К 155-летию Семена Надсона

«Поэты на Руси не любят долго жить: они проносятся мгновенным метеором» 

«Надсон гораздо больший поэт,

чем все современные поэты, из всей молодежи,

начавшей писать на моих глазах…»

А. П. Чехов

        Семен Яковлевич Надсон – интереснейшее явление в истории нашей литературы. Мое знакомство с ним произошло в 15 лет благодаря В. В. Маяковскому, стихи которого следовало выучить для чтения вслух на 15 минут, чтобы таким образом получить в школе «автомат» по литературе. Сильно полюбить Владимира Владимировича мне не посчастливилось, но вот его пренебрежительные строки в адрес загадочного Надсона подтолкнули меня к знакомству с последним. Напомню В. В. Маяковского из «Юбилейного»:

«Чересчур страна моя поэтами нища.

Между нами — вот беда — позатесался Надсон

Мы попросим, чтоб его куда-нибудь на Ща!

Здесь Маяковский сравнивает себя с Пушкиным (по алфавиту М-аяковский, Н-адсон, О, П-ушкин)». Надсон упоминается и в «Клопе»: «Случайный сон — причина пожаров, / На сон не читайте Надсонов, Жаровых!». А в статье «Два Чехова» он говорит, что когда мы представляем поэта, то «сейчас же перед вами вырисовывается выпятившая грудь фигура с благородным профилем Надсона, каждой складкой черного глухого сюртука кричащая, что разбит и поруган святой идеал».

Нелюбовь Владимира Владимировича к Надсону погрузила меня в мир музыкальных, предельно эмоциональных, пылких, изящных стихов Надсона!

Жизнь этого больного и одинокого молодого человека была наполнена драматическими событиями. Череда смертей преследовала его. Смерть отца, самоубийство отчима, смерть матери, постоянные унижения в семье дяди. Затем были муштра Павловского военного училища и отставка по болезни, первая любовь и внезапная смерть девушки, которой он посвящает свою единственную книгу стихов. Все это не могло не отразиться на его творчестве.

Родился он 26 декабря 1862 года в очень необычной семье. Его мать, Антонина Степановна, была родом из старинной и состоятельной дворянской семьи Мамонтовых, или, как во времена Надсона писалось, Мамантовых. Семья Мамонтовых была высокообразованной и музыкальной. Антонина Степановна играла на фортепьяно, ее брат на виолончели. А отец поэта, православный еврей, очень любил пение, прекрасно играл на скрипке. В 4 года Семен научился читать и к 9 годам прочитал почти все книги в доме, а их было немало. Так же рано начал писать стихи.

Описывая свои детские годы в дневнике, отмечая необыкновенную материнскую любовь, нежность и заботу, Надсон говорил, что был одновременно и баловнем, и деспотом. Недолюбленный ребенок, переживший столько потерь, часто вспоминает в своих стихах мать:

«Мать»

«Ночь… В комнате душно… Сквозь шторы струится

Таинственный свет серебристой луны…

Я глубже стараюсь в подушки зарыться,

А сны надо мной уж, заветные сны!..

Чу! Шорох шагов и шумящего платья…

Несмелые звуки слышней и слышней…

Вот тихое «здравствуй», и чьи-то объятья

Кольцом обвилися вкруг шеи моей!

«Ты здесь, ты со мной, о моя дорогая,

О милая мама!.. Ты снова пришла!

Какие ж дары из далёкого рая

Ты бедному сыну с собой принесла?

Как в прошлые ночи, взяла ль ты с собою

С лугов его ярких, как день, мотыльков,

Из рек его рыбок с цветной чешуёю,

Из пышных садов - ароматных плодов?

Споёшь ли ты райские песни мне снова?

Расскажешь ли снова, как в блеске лучей

И в синих струях фимиама святого

Там носятся тени безгрешных людей?..»

«Женщина»

«И помню, снилось мне, что, сладко отдыхая,

Лежу в истоме я, глаза полузакрыв...

Уютно в комнатке... едва горит, мерцая,

Лампадки бледный свет, киот озолотив;

Докучных школьных стен нет больше предо мною,

Затих беспечный смех резвящихся детей, -

Я дома, я в семье, и нежною рукою

Мать разбирает шелк густых моих кудрей...

Угасла рано ты; мои воспоминанья

Не сберегли в груди твой образ молодой;

Но в годы черных дум, тоски и испытанья

Я создал вновь его болезненной мечтой....

Вложив в уста твои ласкающие речи,

Вложив огонь любви во взгляд твоих очей,

Я каждой ночи ждал, как благодатной встречи,

Я призрак полюбил всей силою моей...»

После смерти матери Сеню и Нюшу разобрали по своим семьям ее богатые братья.

Семена, отличавшегося в гимназии от ровесников по своему умственному развитию в лучшую сторону, по физическому — в худшую, товарищи сначала невзлюбили. Но вскоре, оценив его доброту, честность и отсутствие злопамятности, потянулись к нему. А он удивил всех тем, что с азартом любил писать всему классу сочинения, причем обязательно разные, непохожие друг на друга.

Жизнь подростка в чужой семье была полна щемящей тоски. Стихи о детстве автобиографичны и дают представление, что переживал и о чем думал юноша:

«Я не был ребенком.

Я с детства узнал

Тяжелое бремя лишений,

Я с детства в душе бережливо скрывал

Огонь затаенных сомнений.

Я с детства не верил в холодных людей,

В отраду минутного счастья,

И шел я угрюмо дорогой своей

Один, без любви и участья».

Или:

«Тяжёлое детство мне

пало на долю:

Из прихоти взятый

чужою семьёй,

По тёмным углам я

наплакался вволю,

Изведав всю тяжесть

подачки людской…

Я рос одиноко…

Я рос позабытым,

Пугливым ребёнком. –

угрюмый, больной,

С умом не по-детски

печально развитым,

И с чуткой,

болезненно-чуткой

душой…»

В 15 лет Надсон влюбляется в сестру своего одноклассника – Наталью Дешевову. В доброй, хорошей семье юному поэту советуют попытаться напечататься. Несколько стихотворений он отправляет на свой страх и риск в журнал, и одно из них печатают! Надсон уже твердо решает посвятить себя литературе.

Большим и очередным потрясением для поэта явилась смерть возлюбленной от чахотки. Навечно образ ее вошел в его сознания и отразился в целом цикле стихов:

«Над свежей могилой»:

Памяти Н. М. Д.

«Я вновь один - и вновь кругом

Всё та же ночь и мрак унылый,

И я в раздумье роковом

Стою над свежею могилой:

Чего мне ждать, к чему мне жить,

К чему бороться и трудиться:

Мне больше некого любить,

Мне больше некому молиться!..»

Стихи, посвященные Тале, как называл ее юноша, рисуют светлый образ его идеала, воспоминания о встречах, о силе первого и такого недолговечного чувства:

«Где ты? Ты слышишь ли это рыданье,

Знаешь ли муку бессонных ночей?..

Где ты? Откликнись на стон ожиданья,

Чёрные думы улыбкой рассей...»

Он продолжает много работать, переживая смерть любимой Наташи, и возвращается в стихах к ее образу, часто посвящая стихи ей:

«Завеса сброшена: ни новых увлечений,

Ни тайн заманчивых, ни счастья впереди;

Покой оправданных и сбывшихся сомнений,

Мгла безнадежности в измученной груди...

Как мало прожито - как много пережито!

Надежды светлые, и юность, и любовь...

И всё оплакано... осмеяно... забыто,

Погребено - и не воскреснет вновь!»

Он чувствует себя поэтом, но по требованию дяди опекуна вынужденно получает военное образование, воспринимая его как насилие над собой и наказание. На первых же учениях у слабого здоровьем Надсона находят чахотку. После окончания училища поэт был выпущен подпоручиком в Каспийский полк, стоявший в Кронштадте. 
Ухудшение здоровья позволило ему прервать ненавистную службу. Теперь он свободен и тут же получает предложение работать секретарем в газете «Неделя». Но болезнь не отступает, о чем не жалобы, а лишь короткая запись в дневнике: «В 1884 г. начал умирать. Затем – честь имею кланяться».

Надсон, уже к тому времени активно печатавшийся в «Отечественных записках», с головой уходит в творчество. Популярность его растет и достигает такой величины, что даже И. Северянин в своей «Поэзе вне абонемента» писал:

«Я сам себе боюсь признаться,

Что я живу в такой стране,

Где четверть века центрит Надсон,

А я и Мирра — в стороне».

Молодежь заучивала его стихотворения наизусть. Произведения Надсона постоянно включались в альбомы и рукописные журналы учащихся, долгие годы их часто декламировали со сцены, почётное место отводилось им в различных хрестоматиях и сборниках. Под влиянием Надсона начинался творческий путь Д. С. Мережковского и В.Я. Брюсова. Первое стихотворение И. Бунина –«Над могилой Надсона» …

Болезнь крепко держала в своих руках хрупкое тело юноши-поэта…Друзья из Литературного фонда пришли на помощь, собрав необходимые деньги, отправили лечиться за границу. Роль ангела-хранителя досталась удивительной женщине, долгое время выхаживающей, оберегавшей Надсона, Марии Валентиновне Ватсон. Для поэта Мария Валентиновна стала самым нужным, самым близким и родным человеком, и со своей стороны он страстно желал, чтобы и она увидела в нем надежного и верного друга, которому также можно открыться и довериться. Ей он посвятил свое стихотворение «Последнее письмо»:

Расчетливый актёр приберегает силы,

Чтоб кончить с пафосом последний монолог...

Я тоже роль сыграл, но на краю могилы

Я не хочу, чтоб мне рукоплескал раёк...

Разжалобить толпу прощальными словами

И на короткий миг занять её собой –

Я знаю, я б сумел, - но жгучими слезами

Делиться не привык я с суетной толпой!

Я умереть хочу с холодным убежденьем,

Без грома и ходуль, не думая о том,

Помянут ли меня ненужным сожаленьем

Иль оскорбят мой прах тупым своим судом.

Я умереть хочу, ревниво охраняя

Святилище души от чуждых, дерзких глаз,

И ненавистно мне страданье напоказ,

Как после оргии развратница нагая!..

Но я бы не хотел, чтоб заодно с толпой

И ты, мой кроткий друг, меня бы обвинила.

Во время пребывания за границей в свет выходит первый сборник стихотворений Семена Надсона. Юношеская мечта поэта осуществилась, а книга имела большой успех у читателей: всего за 3 месяца были распроданы все 600 экземпляров. За последующие полтора года выдерживает 5 изданий! Это не шутка! Так многократно пока еще не издан ни один поэт!.. А до 1917 года эту книгу успели переиздать 29 раз, последнее издание имело огромный по тем временам тираж — 10 000 экз. А общий тираж составил 210 тысяч экземпляров.

Лечение не принесло результатов. Поэт возвращается в Россию. Он оказывается в Киеве, где очень удачно дает вечер поэзии. Зал буквально сотрясают овации, самого поэта на руках выносят на сцену, которая утопает в цветах! Его знают и любят. Многочисленные поклонники просят повторного концерта. С радостью соглашается и тут же из заработанных денег отдает долг за лечение, а остальное — раздает нуждающимся литераторам. Затем, конечно, обессилев, снова слег…

Перебирается в Ялту. Успокаивается, гуляет, дышит воздухом, выходит в море, постепенно восстанавливает силы, много работает, кроме стихов, пишет рассказы и повести. И тут в Ялте получает радостное известие: его книжку стихов награждают престижной Пушкинской премией Российской Академии наук.

19 января 1887г. поэта Семена Яковлевича Надсона, успевшего прожить на свете всего 24 года и написавшего более 500 произведений, не стало. Незадолго до этого поэт написал завещание, по которому все свои труды передал Литературному фонду, что позволило создать весьма значительный фонд для поддержки талантливой литературной молодежи.

Отпевали его по православному обычаю в ялтинской церкви Св. Иоанна Златоуста, как подпоручика С. Я. Надсона, о чем есть запись в метрической книге. Затем гроб на пароходе «Пушкин» отправили в Одессу. Начальник юго-западной железной дороги будущий премьер-министр России Сергей Юльевич Витте выделил бесплатный вагон для доставки тела в Петербург.

И в Одессе, и в Петербурге его встречали толпы молодежи, несли гроб на руках до самого Волкова кладбища. Могила Надсона находится в нескольких шагах от могилы Добролюбова, Писарева, Белинского. Памятник на могиле был изваян по проекту великого скульптора М. М Антокольского и его ученика И.Я. Гинцбурга. Здесь же потом хоронили еще многих и многих писателей и поэтов России, недаром эту часть кладбища стали называть Литературными мостками.

В 1882 году было написано это стихотворение:

«Умер от чахотки, умер одиноко,

Как и жил на свете, - круглым сиротою;

Тяжело вздохнул, задумался глубоко

И угас, прильнув к подушке головою.

Кое-кто о нем припомнил... отыскались

Старые друзья... его похоронили

Бедно, но тепло, тепло с ним попрощались,

Молча разошлись - и вскоре позабыли»

Сегодня Надсон не столь популярен. Но позволю заметить, что его произведения для изысканного читателя с чуткой душой и богатой палитрой чувств, иных просим не беспокоиться…

Музыкальность стиха Надсона завораживает:

«Серебристо-бледна и кристально ясна

Молчаливая ночь над широкой рекой.

И трепещет волна, и сверкает волна,

И несется, и вьется туман над волной.

Чутко дремлют сады, наклонясь с берегов,

Ярко светит луна с беспредельных небес,

Воздух полн ароматом весенних цветов,

Мгла полна волшебством непонятных чудес»

Всего на слова Надсона написано более 50 романсов; он входит в первую десятку самых популярных поэтов, попавших на нотный стан: Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Фет, Некрасов Плещеев, Полонский, Ал. Толстой, Апухтин, Бальмонт, Блок. А всего на музыку положено 100 стихотворений.

Его стихи потрясают каскадом настроений и чувств, оттенков и состояний. И печаль, и праздничная легкость, уныние и призыв к действию – все это в его стихах. А более всего то, что нам хочется и не хватает- нарядные красоты природы и чувств:

«Так вот оно море!.. Горит бирюзой,

Жемчужною пеной сверкает!..

На влажную отмель волна за волной

Тревожно и тяжко взбегает…

Взгляни, он живет, этот зыбкий хрусталь,

Он стонет, грозит, негодует…

А даль – то какая!.. О как эта даль

Усталые взоры чарует!»

«Мне снилось вечернее небо

И крупные звезды на нем,

И бледно-зеленые ивы

Над бледно-лазурным прудом,

И весь утонувший в сирени

Твой домик, и ты у окна,

Вся в белом, с поникшей головкой,

Прекрасна, грустна и бледна...»

«Любили ль вы, как я? Бессонными ночами

Страдали ль за нее с мучительной тоской?

Молились ли о ней с безумными слезами

Всей силою любви, высокой и святой?»

«Верь в великую силу любви!

Свято верь в ее крест побеждающий,

В ее свет, лучезарно спасающий.

Мир, погрязший в грязи и крови,

Верь в великую силу любви!»

«Только утро любви хорошо: хороши

Только первые, робкие речи,

Трепет девственно-чистой, стыдливой души,

Недомолвки и беглые встречи,

Перекрёстных намёков и взглядов игра,

То надежда, то ревность слепая;

Незабвенная, полная счастья пора,

На земле - наслаждение рая!..»

        Приглашаем вас для продолжения знакомства с творчеством Семена Яковлевича Надсона в Центральную библиотеку им.А.С.Пушкина (ул.Коммуны, 69).

В библиотеке №32 им М.Горького на протяжении 2017 года реализуется проект «Когда-то блистали, а ныне забыты», в рамках которого представлена выставка «Забытый поэт. С.Надсон». 

 – Современный читатель вряд ли знаком с его творчеством, а когда-то его имя пользовалось широкой известностью и настоящей славой. Надсон был кумиром своего поколения, – добавляет гл.библиотекарь Татьяна Котова.

«Не говорите мне: он умер – он живёт:

Пусть жертвенник разбит – огонь ещё пылает.

Пусть роза сорвана – она ещё цветёт,

Пусть арфа сломана – аккорд ещё рыдает».

Большое участие в литературной судьбе Надсона принял поэт А.Плещеев, которого он называл своим «литературным крестным отцом».

Надсон – певец любви. Его любовная лирика нарядна и красива.

Любовь — обман, и жизнь — мгновенье,

Жизнь — стон, раздавшийся, чтоб смолкнуть навсегда!

К чему же я живу, к чему мои мученья,

И боль отчаянья, и жгучий яд стыда?

К чему ж, не веруя в любовь, я сам так жадно,

Так глупо жду её всей страстною душой,

И так мне радостно, так больно и отрадно

И самому любить с надеждой и тоской?

О сердце глупое, когда ж ты перестанешь

Мечтать и отзыва молить?

О мысль суровая, когда же ты устанешь

Всё отрицать и всё губить?

Когда ж мелькнёт для вас возможность примиренья?

Я болен, я устал... Из незаживших ран

Сочится кровь и прокляты сомненья!

Я жить хочу, хочу любить,— и пусть любовь — обман.

***

Верь в великую силу любви!

Свято верь в ее крест побеждающий,

В ее свет, лучезарно спасающий,

Мир, погрязший в грязи и крови,

Верь в великую силу любви!

***

В тот тихий час, когда неслышными шагами

Немая ночь взойдет на трон свой голубой

И ризу звездную расстелет над горами, –

Незримо я беседую с тобой.

Душой растроганной речам твоим внимая,

Я у тебя учусь и верить и любить,

И чудный гимн любви - один из гимнов рая

В слова стараюсь перелить.

Но жалок робкий звук земного вдохновенья:

Бессилен голос мой, и песнь моя тиха,

И горько плачу я – и диссонанс мученья

Врывается в гармонию стиха.

***

Я вас любил всей силой первой страсти.

Я верил в вас, я вас боготворил.

Как верный раб, всё иго вашей власти

Без ропота покорно я сносил.

Я ждал тогда напрасно состраданья.

Был холоден и горд ваш чудный взгляд.

В ответ на яд безмолвного страданья

Я слышал смех и колких шуток ряд.

Расстались мы - но прежние мечтанья

В душе моей ревниво я хранил

И жадно ждал отрадного свиданья,

И этот час желаемый пробил.

Пробил, когда, надломанный судьбою,

Устал я жить, устал я ждать любви

И позабыл измученной душою

Желания разбитые мои.

***

Да, это было все... Из сумрака годов

Оно и до сих пор мне веет теплотою

С измявшихся страниц забытых дневников

И с каменной плиты, лежащей над тобою...

Да, это было все: горел твой ясный взор,

Звенел твой юный смех, задорный и беспечный,

И смерть все отняла, подкравшись к нам, как вор,

Все уничтожила с враждой бесчеловечной.

Года прошли,— но я не в силах оторвать

Души моей больной от старины заветной!

Угасший, бедный друг, где мне тебя искать?

Как снова услыхать твой голос мне приветный?

Ведь я люблю еще, ведь я, как прежде, твой!

Откликнись, отзовись... томиться нету силы,—

Откликнись, отзовись, иль пусть и надо мной

Опустится плита зияющей могилы.

От тяжких дум моя пылает голова,

От скорби рвут мне грудь свинцовые рыданья...

Кому их высказать?.. Как жалки вы, слова,

Как ты безжалостна, змея воспоминанья!  

***

Любви, одной любви! Как нищий подаянья,

Как странник, на пути застигнутый грозой,

У крова чуждого молящий состраданья,

Так я молю любви с тревогой и тоской.

В его лирике чувствуется влияние Лермонтова и Некрасова. Сам Надсон считал, что лучше Лермонтова на Руси поэта нет.

Поэзия Надсона имела огромную популярность среди молодежи, видевшей в нем выразителя своих чувств и настроений.

Наше поколенье юности не знает,

Юность стала сказкой миновавших лет;

Рано в наши годы дума отравляет

Первых сил размах и первых чувств рассвет.

Кто из нас любил, весь мир позабывая?

Кто не отрекался от своих богов?

Кто не падал духом, рабски унывая,

Не бросал щита перед лицом врагов?

Чуть не с колыбели сердцем мы дряхлеем,

Нас томит безверье, нас грызет тоска…

Даже пожелать мы страстно не умеем,

Даже ненавидим мы исподтишка!..

О, проклятье сну, убившему в нас силы!

Воздуха, простора, пламенных речей, –

Чтобы жить для жизни, а не для могилы,

Всем биеньем нервов, всем огнем страстей!

О, проклятье стонам рабского бессилья!

Мертвых дней унынья после не вернуть!

Загоритесь, взоры, развернитесь, крылья,

Закипи порывом, трепетная грудь!

Дружно за работу, на борьбу с пороком,

Сердце с братским сердцем и с рукой рука, –

Пусть никто не может вымолвить с упреком:

«Для чего я не жил в прошлые века!..»

***

Он мне не брат - он больше брата:

Всю силу, всю любовь мою,

Все, чем душа моя богата,

Ему я пылко отдаю -

Кто он - не знаю...

Он умел быть с читателями на равной ноге, жил одними идеями и страстями со своим поколением.

Не вини меня, друг мой, – я сын наших дней,

Сын раздумья, тревог и сомнений:

Я не знаю в груди беззаветных страстей,

Безотчётных и смутных волнений.

Как хирург, доверяющий только ножу,

Я лишь мысли одной доверяю, -

Я с вопросом и к самой любви подхожу

И пытливо её разлагаю!..

Ты прекрасна в порыве твоём молодом,

С робкой нежностью первых признаний,

С тёплой верой в судьбу, с детски ясным челом

И огнём полудетских лобзаний;

Ты сильна и горда своей страстью,- а я...

О, когда б ты могла, дорогая,

Знать, как тягостно борется дума моя

С обаяньем наставшего рая,

Сколько шепчет она мне язвительных слов,

Сколько старых могил разрывает,

Сколько прежних, развеянных опытом снов

В скорбном сердце моём подымает!..

Надсона любили, как любят друга, брата. Все что читали в его стихах, то воспринимали, как реальный факт его биографии. Душевная доверительность его стихов создавала иллюзию личного общения с поэтом.

Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат,

Кто б ты ни был, не падай душой.

Пусть неправда и зло полновластно царят

Над омытой слезами землей,

Пусть разбит и поруган святой идеал

И струится невинная кровь, –

Верь: настанет пора - и погибнет Ваал,

И вернется на землю любовь!

Но не только юношеской меланхолией и грустью наполнена его лирика.

Важной в творчестве Надсона является тема поэта и поэзии:

Не презирай толпы: пускай она порою

Пуста и мелочна, бездушна и слепа,

Но есть мгновенья, когда перед тобою

Не жалкая раба с продажною душою,

А божество - толпа, титан - толпа!..

Ты к ней несправедлив: в часы ее страданий,

Не шел ты к ней страдать.... Певец ее и сын,

Ты убегал ее проклятий и рыданий,

Ты издали любил, ты чувствовал один!...

Приди же слиться с ней; не упускай мгновенья,

Когда болезненно-отзывчива она,

Когда от пошлых дел и пошлого забвенья

Утратой тяжкою она потрясена!..

Из дневника (Я долго счастья...)

Я долго счастья ждал — и луч его желанный

Блеснул мне в сумерках: я счастлив и любим;

К чему ж на рубеже земли обетованной

Остановился я, как робкий пилигрим?

За мной — глухая ночь и годы испытаний,

Передо мной — весна, и ласка, и привет,

А я... мне точно жаль умчавшихся страданий,

И с грустью я смотрю минувшему вослед...

Не называй меня безумным, дорогая,

Не говори, что я солгал перед тобой;

Нет, я люблю тебя, как мальчик, отдавая

Всю душу, все мечты, всю жизнь — тебе одной.

Но отголоски гроз недавнего ненастья,

Как голос совести, твердят душе моей:

«Есть дни, когда так пошл венок любви и счастья

И так прекрасен терн страданья за людей!..»

***

Певец, восстань! Мы ждем тебя — восстань!

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Не бойся, что вокруг — глухая тишина,

То — тишина перед грозою...

Она не спит, твоя родная сторона,

Она готовится к решительному бою!

Все честные сердца кругом потрясены...

Растет народный гнев, как буря в океане...

И пусть пока враги беспечны и сильны,

Их пир — безумцев пир на пышущем вулкане!

Пускай же песнь твоя, как отдаленный гром,

Грядущую грозу свободно возвещает,

Звучит с пророчеством и гордым торжеством

Врага язвит и поражает!..

Жизнь

Меняя каждый миг свой образ прихотливый,

Капризна, как дитя, и призрачна, как дым,

Кипит повсюду жизнь в тревоге суетливой,

Великое смешав с ничтожным и смешным.

Какой нестройный гул и как пестра картина!

Здесь - поцелуй любви, а там - удар ножом;

Здесь нагло прозвенел бубенчик арлекина,

А там идет пророк, согбенный под крестом.

Где солнце - там и тень! Где слезы и молитвы -

Там и голодный стон мятежной нищеты;

Вчера здесь был разгар кровопролитной битвы,

А завтра - расцветут душистые цветы.

Вот чудный перл в грязи, растоптанный толпою,

А вот душистый плод, подточенный червем;

Сейчас ты был герой, гордящийся собою,

Теперь ты - бледный трус, подавленный стыдом!

Вот жизнь, вот этот сфинкс! Закон ее - мгновенье,

И нет среди людей такого мудреца,

Кто б мог сказать толпе - куда ее движенье,

Кто мог бы уловить черты ее лица.

То вся она - печаль, то вся она - приманка,

То всё в ней - блеск и свет, то всё - позор и тьма;

Жизнь - это серафим и пьяная вакханка,

Жизнь - это океан и тесная тюрьма!

Мелодия

Я б умереть хотел на крыльях упоенья,

В ленивом полусне, навеянном мечтой,

Без мук раскаянья, без пытки размышленья,

Без малодушных слез прощания с землей.

Я б умереть хотел душистою весною,

В запущенном саду, в благоуханный день,

Чтоб купы темных лип дремали надо мною

И колыхалася цветущая сирень.

Чтоб рядом бы ручей таинственным журчаньем

Немую тишину тревожил и будил,

И синий небосклон торжественным молчаньем

Об райской вечности мне внятно говорил.

Чтоб не молился я, не плакал, умирая,

А сладко задремал, и чтобы снилось мне...

Что я плыву... плыву, и что волна немая

Беззвучно отдает меня другой волне...

Надеемся, что сегодня, прочтя этот пост, Вы откроете для себя удивительные стихи Семена Яковлевича Надсона!