День военного медика: 20 песен и поэма

В.В. Лихоносов «В медсанбате»

Часть 2. Песни и поэма

СЭГ-290 (санитарно-эвакуационный госпиталь)

Поэма

Вагоны, вагоны и снова вагоны,

Из окон — повязки, в дверях — костыли,

К высокой платформе, гудя, эшелоны

Идут в фронтовой покрасневшей пыли.

Схватившись за раму рукою здоровой,

Шептал комиссар: «Не прощу им вовек!».

У края платформы, большой и суровый,

В солдатской шинели стоит человек (1).

Он, как капитан, покоряющий море,

Спокойный, суровый, минутами — злой,

Он взглянет, и шаг санитарка ускорит,

Хоть руки устали под ношей живой.

А как же иначе? Ему ведь Отчизна

В суровое время, в сраженьях больших

Доверила тысячи этих вот жизней,

И он головой отвечает за них.

Торопятся сёстры, бегут санитары,

По шатким настилам носилки несут,

А близко, за Вязьмой, пылают пожары,

И частые выстрелы стены трясут.

Сейчас на суконной его гимнастёрке,

Как в капельках крови, сверкает звезда.

Он вам расскажет, как здесь, в Новоторке (2),

Он создал свой СЭГ, не жалея труда.

Ему приказали на Западном фронте

Создать этот первый, ответственный СЭГ.

Ему говорили про те горизонты,

Которые СЭГу откроют успех.

Что те горизонты заманчивы очень,

На это любой согласиться готов,

Но только успех… не особенно прочен,

А кто его знает, он будет каков?

Сам маршал (3) сказал: «Для меня безразлично

Число операций для рук и для ног,

Мне нужно, чтоб вашей работой отличной

Мой фронт пополняться резервами мог».

Вопрос был поставлен строго и просто:

Имеется фронт, имеется тыл.

Так нужно, чтоб СЭГ этот 290-й

Меж фронтом и тылом барьером служил.

Преградой, барьером, никак не иначе!

И принято каждым врачом и сестрой.

Стоит перед СЭГом большая задача:

Вернуть поскорей наших воинов в строй.

Лишь тем, кому нужно лечиться серьёзно,

Отправлены будут туда, где покой.

А выстрелы ближе, и часто, и грозно,

Над крышами гул непонятный такой.

Какое им дело, стервятникам чёрным,

Что кровь у зенитчика нужно унять,

Что девичьи руки мелькают проворно,

Чтоб больше повязок успеть поменять?

Ты думаешь, сверху они не видали,

Что вьётся полотнище с красным крестом?

Для тех они горя и смерти желали,

Кто занят своим благородным трудом.

Но те до конца благородны и смелы,

Им воинов жизни — дороже своих,

Отважные люди с пинцетами, в белом,

Какими словами писать мне о них?

Отважных спасая руками своими,

И сами вы смелыми были всегда,

Как доктор Письменный (4),

Как славный наш Минин (5);

Советские люди — герои труда.

Пускай нам расскажет весёлая Дуся,

Как в тёмном сарае осталась одна.

Советские люди не хнычут, не трусят,

Упрямая воля сильней, чем война.

Ни жалоб, ни слёз, ни единого звука,

Когда окровавленной Тоню нашли.

На холмик дружинницы Тоне Лазуке (6)

Девчата венки и цветы принесли.

И сводит морщины большая забота,

Кончается ль день, начинается ль ночь,

Работать, работать и снова работать,

Все силы отдать, чтобы фронту помочь.

А враг наступает, волною мятежной

Он гонит все силы свои на Москву.

Забудут ли воины битву под Ельней,

Помятую кровью тугую траву!

Вот тут развернулся наш 290-й,

Начальство и то удивлялось порой!

Не ждали такого огромного роста,

Числа возвращённых здоровыми в строй.

Раз так, значит, СЭГу успех обеспечен,

Он нужен для фронта везде и всегда.

Товарища Гиллера сильные плечи

На этот раз вынесли тяжесть труда.

А Гитлер, меж тем, всё подтягивал силы,

Чтоб миру похвастать сражённой Москвой.

Победа — иль гибель, Москва — иль могила,

В московских сугробах бесславный покой?

Всё ближе и ближе их чёрные танки,

Всё чаще и чаще моторы гудят,

Пылают деревья, трясутся землянки,

Над самою крышей осколки летят.

Никто не простит и никто не забудет

Печаль отступлений со злобой в глазах.

Угрюмо несли за километры люди

Разбитые ноги и пыль на зубах.

И самые юные стали вдруг старше,

Суровей в движеньях, скупы на словах.

«Вернитесь, родные!», — казалось, на марше

Шептала от пыли седая трава.

«Сестра, не бросай нас, спаси нас, сестрица!» —

Услышала Нина Андреевна крик,

И сердце её перестало вдруг биться,

Как будто упало куда-то на миг.

«Спасу вас, друзья, потерпите, родные», —

И стала она пробиваться в вагон.

И ждали её терпеливо больные,

Ей верили, пряча болезненный стон.

Пусть Нина расскажет с подругой Марусей,

Как с ношей живой пробирались вперёд;

Советская девушка в битве не струсит,

Несчастье разделит и в горе спасёт.

От взрывов могучих, чья кровь не застынет?

И в Вязьме горит за пожаром пожар,

Но здесь командиры — и Гиллер, и Минин,

И Савинов (7) здесь — боевой комиссар.

Когда командиры смелы и спокойны,

То делу всегда обеспечен успех.

А нужно погибнуть — погибнуть достойно,

Чтоб имя твоё не позорило СЭГ.

Сказал командир: «Боевая задача —

Отправить немедленно раненых в тыл,

Любыми путями — не хныча, не плача!» —

И этот приказ его выполнен был.

В рассказах коротких и сводках суровых,

Для нас, как легенда, молва добрела, —

Как Минин отправил больных и здоровых,

А сам? Последним ушёл из села.

Пусть эта молва пронесётся над миром,

Пусть эта молва не умрёт никогда!

С таким человеком, с таким командиром

Не страшны ни смерть, ни огонь, ни вода.

Нигде, никогда, ни на долю минуты,

Не сдал он душой, не склонил головы.

Походные марши, маршруты, маршруты —

До самой столицы, до самой Москвы.

И если нас кто-нибудь вспомнить попросит

Про тех, кто отдал свою жизнь для страны,

Скажите про гибель дружинницы Фроси (8),

В расцвете двадцатой счастливой весны.

Сейчас, на пороге великих событий,

Мы павших героев не можем забыть.

Товарищи, встаньте, и шапки снимите,

Чтоб светлую память их свято почтить.

За славные подвиги лучшие наши

Имеют теперь на груди ордена —

Матвеева, Минин, Попова Наташа (9),

Пусть знает их наша родная страна.

Друзья дорогие, никогда не забудем

Горячую схватку под самой Москвой,

Как шли против танков советские люди,

Им путь преграждая к столице родной.

Припомним, друзья, как студёной порою,

В суровом бою, не склонив головы,

В неравном бою 28 героев

Погибли во славу любимой Москвы.

И вот мы в Москве. Всё как будто так просто,

Не грохают взрывы, леса не горят,

Работает госпиталь 290-й,

Как самый обычный простой медсанбат.

И ночью, и днём без конца перевязки,

Повязки с Вишневским, зелёнка и йод,

Фадеева Ася снимает повязки (10),

Из гипса лангеты умело кладёт.

У девушек наших такая манера:

Устала, иль нет — никогда не скучать.

Ты помнишь то время, Никитина Вера,

Когда приходилось по суткам не спать?

Спокойная, ровная, славная Клава

Заслуженно лучшим комсоргом слывёт.

Недаром хорошая, добрая слава

С девчатами в ногу повсюду идёт.

Впервые мы праздник встречаем не дома

Под шум перевязок, во мраке палат.

По радио слушали голос Наркома:

«Вперёд, в наступленье! Ни шагу назад!»

Слова золотые, омытые кровью,

Скреплённые блеском лихого клинка.

Запрятав дыханье, ловили с любовью,

Под грохот орудий родные войска.

Довольно, иссякло всё наше терпенье,

Советским бойцам не склонить головы!

Идём в наступленье, идём в наступленье,

За Родину нашу, за славу Москвы!

И раненный воин с переднего края

Поделит с сестрою успехи побед.

Послушай, сестрица, послушай, родная,

Рассказы бойца для тебя не во вред.

Вот этот боец, защищая столицу,

Прогнал от столицы проклятых врагов.

Так слушай, внимательно слушай, сестрица,

Суровую правду волнующих слов.

Седой и весёлый товарищ Калинин (11)

Однажды наш госпиталь сам посетил.

И с нами, как будто с друзьями своими,

Он просто, смеясь, обо всём говорил.

Он точно такой, как в кино, на портретах,

И веет широкой душой от него.

Спросив нас с улыбкой про то и про это,

Добавил, что госпиталь наш: «Ничего».

Но нас не обманешь, мы тоже привычны,

Умеем ценить и вопросы, и взгляд.

Когда про нас думают: «Это отлично!»,

Те скромно в глаза «ничего» говорят.

Счастливые звёзды сияют над нами,

Наш госпиталь скоро отличным прослыл,

Тяжёлое, гордое Красное Знамя

Под грохот оваций, наш СЭГ получил.

И Красное Знамя мы держим упрямо.

Раз взяли, так взяли, попробуй, отбей!

Такими на свет уродили нас мамы,

Упрямых, весёлых советских людей.

Какой он кипучий, наш 290-й!

Он любит расти, не боится труда.

Узнаешь ли в этих подтянутых сёстрах,

Тех, дымом прожжённых, прошедших снега?

Читаем афишу, что в клубе в субботу:

Тарасова Шура читает доклад,

Девчата серьёзной научной работой

Часы передышки заполнить хотят.

К нам часто приходят артисты, поэты,

Здесь Минин-2 — скульптор, профессор Машков (12).

Украсили стены этюды, портреты,

Собрание самых различных голов.

На ранней заре из палаты окошко

Откроешь в зелёный проснувшийся сад.

Постой у окна, полюбуйся немножко,

Как капли росинок на листьях горят.

Щебечут пичужки, встающие рано,

И свод над тобою такой голубой!

Идут на зарядку под звуки баяна

Девчата весёлой шумливой гурьбой.

Так начался день. На вечернем закате

Подолгу, бывало, стоишь у окна.

Спокойно в твоей белоснежной палате,

Спускается в сад за окном тишина.

Простившись с больными, закончишь работу,

Косынку свернёшь и положишь в карман,

Оставишь на завтра дневную заботу,

А вечером — песни, танцульки, баян…

А наши концерты на сцене, в палате,

Такие большие творили дела!

С любовью смотрели герои в халатах:

Тут «скетч» и «гопак», «крыжачёк» и «юла».

Сегодня ломаем граниты науки,

И здесь, как всегда, наш порыв не унять.

А завтра наденем фуражку и брюки,

И едем на баржу дрова разгружать.

А в этом большая, великая сила,

Готовы мы к битвам, готовы к труду.

Такими нас мамы на свет уродили,

На радость Отчизне, врагам — на беду.

Читайте открытку: «Здорово, девчата!

Примите наш братский, горячий привет.

Мы в 290-м лежали когда-то,

Теперь мы здоровы, увидели свет.

Спасибо, девчата, за вашу заботу,

Нам госпиталь был, как родительский дом.

Сейчас мы идём на большую работу,

Одержим победу и к вам забредём».

Но было и так, что не только в окошко, —

И в зеркало некогда было взглянуть,

И если свободными были немножко,

То лишь для того, чтоб прилечь отдохнуть.

Приляжешь на часик, в тепле разомлеешь,

И только усталые веки сомкнёшь,

Как слышишь: «Сестрица, вставай-ка скорее!»,

Косынку наденешь и снова идёшь.

Наш старший товарищ, сестра Казакова, (13),

Ты с нами делила и труд, и печаль.

Ты с нами бывала, подчас, и сурова,

Но всех понимала и всех тебе жаль.

Ты, так же как мы, не ложилась по суткам,

Ходила в палаты, кормила больных.

Всегда ты умела весёлою шуткой

Отвлечь, кого надо, от мыслей дурных.

Мы можем работать без сна и без смены,

Для скорой победной зари золотой.

А помнишь, как нам объясняли нацмены,

Что кушать хотят, что «курсак» их пустой?

Нам все они — братья. И строго, и свято

Должны мы солдатскую дружбу хранить.

Узбеки, киргизы — плохие ль ребята?

Их нужно понять, обогреть, накормить.

Пускай он по-русски не знает ни слова,

Но ждут его где-то жена и отец.

Умей же, сестра, приголубить любого,

И крепко пожмёт тебе руку боец.

Заветное имя хорошей сестрицы

Повсюду боец этот носит с собой.

Когда же случится с врагами сразиться,

То пусть твоё имя ведёт его в бой.

Как только наступят часы передышки,

Опять за учёбу, опять за доклад.

Журналы, брошюры, научные книжки

Опять запестрели в руках у девчат.

Экскурсии, книги, доклады, беседы,

За ростом своим мы упрямо следим.

Всё это для фронта, для скорой победы!

Чем больше умеем, скорей победим.

В сраженьях больших, может быть, очень скоро,

Мы с толком применим учёбу свою.

Как раз, как сказал полководец Суворов —

Что трудно в ученье, поможет в бою.

Тогда же пронесся от края до края

Товарища Сталина мудрый приказ.

Мы поняли: наша учёба большая

Под этот приказ, подходяща как раз.

Глядишь, миномётчик товарища учит,

За книгой сидит перед боем танкист.

Должны мы сражаться умнее и лучше,

Чтоб путь для победы был ясен и чист.

С весенней водою — бурливой, кипучей,

К нам доброе слово в столицу пришло.

Над Вязьмой рассеялись чёрные тучи,

Советское солнце над Вязьмой взошло.

Хоть фрицы повсюду хвастливо болтали,

Что Вязьму они не сдадут никогда.

Их воины наши погнали, погнали,

Чтоб те позабыли дорогу туда.

Нас Солнце ласкает своими лучами,

По талому снегу беспечно скользя,

Однажды сказал, улыбаясь, начальник:

«Ну, что же — обратно поедем, друзья».

К знакомым тропинкам, заросшим травою,

Где наши следы затерялись в пыли!

И вот мы в дороге, простившись с Москвою,

В ту сторону едем, откуда пришли.

И, слёз не скрывая, Мария Корович (14)

Сестре своей Лизе (15) сквозь гул говорит:

«В родной нашей Вязьме всё красно от крови,

Наш дом, наша школа, больница — горят».

Недаром на юные девичьи лица

Морщины на лбу наложились волной.

Заплатят, заплатят проклятые фрицы

За эти развалины в Вязьме родной.

Заснеженный лес за сожжённой Пыжовкой!

Пришли мы, как видно, к началу начал.

И в этот же вечер упрямо и ловко

В заснеженной чаще топор застучал.

Нам нужно в короткие, сжатые сроки

Построить дороги, землянки, дома.

Приказ — есть приказ. Не плохие уроки

Даёт нам и армия наша сама.

Глядишь — задышали под ёлками трубы,

В зелёной делянке стучат топоры.

Вчерашние сёстры — сейчас лесорубы,

Кровельщики, плотники и столяры.

И славу хорошую 290-ому

Повысили снова в массивах лесных.

Без лишнего слова, спокойно и просто

Землянки готовы к приёму больных.

Нас здесь воспитали, нас здесь научили

Быть верными слову, работу любить.

За это за всё, что мы здесь получили

Должны мы геройским трудом отплатить.

У русских людей сохранился обычай,

От самой глубокой седой старины —

Не быть для врагов иноземных добычей,

Все силы отдать для любимой страны.

В суровую пору Пожарский и Минин

Собрали с народа великую дань,

И против поляков руками своими

Народ создавал неприступную грань.

Немало в истории мудрых примеров,

Как любит Отчизну наш русский народ.

В свою правоту с неподкупною верой

Он все свои силы стране отдаёт.

Недаром, едва лишь защёлкали пули,

И стали враги города наши жечь,

В году сорок первом, в начале июля

Сказал полководец священную речь.

Наш русский народ на приказ отозвался,

И всем своим сердцем, широкой душой,

Он сам на свои сбережения взялся

Построить опору для битвы большой.

На деньги народные строятся танки,

И пену вздымая, идут корабли.

Мы тоже, в построенных нами землянках,

Отдали свои трудовые рубли.

Однажды за полдень — в шеренгу мы встали,

И каждый стоящий чуть слышно дышал,

Мы слушали слово, которое Сталин

Нам всем из Кремля самолично прислал:

«От армии нашей спасибо большое

За вашу заботу о силе её».

И слово вождя дорогое такое

Мы бережно прятали в сердце своём.

И вот наш ответ: «Полководец любимый,

Мы сделали много, но это не всё.

Мы всё отдадим для Отчизны любимой —

За счастье её, за свободу её!».

За линией фронта сейчас мы встречаем

В лесу годовщину вторую свою.

Мы сильны, мы к битве готовы и знаем:

Сегодня на стройке, а завтра — в бою.

Мы стали сильны, а враги отступают,

Последняя схватка ещё впереди.

Мы верим всем сердцем, мы верим и знаем:

Советский народ всё равно победит!

Н. Новосельнова

1. Вильям Ефимович Гиллер, военврач 1-го ранга, полковник медицинской службы, начальник СЭГа №290 все годы войны.

2. «Новоторка» — Новоторжская железнодорожная станция в г. Вязьме. Туда приходили санитарные поезда с ранеными; оказав им помощь, с той же станции госпиталь отправлял раненых в тыл.

3. Семён Константинович Тимошенко (1895-1970), Маршал Советского Союза; дважды Герой Советского Союза.

4. Николай Николаевич Письменный, хирург; из старшего поколения медицинского персонала госпиталя.

5. Николай Иванович Минин, хирург из первых московских ополченцев. В СЭГ в 1941 году поступил с тяжелыми ранениями; остался служить в госпитале.

6. «Тоня Лазуко» — девушка из московских санитарных дружинниц. Была тяжело ранена в 1941 году в г. Вязьме во время налёта вражеских самолётов; умерла от ран.

7. Георгий Трофимович Савинов, кадровый военный; комиссар — заместитель начальника СЭГа 290 по политической части.

8. о Фросе Цыбаковой. В 1941 году в Дорохово Московской области ( по другой информации — в Одинцово) была тяжело ранена сброшенной фашистами бомбой.

9. Наталья Валентиновна Попова, старший сержант медицинской службы, москвичка, журналист.

10. «Фадеева Ася снимает повязки» — фотография этой молоденькой миленькой медсестры есть на стенде в Музее Вяземской средней школы №2 .

11. «Седой и весёлый товарищ Калинин» — Михаил Иванович Калинин, член Президиума Верховного Совета СССР. Приезжал в СЭГ 290, когда он базировался в Москве (1941-1943 гг.), вручал награды раненым и персоналу.

12. московский художник И. И. Машков; рисовал в госпитале раненых и многих из персонала

13. Полина Емельяновна Казакова, старшая медицинская сестра 3-го хирургического отделения СЭГа 290.Была и возрастом старше многих сандружинниц и медсестёр. До войны — акушерка.

14. «Мария Корович» — санитарка; из вольнонаёмных.

15. Елизавета Васильевна Павлова. В госпитале служила санитаркой с июля 1941 года и до Победы над фашистами.

В поэме упоминается «сожжённая Пыжовка». Это деревня. А недалеко был «дремучий» Пыжовский лес, в котором в марте-апреле 1943 года, в основном, силами персонала госпиталя был построен подземный медицинский городок на 5 тысяч раненых. В мае 1943 года СЭГ 290 уже принимал раненых. Работал он здесь больше года.

Песни:

Песня о девушке из Бреста

Музыка: В. Баснер

На плече твоём сумка тяжелая,

В ней лекарства, бинты и вода.

Через рвы и воронки снарядные

Приходила ты чудом сюда.

Добиралась к защитникам крепости

Средь обломков и каменных груд.

Ничего о тебе не узнали мы,

Только знали, что Надей зовут.

Где робели и самые смелые,

Ты ползла на рубеж огневой,

И солдата, от ран умиравшего,

Ты поила водою живой.

Ты являлась в подвалы разбитые,

И светлей становилось окрест,

И упорней сражался пылающий,

Но врагу не сдававшийся Брест.

Помню синий твой взор под косынкою,

Помню косы, сплетенные в жгут.

Ничего о тебе не узнали мы,

Только знали, что Надей зовут.

Но когда ты, вставая и падая,

К нам на помощь под пулями шла,

Ты не только Надюшею, Надею —

Ты надеждою Бреста была.

М. Матусовский

Было ей восемнадцать

Музыка: П. Майборода

Было ей восемнадцать,

А вокруг бушевали бураны,

И стонал отчий край от пожаров и бед.

Бинтовала она

Нам глубокие тяжкие раны,

Было ей восемнадцать,

Восемнадцать неполных лет.

В боевые атаки

Медсестра вместе с нами ходила,

И в глазах отражался ромашковый цвет,

А в девичьей душе

Бунтовала отважная сила,

Было ей восемнадцать,

Восемнадцать весенних лет.

И девчонка, наверно,

До сих пор никого не любила.

И ни с кем у реки не встречала рассвет.

Но в неравном бою

Пуля злая ей сердце пробила,

Было ей восемнадцать,

Восемнадцать коротких лет.

В карауле почётном

Обелиски в жару и морозы.

Только тех, кто за Родину пал, с нами нет...

Как людская печаль,

Наклонились над ними берёзы.

Было ей восемнадцать,

Восемнадцать неполных лет.

Д. Луценко (перевод В. Семернина)

Фронтовая медсестра

Музыка: А. Аверкин

Всё как будто бы было вчера,

как стремителен времени бег.

Не забыл я тебя, медсестра,

дорогой мой, родной человек.

Не забыл я, мой друг, медсестра,

как в тревоге, не хмуря бровей,

в сталинградскую ночь до утра

ты сражалась со смертью моей.

Был я ранен в жестоком бою,

рану жгучий мороз обжигал.

Я, надеясь на помощь твою,

стиснув зубы от боли, молчал.

Смерть меня не сковала в ту ночь —

штурмовала, но ожил я вновь,

оттого, что смогла мне помочь

твоя нежная к людям любовь.

А. Москалёв

Медсестра Анюта

Музыка: Ю. Слонов

Нашу встречу и тот зимний вечер

Не забыть ни за что, никогда.

Дул холодный, порывистый ветер,

Замерзала во фляге вода.

Был я ранен, и капля за каплей

Кровь горячая стыла в снегу...

Наши близко, но силы иссякли,

И не страшен я больше врагу.

Мне столетьем казалась минута...

Шел по-прежнему яростный бой.

Медсестра дорогая Анюта

Подползла, прошептала: «Живой!

Отзовись, погляди на Анюту,

Докажи, что ты парень-герой,

Не сдавайся же смертушке лютой,

Посмеёмся над нею с тобой!»

И взвалила на девичьи плечи,

И согрелась во фляге вода.

Нашу встречу и тот зимний вечер

Не забыть ни за что, никогда!

М. Французов

Гвардии сестрёнка

Музыка: В. Соловьев-Седой

Исп. Э. Пьеха

Смотрит с фотокарточки юная девчонка —

Набекрень пилоточка и медали в ряд.

Кто ты, неизвестная гвардии сестрёнка,

И Советской Армии гвардии солдат?

Слышу, стонет раненый в бомбовой воронке.

— Потерпи, родименький, скоро доползём, —

И ползёт под пулями гвардии сестрёнка

Полем, кровью политым, вспаханным свинцом.

Ласку материнскую вижу в пальцах тонких,

Силу неизбывную, доброту и грусть,

Сколько раз ты слышала, гвардии сестрёнка:

Вот война окончится — на тебе женюсь.

Полк тебя оплакивал по-мужски, негромко,

Вырос холмик маленький на земле чужой.

Сердце милосердное — гвардии сестрёнка,

Братец наш отчаянный с девичьей косой.

Смотрит с фотокарточки юная девчонка,

Жизнь не подарившая ни одной судьбе,

Много нас обязаны, гвардии сестрёнка,

Жизнью и рождением лишь одной тебе.

Смотрит с фотокарточки юная девчонка —

Набекрень пилоточка и медали в ряд.

Кто ты, неизвестная гвардии сестрёнка,

И Советской Армии гвардии солдат?

Я. Голяков

Фронтовая сестра

Музыка: А. Экимян

Может, кто-то забыл, а вот мне не забыть

тех военных дорог бесконечную нить.

Поливали дожди из слепого свинца,

пробивая насквозь молодые сердца.

Сколько там полегло — знали только ветра,

да ещё знала ты — фронтовая сестра.

Я тебя повстречал не в весеннем саду,

а в тяжёлых боях в сорок первом году.

У солдатской судьбы я просил много раз

милосердья к тебе, фронтовая сестра!

В майский солнечный день шёл последний наш бой,

ты от пули меня заслонила собой.

Закрываю глаза — и как будто вчера

ты склонилась ко мне, фронтовая сестра.

Мне друзья говорят: «Что тоскуешь, бобыль?

Неужели тебе не найдётся судьбы?

Сколько лет уж прошло, позабыть бы пора!»

А вот я не могу — фронтовая сестра ...

Моя песня недопетая,

моя чарка недопитая,

моя рана незажившая,

моё горе неубитое ...

М. Рябинин

Санитарка

Музыка: Е. Жарковский

Прошли года, но я забыть не смог

Тот год, когда в боях нам было жарко,

Как с нами шла в седой пыли дорог

Бесстрашная девчонка-санитарка.

Время синей подёрнуто дымкой.

Словно голуби, годы летят.

Но проходит она невидимкой

В доброй памяти бывших солдат.

Спроси бойца любого, и любой

Припомнит путь от боя до привала,

Припомнит он, как нашу злую боль

Она рукою тонкой бинтовала.

Она не дожила всего лишь год —

Огнём в лицо сверкнула вражья мина.

Но взвод солдат, спасён её рукой,

Дошёл до самого Берлина.

Ю. Полухин

Медсестра

Музыка: Ф. Маслов

Снег жёсткий, февральский, сыпучий,

Чуть выглянул пасмурный день.

Упала девчонка беззвучно

В шинели чуть ниже колен.

Не плакала мать в изголовье,

И дальше соратники шли...

Ложились снежинки на брови,

Но таять уже не могли.

Лишь снова закружат метели,

Я память унять не могу:

Всё вижу в короткой шинели

Её, медсестру, на снегу.

В. Федотов

Мой друг — медсестра

Музыка: Б. Терентьев

Ты меня подобрала в бою

Рану жгучий мороз обжигал.

Я, надеясь на помощь твою,

Стиснув зубы от боли, молчал.

Расплавлялись снега от огня,

И на приступ шли цепи солдат,

По замерзшему плесу меня

Ты несла в полковой медсанбат.

Не забыл я, мой друг, медсестра,

Как в тревоге, не хмуря бровей,

В Сталинградскую ночь до утра

Ты сражалась со смертью моей.

Смерть меня штурмовала в ту ночь,

Штурмовала, но ожил я вновь

От того, что смогла мне помочь

Твоя нежная к людям любовь.

Будто все это было вчера…

Как стремителен времени бег.

Не забыл я тебя, медсестра,

Дорогой мой, родной человек.

А. Москалев

Школьный вальс

Музыка: Д. Тухманов

Легкий школьный вальс

Тоже был у нас...

У него судьба была такая:

Помню, как сейчас,

Наш десятый класс

Закружила вьюга фронтовая.

Фронтовой санбат

У лесных дорог

Был прокурен и убит тоскою.

Но сказал солдат,

Что лежал без ног:

«Мы с тобой, сестра, еще станцуем».

А сестра как мел...

Вдруг запела вальс.

Голос дрогнул, закачался зыбко.

Улыбнулась всем:

«Это я для вас...»

А слеза катилась на улыбку...

Сколько лет прошло —

Не могу забыть

Тот мотив, который пелся с болью.

Сколько лет прошло —

Не могу забыть

Мужество солдатское и волю.

В. Харитонов

На всю оставшуюся жизнь

Музыка: В. Баснер

Из к/ф «На всю оставшуюся жизнь»

— Сестра, ты помнишь, как из боя

меня ты вынесла в санбат?

— Остались живы мы с тобою

в тот раз, товарищ мой и брат.

На всю оставшуюся жизнь

нам хватит подвигов и славы,

победы над врагом кровавым

на всю оставшуюся жизнь.

Горели Днепр, Нева и Волга,

горели небо и поля,

одна беда, одна тревога,

одна судьба, одна земля.

На всю оставшуюся жизнь

нам хватит горя и печали,

где те, кого мы потеряли

на всю оставшуюся жизнь.

Сестра и брат, взаимной верой

мы были сильными вдвойне,

мы шли к любви и милосердью

в немилосердной той войне.

На всю оставшуюся жизнь

запомним братство фронтовое,

как завещание святое,

на всю оставшуюся жизнь.

Б. Вахнюк, П. Фоменко

Спой нам, Галя

Эта песня была опубликована в газете 10-й армии Западного фронта «Бей врага!» 20 марта 1944 года. Под заголовком песни автор написал: «Кавалеру двух орденов отважному санинструктору Уколовой посвящаю». Пелась на мелодию «Катюши»

Спой нам, Галя, песню про метели,

Спой нам про сибирский снегопад,

Маленькая девушка в шинели,

Устали не знающий солдат!

Где она теперь, твоя сторонка! —

В год пешком до дома не дойти!

Спой нам, Галя, песню, спой, сестренка,

Песней мы согреемся в пути!

Многое тебе пришлось увидеть,

Многое пришлось тебе узнать,

Всей душой фашистов ненавидеть,

Раненых товарищей спасать.

Сколько нас ты вынесла из боя,

Грелась вместе с нами у костра.

И теперь гордимся мы тобою,

Спутница, военная сестра!

Ты в любой беде не дрогнешь бровью,

Вместе с нами ходишь на врага.

И тебе пришлось горячей кровью

Обагрить студеные снега.

Но идешь, как прежде, сквозь метели

И в пути не повернешь назад,

Маленькая девушка в шинели,

Устали не знающий солдат.

С. Островой

Медсестра

Музыка: В. Газарян

Идут наощупь первые трамваи,

И, как всегда, встаешь ты в шесть утра,

Моя соседка — докторша седая,

Далеких дней военных медсестра

Ты в дождь оденешь старенькие боты,

Спешишь на службу в холод и в жару,

А в снах твоих бойцы стрелковой роты,

Опять зовут на помощь медсестру

Ты помнишь взрывов грохот сумасшедший,

Ты помнишь переправу на Днепре,

Где генерал, сквозь три войны прошедший,

Вручил медаль курносой медсестре.

И вот опять снега на землю пали,

Клубится ветер серый и сырой,

Куда же вы, ребята, запропали,

Спасенные когда-то медсестрой.

Проходят годы, в дымке пропадая,

А служба вновь зовет тебя — пора,

Моя соседка — докторша седая,

Далеких дней военных медсестра.

А. Заурих

Песня о врачах

Музыка: А. Долуханян

Сколько жизней я прожил?

Может, пять, может, десять.

Сколько раз оживал

И в военных, и в мирных ночах.

В благодарность и честь родилась эта песня

О спасителях наших — врачах.

Первый крик человека,

Материнские муки, —

Доктор жизнь мне дарил

С самых первых минут, с первых дней.

Поднимали меня ваши чистые руки,

Чтобы стали мне звезды видней.

Про осколок и пулю

На дороге солдата

Не хочу вспоминать

И, однако, забыть не могу.

Кто заштопал меня на столе медсанбата,

Без сознанья найдя на снегу?

Я иду по планете,

Молодой и здоровый.

До ста лет проживу,

Ну а там и бессмертье придет.

Вижу ваши глаза, слышу доброе слово,

И о вас мое сердце поет!

Е. Долматовский

Песня о сестре

Музыка: Н. Богословский

Помню дым последнего привала

Сон бойцов у яркого костра

Руку мне тогда забинтовала

С нами рядом шедшая сестра.

Теплотой и лаской окружила,

Подняла ресницы ясных глаз,

Мне о доме что-то говорила,

Чтобы боль немного улеглась.

Не забыть мне тихий и короткий

Средь лесов раскинутый привал.

Девушку в шинели и пилотке

Ту, что я сестрою называл.

Стало сердцу радостно, не скрою.

Этой темной ночью у огня

Показалась мне она сестрою,

А сестер ведь нету у меня.

Е. Долматовский

Сестричка

Музыка: М. Фрадкин

Ко дню такому цветы купила

А все припомнить — не хватит дня.

Мне восемнадцать в ту пору было,

Сестричкой звали бойцы меня.

По именам я всю роту знала,

А многих встретить уж нельзя.

К одним успела — перевязала,

Другим закрыла навек глаза.

А тот кудрявый, кого любила.

Я так просила: «Родной, живи!»

Не вышло свадьбы, погиб мой милый,

Не получилось потом любви.

Пойду с дежурства на электричку.

К огню святому цветы свезу.

А ночью снится: зовут сестричку,

Зовут ребята свою сестричку.

И, стиснув зубы, я к ним ползу.

И, стиснув зубы, опять ползу.

И. Шаферан

Медсестра

Музыка: О. Фокина

Медсестра, ты помнишь поле боя,

Град из пуль и гусеницы след.

И в руке, протянутой тобою

Каждый видел жизнь и будущего свет.

Грохотали взрывы, рвали перепонки,

И последним мог быть каждый бой,

Голос твой, то тихий, то по-детски звонкий,

Даже мертвых звал нас за собой.

Мальчики, не умирайте, милые,

Мальчики, ещё вам жить и жить!

Встаньте же, вас дома ждут любимые.

Вам ещё цветы живые им дарить.

Встаньте же, вас дома ждут любимые.

Вам ещё цветы живые им дарить.

Медсестра, года промчались птицей.

И с утра сирени цвет в окно.

В общем, живы, но как говорится:

«Счастья не было — несчастье помогло».

Знаем преданность, теперь мы знаем верность,

Страх и боль забрал последний бой.

Но всю жизнь войной натянутые нервы

Помнят, как спасал нас голос твой.

Мальчики, не умирайте, милые,

Мальчики, ещё вам жить и жить!

Встаньте же, вас дома ждут любимые.

Вам ещё цветы живые им дарить.

Мальчики, дай Бог найти вам силы,

Выдержать и выжить, дай вам Бог!

Мальчики, не ждут вас тёмные могилы,

Ждёт вас мать и ждёт родной порог.

Мальчики, не ждут вас тёмные могилы,

Ждёт вас мать и ждёт родной порог.

М. Макеева

Пела гармошка

Музыка: А. Карелин

Пела гармошка негромко,

нежности, грусти полна.

Плакала где-то в сторонке,

девушка в белом, одна.

Где-то взрывались снаряды,

где-то за лесом война.

Юный солдатик встал рядом,

нравилась парню она.

Трудно служить в медсанбате,

сдерживать слёзы нет сил.

Девушку в белом халате

парень на вальс пригласил.

Девушку в белом халате,

Девушку в белом халате

парень на вальс пригласил.

Кружится, кружится пара,

Им 35 на двоих.

Сыплет рябина кораллы,

Слёз не скрывая своих.

Сыплет рябина кораллы,

Слёз не скрывая своих.

Пела гармошка негромко,

Нежности, грусти полна.

Пара кружилась в сторонке...

Как ты жестока, война!

Пара кружилась в сторонке,

Пара кружилась в сторонке...

Как ты жестока, война!

Милые, юные дети...

Смерти нависла уж тень.

Парень погиб на рассвете,

а медсестра через день.

Кружится, кружится пара,

Им 35 на двоих.

Сыплет рябина кораллы,

Слёз не скрывая своих.

Сыплет рябина кораллы,

Слёз не скрывая своих...

В. Полянина

Песня о военных врачах

Музыка: С. Белоключевский, П. Бычков, М. Цыпкайкин

Под белым халатом не скроешь погоны,

Эмблем медицинских не спрячешь от глаз.

Врачи в медсанбатах в тылу обороны

Умело спасают от гибели нас.

Они и сейчас в госпитальных палатах

Даруют нам души свои и сердца.

Над нами склоняются в белых халатах

И будут бороться за жизнь до конца.

Ведь «бывших» военных врачей не бывает!

В них смелость, отвага и стойкость бойца.

Они нас у смерти из лап вырывают,

И будут бороться за нас до конца.

Сейчас они просто не носят погоны,

Исполнив свой долг офицерский сполна,

И снова в палатах, где слышатся стоны,

Спасают больных от темна до темна.

Они надевают халат и перчатки,

И скальпели острые в руки берут.

Больным посвящают себя без остатка,

А, значит, больные у них не умрут.

Ведь «бывших» военных врачей не бывает!

В них смелость, отвага и стойкость бойца.

Они нас у смерти из лап вырывают,

И будут бороться за нас до конца.

Они без раздумий наденут погоны,

В готовности снова стоять на посту.

Сейчас без погон они выглядят скромно,

Но, видно по выправке их за версту.

У них в арсенале халат и перчатки,

И скальпели острые ждут свой черед.

Они нам подарят себя без остатка

А, значит, из нас ни один не умрёт!

Ведь «бывших» военных врачей не бывает!

В них смелость, отвага и стойкость бойца.

Они нас у смерти из лап вырывают,

И будут бороться за нас до конца.

С. Белоключевский

Песня военных медиков

Музыка: Г. Костюк

Мы носим погоны, как каждый военный,

Не сразу в строю отличишь от других,

И лишь на петлицах со змейкой эмблемы —

Не часто ты встретишь военных таких.

Но знает каждый, кто в бою был ранен,

И жизнь его была на волоске:

Хирург военный был не за горами,

Он радость жизни вновь дарил тебе.

Не ходим мы в бой и не лазим по скалам,

Не часто мы в руки берем автомат,

Нам редко приходится спать за дувалом,

Наш пост боевой — полевой медсанбат.

Никто нам приказать не может

Снять раненого раньше со стола,

Никто нам в этой жизни не поможет

Лечить войной разбитые тела...

Мы часто летим, собирая укладки,

Туда, где нелегкий готовится бой,

Мы знаем броню и душманов повадки,

Мы тоже идем общей минной тропой.

У нас свои бои, свои сраженья,

Ночам бессонным не ведем мы счет,

И нам знакомо чувство упоенья,

Когда в бою за жизнь врача удача ждет.

Мы носим погоны, как каждый военный,

Военных хирургов здесь знают в лицо,

Мужаем в боях со своим поколеньем,

Надежно держа эстафету отцов.

Слова живых пусть будут нам наградой

За ратный труд в бессоннице ночей.

Иной нам благодарности не надо,

Чем звание высокое врачей.

Г. Костюк

Страницы

понедельник, 28 августа 2023 г.