Продолжаем наше летнее путешествие по
красивейшим местам России. В Кижах мы
уже побывали, сегодня
приглашаю на Ладогу, на Валаам.
Валаам — самый большой
остров Валаамского архипелага в северной части крупнейшего в Европе Ладожского
озера, Валаамский архипелаг состоит из 50 островов.
Название «Валаам» происходит от финно-угорского слова «валамо» – высокая, горная земля. Отвесные обрывы скал Валаама, вершины и ущелья, плато напоминают горную местность. Славится Валаам великолепными северными пейзажами, богатой и сложной историей и красотой расположенных здесь культовых сооружений, памятников архитектуры XVIII-XIX веков. Иногда Валаам называют «Северным Афоном».
Скалистые берега и суровые каменные утёсы, холодная вода, их омывающая, частые шторма и удивительно солнечная погода оставляют незабываемые впечатления.
Но всё это только внешняя завораживающая и впечатляющая картинка. Душа же этого места в другом.
Ставропигиальный (т.е. монастырь, подчиняющийся непосредственно Патриарху) Спасо-Преображенский мужской монастырь Русской православной церкви является центральной достопримечательностью Валаама, памятником русского зодчества.
Комплекс монастыря включает храмы, часовни и
скиты, в том числе и находящиеся на близлежащих островах. Некоторые острова соединены
с Валаамом мостами.
Центральный комплекс обители – главная усадьба со Спасо-Преображенским
собором, храмами Успения и Животворящей Троицы, Святых ворот с надвратной
церковью Петра и Павла.
Когда основан православный
монастырь на острове Валаам, точно никто не знает. По одной из версий, еще в X
веке, и тогда ему больше тысячи лет. По другим – в XI веке, на рубеже XIII и XIV
веков или в начале XV века. В 1715 году, после очередной войны со шведами,
указом Петра I началось восстановление обители. Расцвет монастыря пришелся на XIX
век, именно тогда были выстроены каменные церкви и часовни, появились пристани
для пароходов и фруктовые сады (на скалах!), дороги и каналы, рыбный и конный,
кирпичный и кожевенный заводы. Тогда же построен величественный Спасо-Преображенский
собор и отлит тысячетонный колокол в честь Андрея Первозванного.
Природные и рукотворные
достопримечательности Валаама привлекали российских императоров – здесь
побывали Петра I, Александр и Александр II, другие члены императорской фамилии,
известнейшие художники И. Шишкин, Ф. Васильев, А. Куинджи и Н. Рерих, композитор
П.Чайковский, ученые Д.Менделеев, М.Миклухо-Маклай, В.Вернадский, писатели Н.Лесков,
Ф.Тютчев, Л.Толстой, В.Брюсов, Д.Мережковский, Н.Клюев, И.Шмелев, Б.Зайцев, в
1858 году на Валааме побывал Александр Дюма.
Наша прогулка начинается с Монастырской бухты, которая глубоко врезается в остров Валаам. На берегах бухты высятся чудесные часовни, разные по архитектурному стилю. Покровская отличается белой шатровой крышей,
Часовня иконы Божией Матери выделяется яркой окраской и ажурными элементами.
Никольский скит (1853) при входе в Монастырскую бухту во имя святителя и чудотворца Николая.
И открывается живописный вид на Спасо-Преображенский собор.
У причала находится нарядная каменная часовня во имя иконы Богоматери «Всех скорбящих радости». Она сложена из кирпича монастырского производства и поставлена на высокий цоколь из серого гранита.
Недалеко – белая часовня Благовещения, рядом с ней здание каретного конюшенного дома конца XVIII века. И часовня, и каретный двор – одни из самых старых каменных зданий архипелага.
От причала к центральной усадьбе Валаамского монастыря ведут мощеная булыжником дорога и каменная лестница в 62 ступеньки.
Слева от лестницы – монастырский сад. Монастырь Валаама находится посреди трех садов – Верхнего, Среднего и Нижнего. В саду обязательно устраивался пруд для поливки насаждений.
Монастырь вел активную
переписку с видным учеными-ботаниками, получая саженцы плодовых деревьев из
Петербургского ботанического сада. В XIX веке на Валааме были прекрасные сады.
Яблонь разводилось не менее 60 сортов. И сейчас в садах растут яблони, возраст
которых давно превысил 100-летний рубеж.
Эти растения напоминают о великом и многолетнем труде обитателей Валаама, ведь его каменистый ландшафт (на нем всего лишь 15 см почвы!) вовсе не предполагает обилие деревьев и цветов. Летом здесь цветут яблони, сирень, тюльпаны, другие цветы, разнося приятные цветочные ароматы.
Главная усадьба находится
на высоком холме, от которого в разные стороны расходятся дороги и аллеи, ведущие
к хозяйственным постройкам, часовням и скитам.
По горе Фавор, мимо
Знаменской часовни дорога приводит к Святым вратам обители ворота с надвратной
церковью Петра и Павла (1809 г).
Возле гранитной лестницы установлена стела из полированного темного камня с именами «высочайших особ, изволивших посетить Валаамский монастырь». Список открывается именем Петра I, издавшего указ о восстановлении обители после 100-летнего запустения.
Напротив стелы находится часовня во имя иконы Знамения Богоматери (1862), установленная в честь посещения монастыря Александра II, о чем свидетельствует надпись на медальоне на стене часовни. Стены часовни отделаны серым мрамором, пол и ступени из серого гранита.
Памятник апостолу Андрею Первозванному.
По преданию, он высаживался здесь по пути в Новгород и установил крест на
острове Валаам, предрекая этому месту великое будущее.
.JPG)
.JPG)
От часовни алея ведет к Зимней гостинице (1852). Ее строительство связано с открытием регулярного пароходства между Петербургом и Валаамом в 1843 г.
Сердце обители – Спасо-Преображенский собор.
Бело-розово-голубой Спасо-Преображенский собор (1887–1896) с колокольней высотой 72 м виден издалека.
На колокольне раньше было 13 колоколов, сейчас сохранился только самый большой – 1000-пудовый, отлитый в честь апостола Андрея Первозванного.
Пятиглавое строение
красного кирпича с белёными стенами в греческом и византийском архитектурных
стилях венчают светло-голубые купола. Эти небесно-голубые купола узнаваемы во
всем мире.
Роспись стен выполнена в редкой технике – по сухой штукатурке с использование работ Тициана, Рафаэля, А.Иванова, Доре. В Соборе есть несколько чудотворных икон и мощи основателей, преподобных Сергия и Германа Валаамских Чудотворцев, мощи преподобного Антипа Афонского; хранится чудотворная икона Валаамской Божией Матери.
Собор опоясывают два П-образных крыла со сквозными проходами к кладбищу и хозяйственному двору.
Монастырь украшают ухоженные кельи, красивые часовни, трапезные, великолепные монашеские сады и хозяйственные постройки.
Говоря о Валаамском
монастыре, обычно имеют ввиду и многочисленные монастырские скиты. Скит – это
уединенное жилище для монахов.
Еще одна валаамская бухта – Большая Никоновская. Бухта отличается большими размерами. Живописная береговая линия защищена от штормов цепью малых островов.
Из Большой Никоновской
бухты обычно начинается прогулка «Новый Иерусалим», который включает Вознесенский,
Гефсиманский и Коневский скиты, образующие знаменитую «Валаамскую
Палестину». Гуляя по островкам Валаамского архипелага, окруженного со всех
сторон водой, создается приятное ощущение оторванности от проблем и суматохи
внешнего мира.
В Никоновской бухте установлен монументальный поклонный крест в память о древнем валаамском предании, согласно которому апостол Андрей Первозванный посетил остров Валаам.
Воскресенский, или Красный скит – храм действующий и очень интересный. Согласно преданию, именно здесь поставил крест Андрей Первозванный. Скит на холме выглядит величественно. Воскресенская церковь сложена из кирпича местного производства, поставлена на высокий цоколь из серого гранита и окружена оградой. Воскресенский скит называют северным Иерусалимом.
Он состоит из верхней и нижней церквей. Внутреннее пространство нижнего храма повторяет устройство Храма Гроба Господня в Иерусалиме.
Верхняя церковь очень яркая, с чудесным фарфоровым иконостасом и новыми иконами невьянского письма (подарок от уральских меценатов).
За воротами Воскресенского скита начинается главная Монастырская дорога, которая приведёт к храму в чаще леса, Гефсиманскому скиту.
Гефсиманский скит повторяет одноименный сад в Иерусалиме, где молился Христос. В отличие от могучего и основательного Воскресенского скита, Гефсиманский – лёгкий, нарядный. Церковь Успения Пресвятой Богородицы в светлых тонах выполнена из дерева. В архитектуре строения использованы цвета Богородицы: голубая кровля и жёлто-бежевые стены. Внутренний интерьер украшает резной иконостас из кипарисового дерева.
Напротив церкви – часовня в таком же стиле.
Чуть в отдалении от главной монастырской дороги – деревянная постройка среди леса – небольшой Коневский скит.
Тихий и живописный скит стоит на берегах Коневских или Игуменских озер.
Возведён он в первой четверти XIX века и хранит чудотворную икону Божьей Матери.
Если от Гефсиманского скита повернуть налево, тропа приведёт к изумительному месту, откуда открывается потрясающая панорама Ладожского озера.
Недалеко есть и монастырская ферма, с конца XIX столетия и до наших дней снабжающая обитель молочными продуктами.
Переходя от одного скита к другому, можно познакомиться с уникальным природным комплексом Валаамского архипелага, его флорой и фауной.
Большую часть территории архипелага занимают хвойные леса. Широколиственные деревья (дубы, клены, вязы, липы, тополя, ясени), а также лиственницы, пихты, кедровые сосны завезены сюда с большой земли. Монахи не вырубали лес, а использовали только поваленные ветром деревья, поэтому сохранилась девственная тайга, возраст некоторых деревьев достигает 300 лет. В 1959 году леса Валаама отнесены к особо ценным насаждениям, а в 1966 году остров объявлен природным заказником. В 1979 году здесь образован музей-заповедник. С 1999 года Валаамский архипелаг имеет статус природного парка.
На архипелаге произрастает более 480 видов растений, встречается более 200 видов птиц, обитаю лоси, белки, зайцы, лисы, есть змеи-гадюки и ужи. На безлюдных островах архипелага можно увидеть лежбища занесенной в Красную книгу ладожской нерпы, здесь ловятся лосось, хариус, сиг и другие ценные сорта рыб.
В скитах, на подворьях храмов много цветов и кошек, спокойных и сытых.
Завораживающие виды– отвесные обрывы скал, вековые леса, белые ночи, могучие ладожские волны, глубокая тишина, церкви, скиты, часовни – подтверждают, что Валаам – один из красивейших островов мира.
В конце мая – начале июня очарование белых ночей дополняет цветение сирени.
Валаам: 80
стихотворений
Одним из первых русских литераторов побывал
на Валааме в 1833 году Андрей Николаевич Муравьев, известный в свое время
духовный писатель, и колоритно описавший Валаам в книге «Путешествие по святым
местам русским». Федор Иванович Тютчев посетил Валаам летом 1850 года вместе со
старшей дочерью Анной. Летом 1866 года Валаам посетил поэт Александр Николаевич
Апухтин. Он приезжал сюда вместе со своим другом Петром Чайковским. Обоих
глубоко взволновала трагедия юноши Кирилла, покинувшего отчий дом и тайком
ушедшего в Валаамский монастырь, где его и нашли обезумевшие от горя родители.
Этот случай послужил Апухтину сюжетом для известной поэмы «Год в монастыре»
(1883) Герой поэмы, светский человек, бежавший в монастырь от неудачной любви и
пустоты светской жизни, находится в послушании у старца Михаила, которого он
описывает восторженно и умиленно.
В 1872 году поездку по Ладожскому озеру,
островам Коневец и Валаам совершил русский писатель Николай Семенович Лесков.
Свои впечатления он изложил в ряде статей и очерков под названием «Монашеские
острова на Ладожском озере», в рассказе «Павлин» и в повести «Очарованный
странник». Все они были написаны в 1873 году. Василий Иванович
Немирович-Данченко, известный писатель-очеркист, посетил Валаам в 1883 году.
Результатом его поездки явились книги «Крестьянское царство», «Мужицкая
обитель», в которых он проявил большую наблюдательность, дал зарисовки с
натуры, портреты монахов, множество любопытных деталей из жизни и быта
Валаамского монастыря. Августовским днем 1895 года к Валааму подошел пароход
«Петр I». На берег вместе с богомольцами, паломниками и монахами вышел молодой
человек в студенческой тужурке. Это был 22-летний студент Московского
университета Иван Сергеевич Шмелев. После долгого путешествия по бурной Ладоге
Шмелев был потрясен суровой красотой скалистых берегов Валаама. Он провел на
острове несколько недель и, вернувшись в Москву, написал книгу о своем
путешествии «На скалах Валаама. За гранью мира». Много лет спустя, когда Шмелев
давно уже жил в эмиграции, писатель снова возвращается к Валааму в своих
воспоминаниях «Старый Валаам». В 1935 году на Валааме побывал Борис
Константинович Зайцев, «последний из могикан» русской литературы досоветского
периода. В 1922 году писатель был вынужден оставить Россию, жил в Париже. Очерки
о пребывании на Валааме вышли в 1936 году в книге «Валаам».
Посетив в свое время Валаам, русские поэты и писатели в память о нем создали замечательные произведения, ставшие литературным памятником, прочитав которые, возникает желание побывать в этом чудесном уголке русской земли снова и снова.
Северная
сказка
Затевают сказку мачты
сосен,
и уходит сказка по валам —
про скупую ладожскую
просинь,
про угрюмый остров Валаам.
Он укрылся
шапкой-невидимкой,
в даль вглядись —
лишь волны зарябят.
Он всплывет, повитый синей
дымкой,
словно затонувший
Китеж-град.
Встанут скалы, точно
бастионы,
гул пальбы покатится к
морям,
выйдут из укрытий на
затоны
парусные струги северян.
Здесь народ отважный и
веселый,
у него тяжелые мечи.
Но друзей он встретит
хлебом-солью,
звякнут
златовратские ключи.
И броди в кустарниках и
чащах,
где, как медный щит, висит
луна,
где озера спят в гранитных
чашах,
а вода, что брага,
холодна...
...Покидаем остров на
рассвете,
он уходит в глубь, что так
светла.
Слышишь гул тревожный?
То не ветер —
под водой гудят колокола.
Солнце встанет,
загустеют краски,
и придет черед шептать
ветрам
северную
призрачную сказку
про скалистый остров
Валаам.
В. Кузнецов
Поездка на
остров Валаам
Как по ладожской по шири
Прогуляться мы решили
И поплыли в добрый час.
За кормою — Сортавала…
Но она все уплывала
И совсем ушла из глаз.
Небосвод, кажись бы,
светел,
А на Ладоге-то — ветер,
Да какой еще притом:
О, удары волн глухие!
Ну и мощно же стихия
Разыгралась за бортом!
Ой, как нас она бросала,
Как баркас наш сотрясала,
Разлившись во все края,
Вековые скалы моя…
И не озеро, а — море…
Ай да Ладога моя!
А вода все песни пела,
Не вода — сплошная пена,
Поглядите — какова!
Шторм достиг такого балла
—
Море сушу колебало,
Содрогая острова!
Но, вперед стремясь упрямо,
Мы дошли до Валаама,
И за нами смыло след…
А меж тем на Валааме
Тучи шли над головами,
Затмевая белый свет.
Но прекрасны были утром
Колокольни в небе мутном,
Купола — под облака.
Эта стройность темных
елей,
Эта строгость братских
келий,
Простоявших здесь века.
Удальцы островитяне,
О своем радея стане,
Много-много лет назад
Завели свои порядки,
Чтоб разбить на камне
грядки
И взрастить фруктовый сад.
Коль в краю обетованном
Ты решил быть гостем
званым,
А не сесть, как есть, на
мель,
Привези-ка чернозема
Да мешок, да не из дома —
Из черниговских земель!
Не к чему тут ахи, охи,
Да, они в другой эпохе,
А какие молодцы:
Здесь, на каменной
твердыне
Созревали даже дыни,
А не токмо огурцы!
И у них, коли случится,
Есть чему и поучиться
Неразумным головам…
Ай да радость на просторе!
Ай да Ладожское море!!
Ай да остров Валаам!!!
Н. Старшинов
* * *
Знала я, что в просторах
Ладоги
Есть неведомый остров с храмами,
Прилетают оттуда радуги
И тревожат мечтами
странными…
Стало мне колыбелью
детскою
Колокольное имя острова,
Валаам, твоя сила крестная
Подняла к благодати
Господа!
Л. Кулешова
Валаам
Ладога, Ладога,
В небе чаек гам.
Мы плывём на остров,
Остров Валаам.
Ладога, Ладога,
Голубая ширь.
На скалистом острове
Чудо-монастырь.
Ладога, Ладога,
Красота земли, —
Голубика-ягода
В капельках зари.
В. Степанов
Валаам
Он не подвластен ладожским
ветрам,
Свинцовым волнам северных
просторов.
Лишь небу служит древний
Валаам,
Сиянию божественного
взора.
Тут тихо оживает гладь
озёр,
Зеркальный мир рождая не
случайно.
И красотою редкостной убор
Хранит и охраняет жизни
тайну.
В себя вобрали силу этих
мест —
Духовный свет — диковинные
шхеры:
Великое послание небес
С напутствием душе любви и
веры.
Святое место. Северный
Афон.
Старинная обитель для
монахов.
Сопровождает колокольный
звон
Жизнь человека, муравья и
птахи.
Упрятаны от лишних глаз
скиты,
И рядом — непременные
часовни.
Земная память: на камнях —
кресты.
И обнажённые деревьев
корни,
Висящие по склонам голых
скал
С опорою незримою на
воздух.
Бесценный опыт Валаам
вобрал —
Живые камни пьют живую
воду.
Венчает остров праздничный
собор,
На высшей точке обращённый
к людям,
И песнопением возносит хор
Всю суть того, что было,
есть и будет.
Здесь иноки за всех за нас
несут
Молитвами усердное
служенье,
Лелея веры солнечный сосуд
С единственной заботой —
во спасенье.
А мы, свой взгляд направив
к облакам
В желании простом очистить
душу,
Воображаем остров Валаам —
Осколок чуда на осколке
суши.
В. Никольская
Валаам
В белой кипени, в скрипе
чаячьем,
словно двигаясь по волнам,
в синеватом дыму качается
в море-озере Валаам.
Смотрят скалы на нас
неласково,
волны тяжко по ним стучат.
Петухи кричат валаамские,
как столетья тому назад.
Видим издали: окна
лепятся,
как бойницы, вдоль стен.
Вот-вот
монастырь обернется
крепостью,
всеми пушками громыхнет.
Но, седой старины
любители,
жаждой боя мы не горим.
Коменданта святой обители
за радушие благодарим.
В этой крохотной келье
сводчатой
поселяемся мы вдвоем.
По утрам за окошком
створчатым
видим Ладоги окоём.
То ль высокое небо
здешнее,
то ль другое тому виной! —
смотрим мы, далеко не
безгрешные,
лишь не грешные сны с
тобой.
Виноваты какие таинства,
поднимающие в синеву?
Нам с тобою во сне
летается
и так благостно наяву.
Как там волны у скал ни
свирепствуют,
бережет нас седой Валаам.
Нашу нежность — за стенами
крепости —
также вот уберечь бы нам.
О. Мишин
Валаам
Белые барашки на воде и в
небе,
Белый пароход у скал на
сером фоне тянется, зевая,
И висят деревья меж землей
и небом —
Детская картинка из
далекой сказки тут не оживает…
Бим-бом — катится звон
Между водой и облаками.
Дин-дон — чей это звон?
Что там в воде отвечают
камни?
Ничего не знаем, ничего не
помним,
Ничего не надо — не было
потерь и нет приобретений.
Только что рожденным
незнакома радость,
Но и боль, конечно, тоже
незнакома — мы всему поверим…
Бим-бам — сам Валаам,
Дно прогибая, поднялся
грузно.
Дин-дон — да это он —
Видно, как дышит мохнатой
грудью.
Волосы-деревья на груди
могучей
Ветерок бегучий
всколыхнет, играя, и утихнет сразу,
Каменные брови сведены
сурово,
А в тяжелых скулах
прячется улыбка — нет суровых сказок…
Дин-дон — в нас этот звон
—
Только бы он не
прекращался.
Бим-бам — нам это, нам —
Вместо последнего
«прощайте».
Дин-дон — только не стон,
Звон, уходящий нам на
счастье.
Дин — один.
Дон — закон.
Бим — грустим.
Дон — потом.
Е. Клячкин
Остров Валаам
Здесь Петр Великий
царственным перстом
Вновь возродил угасшую
обитель.
И каждый шаг свой
застолбил крестом
Игумен Дамаскин — суровый
житель.
И белый скит, как символ
чистоты,
Пророс из скал земли
обетованной,
Чтоб мы познали чудо
красоты,
Любили жизнь без шелухи
парадной.
Здесь ты не встретишь
золотых хором.
Здесь тишина в душе поет
органом.
Ее нарушить смеют только
гром
Или ветра, ворвавшись
ураганом.
Здесь мудрость изливается
с небес.
Покой нисходит к травам и
озерам.
Здесь можно, проходя
сквозь мыслей лес,
Увидеть Душу просветленным
взором.
О. Лялин
Святая земля.
Стихи о Валааме
В копилку впечатлений
Кладу я Валаам —
Чудесных просветлений
Надежду и обман:
Суровый быт монахов,
Молитвенный уклад,
Служение без страха
Тому, кто был распят,
Твердыни славной веры
Скалистый пьедестал,
Упрятанные в шхеры
Скиты — души привал.
Кресты на память вечную
Поставлены в камнях —
Благословен Предтеча,
Крестивший на водах.
Иконы мироточат,
Целение даря,
Сказания пророчат,
И верится — не зря.
И так душе усталой
Покойно стало там,
Что родиною малой
Ты стал мне, Валаам…
Ю. Демянская
К Валааму
«Суровый край,
Туманный
край…»
П. И.
Чайковский
Композитор, я знаю, не
даром
Хоть и утром ты тихим встречал
Нас, парным чуть окутан
туманом,
«Край суровый, туманный»,
— вещал.
То-то древы твои —
великаны
Ощетинившись зверем,
стоят,
На не званный корабль
нежеланный
С погребальной тоскою
глядят.
Даже лето тебя не смирило!
Ты весь Ладогой злобно
дрожишь!
Твою хмурую демона силу
Не захочешь — душой
ощутишь!
Ручейка не сыскать, не
старайтесь,
Не найти чистый ключик в
лесу.
Лишь единожды в год в
святый кладезь
Мертвый камень роняет
слезу!
И кладбищенски тихий и
чистый
Дух лежит у деревьев у
ног,
Влезли кои во берег
скалистый,
Что укрылся от светских
тревог.
Ты вбираешь в себя, как в
могилу,
Непокорных в смиреньи —
как сам!
Обрекая на труд не под
силу,
Чтоб их души отдать
небесам.
Лютой строгостью жизни
отшельной
Ты безумцев из света
манишь,
Дабы оных смирять
безраздельно,
Заманив в монастырскую
тишь
Как и прежде в покойных
столетьях,
В твоих норах молятся по
гроб
Молодые монахи во клетьях,
Нам прощенья всем вымолить
чтоб.
И рабы непотребные, Боже!
В Твою честь надрываются в
прах
Облаченны лишь в ссохшейся
коже,
Во грехе и работе ждут
крах!
Твои храмы поныне восстали
После грозных вандалов и
лет.
Тебя волны и нравы
хлестали!
Ты стоишь! А иных уже нет!
Ты, как прежде, туманом
овеян,
Край унынья, забвенья и
грез.
Ты таким, видно, Богом
затеян.
Край смиренья, молитвы и
слез!
С. Дудинов
* * *
На Ладоге — белая пена…
По белоголовым валам
Два инока — Сергий и
Герман —
Приехали на Валаам.
Шторма да осенние шквалы,
Морозы жестокие зим,
Да скудные почвы, да скалы
—
Молитвенно преобразим!
Мирские презрев окаянства,
Сии освятили места
Два строгих столпа
христианства.
Два черных гранитных
креста.
Там, где поклонялись
карелы
Ваалу, природным богам,
Вознес колокольные стрелы
Преображенский храм.
Спасается на Валааме,
Спасая других, человек.
Возжег негасимое пламя
Далекий двенадцатый век.
Подвижничеством без обмана
Игумена Дамаскина,
Назария, Ионафана
Земля сия освящена.
Земля заповедная,
здравствуй!
Гранитный поклон валунам!
О, маленькое государство,
О, дивный святой Валаам!
И тысячи черных монахов
Свой крест добровольный
несут
Сквозь тьму искушений и
страхов
На Богом обещанный суд.
Для судеб земных умирая,
Возносим хвалу небесам.
Прообраз небесного рая,
Спасенья корабль — Валаам.
А. Люлин
Валаам
На Валааме стынет камень…
И если есть тот Алатырь,
Народ какой искал веками,
Так он здесь… Ныне
монастырь
Стоит за мощными стенами
Уж много зим и много лет.
Приют даёт тем, кто не с
нами,
Кто Богу дал святой обет,
Кому в мирý вдруг стало
тесно,
В молитве кто обрёл покой,
Поёт кто небу свои песни
О здравии, за упокой…
Не каждый знает, что
монахи,
Печальники родной страны,
Чтобы не пасть на красной
плахе,
В войну все с финнами
ушли.
Когда
«солдат-освободитель»
На остров с ружьями
пришёл,
То эту древнюю обитель
Он лишь покинутой нашёл…
Но при «родной советской
власти»
Сей остров не стоял
пустой:
Чтоб в городах не видеть
страсти,
Сюда ссылали «на постой»
Калек увечных и убогих…
И здесь безногий ветеран
Молился тоже тихо Богу,
А за победу пил стакан…
Сегодня вновь кресты
сияют,
И службы в храмах уж идут…
Но люди пусть не забывают,
Про то, что раньше было
тут!
…Монахи ж, что ушли в
Суоми,
Воздвигли Новый Валаам.
О Родине своей суровой,
Молились Богу уже там…
М. Васьков
Валаам
Есть на Ладоге остров, где
гаснет волна,
И у стен монастырских
встаёт тишина,
Над Игуменским озером
вьётся туман,
Называется остров: святой
Валаам.
Там деревья корнями сквозь
камни растут,
Там монахи Сергея и
Германа чтут,
И шумит первобытный
загадочный лес,
Под обрывом храня
белокаменный крест.
Хор послушников древним
распевом поет,
Славя Бога и остров, где
вера живёт.
Здесь душа обретает
заветный покой,
Смыв тревоги и грусть
набежавшей волной.
А. Романова
Как тяжело
вздыхает Валаам…
Как тяжело вздыхает
Валаам,
Оглядываясь скитами в
былое,
Как трудно скинуть
повседневный хлам
За скалами безлюдного
покоя.
Взмывая ввысь, у чаек на
крылах,
Не разбиваться о гранитный
берег,
Вставать, развеивая
грешный прах,
Вдыхая не ладАн, а пряный
вереск.
Дарить огню измученной
души
Раскаянье монашьего
постоя,
Накрыв обителью
молитвенной тиши
Убогое убранство аналоя.
И на истоптанной туристами
тропе
Найти уединенье грубой
кельи.
Просить Всевышнего о чуде,
не себе,
Для инока спасительного
зелья.
Т. Шутко
Валаам
От веселья — только остов,
Но я виду не подам.
Вспомню — снился синий
остров…
Может, остров Валаам.
Всё ж чуть-чуть взрослее
стала…
Четверть века — новый
Храм.
На минутку лишь пристала
К каменистым берегам.
Облака, как дирижабли,
Прилепились к небесам.
Праздник в будни чуда
каплей
Подари нам, Валаам!
Потихоньку, понемногу,
Вновь по собственным
следам
Или по ступенькам — к
Богу,
В путь, на остров Валаам!
Я молиться буду молча,
Не доверившись словам,
В мыслях с Небом до
полночи
Обсуждая Валаам.
И вино от скуки киснет…
Без остатка я раздам
Льда осколки — в чашу
жизни
Брызнет солнцем Валаам!
Под руку — не то, что в
ногу…
Лед и пламень — пополам…
Нужно, значит, было Богу,
Что вновь вижу Валаам…
Е. Чаусова
Валаам
Здесь, на далёком Валааме,
Благословенные места —
Как будто вы в Господнем
храме,
И восхищает красота
Суровой северной природы,
Где холодны в озёрах воды.
При виде первозданных скал
Вы вспомните, что их писал
Куинджи, Шишкин иль
Васильев
В года, прошедшие давно.
Они здесь обретали крылья
—
О Валааме полотно
Как будто старт им всем
давало!..
Учёных было здесь немало,
И можно вспомнить,
наконец, —
Здесь побывал Дюма-отец!..
Запомните здесь каждый вид
вы,
И тишину, и неба ширь,
И, прошептав слова
молитвы,
Войдёте, может, в
монастырь...
На каждой луковке сияет
На солнце Православный
Крест
И горним светом озаряет,
Благословляя всё окрест...
Так трудно описать
словами,
Что вы почувствуете сами,
Но на душе оставит след
У вас божественный
рассвет:
Когда порозовеют дали
И посветлеет небосвод,
Исчезнут сразу все печали,
И сердце радостно
замрёт...
Покинув благодатный
остров,
Почувствуете очень остро,
Что хочется вернуться вам
Когда-нибудь на Валаам!
И. Есаулков
А. И. Куинджи.
На острове Валааме. 1873 г
Он — Севера Божественное
чудо,
Суровый, каменистый
Валаам!
Художники писали здесь
этюды —
И уходили, равные богам!
Писали здесь Клодт, Шишкин
и Куинджи,
В полотнах красоту
запечатлев.
Полны те и суровости, и
жизни,
И образен певучий их
напев!..
В картине у Куинджи —
дикий остров,
Над ним видна предгрозовая
высь.
На первом плане, как
родные сёстры,
Сосёнка и берёзки
обнялись.
Но как-то раз и мощно, и
проворно,
Гоня на берег преогромный
вал,
Промчался и, берёзку
вырвав с корнем
И бросив, далеко унёсся
шквал...
Летит по-над водою низко
птица,
И мрачный бор виднеется
вдали...
Для живописи славная
страница —
Суровый уголок родной
земли!..
И. Есаулков
И. И. Шишкин.
Вид на острове Валааме. 1858 г
Этюд хоть условен, но
очень красив!
Мы видим скалу, дальний
лес и залив —
Нетронутые человеком
места,
Ярка первозданная их
красота.
И остров зарос весь
кустами и мхом...
Пробрался сюда Шишкин
сквозь бурелом,
Сквозь полную тайны чащобу
прошёл,
Гранитные скалы с ущельем
нашёл...
День солнечный. Справа в
картине скала,
И дерева крона к скале
прилегла,
До верха её дотянувшись
едва.
На солнце играет, сияет
листва.
За деревом этим и дикой
скалой
Деревьев других нам
виднеется строй.
Свод неба свою синеву
вверх вознёс
Внизу же он светел и даже
белёс.
Недвижна вода и
таинственна даль.
Как каждая чётка,
конкретна деталь!
Красивый этюд живописец
создал,
Своё восхищение нам
передал.
И. Есаулков
Вид на острове
Валааме. Местность Кукко
Валаам и местность Кукко.
Тишина вокруг, ни звука.
Не уляжется у ног
Шаловливый ветерок.
Поражает панорама.
Лезет вверх трава упрямо,
И вальяжно рядом с ней
Мох растёт среди камней.
Одиноко и неброско
Встала в центр холста
берёзка,
Потянулась в синь небес,
А вокруг — богатый лес.
Пышность леса поражает.
Горный выступ наступает
На берёзку, и скала
Вкруг корней её легла,
Намертво их охватила,
Будто в узы заточила,
А ещё их все кругом
Обложила буйным мхом.
Но берёзка не сдаётся,
В небеса упрямо рвётся...
Вид суровый у холста —
Первозданна красота
Дикой девственной природы.
Красно-серый цвет породы.
Шишкин был влюблён и сам
В дивный остров Валаам!
И. Есаулков
Ф. А. Васильев
В церковной ограде. 1867
Васильеву многое дал
Валаам,
Где он вдохновенно работал
И даже привык к валаамским
местам...
Мы видим ограду, ворота.
Художник продуманно выбрал
мотив,
Который и строг, и
лиричен.
Вид купы деревьев, что в
центре, красив
И целостен, и поэтичен.
Под аркой красивой
привратник сидит,
И здесь, у церковной
ограды,
Монах перед ним чёрной
тенью стоит...
Дорожка ведёт наши
взгляды:
По ней же с монахом
мирянин идёт,
А рядом, — и слева, и
справа, —
Повсюду, куда только
взгляд достаёт,
Мы видим зелёные травы.
Беседу ведя, они тихо идут
На зрителей, к первому
плану.
А солнца лучи ослепительно
жгут
Деревьев листву и поляну.
Удачно Васильев пейзаж
написал —
В нём цвет доминантен
зелёный, —
Симфонию цвета легко
передал
В траве на поляне и в
кронах.
Не виден в картине совсем
монастырь,
Хотя повидать интересно.
Зато видит зритель
небесную ширь
И слышит как будто бы
песню!
И. Есаулков
Валаам
Валаам мой — небесный,
святой!
Не напьюсь я твоей
красотой.
Остров жизни, до боли
родной,
И не надо Земли мне иной.
Пусть она будет в чём-то и
краше,
Та сторонка чужая, не
наша,
Но не зря говорят, где
родился,
Там ты боле всего
пригодился.
Валаам — это сосны и
скалы,
Это — неба простор
небывалый,
Это вод — бесконечные
дали,
И молитвы — любви и
печали.
Валаам — это звон на рассвете,
Это — нами рожденные дети,
Православия русского храм.
Процветай же в веках,
Валаам!
С. Груздев
Гимн Валааму
Благословенный Валаам!
Мой чудный остров, нет
красивей.
Ты обойди хоть всю Россию,
И все равно вернешься к
нам,
На Валаам.
Возможно ль выразить
словами:
Синь неба, пение скворца —
Восславить Господа-Творца,
Своими робкими стихами?
Какие дивные места!
Как просто все: вода и
камень.
Благими соткана руками
Здесь неземная красота.
Молитвой инока наполнен,
Здесь воздух чист.
И звон плывет над
колокольней
И мчится ввысь.
Родной до боли Валаам!
Леса, скиты, да ветра
пенье.
И кротких иноков смиренье
Пример любви, нестойким
нам,
Мой Валаам!
С. Груздев
Валаам.
Ильинский скит
Когда б я мог сказать
словами,
Иль на бумаге описать
Ту красоту перед глазами —
Земную Божью благодать!
Парит душа в восторге
дивном
От умиления и слез.
На берегу пустынно-диком,
В краю безмолвия и грез.
Стоит вдали от глаз
сокрытый
В тиши лесов Ильинский
скит.
Не редкий гость здесь
—«ветр сердитый»,
Что кроны сосен шевелит.
В скалистый берег волны
бьются,
И чайки кружат и кричат.
В лесу, как змейки, тропки
вьются,
Кресты в молчании стоят.
И церковь — чудная,
резная,
Что просто глаз не
отвести.
Здесь все поет о вечном
Рае,
О бесконечности пути…
С. Груздев
О Валааме. Посвящение
всем, кто любит наш остров…
Отбрось свои дела, души
очисти храм —
Пускай отступят беды и
невзгоды.
И приезжай ты к нам на
древний Валаам
В молитве раствориться и
природе.
Валаам, Валаам —
Зачарованный, сказочный
остров.
Если, друг, ты приехал к
нам,
С Валаамом расстаться
непросто.
И воспарит душа от дивной
красоты,
Ты здесь поймёшь, что небо
где-то рядом.
В небесной чистоте
сбываются мечты,
И благодать на сердце, как
награда.
Трезвон колоколов и сосен
вышина,
А скалы и вода струят
прохладой.
Молитва в тишине здесь
каждый день слышна,
Да и надежда с верой
бродят рядом.
И вот настанет миг, уедешь
ты домой.
Но милый остров мой ночами
будет сниться.
И будешь ты опять всё
время дни считать,
Чтоб с Валаамом вновь
душой соединиться.
С. Груздев
Моему Валааму
Среди вод бескрайних
умиленьем,
Как чудотворительный
исток,
Создал Бог в минуту
вдохновенья
Благости, раздумья уголок.
С давних пор цветёт он и
поныне
Дикою суровой красотой.
Как венец природы, как
твердыня,
Чистота, омытая водой.
Лишь в него с душою
окунуться,
Взглядом пробежаться по
волнам.
Музыки Чайковского
польются
Звуки, воспевая Валаам!
Есть ли где ещё такие
зори,
Рериховских красок
колорит?
В Ладогу огромную, как
море,
Солнце, словно в зеркало,
глядит.
Что-то ищет ветер,
заблудившись в соснах,
Он у нас — нередкий гость
всегда.
И стоит, как витязь,
величаво остров,
А вокруг — вода, вода,
вода…
Я стою, как юноша,
влюблённый
В эти скалы, сосны,
берега,
В летний лес, что встал
стеной зелёной,
В шум волны и зимние
снега.
Дивный край, живи, цвети и
здравствуй!
С чем тебя смогу ещё
сравнить?!
Год пришедший, принимай и
празднуй!
И любовь мою к тебе прими!
С. Груздев
Без тебя,
Валаам...
Без тебя, Валаам, я умру,
Без берёз, что шумят на
ветру,
Без твоих берегов и
заливов,
Твоих чаек, надменно-крикливых,
И молитв, что звучат
поутру.
Без тебя, Валаам, я умру.
Мой любимый, родной
Валаам,
Всё, что хочешь, тебе я
отдам!
И, как лучшего друга на
свете,
Никогда я тебя не предам!
Если скажут — отсюда уйди,
Вырву сердце своё из
груди.
И уйду, бессердечный и
пьяный
На закате зализывать раны,
И, к кресту припадя, не
совру:
Без тебя, Валаам, я умру!
С. Груздев
Не могу
надышаться тобой, Валаам...
Не могу надышаться тобой,
Валаам!
Лишь вдали от людей
Я почувствую силу
Благодатных даров —
Средь полянок красивых,
Средь задумчивых скал —
Вдалеке от «реклам».
Окунусь я с утра
В дивный берег Скалистый,
Солнце красит волну
В лунный цвет,
серебристый.
Обниму тишину,
И над дикой горою
Я душою влюбленной
Свой замок построю,
В небесах, у Христа,
Где живет красота...
С. Груздев
Три свечи
Со времен летописной
строки
знаменитые и поныне
Валаам, Кижи, Соловки —
три жемчужины, три
святыни.
Три защитника с давних
времен
охраняют пределы края,
и плывет колокольный звон,
от невзгоды оберегая.
Над озерами острова
куполов вознесли корону,
в пояс кланяется трава,
словно подданные у трона.
Оттого ль так светла
тишина
над покоем, никем не
мерянным,
что лампада горит, возжена
перед ликом твоим,
Карелия...
В тихий час, без людской
толчеи
вдруг увидите вы — в это
верю я —
три свечи над покоем
лесным, три свечи
перед ликом твоим,
Карелия.
Е. Валга
Владимирский
мостик на Валааме
При свете дня и под
сияньем звезд
Еще в начале жизни разве
мог он
Себе представить, этот
древний мост,
Что станет краше,
покрываясь мохом?
Ему столетье прожитое —
впрок.
Себя в полете чувствуя
счастливо,
Мост, как узлом, связал
концы дорог,
Зависших в страхе на краю
обрыва.
И радугой взлетев под
облака,
Не прогибая свой хребет
упругий,
Под солнцем утвердился на
века
Гранитный государь всея
округи.
Живи и царствуй, грозный
властелин,
Соединяй своей судьбой
монаршей
Людей — пусть будет мир
един
И служит нам и спаянности
нашей.
Е. Валга (Е.
Кирсанова)
Часовня на
Валааме
О, как душа моя смятенная
мечтала
Расстаться, наконец, с
игрой неверных волн!
И вот часовенка встречает
на причале
И в многоранность стен
одет кирпичный ствол.
Молись, паломник! Пусть
рука привычно
Расчертит воздух благостью
креста,
Ты награжден прозреньем —
видеть сквозь различья
Единство мира в образе
Христа.
Часовня малая — предтеча
Валаама,
Как колоколец под дугой
коня,
Звенит над озером, над
сутолокой гама
И торжествует в
праздничности дня.
Е. Валга
Кланяюсь низко
тебе, Валаам...
Берег причудливый, сосны
на скалах,
Мощные корни прижались к
камням.
Как я ждала, как я встречи
искала!
Кланяюсь низко тебе,
Валаам!
Ладоги гладь голубеет под
солнцем,
Плещет смиренно на берег
волной.
В чаще лесной озерки как
оконца
В мир неизвестный,
прекрасный, иной.
Ночью из озера чудище
выйдет,
Чтоб на отшельников страх
напустить…
Крестик часовни над водами
виден,
Маковка златом меж веток
блестит.
Скит монастырский парит
над обрывом,
С Ладоги-моря встречая
гостей.
Как здесь таинственно! Как
здесь красиво!
Сколько открытий,
природных затей!
Чаек возня тишину
нарушает,
Мостики дремлют, связав
острова.
Дивная аура, сказка святая
—
Чудо Карельской земли —
Валаам!
И. Ондронова
Гимн
Валаамской обители
О дивный остров Валаам!
Рука Божественной судьбы
Воздвигла здесь обитель
рая,
Обитель высшей чистоты,
Обитель чу́дную, святую,
Жилище и́збранных людей,
Обитель сердцу дорогую,
Обитель мира от страстей.
Богоизбра́нная обитель!
Пречудный остров Валаам!
Тебя дерзнул воспеть твой
житель,
Прими его ничтожный дар!
Не знаю, как воспеть сумею
Твои долины и поля́,
Твои леса́, твои заливы,
Твои священные места.
Я о тебе сказать не смею:
Ты так величием полна!
Сложить я песни не умею:
Перед тобой она бледна.
Одно скажу лишь я: без
меры
Ты в жертву Богу принесла
Всю чистоту Святыя Веры
И плод священного труда.
Какое место ты избра́ла!
Какой воздвигнула алтарь,
И как прилежно воспевала
В нём Бога истинного
тварь.
Но было здесь иное время;
Стояло капище богов,
И жизнь греховная кипела
Под оком бдительных
жрецов.
Не знаю я, как долго
длилась
Та служба мерзостным
богам;
Но милость Божия явилась
На сей гранитный Валаам:
Андрей апостол — есть
преданье —
Крестом рассеял мрак
греха,
Предре́кши веры
процветанье,
Поста, молитвы и труда.
Сбылося Божье слово верно:
Тот крест прогнал врагов
Христа,
И ныне зрим, — как ты
священна,
Обитель Вышняго Царя.
Тебя Подвижники Святые
Сергий и Герман основали;
Здесь же и мощи их честные
Своим нетленьем просияли;
А ду́ши их там — в
небесах,
В чертогах Божиих витают.
На всех нас грешных — в
чудесах
Щедроты Божии являют.
Хвала тебе, обитель славы!
Ты блещешь в юной чистоте,
Храня все строгие уставы
В своём монашеском житье́.
Мне перечесть не хватит
силы
Твоих подвижников святых,
Но их поросшие могилы
Легко напомнить могут
стих.
Одно, одно, лишь знаю
верно:
Ты много вынесла скорбей.
Терпела много искушений
От злых, завистливых
людей.
Тебя не раз опустошала
Толпа неистовых врагов;
Но ты лишь мужество являла
Средь всех лишений и
тревог,
И после долгих испытаний,
Опустошений и борьбы,
Как властелин своих
желаний,
Во всей красе явилась ты!
—
Смиренных иноков обитель!
Приют трудящихся рабов,
В духовный мир
путеводитель,
От силы вражией покров!
Могу ли я узреть твердыню,
На коей выстроилась ты?
Могу ль воспеть твою
святыню
И понести твои труды?!.
Своё безсилье сознавая,
Чтоб величать тебя в
стихах,
Я дальше продолжать не стану:
Сама обитель на глазах!..
Одной желаю лишь отрады, —
О сем с надеждой я молюсь,
—
Прожить в стена́х твоей
ограды
Пока за гроб переселюсь!..
Хотя опять сверкает море,
И манит свежестью пути,
Мне тяжело… В душе печаль
и горе.
Скажу ль последнее «прости»?
Ах, зыбь души сильней, чем
зыбь морская,
Вздыхая, каяся, скорбя,
На век святыню покидая,
«Прости» твержу я про
себя.
О Валаам многострадальный,
О страстотерпец Валаам,
Опять удел судьбы
печальной
Пришёл к святым твоим
местам,
Опять ты ранами покрытый
Стоишь безмолвный и
пустой,
Полуразрушенный, избитый,
Но тот же дивный и святой.
Уж ты для нас необитаем
И мы, насельники твои,
Осиротелые блуждаем
Как без отца и без семьи.
Какая тяжесть испытанья,
Удар, потеря из потерь,
Куда снесём свои страданья,
Где слёзы выплачем теперь.
А что теперь на Валааме,
Какой служитель тьмы и зла
Глядел безстыдными глазами
На голубые купола;
Кто там ходил, не ощущая
Твою святую благодать
Свои руки оскверняя,
Твоих касалися святынь;
Кто непристойными речами
Сквернит алтарь священный
твой,
В том величественном храме
Стоит с покрытой головой;
Чей у престола дерзновенно
Клубится дым от папирос,
А ты покорный и смиренный
Терпел в молчаньи, как
Христос.
И как Христос в часы
мученья,
Как Он, безропотен и тих,
Ты кротко возносил моленья
За распинателей своих.
О Валаам, пример терпенья,
Ты не угаснешь до конца,
Невольной верою согреты
Опустошенные сердца:
За безграничное смиренье
Тебя, как Господа Христа,
Ждет также радость
Воскресенья
За всю безропотность
креста.
Взыграйте, горы Валаама,
Хвалите Господа с небес.
Несётся благовест из
храма:
Наш Валаам опять воскрес,
Недаром колокол Воскресный
Из всех один остался нам —
Да будет в мире всем
известно,
Что жив великий Валаам.
Несётся благовест
победный:
Отогнан враг, поруган бес.
Твердит, ликуя, голос
медный:
Наш Валаам опять воскрес.
Какая радость ликованья:
Восторг, победа из побед;
Ты вновь спасён от
поруганья,
Наш мирный кров, наш тихий
свет.
Не далеко, Бог даст, то
время,
Когда весь сонм честных
отцов,
Забыв изгнанничества
бремя,
Вернётся вновь под отчий
кров;
И полн любви и
снисхожденья,
Простишь ты, кроткий
Валаам,
Все поруганья и хуленья
Своим кощунникам врагам.
Откроешь вновь свои
объятья
Сердцам, измученным в
миру,
И скажешь им: «придите,
братья,
Я ваши слёзы оботру».
Придите все — враги и
дру́ги,
Несите всё к моим ногам.
Все ваши скорби и недуги
Да уврачует Валаам.
Взыграйте, горы Валаама,
Под сенью милости Творца!
От нас — хвала Ему и слава
Да будет вечно без конца!
монах Петр
(Михайлов)
Тайна острова
Валаам
Наполнив небо колокольным
звоном,
У соединения коры земных
пластин,
Наперекор холодным серым
волнам,
Восстал безмолвный духа
исполин,
Обласканный бушующим
прибоем,
Поросший мхом и ветрами
гоним,
Воспет струною тайны
перебором,
В величии своем неумолим;
Играет солнце призрачным
узором,
Рисуя блики в
черно-голубом,
Лес присогнулся северным
укором,
Окутан человеческой
мольбой,
В нем символ вечности и
вечность силы:
Воротит сосны древний
бурелом,
Обитель Божью благодать
вкусила,
На своде дум под
ангельским крылом;
Там каждая душа поет
капелью,
Когда без суеты придет
искать
Средь множества миров… И
параллелью,
Одной на всех тот остров
не объять.
Там для туристов праздное
убранство,
Обыденных дорог, молитв
благих,
Но свет иной приобретает в
танце,
Полночной песни
нецерковный стих.
Затерянный в лесу, укрыт
от взглядов,
Скит Всех Святых, и он же
Белый Скит,
Яснее Солнца и богаче
кладов,
В нем вера в Божью любовь
кипит.
Об этом поднял руки среди
храма,
Светлейший Схиигумен
Серафим,
И пишется небесная
программа,
О смысле, что в миру
непостижим…
Оставь на Валааме
прегрешенья,
Останови бессмысленности
гнев,
Без отрешенья, попроси
прощенья,
И головой, и сердцем
просветлев!
А. Собкевич
Валаам
Прильнуть к осинам и
рябинам,
в карельском ласковом
тепле
почувствовать себя единой
с травинкой каждой на
земле.
И птицам спеть, и птиц
послушать,
и утром побежать босой,
чтобы очистить свою душу,
умыться новою росой.
В лесу желанный встретить
ветер,
пойти к фиордам по камням
и радоваться, что на свете
есть этот остров — Валаам
Е. Сойни
Валаам мой,
седой Валаам
Валаам мой, седой Валаам!
Вспоминаю природы дыхание.
Я тебе свою песню воздам
За усталой души покаяние.
И за отдых от суетных дней
Для тебя напишу эти
строки.
В благодарность, что жизни
моей
Дал часы размышлений
глубоких.
Не коснулось тебя бытие,
Лишь молитва бессменная
льется.
Тихий звон напевает своё —
Благодатью потом
воздается.
Белых чаек пронзительный
крик,
И волны набежавшей
шуршание —
Снова образ прекрасный
возник,
Благодарной души покаяние.
Валаам мой, святой Валаам!
Я тобой не смогла
надышаться.
И надолго я тут, а ты там,
Но на веки не будем
прощаться.
Е. Мялицина
Валаам
В водах Ладоги глубокой
Дивный остров Валаам,
На горе стоит высокой
Не один там Божий храм.
В первом веке — по
преданию,
Здесь апостол Первозванный
Средь глухих скалистых
мест
Водрузил священный крест.
Благолепье Валаама —
Скиты, монастырь и храмы
Звон колоколов хрустальный
Над водой звучит
зеркальной.
Колокол, пудов на двадцать
—
Сигнал — к трапезе
собраться.
Колокол, пятьсот пудов —
К литургии будь готов.
Быстроходные суда
Мчат паломников сюда,
Валааму поклониться,
В Божьем храме помолиться.
И во тьме ночной Валаама
Виден блеск крестов на
храмах,
Так же, как святой Афон
И поныне светит он.
Ф. Соколова
Валаам
Храм природы первозданный,
Ты задумчивости полн,
Величавый, осиянный
Солнцем, брызгами от волн!
Валаам, твои святыни,
Скалы, сопки и леса —
Серебро в озёрах сине
Отражает небеса.
Здесь монахи заложили
Православный монастырь,
Службы ревностно служили,
Чтя молитвы и псалтырь.
Где ещё окрепнуть духом,
Где ещё набраться сил —
Лишь в святых местах по
слухам
Каждый веру находил.
И паломники рекою
Устремились к островам,
И в величие покоя
Обретали Валаам.
Исцелялись, и с надеждой
Покидали дивный край,
Чтобы дальше жить, как
прежде,
Но в душе нашедшим рай.
Т. Второва
Великий остров
Валаам…
Великий остров Валаам,
Ты в водах Ладоги
вознёсся.
Приют монахам, радость нам
Ты лишь во снах ко мне
вернёшься.
Веками чудные сады
На голых скалах возводили
И души дивной чистоты
Во Славу Господа служили.
Стоишь ты гордо много лет,
Покрытый синими лесами.
И излучаешь тихий свет,
Который всюду будет с
нами.
Позвала Божия Земля
К себе Апостола Андрея.
И вот, моляся и любя,
Хочу увидеть я тебя
И прикоснуться поскорее.
Н. Котикова
Валаам
Сколько разных легенд
воспевают
Чудный остров Карельской
земли,
Метеоры к нему приплывают
И большие плывут корабли.
Едут люди со всех концов
света
Помолиться к святым тем
местам,
Где земля Божьим светом
согрета
И влечет всех к себе
Валаам.
Сколько лет с той поры
пролетело,
Как на остров монахи
пришли,
Они взялись за доброе
дело,
Плодородной земли
привезли.
Той землицей засыпали
скалы,
Посадили диковинный сад,
Его солнышко грело,
ласкало,
Зрели фрукты в саду,
виноград.
С верой в Бога своими
руками,
Где был лес один и
пустырь,
Возвели с золотыми
церквями
Здесь монахи себе
монастырь.
Суждено им лишь Высшему
Богу
Было верой и правдой
служить
Ко грехам, праздной жизни
дорогу
До конца своих дней
позабыть.
Ко святым берегам Валаама
На поклон приходили цари,
На строительство нового
храма
Денег тралили, сколько
могли.
В годы войн монастырь
разрушали,
Все горело: часовенки,
храм,
Большинство из иконок
пропали,
Не пришлось с ними
встретиться нам.
Волей Бога, руками
творением
Через столько годов, да и
лет,
Чудо-остров свое
возрождение
Отмечает пятнадцать уж
лет.
Вновь красуются церкви,
часовни
И белеет вдали монастырь,
Да и мало сегодня кто
вспомнит,
Что здесь был лишь
скалистый пустырь.
Возвышаются липы и клены
Возле стен монастырских скитов,
Расцветают на клумбах
бутоны
И какой аромат от цветов!
Вера в Бога зовет сюда
многих
У иконок в тиши постоять:
И богатых, и бедных,
убогих,
Здесь защиты, надежды
искать.
Перед ликом Святой
Богородицы,
Перед образом Бога Христа
Им молиться и плакать лишь
хочется,
Неспроста это все,
неспроста!
Не один час монахи во
храме
Свою службу опять
проведут,
При свечах лишь на Валааме
Они хором молитву поют.
За нас грешных Господу
Богу
Они молятся день деньской
И укажут нам путь-дорогу,
Как по жизни пройти мирской.
Над намоленным лесом и
храмом
Колокольный польется звон
И услышит земля Валаама
На коленях молящихся стон.
Кто хоть раз посетит землю
эту,
Тот уносит в душе огонек,
Здесь Господь повелит и
поэту
Посвятить краю несколько
строк.
Здесь святым стало все: и
природа,
И травинки, и липы, и
храм,
Стали святы и Ладоги воды,
Что ласкают святой Валаам!
Т. Кумейкина
Валаам
Нескончаемой гладью
озерный разостланный сон.
Острова каменистые
стайками высятся мглисто
И отрадно горят нам в
глаза куполами лучисто,
И ложится на головы долгий
малиновый звон.
Крылья чаек развеют в
лазурной святой тишине
Суету и тревогу, и мысли в
осколки разбиты.
К возрожденному храму,
святыни Смоленского скита,
Подхожу и немею, ладонь
прижимаю к стене.
Вперемешку с
молитвою-жалобой льется печаль.
А ответным накатом — тепло
по души закоулкам…
Окропленное лето под
куполом облачно-гулким.
Отдыхаем в траве, глядя в
синюю чистую даль.
Где-то рубят дрова, сочным
эхом разносится стук,
И корова мычит. Вот какие
здесь звуки бывают!
И монах проходящий
неспешно крестом осеняет:
«Православные, деточки, вы
не боитесь гадюк?»
Т. Игнатьева
Валаам
Среди озер, лесов тенистых
На кряже древних, мшистых
скал
Омыты, волнами игристыми,
Расположился Валаам.
Здесь, отдавая дань
природе,
Скиты и Храмы вознеслись.
Святые праведники Веры
В молитвах проводили
жизнь.
Здесь находили утешение,
Духовный, праведный покой,
От суеты мирской спасение
И богомолец, и изгой.
И до сих пор в сию обитель
Река паломников течет.
Их красота богослужений
К себе со всей земли
влечет.
Летит душа на крыльях
белых
К скалистым, гордым
берегам.
Туда, где есть покой и
вера,
На чудный остров, Валаам.
Е. Кириенко
Карелия.
Валаам
В тумане северных морей
Лежит в объятьях льда и
снега
В сиянии святых огней
Цепь островов у кромки
неба.
Во времена седых веков
На побережье Нево выйдя,
Апостол на земле волхвов
Благословил создать
обитель.
Здесь старый монастырь
стоит,
И издавна монахи с верой
Свое пристанище и скит
Хранили от страстей и
скверны.
От разных суетных грехов
Спасались братья за
стенами,
За многими пожар мостов
Горел над прожитыми днями.
Они нашли душе покой
На этих островах
пустынных,
Путь к Богу верный и
прямой,
Трудами праведными живы.
Издревле колокольный звон
Плыл над карельскою
землею,
Молитвы братии спокон
Взлетали с новою зарею.
И ныне к ладожским ветрам
Ведет людей благая сила —
Звездой сияет Валаам
Надежды и спасенья мира.
Е. Воробьева
О, дивный
остров Валаам
О, дивный остров Валаам,
Приют монашеских молений,
Где скалы равнодушно зрят
Бесчинства Ладожских
волнений.
Твоей волшебной красотой
Хоть век живи, не
насладиться.
К твоим обителям святым
Всяк на Руси прийти
стремится.
Из глубины далеких лет
Дошли до нас преданья веры
О подвигах святых отцов
В стране язычников —
карелов.
Была трудна твоя судьба,
Не раз обители горели.
Дерзать пытался супостат
Тебя отторгнуть от России.
Здесь православными людьми
Воздвигнуты святые храмы,
Где тысячи христовых душ
Духовные врачуют раны.
В твоих долинах и лугах,
Средь диких скал и гордых
сосен
Душа молитвенно светла
И счастья большего не
просит.
К тебе пришел издалека
И я, чтоб святости
коснуться.
Здесь каждый встречный
тебе рад,
И ты ему рад улыбнуться.
И с миром возвращусь
домой,
Оставив груз былых
сомнений,
О, дивный остров Валаам,
Край чистых дум и
устремлений.
А. Громов
Валаам
Суровые скалы священной
земли
Оставили мы за кормой.
Таинственный остров
растаял вдали —
В тумане за синей волной.
Багряным пожаром пылает
закат —
В полнеба малиновый цвет!
А смелые чайки над нами
кружат
И дарят прощальный привет.
Как хочется нам хоть на
миг задержать
Бесстрастные стрелки
часов,
Пускай на мгновенье,
увидеть опять
Шатры Валаамских лесов,
Могучие сосны и вереска
хмель,
И маленький нежный цветок,
В гряде каменистой
дремучую ель
И русской березы росток…
А. Акимов
Валаамские
острова
Среди хаоса и бедлама,
Среди разрухи и обид,
Огонь Святого Валаама
Мир православия хранит.
Андреем Первозванным свято
Был осенён крестом
пустырь,
И валаамские два брата
Здесь заложили монастырь.
И кто ступал на эти скалы,
Землицы принести был рад.
Живое ветром всё срывало,
Но, все ж, прижился дивный
сад!
И в православную обитель
На Валаам пошел народ,
Чтобы петроглифы увидеть
На плитах каменных пород.
Писали здесь картины,
книжки,
Творили музыку веков.
Васильев, Клодт,
Чайковский, Шишкин,
Куинджи, Николай Лесков.
Страна древнейшего
вулкана,
Где интродукция жива,
Меня волнует, словно рана,
Как выживали острова?
И я посланником мессии,
Несу земли на островок
В непобедимую Россию —
В карельский дивный
уголок.
В. Свечина
* * *
Волны бешеные гонит
белый быстрый теплоход.
Над кормою чайка стонет,
розовый горит восход.
Над водою осветился
золочёный божий храм.
Взору нашему открылся
чудный остров Валаам.
Здесь целительна природа,
жизнь привольна, страха
нет.
Здесь в любое время года
золотой сияет свет.
А под ним, как в
пасторали,
речка, озера печаль.
Птицы громко воспевают
потревоженную даль.
Мерно старятся обители,
скиты и монастыри,
как святые исцелители
божественной зари.
Райский мир, святой,
нетленной
чистоты души настрой.
В нём наш праведный источник,
в нём смиренье и покой.
Волны бешеные гонит
белый быстрый теплоход.
Над кормою чайка стонет
и сюда опять зовёт.
С. Шишков
Валаам мой,
седой Валаам!
Валаам мой, седой Валаам!
Вспоминаю природы дыхание.
Я тебе свою песню воздам
За усталой души покаяние.
И за отдых от суетных дней
Для тебя напишу эти
строки.
В благодарность, что жизни
моей
Дал часы размышлений
глубоких.
Не коснулось тебя бытие,
Лишь молитва бессменная
льется.
Тихий звон напевает свое —
Благодатью потом
воздается.
Белых чаек пронзительный
крик,
И волны набежавшей
шуршание —
Снова образ прекрасный
возник,
Благодарной души покаяние.
Валаам мой, святой Валаам!
Я тобой не смогла
надышаться.
И надолго я тут, а ты там,
Но на веки не будем
прощаться.
Е. Яркова
Валаам
«Игумен Дамаскин»* шел
ревностно по волнам.
Вблизи уже виднелся
Валаам.
На цыпочки привстав,
волненьем переполнен,
любой ею по видам узнавал.
Сквозь стан серых туч
вдруг проглянуло солнце,
преображая мир, прекрасный
и простой.
Не одинокий луч, но сноп
лучей понесся,
как светлый дождь, в
архипелаг святой.
Остановилось, замерло
движенье,
сам ветер шевелиться
изнемог.
В просвет небес на храм
Преображения
взглянул с отеческой
улыбкой Бог.
*Теплоход Валаамского
ставропигиального мужского Спасо-Преображенского монастыря
А. Фарутин
Валаам
Хотя б раз в жизни
приходилось вам,
Отчалив от гранита
Сортавалы,
По Ладоге идти на Валаам
Земную суету в дали
оставив?
Вы верить можете или не
верить мне,
Но Чудо видишь, не
рукотворенье, —
На скалах серых будто на
волне
Взметнулся храм Христа
Преображенья.
Попробуйте и Вы, поняв
меня,
У тех камней свою
поставить ногу —
Захочется колени преклоня,
Смиренно вознести молитву
Богу.
И пусть на сердце грех
лежит большой —
Всяк грешен в этой жизни
окаянной —
Светлеет разум следом за
душой,
Облегченной молитвой
покаянной.
Когда же пароход монастыря
Обратно заскользит по
глади водной —
На злате куполов горит
заря,
Звездой во тьме сверкая
путеводной.
Е. Пекки
Валаамская
святыня
Валаамская святыня
И намоленный надел.
Знаю я теперь отныне,
Где б душой псалмы запел.
И воздав хвалу всевышним,
Стал бы лучше, чище жить.
Каждый день считать не
лишним
Высоту благодарить.
Здесь всё чинно и понятно,
Что такое суета.
Мне б вернуть всю жизнь
обратно,
Начать с белого листа.
Но грешил, всего не зная,
Просто ел горбушки край.
Не псалтырь, рубли считая,
Лоб крестил: — Господь,
подай!
Он давал. А может ангел
Тот, что слышал за спиной
—
Чёрный ангел, падший ангел
За услады взял покой.
Валаамская обитель,
Колокольный звон окрест.
Слава Богу, прародитель
Мне оставил прошлый крест.
За мирские прегрешенья
Здесь прошу меня простить.
И духовное стремленье,
Как дорогу замостить.
Очень многого не зная,
В Валаамской высоте
Понял я: душа живая,
Родником живёт во мне.
А. Сгадов
Поездка на
Валаам
В саду сидели, словно в
Храме,
Ты говорила тихо, не
спеша,
Рассказывала нам о
Валааме,
И трепетала, плакала Душа.
Где Сергий с Германом во
иночестве жили
И основали первый скит и
храм,
Стоит на Ладоге, гранитною
твердыней,
Суровый, Христианский
Валаам.
Презрев богатство, ранги и
отличья,
За то, чтоб дал Господь
Душе приют,
За возрождение Руси, её
Величье
Монахи молятся, в смирении
живут.
С волнением рассказчице
внимая,
Ходили с нею по твоим
камням,
Колени пред крестами
преклоняя,
Благословенный остров
Валаам.
В. Науменко
Валаам
Валаамская божья обитель
Заливается светом небес.
Не напрасно, знать, Сергий
святитель
Уходил от насиженных мест.
Вслед за ним сюда шли и
другие,
Не страшась новгородской
тайги.
Пусть тебя не найдут здесь
родные,
Но ведь и не отыщут враги.
Раньше Велес здесь правил
веками,
А теперь в перламутровой
мгле
Возвышается крест над
волнами
На языческой прежде земле…
Так, отколот от прочего
мира
Чистотой древних ладожских
вод,
Редко знал, как опасна
секира,
Населявший тот остров
народ.
Очищая терпением душу,
Они честно молились, и Бог
И людей, и их скудную сушу
От нужды и страданий
берег.
Не хрипеть под пятой им
литовской
И под игом татарским не
гнить,
Но и после резни
Куликовской
Из Непрядвы им тоже не
пить.
С. Коняшин
Валаам
Остров, скалы, тишина,
Неспокойная волна,
Сосны, неба высота —
Северная красота.
По тропинке, вверх по
склону —
Перед нами Красный скит,
Чуть левее крест поклонный
В одиночестве стоит.
Бухта сверху — синь
земная,
Белой Ладоги залив.
Глушь суровая, лесная
Сбережет, под сенью скрыв.
В. Хохлев
О, Валаам!
Средь волн озёрных,
вольных, шумных,
Среди ветров могучих,
буйных,
Под взором ясного светила
Природа остров сотворила.
Стоит он гордый, одинокий,
«Большой земли» клочок
далёкий.
Оброс сосной сибирской
стройной,
Дубами, клёном, елью
хвойной.
То тут, то там озёра —
блюдца,
К зеркальной глади ивы
гнутся,
Во тьме глубин неторопливо
Гуляет рыба молчалива.
Дрожат кувшинки
белоснежны,
играя с дуновеньем нежным.
Гуляет зверь, летает
птица.
Такое лишь во сне
приснится.
О чудный остров, ты
прекрасен!
Тебе душою я подвластен.
Ты музу вновь вернул поэту
—
Бесценный дар. Чем мне
ответить?
Прими хотя бы строки эти.
Армдин
О, дивный
остров Валаам...
Есть первозданные особые
места,
Как воплощенье рая на
земле,
Как прославление величия Творца,
Из древности в седой сияют
мгле.
Суровый остров, стройный
хвойный лес
На столь высоком диком
берегу
Самой любовью, льющейся с
небес,
Весь освященный, в сердце
берегу.
Великолепие Поклонного
Креста,
Парящего над озером
Крестовым,
Нам указанье Божьего
Перста
Всегда идти одним путем —
Христовым!
Спасая мир, лежащий во
грехах,
Своей любовью исцеляя
души,
Призванием в молитвах и
делах,
Смирением очистив сердце,
служишь!
Звонить всегда твоим
колоколам,
Твердить живущим во грехе
и зле,
Что есть чудесный остров
Валаам —
Обитель Бога на святой
земле!
Ю. Кузнецов
Валаам
В памяти остров суров и
красив,
Ладоги волны и ветра
порыв.
Зелень спустилась к крутым
берегам,
Это святая земля Валаам!
Церкви, обитель, часовни,
скиты,
Речки, озера, леса и сады,
Дальние тропки, поклон у
креста,
Слышится всюду во имя
Христа.
Иноки, старцы, монахи,
отцы,
Братство святое и Божьи
истцы,
Молятся денно, не зная
погод,
Веруя в то, что услышит
Господь.
Долгое время протянется
пусть,
В памяти остров, к нему
возвращусь.
Сердце наполнят любовью
слова:
«Это святая земля Валаам!»
Л. Кузнецова
Валаам
Валаам, Валаам…
Золотятся кресты,
По крутым берегам
Притаились скиты.
Облака-корабли
И небес синева.
Зеленеют вдали
Среди волн острова.
Плещет в скалах прибой,
Шепчут сосны в бреду…
Каменистой тропой
На обедню иду
Мимо чистых озер
И цветов на полях.
Мох рисует узор
На еловых стволах.
Пахнут сеном стога,
Нежен вереска дух.
Гонит стадо в луга
Монастырский пастух.
«Божья Вам благодать.
Далеко монастырь?»
«Нет, рукою подать.
Как пройдете пустырь,
Путь лежит через бор,
Дальше — каменный крест.
Колокольни шатер
Будет виден с тех мест.
Слышь, поплыл благовест.
Ныне Яблочный Спас».
«С Божьим праздником Вас».
«Так же Вас. В добрый
час».
Расстаюсь с пастухом,
На обедню спешу…
Забираюсь на холм
И в обитель вхожу.
Здесь царит благодать,
Даже ветер затих.
Возвышаются пять
Куполов голубых.
Умолкает трезвон.
В храме свечи горят,
И оклады икон
В их мерцанье блестят.
Литургия идет.
Величавый мотив
Хор протяжно поет.
Голосов перелив,
Наполняя собор,
Манит душу мою
В необъятный простор.
Со смиреньем стою,
Ощущая любовь
К Богу, людям, полям…
Я вернусь к тебе вновь,
Валаам, Валаам.
Е. Егорова
Остров Валаам
Здравствуй, здравствуй
Валаам!
Остров — сновидение!
Ты прекраснее, чем явь,
Остров-вдохновение.
Чудеса порой творишь,
Остров чудотворный,
Воздух твой полезен всем,
Остров благотворный.
Церкви дивные твои —
Паломников отрада.
Для истерзанной души —
Радость и награда.
Знаю, Русь воскресла
вновь,
Жива и невредима.
Молим Бога за страну,
Она Христом хранима.
Е. Черепанова
Валаам
Патриарх православья,
седой Валаам,
Ты — земля Бога древнего
Велеса,
Здесь Перун-громовержец
стрелами бил сам
По утёсам скалистого
берега.
Поклонялись язычники
грозным Богам,
Жертвы им, не скупясь, приносили,
Но ростки новой веры,
посеянной там,
Истребить было им не под
силу.
Вдаль катились, как Ладоги
волны, года,
И язычества пали устои.
Велес вместе с Перуном
решили тогда
Испытать твёрдость веры
Христовой.
Кровь монахов была здесь
пролита не раз
От мечей шведов хитрых,
жестоких,
Но хранил Православия Свет
мудрый Спас
Средь безмолвья, до
тайного срока.
А с приходом весны таял
ладожский лёд,
Оживал Валаам с птичьим
пеньем.
И опять подплывал к его
берегу плот —
Вёз монахов на подвиг
смиренья.
Из руин монастырь
непокорный вставал,
Словно феникс, являясь из
пепла.
И неслась о Христе
песнопений хвала
Под органную музыку ветра.
Спят под спудом давно мощи
древних святых,
Их хранит Валаам днём и
ночью.
На фундаменте веры стоит
монастырь,
Он — Оплот Православия
прочный.
Л. Павлова
Валаам
Острова Валаама
Вырастают из ладожских
вод,
Там полгода туманы
И всё покрывающий лёд.
Там монахи когда-то
Построить смогли
монастырь,
И доныне стоит он,
Глядится в озёрную ширь.
Красота окружает
Далёкие те острова,
Лес все скалы скрывает,
И сосны на склонах стоят.
Храм большой двухэтажный
Людей привлекает туда,
На престольный в нём
праздник
Паломников много всегда.
Доберитесь, кто сможет,
В монашеский этот приют
Потрудиться немного,
Почувствовать благость за
труд.
Монастырские дали
Отраду пробудят в душе,
С Валаамом свиданье
Продолжить захочется всем.
Т. Струкова
Валаам
Валаам останется на коже
Негой рос и запахом дождя.
Провиденьем и дорогой
Божьей,
Дымкой ладана окутает,
любя.
Валаам пришедших чад
качает
На волнах, как матерь, у
груди.
Нараспашку душу,
—обличает,
Чтобы каждого услышать и
простить.
Здесь сестра обнимет и
утешит.
Брат поможет. Здесь уютный
дом.
Дом любви и веры, и
надежды.
Здесь оставлено мирское на
потом.
Валаам одаривает лаской,
Звоном освещает путь души.
Здесь природа —северная
сказка,
Здесь не надобно бояться и
спешить.
Только милость божья,
благость, утешение.
Здесь молитва сердца
—нараспев.
Валаам как пристань и
спасение,
Где нас принимают, отогрев
от колючих слез, метаний,
горестей,
неспокойных улиц, едких
слов.
Всё здесь есть красивейшая
повесть,
Где начало — белый лист.
Готов?
Ощущай губами вкус
причастия, —
Кровь горячая, и сладости
полна.
Это нам подаренное
счастие.
Осушай, сие испив, до дна.
М. Красникова
Валаам
Ночная Ладога неласково
качает
Наш теплоход в кромешной
темноте,
Волнами в борт, играючи,
швыряет,
Салютом брызг рассыпав их
в воде.
Мне по душе разгул природы
дикой.
Сон не идет, приятно так
лежать,
Чуть трепеща, пред силою
великой,
Которую нельзя не уважать.
Плывем домой, мы целый
день гуляли
В обители намоленной,
святой,
Где сотни лет монахи
проживали,
Уйдя от жизни суетной
мирской.
За нас молились, прося
милости у бога,
Грехи земные людям
отпустить,
Но мы грешим, себя не
судим строго:
Не отмолить монахам нас,
не отмолить!
Они скиты свои на скалах
размещали,
Чтоб к господу немного
ближе стать,
Духовной пищей душу
насыщали
И постигали божью
благодать!
Как усмирить порой в себе
гордыню?
Запросы тела как убавить
нам?
С повинным сердцем покидаю
я святыню —
Величественный остров
Валаам!
Т. Семенова
Остров Валаам
Маленькой точкой на карте
То, что объять не по
силам:
Жаркие краски закатов,
Озеро огненно-синее.
Древние пихты на страже,
В облачных шлемах вершины.
Жаль, никогда не
расскажут,
Что у подножий вершилось.
Край бесконечно красивый,
Что ж, что немного
суровый:
Бьется здесь сердце
России,
Старой России и новой!
Л. Мамедова
Мой Валаам
Мне часто снятся скалы над
водой;
На скалах лес, веками
умудренный;
Сияние крестов над головой
—
Архипелаг, от мира удаленный.
О, как же он далек от
суеты,
От звуков городских и
взглядов пошлых!
Обитель эта высшей чистоты
—
Воспел тебя веков
насельник прошлых.
Века, тысячелетия прошли,
Но ты все тот же — строгий
и суровый…
Мой Валаам! За все меня
прости,
Веками тот же, но и —
вечно новый.
О. Ларссон
На Валааме
летом
На свете много райских
точек,
Но я советовал бы вам
Поехать в милый уголочек
С названьем — остров
Валаам.
Смотреть на остров —
умиленье,
Плывя по Ладожской воде,
Души такое просветленье
Вы не получите нигде.
Побудешь там, и слов не
хватит
Пересказать что видел ты,
Осмотришь всё, и дух
захватит
От этой дивной красоты.
О дальних странствиях
мечтая,
Серьёзно вдумайтесь
вполне,
Что Валаам — земля святая
Есть в нашей собственной
стране.
Кому-то может быть и надо
В чужие страны уплывать,
А мне как лучшая награда —
На Валааме побывать.
Д. Голубев
* * *
Встаёт из Ладоги отшельная
земля,
Что исстари зовётся
Валаамом,
Она застывшей магмы
скалы-острова,
Рождённые стихией, мощной
самой!
Кора земная здесь, меж крепких
цельных плит,
Не выдержала адского
давленья
И лопнула, а в трещины её
излит
Был габбродиабаз, тверди
рожденье.
Тьмы лет прошли над ней…
Образовался Рай:
Покрылись зеленью её
обрывы —
Господней волей необычный
этот край
Тянул к себе всех алчущих «пустыни».
Сюда шли иноки, молитвой
укрепясь,
Скиты на островах
сооружая,
Апостол Первозванный
закрепил здесь связь
Меж Богом и людьми, Крест
воздвигая.
«Незримо чувствуется Бог»
как будто там —
Так инок написал, в миру
Викентий,
Душою умилясь окрестным чудесам,
Божественных сподобясь
откровений.
Но людям Бог и испытаньями
предстал —
Являлся швед, нёс смерть,
сжигал обитель…
А люд с молитвою опять всё
возрождал,
Пока Петром не попран был
хулитель.
Исконно русская земля во
все века
В злы времена и финской
побывала —
Обитель иноков на островах
одна,
Но Новая в Финляндии
предстала.
«О дивный остров Валаам!»
— из гимна строк.
«Богоизбранная Обитель» —
сила,
Поста, молитвы и труда
денной урок —
Подвижников мечта Обитель
ту взрастила.
Спасо-Преображенский высится
собор,
Под ним скала с нетленными
мощами —
Подвижников Сергия,
Германа затвор,
Кто тем навечно пребывает
с нами.
Молитвою святых,
насельников трудом
И чудом от Святого Николая
На Валааме встал наш,
Северный, Афон,
Как средоточие Земного
Рая!
А. Беличенко
Мой Валаам
Мой Валаам. Передо мной
его дорожки.
Чудесный бриллиант над
ладожской водой.
Я собираю воспоминания,
как крошки,
И сердце заполняют вера и
покой.
Он для меня не место и не
камень.
Листаю виденное вновь и
вновь.
Пылает, словно веры пламень,
Рождает притяжение,
любовь.
Озера Валаама, как
сапфиры.
Форелевая ферма средь
лесов.
Там даже сосны источают
миро
Среди огромных серых
валунов.
Седые мхи и сказочной
красы стволы,
И ели, впившиеся юбкой в
камни.
На Валааме сказка с
запахом смолы
И хрупкий мир, и Ладога с
ее волнами.
Очарование монашеских
скитов,
Видение на зябком утреннем
рассвете.
В прозрачной дымке россыпь
куполов.
Магнит на нашей голубой
планете.
Т. Серегина
* * *
Красивый остров Валаам,
Летают чайки тут и там,
Их громкий крик всегда
пойми,
Душой природу обними.
Они встречают и зовут,
Крылами машут, ты ведь
тут!
Услышишь, как журчит
ручей,
И здесь он попросту ничей.
Сады посажены, цветут,
Я знаю, здесь души приют,
Где нет заборов и преград,
И серпантином путь объят.
Скалист, ступайте
осторожно,
Но заблудиться невозможно.
Сосна стоит на берегу,
А я вдруг не туда пойду,
И птицы в лесной тишине
Споют, и путь укажут мне.
Т. Горчилина
Валаам
По мотивам
картины Ивана Ивановича Шишкина «Вид на острове Валааме. Местность Кукко. 1860»
Природы первозданность:
сосны, скалы…
От шума городского далеко.
Отцы святые здесь приют
искали,
Чтобы забыть о суетном,
мирском.
Лишь Вечности дыханье не
стихает,
Даря душе покоя
волшебство…
Мир говорит молитвой и
стихами
С Тем, Кто когда-то
сотворил его:
То скрипнет старый дуб, то
крикнет птица,
То ветер в кронах зашумит
волной.
И в душу что-то тёплое
струится
Лесною, благодатной
тишиной.
Душа, что встречу с Божьим
Царством ищет,
Святую воду благодати
пьёт,
Становится возвышенней и
чище
И Аллилуйя! Господу поёт.
В. Гусев
Тульский
Валаам
В тёмных водах на просторе
Зеленеет Валаам,
В чистом небе рады воле
Облака и тут, и там.
Вот и золотом сверкнули
Верным знаком купола,
Вот скалу мы обогнули
На сияние креста.
И по узкому проходу,
Мимо каменной стены,
Славя Бога и Природу,
Обгоняем свои сны.
Здравствуй, здравствуй,
Валаам!
Здравствуй! — с пристани
улыбка.
Крест кладу. И тут, и там
Валаам. Нет, не ошибка.
Вот те старые сады,
Вот собор над головой.
Знак…
О, здесь мы не одни:
Здесь мы, Господи, с тобой.
В. Хомич
О Валаам!
О, Валаам! Места святые.
Божественная тишина.
Живут монахи там простые,
Небес прозрачна вышина.
Вошли мы. Храм святой,
старинный.
Его молчаньем смущены.
Бросают взгляд на нас
невинный
Иконы древней старины.
Склоняя головы к иконам,
За здравие молим мы
святых,
А раньше храм был вне
закона,
Но ждал всегда гостей
своих.
Холодным солнцем Валаама
Поля, сады озарены.
Стоит, как каменная дама,
Архитектура старины.
Там жили беглецы и свахи,
На жизнь имеет право всяк,
А нынче бродят там монахи,
Дай Бог, чтоб род их не
иссяк.
Там много кладбищ и
соборов,
Красавец-остров, как
остОв.
Он без вопросов и укоров
Принять к себе всегда
готов.
Г. Лифанова
Валаам
Валаам — уголок тишины,
Где рождается Вера святая.
Под шатром голубой вышины,
Грешных мыслей поток
исчезает.
Здесь с природой сольётся
душа,
Помолюся я чистой рукою.
И к берёзе, как будто к
кресту,
Припаду своей бледной
щекою.
Православья Оплот — дивный
храм,
Тут беседую с Господом
Богом.
Островной монастырь Валаам
—
К покаянью укажет дорогу.
К. Годунова
Валаам
Здесь море — Ладога сурово
Людей на остров приняла.
Но прозвучало Божье Слово
И успокоилась волна.
Монахи, Бога почитая,
На островах Святой земли,
На диких скалах кущи рая,
Творя молитвы, возвели.
Здесь найден путь благословенный,
Проходит он через сердца
До Валаамских скал
священных,
Где очищается душа.
Е. Торяник
Вечное
противоборство…
Вечное противоборство
Христиан, католиков —
Валаам — камней упорство,
И монахов-стоиков.
Те, и эти объясняли
Всё святою верою,
Те, и те поклоны клали,
Движимые верою.
Камни молча принимали
Русских, шведов, финнов
ли,
Волны Ладоги слизали
Святость в этих линиях.
Л. Ревенко
Валаам
В Ладожском холодном сером
море
Затерялся чудо-островок,
Величавый, в праздничном
уборе
Золотисто-синих куполов.
Валаам — суровый и
прекрасный,
Разогнав весь сумрак
дождевой,
Днем июньским и нежданно
ясным
Встретил нас сиренью и
весной.
Зеленью и яблоней цветущей
В садике тенистом,
небольшом,
На террасе каменной
растущем,
Возделанным с любовью и
трудом.
Угрюмая и дикая природа
С торжественной и строгой
красотой
Отраженных скал в
зеркальных водах,
Мхом заросших и седой
тайгой.
Отшельников смиренная
обитель,
Нашедших пристань на пути
своем,
Каждый из нас своей судьбы
вершитель
И кто-то здесь нашел свой
тихий дом…
Л.
Александрова-Дмитриева
Валаам
Таинственный северный
остров
Средь яростных Ладожских
вод,
Монашеской строгости остов
И истинной веры оплот.
Известен делами своими
Всем монастырям и скитам.
Пророка библейского имя
Ты носишь не зря, Валаам.
Противостоял искушениям
В разгуле страстей и
стихий.
Здесь верили страстным
молениям
И заповедь чли: «Не убий!»
Века над тобою не властны,
Упадок ты знал и расцвет,
Загадочный, мудрый,
прекрасный,
Хранящий духовности свет.
Вновь время твое
наступило.
Открытый ветрам и волнам,
Волшебной, магической
силой
Ты манишь к себе, Валаам!
К небесной задумчивой сини
Вечерний возносится звон.
Секрет возрожденья России…
Не здесь ли находится он?
Л.
Чернобровкина
Валаамский
архипелаг
О, дивный остров Валаам!
Угрюмый край, туманный,
Но для романтиков ты —
Рай.
Неведомый… печальный…
Ты для отшельника — приют,
Для христиан ты —
пристань,
И к твоему монастырю
Стремятся все туристы.
М. Рылова
Прекрасный,
незабвенный Валаам
Со всех сторон надежно
окруженная
Водою ладожской
кристальной чистоты,
От суеты и мира удаленная,
Стоит обитель дивной
красоты.
Ласкают глаз пейзажи
вдохновенные,
Над хвойным лесом облака
парят.
Здесь день и ночь монахи
за Вселенную
Молитву непрестанную
творят.
Холодный ветер гонит волны
пенные.
Как стражи грозные нагие
скалы.
На ум приходят мысли
сокровенные
Духовной жизни положить
начало.
Лишь тут душа, взывая к
Богу мысленно,
Вдали от шума жизни
городской
В молитве чистой,
покаянной, искренней
Находит, наконец, себе
покой.
Здесь есть желание от глаз
людских укрыться,
Дать волю своим чувствам и
слезам.
Спасибо за возможность
помолиться,
Прекрасный, незабвенный
Валаам!
Спасибо всем, кто счел
причиной веской
Взять под охрану этот
монастырь,
Как памятник наследия
ЮНЕСКО,
Как неусыпную за мир
Псалтырь.
Л. Кустурова
Валаам
Не близок остров Валаам,
Но синь озёр и неба синь
Влекут нас к этим берегам:
Мы здесь свои.
Оставить наши города
Мы ищем способ и плывём
Туда, где камень и вода —
Одно с монастырём.
Здесь всё, как встарь: и
сосен сонм,
И жизнь отшельников в
скитах,
Молитв усердных унисон,
Страстей ненужных прах.
Но вновь по ладожской
волне
Из отрешенья — в дольний
мир…
Душа, как чайка на крыле,
Ещё парит.
Т. Железнякова
Валаам
Валаам меня встретил
покоем,
Бирюзой куполов и небес,
Стройным пением братского
хора,
И ковром был расстелен
чабрец.
Суетливые окрики чаек,
И прогретые солнцем
мостки,
И трещала брусчатка
причала,
И качались в проливе
садки.
Среди сосен петляли
дорожки,
И кувшинки застыли во сне,
И казалось, что нас, как в
лукошко,
Бог собрал, чтоб побыть в
тишине.
И лучи сквозь витражные
окна
Проникали в собор, как
заря,
И молитвы легко и свободно
Омывали толпу и меня.
О. Лежнева
Приближение к
Валааму
Я в Приозерске, между двух
озёр,
Здесь Ладога, как
царственное море.
Куда не глянь, блистательный
обзор
Свинцовых вод на северном
просторе.
Но в яркий день вода
меняет краску,
И на волнах плывёт
ультрамарин.
А мы туда, где прошлое
прекрасно,
С тобой сегодня двери
отворим.
За горизонтом, внешне
равнодушным,
Архипелаг, в нём главный —
Валаам.
Там можно монастырский хор
послушать
И прикоснуться к вековым
стволам.
Здесь на больших и малых
островах
Скиты, обители, поклонные
кресты,
Смолистый дух сосны, да
сочная трава,
Все берега — гранитные
пласты.
Покой нарушил звон
колоколов:
Он здесь звучит уже совсем
иначе.
Плывёт, плывёт поверх
людских голов,
И, кажется, по чьим-то
душам плачет.
Ю.
Краснокутский
Дар Валаама
Вечер, тайною маня,
Смыл беспечно краски дня,
И на святость здешних
мест,
Синеву пролил окрест.
Он хозяйскою рукой
Тишину дарил, покой.
И гортанный чайки крик,
Вмиг родившись, сразу
сник.
Видно, чайка поняла:
Ночь к порогу подошла.
Даст Бог день и пищу даст,
По трудам земным воздаст.
А сейчас лишь тишина
Для души в ночи важна.
Южный ветер, чуть дыша,
Нежно листьями шурша,
Вдоль по острову бредёт,
То ли шепчет, то ль поёт.
Дань воздав дневным делам,
Усыпает Валаам.
Ночь сегодня не простая,
Ночь — волшебная, святая.
Дважды нам на небосвод
Полнолуние грядёт.
Удивлять июль нас рад,
Раз в три года, говорят,
И луну, от вас не скрою,
Называют голубою!
По-английски говорун
Скажет: «once in a blue
moon».
Но на ладожской волне,
В полнолунье мнится мне,
Как янтарь, как сладкий
мёд —
Золотистый шлейф плывёт.
За собой зовёт и манит,
Красотою душу ранит,
Будто это сам Валаам
Жизнь дарит моим мечтам.
Е. Шушковская
Читайте также
Комментариев нет
Отправить комментарий