Красота и истина Михаила Врубеля

 К 165-летию художника

«Будущие поколения… будут оглядываться на последние десятки XIX века, как на «эпоху Врубеля»… Именно в нем наше время выразилось в самое красивое и самое печальное, на что оно было только способно».

А. Бенуа

Есть композиторы, чьи имена мы называем, едва прозвучат первые аккорды их произведений. И есть художники, чьи картины мы узнаем, даже не прочитав еще фамилии. Михаил Александрович Врубель – один из самых узнаваемых художников, может быть, самый узнаваемый и по манере письма, и по образному строю, и по мистическому звучанию его картин, родился 17 марта 165 лет назад в Омске.

Уникальный, самобытный и неоднозначный, ни на кого не похожий, с трагической личной и блистательной творческой судьбой человек. От восторженного – «гений» – до испуганного – «безумец» – его творчество так и осталось для его современников мистической загадкой, которую и профессиональные искусствоведы, и просто любители живописи пытаются разгадать до сих пор.

Искусствоведы считают, что творчество М. Врубеля открывает эпоху модерна и символизма в русском искусстве конца XIX – начала XX века, и что именно он был провозвестником кубизма. Пабло Пикассо был в свое время просто околдован картинами Врубеля и испытывал его огромное влияние. Это влияние в разной мере испытали и практически все крупные русские художники XX века. Считается, что Врубель стал тем звеном, которое соединяет русскую традиционную живопись с новаторскими направлениями XX века.

Но все попытки уложить творчество Врубеля хоть в какие-нибудь рамки – временные, пространственные или жанровые – оказываются бесполезными. Врубель вне любых рамок. Бунтовщик и в жизни, и в творчестве, отвергающий все общепринятые каноны, по своей универсальности он близок к мастерам Возрождения. Рафаэль был его кумиром. По-видимому, он и сам иногда чувствовал себя художником Ренессанса, и во время своей душевной болезни он говорил, что все свои картины он написал именно тогда, во времена Возрождения. Даже его внешность венецианца с картин Тинторетто или Тициана указывала на это. Он знал восемь языков и был любителем философии, музыки и литературы. «В моей жизни великое счастье – встреча и жизнь с этим замечательным человеком возвышенной души и чистого сердцем, с человеком просвещенным, светлого ума. Это был один из самых просвещенных людей, которых я знал. Врубель ни разу не сказал о том, что не так, что не интересно. Он видел то, что только значительно и высоко», – писал о нем его друг, художник Константин Коровин.

Михаил Врубель.Автопортрет. 1882

Михаил Врубель работал во всех видах и жанрах изобразительного и монументального искусства: мозаика и фрески, живопись и графика, майолика, декоративная скульптура, витражи, сценография, книжная иллюстрация, архитектура – за что многие недоброжелатели называли его дилетантом. Но в каждом их этих искусств Врубель создавал шедевры. Универсализм его мастерства, оригинальность мышления, удивительное многообразие его творчества сделали Врубеля художником всех времен. И, конечно, эпохи рубежа веков, в которую он творил. «Я свято верю в то, что мне достаточно рассказать о себе, чтобы заговорила эпоха, заговорило человечество», – высказывание писателя Т. Манна М. Врубель мог с полным правом отнести к себе.

Современники говорили о том, что Врубель «влюблен в странное». Может быть, только А. Блок приблизился к истине, сказав, что Врубель слышал «глухой ветер из тех миров», потому что и сам принадлежал к таким же избранным, к тем загадочным личностям, которые умеют входить в потаенный мир, или, как сказали бы эзотерики, в информационное поле Вселенной, и получают оттуда власть видеть, слышать и знать недоступное простым смертным.

Говоря о Врубеле, нельзя обойти вниманием тесную связь его творчества с музыкой. Это замечали многие его современники. Александр Бенуа, может быть, лучший историк искусства Серебряного века, с музыкой сравнивал жизнь Врубеля: «Симфония, ликующая и блестящая вначале, мрачная и грозная в середине, мучительная и чудовищная в финале теперь завершена на благословенном вечно утешительном аккорде. Бывают жизни художников сонаты, бывают сюиты, песенки, пьесы, всего только упражнения. Жизнь Врубеля – дивная патетическая симфония, то есть полнейшая форма художественного бытия».

Детство Врубеля проходило в постоянной смене мест из-за служебных обязанностей отца, военного юриста: Омск, Астрахань, Саратов, Санкт-Петербург, Одесса. Он рано, в три года, лишился матери. Может быть, поэтому был ребенком тихим и склонным к уединению и раздумьям. Его художественный дар проявился довольно рано. В семье его всячески поддерживали и помогали развивать, приглашая преподавателей или устраивая мальчика в художественную школу. Особенно, когда обнаружилась его уникальная особенность – эйдетизм – поразительная фотографическая память. Благодаря этой особенности, став художником, Врубель работал очень быстро и создавал многие свои образы без натурщиков, по памяти. Еще одной уникальной особенностью Врубеля было умение работать без предварительных набросков.

Благодаря сестре мачехи, музыкантше с консерваторским образованием, Врубель не просто полюбил музыку, она стала его насущной потребностью, а позже важной составляющей его творчества. Но в те времена никто не думал, что живопись станет главным в жизни Михаила Александровича, уж очень широким был круг его интересов. Кроме живописи и музыки он был увлечен театром, литературой, естествознанием, антиковедением и медиевистикой – наукой изучающей историю средневековой Европы. При этом, он блестяще учился, Одесскую Ришельевскую гимназию окончил с золотой медалью.

М.Врубель с сестрой

Поступив в Петербургский университет на юридический факультет, М. Врубель к юриспруденции отнесся без должного усердия. Он серьезно и глубоко занялся философией, особенно заинтересовался теорией эстетики Канта. Сблизившись с театральными кругами и подружившись с художниками, он вел богемный образ жизни. Изящный франт, знаток моды, всегда изысканно одетый, эстет, прекрасно разбирающийся в литературе и музыке, завзятый театрал, он прекрасно вписывался в эту среду. Благодаря тесному общению с художниками, Врубель определился с выбором своего жизненного пути, и после года военной повинности и службы юристом в Главном военно-судном управлении, в 24 года поступает в Академию художеств. В Академии он занимался по двенадцать часов в день, посещал мастерскую выдающегося педагога П.П. Чистякова, у которого был любимым учеником, брал уроки акварели у Репина. Именно П.П. Чистяков научил Врубеля применять в живописи «структурный анализ формы», который предполагает построение формы и объема путем детальной разработки планов и резкого очерчивания граней предметов и фигур. Колкие, острые грани как будто превращают предметы в кристаллы. Этот метод становится основой неповторимо-индивидуального врубелевского стиля.

Становление Врубеля-художника начинается с Кирилловской церкви в Киеве, куда его по рекомендации П.П. Чистякова приглашает для реставрации росписей историк искусств, археолог, профессор А.В. Прахов. После реставрации «Благовествующего архангела Гавриила» и сложнейших «Успения» и «Въезда Господня в Иерусалим», Врубель пишет для Кирилловской церкви четыре монументальных композиции: «Ангелы с лабарами», «Надгробный плач», «Страшный Суд. Сцена «Скрежет зубов»» и огромную фреску «Сошествие Святого Духа», (лики некоторых апостолов писал с душевнобольных из клиники, на территории которой находилась Кирилловская церковь, а всех остальных со своих знакомых), всего за три месяца и без детальных эскизов. Художник представил ее себе всю целиком, с мельчайшими подробностями, еще до того, как приступил к ее написанию. Он сознательно не соблюдал церковные каноны, а просто создавал образы, полные скорби и сострадания. Удивительно, как быстро молодой художник освоил сложнейшее искусство фрески и мозаики. В его работах древнерусские традиции, классические византийские принципы и модерновые мотивы, слившись воедино, предложили зрителю новый взгляд на сложившиеся веками правила церковной росписи.

Четыре иконы для иконостаса храма: «Христос», «Богоматерь с Младенцем», «Св. Кирилл» и «Св. Афанасий» в сложной технике письма по металлу он писал уже в Венеции, куда был отправлен А.Праховым для изучения искусства старых мастеров. Особенно удачным оказался лик Богородицы, в котором явно проглядывали черты Эмилии Праховой, жены профессора. Розовые розы у ног Богоматери имеют особое значение. Розовая роза означает на языке цветов первую любовь. Это – объяснение Врубеля в любви красавице Эмилии Львовне.

Она, очень высоко оценивая Врубеля как художника, на чувства его не ответила, чем повергла его в глубокую тоску. В Венеции, используя вернейшее, еще от Чистякова полученное средство от расстройства нервов – «рисовать внимательно и строго», Врубель дописывал образы для иконостаса, бродил по музеям и рисовал венецианские достопримечательности. В Киев он возвращается по-прежнему влюбленный, даже просит руки Эмилии, матери троих детей, у ее мужа А.Прахова. Эмилия Львовна дала ему понять, что такое поведение скандально и неуместно, и Врубель, не зная, как справиться со своим непреодолимым чувством, режет себя бритвой, чтобы физическая боль заглушила боль душевную. К любовным переживаниям добавляются и творческие. Врубель предполагал, что ему доверят роспись еще одной церкви – Владимирской. Строительный комитет заказал ему росписи на тему «Воскресение Христово». К сожалению, смелые идеи Врубеля, особенно нежелание следовать строгим церковным канонам, комиссию напугали, и она предпочла Врубелю более традиционных Васнецова и Нестерова, оставив за ним только орнаментальные росписи. Остались эскизы, сделанные Врубелем. Один из них, «Ангел с кадилом и свечой» позже стал картиной. Восхищенный ими А. Бенуа писал: «Его фантастические разводы по стенам киевского Владимирского собора — плавные и музыкальные, как сновидения, сплетающиеся дивными линиями, переливающиеся чарующими красочными сочетаниями,— пожалуй, наиболее свободное и художественное явление во всем этом памятнике современного русского искусства и, без сомнения, оставляют позади себя прекрасные, но все же не чуждые археологии и компиляции узоры Васнецова».

Врубель не был религиозным человеком. В церковном искусстве он продолжал свои поиски формы. Работа над церковными росписями, приобщение к византийскому и древнерусскому искусству способствовали дальнейшему формированию его стиля, добавив ему «мозаичности». Мозаичность и граненые формы, стирающие границы фигур и предметов, плоскостные глубина и пространство картин – это наследие церковное, византийское, как и огромные глаза персонажей его картин. А венецианское наследие – удивительная колористика, переливающийся цвет его полотен.

Гонорар за Кирилловскую церковь был небольшим. Да и отношение Врубеля к деньгам было своеобразным. Продав однажды один из своих чудесных эскизов за три рубля, тут же покупает на эти деньги белые лайковые перчатки, но надев их на руки, говорит: «Как это вульгарно», и отдает прислуге. Для заработка он давал частные уроки рисования, преподавал в Киевской художественной школе, раскрашивал фотографии.

Несмотря ни на что, пять киевских лет Врубель считал лучшими годами своей жизни.

Михаил Врубель.Автопортрет. 1885

В Киеве он пишет одну из своих лучших картин «Девочка на фоне персидского ковра». Девочка с огромными грустными глазами, держащая в руках кинжал и розу – дочь ростовщика Дахновича, к которому часто в дни безденежья обращался за ссудой Врубель, оставляя в заклад свои эскизы и наброски. Старинные шелка и жемчуга, ковры, драгоценные кольца, которыми украшены руки девочки – это вещи, принятые ростовщиками в заклад и не выкупленные своими хозяевами.

В Киеве он впервые испытал то, что позже А. Блок называл «наплывом лиловых миров». Он обращается к тому сумрачному образу, который стал вскоре главной темой его творчества. Врубель – «Демон» – классическая ассоциативная пара. В жизни Врубеля музыка всегда была одной из главных его страстей, и часто вдохновляла его на творческие эксперименты. Первый «Демон» был рожден потрясением от оперы А. Рубинштейна «Демон». У этого «Демона» были глаза и лицо Эмилии. Никаких следов киевского «Демона» до нас не дошло – художник его уничтожил, все известные «Демоны» писались значительно позже.

Неожиданно он получает приглашение приехать в Москву от Саввы Мамонтова, крупного российского промышленника, знатока искусства, мецената, создателя частной русской оперы, и мастерских, где возрождали практически утраченные народные промыслы. Начался новый этап его творчества.

После Киева Врубель попадает в самую гущу художественной жизни. Жить его пригласил к себе его друг, художник К. Коровин. Бедность царила в их каморке ужасающая. Но при этом «Врубель, лежа на диване, самозабвенно читал сочинения Гомера в оригинале и увлеченно рассуждал об античности…» К быту он был абсолютно равнодушен, мог жить, питаясь только водой и хлебом, а получив хорошие деньги, тут же мог истратить их на обед в ресторане для малознакомых людей.

Московский период начинается «Демоном». Для него Врубель вылепил голову из глины как идеальную натуру. И она действительно помогала ему при написании живописных Демонов. В 1928 году выставленную в Русском музее голову Демона разбил душевнобольной посетитель. Реставраторы собрали все фрагменты, вплоть до самых мельчайших, и восстановили скульптуру.

«Демон сидящий» «меж небом и землей под кровом радуги огнистой», тоскующий юноша с огненным взором – самый известный из многочисленных «Демонов» Врубеля. Над картиной Врубель работал с настоящей одержимостью. Демон все увеличивался в размерах, заполнял собою холст, как будто стремился вырваться на волю из тесных рамок. Врубель подшивал все новые куски холста, чтобы уместить эту мощь, и все равно голова Демона словно упирается в край картины. Никто и никогда до Врубеля не сочетал так холодные и тёплые оттенки красок, как это было сделано в «Демоне сидящем». Мерцающие сине-лиловые кристаллы, теплые оранжевые блики, «фирменная» врубелевская лепка – ощущение первозданности мира, сложенного из драгоценных глыб.

В 1891 году к 50-летию со дня смерти М.Ю. Лермонтова было издано юбилейное собрание его сочинений. Иллюстрировали его многие известные художники. Кто-то пригласил и совершенно не принимаемого всерьез на тот момент М.А.Врубеля. И неизвестный художник с самым крошечным гонораром сделал то, что не удалось ни одному маститому иллюстратору: воплотил тоску, ожесточение, мятущуюся безысходность этого создания, которому нет места ни на земле, ни на небе.

Так глубоко и так точно проникнуть в суть созданного Лермонтовым образа не удавалось больше никому – ни до, ни после Врубеля. Демон Врубеля абсолютно соответствовал Демону Лермонтова, мятежному и страшному в стремлении разрушать и покорять. В тот момент публика не поняла этого или просто оказалась не готова к такому трактованию «Демона», и Врубеля ругали за «грубость, уродливость, нелепость» его иллюстраций, за «непонимание Лермонтова», за «неумение рисовать». Спустя время, поняли, что кто бы больше не пытался иллюстрировать лермонтовского «Демона», врубелевской вершины ему не достичь. И сейчас Лермонтов – Врубель такая же ассоциативная пара, как Врубель – Демон.

Близкие и друзья были удивлены таким выбором образа. Предостерегали, что опасно так приближать к себе темную силу. Врубель успокаивал их тем, что его демон – это не дух зла, а душа.

В фондах Центральной библиотеки им.А.С.Пушкина есть великолепно изданная книга «М. Ю. Лермонтов в иллюстрациях Михаила Врубеля». Создав эти иллюстрации к «Демону», Врубель на целых десять лет освобождается от мучившего его образа. Его называли одержимым, говорили, что он продал душу дьяволу, но именно это сделало Врубеля модным художником. Пошли заказы на оформление интерьеров богатых домов, панно, мозаики, оформление спектаклей, эскизы костюмов.

Начинается самый плодотворный период творчества М. Врубеля. И хотя уже тогда заметны странности в поведении художника, которые окружающие относят на счет чудачеств талантливого человека, и продолжаются мучительные киевские мигрени, никто не может и подумать, что это первые признаки страшной болезни.

Широта творческих интересов Врубеля и Мамонтова удивительно совпадали. Врубель мог неплохо петь, с удовольствием рисовал декорации, в гончарной мастерской освоил майолику и построил флигель в романском стиле с майоликовыми вставками во дворе дома Мамонтова. Он не делил искусство на высокое и низкое. Увлекшись керамикой, Врубель вместе с инженером-технологом П. Ваулиным возродил древний мавританско-испанский способ восстановительного обжига, придающий изделиям переливающийся блеск. Сегодня майолика Врубеля есть во многих русских художественных музеях, а на московских домах эпохи модерна можно увидеть керамические панно, выполненные по эскизам Врубеля в мастерских Мамонтова.

В 1895 г. Мамонтов отправляет Врубеля вместо заболевшего К. Коровина создавать декорации для своей частной оперы. Для художника это было судьбоносным решением. В Санкт-Петербурге он встречает Надежду Ивановну Забелу, русскую оперную певицу с редким лирическим сопрано и необычным тембром голоса. Через четыре месяца Надежда Ивановна стала женой и музой художника. С нее он писал большинство женских образов. Он придумывал для нее туалеты и театральные костюмы, сам одевал ее к спектаклям и всегда присутствовал на них. Врубель боготворил жену, не отпускал ни на минуту, сопровождал на все спектакли и знал все ее партии наизусть. А она стала оберегающим его ангелом-хранителем и даже пыталась сделать невозможное – спасти художника от безумия.

Он работает как скульптор, монументалист, театральный декоратор. Но главное, это все-таки картины. В частной опере С. Мамонтова Врубель впервые услышал «Кармен» Ж. Бизе и она потрясла его неотвратимостью рока, фатальностью случайностей, мистикой – это все ему так близко и так понятно! Две картины «Испания» и «Гадалка» навеяны этой оперой.

«Гадалку» Врубель, прибежав из театра, написал поверх почти готового портрета Мамонтова, над которым он до этого работал, всего за несколько часов. Картина – предчувствие, ожидание непоправимого. Испанка с картами, чей расклад с пиковым тузом предвещает беду. Она заглянула в будущее, открыла чью-то тайну, и теперь ей тревожно. Может быть, она прочитала свою судьбу. На фоне мерцания шелковых тканей, мягкого свечения ковра загадочный взгляд гадалки. Одним из секретов живописи Врубеля был бронзовый порошок, который он добавлял в лаки и краски, чтобы придать картинам глубину и сделать цвет более красивым. Картины, написанные таким способом, сначала просто сверкали, но со временем сильно темнели. Так была написана и «Гадалка».

«Испания» – одна из наиболее совершенных картин Врубеля, в отличие от многих других не подвергавшаяся переделке. Это сама Испания, с ее музыкой, ее танцами, ее корридой в этих застывших фигурах двух мужчин и женщины. Затаенная испанская страсть в любой момент готова вырваться наружу и взорвать обманчивый покой. Картину заливают потоки солнца, и это очень нехарактерно для Врубеля, любившего переходные состояния – закат, рассвет, сумерки.

Большой и интересной для Врубеля работой стали заказанные С. Мамонтовым для Всероссийской художественно-промышленной выставки 1896 года в Нижнем Новгороде два декоративных панно: «Принцесса Греза» и «Микула Селянинович». Они должны были украсить торцы павильона художественного отдела. Скандал начался еще до того, как панно были закончены. Огромные панно оригинальностью образов и яркостью красок просто «убивали» остальные картины выставки. Комиссия отказалась экспонировать эти панно, и тогда С. Мамонтов построил для них особый павильон, в котором все время выставки был полон публики. Позже «Принцесса Греза» в виде мозаики украсила фасад гостиницы «Метрополь». На сегодняшний день «Принцесса Греза» считается самым известным керамическим панно Москвы.

Судьба панно «Микула Селянинович» неизвестна, а «Принцесса Греза» долго считалась утраченной, пока в 1957 году во время Международного фестиваля молодежи и студентов в Москве на задворках Большого театра был обнаружен огромный рулон холста, 8 метров высотой и весом в 300 килограмм. Чтобы его развернуть, пришлось перекрывать движение на Охотном ряду и разворачивать холст на асфальте. Так обнаружили считавшееся потерянным панно. После этого оно еще тридцать лет простояло в запасниках, потом долго реставрировалось, и только в 1994 году его разместили в Третьяковской галерее в новом Врубелевском зале.

Врубель продолжает много работать. Он пишет театральные декорации к операм Римского-Корсакова, в которых Забела поет главные партии. В это время он очень увлечен сказочным эпосом, вновь и вновь обращается к мифологическим образам, духам гор, рек, лесов. Все они на картинах Врубеля выглядят не совсем такими, какими мы привыкли читать о них в сказках. Художник видит их по-своему. Его склонность к мистическому и страсть к тайне видны и в цветовой палитре художника: тающие жемчужные тона, сумрачные переливы лилового цвета – картины звучат, как свирель его «Пана».

А его волшебная Царевна-Лебедь! И опять полотно «звучит»: мерцают и переливаются прозрачные краски, волшебное сияние драгоценностей всегда удавалось Врубелю. Может быть, потому что он всегда любил драгоценные камни, жемчуг, ювелирный металл, бисер, блестки, цветные стекляшки, осколки хрусталя, морозные льдинки – все, что сияет, светится, мерцает в бесконечно переменчивой игре лучей. Образ Царевны-Лебеди навеян, конечно, пением Надежды Забелы-Врубель. Но вот изобразил он на картине дочь своей первой и такой мучительной любви Эмилии Праховой – Елену.

Картину «К ночи» многие критики относят к самому мистическому периоду творчества художника. Под луной на цветущем лугу пасутся лошади. Все тут необычно – и цветы, и алые лошади, и пастух – то ли цыган, то ли сатир. Ночь укрывает всех, и цветы на лугу закрывают до пояса пастуха. Видишь все это наяву, или привиделось? Врубелевский мозаичный мазок, резкие линии, декоративность изображения, ржаво-красные цвета – от картины так и веет жаром ушедшего дня, которым напоена ночь.

Любимым цветком художников модерна была сирень, завораживающая их многообразием своих оттенков. «Сирень» Врубеля живая, она дышит, и вот из ее соцветий появляется ее дух – сиреневая фея, нимфа, или просто романтическая девочка на пороге детства и юности, такая же нежная и благоухающая, как сирень. «В лиловом цвете нет улыбки», – писал Гете. «Сирень» Врубеля улыбается. Загадочно и таинственно.

В истории русской живописи выдающееся место занимают портреты Врубеля. Его многочисленные автопортреты словно своеобразный дневник. И пишутся они для того же, для чего ведутся дневники – чтобы самому понять суть своей натуры и запечатлеть жизнь своей души. Тревожный и грустный взгляд как предчувствие испытаний, которые уже совсем близко.

Автопортрет

Спустя десять лет, счастливых и наполненных творчеством, в жизнь Врубеля снова возвращается Демон. Он рисовал Демонов везде: на обрывках писем, на полях газет, на клочках бумаги… Карандашные рисунки, эскизы картин, картины. Никто не знал, сколько их было, потому что «смять и выкинуть» Врубелю ничего не стоило.

В 1899 году он пишет картину «Демон летящий». Демон летит над заснеженными вершинами Кавказа, летит прямо на зрителя, и в его облике проступают черты муки и обреченности. Картина выполнена в мрачных коричневых тонах, многие детали отсутствуют или плохо прорисованы. Картина осталась незаконченной, как и многие другие работы художника, но главная идея картины понятна. Главное для Демона – свобода, и ради этого он готов противостоять всему миру, зная, что обречен погибнуть. «Что мгновенные бессилья! Время – легкий дым! Мы опять расплещем крылья! Снова отлетим!..»

Еще не закончив «Демона летящего», Врубель начинает писать «Демона поверженного». Жена Врубеля понимает, что он начинает терять рассудок, но надеется, что рождение ребенка вернет ему психическое здоровье. В 1901 году у них родился долгожданный ребенок – сын Саввушка, золотоволосый и синеглазый, чье милое личико было изуродовано заячьей губой. На портрете Врубеля Саввушка смотрит с каким-то недетским печальным выражением лица, как будто знает, какой короткой окажется его жизнь.

Врубель это событие воспринял очень тяжело, посчитав карой за свои грехи. Он впал в тяжелейшую депрессию, ничего, кроме Демона, его не интересовало. Он работал страшно напряженно, по 14 часов в сутки. С маниакальным упорством накладывал мазки, не дождавшись, чтобы краска подсохла, залеплял не понравившиеся ему части картины газетами и рисовал прямо по ним. Неровная, как будто изрытая поверхность создавала совершенно невероятные эффекты. Разум его постепенно угасал. Однажды он сказал, что Демон приходил к нему во сне и потребовал, чтобы картину назвали «икона». Он переписывал Демона множество раз. В 1902 году картина была дописана и отправлена на выставку. Но даже когда она уже висела на стене, Врубель на глазах у публики все продолжал вносить в нее изменения.

На выставке «Мир искусства» полотно вызвало настоящую сенсацию. «По своей фантастичности, по своей зловещей и волшебной гамме красок эта картина – несомненно одно из самых поэтичных, истинно поэтичных произведений в русской живописи», – заметил А. Бенуа.

Разбитое тело Демона с изломанными крыльями распростерто в ущелье, руки заломлены за голову, а глаза сверкают, грозят. Он низвергнут, но не сломлен. «И писал же он своих Демонов! Крепко, страшно, жутко и неотразимо... От Врубеля мой Демон», – увидев картину, сказал Ф. Шаляпин.

С этого момента жизнь Врубеля превратилась в долгий кошмар. Психиатрические клиники, временные просветления, иногда значительные улучшения. И снова психиатрические клиники. Смерть маленького Саввушки от воспаления легких стала для отца страшным горем, погрузившим его снова в тьму безумия. Его успокаивало только пение жены. Несчастья продолжали их преследовать. Разорился С. Мамонтов, а Надежда потеряла свой волшебный голос.

За восемь лет Врубель сменил с десяток больниц. Лучше всего он чувствовал себя в московской клинике у профессора Федора Арсеньевича Усольцева. В своих воспоминаниях Ф.А. Усольцев пишет: «Часто приходилось слышать, что творчество Врубеля – больное творчество. Я долго и внимательно изучал Врубеля, и я считаю, что его творчество не только вполне нормально, но так могуче и прочно, что даже ужасная болезнь не могла его разрушить. Творчество было в основе, в самой сущности его психической личности, и, дойдя до конца, болезнь разрушила его самого… Он умер тяжко больным, но как художник он был здоров, и глубоко здоров».

Врубель продолжал рисовать. Он рисовал портреты врачей, санитаров, больных, навещавших его знакомых, делал пейзажные наброски из окна, зарисовывал уголки комнаты, простые предметы: кресло, брошенное на стул платье, подсвечник, графин, стакан. Это было удивительно, но одну из самых своих лучших картин «Жемчужина» Врубель написал уже на излете своей жизни и сознания. Раковина – спираль как будто затягивает зрителя переливами розового, голубого, зеленого, лилового, жемчужно-белого вглубь, туда, где скрыта жемчужина. И эту картину Врубель перерисовывал многократно, добиваясь того, чтобы перламутр выглядел предельно натурально.

После Врубеля осталось 200 картин, хотя их могло быть и больше. Но художник был человеком экспансивным, разбросанным и непрактичным. Он мог месяцами трудиться над одной картиной, начинал и не оканчивал работы, дарил их, уничтожал или продавал за копейки, иногда их соглашались принимать кредиторы в счет долга. Случалось, новые работы он писал на том же холсте, на котором была написана старая.

Потеря зрения стала для художника последним и страшным ударом. Он больше не мог рисовать и жить ему стало незачем. Он умер от воспаления легких, перешедшего в скоротечную чахотку, в апреле 1910 года, в возрасте 54 лет. Перед смертью, в бреду, он собирался в Академию. Там и стоял гроб с телом художника для прощания.

Парадоксально, но только сумасшествие Врубеля изменило отношение к его творчеству в обществе. Его работы стали постоянно выставлять на экспозициях «Мира искусства» и дягилевских ретроспективах, его живопись стала органической частью русского модерна. В 1905 году за «известность на художественном поприще» Врубеля избирают академиком Академии художеств. К этому моменту он был уже полностью недееспособен и вряд ли мог оценить это событие: он о нем не знал. Как не знал и о том, что цены на его картины стали расти еще при его жизни, а появление картин Врубеля на аукционах – всегда сенсация. Они там появляются редко, владельцы неохотно расстаются с ними. А подделок картин Врубеля практически нет. Слишком сложно имитировать его неповторимый стиль.

«Возвращаясь в своих созданиях постоянно к «Демону», он лишь выдавал тайну своей миссии. Он сам был демон, падший прекрасный ангел, для которого мир был бесконечной радостью и бесконечным мучением… Он оставил нам своих Демонов, как заклинателей против лилового зла, против ночи. Перед тем, что Врубель и ему подобные приоткрывают человечеству раз в столетие, я умею лишь трепетать. Тех миров, которые видели они, мы не видим». А. Блок.

 

Список использованной литературы:

Бенуа, А. Н. История русской живописи в XIX веке / А. Бенуа ; [составление, вступительная статья и комментарии В. М. Володарского]. – 3-е издание. – Москва : Республика, 1999. – 446, [2] с. : ил., цв. ил., портр. – Библиография в подстрочных примечаниях. – Именной указатель: с. 430-444.

Михаил Врубель : альбом / автор текста М. Алленов. – Москва : Белый город, 2001. – 64 с. – (Мастера живописи).

Врубель : [книга-альбом / автор текста и составитель Л. А. Ефремова]. – Москва : Олма-Пресс Образование, 2005. – 127 с. : ил. – (Галерея гениев).

Михаил Александрович Врубель, 1856-1910 : [альбом] / авт. предисл. А. А. Федоров-Давыдов. – Москва : Искусство, 1968. – 43 с., [80] л. ил.

Герман, М.Ю. Михаил Врубель, 1856-1910 / Михаил Герман. – Санкт-Петербург : Аврора, 2001. – 160 с. : цв.ил. – (Великие мастера живописи).

Герман, М. Ю. Модернизм : Искусство первой половины XX в. / Михаил Герман. – Санкт-Петербург : Азбука-классика, 2003. – 476 с. : ил. – (Новая история искусства).

Дмитриева, Н. А. Михаил Александрович Врубель : [альбом] / Н. А. Дмитриева. – 2-е издание. – Ленинград : Художник РСФСР, 1990. – 181, [2] с. : ил., цв. ил. – (Русские живописцы XIX века).

Дружинин, С. Н. Михаил Александрович Врубель / С. Н. Дружинин. – Москва : Изобразительное искусство, 1975. – 52 с. – (Русские художники).

Коган, Д.З. Михаил Врубель / Д. Коган. – Москва : Терра-Книжный клуб, 1999. – 544 с., [8] л. ил.. – (Мастера : жизнеописания великих мастеров кисти, ваяния, зодчества, театра и музыки).

Коровин, К. А. Воспоминания / К. А. Коровин ; [предисловие Ф. И. Шаляпина]. – Минск : Современный литератор, 1999. – 486, [1] с., [16] л. цв. ил.. – (Мастера культуры).

Лермонтов, М. Ю. М. Ю. Лермонтов в иллюстрациях Михаила Врубеля / М. Ю. Лермонтов ; художник М. А. Врубель. – Москва : Фортуна Лимитед, 2003. – 127 с. : цв.ил. – (Книжная коллекция).

Ракитин, В. И. Михаил Врубель / В. И. Ракитин. – Москва : Искусство, 1971. – 102 с. : ил.

Суздалев, П. К. Врубель и Лермонтов / П. К. Суздалев. – 2-е издание, исправленное. – Москва : Изобразительное искусство, 1991. – 237, [2] с. : ил. ; 17 см. – Библиография в примечаниях: с. 223-230. – Список иллюстраций: с. 231-238.

Суздалев, П. К. Врубель : Личность. Мировоззрение. Метод / П. К. Суздалев. – Москва : Изобразительное искусство, 1984. – 479 с. : ил.

Суздалев, П. К. Врубель. Музыка. Театр / П. К. Суздалев. – Москва : Изобразительное искусство, 1983. – 366, [1] с. : ил., цв. ил. ; 17 см. – Библиография в примечании: с. 335-354. – Список иллюстраций: с. 355-365.

Шумский, Н. Г. Врубель: жизнь и болезнь / Н. Г. Шумский. – Москва : Академический проект, 2001. – 160 с. : ил.

 

Юлия Брюханова, Центральная библиотека им. А.С.Пушкина