«Мой муж Даниил Хармс»

к 115-летию Даниила Хармса

 

Он пробовал на прочность этот мир каждый миг,

мир оказался прочней…

гр. «Машина времени» 

Даниил Хармс – поэт, прозаик и драматург, чья фигура особняком стоит в литературе начала XX века. Талантливый человек с необыкновенной фантазией и трагичной судьбой.

20-30-е годы XX века обладают особым притяжением для меня. Это время ломки строев и государств, формирование абсолютно нового миропорядка с потрясающей динамикой культурной жизни. Возникновение кинематографа, расцвет джаза, новые веяния в моде и подъем модернизма и авангардизма в искусстве.

В литературной жизни России кипели страсти и ломались копья. Возникали многочисленные литературные объединения и группировки: ЛЕФ, Ничевоки, Серапионы, Перевал, Скифы, ОБЭРИУ. Авангардизм пестрел яркими красками и порождал весёлое сумасшествие. Выходцы из Серебряного века занимались реформаторством, играли словами и формами. Символисты сменялись футуристами, конструктивисты имажинистами. Но всех их объединяло одно. В массе своей эти прекрасно образованные, интеллигентные люди шли по дороге декадентства: карнавал идей постепенно сменялся усталостью. И если поначалу многие с энтузиазмом воспринимали все новое, то позже, столкнувшись с жёсткими рамками новой власти, впадали в депрессию. И эти настроенческие перепады находили отображение в их творчестве. Но, несмотря на горький конец большинства, все из ушедших гениев просто не смогли бы иначе. Они искали выход своей созидательной энергии и хотели быть полезными своей стране, своим потомкам.

О том непростом времени – весёлом и одновременно страшном написано огромное количество литературы. Но что может быть интереснее, чем воспоминания современников? Ведь это очень увлекательно – открывать для себя классика как человека. Какой у него был характер, темперамент, мимика, жесты? Каковы были его вкусы и пристрастия? И кто ещё лучше расскажет об этом, как не человек, который знал его лично.

Поэтому сегодня, в день годовщины писателя, мне хочется рассказать о книге Марины Дурново «Мой муж Даниил Хармс».

Впервые я прочитала мемуары в журнале №10 «Новый мир» за 1999 (позже я узнала, что книга была удостоена литературной премии имени этого журнала). А уже в 2000 появился первый книжный вариант, выпущенный издательством Б.С.Г-ПРЕСС. 

В 2001 появился книжный вариант в мягкой обложке от издательства ИМА-пресс. 

Оба издания были малотиражными, но в 2005 году эстафету подхватили известные издательства.

Я же, впервые прочитав книгу в далёком 1999 году, уже тогда была очарована ею. Этими текстами – небольшими односложными предложениями, детскими фразами, этой наивностью какой-то, светлой стороной восприятия, хотя порой автор говорит страшные, в общем-то, вещи.

Эта книга мемуаров появилась благодаря Владимиру Глоцеру – известному литературоведу, в свое время работавшему с К. Чуковским и С. Маршаком. В середине 80-х годов XX века он случайно узнал, что Марина Малич, вторая жена Даниила Хармса (Ювачёва), возможно жива – поскольку вела переписку со своей двоюродной сестрой, присылая письма в Ленинград аж из самой Венесуэлы. Сомневаясь и надеясь, что свидетель той яркой эпохи может быть жив, Глоцер приложил все мыслимые и немыслимые усилия по розыску Малич. И однажды, когда он уже готов был поставить на затее крест, ему сообщили её адрес. После переписки и дружеского визита в Венесуэлу, появилась эта книга воспоминаний.

Это эмоциональная книга, полная ощущений и чувств. О ней и о Хармсе, о его окружении, в котором было много известных личностей. Параллельно это рассказ о целой эпохе – как люди вели быт, как справлялись с трудностями, как одевались и что ели, в каких условиях появлялись их шедевры.

Марина Малич (много времени спустя взявшая фамилию Дурново) имела аристократические корни. Она родилась в январе 1912 года на Фонтанке, в доме своего деда, князя Голицына. Её мать уехала устраивать личную судьбу аж в Париж, оставив дочь на попечение родственников. Воспитанием Марины занимались бабушка и тётя, сестра матери Елизавета, Лили́, которую Марина считала за мать. У Лили была своя дочь, Ольга, старше Марины на полтора года. Девочки росли и воспитывались вместе. Тем не менее, Марине ясно давали понять, что она не родная. Муж тети её терпеть не мог, да и Ольга особо её не жаловала.

Марина вспоминает огромные тяготы, выпавшие на долю семьи в связи дворянским происхождением. Арест деда и отца Ольги, голод, прозябание. Бабушка, говорившая на трёх языках, вынуждена была распродавать фамильные драгоценности, подходя к дверям иностранных посольств.

Знакомство же с Хармсом произошло следующим образом. Он пришел к её сестре. Ожидая Ольгу, он разговорился с Мариной.  Выглядел при этом диковинно: «Он был в клетчатом пиджаке, брюках гольф и гетрах. С тяжёлой палкой, и на пальце большое кольцо». Он покорил Марину с первого взгляда: «Славный очень, лицо такое открытое. У него были необыкновенные глаза: голубые-голубые. И какой вежливый, воспитанный». Они начали ходить вместе на прогулки, концерты. Предложение о замужестве она получила от него неожиданно, однажды засидевшись у него дома допоздна, и радостно ответила согласием. Всё произошло очень быстро. Свадьбы как таковой не было – устраивать её было не на что, они просто расписались. Для Хармса это был второй брак. Первой его женой была Эстер Русакова, с которой у него был мучительный брак, полный расставаний и схождений. 

Марина переехала к нему, в коммунальную квартиру на Надеждинской (позже улица Маяковского). 

Когда-то вся эта квартира принадлежала Ювачевым. Теперь же его комната представляла собой половину некогда большой комнаты, разделенной перегородкой и была не более 15 метров. На другой половине жила старуха и её дочь – и слышимость была потрясающая. В следующей комнате жил отец Даниила, Иван Павлович Ювачев – аскетичный старик, в прошлом революционер-народоволец. Далее были комнаты замужней сестры Даниила, Лизы. Она была замужем за ярым коммунистом, и Даниил строго-настрого запретил жене с ней общаться: «Нечего тебе туда шляться, я тебе говорю!». Обстановка была бедной – простыни вместо штор на окнах, посередине комнаты диван с огромной дырой. Спали на полу. Стены украшали надписи рукой Хармса, вроде такой: «Мы не пироги. Пироги не мы!»

Гордостью обстановки служила фисгармония, на которой изредка играл Хармс. Есть фото Марины с этим инструментом: «Сохранилась одна фотография, на которой я сижу за этой фисгармонией вполоборота к объективу, и мои руки лежат на клавишах. Не помню, кто меня снял. Но это так, изображения, - меня попросили так сесть, я и села, я никогда не умела играть на фисгармонии, к сожалению».

Хармс был глубоко верующим, что не афишировал. Параллельно увлекался оккультными науками, йогой – книг по этой тематике у него в комнате было предостаточно. Однажды, с великим трудом достал билеты на концерт Баха «Страсти по Матфею». Так как музыка не соответствовал духу времени, концерт был разрешён всего раз. Людей набилось битком. Марина и Даниил стояли прижатые к стене три часа, но дослушали до конца. Её глубоко потрясла эта вещь – она плакала весь концерт и после.

Марина очень подходила Хармсу, и была похожа на него своей жизнерадостностью, легкостью на подъем, непосредственностью, ребячеством. Один раз Хармс разбудил её посреди ночи с предложением покрасить печку в розовый цвет, и она живо согласилась. Они покрасили печку и всё что смогли, пока краска не кончилась, при этом хохоча и держась за животы. А однажды он придумал, что они будут охотиться на крыс. Крыс никаких не было, но Марина радостно включилась в эту сумасшедшую игру. Они оделись в какое-то рванье и бегали по квартире в поисках несуществующих грызунов.

Марина удивительная женщина. Будучи замужем ни разу не пожаловалась ни на что. Терпела всё, в том числе страшный голод – бывали дни, когда она реально умирала от голоду. И не имея сил встать, просто лежала. Терпела все похождения Хармса на сторону. Она не раз и не два наблюдала картину, когда женщины висели на нем буквально гроздьями: «Однажды мы были приглашены на показ мод. Там были очень красивые женщины, которые демонстрировали платья. И все эти женщины повисли на Дане: «Ах, Даниил Иванович!..» «Ах, Даня!..» Марина при этом сидела всеми забытая в углу и тихо плакала. Он часто уходил в гости один, без неё. А ей нечего было нечего – ни приличного платья, ни туфель. Он же любил щеголять и всегда одевался странно, эпатажно: пиджак, сшитый на заказ, короткие штаны, гетры. Во рту неизменная изогнутая трубка. Где он срисовал это образ? Но ему так было комфортно. На него часто пялились и взрослые и дети. Она был будто с другой планеты. А выражение же лица у него было зачастую точно такое, как на картине Алисы Порет «Портрет Даниила Хармса» 1939 года – странно-отстраненное.

В квартире бесконечно звонил телефон, стучали в дверь. Постоянно толклись какие-то люди. Хармс даже вывешивал на дверь записки с просьбой не беспокоить – эффекта не было. 

Богемная жизнь диктовала свои условия, и Марина всё терпела, ведь она любила. Да и Хармс любил её, называя своей Фефюлькой:

 

Я, душой хотя и кроток,

Но за сто прекрасных дам

И за тысячу красоток

Я Фефюльку не отдам!

 

Это была странная, любовь, наполненная терпением и болью, жертвенностью и чувственностью. Но чтобы проникнуться духом времени и по-новому взглянуть на одиозную личность Даниила Хармса – гения черного юмора и литературы абсурда, обязательно прочитайте при случае книгу Марины Дурново «Мой муж Даниил Хармс».

 

Источники:

Глоцер, В. Мария Дурново. Мой муж Даниил Хармс // Новая русская книга. – 2001. – № 2. – URL: https://magazines.gorky.media/nrk/2001/2/vladimir-gloczer-mariya-durnovo-moj-muzh-daniil-harms.html

Глоцер, В. Мария Дурново. Мой муж Даниил Хармс // Литмир: электронная библиотека. – URL:  https://www.litmir.me/br/?b=197350&p=1

Даниил Хармс 1905 – 1942 [электронный проект о жизни и творчестве Д. Хармса]. – URL: http://www.d-harms.ru

Малич, Марина Владимировна // Википедия. – URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Малич,_Марина_Владимировна

 

Фото заимствовано со следующих ресурсов:

http://www.d-harms.ru/

https://www.liveinternet.ru/users/6318384/post432776329/

https://homsk.com/bingo/daniil-harms-i-ester-rusakova-nenavizhu-lyublyu

https://bessmertnybarak.ru/Kharms_Daniil_Ivanovich/#lg=1&slide=4

 

Читайте также

Даниил Хармс: «Я и есть мир. Но мир – это не я»

Даниил Хармс – абсурдный чудотворец

 

Олеся Согрина, заведующая библиотекой №10