Николай Николаевич Раевский – «памятник двенадцатого года»

Николай Раевский, 1790-е гг

 

«Свидетель Екатерининского века, памятник двенадцатого года, человек без предрассудков, с сильным характером и чувствительный, он невольно привлекает к себе всякого, кто только достоин понимать и ценить его высокие качества»

(А.С. Пушкин о Н.Н. Раевском)

 

Наверное, судьба Николая Николаевича Раевского, появившегося на свет 25 сентября 1771 года, была предопределена с самого его рождения. Дворяне Раевские перешли на службу государю еще при отце Ивана Грозного, Василии III.  Дед Николая при Петре I сражался со шведами под Полтавой, его отец, Николай Семенович, погиб в Яссах в ходе первой русско-турецкой войны 1768-1774 гг, состоя на службе у Екатерины II. Судьбу отца повторил и старший сын, Александр Николаевич, любимец Суворова, павший в 1790 году во время штурма Измаила. Николай, также участвовавший в этом сражении, вернулся с войны 19-летним подполковником. 

«Любимый из племянников князя Потемкина» – так называл Раевского Пушкин. Николай Николаевич был зачислен в полк своего двоюродного деда еще будучи ребенком. Великий князь дал племяннику несколько наставлений, однако Николай запомнил лишь одно: «Во-первых, старайся испытать, не трус ли ты; если нет, то укрепляй врожденную смелость частым обхождением с неприятелем». И Раевский преданно следовал заветам именитого дяди, участвуя в екатерининских войнах и выходя из сражений героем. 

Правда, не обошли его стороной репрессии Павла I – 26-летнего Николая император отправил в отставку, что, правда, открыло для Раевского новую страницу в жизни. Он женился на внучке Михаила Ломоносова, Софье Алексеевне Константиновой, в семье родилось два сына и пять дочерей (одна умерла во младенчестве, однако, остальные выросли и сыграли немаловажную роль в русской истории).

Однако, судьба помещика была не тем, что было предначертано потомку героических Раевских – в Европе началась эпоха Наполеоновских войн, и в 1807, в 35-летнем возрасте Николай подал прошение о возвращении его в действующую армию с приказом о содействии полку близкого друга Раевского, генерала Петра Багратиона.

В 1812 году, когда войска Наполеона вторглись в Россию, Раевский командовал седьмым пехотным корпусом армии Багратиона. 23 июля 1812 года произошел бой под Салтановкой, ставший одной из самых легендарных страниц жизни генерала Раевского.

Подвиг солдат Раевского под Салтановкой, Н. С. Самокиш

Его корпус вступил в бой с пятью дивизиями маршала Даву. Схватка шла с переменным успехом. В критический момент, когда русские ряды дрогнули, генерал лично встал во главе Смоленского полка, поведя его в атаку. Раевский был ранен картечью в грудь, однако, солдаты, воодушевленные его примером, бросились вперед и обратили французское войско в бегство. 

В истории сохранилась легенда, повествующая о том, что рядом с отцом в том легендарном сражении воевали оба сына Николая Раевского – 17-летний Александр и 11-летний Николай. Так писал об этом внук генерала Николай Михайлович Орлов: «В момент решительной атаки на французские батареи Раевский взял их с собою в главе колонны Смоленского полка, причем меньшого, Николая, он вел за руку, а Александр, схватив знамя, лежавшее подле убитого в одной из предыдущих атак нашего подпрапорщика, понес его перед войсками. Геройский пример командира и его детей до исступления одушевил войска».

И, наверное, уже не так важно, что сам Николай Николаевич опроверг эту героическую легенду: «...Весь анекдот сочинен в Петербурге. ...Граверы, журналисты, нувеллисты воспользовались удобным случаем...». На самом же деле, сыновья его, действительно, были при корпусе, однако, в атаку не ходили. 

Раевский с сыновьями, гравюра С.Карделли

Несмотря ни на что этот подвиг прославил генерала Раевского в народе. Василий Андреевич Жуковский написал о нем знаменитые строки:

Раевский, слава наших дней,

Хвала! Перед рядами

Он первый грудь против мечей

С отважными сынами!

А как же познакомился с семьей Раевских Александр Сергеевич Пушкин? 

В 1814 году в Царское Село с гусарским полком прибыл юный подпоручик Николай Раевский-третий, тот самый сын Раевского, который по легенде 11-летним мальчиком принял участие в сражении под Салтановкой. В Царскосельском лицее на тот момент уже третий год проходил обучение молодой Пушкин. 

В глазах юного поэта 14-летний Николенька Раевский был окружен венком боевой славы. Мы помним, как Пушкин и сам рвался поучаствовать в сражениях Отечественной войны, так что, несомненно, он с большим интересом общался с молодым человеком, который эту войну прошел. 

В 1817, находясь в Москве, Николай представил нового друга своей семье. А уже в 1820-ом Александр Сергеевич, написавший эпиграммы на Аракчеева, Александра I и ряд других стихов, возмутивших власть, был отправлен в ссылку. Лишь благодаря ходатайствам его друзей, северную ссылку для поэта заменили на южную – так Пушкин оказался в сопровождении семьи Раевских, также движущихся из Крыма на Кавказ, где отбывал свою службу старший сын генерала Раевского – Александр.

Пушкин в Гурзуфе с семьей Раевских, Н. Горлов

В том же путешествии Пушкин познакомился и с четырьмя дочерями генерала. Брату 14 сентября 1820 года писал: «Все его дочери – прелесть».

Многие произведения поэта, написанные Пушкиным во времена южной ссылки, исследователи традиционно связывают с дочерями генерала Раевского, что не лишено оснований – ранняя лирика Пушкина была весьма автобиографичной. Прежде всего, адресаткой Пушкинских строк стала 15-летняя Мария Раевская, впоследствии вышедшая замуж за декабриста Волконского. Исследователи считают, что Марии Пушкин посвятил «Редеет облаков летучая гряда...», «Таврида», «Не пой, красавица, при мне...», «На холмах Грузии», посвящение к «Полтаве», а также XXХIII строфу из первой главы «Евгения Онегина».

Я помню море пред грозою:

Как я завидовал волнам,

Бегущим бурной чередою

С любовью лечь к ее ногам!

Как я желал тогда с волнами

Коснуться милых ног устами!

Так Мария впоследствии вспоминала о событии, возможно, подарившем нам эти строки: «Я помню, как во время этого путешествия, недалеко от Таганрога, я ехала в карете с Софьей, нашей англичанкой, русской няней и компаньонкой. Увидя море, мы приказали остановиться, и вся наша ватага, выйдя из кареты, бросилась к морю, любоваться им. Оно было покрыто волнами, и, не подозревая, что поэт шел за нами, я стала, для забавы, бегать за волной и вновь убегать от нее, когда она меня настигала; под конец у меня вымокли ноги; я это, конечно, скрыла и вернулась в карету. Пушкин нашел эту картину такой красивой, что воспел ее в прелестных стихах, поэтизируя детскую шалость».

Никаких же воспоминаний генерала Раевского об этом путешествии не сохранилось. Доподлинно мы знаем о том, что в 1820 году он еще был в хороших отношениях с императором, однако, уже в 1821 Александру I начали поступать беспочвенные обвинения в том, что Николай Раевский имеет отношение к начавшим формироваться в стране тайным обществам. В 1824 году Раевский вынужден уйти в бессрочный отпуск, приравненный к разжалованию. 

Портрет Николая Раевского, автор неизвестен

Еще через год же на престол взошел Николай I, и это событие стало роковым в судьбе семьи генерала и его самого. По делу декабристского восстания были арестованы оба сына Раевского – Александр и Николай, а также оба зятя – генерал-майор Михаил Орлов, супруг старшей дочери Екатерины, и генерал-майор князь Сергей Волконский, супруг Марии, которая отправилась за сосланным мужем в Сибирь. Оказался в заключении и брат Николая Раевского по матери, рожденный во втором браке, полковник Василий Давыдов.

Несмотря на то, что сыновей и Орлова вскоре освободили, эти события сильно подорвали здоровье Николая Раевского, в 1829 году он скончался. 

После его смерти Пушкин по просьбе вдовы хлопотал перед Бенкендорфом об увеличении ей пенсии. «Уже то, что она с этим обратилась ко мне, – писал он, – свидетельствует, до какой степени у нее мало друзей, надежд и путей. Половина семьи в ссылке, другая – накануне полного разорения. Доходов едва хватает на уплату процентов громадного долга…». Голос поэта был услышан. Граф Бенкендорф доложил государю, и вдове Раевского была назначена пенсия – 12 000 рублей ассигнациями в год. 

Бюст Раевского на аллее генералов - участников Смоленского сражения

На могиле Николая Николаевича Раевского высечена надпись:

«Он был в Смоленске щит,

В Париже меч России»

А одна из самых известных характеристик генерала, дошедшая до наших дней, была дана ему Наполеоном. После Бородинского сражения французский император так сказал о Раевском: «Этот русский генерал сделан из материала, из которого делаются маршалы».

 

Использованные источники:

Богданов, А. Раевский – щит и меч России / А. Богданов // Наука и религия. – 2012. – № 8. – С. 14-18. 

Вересаев, В.В. Спутники Пушкина : 392 портрета / В. В. Вересаев. – Москва : Захаров, 2001. – 655 с. 

Галушко, Т. К. «Раевские мои...» / Т. К. Галушко. – Ленинград : Лениздат, 1991. – 160 с.

Сидорчик, А. «Щит и меч России». Тысяча и один подвиг генерала Раевского / А. Сидорчик // Аргументы и факты. – https://aif.ru/society/history/shchit_i_mech_rossii_tysyacha_i_odin_podvig_generala_raevskogo

Шишов, А.В. Исторические портреты. Петр Багратион, Михаил Барклай де Толли, Николай Раевский... / Алексей Шишов. – Москва : АСТ : Астрель, 2009. – 475 с.

Экшут, С. Пять сражений генерала Раевского / С. Экшут // Родина. –https://rg.ru/2016/09/15/rodina-raevskij.html

http://www.pushkin-museum.ru/pushkin_i_raevskii.html

 

Ольга Сустретова, Центральная библиотека им. А.С. Пушкина