Клавдия Ивановна Шульженко «Да просто надо не стареть»

 К 115-летию со дня рождения

          Однажды драматург А. Н. Арбузов заметил, что слово «было» должно перестать считаться синонимом унылого. «Было!» надо произносить радостно, ибо прошлые достижения, особенно в искусстве, не забыты, не осмеяны, не отринуты, а поддержаны современностью».

 Клавдия Ивановна Шульженко в последние годы своей жизни каждый свой концерт заканчивала песней «Немножко о себе». Композитор Е. Жарковский и поэт Д. Седых написали ее специально для певицы.

 «Когда вы спросите меня,

 Как я живу на склоне лет,

 Отвечу: я полна огня

 И юных сил… которых нет.

 – Но как Вы можете гореть,

 Когда уж молодости нет?

 – Да просто надо не стареть,

 И в этом весь секрет».

  

 Начало творческого пути К. И. Шульженко было неожиданным и в то же время закономерным. Родилась она в Харькове в 1906 году. Девочка с детства была окружена музыкой. Отец – простой бухгалтер – любил музыку, играл в самодеятельном духовом оркестре, пел. Это он познакомил дочь с народными песнями и романсами. Он не жалел денег на образование дочери: учителя музыки и французского языка. Пела она для себя с детства, во дворе. Но однажды после романса «Снился мне сад…» услышала аплодисменты. Под окнами стояли слушатели и требовали продолжения «концерта». И это одобрение привело шестнадцатилетнюю девочку на порог театра Н. Синельникова в Харькове. Она ничего не умела, но хотела стать актрисой. Ее взяли, и назавтра уже была репетиция в «Периколе» Оффенбаха. Она попала в труппу одного из интереснейших театров Харькова. Но замечен был не актерский, а певческий дар девушки. И Синельников предложил ей всерьез заняться вокалом. С каждым днем все яснее стало проявляться ее певческое призвание.

 Эстрада требует красоты. А она не красавица, правда, миловидна. У хорошего артиста путь на эстраду начинается с поиска своего «лица», с поиска своих песен. Это позднее возникнет термин «шульженковский репертуар». Многим произведениям певица будет верна всю жизнь. Н. Синельников дал ей наказ: «Ты должна играть песню, как играют спектакль, и ты должна быть единственной исполнительницей всех ее ролей. Запомни, лучшие певцы на Руси всегда были хорошими актерами». Она сразу поняла обманчивость простоты эстрадной песни. Интуиция подсказала: не лежит у нее душа к печальным романсам. Она и не стала певицей тоски и грусти. Начала она с «Андрюши» (муз. А. Жака, ст. Г. Гридова).

 

Она пела, и казалось, что на сцену ворвалась сама молодость. А если она пела «Снился мне сад», то это был тот самый сад, который ждал ее на харьковской улице. Но требовалось что-то на злобу дня. Однажды она познакомилась с поэтом Павлом Германом, и он ей показал две песни на музыку В. Кручинина – «Кирпичики» и «Шахта №3». Так в ее репертуаре появились современные песни, так сказать, на злобу дня, хотя низкопробные. Вот с такими песнями она начала свои первые гастроли. Публика была в восторге. Особенно нравилась «Гренада» Ю. Мейтуса на ст. А. Тартаковского. Критика писала: сомнительный репертуар, чепуха какая-то.

 

А она не читала критику, она в 1928-м году едет в Ленинград. Подтолкнула ее к этому любовь к Владимиру Коралли, куплетисту, чечеточнику. В городе на Неве судьба Клаве улыбнулась сразу. Ее пригласили выступить на сцене Мариинского театра в концерте, посвященном Дню печати. Публика была в восторге, ее долго не отпускали со сцены. А ведь она пела тот «сомнительный» репертуар, ту «чепуху». Значит, сумела подчинить себе зал. В один день ее имя стало известным. Она мигом встала в один ряд с мастерами эстрады: В. Хенкиным, И. Юрьевой, Н. Тамара. Они все пели перед киносеансами. И вскоре зрители стали ходить не в кино, а «на Шульженко».

 Вскоре она одержала еще одну победу – над одесской публикой. Там обожали И. Кремер, А. Вертинского. Все решила пламенная речь П. Столярского (гордость Одессы, опекун и учитель всех музыкантов): «Одесса ждала появления второй Изы Кремер, второго Александра Вертинского, но появилась первая Клавдия Шульженко!» 

 Уже в 1929 году она становится солисткой Ленинградской эстрады и начинает выступать в мюзик-холле. Шульженко понимает, что мюзик-холл – это не совсем ее и продолжает поиск своих концертных программ. И едет в Москву. Но там ее ждет удар. Комиссия запретила все ее песни как идеологически вредные. Положение спасли народные песни, латиноамериканские хиты, такие как «Челита» и «Простая девчонка». Но как только выпадала возможность она включала в репертуар «Дружбу», «Портрет» и «Записку». Эти песни так и прошли с ней по всем дорогам ее трудной и счастливой жизни. Критики ругали, публика обожала. В 1935 году вышла первая пластинка с ее песнями. Хотя на пластике не было даже ее фамилии.

 

С первых шагов на эстраде ей пришлось отстаивать лирическую жанровую песню. А их петь запрещалось. Существовал даже целый список песен и романсов, которые в концерт включать было нельзя. Теперь смешно читать этот список: «Тройка почтовая», «Темно-вишневая шаль» и т.д.

 Наконец Шульженко определилась с выбором репертуара. Это будет интимная лирика! На этом пути ей удавалось все: интонация, фразировка, движение. То с юмором, то с грустью, но всегда взволнованно, открыто пела Шульженко о муках и радостях любви. И критика начинает хвалить.

 В 1939 году был сделан хороший шаг на пути к «легкому» жанру – в Москве состоялся Первый Всесоюзный конкурс артистов эстрады. Это было событие. К конкурсу допускались артисты любого жанра не старше 35-ти лет, профессионалы. В жюри были И. Дунаевский, В. Яхонтов, Л. Утесов, И. Ильинский, В. Ардов. Шульженко была удостоена звания лауреата как исполнительница лирических песен. Она представила три песни: «Записку», «Челиту», «Девушка, прощай». Певица заставила слушать не только мелодию, но и слова.

 Для своих концертов она берет не популярные танцевальные мелодии зарубежных композиторов, а отечественных: «От края до края» И. Дзержинского, «Тачанку» К. Листова. Темперамент этих песен покоряет зал. А вот лирическую «Если Волга разольется» она подает с юмором. И тут же включает непритязательную «Дядя Ваня». На эстраде она создала обаятельный образ современницы наряду с Л. Орловой, Л. Ладыниной, З. Федоровой. И внешний облик певицы был прост. Открытое лицо, короткие волосы. Это соответствовало требованиям времени. А русская эстрада такой героини еще не знала. Но ей время от времени напоминали, что лирика должна звать к радости, а не копаться в душевных переживаниях. А этим как раз «грешила» Шульженко. Ее песня могла бы заглохнуть, если бы не Великая Отечественная война.

 Известие о войне застало ее в Ереване, на гастролях. И начались ее военные дороги. Фронт почти вплотную приблизился к Ленинграду, впереди были блокада, голод. Но концерты шли регулярно. Сценическими площадками были и землянка, и форт Кронштадта, и заводской цех, и госпитальная палата, и кузов грузовика. Сначала она боялась, не покажется ли кощунственным на фронте лирический романс? Оказалось, что именно они нужны были бойцам, чтобы хоть на минуту забыть о войне. На первом концерте к своим боевым зрителям Шульженко вышла в военной форме. Ей казалось, так лучше. Но после концерта к ней подошел солдат с просьбой в дальнейшем выступать в «мирном» платье: «Пусть будет так, как до войны». И на передовой зазвучали песни о мирном времени: о старой любовной записке, о случайной встрече, о первом свидании. Эти песни призывали помнить и дорожить мирным временем. На фронтах ее ждали. Именно в это время сформировалось ее творческое кредо, ее тема: прославление простых радостей. «Как услышим про старые письма, про руки, так и переворачивается все внутри. Дом вспоминается, танцы в парке».

 А вот и фотография тех лет. Певица держит в руке платок, раскрашенный синим цветом. Это фото как памятник песне «Синий платочек». Вначале это был салонный романс. Так его и пела Шульженко до 1942 года. После одного из концертов к ней подошел военный корреспондент М. Максимов и показал ей новые слова к «Синему платочку». Такая песня оказалась необходимой солдатам, как хлеб, как воздух. «Синий платочек» победно летел над страной. Пели ее и солдаты, и измученные женщины. В ней была тайна, тайна истинной любви.

 

Пела Клавдия Ивановна и новые песни – «Вечер на рейде» В. Соловьева-Седого на ст. А. Чуркина, «Моя тень» Б. Тимофеева на ст. В. Крахта, «Давай закурим» М. Табачникова на ст. И. Френкеля. О, сколько счастливых глаз она видела в те годы на своих концертах! Кстати, песня «Давай закурим» открыла новую грань дарования певицы. Она впервые обратилась к чисто мужской песне. Сегодня мало кто из артистов обращается к этой песне. Настолько безупречно исполнила ее Шульженко.

 

В сентябре 1945 года за успешную творческую деятельность в области советского искусства артистке Всероссийского гастрольно-концертного объединения Клавдии Ивановне Шульженко было присвоено почетное звание Заслуженной артистки РСФСР. Позднее она станет Народной артисткой СССР.

 После войны имя Шульженко буквально гремит по стране. Концерты, концерты… Выходят пластинки с ее песнями, сольные выступления в Колонном зале и зале им. П. И. Чайковского. Многие поэты и композиторы «стояли в очередь» к ней. О, сколько песен она спасла. Вот эти веселые песенки: «Песенка о мужьях» М. Воловаца на ст. И. Финка, «Ягода» В. Сололовьева-Седого на ст. В. Винникова. Герои ее песен радостны и удачливы. И сама она источала жизнелюбие и задор. Зрители требовали повторения «Челиты», «Приходи на свидания» А. Островского на ст. Н. Лабковского.

 

 

 Вместе с мастерством и успехом наступал трудный период в жизни певицы. Ей стали мешать постановочные эффекты – игра света, лишний реквизит. Она хотела просто доносить до слушателя текст и мелодию. Она отказалась от сопровождения джаза, ей достаточно пианиста, так усилится смысловое звучание вокального произведения. Зрители были в восторге. Но не чиновники от культуры. В 50-е годы с лирической песней вновь стали бороться, чистить репертуар певцов и ее тоже. Никаких вальсов, танго, фокстротов. А ее песни были в основном в этих ритмах. Лирику объявили пошлой, а ведь это генеральная линия в творчестве Шульженко. Почему танцевальные ритмы должны испортить песни? Досталось и талантливым композиторам – И. Дунаевскому, Н. Богословскому. «Школьный вальс» и «Темная ночь» – сплошное упадничество. «Летят перелетные птицы» М. Блантера – это вообще цыганщина. Хоть стой, хоть падай. Во всю старался журнал «Советская музыка»: «У Марка Бернеса – развязные песни, полублатные» (это они о «Дорожках фронтовых», «Темной ночи»).

 Под критический обстрел попала прежде всего Шульженко. Ругали за излишний надрыв, пошловатый привкус, низкопробную музыку, блатные интонации («Давай закурим»). Шульженко не сдается, ищет свежие песни. А где их найти, если у нее сформировалась песенная индивидуальность, манера исполнения, стиль, подача песни. Она обращается к студенческим песням. Но в них все залихватски чрезмерно. Разве может принести успех песня «Женщина в борьбе за мир» Н. Иллютовича, «Моя родина» А. Хачатуряна, «Баллада о китайском мальчике» З. Левиной, «Будь спортсменом» А. Лепина? Зрители их просто не приняли. Ну кому понравятся песни-плакаты? Да, это было самое трудное время в жизни Клавдии Ивановны. Помогли выстоять, не потерять себя военная слава, былая популярность и всенародная любовь. Да она и не собиралась отказываться от своих «песенок».

 А где же была творческая интеллигенция страны? Молчала? Нет, не молчала. В 1952 году журнал «Советская музыка» начал на своих страницах разговор о песнях. В нем приняли участие композиторы, певцы, поэты и критики. И это была не дежурная кампания. Спорили неистово о лирической жанровой песне. И все сходились в одном: лирика – один из важнейших жанров песенного искусства. Действительно, через лирику можно раскрыть все темы – и политику, и гражданственность, не говоря уже о любви. Победил здравый смысл. Черту под спорами подвел Л. Утесов: «Надоели поучения, какая музыка нужна советскому человеку. Нужна всякая – хорошая».

Вторую половину 50-х и начало 60-х можно считать временем нового расцвета артистки Шульженко. Но на эстраде стали появляться новые имена. Многие из них стали подлинными мастерами эстрадной лирической песни: Г. Великанова, И. Кобзон, Н. Дорде, И. Бржевская, Э. Пьеха. И имя Шульженко отошло в тень. Стиль певицы стал казаться устаревшим, ее имя исчезло с горизонта эстрады. Но вот однажды от молодых можно было услышать: «Вы не были на концерте Шульженко? Сходите!» Видимо, творческая лаборатория певицы продолжала творить.

Она изучает десятки новых песен для того, чтобы… от них отказаться. Она остается самой собой. Но современники должны ее понять, принять. И она выходит к зрителям с большой, в два отделения программой «Песни о любви». Это был концерт о том, о чем она пела всегда, что принесло ей славу. Она заставила поверить зрителей, что любви все возрасты покорны. Звучала на том концерте песня «Три вальса» А. Цфасмана на ст. Л. Давидовича и В. Драгунского. Эта песня наиболее полно раскрыла суть творчества Клавдии Ивановны Шульженко. Здесь показано все ее ювелирное мастерство. Это песня – откровение, притча о том, что жизнь человека, даже самая благополучная, вбирает в себя радость, горе, любовь, старость. Шульженко вообще создала свои, личные песни, они не исполняются другими. Они – высокий театр. Романтика и мечтательность – не стихия Шульженко. Ее героини конкретны, зримы. Мы видим и то письмо, о котором она поет, и руки, и клавиши рояля, и дым папиросы, и синий платочек.

 

 

Искусство Шульженко помогало людям жить и выстоять, утверждало веру в счастье. Клавдия Ивановна никогда не скрывала свой возраст. В годовщину семидесятилетия она давала сольный концерт в Колонном зале Дома Союзов. Когда она вышла на сцену, зрители встали. Аплодисменты не смолкали. Не надо обольщаться. Это всего лишь благодарность за прошлое. Она знала, сцена не живет прошлыми заслугами. Каждый раз надо, как впервые. Всегда борьба за успех, за признание. Поэтому в тот вечер она сначала спела «Подъезд» А. Лепина на ст. Ф. Лаубе. Это эпиграф. Ее долго называли певицей военных лет, поэтому она дальше поет «О походах наших». Вот она аккуратно отрывает клочок газеты, разглаживает его и наполняет махоркой, проводит по краю языком и радостно выдыхает: «Давай закурим, товарищ, по одной, давай закурим, товарищ мой!» Шульженко наэлектризовала зал, задала ему оптимистический тон. «У меня, – говорит Клавдия Ивановна, – есть старая песня «Записка». Думала, пою ее правильно. И только теперь я по-настоящему поняла, как надо ее петь. Оказывается, надо многое пережить – и горе, и радость, чтобы проникнуть в суть этой незамысловатой песенки».

 Песня «Бабье лето» Муз. Т. Маркова, ст. И. Кохановского

И вдруг Шульженко уходит за кулисы. Спустя мгновение она выходит на сцену, держа в высоко поднятой руке что-то легкое, воздушное, похожее на синее пламя. Синий платочек! Мало сказать: аплодисменты, буря рукоплесканий, крики восторга! И весь зал встал. Кто-то плакал, кто-то улыбался. Наконец зазвучала песня. Зрители в тот вечер были свидетелями немеркнущего триумфа. В чем он? В гармонии и простоте? В мастерстве? Да в том, что ее лирическая героиня всегда могла подняться над обыденностью, она умела поэтизировать будни.

Сегодня Клавдия Ивановна Шульженко – легенда, наш золотой фонд, хороший урок новым поколениям, покоряющим песенную эстраду.

Приглашаем в библиотеки Челябинска за книгами:

Хотулев, В. В. Клавдия Шульженко : Жизнь. Любовь. Песня / В. В. Хотулев. - Москва : Олимп ; Смоленск : Русич, 1998. - 410 с. : ил. - (Женщина-миф). – В Центральной библиотеке им.А.С.Пушкина, библиотеках №№ 1, 6, 8, 10, 11, 12, 14, 15, 16, 20, 23, 31, 32.

 

Василинина, И. А. Клавдия Шульженко / И. Василинина. - Москва : Искусство, 1979. - 176 с., [16] л. фот. ; 17 см. - (Мастера советской эстрады). – В Центральной библиотеке им.А.С.Пушкина.

 

Скороходов, Г. А. Три влечения Клавдии Шульженко / Глеб Скороходов. - Москва : Эксмо : Алгоритм, 2006. - 253 с. : ил. - (Юбилеи). – В библиотеке №12.

Ф12 Инв.197521 (1 экз.) - 93.75 р.

 

Клавдия Шульженко. Петь – значит жить! / сост. А. Л. Вартанян. - Москва : Наталис : Рипол Классик, 2005. - 496 с. : фото. - (Memoria). – В библиотеке №11.

 

Шульженко, К. И. «Когда вы спросите меня...» / К. И. Шульженко ; лит. запись Г. Скороходова. - Москва : Мол. гвардия, 1981. - 222 с. : ил. - (Мастера искусств - молодежи). – В Центральной библиотеке им.А.С.Пушкина, библиотеках №№ 1, 14, 22.

 

В молодежном отделе Центральной библиотеке им.А.С.Пушкина можно послушать пластинки:

 

Шульженко, К. И. Концерт Клавдии Шульженко [Звукозапись] / исполняет Клавдия Шульженко. - Апрелевка : Завод грампластинок, 19--. - 1 грп., диск : 33 об/мин, моно, микpодоp., 17.5 см.

 

Шульженко, К. И. Памяти Клавдии Шульженко [Звукозапись] : [сб. песен] / исполн.: К. Шульженко, пение. - Москва : Мелодия, 1986.

грп. 1 : О любви не говори. - 1986. - 1 грп., диск : 33 об/мин (41 мин.), моно, микpодоp., 30 см, биогp.исп-ля. 

грп. 2 : Верность. - 1986. - 1 грп., диск : 33 об/мин (42 мин.), моно, микpодоp., 30 см, биогp.исп-ля. 

 

Шульженко, К. И. Юбилейный концерт Клавдии Шульженко [Звукозапись] : комплект из 2 пластинок / исполняет К. Шульженко ; ведет концерт Е. Суслов ; Эстрадно-симфонический оркестр ВР и Т ; дирижер Юрий Силантьев. - Москва : Мелодия, 1986.

грп. 1 / «Рапсодия», инструментальный ансамбль (Москва) под управлением Г. Парасоля ; "Рапсодия", инструментальный ансамбль (Москва). - 1986. - 1 грп. [ГОСТ 5289-73] ; 31х31 (41 мин.), диск : 33 об/мин, стеpео. - Запись из Колонного зала Дома Союзов 10 апреля 1976 г.

грп. 2 / Борис Мандус, фортепиано. - 1986. - 1 грп. [ГОСТ 5289-73] (41 мин.), песни, диск : 33 об/мин, стеpео. - Запись из Колонного зала Дома Союзов 10 апреля 1976 г.

 

Шульженко, Клавдия Ивановна (1906-1984).

[Поет] Клавдия Шульженко [Звукозапись] / исполняет Клавдия Шульженко. - Москва : Мелодия, б.г. - 1 грп. [ГОСТ 5289-68] ; 31х31 час. мин., диск : 33 об/мин, моно, 30 см.

Шульженко, К. И. Московская ночь [Звукозапись] / исп. К. И. Шульженко. Левкои : лирическое танго / исполняет З. В. Тарская ; музыка П. Фурмана ; слова Б. Тимофеева ; ансамбль под управлением П. Фурмана ; исполняет Клавдия Шульженко ; музыка М. Табачникова ; слова Я. Зискинда ; фортепиано Р. Брановская. - Ленинград : Ленинградский завод, б.г. - 1 грп. [ГОСТ 5289-56] ; 22х22 час. мин., диск , 25 см. - 15488 (В конв.) 

 

Использованная литература:

Мастера эстрады. – М.: АСТ-Пресс Книга, 2003. – 299 с. – (Актеры на все времена)

Воображаемый концерт. Рассказы о мастерах советской эстрады. – Л. Искусство, 1971. – 205с.

Шульженко, К. И. Когда вы спросите меня / Шульженко К. И. – М.: Молодая гвардия, 1981. – 220 с.

Коралли, В. Л. Сердце, отданное эстраде / Коралли В. Л. – М.: Искусство, 1988. – 200 с.

Орлов, Г. Т. Монолог длиною в жизнь / Орлов Г. Т. – Л-д.: Советский писатель, 1991. – 297 с.

Хотулев, В. В. Клавдия Шульженко. Жизнь, любовь, песня / Хотулев В. В. – М.: Олимп, 1998. – 406 с.

Русская советская эстрада 1917-29. Очерки истории. – М.: Искусство, 1976. – 320 с.

Баженова, Т. П. Эстрада без парада /Баженова Т. П. – М.: Искусство, 1991. – 320 с.

Кузнецов, Е. М. Из прошлого русской эстрады / Кузнецов Е.М. – М.: Искусство, 1958. – 360 с.

 

Валентина Тюрина, Центральная библиотека им. А. С. Пушкина