Усталость — ощущение
слабости, упадка сил от усиленной деятельности, напряжения; утомление.
Характеризуется чувствами слабости, вялости, бессилия, ощущениями физического
дискомфорта, потерей интереса к работе, преобладанием мотиваций на прекращение
деятельности, негативными эмоциональными реакциями.
Усталость
Порой такая гудит
усталость,
Как лечь в кровать, —
Сдается, силы едва
осталось,
Чтобы утром встать.
Как будто в шахте пластом
породы —
Ни ног, ни рук —
Все эти годы, труды,
походы
Придавят вдруг.
Без мук, без боли. И
рухнет время
На всем скаку...
Но утром встанешь ты
вместе с теми,
Что — по гудку.
Не отставая ни на минуту
Ни в чем от них,
Поспешно выйдешь,
пройдешься, будто
До проходных.
Потом вернешься под крышу
дома —
Все по часам —
И тоже смену по-молодому
Заступишь сам.
А. Твардовский
Усталость
Отяжелел, обрюзг, одряб,
Душа не шевелится.
И даже зрением ослаб.
Не различаю лица
Друзей, врагов, людей
вообще!
И болью отдает в плече
Попытка жить и длиться…
Так морем выброшенный краб
Стараньем перебитых лап
В стихию моря тщится…
Отяжелел, обрюзг, одряб,
Душа не шевелится.
Ф. Искандер
Усталость
И все, о чем мечталось,
Уже сбылось,
И что не удавалось,
То удалось.
Отсталость наверсталась
Давным-давно.
Осталась лишь усталость.
Не мудрено!
Усталость разрасталась
В вечерней мгле;
Усталость распрасталась
По всей земле;
Усталость становилась
Сильнее нас.
Но где ж, скажи на
милость,
Она сейчас?
Прилег ты напоследки,
Едва дыша,
Но ведь в грудной-то
клетке
Живет душа!
Вздохнул. И что же
сталось?
Твой вздох, глубок,
Повеял на усталость,
Как ветерок.
Вот тут и шевельнулась
Она слегка,
Как будто встрепенулась
От ветерка
И — легкая усталость,
Не на века —
Развеялась, умчалась,
Как облака.
Л. Мартынов
* * *
Сними с меня усталость,
матерь Смерть.
Я не прошу награды за
работу,
но ниспошли остуду и
дремоту
на мое тело, длинное как
жердь.
Я так устал. Мне стало все
равно.
Ко мне всего на три часа
из суток
приходит сон, томителен и
чуток,
и в сон желанье смерти
вселено.
Мне книгу зла читать
невмоготу,
а книга блага вся
перелисталась.
О матерь Смерть, сними с
меня усталость,
покрой рядном худую
наготу.
На лоб и грудь дохни своим
ледком,
дай отдохнуть светло и
беспробудно.
Я так устал. Мне сроду
было трудно,
что всем другим привычно и
легко.
Я верил в дух, безумен и
упрям,
я Бога звал — и видел ад
воочью, —
и рвется тело в судорогах
ночью,
и кровь из носу хлещет по
утрам.
Одним стихам вовек не
потускнеть,
да сколько их останется,
однако.
Я так устал! Как раб или
собака.
Сними с меня усталость,
матерь Смерть.
Б. Чичибабин
* * *
Попробуй опиши усталость,
когда осталось впереди
хороших слов такая
малость,
а страшных слов
поди сочти!
Была любимая...
Что утро,
она дарила мудрый свет.
Но и она устала —-
утлый,
уплывший в прошлое
предмет.
Не наверстать
ни на курорте,
ни в долгом, обморочном
сне,
что потерял, или испортил,
или изжарил на огне.
Меня все тянет в лес,
однако.
Забиться в глушь.
Последний раз.
Причал у смертных
одинаков,
не одинаков смертный час.
Вулканы щупал,
море трогал,
ласкал леса и города.
Не заросла тоской дорога,
не оборвалась навсегда.
Еще иду.
И мчатся мимо
столбы, железные мосты.
Но вот усталость...
От любимой
остался след,
как от звезды.
Г. Горбовский
Усталость
Жить и как все, и как не
все
Мне надоело нынче очень.
Есть только мокрое шоссе,
Ведущее куда-то в осень.
Не жизнь, не бой, не
страсть, не дрожь,
А воздух, полный
бескорыстья,
Где встречный ветер,
мелкий дождь
И влажные от капель
листья.
Н. Коржавин
* * *
Усталость проходит за
воскресенье,
Только не вся. Кусок
остается.
Он проходит за летний
отпуск.
Только не весь. Остается
кусочек.
Старость шьет из этих
кусков
Большое лоскутное одеяло,
Которое светит, но не
греет.
Скорее рано, чем поздно,
придется
Закутаться в него с
головою.
Уволиться, как говорится,
вчистую.
Без пенсии, но с
деревянным мундиром.
Уехать верхом на двух
лопатах
В общеизвестный дом
инвалидов,
Стоящий, вернее сказать,
лежащий
Ровно в метре от
беспокойства,
От утомления, труда,
заботы
И всяких прочих синонимов
жизни.
Б. Слуцкий
Усталость
Я с ног валюсь,
Закрыв глаза, молчу.
Но просто так сдаваться не
хочу.
Я не умру.
Я отдохну чуток.
Послушаю гуденье
Рук и ног...
О, как она кипела,
Кровь моя,
Когда рубил мерзляк
Лопатой я.
Когда, закончив смену,
Наконец,
Я нес домой
Усталости свинец!
Мне нравится
До жара уставать
И медленно, как солнце,
Остывать.
Н. Година
Усталость
Кому назначен темный
жребий,
Над тем не властен
хоровод.
Он, как звезда, утонет в
небе,
И новая звезда взойдет.
И краток путь средь долгой
ночи,
Друзья, близка ночная
твердь!
И даже рифмы нет короче
Глухой, крылатой рифмы:
смерть.
И есть ланит живая алость,
Печаль свиданий и разлук…
Но есть паденье, и
усталость,
И торжество предсмертных
мук.
А. Блок
* * *
Я усталым таким еще не был
В эту серую морозь и слизь
Мне приснилось рязанское
небо
И моя непутевая жизнь.
Много женщин меня любило.
Да и сам я любил не одну.
Не от этого ль темная сила
Приучила меня к вину.
Бесконечные пьяные ночи
И в разгуле тоска не
впервь!
Не с того ли глаза мне
точит
Словно синие листья червь?
Не больна мне ничья
измена,
И не радует легкость
побед,
Тех волос золотое сено
Превращается в серый цвет,
Превращается в пепел и
воды,
Когда цедит осенняя муть.
Мне не жаль вас, прошедшие
годы,
Ничего не хочу вернуть.
Я устал себя мучить
бесцельно.
И с улыбкою странной лица
Полюбил я носить в легком
теле
Тихий свет и покой
мертвеца.
И теперь даже стало не
тяжко
Ковылять из притона в
притон,
Как в смирительную рубашку
Мы природу берем в бетон.
И во мне, вот по тем же
законам,
Умиряется бешеный пыл.
Но и все ж отношусь я с
поклоном
К тем полям, что когда-то
любил.
В те края, где я рос под
кленом,
Где резвился на желтой
траве, —
Шлю привет воробьям и
воронам
И рыдающей в ночь сове.
Я кричу им в весенние
дали:
«Птицы милые, в синюю
дрожь
Передайте, что я
отскандалил, —
Пусть хоть ветер теперь
начинает
Под микитки дубасить
рожь».
С. Есенин
Квадрат квадратов
Никогда ни о чем не хочу
говорить…
О поверь! Я устал, я
совсем изнемог…
Был года палачом, — палачу
не парить…
Точно зверь, заплутал меж
поэм и тревог…
Ни о чем никогда говорить
не хочу…
Я устал… О поверь! Изнемог
я совсем…
Палачом был года, — не
парить палачу…
Заплутал, точно зверь, меж
тревог и поэм…
Не хочу говорить никогда
ни о чем…
Я совсем изнемог… О
поверь! Я устал…
Палачу не парить!.. был
года палачом…
Меж поэм и тревог, точно
зверь, заплутал…
Говорить не хочу ни о чем
никогда!..
Изнемог я совсем, я устал,
о поверь!
Не парить палачу!..
палачом был года!
Меж тревог и поэм
заплутал, точно зверь!..
И. Северянин
Усталость
Не дойти мне! не дойти
мне!
я устал! устал! устал!
Сушь степей гостеприимней,
чем уступы этих скал!
Всюду камни, только камни!
мох да горная сосна!
Грудь гранита, будь мягка
мне!
спой мне песню, тишина!
Вот роняю посох пыльный,
вот упал, в пыли простерт.
Вот лежит, как прах
могильный,
тот, который был так горд.
Может быть, за серым
кряжем
цель моих заветных дней…
Я не встану первым стражем
у Ее святых дверей!
Не склонюсь, целуя свято
в храм ведущую ступень…
Злые завесы заката
растянул над входом день.
Солнце канет за уступом,
ночь протянет черный шелк,
И сюда за новым трупом
поползет за волком волк.
Долго ль взор мой будет в
силах
отражать их натиск злой?
Стынет кровь в замерзших
жилах!
словно факел предо мной!
Не дошел я! не свершил я
подвиг свой! устал! упал!
Чу! шуршат угрюмо крылья
духов мести между скал!
В. Брюсов
Усталость
Из цикла «Война»
М. Стебельской
«Трости надломленной не преломит
И льна дымящегося не угасит».
(Исаия 42, 3)
И тогда, как в эти дни,
война
Захлебнётся в пламени и в
лаве,
Будет спор о власти и о
праве,
Будут умирать за знамена…
Он придёт не в силе и не в
славе,
Он пройдёт в полях, как
тишина;
Ничего не тронет и не
сломит,
Тлеющего не погасит льна
И дрожащей трости не
преломит.
Не возвысит голоса в
горах,
Ни вина, ни хлеба не
коснётся —
Только всё усталое в
сердцах
Вслед Ему с тоскою
обернётся.
Будет так, как солнце в
феврале
Изнутри неволит нежно семя
Дать росток в оттаявшей
земле.
И для гнева вдруг иссякнет
время,
Братской распри разомкнётся
круг,
Алый Всадник потеряет
стремя,
И оружье выпадет из рук.
М. Волошин
Усталость
День бледнеет утомленный,
И бледнеет робкий вечер:
Длится миг смущенной
встречи,
Длится миг разлуки
томной...
В озаренье светлотенном
Фиолетового неба
Сходит, ясен, отблеск
лунный,
И ясней мерцает Веспер,
И всё ближе даль синеет...
Гаснут краски, молкнут
звуки...
Полугрустен, полусветел,
Мир почил в усталом
сердце,
И почило безучастье...
С золотистой лунной лаской
Сходят робкие виденья
Милых дней... с улыбкой
бледной.
Влажными глядят очами,
Легкокрылые... и меркнут.
Меркнут краски, молкнут
звуки...
Но, как дальний город
шумный,
Всё звучит в усталом
сердце,
Однозвучно-тихо ропщет
День прожитый, день
далекий...
Усыпляют, будят звуки
И вливают в сердце горечь
Полусознанной разлуки —
И дрожит, и дремлет
сердце...
В. Иванов
* * *
Моя усталость выше гор,
Во рву лежит моя любовь,
И потускневший ищет взор,
Где слезы катятся и кровь.
Моя усталость выше гор,
Не для земли ее труды…
О, темный взор, о, скучный
взор,
О, злые, страшные плоды!
Ф. Сологуб
Усталость
Лежу одинокий на ворохе
желтой соломы.
Во взоре потухшем и в
мыслях бессильная вялость.
Весеннее небо! призывы
твои мне знакомы,
Но странная тело мое
проникает усталость.
В туманных мечтах
безотрадно рисуются годы,
Бесцельной наскучившей
жизни насильное дело.
Не жду откровений от
вечной надменной природы,
А истины вечной исканье,
как бред, надоело.
Я все растерял по дороге.
Не помню, не знаю,
Уверовать в новую жизнь не
могу и не смею.
Людей ненавижу,
истоптанный путь презираю,
Минувшим обижен, грядущего
ждать не умею.
Я вырос в неволе, покорным
рабом под бичами!
При звоне оков я забыл о
ликующих струнах.
И цепи распались.
Бессильно, сухими глазами,
Измученный путник, взираю
на путников юных.
И ухо не внемлет орлов
пробудившихся клики,
И силою львиной не жаждут
исполниться руки.
Усталость! Затишье!
Бесстрастные бледные лики!
Душа безглагольна, душа
онемела от скуки.
Б. Садовской
Усталость
Мне нужно забвенье, нужна
тишина:
Я в волны нырну
непробудного сна,
Вы, порванной арфы
мятежные звуки,
Умолкните, думы, и
чувства, и муки.
Да! чаша житейская желчи
полна;
Но выпил же эту я чашу до
дна, —
И вот опьянелой, больной
головою
Клонюсь и клонюсь к
гробовому покою.
Узнал я изгнанье, узнал я
тюрьму,
Узнал слепоты нерассветную
тьму
И совести грозной узнал
укоризны,
И жаль мне невольницы
милой отчизны.
Мне нужно забвенье, нужна
тишина…
В. Кюхельбекер
* * *
О, безмерная усталость!
Пой на камнях, на дороге
О любви, о светлом Боге,
И зови, моя усталость,
На людей Господню жалость.
В несмолкающей тревоге
Пой, безмерная усталость,
И влекися по дороге.
Ф. Сологуб
* * *
Пора стряхнуть с души
усталость
Тоски и страха тяжкий
груз,
Когда страна изгнанья
стала
Приютом благородных муз.
Здесь вечно полон скифский
кубок,
Поэтов — словно певчих
птиц!
А сколько шелестящих юбок,
Дразнящих талий, тонких
лиц!
От мира затворясь упрямо,
Как от безжалостной зимы,
Трагичный вызов
Вальсингама,
Целуясь, повторяем мы.
И завтра тот, кто был так
молод,
Так дружно славен и любим,
Штыком отточенным
проколот,
Свой мозг оставит
мостовым.
Г. Маслов
* * *
Как будто вытекла вся
кровь,
глаз не открыть — набрякли
веки...
Но звать не надо докторов
—
усталость это в человеке.
А за окном трухлявый
дождь...
И пугало на огороде
разводит руки... Не
поймешь,
во мне ль так худо иль в
природе.
Тоскуют на ветвях навзрыд
грачами брошенные
гнезда...
Но слышен в небе птичий
крик:
— Вернемся рано или
поздно!
Хочу хандру преодолеть.
Надеюсь, что преодолею.
А ну-ка, смерть! Не сметь!
Не сметь!
Не сметь садиться мне на
шею.
Э. Рязанов
* * *
Душой я бешено устал.
Точно тайный горб на груди
таскаю,
Тоска такая…
Будто что-то случилось или
случится, —
Ниже горла высасывает
ключицы…
Российская империя —
тюрьма,
Но за границей тоже
кутерьма.
Родилось рано наше
поколение,
Чужда чужбина нам и скучен
дом,
Расформированное
поколение,
Мы в одиночку к истине
бредем.
Чего ищу… Чего-то свежего
Земли старые — старый
сифилис,
Начинают театры с вешалок,
Начинаются царства с
виселиц.
Земли новые — табула раза,
Расселю там новую расу,
Третий мир без деньги и
петли.
Ни республики, ни короны,
Где земли золотое лоно!
Как по золоту пишут иконы,
Будут лики людей светлы!
Как по золоту пишут иконы,
Будут лики людей светлы!
Смешно с всемирной
тупостью бороться,
Свобода потеряла
первородство.
Ее нет ни здесь, ни там.
Куда же плыть…
Не знаю, капитан…
А. Вознесенский
* * *
Наверно, это попросту
усталость, —
ничто ведь не проходит без
следа.
Как ни верти,
а крепко мне досталось
за эти неуютные года.
И эта постоянная
бездомность,
и эти пересуды за спиной,
и страшной безнадежности
бездонность,
встававшая везде передо
мной,
и эти горы голые,
и море
пустынное,
без паруса вдали,
и это равнодушие немое
травы и неба, —
леса и земли…
А может быть, я только что
родилась,
как бабочка, что куколкой
была?
Еще не высохли, не
распрямились
два беспощадно скомканных
крыла?
А может, даже к лучшему,
не знаю,
те годы пустоты и маеты?
Вдруг полечу еще
и засверкаю,
и на меня порадуешься ты?
В. Тушнова
Итог дня
Ах, какая усталость под
вечер!
Недовольство собою и миром
и всем!
Слишком много я им
улыбалась при встрече,
Улыбалась, не зная зачем.
Слишком много вопросов без
жажды
За ответ заплатить
возлиянием слез.
Говорили, гадали, и каждый
Неизвестность с собою
унес.
Слишком много потупленных
взоров,
Слишком много ненужных
бесед в терему,
Вышивания бисером слишком
ненужных узоров.
Вот гирлянда, вот ангел… К
чему?
Ах, какая усталость! Как
слабы
Наши лучшие сны! Как легка
в обыденность ступень!
Я могла бы уйти, я
замкнуться могла бы…
Я Христа предавала весь
день!
М. Цветаева
* * *
Не думаю, не жалуюсь, не
спорю.
Не сплю.
Не рвусь ни к солнцу, ни к
луне, ни к морю.
Ни к кораблю.
Не чувствую, как в этих
стенах жарко,
Как зелено в саду.
Давно желанного и жданного
подарка
Не жду.
Не радуют ни утро, ни
трамвая
Звенящий бег.
Живу, не видя дня,
позабывая
Число и век.
На, кажется, надрезанном
канате
Я — маленький плясун.
Я — тень от чьей-то тени.
Я — лунатик
Двух темных лун.
М. Цветаева
* * *
Усталость преодолевая,
Бреду домой, едва дыша.
Но тлеет точка болевая —
Её ещё зовут душа.
Сервиз домашний, запах
чайный,
Такой знакомый и простой,
И взгляд, нечаянно
печальный,
И профиль детский золотой.
Вот настроенье нулевое,
Тоска и смута вновь и
вновь.
А вот раненье пулевое,
Его ещё зовут любовь.
Мне жребий выпал
бесталанный,
И я над ним три года
бьюсь.
Меня не бойся, мой
желанный!
Я и сама тебя боюсь.
Гляжу, от боли неживая,
Сквозь чёрный мрак — на
алый круг.
Вот эта рана ножевая —
Твоих же рук, мой бывший
друг!
Спеши сложить свои
пожитки,
О том, что было, не тужи!
Суши в альбоме маргаритки,
Раз в доме снова ни души.
Я знаю, поздно или рано
Умру под бременем грехов.
Но все мои былые раны —
Живут под именем стихов.
В. Долина
* * *
По статистике, многие
женщины
от усталости сходят с ума.
Не позором — базаром
развенчаны
в сумасшедшие едут дома.
И живут на окраине города
в корпусах за глухими
оградами,
некрасивые и негордые,
непричесанные, ненарядные.
Им мужья передачи
приносят.
Детям врут, что они
отдыхают.
Они больше не требуют —
просят.
Они больше не плачут —
вздыхают.
И мужчинам дают указанья,
чтоб питались! И чтоб не
терзались!
Осторожно по улице шли!
И чтоб нервы свои
берегли!..
А. Володин
Усталость...
Усталость сбивала,
усталость наотмашь рубила,
Бросала песок раскаленный
горстями в глаза.
Усталости волю, она бы,
наверно, убила,
А так лишь от боли в
глазах появилась слеза.
Нет сладу с усталостью, с
ней разговаривать сложно.
Она, будто шпагой, пронзает
все клетки насквозь.
И сердцу в груди от
усталости очень тревожно,
Что даже таблетки горстями
мне выпить пришлось.
Стремилась усталость
работу закончить быстрее.
Быть может, устала
усталость бороться со мной?
И вот в голове, от
таблеток, наверно, светлеет
И селится в сердце такой
долгожданный покой.
Забрезжил рассвет.
Нескончаемой ночь показалась.
Луч раннего солнца лениво
скользит по лицу.
И, кажется, канула в
вечность подруга усталость.
По логике все, как ни
странно, приходит к концу.
Спасение в том, что меня
ты, наверно, любила.
Я склонен поверить опять,
как всегда, в чудеса.
Усталость сбивала,
усталость наотмашь рубила,
А я наслаждался, твои
вспоминая глаза.
В. Смоленский
* * *
Усталость тихая, вечерняя
Зовёт из гула голосов
В Нижегородскую губернию
И в синь семёновских
лесов.
Сосновый шум и смех
осиновый
Опять кулигами пройдёт.
Я вечера припомню синие
И дымом пахнущий омёт.
Берёзы нежной тело белое
В руках увижу ложкаря,
И вновь, непочатая, целая,
Заколыхается заря.
Ты не уйдёшь, моя
сосновая,
Моя любимая страна!
Когда-нибудь, но буду
снова я
Бросать на землю семена.
Когда хозяйки хлопнут
ставнями,
И отдых скрюченным рукам,
Я расскажу про город
каменный
Седым, угрюмым старикам.
Познаю вновь любовь
вечернюю,
Уйдя из гула голосов
В Нижегородскую губернию,
В разбег семёновских
лесов.
Б. Корнилов
* * *
Теперь все чаще чувствую
усталость,
все реже говорю о ней
теперь,
о, помыслов души моей
кустарность,
веселая и теплая артель.
Каких ты птиц себе
изобретаешь,
кому их даришь или продаешь,
и в современных гнездах
обитаешь,
и современным голосом
поешь?
Вернись, душа, и перышко
мне вынь!
Пускай о славе радио споет
нам.
Скажи, душа, как выглядела
жизнь,
как выглядела с птичьего
полета?
Покуда снег, как из
небытия,
кружит по незатейливым
карнизам,
рисуй о смерти, улица моя,
а ты, о птица, вскрикивай
о жизни.
Вот я иду, а где-то ты
летишь,
уже не слыша сетований
наших,
вот я живу, а где-то ты
кричишь
и крыльями взволнованными
машешь.
И. Бродский
* * *
Я не то что схожу с ума,
но устал за лето.
За рубашкой в комод
полезешь, и день потерян.
Поскорей бы, что ли,
пришла зима и занесла все это —
города, человеков, но для
начала — зелень.
Стану спать не раздевшись
или читать с любого
места чужую книгу,
покамест остатки года,
как собака, сбежавшая от
слепого,
переходят в положенном
месте асфальт.
Свобода —
это когда забываешь
отчество у тирана,
а слюна во рту слаще халвы
Шираза,
и, хотя твой мозг
перекручен, как рог барана,
ничего не каплет из
голубого глаза.
И. Бродский
* * *
Не понимаю,
что со мною сталось?
Усталость, может, —
может, и усталость.
Расстраиваюсь быстро
и грустнею,
когда краснеть бы нечего —
краснею.
А вот со мной недавно было
в ГУМе,
да, в ГУМе,
в мерном рокоте
и гуле.
Там продавщица с завитками
хилыми
руками неумелыми и милыми
мне шею обернула
сантиметром.
Я раньше был несклонен к
сантиментам,
а тут гляжу,
и сердце болью сжалось,
и жалость,
понимаете вы,
жалость
к ее усталым чистеньким
рукам,
к халатику
и хилым завиткам.
Вот книга…
Я прочесть ее решаю!
Глава —
ну так,
обычная глава,
а не могу прочесть ее —
мешают
слезами заслоненные глаза.
Я все с собой на свете
перепутал.
Таюсь,
боюсь искусства, как огня.
Виденья Малапаги,
Пера Гюнта, —
мне кажется,
все это про меня.
А мне бубнят,
и нету с этим сладу,
что я плохой,
что с жизнью связан слабо.
Но если столько связано со
мною,
я что-то значу, видимо,
и стою?
А если ничего собой не
значу,
то отчего же
мучаюсь и плачу?!
Е. Евтушенко
* * *
Сыт я по горло, до
подбородка.
Даже от песен стал
уставать.
Лечь бы на дно, как
подводная лодка,
Чтоб не могли
запеленговать.
Друг подавал мне водку в
стакане,
Друг говорил, что это
пройдёт.
Друг познакомил с Веркой
по пьяни —
Мол, Верка поможет, а
водка спасёт.
Не помогли ни Верка, ни
водка.
С водки похмелье, а с
Верки — что взять?
Лечь бы на дно, как
подводная лодка,
Чтоб не могли
запеленговать.
Сыт я по горло, сыт я по
глотку.
Ох, надоело петь и играть!
Лечь бы на дно, как
подводная лодка,
И позывных не передавать.
В. Высоцкий
* * *
В текущем дне, как в
речке, все плескаются,
А у меня вот руки
опускаются,
И почему-то не даётся мне
Плескание со всеми
наравне,
Хотя река с утра совсем не
мутная.
Усталость это? Слабость ли
минутная?
Ну кто меня, ей-богу,
разберёт?
И я себе командую:
«Вперёд!
Живи, пока живётся, и без
фокусов.
Ведь ты не из породы
нежных крокусов.
Тебя не будут нежить и
ласкать,
Условия особые искать.
И, ежели тоска твоя
затянется,
Денёк твой утечёт и не
оглянется».
Л. Миллер
* * *
Все уходит. Лишь усталость
Не ушла. Со мной осталась.
Стали в тягость встречи,
сборы,
Расставанья, разговоры,
Страдный день и вечер
праздный,
Свет и сумрак непролазный,
В тягость шорох за стеной,
В тягость крылья за
спиной.
Л. Миллер
* * *
Всё будет хорошо, как вы
хотели,
И будет дух здоров в
здоровом теле,
И прилетите вы куда
летели,
И будет время медленно
ползти.
Да, но когда? Когда? Уже
ведь поздно,
И где-то погромыхивает
грозно,
Кого-то кто-то умоляет
слёзно
Понять, простить. «Прости,
— твердит, — прости».
Всё будет хорошо, как вам
мечталось,
Совсем немного потерпеть
осталось.
Усталость? Да, конечно же,
усталость.
Она пройдёт, она пройти
должна.
Когда? Когда? Ни щёлки, ни
просвета,
Прошла зима, уже проходит
лето,
И грозно погромыхивает
где-то…
Всё так, всё так. Зато
заря нежна.
Л. Миллер
* * *
А музыка была. Потом ее не
стало.
Наверное, она звучать
внутри устала.
А может быть, ее в природе
не осталось.
Осталась лишь одна
смертельная усталость.
Усталость не звучит. Смогу
ли жить немая,
Не разжимая губ и глаз не
поднимая.
Л. Миллер
Усталость
В небе звёздочка ярко
блистала,
Тихо гаснул фонарь на
углу.
— Я устала. Я очень
устала, —
Вдруг шепнула я в чёрную
мглу.
От напрасных надежд и
печалей,
Что лишь множатся день ото
дня…
То, что так вдохновляло
вначале,
Нынче только тревожит
меня.
Нынче хочется сна и покоя:
Чтобы рухнуть без мыслей и
сил;
Чтобы Боже незримой рукою
Даже эту звезду погасил;
Чтобы я эту темень
впитала,
Притерпелась к пустому
нутру…
Чтобы мгла мне в ответ
прошептала:
— Да, я знаю, ты очень
устала!
Спи, дружок. Всё исчезнет
к утру.
Ю. Вихарева
Межсезонье
До чего же бестолковый год
выдался,
Что январь, что март —
сплошная
нелепица,
И никак не получается
выспаться
И с друзьями закадычными
встретиться.
Дремлет ручка на подставочке
вычурной,
С непослушными
рассорившись
строками.
Мой колодец слов до
донышка
вычерпан —
Бесполезно эхо ярить
упреками.
Мне не хочется ни брани,
ни почестей,
Ни к чему уже дары
запоздалые,
Посидеть бы, почитать
в одиночестве
Завернувшись в плед, как в
крылья
усталые.
Не тоска, не боль, а
просто —
не лучшее
Межсезонье перед майскими
грозами.
И придет закат, обложенный
тучами,
А за ним рассвет —
пронзительно-розовый...
О. Громыко
* * *
Устал постель себе
стелить,
В подушку бедную скулить…
О времена, о нравы:
Все перед нами правы.
Устал стирать свои носки,
Страшиться старческой
тоски,
И немощи недужной,
И помощи натужной.
Устал от комплекса вины
За то, что отдал без войны
И Трою, и Елену,
Устал искать замену.
Устал от общества пустот,
В глазах которых я не тот,
Устал искать критерий
Республик и империй.
Устал скрываться и таить,
Устал спиваться и поить,
Читая даже в тостах
Похмелье девяностых.
Устал казаться силачом,
Мостить болото кирпичом
И песни о болоте
Кончать на звонкой ноте.
Д. Быков
* * *
Снегом порошит моя
усталость,
жизнь уже не книга, а
страница,
в сердце — нарастающая
жалость
к тем, кто мельтешит и
суетится.
В пепле наползающей
усталости,
следствии усилий и
гуляний,
главное богатство нашей
старости —
полная свобода от желаний.
И. Губерман
* * *
Мы стареем не от старости,
Не от прожитых годов.
Мы стареем от усталости,
От обид и от грехов.
От тоски и обреченности,
От несбывшейся любви,
От житейской
безысходности,
Повседневной суеты
От забот, что только
множатся
От проблем, что не
решаются
Мы стареем раньше возраста
Ибо души иссушаются.
А. Евтушенко
Синдром хронической усталости
1
Душа напрасно изболелась,
А нервы перенапряглись.
Неутешительная зрелость
И безалаберная жизнь.
Привычный быт засох
коростой,
Забылись навыки труда.
Всё стало чересчур
непросто —
И неужели навсегда?
Импровизаций иссяканье,
Какой уж творческий
подъем...
Банальное существованье
В понуром темпе, день за
днем.
Лишь смена дат, но проку
мало
От их бесцельной череды.
Когда-то яркого начала
Такие тусклые следы!..
2
Усталость, как и
раздраженность, —
Безрезультатность,
предрешенность,
Нерасторопность и
провальность,
Обыденщина и банальность.
Бесперспективность,
тупиковость, —
Всё это далеко не новость,
Но вот обидно же, однако,
Что нет в судьбе другого
знака.
К. Ратников
Я устал...
Я устал, на сердце давит
что-то...
Я устал, нет мыслей, нет
идей...
Я устал от дома и
работы...
Я устал от жизни и
людей...
Всё прошло: и радость, и
страданья...
Всё прошло: здесь не живёт
мечта...
Всё прошло: нет больше
ожиданий...
Всё прошло: осталась
пустота...
Нету сил за что-нибудь
бороться...
Нету сил чего-нибудь
хотеть...
Нету сил: одно лишь
остаётся...
Нету сил: уснуть и
умереть...
А. Монвиж-Монтвид (Белогоров)
* * *
Когда гнетет зенит и
воздух как удушье
И сердце тяжесть их
бессильно превозмочь,
А горизонт петлей
сжимается все туже
И превращает день в
безрадостную ночь,
Когда по западне, в
которой непогода
К застенку затхлому свела
земную ширь,
Надежда мечется во тьме
гнилого свода
И в корчах падает, как
бедный нетопырь,
Когда в конце концов
упорное ненастье
Дождем зарешетит огромную
тюрьму,
Заполоняют мозг, опутав
ловчей снастью,
Немые пауки, подползшие к
нему,
И лишь колокола, когда
земля свинцова,
Терзают небеса в надежде
на приют
И, словно беженцы без
родины и крова,
Неутешимые, в пустыне
вопиют.
И тянутся в душе
беззвучной вереницей
Безвестные гроба неведомых
бедняг,
А смертная тоска
безжалостной десницей
В поникший череп мой вонзает черный стяг.
Ш. Бодлер
Комментариев нет
Отправить комментарий