Григорий Чухрай

 

23 мая исполняется 100 лет выдающемуся советскому, российскому кинорежиссеру Григорию Наумовичу Чухраю.

Его фильмы вошли в Золотой фонд отечественного кинематографа. Их немного, семь художественных и три документальных. Но все они заняли достойное место в истории киноискусства. Еще при жизни его назвали классиком отечественного кинематографа. С этим, впрочем, никто никогда и не спорил. Мировую же славу ему принесли две картины: «Сорок первый» и «Баллада о солдате».

Его фильмам аплодировали в Каннах, советские зрители не могли их смотреть без слез. Это были слезы благодарности за правду и честность в искусстве, вещь довольно редкую.

Чухрай первый в кинематографе рассказал о несправедливом отношении к военнопленным («Чистое небо»). До него в кино не звучала тема дезертирства («Трясина»). Его фильмы номинировались на премию «Оскар» и «Золотую пальмовую ветвь» Канского кинофестиваля. У Григория Чухрая 100 творческих наград. Стоп! Здесь, пожалуй, стоит сменить торжественную и безоблачную ноту. Совсем не безоблачной была творческая жизнь этого талантливого, честного творца. Тернистым и мужественным был его путь. В конце жизни, уже будучи мэтром, он написал две книги: «Моя война» и «Мое кино». Каждая из которых – правда и только правда. А кто еще лучше расскажет о себе – сам человек. «На войне я не стал героем, каких было немного, – писал режиссер. – Я был обыкновенным солдатом, а потом офицером, каких были миллионы. На войне мне повезло: у меня были верные друзья, которые не предадут и не бросят в беде. Я мог тысячу раз погибнуть, но мои ранения не сделали меня калекой». На его груди – орден Красной звезды. Это за его подвиг в ходе операции «Днепровский десант». Ордена Отечественной войны он удостоен за бой под Бакончерное

Сердце мое дрогнуло

После Великой Отечественной войны Чухрай поступил во ВГИК, где учился в творческой мастерской народного артиста СССР Сергея Юткевича и народного артиста Михаила Ромма. Ступив на свой творческий путь, «начал выражать личное отношение к миру». В этом и заключается ценность его произведений.

Завершая сухие строки биографии Чухрая, стоит сказать, что этот человек прожил долгую, достойную, трудно-счастливую жизнь. Всю жизнь любил одну женщину Ирину Павловну, которая стала его надежным «тылом», воспитал сына и дочь. В его биографии даже враги не нашли ни одного порочащего его пятна.

Когда я посмотрела фильм «Сорок первый», подумалось: каким смелым, честным должен быть режиссер, снявший этот фильм. Подтверждение этим предположениям я нашла в книге Чухрая «Мое кино». Оказалось, что автор еще и литературно одаренный человек, обладающий хорошим стилем и безупречным языком. В годы войны после очередного ранения Чухрай попал в Челябинск. Глубокий тыл. Здесь его оперировали, вынули осколок. «В госпитале библиотекарь принесла мне на выбор несколько книг. Были там и рассказы Бориса Лавренева. Повесть «Сорок первый» произвела не меня глубокое впечатление. Я перечитал ее несколько раз. Думал над проблемой войны и Гражданской, в частности. Трагическая судьба красноармейки Марютки, влюбившейся в своего врага – белого офицера, а потом застрелившей его, сегодня может показаться неправдоподобной. Но у войны свои законы. Наверное, они непонятны тем, кто этого ада не прошел. Что поделаешь, войны ведутся между людьми с разными убеждениями. Однажды мой учитель Михаил Ромм сказал: «Тебя тянет на романтику. Сними «Сорок первый» по Лавреневу. Сердце мое дрогнуло».

Фильм «Сорок первый» уже был снят в 1924 году режиссером Протозановым. Картина была снята с классовых позиций. Белые – негодяи, красные – благородные. По своей войне Чухрай знал, что это не так. Негодяи бывают с той и другой стороны. В 50-е годы, чтобы решиться на такой фильм, надо было быть человеком мужественным, смелым, до конца уверенным в положительном результате. Такие фильмы назывались фильмами «на скользкую тему». Разве Чухрай не рисковал поскользнуться и упасть, и больше не подняться как режиссер? Рисковал, и еще как! И тем не менее сел за сценарий. Погрузился в атмосферу тех лет, почувствовал дыхание революции. От сценария пришли в восторг его учителя: Ивченко и Ростоцкий. Редакторы Киевской киностудии в восторг не пришли (после ВГИКа работал на этой студии). «Это интересно, но с другой стороны…». Директор студии сказал, как отрезал: «В сценарии Средняя Азия. Зачем нам на Украине верблюды? Немедленно прекратите съемки белогвардейской стряпни». Время было уже не сталинское, но оказаться за решеткой возможность была.

А дальше начались чудеса. Начались они со звонка режиссера Пырьева из Москвы. Тот, узнав о задумке Чухрая, пригласил его в Москву. Пырьев принял его на «Мосфильме» и спросил: «Если бы ты был царем, какой бы фильм снял?» «Сорок первый» я хочу рассказать правду о Гражданской войне». Зрители в начале 50-х еще помнили протозановский «Сорок первый» - добросовестный, качественный. Он хорошо смотрелся и имел успех. Не имел только того, что было в повести – эмоциональной идеи. И Чухрай начал строить Свой фильм. «Это время навсегда ушло от нас и навсегда осталось с нами». Эта авторская реплика выплывает из титров под музыку Крюкова. В фильме Чухрая всего два главных эпизода: люди идут через пески, двое из них остаются на пустынном острове среди моря. В первом эпизоде – тоска людей по дому, еде, теплу. Во втором – только медленное ожидание. Вот в этих рамках режиссер и поставил цель перед оператором Сергеем Урусевским, виртуозом своего дела. Справедливо сказать, без таланта Урусевского фильма бы не случилось. Посмотрите, в фильме нет глубоких теней, там все золотисто, бархатно, тепло. Поражаешься, как можно такое снять. А Чухрай мучается: если снять врага симпатичным, зритель простит героине любовь, но не простит ее выстрела. Если сделать его несимпатичным, простят выстрел, но не простят любовь. Мало ли что написал Лавренев. А тут фильм! Его увидит вся страна. Да, героиня партизанка Марютка полюбила белогвардейца, кадета погонника. И Чухрай решился изменить эту любовь, изменить и самих героев. Артист Олег Стриженов сыграл Говоруху-Отрока человеком смелым, незаурядным, в такого трудно не влюбиться. У Лавренева к Марютке, спасшей жизнь поручику, поручик чувствовал лишь благодарность. В фильме же он горячо полюбил Марютку. А она имела право полюбить классового врага? Мне, как зрителю, это не важно. Полюбила – и вот что из этого вышло. Любовь эта завершилась выстрелом Марютки в поручика. Вся история Гражданской войны сгустилась в этой драме.

К несчастью, у сценариста фильма Григория Колтунова были другие задачи и думы – сгладить острые углы так, чтобы картина устроила руководство. Колтунов пишет донос и называет «Сорок первый» белогвардейской стряпней. Карьера Чухрая была под угрозой. К счастью, фильм посмотрел Никита Хрущев и сразу сказал: «Посылайте в Канны!»

Так правда искусства стала выше правды жизни. В Каннах фильм получил приз фестиваля за «оригинальный сценарий и исключительные художественные достоинства». На фестивале «Сорок первый» конкурировал с фильмом Майкла Тода «8 тысяч миль под водой» – грандиозным постановочным фильмом, на рекламу которого не жалели денег. В СССР фильм Чухрая получил счастливую прокатную судьбу, а режиссер получил возможность снимать дальше талантливые фильмы.

Полный новых замыслов вернулся Чухрай в Москву. В пятидесятые годы о войне снимали много. Были фильмы хорошие и не очень. Он думал о «Балладе о солдате», не зная ни сюжета, ни названия. Такое бывает. Идея эта жила в нем со времен войны, он ощущал ее как свой долг перед памятью тех, с кем вместе шел в бой, и кто не вернулся с войны. За войну он видел много смертей и хотел показать в фильме, что смерть не бывает красивой. А в фильмах, к сожалению, ее показывали именно так. Чухрай решил снять фильм о своем ровеснике – русском солдате. И смерть героя он решил не показывать. Сценарий написали вместе с Валентином Ежовым. Это будет фильм о войне, в котором нет боевых действий.

«Сорок первый» – это успех. И успех быстрый. Люди не прощают быстрого успеха. Что? Чухрай опять хочет снимать о войне? А партия в это время призывает снимать на современные темы. А тут фильм о войне, да еще и …без войны. На «верху» сценарий не приняли. Слишком мелко, мальчик, девочка, мама… А режиссер хотел сказать – сколько мир теряет от смерти одного единственного хорошего человека. В результате путь фильма «Баллада о солдате» оказался еще тернистей, чем предыдущий. Главный герой Алеша Скворцов весь фильм в пути. Получив несколько дней отпуска, он едет в деревню, чтобы починить обветшавшую крышу материнского дома. В пути он встречает чистую, светлую любовь, видит смерть женщин и детей под фашистскими бомбами, видит дружбу и измену, радость и страдание, трусость и мелочную жадность. Алеша помогает всем встречным людям, мешает неправде. Для Чухрая это был не просто фильм, а выражение своего времени в киноискусстве. Погиб всего лишь один из миллионов, рядовой, обыкновенный солдат Советской Армии, ничего особенного на войне не совершивший. Но эта оборванная судьба – трагедия потери драгоценной человеческой жизни. Пожалуй, это фильм вовсе баллада не о солдате, а о человеке, которого история заставила стать солдатом. В картине есть один символический кадр: перевернутая картинка, в ней солдат, которого преследует танк – это перевернутый войной мир. Ни в одном фильме до «Баллады» война не увидена изнутри, глазами солдата. «Баллада» по чистоте напоминает народную сказку, песню, притчу. Столько в ней мудрости и справедливости, что хватит на много поколений. Все ли герои в фильме положительны? Конечно, нет. Есть там Гаврилкин, тупой и жадный. Но он больше защищен, чем наш герой Алеша Скворцов. И об этом Чухрай тоже заставляет зрителя помнить. Режиссер как-то признался: «Алеша для меня – идеал русского народа». Это образ собирательный, земной, правдивый. И его идеально воплотил актер Владимир Ивашов.

Фото из фильма «Баллада о солдате»

Фильм приемка сочла порочным. Директор «Мосфильма» Сурин говорил: «Ты показываешь женщину, которая изменяет мужу-фронтовику. И этим оскорбляешь миллионы верных жен». Чухрай возразил: «Кроме неверной есть и верная жена в картине». Тут вмешивается министр культуры Михайлов: «Вы хотите сказать, что половина верных, половина неверных?» Вывод: картина позорит Советскую Армию. Чухрай был сдержанным человеком, но тут не сдержался: «Ах ты, мерзавец, ты всю войну просидел в Ашхабаде, а теперь от меня, фронтовика, защищаешь Советскую Армию?!» Министр испугался и вызвал милицию.

Затем последовали приказы: убрать тот кадр, убрать этот. Например, убрать кадр, где солдаты передают с фронта в подарок жене одного бойца мыло. Следовательно, отдадут мыло и не будут мыться? Следовательно, наша армия нечистоплотна? Да, доходило до такого абсурда. Быть режиссером – надо иметь железное здоровье.

Фильм все-таки выпустили с запретом показывать его в больших городах и в столицах республик. Что же получается, если фильм вреден для зрителей больших городов, то им можно травить зрителей сел и деревень? Чухрай задал этот вопрос директору киностудии. А сам думал, может, я чего-то недосмотрел, почему они так набросились? И вдруг – ночной звонок. На проводе режиссер Сергей Герасимов. Фильм посмотрел, понравился, поздравил. А утром уже звонок из министерства культуры. Поздравления… с успехом. «Собирайтесь, повезете фильм в Канны». Все завертелось в обратную сторону. Что произошло? Оказывается, Алексей Аджубей, редактор «Известий», зять Хрущева, запустил по стране анкету. Там был вопрос: «Какой фильм за последнее время вам больше всего понравился?» Страна ответила: «Баллада о солдате». Аджубей решил посмотреть, что это за фильм. Показал Хрущеву. Фильм обоим понравился. Решили все слова Хрущева: «Отправляйте в Канны».

В книге «Мое кино» Чухрай пишет: «Какое дело этой разодетой, надушенной публике до горя матери, потерявшей сына? Они не поймут фильма. Как я ошибся. Уже с первых кадров раздались аплодисменты. В зале сидели такие же люди, как в какой-нибудь там Самаре или Армавире».

Фото из фильма «Баллада о солдате»

Всем известна поговорка «Прошел огонь, воду и медные трубы». Огонь, вода, понятно. А вот медные трубы? Это трубы славы. Испытание славой – самое трудное испытание для человека. Медные трубы как раз многих и сгубили. Чухрая спасло то, что он умел всматриваться в жизнь, ощущал ее суть, ее законы. Поэтому он и одержал победу. Еще в юности он понял свое предназначение, свой «крест» и достойно пронес его через всю жизнь.

Фото из фильма «Чистое небо»

Фото из фильма «Трясина»

Прожить нормальную жизнь и не замазаться ему помогла семья. Сначала родители. Особенно он благодарен отчиму, указавшему ему правильный путь. Жена Ирина, у которой было высокое понятие чести. Эту черту унаследовали и его дети. Сын тоже стал режиссером. Однажды, когда его заставляли подписать «коллективку» против Солженицына, долго искали Григория Наумовича, спрашивали у жены, где ее муж. На что она сказала: «А мы разошлись». Письмо он так и не подписал. Он всегда старался быть достойным своих учителей – Сергея Юткевича и Михаила Ромма. Кроме таланта режиссер должен быть моральным человеком, его рабочий инструмент – душа. Чухрай всегда считал, что фильм – это поступок. За свою долгую жизнь он совершил десять благородных поступков в виде фильмов: «Сорок первый», «Баллада о солдате», «Чистое небо», «Жили-были старик со старухой», «Память» (документальный), «Трясина», «Жизнь прекрасна», «Я научу вас мечтать» (документальный), «Сталин и война» (документальный), «Смертельные враги».

Чухрай на съемочной площадке

 

Литература:

Вайсфельд И. В. Кино как вид искусства. – М.: Знание, 1983. – 137с.

Зак М. Е. Кинорежиссура: опыт и поиск. – М.: Искусство, 1983. – 267с.

Булышкин Д. Я. Это простое и сложное кино. – М.: Советская Россия, 1981. – 239с.

Нечай О. Ф. Основы киноискусства. – М.: Просвещение, 1989. – 279с.

Фрейлих С. И. Теория кино: от Эузенштейна до Тарковского. – М.: Фонд МИР, 2009. – 508с.

Юткевич С. И. Поэтика режиссуры, – М.: Искусство, 1986. – 455с.

Чухрай Г. Н. Мое кино. – М.: Алгоритм, 2002. – 284с.

Аннинский Л. А. Шестидесятники и мы. – М.: Киноцентр, 1991. – 239с.

 

Валентина Тюрина, Центральная библиотека им. А. С. Пушкина