«У каждого свой Пушкин». Пушкин в портретах кисти разных художников

«Быть может (лестная надежда)

Укажет будущий невежда

На мой прославленный портрет,

И молвит: то-то был Поэт!»

(Пушкин, «Евгений Онегин»)

Никто из нас, ныне живущих, не знает, как выглядел Александр Сергеевич Пушкин. Судить об этом мы можем только лишь по его портретам и по воспоминаниям его современников, по высказываниям самого поэта о своей внешности и его автопортретам.

Так писала в своих воспоминаниях о маленьком Саше Елизавета Петровна Янькова, подруга бабушки поэта по материнской линии: «...Саша был большой увалень и дикарь, кудрявый, со смуглым личиком, не слишком приглядным, но с очень живыми глазами, из которых так искры и сыпались...».

Из воспоминаний историка Михаила Петровича Погодина: «Наконец, надо себе представить и самую фигуру Пушкина. Ожидаемый нами величавый жрец высокого искусства был среднего роста, почти низенький человек, вертлявый, с длинными, несколько курчавыми по концам волосами, без всяких притязаний, с живыми быстрыми глазами, с тихим приятным голосом».

А так писал о своей внешности сам Александр Сергеевич: «Потомок негров безобразный». (Из стихотворения «Юрьеву», 1820 г.), «В  … газете объявили, что я собою неблагообразен и что портреты мои слишком льстивы. На эту личность я не ответил, хотя она глубоко тронула». (Опровержение на критики, 1830 г.), «Здесь хотят лепить мой бюст. Но я не хочу. Тут арапское мое безобразие предано будет бессмертию во всей своей мертвой неподвижности» (Из письма к жене, 1836 г.).

Как мы видим, описания внешности Александра Сергеевича давались самые разные, порой противоречивые. Что лишний раз подтверждает: «У каждого – свой Пушкин», его по-разному не только характеризовали и описывали, разным его рисовали и художники, которые брались за портрет великого поэта.

Начать хотелось бы с детского портрета Пушкина.

Первый портрет Александра Сергеевича был написан, когда ему было три-три с половиной года французским художником Ксавье де Местром.

художник Ксавье де Местр

Ксавье де Местр сложными путями попал из революционной Франции в Россию. Был военным. Писал романы, увлекался живописью, стал в Москве известным портретистом. Посещал дом Пушкиных, давал его сестре, Ольге, уроки рисования.

Этот портрет широкая общественность открыла для себя только в 1961 году. Оказалось, что в свое время Надежда Осиповна подарила портрет маленького Саши одной даме, чей отец, известный врач Мудров, лечил семью Пушкиных. Праправнучка Мудрова подарила потрет актеру Всеволоду Якуту, блестяще игравшему поэта в театре, а тот, в свою очередь, передал его новому пушкинскому музею.

Некоторые пушкинисты того времени сомневались, что на портрете – Пушкин.

«– Как же не Пушкин?! – негодовала замдиректора музея по научной работе Наталья Владимировна Баранская. – Смотрите, на знаменитых пушкинских портретах Тропинина и Кипренского – у поэта пухлая верхняя губа, как на миниатюре. Эту пушкинскую губу отмечали еще в детстве, говорили не «губы надул», а «губу надул». Так же поднята левая бровь, широкий и выпуклый круглый лоб тоже очень похож, форма ушной раковины одинакова. А волосы? У малыша они для портрета расчесаны и приглажены, но видны вьющиеся отдельные волоски...».

Впоследствии даже была проведена экспертиза, которая подтвердила – на портрете действительно Александр Сергеевич Пушкин.

В 1822 году впервые напечатана поэма «Кавказский пленник». К ней приложен портрет автора, гравированный мастером Егором Гейтманом. Рисунок, с которого сделана гравюра, исполнен, видимо, еще до ссылки Пушкина. Один из тогдашних туристов нашел портрет «весьма похожим», сам же Пушкин – он в это время в Кишиневе, – едва получил экземпляры поэмы, откликается в письме к Гнедичу (по ошибке именуя гравюру – «литографией»): «А.Пушкин мастерски литографирован, но не знаю, похож ли… – Нет, все же не очень похож», – пишет он.

мастер Егор Гейтман

Тайна гейтмановской гравюры не разгадана и поныне. Спорят о возрасте изображенного на ней поэта. 12-13 лет мальчик или юноша, уже окончивший лицей? Но главный вопрос, кто нарисовал портрет? Доказано – не сам гравер: он обычно работал по чужим рисункам, указывая имя автора под гравюрой, рядом со своим именем. Однако, под гравюрой Александра Сергеевича стоит имя только Гейтмана.

Пушкин на гравюре изображен в популярном в то время стиле «a la Byron», по аналогии с широко известным изображением Байрона работы Ричарда Уэстолла – та же поза, тот же воротник, то же одухотворенное выражение лица – все призвано продемонстрировать, что перед зрителем поэт.

работа Ричарда Уэстолла

Следующий портрет мы неоднократно видели во многих печатных изданиях, посвященных Пушкину. Это один из лучших и классических его портретов кисти Ореста Кипренского.

Художник Орест Кипренский

Этот портрет великого русского поэта однозначно считается одним из самых удачных прижизненных его изображений. Особенное очарование и привлекательность ему придает тот факт, что художник всегда писал свои картины только с натуры, поэтому точности изображения можно полностью доверять.

Заказал картину ближайший друг Пушкина, известный поэт Антон Дельвиг.

Так о создании портрета написал Константин Паустовский в повести «Орест Кипренский»: «Когда Кипренский писал портрет Пушкина, поэт был озабочен, хотя и пытался шутить.

Кипренский решил всю прелесть пушкинской поэзии вложить не в лицо поэта, бывшее в то время утомленным и даже чуть желтоватым, а в его глаза и пальцы. Глазам художник сообщил почти недоступную человеку чистоту, блеск и спокойствие, а пальцам поэта придал нервическую тонкость и силу.

– Ты мне льстишь, Орест, – промолвил грустно Пушкин, глядя на оконченный портрет».

На полотне Пушкин изображен настоящим щеголем. Он очень элегантно, даже изысканно одет в сюртук из гладкой темной ткани, кипенно-белую рубашку, от которой виден лишь фрагмент воротника, и роскошный плащ с красивой подкладкой в шотландскую клетку. Становится понятно, что великий Пушкин был еще и отменным модником, денди.

Бесспорно, этот портрет – одна из лучших картин художника, самый выразительный портрет Пушкина.

Сам Александр Сергеевич высоко оценил свой портрет, посвятив Кипренскому следующее стихотворение:

Кипренскому

Любимец моды легкокрылой,

Хоть не британец, не француз,

Ты вновь создал, волшебник милый,

Меня, питомца чистых муз,—

И я смеюся над могилой,

Ушед навек от смертных уз.

Себя как в зеркале я вижу,

Но это зеркало мне льстит:

Оно гласит, что не унижу

Пристрастья важных аонид.

Так Риму, Дрездену, Парижу

Известен впредь мой будет вид.

Еще одним из самых реалистичных и известных можно считать портрет, написанный Василием Тропининым в том же 1827 году, что и портрет кисти Кипренского.

Художник Василий Тропинин

Портреты Кипренского и Тропинина не похожи так, как не похожи Петербург и Москва. Официальный, мундирный, застегнутый на все пуговицы, гордый, величественный, погруженный в свои мысли, торжественный – это Пушкин столичного художника Кипренского. Домашний, взлохмаченный, порывистый, трогательный, мечтательный и собранный, но при этом все равно величественный и торжественный в своем домашнем халате – это Пушкин Тропинина.

Василий Андреевич изобрел этот полюбившийся москвичам «халатный жанр», часто, заказывая портрет для семейной галереи, местные дворяне просили изобразить их непременно в халате.

Портрет Тропинин писал с натуры – и в первый же день знакомства создал очень живой этюд к будущей работе, по первому впечатлению. Он слабее в живописном, колористическом, композиционном решении, но гораздо ценнее для литературоведов и читателей, которым важно увидеть настоящего Пушкина – «голубые глаза поэта здесь исполнены особенного блеска, поворот головы быстр, и черты лица выразительны и подвижны».

Фигура поэта развернута на зрителя, спокойное и сосредоточенное лицо дано в легком трехчетвертном повороте. Рука, украшенная любимым «мистическим» перстнем, водружена на листы рукописи. Домашняя одежда поэта, вопреки ожиданиям, не создает атмосферы доверительности между моделью и зрителем. Халат в данном случае не «товарищ неги праздной», а свободная одежда свободного человека.

Очень верно подметил известный искусствовед Алексей Сидоров: «Между портретами Пушкина Тропинина и Кипренского – знаменательная противоположность. Интимный, «расстегнутый» Пушкин у Тропинина и Пушкин строго подтянутый у Кипренского; Москва и Санкт-Петербург; халат и сюртук; добрый «барин» у Тропинина и изысканный европеец у Кипренского; акцент на интимном реализме в одном случае и на шаблонизированном поэте-художнике в другом...».

«Пушкин в селе Михайловском», хорошо известный зрителям по школьным учебникам и хрестоматиям, написан Николаем Ге в 1875-м году в Петербурге, на волне громкого успеха другой его исторической картины – «Петр I допрашивает царевича Алексея в Петергофе».

Художник Николай Ге

Ге не слишком любил жанр исторической живописи, но если уж брался за такую картину, то материал всегда подбирал очень тщательно. И судьба шла ему навстречу, посылая редкие знакомства и нужные обстоятельства.

Однажды в доме академика-минеролога Петра Аркадьевича Кочубея Николай Ге познакомился с Татьяной Борисовной Семечкиной, в девичестве Данзас. Она была родной племянницей Константина Карловича Данзаса – товарища Пушкина по Царскосельскому Лицею и секунданта на его дуэли с Дантесом. На обеде у Кочубея Ге с большим воодушевлением рассказывал, что задумал картину о приезде Пущина к Пушкину в Михайловское, но жаловался, что все имеющиеся пушкинские портреты – и прижизненные, и более поздние – кажутся ему неубедительными. Татьяна Борисовна рассказала, что у нее хранится последний автограф поэта – записка, написанная перед дуэлью, а еще есть несколько портретов Пущина и посмертная маска Пушкина, сделанная в двух экземплярах. Ге попросил разрешения навестить новую знакомую и познакомиться с ее архивом.

Следующей сложностью для Ге стало достоверное изображение обстановки: он не хотел, чтобы в картине было что-то «выдуманное». Все должно быть «по-настоящему» – так, как было при жизни поэта. Но со дня смерти Пушкина минуло почти 40 лет, а с визита Пущина в пушкинскую деревню – без малого полстолетия; дом в Михайловском за это время перестраивался, ремонтировался, менялся его интерьер. Однако упорный Ге нашел выход и здесь. Брат художника, Григорий Николаевич Ге, вспоминает: «В Михайловском старики направили его в Тригорское, к почтенным современницам поэта, г-жам Керн. И вот Николай Николаевич, во-первых, увидал у г-жи Керн домоустройство и домоубранство 20-х годов, во-вторых, ему обстоятельно рассказали, что и как изменено в Михайловском доме. Одним словом, с помощью г-ж Керн Ге получил полную возможность точнейшего воспроизведения в своей картине беседы Пушкина с Пущиным у себя в Михайловском».

Известно, что картину пожелал приобрести поэт Николай Некрасов (сейчас она находится в Харьковском художественном музее).

Иван Константинович Айвазовский – маринист, однако в целом ряде его картин центральным героем выступает Александр Сергеевич Пушкин.

В 1836 году на одной из выставок в Санкт-Петербурге юный художник Айвазовский познакомился с мастером пера Александром Сергеевичем Пушкиным. Айвазовский всегда восхищался творчеством поэта, высоко ценил его талант, а после личной встречи Пушкин стал источником вдохновения для художника. И в 1880 году, уже после смерти поэта, Айвазовский создал цикл работ, посвященных Пушкину.

Художник Иван Айвазовский 

Самое знаменитое полотно – «Прощание Пушкина с Черным морем» («Прощай, свободная стихия!») 1877 года — стало своего рода иллюстрацией стихотворения «К морю».

Айвазовский писал эту картину совместно с Репиным. Каким было разделение труда – очевидно: одному досталось море, другому – человеческая фигура. Репин жадно допрашивал всех, кого мог, о внешности Пушкина, его жестах и осанке, а позже писал: «Дивное море написал Айвазовский… И я удостоился намалевать там фигурку».

Сам Иван Константинович говорил о картине так: «Я должен сказать, что чувствовал особый прилив вдохновения, когда брался за кисть, чтобы изобразить один из моментов жизни великого поэта на морском берегу… Этот старый сюжет, казалось, овладел всем существом моим».

Однако остальные картины, на которых фигурирует А. С. Пушкин, Айвазовский пишет без соавторов.

Всего Пушкину Иван Константинович посвятил около 20 картин и рисунков.

Следующая картина написана Ильей Ефимовичем Репиным в 1911 году и носит название «Пушкин на лицейском экзамене в Царском селе 8 января 1815 года».

Художник Илья Репин

Теплое воспоминание о лицейском экзамене Пушкина оставил его друг Иван Пущин: «На публичном нашем экзамене Державин, державным своим благословением, увенчал юного нашего поэта. Мы все, друзья-товарищи его, гордились этим торжеством. Пушкин тогда читал свои «Воспоминания в Царском Селе». В этих великолепных стихах затронуто все живое для русского сердца. Читал Пушкин с необыкновенным оживлением» («Записки о Пушкине»).

Это необыкновенное оживление поэта как раз и передано в произведении Репина. В картине много солнца, света, ярких красок. Вся она полна движения. А образ юного поэта дан в такой стремительной динамике, так насыщен волнением и страстью, что невольно веришь: у этого юноши необыкновенное будущее...

Картина «Пушкин в Царском Селе» была заказана известному художнику Репину к столетию основания Императорского Лицея. Для максимальной реалистичности лицеисты начала ХХ века провели специально для художника инсценировку того самого экзамена 1815 года.

Оценивая свою работу над образом Пушкина, Репин писал: «Лицо и вся фигура мальчика-Пушкина на моей картине составляет радость моей жизни. Никогда мне еще не удавалось ни одно лицо так живо, сильно и с таким несомненным сходством, как это - героя-ребенка».

Особое значение имеет портрет Пушкина, написанный Петром Петровичем Кончаловским. 

Художник Петр Кончаловский

Наталья Петровна, дочь художника, так передает его слова, которыми он описывал работу над картиной: «Невероятно помог мне один случай: в Историческом музее обещали показать ватное одеяло пушкинской эпохи, а когда я пришел посмотреть на него, внезапно познакомился с живой внучкой поэта. Все, чего я не мог высмотреть в гипсовой маске, над чем трудился, мучился и болел, сразу появилось предо мною. И, самое главное, я увидел у внучки, как раскрывался рот ее деда, какой был оскал зубов, потому что внучка оказалась буквально живым портретом деда, была ганнибаловской породы… После этого работа пошла настоящим ходом, с большим воодушевлением.

Гипсовый «Фавн» окончательно стал для меня живым человеческим лицом, я мог писать своего воображаемого поэта так же, как пишу любой портрет, с той же уверенностью, твердостью, ясностью… Долго думал я, как открыть рот Пушкину, показать его изумительную детскую, радостную улыбку, о которой говорили все, знавшие его при жизни. В конце концов пришлось использовать традицию – заставить поэта подносить к губам гусиное перо. Это, разумеется, уж очень «поэтический» жест, но именно у Пушкина он оказался для меня потом оправданным документально: пушкинисты указали на рассказы современников о том, что у поэта была постоянная привычка грызть перья во время работы, и эти обгрызенные перья в изобилии находились всегда на рабочих столах Пушкина. Один из пушкинистов жалел даже, что я дал своему Пушкину целое, а не обгрызенное перо…».

Петр Петрович изобразил Пушкина зимой в Михайловском. Поэт проснулся поутру на своем диване, где ночью работал, да так и уснул там. Он сидит, скрестив ноги по-турецки под стеганным одеялом золотистого шелка. На нем длинная ночная рубаха с распахнутым воротом, гусиным пером в правой руке он касается уголка рта, в левой руке, со знаменитым перстнем на большом пальце, зажат листок с рукописью. Перед ним маленький круглый столик красного дерева, на нем листки, заполненные строчками стихов, графин и граненый стаканчик, подсыхающие корочки апельсина, а на фоне желтого стеганого одеяла лежит толстая черная тетрадь. И лицо поэта: одухотворенное, обрамленный темными кудрями лоб, еще не выбритый с ночи подбородок, твердый рот, твердый взгляд, устремленный в зимнее окно, взгляд, полный вдохновенной настороженности, глубокого созерцания и в то же время – энергии творческого вдохновения.

Действительно, портрет, написанный уже после смерти поэта, получился у Петра Кончаловского очень живым, светлым и вдохновенным.

Многие живописцы и скульпторы XIX века обращались к образу Пушкина. Но и в следующем столетии великий русский поэт не был забыт художниками. Одним из наиболее ярких и запоминающихся образов стал «Пушкин» Бориса Валентиновича Щербакова.

Художник Борис Щербаков 1945 г.

Пушкин изображен на фоне зимнего пейзажа у ростральной колонны на стрелке Васильевского острова. Небо мрачное, затянутое, на земле лежит снег. Вдали виднеются оголенные заснеженные мачты корабля, шпиль Адмиралтейства, у парапета набережной – две фигуры, видимо, чиновник с супругой. Поэт, нетерпеливо постукивая тростью о ладонь, приостановился у проезжей колеи в ожидании пролетки с кучером. Скульптура «Нева» на ростральной колонне как будто нависает над ним, давит, словно воплощение неумолимой судьбы. Эта картина была написана в 1945 году. Существует и второй вариант, – картина «Пушкин в Петербурге» 1949 года, которая находится в Государственном музее-заповеднике в Пскове. 

Художник Борис Щербаков 1949 г.

Отличия почти не заметны: абсолютно та же композиция, разве что есть незначительные расхождения в изображении снежного налета на ограде, чуть длиннее трость в руках Пушкина, сам поэт кажется немного моложе (кроме того, картина из псковского собрания меньше по размеру – 180х140, а сочинская – 200х150).

Посетителей Сочинского художественного музея всегда восхищает иллюзорная убедительность картины. Перед нами как будто реальный Пушкин во плоти. Кисть художника творит чудеса, почти с натуралистической точностью вырисовывая портрет, имитируя визуальные качества материи, будь то гладкий камень или рыхлый снег, шуба поэта с мягким мехом вовнутрь или атласный блеск цилиндра. Глубина пространства с зависшими, напоенными влагой тучами дополняют впечатление правдивости изображения.

Те художники, которые рисовали портреты поэта при жизни (тенденция сохранялась и в ХХ в.), старались как можно точнее передать сходство; современные же художники рисуют Пушкина, основываясь по большей части на своем восприятии его личности и его творчества.

Стиль творчества Анны Анатольевны Ермолаевой – поэтика, лиризм и символ, размышление о скоротечности времени и то, как человек им распоряжается, поиски своего места в жизни и взаимоотношения человека с Богом, чувство любви и умение ценить счастье, данное здесь и сейчас. Живописными средствами она старается передать порывы человеческой души. Так выглядит и ее Пушкин.

Художник Анна Ермолаева

Художник Анна Ермолаева

Еще один современный художник – Игорь Дмитриевич Шаймарданов. Удивительный и талантливый человек, картины которого полны жизнелюбия и душевности, свежести и пушкинской мудрости.

«Мое обращение в творчестве к Пушкину состоялось, конечно же, закономерно, как у каждого художника, но тот отправной момент, который потянул за собой все последующие циклы, серии, темы произошел на грани перехода в другую реальность. Все просто, без фантасмагорий и заумствований. В 1999 году, работая в Псковском драматическом театре художником-постановщиком и участвуя в выпуске спектакля к юбилею Поэта, я, по должностным обязанностям, покупал ткани на костюмы к спектаклю. И, по всей видимости, был настолько погружен в Пушкина, в его образы, в тему, что, глядя на отрезы ситца, вдруг увидел среди цветочных орнаментов выглядывающего Александра Сергеевича. Не было никаких сомнений в реальности происходящего....».

Дебютной серией работ, посвященных Пушкину, стал покоривший сердца зрителей «Ситцевый Пушкин» (живопись). Это одна из самых необычных серий картин о жизни поэта в русской живописи. Она рассказывает нам о жизни Пушкина в сельце Михайловское. Но не совсем привычно. Здесь мы видим деревенского Пушкина, отдыхающего среди цветущих лугов Михайловского, или Пушкина, бредущего по окрестным полям или коротающего длинные ночи с горячо любимой няней… Такой живой, настоящий Пушкин…

Художник Игорь Шаймарданов. Серия «Ситцевый Пушкин»

Вслед за «Ситцевым Пушкиным» появились «Михайловские царапки» – серия работ, выполненная особой техникой. Наметив общую композицию, автор «процарапывает» контур рисунка на мелованном картоне иглой, после чего втирает в лист масляную краску, выявляя сделанный ранее рисунок.

Художник Игорь Шаймарданов. Серия «Михайловские царапки»

В результате мы видим яркие, насыщенные картины, полные жизнелюбия и радушия. Здесь сквозит легкая ирония, но чувствуется дух времени. И вот мы уже вместе с великим поэтом и его друзьями Николем Языковым и Алексеем Вульфом летним вечером отправляемся в Михайловское, где няня Пушкина, Арина Родионовна, угощает гостей наливками и вареньями, а затем с рассветом идем назад, в Тригорское… Или видим Пушкина, слушающего нянины сказки, или Пушкина, катающегося на коньках. Обстановка пушкинского времени воссоздана с удивительной точностью, но поэт показан добродушным, простым, народным, каким он и был на самом деле! Это мир традиционного уклада, покоя, гармонии и единения с природой. Все то, что восхищало и привлекало Александра Сергеевича Пушкина в русской усадебной и деревенской жизни.

Александр Выгалов из Екатеринбурга рисует в технике полигональной живописи. Сам он свой стиль называет «интуитивным линейно-пластическим метаболизмом».

Художник Александр Выгалов

Каждый портрет – это картина-образ, созданная на основе фотографии и изучения личной и творческой биографии изображаемого. Это попытка соединить в Лице характер человека и его творческий путь. Каждая картина – это маленькая научная работа.

Серия картин, в которую вошел портрет Александра Сергеевича называется «Русские» – вдохновение на создание портретов черпалось из русской литературы и русской живописи. Очень помог художнику Владимир Иванович Даль, его толковый словарь и чудесные рассказы, а также 30 000 собранных им пословиц и поговорок, которые он внимательно прочел и прочувствовал.

Эти работы, как говорит Выгалов, попытка разобраться в отличительных особенностях русского характера, в загадках русской души и в судьбе русского народа в целом.

Чем бы занимался Пушкин, если бы жил в наше время? Этим вопросом задался художник Алексей Сергиенко. На какие темы писал бы стихи Александр Сергеевич? Возможно, его бы увлекала музыка, он посещал бы модные тусовки… Любил бы Матисса? Добрался бы он сегодня отдыхать в Крым? К либералам или к консерваторам бы принадлежал?

Художник Алексей Сергиенко

Художник Алексей Сергиенко

Ответы на все эти вопросы можно найти в серии работ «Новый Пушкин»

«Пушкин очень интересно жил, – считает Алексей Сергиенко. – Я думаю, в современном мире он бы также вел активный образ жизни – занимался спортом, посещал международные фестивали, ходил в кино, кафе и, конечно, читал стихи».

Художник придумал десять современных сюжетов, куда и поместил поэта. На картинах Пушкин прогуливается по набережной Мойки вместе с Михаилом Боярским, получает награду от президента в Кремле, убирает опавшие листья в Летнем саду вместе с губернатором Петербурга, посещает Эрмитаж, катается на мопеде, отдыхает на море с прекрасной спутницей и даже стоит за диджейским пультом.

«В первую очередь Пушкин интересует меня как личность, — говорит Алексей Сергиенко. – Все знают его стихи, но мало кто знает о том, каким Пушкин был человеком. Он был очень эксцентричным: интересно жил, вел здоровый образ жизни – купался круглый год, целый день ходил с тяжелой железной тростью. Многие современники не смогли бы даже поднять такую трость, она как штанга!».

Сам Пушкин невысоко ценил свою внешность:

«Зачем твой дивный карандаш

Рисует мой арапский профиль?..» –

Обращается он в стихах к английскому художнику Джорджу Дау (автор почти 300 портретов генералов 1812 года для Военной галереи Зимнего дворца, Дау исполнил с натуры портрет Пушкина, до нас не дошедший).

И все-таки был художник, сопровождавший Пушкина в его скитаниях, разделявший с ним его «блуждающую судьбу», – всюду, где ни оказывался поэт, художник внимательно всматривался в меняющиеся черты пушкинского облика и спешил закрепить их на бумаге. Этот художник – сам Пушкин.

Пушкин великолепно знал свое лицо, в автопортретах схвачены и переданы самые разные оттенки его душевного состояния. Не всегда он изображал себя таким, каким видел, когда брался за перо или карандаш. Есть портреты воспоминания: на них он представляет себя в юности. Есть портреты, где он старается как бы заглянуть вперед и представить облик своей старости. Есть шутливые, нарочно смешные изображения.

Есть в этих набросках-самонаблюдениях, по верному замечанию А. Эфроса, «непосредственность и близость, которая не вызывает сомнений и свидетельствует каждой своей подробностью, что именно так он выглядел, или так обряжая себя, или таким хотел себя видеть».

О таланте Пушкина-рисовальщика широкой читательской аудитории стало известно примерно во второй половине прошлого столетия. В последние десятилетия из узкоспециальных работ рисунки поэта переходят на газетные полосы, публикуются в журналах, воспроизводятся на телеэкране, на страницах популярных книг, массовых изданий. (Автопортрет из черновика к «Евгению Онегину» конца 1823 года печатается на первой полосе «Литературной газеты».)

Автопортреты поэта открыли новые пути для проникновения в суть пушкинского образа, для понимания его творческой натуры. Известный пушкинист Б. В. Томашевский по праву назвал их «почти непрерывной сюитой», отражающей облик Пушкина на протяжении всей его жизни. Они запечатлели отзвуки разных душевных состояний, порывов, смен настроения, всплески бурной, неукротимой фантазии. Именно в автопортретах, по признанию Б. В. Томашевского, «мы обретаем черты такого Пушкина, какого не подглядели или не видели вовсе изображавшие его художники».

Именно с автопортретами соотносим мы теперь другие многочисленные интерпретации образа поэта. Эти – наиболее достоверные – свидетельства о том, каким был Пушкин, предстают как своеобразные «эталонные» трактовки облика, верные, неприукрашенные, объемные.

Известно около шестидесяти автопортретов Пушкина.

Рассмотрим лишь некоторые из них.

Автопортрет в круге, 1817 г.

После окончания лицея в 1817 году поэт стал готовить для печати сборник своих стихов. Приблизительно к этому же времени относят исследователи и один из первых автопортретов поэта, так называемый «портрет в круге». Автопортрет разительно не похож на все изображения, которые были тогда в моде и прилагались обычно к томикам стихов и поэм.

Нарисовав себя в полуфигуру (обычно его манера в автопортретах – профиль), он тщательно прорисовал голову, силуэт и детали костюма. Свое изображение заключил в своеобразный медальон и затушевал штрихом угол. «Весь облик подтянут, худощав, заострен; у него покатая, почти стремительная линия лба, надбровий, носа; выступающая вперед верхняя губа; сухая, извилистая линия рта; вздернутые очертания ноздрей, нерельефный, срезанный подбородок, крупно поставленные глаза, отмеченные той особой выпуклостью, которую сумел передать только Тропинин. «Индивидуальна… прическа: она небольшая, тщательно приглаженная, собранная округло по затылку». Больше такой манеры носить волосы у Пушкина мы не встретим. Начиная с кишиневских и кончая предсмертными изображениями, везде дальше пойдет та всклокоченная, вольная, играющая прядями и кольцами копна волос, которая входит традиционно в наше представление о пушкинском облике» (Эфрос А.М. «Автопортреты Пушкина»)

Большой автопортрет из Ушаковского альбома. 1829 г.

Это типичный для графики Пушкина профильный портрет. Лист с ним вклеен в альбом сестер Ушаковых, молодых приятельниц поэта. Как и в других автопортретах, Пушкин не стремится приукрасить свое лицо. Он знает, что внешней красотой не обладает, и не прочь даже пококетничать этим. Неотразимое обаяние лицу придают озаряющие его ум, одухотворённость, непосредственность. «Подлинные черты живого пушкинского лица, – говорит о портрете А.М. Эфрос, – переданы с лаконичной уверенностью и великолепной стремительностью штриха, сообщающей всему рисунку ту вдохновенность, какой нет ни в одном из портретов Пушкина, написанных художниками-профессионалами».

Последний автопортрет. Февраль 1836 г.

Рисунок родился под колонкой цифр каких-то денежных расчетов. В лице поэта усталость, подавленность. «Если бы надо было искать специального завершения для всей огромной автобиографической серии, – пишет А.М. Эфрос, – то нельзя было бы подобрать ничего более выразительного. Пусть такой графический финал – случайность, но он знаменателен. Он верен и глубок. Этот незавершенный профиль, рожденный денежной арифметикой 1836 года, – подлинный символ последнего отрезка пушкинской жизни...».

Список использованных источников:

1. Данченко, И. Два в одном: история портрета Пушкина [Текст] / Ирина Данченко // Чудеса и приключения. – 2016. – № 6. – С. 44-46.

2.   Есипов, В. М.  Карандашный профиль в автографе стихотворения А. С. Пушкина «Я думал, сердце позабыло...» [Текст] / Есипов Виктор Михайлович // Литература в школе. – 2017. – № 8. – С. 22-23.

3.  Кончаловская, Н. Волшебство и трудолюбие [Текст] / Наталья Кончаловская // Уроки литературы. – 2018. – № 2. – С. 15-16.

4. Кудрявцева, Л. «И в вымыслах носился юный ум...» [Текст] : А. С. Пушкин и его детские портреты / Л. Кудрявцева // Дошкольное воспитание. – 2015. – № 2. – С. 52-59.

5. Кузьмин, Н. В. Фронтиспис к роману «Евгений Онегин» [Изоматериал] / Н. В. Кузьмин // А. С. Пушкин в портретах и иллюстрациях : пособие для учащихся / Е. Н. Колокольцев. – Москва, 1999. – С. 48-49.

6. https://alexeysergienko.com/portfolio/novyj-pushkin/

7. https://pushkinskij-dom.livejournal.com/260819.html

Ольга Сустретова