Елена Верейская и «Три девочки»

Верейский Г.
Портрет Елены Николаевны Верейской

19 декабря – 130 лет замечательной детской писательнице Елене Николаевне Верейской (1886-1966), написавшей для ребят по-настоящему хорошие книги, добрые, мудрые, интересные и познавательные. 

Она родилась 7 декабря (по ст.стилю) 1886 в Санкт-Петербурге. Мама - Софья Андреевна Линберг (1863—1926), дочь известного педагога, автора учебников географии и составителя географических атласов Андрея Леонардовича Линберга (1837—1905). Отцом Елены Николаевны был Николай Иванович Кареев (1850-1931) — историк и социолог, профессор Петербургского и Варшавского университетов, почетный академик Академии наук СССР, известный ученый. Родители его были дворянами, но не отличались большим богатством. Дед будущего историка, Василий Елисеевич, получил на военной службе генеральское звание. Отец – Иван Васильевич – тоже начинал карьеру в армейских рядах, однако, получив ранение во время Крымской войны, был вынужден перейти на гражданскую службу и позже служил городничим в ряде городов Смоленской губернии. Мать Н. И. Кареева, Екатерина Осиповна, в девичестве носила фамилию Герасимова. В жизни такой благополучной интеллигентной семьи были и арест, и плен отца, и ссылка. В сентябре 1899 г. Николай Иванович был уволен по политическим причинам с должности профессора в Петербургском университете (возобновил преподавание в 1906 г.) и с Высших женских курсов, но продолжил преподавать в Александровском лицее. После событий 9 января 1905 года был подвергнут 11-дневному заточению в Петропавловской крепости. Во время Революции 1905—07 он вошёл в ряды кадетской партии и был избран членом Первой Государственной думы. В июле-августе 1914 г. пять недель находился в немецком плену. В середине сентября 1918 г. был арестован вместе со всей семьей в Зайцеве (Смоленская губерния), находился под домашним арестом пять дней. Все эти события так или иначе нашли отражение в творчестве Верейской.

В детстве Елена вместе с семьёй часто проводила время в деревне. Когда-то хутор Аносово принадлежал Ивану Васильевичу Карееву и его жене Елизавете Ивановне Герасимовой, получившей его в качестве приданого от своего отца. Село становится родным для всего семейства Кареевых, именно здесь глава семьи Иван Васильевич обустроил усадьбу, которая с 1863 года становится их постоянным местом жительства. Впоследствии Елена Николаевна вспоминала: «Лето мы проводили в деревне в маленьком имении моей бабушки в Аносове Сычевского уезда Смоленской губернии. Всю Петербургскую зиму ждали, когда поедем в деревню. И как только ранней весной мы появлялись в домике бабушки, усадьба сразу оживала, прибегали мои друзья, мои ровесники — мальчишки из соседних деревень». Позже Кареев пользовался книгами библиотеки села Воскресенское, в которой работала его дочь, выступал с лекциями перед населением на естественно-научные темы и по истории, посещал устроенную им в 1908-09 гг. в Аносово школу, где «читал ребятам что-нибудь подходящее для возраста». «Связь моя с Аносовым была старая, от детства до старости, – писал он. – И березки, и елочки, которые я там сажал еще крохотным, успели вырасти и состариться». В деревне родились и провели детские годы дети Верейской. Это село всегда оставалось в памяти семьи незабываемым местом.

Еще в детстве, вместе с братом, Верейская пишет пьесы, пытается писать рассказы, но больше сочиняет стихи. В 1904 Елена Николаевна окончила с серебряной медалью гимназию Шаффе. а затем и Высшие (Бестужевские) женские курсы. Позже она напишет воспоминания «Страничка из дневника» – об устройстве слушательницами Бестужевских курсов благотворительного концерта в пользу бежавшей из ссылки курсистки. Елена Николаевна вспоминала: «Сочинять я начала в детстве. Много читала. Увлекалась произведениями М.Ю.Лермонтова и А.С.Пушкина. За ними первое место всегда занимал И.С.Тургенев». В 1910 году в журнале «Вестник Европы» было напечатано ее первое стихотворение «Полутени... полузвуки...». Затем в этом журнале стали появляться стихи и рассказы молодой писательницы под девичьей фамилией Елена Кареева. В 1911 году Елена вышла замуж за известного графика, члена Академии Художеств СССР Георгия Семеновича Верейского (1886—1962). Сыновья Николай и Орест родились в Аносово в 1912 и 1915 годах. В двадцатые годы в доме Верейских бывали художники Александр Бенуа, Добужинский, Сомов, Яремич, Замирайло.

В 1917 году Верейская проводила мужа на фронт. Когда в городе начались беспорядки, она с детьми уехала в деревню Аносово Сычевского уезда. До 1919 года Елена Николаевна учила детей старшего класса сельской школы, знакомила их с русской литературой, историей и географией. А когда в сельский Народный Дом из помещичьих усадеб были свезены книги, по предложению сельского совета создала библиотеку и с увлечением работала библиотекарем. Она организовала и возглавила два драматических кружка художественной самодеятельности — взрослых и школьников. И не только участвовала в спектаклях, но и писала для кружка пьесы. С большой теплотой Елена Николаевна вспоминала об этом периоде в ее жизни, насыщенном богатыми событиями. Тесное общение с народом способствовало внутреннему росту писательницы, внесло много интересного в ее творчество.

Осенью 1922 года Верейские вернулись в Петроград. Вскоре после возвращения Елена Николаевна становится активным участником «Кружка детских писателей» при библиотеке дошкольного факультета Педагогического института им. А.И.Герцена. В то время им руководил талантливый писатель и зачинатель советской детской литературы С.Я.Маршак. Здесь, в этом кружке энтузиастов, начинали свой творческий путь в детской литературе В.В.Бианки, Б.С.Житков, Е.Я.Данько, Т.А.Богданович, Н.Л.Дилакторская и другие детские писатели. Посещение кружка определило дальнейший путь Е.Н. Верейской. Она твердо решает посвятить свое творчество детям. В 1920-е годы её рассказы и стихи печатались в популярных детских журналах «Чиж», «Ёж», «Пионер» и «Костёр». Вскоре стали выходить и более крупные произведения для детей. В 1925 году была написана первая повесть для детей «Серёжка в деревне», которая была горячо принята маленькими читателями и положила начало плодотворной творческой работе писательницы в детской литературе. Стихотворения, рассказы и повести для детей Елены Николаевны печатались во многих журналах нашей страны. Вышли ее повести «Дворовый Пашка» (1929 г.), «Бесик» (впоследствии известной под названием «Бабушкин колобок»), «Таня-революционерка», «Джиахон Фионаф». Лучшие ее произведения неоднократно выходили отдельными изданиями.

В годы Великой Отечественной войны Верейская была эвакуирована в Казань, где нашла много новых друзей. Об этом городе у неё остались самые тёплые воспоминания. В госпиталях были лекции и выступления эвакуированных писателей, учёных. Перед ранеными воинами выступали Елена Верейская, Лев Ошанин, Виктор Ардов, Николай Асеев. Елена Николаевна работала в военном госпитале, выполняла обязанности дружинницы. И, конечно, писала рассказы, читала их раненым бойцам и офицерам. Она редактировала произведения казанских писателей, в 1944 в Казани вышел её сборник рассказов: «Журка и Шурка».

Отрывок из письма Елены Николаевны Верейской от 30 августа 1945 года, адресованного Амине (жене поэта Мусы Джалиля) и Зайнаб (жене поэта-переводчика Ахмета Исхака): «Дорогие товарищи, те, кто меня помнит! Приветствую вас с Победой и от души желаю всем товарищам по перу расцвета творческих сил в начинающейся мирной жизни! Что у вас новенького? Вернулся ли уже кто-нибудь с войны? Что делается в Союзе писателей? Вот уже много месяцев, как я в Ленинграде, но не перестаю радоваться, что я дома, в этом чудесном городе! Ленинград восстанавливается быстрыми темпами. Уже освобожден от чехла и песка Медный всадник, уже снова блестит Адмиралтейская игла, покрывавшаяся на время войны серой тканью, уже восстановлены на Невском мосту через Фонтанку знаменитые Клодтовские кони. Разрушенные дома снова отстраиваются или на их месте разбиваются скверы. И только еще кое-где остались на стенах домов предостерегающие надписи белыми буквами на синем фоне: «При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». Идешь мимо такой надписи и радуешься, что она давно утратила значение. А как хороши салюты над Невой, когда тысячи разноцветных ракет летят в небо и, падая, отражаются в царственной реке! Если кто-нибудь из вас, дорогие товарищи, побывает в Ленинграде, — обязательно отыщите меня. Я с удовольствием буду гидом по родному своему городу. Зима прошла быстро, в напряженной работе. Написала несколько мелких вещей, сейчас работаю над большой повестью. Много дела по общественной линии — я секретарь детской секции (самой деятельной во всем ССП), я член правления горкома писателей и профорг детсекции. Часто выступаю в госпиталях. Сыновья мои оба, слава богу, живы. Часто получаю от них письма — они были на фронте в одной части и встречаются там. С нетерпением жду времени, когда они смогут вернуться домой. О Казани вспоминаю с хорошим чувством. Приятно вспоминать и тот теплый товарищеский вечер, который мы провели на прощание вместе с вами!»

Орест и Николай Верейские

После войны Верейская написала цикл историко-революционных рассказов, объединенных в сборники «Памятный день» и «В те годы». В последний вошли «Незабываемая ночь» (о революции 1917 года), «Государственный преступник», «Княжеская квартира», «Фонарик», «Ласточка», «Горничная Маша» и «Киросенька». Наиболее известные книги Елены Николаевны относятся к так называемой историко-революционной теме. Когда-то сборники «Памятный день» и «В те годы» издавались массовыми тиражами, а рассказ «Таня - революционерка» входил во все хрестоматии. 

Если абстрагироваться от ярлыков «рассказы на революционную тему», это прежде всего рассказы о детях, отзывчивых, добрых, отважных и находчивых, любящих свою семью и родину. Ничему плохому они не учат. А вот описание, как Таня прятала шрифт в кувшине с молоком, запоминается надолго (хочешь спрятать - положи на видное место). Говорят, в произведениях Верейской много пережитого, личных биографических подробностей. Главной книгой в её жизни стала повесть «Три девочки» о блокаде Ленинграда, получившая особую популярность. Как и рассказ «Три портрета» о том, как мальчик ищет свою сестру в Ленинграде, раз увидев и поразившись внешнему сходству. Последними крупными произведениями Верейской стали повесть «Отава» (1959) и «Внучка коммунара» (1966).

«Отава» - повесть о детях, о том, как много нового и интересного узнаёт городской мальчик Никита, приехав впервые в деревню. Как зародилась крепкая, настоящая дружба между ребятами, и какие приключения с ними произошли во время летних каникул. Буквально с первых дней жизнь вокруг мальчика закипела, забурлила. Никита помогал ловить грабителей, тонул в реке, проваливался в старый склеп, всего и не перечислить. О том, как городской мальчик пытается завоевать расположение и дружбу местных мальчишек, как реагирует на насмешки, как не желает подчиняться правилам, которые противоречат его жизненным принципам. На первом месте - человеческие характеры, взаимоотношения, а это актуально в любом месте, в любую эпоху. Никита – добрый и не по годам умный мальчик. Но настоящий кладезь мудрости в этой истории — дед Ефим, именно он окрестил ребят отавой — молодыми побегами травки, появляющимися после покоса. Еще один яркий персонаж — смышленая девочка Тоня, которую все называли Тонькой Колченогой из-за больной ноги. Тоня страдала молча, замыкаясь в себе все больше и больше. Многих детей надо заставлять учиться, а она, наоборот, только и думала об учебе, вот только нога мешала осуществить мечту. В её жизни будет мучительный выбор (спокойная совесть или здоровье), внезапно открывшаяся подлость тетки, которая воспитывала ее, и надежда на счастливое будущее. Приезд в деревню Никиты и последующие события все изменят.

В 1966 году в издательстве «Детская литература» вышла книга рассказов «Белая шубка», в которую наряду с заглавным были включены рассказы «Карай», «Цыплячьи шефы», «Сюрприз». Особенно хорошо получалось писать у писательницы о детях и о животных, в этой книжке как раз и о том, и о другом. В ней 6 рассказов, но как много в них всего заложено! Искренние, трогательные поступки, живые эмоции, темы для серьёзных размышлений и разговоров с юными читателями. Рассказ «Белая шубка»- история о чудесном воссоединении мамы и малыша, потерявшегося во время эвакуации, никого не оставит равнодушным. Девочка Валя, такая внимательная, наблюдательная и смелая, остаётся в памяти и детской, и взрослой. «Цыплячьи шефы»- о жизни второклассника Киры с детским садом на даче. В детском саду работала мама Кирюши, и выезд на дачу казался ему ужасно скучным. Очень знакомое для многих детей чувство, когда ты уже старший и играть с малышнёй как-то «не по рангу». Но оказалось, что возраст дружбе не помеха. Кира оставил свою гордость и нашел много друзей. Можно вредить и быть в одиночестве, как Шурка, а можно, как Кирилл, найти общие темы, занятия и понять, что дело не в возрасте. Интересно с человеком, который занимается интересными делами. Неважно, какого он возраста. Вместе они не только придумали множество игр, но и нашли курочку бабушки-соседки, и спасли цыплят от пса Бутуза. Рассказ «Сюрприз» будет полезен уже тем, что заставит задуматься, откуда хлеб и многое другое на столе берётся. Городские мальчики Сева и Миша, приехав к тете в совхоз, захотели для всех сделать хорошее дело, а на деле — чуть не сорвали посевную. Но, как это бывает во всех хороших книжках, мальчишки исправили свою ошибку, а потом со смехом вспоминали свою оплошность. Ведь необдуманный поступок можно исправить, а бывшие «враги» очень быстро смогут стать друзьями. «Бабушкин колобок» - чудесная, добрая история об озорном домашнем бельчонке. Совсем крошкой попал он к бабушке и ее внучкам, а когда вырос, радовал своими проделками и озорством - весело играл в пятнашки, из подвернувшихся вещей бабушки и девочек обустраивал гнездышко, устроил самую настоящую кладовую у бабушки в волосах. Чего там только не находили - орешки, миндаль, сушеные грибы... Рассказ о трогательной любви, заботе о маленьком зверьке бабушки и сестренок Ани и Ляли, о том, как маленькие девочки пытались заслужить доверие бельчонка и о том, что из этого получилось. История озлобленного Карая поучительна и злободневна. Этот рассказ полезно прочитать любому, решившему начать воспитание собаки. Эти истории ненавязчиво преподносят уроки доброты, дружбы, взаимовыручки не только детям, но и взрослым.

Повесть Елены Верейской «Три девочки. История одной квартиры» была впервые напечатана в 1948 году в Лениздате и недавно вышла в издательстве «Речь» (с такой же обложкой, как в моём детстве). 

Написанная просто и увлекательно, повесть рассказывает о жизни трёх подруг-школьниц — счастливой довоенной и полной драматизма в годы ленинградской блокады. Сегодняшние дети плохо представляют себе жизнь в коммунальной квартире, в которой живут герои книги. Дружба девочек начинается с момента, когда семья Наташи въезжает в коммунальную квартиру, и в квартире меняется всё. Жизнь всех жильцов становится новой, наполненной и интересной. Наташа с мамой, папой и братом занимают одну комнату, Люся с мамой другую, Катя с дедушкой третью. Ещё две комнаты занимает доктор, который после смерти жены живёт один. Общими усилиями его пытаются расшевелить, вернуть ему веру в людей и привычку улыбаться. Папа Наташи по вечерам диктует маме свои научные труды, а по выходным водит дочку в музей. Люся с мамой предпочитают не музеи, а развлечения попроще, например, цирк. Стеснительная отличница Катя, её брат Вася и строгий дедушка. Вчетвером в одной комнате? Зато есть подружки, замечательная «классная», общий Новый год, совместные игры, ребусы, загадки. Серьезная и деятельная Наташа, веселая взбалмошная Люся, тихая и застенчивая Катя становятся настоящими подругами. Во многом благодаря им все жители квартиры становятся одной большой и дружной семьей. И даже неразговорчивый доктор находит утешение в маленьком Тотике, брате Наташи. Они веселятся, иногда ссорятся, слушают истории в сумерках, выдумывают разные вещи, ходят в школу, помогают взрослым... Светлая, радостная жизнь. Запоминается глава, где квартира праздновала встречу Нового 1941 года, обитатели строили радужные планы на год и загадывали только счастье. Мы тоже каждый Новый год строим планы, загадываем желания, и так же, как эти девочки не верим, что что-то может пойти не так. «Чудно встретили сорок первый год! - воскликнула Анна Николаевна. - И вот увидите, он весь пройдёт радостно и весело, и мы ещё лучше встретим следующий. Все охотно согласились с ней. И никто не подозревал, как жестоко она ошибается».

Прошёл год. Снова новогодняя ночь. Но идёт война, и Ленинград находится в блокаде. Девочки быстро взрослеют, даже легкомысленная Люся становится ответственной. Каждая из них преодолевает саму себя: Наташа учится быть храброй, Люся справляется со своей ленью, а Катя побеждает застенчивость. У Наташи ушёл на войну отец, у Кати - брат. Маленький брат Наташи тяжелее всех переживает голод. Доктор почти всю свои продукты отдает малышу. Матери заботятся о детях и стариках и работают в госпитале. Дед Кати работает на заводе дни и ночи, девочки дежурят на чердаке и гасят зажигательные бомбы. Каждый из членов дружной коммунальной семьи в первую очередь заботится о других, старается помочь, чем может, поддержать и вселить надежду, сам при этом искренне веря в Победу. Улицы завалены снегом, жуткий холод, люди на саночках везут трупы, постоянные бомбежки, а на ужин похлебка из промышленного желатина. Все греются в одной комнате и кусочком хлеба делятся с младшими. Блокада, холод, голод, обстрелы, смерти... На страницах книги очень просто и спокойно описывается быт обычных людей блокадного города: очереди за хлебом, походы за водой в мороз, работа сутки напролет, жизнь под обстрелами и радость от весточек, полученных с фронта. 

«Какие вы все молодцы! – заговорила девушка. – Я вот второй день с фронта, завтра еду обратно. Не повидала бы своими глазами, не поверила бы. Как только держатся, и не поймешь… Ну, кабы там один, два – три героя! А то весь город!.. А я, понимаешь ли, вчера пошла отца навестить, старик он у меня, уж на покое жил. «Нету дома, – говорят, – на работе». Пошла искать его на свой завод. Нашла. А цех-то, понимаешь, разрушен весь, бомба попала. Одни стены, – крышу снесло. А работа вовсю идет. На морозе! Прямо на полу костер разложили, – подбегут; руки погреют да снова к станку. А один – ноги его, понимаешь ли, не держат – так к столбу веревкой привязался и работает. Вот честное слово! Ну разве такой народ сдастся?– Никогда! – прошептала Наташа».

Пока взрослые были на работе, все домашние дела лежали на девочках. Они стояли в длинных очередях за хлебом, следили за Тотиком (младшим братом Наташи), ходили за водой к Неве: «Спускаться к Неве становилось труднее с каждым днём. Ступеньки, забитые снегом и залитые водой, обледенели, слились в скользкую неровную дорожку. Люди старались обходить её стороной, вытаптывая ступеньки в снегу, но падали разливая добытую воду. Иногда кто-нибудь, у кого ещё оставались силы, приносил с собой топор и вырубал ступеньки во льду, но их хватало ненадолго...» Даже в такое трудное время для ленинградцев, когда сил становилось всё меньше с каждым днём, девочки продолжают помогать другим. Однажды, спускаясь к проруби, они встретили бабушку, у которой уже не было сил подняться на набережную Невы с чайником воды. Девочки помогли ей, проводили до дома и взяли над бабушкой шефство. Каждый раз, идя за водой, заходили к бабушке за чайником и приносили ей воду. Сын этой женщины служил в одной из воинских частей шофёром. Он перевозил продукты с «Большой земли» в город. И вот в один из рейсов ему было разрешено увезти свою мать из блокадного города, а заодно и Софью Михайловну с девочками и Тотиком. Через Ладожское озеро с риском для жизни («обстрел впереди был, лёд трещину дал») они прибыли на Большую землю. Они пережили блокаду потому, что были вместе. Главное - доброта и взаимопомощь, чего так не хватает в наше время. Только благодаря любви к своему городу, дружбе, взаимопомощи и взаимовыручке ленинградцы смогли пережить блокаду и отстоять свой любимый город.

Реальные ужасы блокадного Ленинграда сглажены, но этого хватает, чтобы восхищаться мужеством, стойкостью и верой в хорошее юных героинь. Замечательная книга о вечных человеческих ценностях - дружбе, любви, вере, надежде. Запоминается любовь к ближнему, радость от каждого прожитого дня, умение помочь кому-то, забыв о своих невзгодах. Книга берет за душу простотой и искренностью человеческих отношений, учит быть стойкими, приходить на помощь другим, радоваться тому, что имеешь, гордиться своей страной и историей. Советую прочитать всем, кто воспитывает в своих детях умение сострадать, готовность прийти на помощь, патриотизм.

Верейская часто описывает в своих книгах семьи, дружные и счастливые. Как и её семья. Муж, график и живописец Георгий Семёнович Верейский, (1886-1962), достиг званий действительного члена Академии художеств и народного художника СССР. Сын, Орест Георгиевич Верейский (1915—1993), тоже стал художником и книжным графиком. В книге «Встречи в пути», рассказывая о своем отце, Орест Георгиевич пишет: «Отец был не только скромен, но и невероятно застенчив. Всегда старался видеть в людях доброе. Если приходилось быть свидетелем чьей-то бестактности, заносчивости, он испытывал мучительную неловкость».

Сын иллюстрировал произведения Шолохова, Паустовского, Фадеева, Пришвина, Бунина, Хэмингуэя и др. Отец был его первым учителем. За участие в иллюстрировании издания 200-томной «Библиотеки всемирной литературы» ему в 1978 году была присуждена Государственная премия. В 1984 году он был награжден Золотой медалью Академии художеств за иллюстрации и оформление романа Л. Толстого «Анна Каренина». 

Особое место в творчестве Верейского занимают иллюстрации к произведениям Твардовского, с которым художник встретился и навсегда подружился на фронте, в редакции газеты «Красноармейская правда». Именно образ Василия Теркина, созданный Верейским, был утвержден самим А.Т. Твардовским.

О другом сыне, Николае Георгиевиче Верейском (1912 - 1996), тепло вспоминает Ирина Борисовна Кистерова, дочь однокашников Николая Георгиевича - Нины Владимировны Ренгартен и Бориса Тихоновича Котова: «Его особый дар - всю жизнь соединять людей; помнить о многих и попечительствовать - всегда было его особенностью. Во время войны, в самый лютый период блокады, когда от истощения оставили силы всю семью мою (мне было 3,5 года), и уже давно никто не выходил по сигналу тревоги в бомбоубежище, однажды пришел дядя Коля - тогда ополченец. С опухшими ногами в разрезанных валенках (и он часто повторял: «С моими ногами!..») он принес свой паек, вероятно, собранный за какое-то время, и спас нам жизнь! …Уже в Москве мама с дядей Колей часто виделись, а еще чаще перезванивались, и все заботы житейские и по работе вместе переживали. Со временем таким же близким человеком стала нам и его жена Кира Николаевна. Дядя Коля был одаренным человеком, но его необыкновенная скромность пересилила: он не пошел по стопам отца, хотя прекрасно рисовал. Друзья называли его «голубь мира», и справедливо: дядя Коля был как бы нашей совестью… Были годы, когда он, приезжая в Ленинград, наносил визиты чуть ли не 100 вдовам своих фронтовых друзей. Его маму, Елену Николаевну Верейскую, детскую писательницу, которую очень любили сыновья, я тоже помню - ее чистое, простое, доверительное и очень достоверное писательское дарование особенно ярко выразилось в одной, главной книге ее жизни: «Три девочки». В отличие от прочих ее рассказов, чаще всего с узнаваемыми чертами личных биографических подробностей, это хотя и книга для юношества, но также и самое достоверное и непосредственное свидетельство о блокаде, о всех реалиях, многие из которых не вычислишь ни из какой истории. Это сама жизнь». Во время войны Николай ушёл на фронт ополченцем. Воевал на Ленинградском фронте. После войны работал во Всесоюзном институте гидрогеологии и инженерной геологии. Гидрогеолог, кандидат геолого-минералогических наук.

Елена Николаевна воспитала поистине достойных сыновей. А ещё - не одно поколение читателей. Скончалась Елена Николаевна Верейская 19 сентября 1966 г. в Ленинграде. Свою жизнь писательница действительно целиком посвятила детям. В ее книгах ощущается какой-то домашний уют, царит атмосфера любви и взаимопомощи, атмосфера счастья. Они наполнены человеческим телом и верой в будущее. Герои этих книг - обычные мальчишки и девчонки, очень похожие на наших современников. Среди лучших произведений Елены Николаевны, которые стоит прочитать вместе с детьми в наши дни, можно назвать «Три девочки» – о девочках-подростках, оказавшихся в блокадном Ленинграде, их искренней дружбе и мужестве, «Бабушкин колобок» – о маленьком озорном бельчонке, чуть не попавшем в большую беду, рассказ о собаке «Карай» – о том, как важно по-доброму относиться к животным, и другие повести и рассказы. Простыми словами она пишет о самом главном – «будьте такими, чтобы людям всегда было около вас тепло и весело».

Альбомы старых фотографий,

Странички детских дневников,

Обрывки судеб, биографий,

Где дружба, ненависть, любовь,

…Пусть время, опытный биограф,

В легенды превращает быль,

Страстей немой кинематограф,

Декретов телеграфный стиль.

Примчатся солнечные ветры

Из праха павших воскрешать,

Не смейте модным словом ретро,

Не смейте модным словом ретро,

Все, чем мы жили называть.

Н. Олев

Познакомьтесь с двумя рассказами Верейской.

Белая шубка

Это было в дни Великой Отечественной войны. Маленькие ленинградцы с детским садом ехали в эвакуацию. На одной станции в вагон вошла женщина с мальчиком лет двух на руках. Он был одет в шубку из белого меха с чёрными пятнами. Женщина сказала:

— Вчера фашисты разбомбили поезд. Много народу погибло. Этого мальчика нашли в лесу. Он знает только, что зовут его Толей и что у него есть мама. Станцию часто бомбят. Не возьмете ли его в свой эшелон?

— Конечно, возьмем! — ответила воспитательница Ольга Михайловна.

И все детишки закричали:

— Возьмём! Возьмём!

А шестилетняя Валя сказала:

— Смотрите, какие у него глазки! Как у китайчонка — уголки кверху приподняты, и чёрные-чёрные! Ольга Михайловна, пусть он будет моим братиком

— Мама! Где мама? — заплакал мальчик.

Ольга Михайловна взяла его на руки:

— Не плачь, Толя, мы едем к маме.

Ехали много дней. Маленького Толю все дети полюбили, они играли с ним, а Валя помогала Ольге Михайловне одевать, умывать его. Толя скоро ко всем привык. Приехали в большой город. Детский сад поместили в просторный, светлый дом. Из окон были видны река и далёкий лес.

Однажды Ольга Михайловна повезла ребят в детский театр. А спектакль вдруг отменили. Ребята огорчились, но Ольга Михайловна сказала:

— Какой тут хороший садик! Погуляем в нём!

Приближалась весна, и снег был мягкий и послушный.

— Давайте лепить снеговика! — предложила Ольга Михайловна и сама начала скатывать снежный шар. Ребята стали ей помогать. Снеговик вышел замечательный! «Только метлы ему не хватает! — закричала Валя.— Я видела, у самого входа торчит из сугроба метла. Я сейчас принесу её!» Но метла прочно вмерзла в снег, и Валя никак не могла вытащить её. «Давай помогу!»— услышала она над собой голос. Молодая женщина дёрнула за палку и вытащила метлу: «Получай!» Валя взглянула на женщину. Какое у неё знакомое лицо! Где Валя могла её видеть?! Глаза чёрные-чёрные, и уголки их чуть приподняты. А шубка на ней… Белая меховая шубка с чёрными пятнами!.. Женщина вышла из сада и быстро пошла вдоль решётки. Валя смотрела ей вслед и вдруг сорвалась с места. «Тётя! Тётя, постойте!» — кричала она. Но женщина не слышала.

Дорогу Вале пересек трамвай. Когда он прошел, белая шубка была уже далеко. Только бы не потерять ее из виду! Валя бежала со всех ног: «Тетя! Тетя!» Белая шубка свернула в переулок. Свернула в переулок и Валя. Тротуар обледенел. Валя поскользнулась и упала. Женщина в белой шубке скрылась в подъезде высокого дома. Валя вбежала в тот же подъезд. Где-то на самом верху громко стукнула дверь. Валя стала быстро подниматься по лестнице.

Вот и площадка четвертого этажа. Две двери. Которая из них захлопнулась за тетей в белой шубке? Валя позвонила в первую дверь. Никто не открыл ей. Валя с минутку постояла, потом нажала кнопку звонка у второй двери. Дверь открылась. Перед Валей стояла та самая женщина, с глазами, как у Толи. – «Ты к кому, девочка? Входи же!» Валя вошла и стояла молча. У неё вдруг совсем пересохло в горле. – «Стой! Мы же знакомы! Ведь это тебе я вытянула метлу из снега?» — Валя молча кивнула головой.

— «Так ты бежала за мной? Догоняла меня?» — Валя снова кивнула головой. – «А зачем? Тебе, наверно, попало за метлу от сторожа?»

— «Тётя, вы… не Толина мама?» — еле слышно спросила Валя. Лицо женщины вдруг стало совсем белым, губы задрожали.

– Толя!.. Ты знаешь, где мой Толя?!. Он жив?!.» — «Жив. Он у нас в детском саду, у него шубка, как у вас… и глазки…»

— Мой Толя жив… Где же он?.. Скорей, скорей к нему!

Они прибежали в садик у театра. Но там уже не было ни ребят, ни Ольги Михайловны.

«Ушли!— воскликнула тётя.— А на какой улице ваш детский сад?» Валя громко расплакалась: «Я… я не знаю! Где-то далеко! Долго ехали на трамвае…» — «Не плачь! Мы найдём».

—Милиция? Вам не звонили, что пропала девочка? Звонили? Сообщите туда скорее, что я её сейчас привезу. Скажите мне адрес детского сада!.. Спасибо!.. И, взяв Валю за руку, женщина побежала к трамваю.

— «Валя! Что ты наделала…» — встретила их Ольга Михайловна, но женщина перебила ее: «Не браните девочку! Она искала меня. Где Толя?!» Ольга Михайловна взглянула на женщину и ахнула: «Ну конечно! Вы Толина мать! Зайдите сюда, я сейчас приведу его». Они вдвоём ждали в кабинете Ольги Михайловны. Тётя держалась за стол, словно боялась упасть. Обе не сводили глаз с двери… И вот Ольга Михайловна ввела за ручку Толю.– «Толя… »— еле слышно прошептала женщина. Толя стоял и смотрел на неё широко раскрытыми глазами.

— Мама!— закричал он. Мать и сын бросились друг к другу.

— Ольга Михайловна, не сердитесь…— начала было Валя, но воспитательница не дала ей договорить. Она прижала к себе девочку и молча поцеловала ее.

Бабушкин колобок

Мне было тогда десять лет, а сестре Ляльке пять. Мы жили с бабушкой в маленьком бревенчатом домике с зелёными ставнями. Кругом был сад, такой большой сад, что в нём можно было заблудиться. В саду росло очень много орешника. Один раз вышли мы с Лялькой из дому, слышим, бабушка в саду на кого-то кричит, да сердито так. Удивились мы: бабушка была добрая. Побежали посмотреть. Глядим,— стоит бабушка в чёрном платье, маленькая, сгорбленная, на голове косыночка кружевная наколота, лицо все в морщинках, сердитое, брови сдвинуты. И держит бабушка правой рукой за ухо мальчишку незнакомого, а мальчишка вертится, пищит, никак от бабушки вырваться не может.

Мы с Лялькой остановились, смотрим издали, что будет. А бабушка мальчишку отчитывает:

—Я вам задам, разбойники этакие! Мало того, что орешины ломаете, ещё белочку убили. Зачем убили? Говори!

Мальчишка хнычет, ничего не говорит.

А бабушка снова:

—Что она вам сделала? Кто теперь бельчат кормить будет? И бельчата помереть должны!

Мальчишка говорит:

—Да там всего один.

—Где там?

—А в гнезде!

Бабушка ещё больше рассердилась.

—И в гнездо уж залезли. Где гнездо? Говори!

Да как дёрнет мальчишку за ухо. Тот даже заревел. А бабушка не унимается:

—Где гнездо? Говори!

—Во-он на той ёлке.

Показывает мальчишка прямо в нашу сторону. Мы с Лялькой скорей за куст. Никогда мы бабушку такой сердитой не видали. Подвела бабушка мальчишку к ёлке.

—Полезай,— говорит,— достань мне бельчонка. Только не думай удирать; я тебя теперь знаю, всё равно разыщу.

Отпустила мальчишку. Мальчишка ухо рукой потёр,— оно всё красное. Полез на елку, а сам всхлипывает. А бабушка смотрит, как он лезет, да приговаривает:

—Злодеи вы, злодеи! Чего загубили зверька? Смотри, осторожнее! За пазуху бельчонка положи…

Лезет мальчишка на самый верх. А нам любопытно: подошли к самой ёлке. Бабушка нас точно и не замечает. Смотрим наверх: мальчишки за ветками и не видать. Потом, слышим, слезает. Тихонько слезает, осторожно. Правой рукой за дерево держится, в левой что-то несёт. Слез. Взяла у него бабушка бельчонка из рук, дала мальчишке подзатыльник.

—Пошёл вон! И чтоб духу твоего здесь не было!
Подрал мальчишка, только пятки засверкали. А мы уж около бабушки стоим, рассматриваем. Копошится у бабушки на ладони что-то розовое, голенькое, с длинным-длинным голым хвостом; слепой мордочкой тычется в бабушкины пальцы. А бабушки и не узнать: повеселела, улыбается. Пошли мы домой. Сейчас же послала меня бабушка в аптеку, соску резиновую купить. Пока я в аптеку бегала, бабушка молока согрела. Налила его в бутылку, соску надела и поднесла бельчонку к губам. Он так и присосался. Мы с Лялькой даже запрыгали от радости. А бельчонок пососал, пососал да и уснул.

* * *

Так бельчонок у нас и остался жить. Возилась с ним бабушка как с ребёнком. А Лялька у нас была избалованная, капризная, привыкла, чтобы только с ней носились.

Один раз вижу: сидит Лялька у окна и губы надуты. Я подошла.

—Ты чего дутая?— спрашиваю.

—Да,— говорит,— а чего бабушка бельчонка больше, чем меня, любит?

—Глупая ты, Лялька,— говорю.— Он маленький, а ты большая. Тебя из соски кормить не надо, а он не умеет сам есть. Надо же его выкормить.

А Лялька бубнит:

—Голый, противный. Все спит да спит. Я думала, он с нами играть будет.

—И будет, когда вырастет,— говорю.— Подожди немножко.

Прошло четыре-пять недель. Вырос бельчонок. Сидит у бабушки на плече, рыженький, пушистый; длинный пышный хвост кверху задрал, себе на спину положил, а кончик хвоста назад отогнут: на спине не помещается. Ушки длинные, глазки чёрные, быстрые. Сидит на задних лапках, в передних сухарик держит, грызёт его длинными острыми зубками. Съест сухарик, мордочку лапками вытрет, вскочит на бабушкину голову, а потом как распушит хвост да как перелетит птицей с бабушкиной головы прямо на шкаф. Оттуда — на дверную притолоку, оттуда на бабушкину кровать — и давай на ней кувыркаться через голову.

 —Ишь ты, что выделывает!— удивляется бабушка.

Лялька захлопала в ладоши и кричит:

—Смотрите, смотрите! Катится, как колобок! Колобок-колобок, я тебя съем!

А бельчонок точно понял! Вскочил на шкаф, на Ляльку смотрит и цокает:

—Цок-цок-цок.

Бабушка говорит:

—Напугала Лялька его своими хлопками.

А я смеюсь:

—Нет, бабушка, это он песенку колобка поёт: „Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл, от тебя, Лялька, и подавно уйду!“

—Колобок-колобок, иди ко мне, я не съем!— говорит бабушка и протянула руки к нему. Бельчонок прыгнул к ней на руки, а с них на кровать — и ну снова кувыркаться через голову. Понравилось ему, видно, по мягкой постели кататься!

Тут мы с Лялькой в два голоса хохочем и кричим:

—Колобок-колобок, я тебя съем!— и обе пробуем его поймать. А он увернулся, прыг к бабушке на плечо и суёт мордочку к ней за пазуху, точно спрятаться хочет. Бабушка взяла его в ладони, прижалась щекой к его пушистой шёрстке, а сама всё приговаривает:

—Нет, он бабушкин, бабушкин колобок, никому бабушка своего колобка есть не даст! Наигрался, колобок, отдохни, колобок, баю-бай, баю-бай.

Так бельчонка Колобком и прозвали…

А что было дальше, читайте в «Бабушкином колобке».

Когда готовили этот пост, моя сестра написала: «Есть книжка, которая оставила глубокий след в моём детстве. И тогда, и сейчас я не могу читать её без слёз. Событиям в книге исполняется 75 лет. А автору, Елене Верейской - 130. Это -«Три девочки». В нашей семье тема блокады очень личная, значимая. Все прочитанные книги о блокаде проходят через сердце и переносятся на судьбы близких. И эта книга стала в своё время одной из любимых, тех, которыми хочется делиться, передавая из рук в руки кузинам и одноклассницам. Трогательная, душевная книга, очень светлая. О доброте и дружбе, стойкости и взаимопомощи…Моя мама и бабушка тоже жили в коммуналке на Васильевском острове, ходили на Неву за водой и стояли в очереди за 125 граммами хлеба. Их так же вывозили по Дороге жизни…Запомнилось описание счастливой довоенной жизни и страшные своей обыденностью блокадные дни. Ребусы и походы в музей, уборка в комнате доктора и рассказы в сумерках… Мы с кузинами, вспомнив трюк с переодеванием и отгадыванием, воплотили его в жизнь на одном из семейных праздников. Уроки, усвоенные из книги, пригодились и в детстве, и во взрослой жизни: «Ведь главное – надо непременно быть нужной, что-то вносить в жизнь», «Будьте такими, чтобы людям всегда было около вас тепло и весело»…Хорошо, что мы росли на таких книгах. И спасибо автору - Елене Верейской».

Приближаются два памятных дня, связанных с блокадой Ленинграда. 18 января – День прорыва блокады, 27 января – День снятия блокады. В библиотеках наверняка будут оформлять выставки к этим датам. Предлагаю всем вместе вспомнить детские и взрослые книги о блокаде, которые можно на них поставить. Не забывайте о «Трёх девочках», «Ленинградских рассказах» Тихонова.

А какие книги посоветуете вы?