«Красной кистью рябина зажглась…»

К 125-летию М.Цветаевой

Моим стихам, написанным так рано,

Что и не знала я, что я поэт,

Сорвавшимся, как брызги из фонтана,

Как искры из ракет,

Ворвавшимся, как маленькие черти,

В святилище, где сон и фимиам

Моим стихам о юности и смерти,

Нечитанным стихам!

Разбросанным в пыли по магазинам,

Где их никто не брал и не берёт.

Моим стихам, как драгоценным винам,

Настанет свой черёд.

Эти пророческие строки Цветаевой. Поэтессы, чьи стихи остаются популярными, ложатся на музыку, на струны гитары.

Марина Цветаева родилась в 1892 году в семье Ивана Владимировича Цветаева, профессора Московского университета, директора Румянцевского музея и основателя музея изящных искусств и Марии Александровны Мейн.

Красной кистью рябина зажглась.

Падали листья, я родилась.

Споририли сотни колоколов.

День был субботний: Иоанн богослов.

Мне и доныне хочется грысть

Жаркой рябины горькую кисть.

Марина вспоминала: «Когда вместо желанного, предрешённого, почти приказанного сына Александра родилась всего только я, мать сказала: по крайней мере будет музыкантша. Когда же первым явно бессмысленным, но вполне отчётливым словом оказалась «гамма», мать только подтвердила: я так и знала, и тут же принялась учить меня музыке, напевая мне эту самую гамму. Могу сказать, что я родилась не жизнь, а в музыку».

Кто создан из камня, кто создан из глины, -

А серебрюсь и сверкаю!

Мне дело – измена, мне имя – Марина,

Я бренная пена морская.

Сквозь каждое сердце, сквозь каждын сети

Пробьётся моё своеволье,

Меня – видишь кудри беспутные эти?

Земною не сделаешь солью.

Дробясь о гранитные ваши колена,

Я с каждой волной воскресаю!

Да здравствует пена – весёлая пена –

Высокая пена морская!

Интерес к музыке у Марины постепенно угасает, особенно после смерти матери. Взамен у неё появилась глубокая страсть – книги. С шести лет Муся, так называли её в семье, писала стихи, теперь же любовь к поэтическому творчеству захватывает её целиком. Большое влияние на Цветаеву оказал Пушкин. Ему поэтесса посвятила цикл стихотворений «Стихи к Пушкину», «Пушкин и Пугачёв».

Гляди, мол, страна, как молве вопреки,

Монарх о поэте печётся.

Почётно – по чётно – почётно – архи-

Почётно – почётно -  почётно – до чёрту!

Кого ж это так – точно воры вора

Пристрелянного выносили?

Изменника? Нет, с проходного двора

Умнейшего мужа России.

Поэтесса была хорошо знакома с Валерием Брюсовым, Борисом Пастернаком, Максимилианом Волошин. О своём кумире Александре Блоке она писала так:

Имя твоё – птица в руке,

Имя твоё – льдинка на языке.

Имя твоё, - ах нельзя!-

Имя твоё – поцелуй в глаза,

В нежную стужу недвижных век,

Имя твоё – поцелуй в снег.

Ключевой, ледяной, голубой глоток.

С именем твоим сон глубок.

Много стихов Цветаева посвятила своему любимому мужу Сергею Эфрону. Они встретились 15 мая 1911 года на пустынном, усеянным мелкой галькой, коктебельском берегу. Она собирала камешки, он стал помогать ей: красивый, грустный юноша… с поразительными, огромными в пол-лица глазами.

Есть такие голоса,

Что смолкаешь им не вторя,

Что предвидишь чудеса.

Есть огромные глаза

Цвета моря.

Обвенчались Серёжа и Марина в январе 1912 года. И короткий промежуток между их встречей и началом Первой мировой войны, был единственным в их жизни периодом бестревожного счастья.

Ждут нас пыльные дорого, шалаши на час.

И звериные берлоги и старинные чертоги

Милый, милый, мы как боги:

Целый мир для нас.

Всюду дома мы на свете,

Всё зови своим.

В шалаше, где чинят сети,

На сияющем паркете…

Милый, милый, мы как дети.

Целый мир двоим!

Солнце жжёт – на север с юга, или на луну!

Им очаг и бремя плуга,

Нам простор и зелень луга.

Милый, милый, друг у друга

Мы навек в плену.

Трогательные стихи посвящает Марина своей дочурке Але:

Девочка – царица бала!

Или схимница – бог весть!

Сколько времени – светало,

Кто-то мне ответил – шестью

Чтобы тихая в печали,

Чтобы нежная росла

Девочку мою встречали

Ранние колокола.

После революции в 1922 году с разрешения советского правительства, Цветаева выехала за границу к мужу, Сергею Эфрону, участнику белого движения. Тяжел был эмигрантский быт с его безденежьем, бездомьем, с унизительной зависимостью от чужой благотворительностью и случайных заработков. Белая эмиграция не приняла Цветаеву как поэтессу. Цветаева потеряла возможность издавать свои книги. Всё это вызывало огромную тоску по России.

Русской ржи от меня поклон,

Ниве, где баба застится…

Друг! Дожди за моим окном

Беды и блажи на сердце.

       А ещё:

Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,

И всё равно, и всё едино.

Но если по дороге куст

Встаёт, особенно – рябина…

В 1939 году она возвращается в Россию. Однако, надежды, связанные с возвращением, не оправдались. Тяжёлые удары судьбы обрушились на поэтессу. Арест мужа и старшей дочери Али. Начало войны. Цветаева попадает в эвакуацию, оказывается с сыном в небольшом городке Елабуге. Постоянная тревога за жизнь близких людей, полная духовная изоляция и думы, думы, испепеляющие душу, не оставляющие места желанию жить.

31 августа 1941 года, находясь в состоянии полной депрессии, Цветаева покончила с собой.

Настанет день, печальный, говорят!-

Отцарствуют, отплачут, отгорят.

Остужены чужими пятаками

Мои глаза, подвижные, как пламя,

И двойника, нащупавший двойник –

Сквозь лёгкое лицо проступит лик.

И ничего не надобно отныне

Новопреставленной болярине Марине.

Так трагически завершился жизненный путь Марины Цветаевой. Но жизнь её поэзии имеет своё продолжение. К стихам поэтессы обращаются композиторы, и тогда они превращаются в удивительные по красоте романсы.

Мне нравится, что вы больны не мной,

Мне нравится, что я больна не вами,

Что никогда тяжелый шар земной

Не уплывет под нашими ногами.

Мне нравится, что можно быть смешной -

Распущенной - и не играть словами,

И не краснеть удушливой волной,

Слегка соприкоснувшись рукавами.

Мне нравится еще, что вы при мне

Спокойно обнимаете другую,

Не прочите мне в адовом огне

Гореть за то, что я не вас целую.

Что имя нежное мое, мой нежный, не

Упоминаете ни днем, ни ночью - всуе...

Что никогда в церковной тишине

Не пропоют над нами: аллилуйя!

Спасибо вам и сердцем и рукой

За то, что вы меня - не зная сами! -

Так любите: за мой ночной покой,

За редкость встреч закатными часами,

За наши не-гулянья под луной,

За солнце, не у нас над головами,-

За то, что вы больны - увы! - не мной,

За то, что я больна - увы! - не вами!

А «Реквием» в исполнении Аллы Пугачёвой невозможно слушать без слёз.

Уж сколько их упало в эту бездну,

Разверстую вдали!

Настанет день, когда и я исчезну

С поверхности земли.

Застынет все, что пело и боролось,

Сияло и рвалось.

И зелень глаз моих, и нежный голос,

И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,

С забывчивостью дня.

И будет все - как будто бы под небом

И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,

И так недолго злой,

Любившей час, когда дрова в камине

Становятся золой.

Виолончель, и кавалькады в чаще,

И колокол в селе...

- Меня, такой живой и настоящей

На ласковой земле!

К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,

Чужие и свои?!-

Я обращаюсь с требованьем веры

И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:

За правду да и нет,

За то, что мне так часто - слишком грустно

И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность -

Прощение обид,

За всю мою безудержную нежность

И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,

За правду, за игру...

- Послушайте! - Еще меня любите

За то, что я умру.

О жизни и творчестве поэтессы читайте.

Нина Кондрашина