Неоцененный нами гений

к 115-летию со дня рождения Н.А. Заболоцкого

«Вообще, Заболоцкий –

фигура недооцененная.

Это гениальный поэт…».

И. Бродский

Богата земля русская гениями. Привыкли мы к ним, поэтому, наверное, многие из гениальных писателей и поэтов остаются недочитанными, неосмысленными, непризнанными вовремя, недооцененными…

Это относится и к удивительному человеку, одному из самых неоднозначных русских поэтов Николаю Алексеевичу Заболоцкому.

7 мая исполняется 115 лет со дня рождения поэта мысли, поэта философских раздумий, классической завершенности стиха и нежного лирика.

Все в его жизни и творчестве удивительно и парадоксально. Фамилия. Как уверяет краевед из Казани Руслан Бушков: «Настоящая фамилия поэта Заболотский, с ударением на первый слог. Сменил он ее в 1925 году, ступив на творческий путь» (Источник). При внешности бухгалтера или ученого обладал удивительным чувством юмора и озорством. Писал лирические стихи и увлекался космизмом. Высоко ценил В. Хлебникова, Б. Пастернака, Е. Баратынского и Ф. Тютчева и при этом легко читал научные труды К. Тимирязева, В. Вернадского, Ю. Филипченко, А. Эйнштейна и др. Знаком был и с «Философией общего дела» Н. Фёдорова. Среди прочитанных книг Заболоцкий выделял труды украинского философа Григория Сковороды, работы К. Э. Циолковского и произведение Ф. Энгельса «Диалектика природы». Совершенно искренне не верил в существование смерти! Был сторонником крепкой семьи, и в одночасье сошелся с малознакомой женщиной в отместку жене…И оставил нам небольшое литературное наследие, которое мы цитируем, не задумываясь об авторе, читаем детям, слышим в ресторанах, в известных кинофильмах… Это «Иволга» из фильма «Доживем до понедельника», «Можжевеловый куст», «Зацелована, околдована» и др.

Родился он в Казани на сельскохозяйственной ферме. В биографии указывается, что отец его был агрономом, а мать учительницей. На деле же оказалось, что отец был заведующим фермой и к тому же унтер-офицером. Видимо, сын намеренно скрыл это, чтобы избежать обвинения в родстве с «классово чуждыми элементами».

Детство поэта прошло в селе Сернур, Вятской губернии, где в окружении картин суровой, но прекрасной северной природы прошли и его первые школьные годы. Затерянному среди глухих лесов и перелесков, беспредельных полей и лугов захолустью суждено было стать его поэтической родиной. Много позже он благодарно вспоминал эти времена в автобиографическом очерке: «Удивительные были места в этом Сернуре и его окрестностях!.. Мои первые неизгладимые впечатления природы связаны с этими местами. Вдоволь наслушался я там соловьев, вдоволь насмотрелся закатов и всей целомудренной прелести растительного мира. Свою сознательную жизнь я почти полностью прожил в больших городах, но чудесная природа Сернура никогда не умирала в моей душе и отобразилась во многих моих стихотворениях». 

Детские впечатления от родительского дома и природы родного края легли в основу большинства стихотворений Н. Заболоцкого:

Я воспитан природой суровой,

Мне довольно заметить у ног

Одуванчика шарик пуховый,

Подорожника твёрдый клинок.

В государстве ромашек, у края,

Где ручей, задыхаясь, поёт,

Пролежал бы всю ночь до утра я,

Запрокинув лицо в небосвод. «Я воспитан природой суровой…»

(1953)

О тихий час, начало летней ночи!

Деревня в сумерках. И возле тихих хат

Седые пахари, полузакрывши очи,

На бревнах еле слышно говорят.

«Голубиная книга» (1937)

Научившись читать, стал жадно проглатывать книги и подшивки «Нивы» из отцовского шкафа, и уже тогда решил стать писателем, и другой судьбы для себя никогда не мыслил. Стихи он начал писать в 7 лет. В третьем классе Коля придумал свой рукописный журнал, где публиковал собственные стихи. После окончания сыном третьего класса семья перебирается в Уржум, где он поступает в реальное училище.

В Уржуме до сих пор сохранилось здание реального училища, студентом которого был российский поэт Николай Заболоцкий. Красивое и значительное кирпичное сооружение с готическими арочными сводами, какое не ожидаешь встретить в маленьком городе, признано памятником истории и культуры Кировской области. Заезжие туристы сравнивают училище, где сейчас находится школа №1, с Хогвартсом.

В реальном училище увлекался историей, химией, рисованием: «Реальное училище было великолепно... Оборудование было не только хорошо, но сделало бы честь любому столичному училищу». В уржумский период Николай написал много стихотворений и поэму «Уржумиада», подражая А.А. Блоку, В.В. Маяковскому и С.А. Есенину.

Важное место в творчестве Николая Алексеевича после темы природы занимала женщина. Ее поэт обожествлял. Вот что писал поэт о первой музе в своих воспоминаниях: «Еще в Сернуре я был безнадежно влюблен в свою маленькую соседку Еню Баранову. Ее полное имя было Евгения, но все по домашней привычке звали ее почему-то Еня, а не Женя. У Ени были красивые серые глаза, которые своей чистой округлостью заставляли вспоминать о ее фамилии, но это придавало ей лишь особую прелесть...».

Однажды он признался ей в любви, но лишь смутил гимназистку. Так что чувство не вылилось даже в невинный подростковый роман. Зато позже проявилось в поэтических образах. Например, в «Детстве»:

Огромные глаза, как у нарядной куклы,

Раскрыты широко. Под стрелами ресниц,

Доверчиво-ясны и правильно округлы,

Мерцают ободки младенческих зениц.

Руслану Бушкову удалось встретиться с Евгенией Барановой: «Ей тогда уже было далеко за 80 лет, но эти глаза, описанные Заболоцким, я узнал сразу. Они у нее на самом деле были необыкновенные».

Кажется, таланты юного Заболоцкого не имеют границ. В семье Заболоцких очень любили музыку и песню. Николай, как и отец, умел играть на гитаре и балалайке, и все вместе пели «Зимний вечер» на стихи А.С. Пушкина, «Липа вековая» на стихи С.А. Есенина. При удивительной разносторонности своих увлечений (занимался в гимнастическом кружке, бегал на коньках, много и хорошо рисовал, декламировал на концертах, играл в любительских спектаклях), Николай отдавал предпочтение поэтическому творчеству, дружбе с книгой.

В 1920 году, окончив реальное училище в Уржуме, Н.А. Заболоцкий покинул родительский дом и отправился в Москву, где поступил на историко-филологический факультет университета и одновременно на медицинский, потому что там, в отличие от первого, давали паёк. Но в итоге закончил отделение языка и литературы Педагогического института им. А.И. Герцена в Петрограде. К моменту окончания института, в 1925 году, он познакомился с поэтами Даниилом Хармсом и Александром Введенским, с которыми завязалась крепкая дружба.

В Педагогическом институте в те времена существовала литературная группа «Мастерская слова» со своим самиздатовским журналом «Мысль». В нем вместе с другими молодыми поэтами выступал со своими стихами и Заболоцкий, который потом их весьма критически оценил. Но после 1926 года некоторые из них начинают печататься в литературных приложениях к газетам, журналах, поэтических сборниках. Имя Заболоцкого постепенно становится известным в литературной среде северной столицы, которая была переименована в Ленинград. Тогда Заболоцкий и вошел в живой круг общения поэтов, писателей, журналистов, художников и артистов. Он вступил в ленинградский Союз поэтов, вместе с Даниилом Хармсом, Александром Введенским организовал «Общество реального искусства».

В 1927 году Н. Заболоцкий получил место в отделе детской книги ленинградского ОГИЗа, которым руководил С.Я. Маршак. В 1927-1930 гг. Н.А. Заболоцкий написал несколько рассказов и сказок для детей («Лебедь в зоопарке», «Букан», «Красные и синие», и др.), которые опубликовал в журналах «Ёж» и «Чиж».

Многие его детские стихи удивительно забавны и перечитать приятно что с детьми, что с внуками и даже одному. Конечно же, это «Хорошие сапоги», «Как мыши с котом воевали», мой любимый «Сказка о кривом человечке»:

На маленьком стуле сидит старичок,

На нем деревянный надет колпачок.

Сидит он, качаясь и ночью, и днем,

И туфли трясутся на нем.

Сидит он на стуле и машет рукой,

Бежит к старичку человечек кривой.

- Что с вами, мой милый?

 Откройте ваш глаз!

Зачем он завязан у вас?

Кривой человечек в ответ старичку:

- Глазок мой закрылся, и больно зрачку.

Я с черной грачихой подрался сейчас,

Она меня клюнула в глаз…

Редко кто из родителей не читал своим детям колыбельную «Меркнут знаки зодиака», ставшую теперь популярной песней «Колотушка» благодаря московской рок-группе «Территория»;

Меркнут знаки Зодиака

Над просторами полей.

Спит животное Собака,

Дремлет птица Воробей…

Колотушка тук-тук-тук,

Спит животное Паук,

Спит Корова, Муха спит,

Над землей луна висит.

Над землей большая плошка

Опрокинутой воды.

Спит растение Картошка.

Засыпай скорей и ты!

А если нынешние молодые родители не знают этих стихов, советую: «Срочно в библиотеки! Так жить нельзя!»

Первый сборник стихов Заболоцкого выходит в 1929 году под названием «Столбцы» и вызывает целый скандал в литературном обществе. Как утверждает критика, «Н.А. Заболоцкий в своей первой поэтической книге «Столбцы» сатирически изобразил ненавистный ему нэповский быт «советских мещан». Поэт не видел разумной силы, способной обуздать звериный мир мещанства» (Источник). Мое поколение при НЭП-е не мучилось, и потому мне трудно рассуждать о силе сатиры и ненависти Н. Заболоцкого к НЭП-у, но то, что стихи берут за живое своей красотой, умением описать образ живым, ярким, выпуклым, это точно! Н.А. Заболоцкий изображал «картины жизни» в стихотворениях. Умение видеть мир глазами художника осталось у поэта на всю жизнь.

На рынке

В уборе из цветов и крынок

Открыл ворота старый рынок.

Здесь бабы толсты, словно кадки,

Их шаль невиданной красы,

И огурцы, как великаны,

Прилежно плавают в воде.

Сверкают саблями селедки,

Их глазки маленькие кротки,

Но вот, разрезаны ножом,

Они свиваются ужом.

Вечерний бар

В глуши бутылочного рая,

Где пальмы высохли давно,

Под электричеством играя,

В бокале плавало окно.

Оно, как золото, блестело,

Потом садилось, тяжелело,

Над ним пивной дымок вился...

Но это рассказать нельзя.

Звеня серебряной цепочкой,

Спадает с лестницы народ,

Трещит картонною сорочкой,

С бутылкой водит хоровод.

Свадьба

… Сегодня зреют там недаром

Ковриги, бабы, пироги.

Там кулебяка из кокетства

Сияет сердцем бытия.

Над нею проклинает детство

Цыпленок, синий от мытья.

Он глазки детские закрыл,

Наморщил разноцветный лобик

И тельце сонное сложил

В фаянсовый столовый гробик…

Он был закован в звон капусты,

Он был томатами одет,

Над ним, как крестик, опускался

На тонкой ножке сельдерей.

Так он почил в расцвете дней,

Ничтожный карлик средь людей…

Рыбная лавка

И вот, забыв людей коварство,

Вступаем мы в иное царство.

Тут тело розовой севрюги,

Прекраснейшей из всех севрюг,

Висело, вытянувши руки,

Хвостом прицеплено на крюк.

Под ней кета пылала мясом,

Угри, подобные колбасам,

В копченой пышности и лени

Дымились, подогнув колени,

И среди них, как желтый клык,

Сиял на блюде царь-балык.

Читая подобные стихи, открываешь для себя значение слова «живописал». Для многих Н. Заболоцкий — это редкий поэт со зрением художника. Читая подобные стихи, можно, кстати, чрезвычайно облагородить, украсить и развить свою речь.

Книга разошлась в течение нескольких дней в Ленинграде и в Москве и вызвала противоречивые отклики. Появились одобрительные отзывы В. Каверина, Ю. Тынянова, С. Маршака, Б. Эйхенбаума, Н. Степанова, но в то же время многими критиками и журналистами книга была оценена как «враждебная вылазка», а сам Н. Заболоцкий «причислен к лику нечестивых».

Итак, сценарий типичный для нашей страны начал складываться. Талантов-то много! Лев Озеров когда-то сказал: «Талантам надо помогать. Бездарности пробьются сами!». Все это понимают, но привычка к этому не выработалась.

Но поэт Н. Заболоцкий намека не понял, запах жареного не почувствовал. Ничего удивительного, он же поэт! Решил, как говорил Гиппократ: «Сгорая сам, свети другим!», и создал в азарте молодости, неудержимой гениальности следующие шедевры, где отразил свою натурфилософскую концепцию, в основе которой представление о мироздании как единой системе, объединяющей живые и неживые формы материи, которые находятся в вечном взаимодействии и взаимопревращении. По его мнению, именно человек призван взять на себя заботу о преобразовании природы, но в своей деятельности он должен видеть в природе не только ученицу, но и учительницу, т.к. она заключает в себе прекрасный мир будущего и те мудрые законы, которыми следует руководствоваться человеку. Эта концепция Н.А. Заболоцкого отразилась в поэмах «Торжество земледелия» (1929-1930), «Безумный волк», «Деревья», в стихотворениях «Школа Жуков», «Осень» и др.

Природа стонет, природа мучается – и только человеческий разум в сотрудничестве с природой способен дать радость, покой, изобилие и счастье; отсюда в «Торжестве земледелия» возникает необыкновенный «Лошадиный институт», где люди и звери вместе осваивают прекрасную науку жить и работать:

Здесь учат бабочек труду,

Ужу дают урок науки,

Как делать пряжу и слюду,

Как шить перчатки или брюки.

Здесь волк с железным микроскопом

Звезду вечернюю поет,

Здесь конь с редиской и укропом

Беседы длинные ведет.

С точки зрения сегодняшнего читателя – это прелестные утопические сказки экологического направления. Но ведь до года экологии почти век!

И потому «Торжество земледелия» и другие «природные» поэмы не были приняты критикой. Заболоцкого осуждали за условность, говорили, что «Торжество…» – «пасквиль на коллективизацию», что «юродствующая поэзия Заболоцкого имеет определенный кулацкий характер», на Первом съезде Союза писателей его назвали врагом.

По обвинению в антисоветской пропаганде, которое было сфабриковано из рецензий критиков и доносов, мало касающихся истинных тем творчества поэта, в 1938 году поэт был арестован. Попытки повесить на него организацию заговорческого объединения и приговорить к расстрелу не дали результатов, несмотря на пытки поэт не согласился подписывать ложные обвинения. События этого периода рассказаны поэтом в «Истории моего заключения». Мемуары напечатаны в 1981 году за границей, в 1988 в СССР. Пять лет он провел в лагерях, куда его отправили без права писать стихи. Однако он занимался переводом «Слово о полку Игореве», который во многом помог возвращению.

В январе 1946 года с текстом поэтического перевода «Слова о полку Игореве» Н.А. Заболоцкий при поддержке друзей был вызван в Москву. 4 марта 1946 года «Слово…» было прочитано в клубе писателей, а затем напечатано в журнале «Октябрь» в окончательном варианте, в котором были учтены отдельные замечания Д.С. Лихачева. В 1946 году Н.А. Заболоцкого восстановили в Союзе писателей и разрешили жить в столице.

Несмотря на все удары судьбы, поэт остался верным делу своей жизни – как только появилась возможность, он вернулся к неосуществленным литературным замыслам. В стихотворениях 1946 года «Утро», «Гроза», «Уступи мне, скворец, уголок…» Н.А. Заболоцкий восхищается вечным движением и обновлением природы, а человеческую деятельность представляет как высшее выражение её творящих сил.

В 1948 году вышла третья поэтическая книга Н.А. Заболоцкого «Стихотворения». В эти же годы он занимался переводами Акакия Церетели, Давида Гурамишвили, Ильи Чавчавадзе, Григория Орбелиани, Ф. Шиллера, И.В. Гёте, У. Саба и др. Именно за эти переводы Заболоцкий был награжден Орденом Трудового Красного Знамени в 1958 году.

В его творчестве особенно сильно зазвучала тема духовной красоты человека («Некрасивая девочка», «О красоте человеческих лиц»). В 1956-1957 гг. был написан цикл «Последняя любовь», где показан драматизм сложных человеческих взаимоотношений, в которых сочетаются ощущения красоты, праздника и трагической обречённости. В цикл вошли 10 стихотворений, среди которых, конечно, знакомое:

Признание

Зацелована, околдована,

С ветром в поле когда-то обвенчана,

Вся ты словно в оковы закована,

Драгоценная моя женщина!

Голос в телефоне

Раньше был он звонкий, точно птица,

Как родник, струился и звенел,

Точно весь в сиянии излиться

По стальному проводу хотел.

А потом, как дальнее рыданье,

Как прощанье с радостью души,

Стал звучать он, полный покаянья,

И пропал в неведомой глуши.

Сгинул он в каком-то диком поле,

Беспощадной вьюгой занесён…

И кричит душа моя от боли,

И молчит мой чёрный телефон.

1957

Это первые стихи Николая Заболоцкого о любви, не об абстрактной любви, не о любви как таковой в жизни людей, не зарисовки из чужих судеб – а своё, личное, прожитое сердцем. Но это уже отдельная история.

14 октября 1958 года у Николая Заболоцкого случился второй инфаркт, который стал смертельным. Поэт был похоронен в Москве.