детей.

Римма Андрияновна – член Союза писателей России, заслуженный работник культуры России. Не перечислить ее наград: премии имени Мамина –Сибиряка, Ручьева, Цветаевой, Государственной премии Челябинской области…

Ее небольшая квартирка в Магнитогорске всегда была притягательной для многих людей. Там царила доброта, мудрость, юмор. У Риммы Андрияновны всегда было много друзей.

Римма Дышаленкова очень гордилась сыном Артуром, который после московского физико-технического института занимает высокую должность в подмосковном Жуковском. …Память о ней и ее книги надолго останутся у нас на Южном Урале.

Н.Капитонова Источник

Приглашаю почитать стихи Риммы Дышаленковой, стихи разные – об Урале, красоте уральской природы, женские-женские о любви, обо всем… и обязательно – дивные детские – о чудесности мира…

С ВЫСОТЫ ЗЕМЛИ

цикл стихов

Cлово

Сладко речкой плыть

в полуденный зной

гулевой волной.

Сладко жить-любить

да счастливым быть

с молодой женой.

А еще слаще,

знает всяк говорящий,

слова звук родной.

Слово круглое, ладное,

как молочко прохладное,

будто дитя, забавное,

будто земля, заглавное.

На языке родном

надо сказки сказывать:

о добре — добром

и о зле — добром,

да заветы потомкам наказывать.

* * *

Весной хочу к земле поближе быть.

Мне надобно ладони погрузить

в припухшее распаханное поле.

Из почвы тесто жизни замесить.

Водой живою семя оросить

и выпустить растение на волю.

Могильное, бесплодное на вид,

сурово поле черное молчит,

полно большой космической печали.

Но месяц встанет на волшебный рог,

от звезд примчится вестник-ветерок, —

и зерна, будто звезды, зашуршали.

И я тружусь, и трудится звезда,

и космос световые льет года,

и волны жизни мощно излучает,

чтоб маленькая нежная земля,

ресницами зелеными звеня,

давала это чудо урожая.

Мачеха весна

Поздней осени печальнее

только ты — холодный май.

В поле — черное молчание,

не предсказан урожай.

Задержалось благовещение,

в небе — зимняя звезда.

Сциллы, крокусы, подснежники —

возле самой кромки льда.

И шмели и пчелки майские

неуверенно гудят,

чуть попьют нектара райского

и, потерянные, спят.

Нет веселья теплокровного.

Будто буря — тишина.

Свисты-посвисты любовные

студит мачеха весна.

Ветра любви

Ветра любви промчались надо мной!

И я цвету, как яблоня весной!

Все лепестки и все листки мои

дрожат от ощущения любви.

Упруги корни, ветви горячи

и сердце изумленное молчит,

готовое от радости разбиться.

И ничего на свете не боится!

Ты отложил великие дела

и все смотрел, как яблоня цвела,

как от движения твоей руки

дрожат ее листки и лепестки!

Ветка вишни и камин

Вспышка пламени в камине:

камень, дерево, стекло.

В доме женщина с мужчиной,

им любовно и тепло.

За окошком белым цветом

ветка вишни расцвела

и касается приветно

неприметного стекла.

Ветка вишни, ветка вишни,

что ей камень и камин!

Ветка вишни еле слышно

будит женщин и мужчин.

* * *

И рубашка твоя льняная

цвета белых берез,

и на губы твои опадает

дождь березовых рос.

Я люблю тебя ясно, звездно,

так что бог со мной!

Я бы стала твоей березой,

мой любимый-мой.

Ты глядишь на меня серьезно,

ветвь сломил одну:

«Я не очень люблю березу,

я люблю сосну...»

* * *

Не имеет любовь моя

пограничной своей черты:

я верна тебе, как земля,

по которой уходишь ты.

Будет поезд. И самолет.

Будут лодки и корабли.

Если в море твой путь уйдет,

море тоже — вокруг земли.

Вот какая тебе цена.

И другой не будет, не жди.

А теперь я хочу быть одна,

уходи.

* * *

Внезапная радость общения с небом!

По горному гребню блуждают огни,

дома хороши своим кровом и хлебом,

но все же без неба ничтожны они.

Высокое, сильное, стройное тело!

Ну, что бы твоя неуемная власть,

когда бы душа к облакам не летела,

под бурями, как облака, не рвалась!

И все же в безмерную неба пустыню,

где звезды рисуют свои миражи,

людей не безумство влечет, не гордыня,

а поиск такой же летучей души.

И так же, как солнце, багровым дыханием

гонит к зениту стрелы зари,

любимый, с далеких твоих расстояний

с высокой любовью моей говори!

С высоты земли

Для чего сегодня улетают,

пропадая в небе, корабли?

Неужели праздник исчезает,

праздник жизни с высоты земли?

Неужель сестрички мои, братцы

приголубить землю не смогли?

Неужели горько целоваться

и молиться высоте земли?

Неужели хлебные колосья,

лета зоревая чистота,

неужель весна, зима и осень,-

более уже не высота?

Неужель младенцы и газели...

Кавалеры, розы и шмели...

Неужели птицы и свирели...

Покидают высоту земли?

Обнимая Божие творенье,

я прошу пощады и любви.

Я зову к себе в стихотворенье

праздник жизни с высоты земли.

Казахский мотив

В степях песчаных Казахстана,

где нынче хлебно и светло,

вдруг драгоценно и чеканно

сверкнет старинное седло.

Зачем такой изыск высокий

для скудной жизни кочевой?

Вернее нож,- в нем больше прока,

ружье и выстрел огневой!

Нет! Это деве черноокой

творил седло мастеровой.

Красою тронут несказанной,

отброшен от насущных дел,

он от восторга тихо пел,

и сердце в серебро чеканил,

как будто нам сказать хотел,

что путь земной исполнен праха.

Но, чтобы счастье отыскать,

и конь и женщина казаха

должны вперед лететь без страха,

должны, как лезвия, сверкать.

Здесь, у подножия Востока,

жена не знала паранджи.

Ее любовь звездой высокой

(тайком от грозного пророка)

считали мудрые мужи.

Гранатовый куст Ахматовой

И царственный карлик —

гранатовый куст.

А. Ахматова

Когда полмира пламенем объято,

когда повсюду, как штыки, солдаты,

отец и сын за каменной тюрьмой,

она — портрет из залов Третьяковки,

она — скульптура в мягкой упаковке,

и свет ее замаскирован тьмой.

Ее колонной мраморной прозвали,

от вражьего нашествия спасали,

везли в Ташкент, как некий идеал.

Она, окаменевшая, молчала

и лишь четверостишия роняла,

как жемчуг, на каррарский пьедестал.

С Ахматовой, ожившей от блокады,

и Дант и Пушкин, и сама Эллада,

как царский поезд, прибыли в Дюрмень.

Глубокий край, во тьме — звезда Востока,

а по камням ступает одиноко

Ахматовой торжественная тень.

Ни знанием, ни скорбью не нарушив

азийские причудливые души,

она глядела в дали твои, Русь.

Ждала исхода битвы богатырской,

молитвою молилась монастырской

и мимоходом дланью материнской

гранатовый благословила куст...

Пески и храмы

И люди будут, как песок.

Предание

В пустынях стоят маяки:

священные, вечные храмы.

Их кто-то поставил упрямый,

там чистые бьют родники.

Пустыня прекрасна, как смерть,

прекрасен песок-разрушитель:

заносит иную обитель,

и вот уж обители нет!

Но в храме — духовная сила,

она все живое сплотила

для жизни вокруг родника:

оплот в этой бездне песка.

Они равносильны пока:

строитель и разрушитель,

песок и живая обитель...

но в мире все больше песка.

Окарина

Все море полно совершенства и блеска,

тревоги, любви,

и я не таю удивленные, детские

чувства свои.

Малы, незначительны, необязательны,

мы, может быть, с привкусом лжи,

но лики людские, как волны морские,

подвижны, свежи.

Художник дельфинов из пепельной глины

у моря лепил.

И звук окарины из белых дельфинов

над морем поплыл.

Но звук окарины и белых дельфинов

художник раздал по рублю.

А губы художника в пепельной глине

шептали: «Я море люблю.

Я море люблю, переливы марины

и профиль скалы Карадаг,

но вот сотворяю из глины дельфинов,

у нас, у людей, это так...

В свиданиях с морем искать воскресений,

молить о любви,

о тех, кто вдали и вдали совершенен,

но только — вдали».

Роза

— Для кого цветешь в долине, роза? —

спрашивал ревниво соловей.

Отвечала красная нервозно:

— Если можешь, пой повеселей!

Ночь провел перед цветком прекрасным

молодой взволнованный поэт:

— Для кого цветешь ты, мне неясно?

— Я цвету не для поэтов, нет...

Утром рано подошел садовник,

землю каменистую взрыхлил,

поглядел на гордую любовно,

безответно руки уронил.

Но когда погасли в небе звезды,

подступило море к берегам,

и открылась раковина розы,

и припало море к лепесткам.

Море розу ласково качало,

и, не помня больше ничего,

роза и цвела и расцветала

на плече у моря своего.

Вся земля покрылась нежным цветом,

в небе стали радуги гореть.

Соловью, садовнику, поэту

оставалось только песни петь...

Морские камешки

Желтый, красный, снежно-вьюжный,

круглый, плоский и овальный,

перламутрово-жемчужный

и орехово-миндальный...

Что им моря бури-ветры?

Знают камешки порядок:

просто надобно при этом

повернуться с боку на бок.

Под палящим белым солнцем

камню лучше не вертеться,

надо преданно и ровно

в очи солнышку глядеться.

Не летать подобно птице,

не мечтать подобно богу,

если речка с гор примчится,

уступить реке дорогу...

Все познали, все видали,

аккуратные такие.

Разве молния ударит

в эти камешки морские?

Обсидиан

На синем краю травостойной, душистой планеты

и море похоже на солнце, и солнце похоже не ветер,

и розы цветут, и кипит молодой виноград,

и персики зреют, и груши усладой пьянят.

Мы двое на море под парусом встречи-разлуки.

И волны морские теплы, как любимые руки,

и камни приморские влажно и нежно блестят,

и губы то руки целуют, то пьют виноград.

Но море уходит, и в камне возникли узоры,

и в камень свернулось пространство беспечного моря:

и море и суша, и роза и груша — теперь талисман,

мерцающий камень в ладони, наверное, обсидиан?

ЧУДЕСНЫЙ САМОЛЕТ

(Разговор с очень взрослым сыном)

Инопланетяне

В сказках бабушки моей

нет диковинных зверей,

но поселились в бане

инопланетяне!

Они ей видятся в углу,

на стенах чертят меты,

они используют метлу

в качестве ракеты.

Они воруют ягоды,

сушеные грибы...

Они похожи якобы

на искры из трубы.

У них — радиостанция,

космический гипноз.

Они связались с бабушкой

через телемост!

— И что сказали бабушке

инопланетяне?

— Просили инопланетян

не прогонять из бани.

Микробы

Боится микробов

Сережа Суглобов.

Мерещатся всюду

Сереже микробы:

«Их — полчища бродят

по нашей земле!

Микробы в космическом

есть корабле.

И к зверю в пещеру,

и в нашу квартиру

они проникают

под именем «Вирус».

В морозы не мерзнут,

в огне не горят...

Микробы безвредны,

когда они спят!»

Поэтому просит Сережа Суглобов:

«Друзья, не будите ужасных микробов!»

Грипп

— Доктор-врач, доктор-врач,

лоб у Арика горяч?

— Горяч!

— Доктор, вы сказать должны,

уши Арькины красны?

— Красны!

— Доктор, вот какой вопрос:

у него холодный нос!

— Нос холодный — хорошо,

это значит, грипп прошел!

Веселые Эти и Грустные Эти

Невидимо бродят по нашей планете

Веселые Эти и Грустные Эти.

Веселые Эти, Веселые Эти

хотят, чтобы весело было на свете.

Смеются, смеются весь вечер подряд:

веселые грустными быть не хотят.

Но хуже, когда запечалятся дети,

тогда заявляются Грустные Эти.

И плачут и плачут, грустят и грустят:

веселыми грустные быть не хотят.

Немного похожи на дождик и ветер

Веселые Эти и Грустные Эти...

Лошади и кони

А у нас на площади

стоят четыре лошади.

Дед тихонько лошадь тронет,

скажет: «Лошади — не кони!»

Улыбается отец:

«Лошадь — пахарь,

Конь — боец!»

И тихонько взрослые

объясняют мне:

«Груз везут на лошади,

скачут — на коне».

Околесица

Я сегодня на носу

околесицу несу!

Небылица, путаница,

выдумка, нелепица —

очень весело зовется

словом — околесица.

Если бабушка — в полете,

если дедушка — в компоте!

Если в школу самолет

в белых тапочках идет?

Если школа — на замке,

а замок — на сапоге!

Если только вместо двойки

шоколадка в дневнике?

Если рыбы — на горе,

если море — во дворе,

если солнышко приходит

ночью вместо месяца,

значит, с нами происходит

просто околесица:

небылица, путаница,

выдумка, нелепица.

Разговор с очень взрослым сыном

Чтоб не было загадки,

начну все по порядку:

мы не поедем в Африку,

а также на Кавказ.

Сегодня без оглядки

мы едем в город Сатку.

Как! Разве ты не знаешь,

что Сатка есть у нас?

Кричат мои соседи:

— Мы в Сатку не поедем!

Ведь в Сатке нет дельфинов

и рыжих обезьян!

— А знаете, что в Сатке

грибы растут на грядке,

котята, как тигрятки,

играют в прятки там?

Поедем в город Сатку,

на озеро Зюраткуль!

Там водятся медведи,

там горы говорят.

Пусть озеро не море,

но про его просторы

скажу: оно и морю

немного младший брат.

Но даже если в Сатке

и нет котят на грядке,

по озеру Зюраткуль

дельфины не плывут,

и пусть кричат соседи:

«Мы в Сатку не поедем!»

Зато у нас там бабушка

и дедушка живут!

В гостях у бабушки

Мы попали в городок:

справа — горы, слева — лог,

в небе — лес и облака,

в поле — озеро-река.

Деревянные дома —

с петухами терема,

у ворот — индюки,

на скамейках — козы,

в палисаде — лопухи,

по садам — березы.

— А скажи, честной народ,

где тут бабушка живет?

Проворчали индюки:

«Нету-нету бабушки!»

Пригорюнилась коза:

«Видеть бабушку нельзя!»

Из-за озера-реки

налетели гуси:

«Уходите-проходите,

нету здесь бабуси!»

Тут из леса показалась

важная корова

и спокойно всем сказала

ласковое слово:

«Не годится, не годится

на гостей сердиться!

Проходите, гости, в дом,

мы давно вас ждем».

Весь честной народ

к нашей бабушке идет:

В самый первый ряд

встали семеро козлят.

А за ними — семь телят,

семь гусят, семь поросят,

семь сердитых индюков,

семь солидных гусаков,

жены гусаковы!

А последняя идет

важная корова.

«Здравствуй, бабушка! — кричат,-

принимай своих внучат!»

Из высоких ворот

наша бабушка идет.

Плачет-улыбается,

в платочек наряжается:

«Проходите, гости, в дом,

мы давно вас ждем!»

Семеро внуков — воду носить!

Семеро внуков — сено косить!

Чесать козлят, кормить поросят,

телят поить, гусей сторожить,

точить топор, чинить забор...

Ведь бабушкин дом,

где все мы живем,

велит не лениться,

а бегать бегом.

Читаем вслух

У нас собака и петух

читать любили книги вслух.

Они тайком входили в дом,

снимали с полки толстый том...

Теперь уж нечего скрывать

(да я и не скрываю),

хотелось очень мне узнать,

про что они читают?

Читали книжки про принцесс

и про технический прогресс,

про кораблекрушения

и про землетрясения.

Потом шептали: «Да-да-да!»

И добавляли: «Вот беда!

А что творится в мире:

в Мали и на Памире?

Ведь это в Африке, в Мали,

страну сугробы замели!

Ведь это на Памире

слоны заговорили!»

У нас собака и петух

читать любили книги вслух.

А это, как известно,

не менее чудесно!

Собака и мальчик

Собака и мальчик из дому ушли:

обидной обиды не перенесли...

Идут через город и час и другой.

Идут по сугробам пурги снеговой:

«Пусть мама поплачет, замерзнем в снегу!»

И тихо собака сказала: «Угу».

Вздыхает собака: «В шкафу мармелад,

другие собаки придут и съедят...

Другие мальчишки в квартиру войдут,

из дому гитару твою унесут,

и книги... и лыжи... и два рюкзака...

а маме подарят другого щенка!»

Уселась собака на мокром снегу:

«Как хочешь, я дальше идти не могу!

Подумай, а мама найдет или нет

без нас чертежи твоих новых ракет?»

Мальчишка сказал: «Что ж, вернемся домой

и спросим об этом у мамы самой».

Осенняя метла

Дворничиха бросила метлу на листья

и ушла.

Что-нибудь должно случиться:

ждет метла.

Легкий черенок летучий,

распушился хвост.

Вот сейчас взлетит, и — к тучам,

может быть,- до звезд!

А за нею листья будут гнаться

радугой-дугой,

и прохожий будет удивляться,

улетая за метлой!

Молекулы

Винить, конечно, некого:

кругом одни молекулы,

молекулы, молекулы

без края и конца.

Но говорят, что Танины

и Ванины молекулы

не слушают ни бабушку,

ни маму, ни отца.

Мы с Таней покумекали,

а мы не те молекулы!

Поэтому упреки нам

приходится терпеть.

Молекулы-красавицы,

как сахар, растворяются,

летают, кувыркаются,

во что-то превращаются,

а мы должны за партой

тихохонько сидеть!

И жаловаться некому:

кругом одни молекулы...

Уральские камешки

Интересно, знают дети,

что такое самоцветы?

На Урале проживая,

знают дети или нет,

что волшебным называют

каждый камень самоцвет?

Тот, кто любит аметист,

дружбе верен, сердцем чист.

Кто силач и богатырь,

носит камешек — сапфир.

Кто секрет хранить умеет,

кто таинственно молчит,

тот всегда понять сумеет

камень ящерок и змеек —

темноглазый малахит.

Самоцветный камень красный,

будто ломтик ветчины,

это главный камень — яшма —

сердце сказочной страны.

Красный яшмовый узор —

красота Уральских гор,

будто в чаше, в этой яшме

воды чистые озер.

На закат похож гранат,

на восход похож агат,

эти камни в ожерельях

силу солнышка таят...

На Урале самоцветы,

самоцветен весь Урал.

Я хочу, чтобы об этом

ты немного тоже знал.

Сталевары и козел

(загадка)

Не боятся сталевары

ни воды и ни огня,

ни ангины, ни катара,

ни тебя и ни меня!

Но крик суматошный

по цеху прошел:

На помощь, товарищи,

в цехе — козел!

Подручный под ручку

с метлой и лопатой,

электрик и слесарь —

с железным канатом,

бригада разливщиков

и крановщик

прогнать помогают

козла из печи.

Сказали мне в цехе,

что козлик... что он

там весом полсотни,

а то и сто тонн!

Куда он по цеху такой побежит,

Какие-такие дела совершит?

И я с кем угодно

поспорить готов:

в мартеновском цехе

боятся козлов.

Я слышал, диспетчер

не раз объявлял:

— Козла отправляю

на шлакоотвал!

На печке мартеновской

плавка пошла,

скорей уберите

с дороги козла!

Я знаю, к вам в гости

однажды придет

седой металлург

рассказать про завод.

Не скроет, конечно,

от вас ничего.

Уж вы про козла

расспросите его.

Город и музыка

Много лет тому назад

через реки, горы, долы,

в новый город, в город новый

ехал маленький отряд:

две трубы и два баяна,

контрабас, два барабана,

семь веселых кастаньет,

пианино и кларнет.

Разворачивались битвы

на строительстве Магнитки,

и играл все дни подряд

этот маленький отряд.

Но однажды два баяна

прошептали барабану:

— Подрастает детвора,

нашей музыке учиться

ей давно уже пора!

И собрали педсовет

пианино и кларнет.

И открыл первый класс

поседевший контрабас.

Как почтенный ветеран,

стал учителем баян,

в пионерские отряды

записался барабан...

Оказалось, очень быстро

подрастают пианисты,

баянисты, скрипачи,

дирижеры, трубачи.

И сегодня каждый дом

с нашей музыкой знаком.

А по праздникам весь город

распевает с детским хором:

— Здравствуй, песня, на века!

Здравствуй, музыка!

Стихи о герое

Костер пионерский

горит под горою.

Давайте расскажем

стихи о Герое.

В опасной разведке,

в тяжелом бою

он жизнь за товарищей

отдал свою.

Он помнил о доме,

он помнил о маме,

но лег на гранату

в схватке с врагами.

Спасая друзей,

он себя не сберег,

погиб ради жизни,

иначе не смог.

Легендой, звездою,

словами святыми

домой возвратилось

мальчишечье имя.

Пусть имя Героя

останется с нами.

Героям нужна

наша вечная память.

Шорох орехов

Есть друг у меня — Дед Мороз.

Когда слишком лютый мороз,

и некуда бедному деться,

он в гости заходит погреться.

У нас на столе угощенье:

конфеты, орехи, печенье,

но он говорит без подвоха и смеха:

«Мне нравится шорох орехов!»

Поэтому даже еще в сентябре,

когда и тепло и светло на дворе,

но в путь собирается аист,

орехами я запасаюсь.

Ссыпаю в старинный сундук

каленый орешек — фундук,

туда же ссыпаю без лишних вопросов

и косточки от абрикосов.

Миндаль я кладу в полотняный мешок,

китайский орех — в деревянный горшок,

орешки кедровые — в кружку,

а грецкий — в шкатулку-избушку.

И слушаю тихое эхо:

орехи... орехи... орехи...

Когда за декабрьским морозом придет

большой снегопад, а за ним — Новый год,

засветятся елки и свечки,

камины и жаркие печки,

я высыплю всем на утеху

орехи, орехи, орехи!

С орехами будем варить шоколад,

пирожное печь, посыпать мармелад,

орехи щелкунчиком щелкать,

орехи повесим на елку.

А в полночь на праздник придет Дед Мороз

в тулупе и шапке из маленьких звезд

и скажет, конечно, со смехом:

«Мне нравится шорох орехов!»

УРАЛ

цикл стихов

Озеро Банное

Край волшебный, отеческий, ласковый,

красота твоя самая близкая.

И просторы и горы Уральские

не заменишь краями альпийскими.

Чувство милое, нежное, главное

от рождения сердцу подарено:

в чаше яшмовой озеро Банное,

не равняю тебя со Швейцарией.

Залюбуюсь ли старенькой матерью,

обниму ли дитя неразумное,

стол накрою узорчатой скатертью,

озарюсь ли любовными думами...

Эти чувства, глубокие, странные,

так похожи на озеро Банное.

Храм

И ритмы и столбцы,

террасы, парапеты,

зеркальные паркеты,

все парки и дворцы

Художник угадал

у озера лесного,

что блещет так дворцово

у приозерных скал.

Горячий небосвод

рокочет и сверкает,

и облако сияет

посередине вод.

И просится к устам

с молитвой слово: Храм.

Не ведая другого языка

Смотри, не на востоке, а на западе

вскипела одинокая звезда.

Должно быть, весть далекая, крылатая

примчалась к нам на озеро сюда.

Заговорили камни что-то сложное,

взорвали чайки криком тишину.

И озеро завьюжилось, встревожилось

и гонит говорящую волну.

Какие-то случились в мире новости.

Об этом все бормочет и кричит.

И, раздражаясь нашей бестолковостью,

звезда бросает резкие лучи!

Не ведая другого языка,

всю ночь стучали волны в берега...

Озера дух

Во тьме надозерной ты был словно озера дух.

Широким плащом над тобою клубились туманы.

Спокойных, прохладных, нежадных, невидимых рук

коснулась и я, как спасительного талисмана.

Мы в воду вошли. Ты сказал мне: «Не бойся, плыви!»

И тут же исчез. А меня лишь вода окружала.

Ни дна нет, ни неба, ни света, как в нашей любви.

Потом и меня в этом мире волшебном не стало.

Но озеро было всевластно и вездесуще,

дождем заполняло ущелья, прибрежные кущи,

оно заливало все знаки и признаки гор...

Тогда-то и вышли русалки на водный простор.

Над озером музыка вечного мира звучала.

И нас разлучала.

Прощание

Так дружелюбен здесь вечерний свет.

И озеро, и лик его, и взоры...

Как будто бы любимый человек

ведет со мной ночные разговоры.

Родные непонятные слова,

прощальные, замедленные жесты.

Тут главное, что все-таки мы вместе:

в миг умещаемся едва-едва.

Еще сей час, сей день — до темноты

я впитываю все твои черты,

как пьют холодный приозерный воздух.

В тебе стоит такая тишина,

что мысль твоя пустынная слышна,

и ты мерцаешь, как мерцают звезды.

Стихи с сайта http://samlib.ru/d/dyshalenkowa_r_a/

Книги Р.Дышаленковой в библиотеках Челябинска:

Дышаленкова, Р. А. С Алисой в страну вопросов / Р. А. Дышаленкова; худож. С. В. Андрусенко. - Челябинск: Изд-во Марины Волковой, 2012. - 23 с.: цв.ил. - (Семейный вечер). В библиотеках №№2, 5, 6, 10, 14, 16, 17, 19, 20, 21, 22, 24, 29, 31, 32.

Задорные стихотворения Риммы Дышаленковой — своеобразное уральское «зеркало» произведения Льюса Кэрролла. Наша уральская Алиса очень отличается от своей английской сверстницы. Уральская Алиса крепко стоит на земле, она иронична, даже хулиганиста, и, главное, умеет находить чудеса не только в стране чудес, но и в самой обычной жизни, а странности и вопросы прилетают к ней сами.

Стихи, вошедшие в книгу «С Алисой в Страну вопросов», сочетают в себе мудрость и озорство, парадоксальность и оптимизм – все, что сочетает в себе наша знаменитая землячка Римма Дышаленкова. О книге здесь и здесь. Книга здесь.

Дышаленкова, Р. А. Я живу на Урале / Римма Дышаленкова; рис. Светланы Никонюк. - Челябинск: Изд-во Марины Волковой, 2012. - 23 с.: цв.ил.

В Центральной библиотеке им.А.С.Пушкина, библиотеках №№2, 5, 6, 10, 14, 16, 17, 19, 20, 21, 22, 24, 29, 31, 32.

«Я живу на Урале» — это своеобразный экскурс по городам области.

В книгу знаменитой уральской поэтессы Риммы Дышаленковой вошли стихи, посвящённые Уралу. Стихи Дышаленковой могут быть озорными, могут быть патетичными, но они всегда отличаются искренностью. Книга «Я живу на Урале» придётся по душе всем, кто ценит красоту русского слова и красоту нашей Родины. Книга здесь.