Михаил Зощенко – офицер-окопник Первой мировой

Усилиями большевистской пропаганды на многие годы была стерта разница между героическим русским офицерством, добывшим великую славу своему Отечеству, и теми, кого позднее называли «офицерьем», «золотопогонниками», «белой сволочью». Видимо, по этой причине М.Зощенко во всех своих автобиографиях избегал упоминания о служении в царской армии.

Пришло время отдать дань боевым подвигам и удивительной скромности этому человеку…

В 19 лет он бросает университет и надевает военную форму. Дворянское звание открывает ему дверь в одно из самых престижных военных заведений – Павловское училище. Известно, что 29 сентября он был зачислен в павловцы на правах вольноопределяющегося юнкером рядового звания. А в марте уже новоиспеченный прапорщик прибудет на позиции  знаменитого 16-ого Гренадерского Мингрельского Его Императорского Величества князя Дмитрия Константиновича полка Кавказской дивизии.

16-й Гренадерский Мингрельский полк имел завидную биографию! В его послужном списке значились отличия  в сражениях в Кавказской войне при Хаджи-Вали, при взятии крепости Ахалкалаки  3-й русско-турецкой войне, в боях 5-й русско-турецкой войны на Чингильских высотах. За эти и другие заслуги полк был удостоен Георгиевского знамени. Под этим знаменем Зощенко пройдет от младшего офицера пулеметной команды до командира батальона и будет награжден пятью боевыми орденами: Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом, Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», Св. Станислава 2-й степени с мечами, Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом и Св. Владимира 4-й степени, который в последствии затеряется в пучине Февральской революции.

А пока, в начале войны, он, самый молодой, небольшого роста, получает от своих офицеров сослуживцев прозвище «малыш». Он сторонится  шумных офицерских застолий и других сборищ, ведет записи в «Полевых книжках»(1915-1917годов), где рядом с военными зарисовками встречаются наброски приказов и донесений, эпиграммы на сослуживцев.

Единственными военными страницами М.Зощенко является повесть «Перед восходом солнца». Вот, что сам он говорит о своем восприятии войны: «…я на войне впервые почувствовал себя почти счастливым. Я подумал: отчего это так? И пришел к мысли, что здесь я нашел прекрасных товарищей и вот почему перестал хандрить. Это было логично. Мы очень дружили. И солдаты, и офицеры».

В начале службы М. Зощенко посылают за пополнением. В рассказе «Двенадцать дней» он описывает такую поездку с прапорщиком еще не нюхавшим войны. Тот вдруг выхватил наган и стал стрелять по фарфоровым изоляторам на телеграфных столбах. Это неприятно поразило Зощенко, и он весьма грубо велел спутнику прекратить. И далее: «Я ожидаю скандала, крика. Но вместо этого я слышу жалобный голос в ответ. Он говорит: «Прапорщик Зощенко…не надо меня останавливать. Пусть я делаю, что хочу. Я еду на фронт, и меня убьют.

…он действительно был убит на второй день после того, как приехал на позицию. В ту войну прапорщики жили в среднем не более двенадцати дней».

Все воспоминания написаны скупым  разговорным языком. Как обычно без прилагательных и метафор и т.п. Потому безоговорочно веришь автору и испытываешь страх и оторопь: «Перед балконом дачи — красивая клумба со стеклянным желтым шаром на подставке. Убитых привозят на телегах и складывают на траву возле этой клумбы.

Их складывают, как дрова, друг на друга.

Они лежат желтые и неподвижные, как восковые куклы.

Сняв стеклянный шар с подставки, гренадеры роют братскую могилу» (рассказ «В саду»).

Самый потрясающий рассказ «Двадцатое июля» начинается словами: «Я стою в окопах и с любопытством посматриваю на развалины местечка. Это — Сморгонь. Правое крыло нашего полка упирается в огороды Сморгони.

Это знаменитое местечко, откуда бежал Наполеон, передав командование Мюрату».

Сегодня, к нашему стыду, не каждый знает об истории белорусского города Сморгонь и химической атаке здесь в Первую мировую войну.

Если бы в годы Первой мировой войны городам давали почетные звания, то небольшой белорусский городок Сморгонь, что в Гродненской области близ литовской границы, несомненно стал бы городом-героем. А как иначе? Восемьсот десять дней и ночей шли кровопролитные бои за Сморгонь, небольшую железнодорожную станцию, ставшую стратегически важным узлом.

Дрались пехота, кавалерия, авиация, тяжелая артиллерия, химические войска. Десятки тысяч русских солдат и офицеров полегло под Сморгонью и не меньшие потери понесли войска кайзера. Наши солдаты говорили: «Кто под Сморгонью не бывал, тот войны не видал». Немцы называли Сморгонь «русским Верденом» и в память о тех жесточайших боях композитор Герман Блюме написал «Сморгонский марш».

Именно здесь участвовал в боях «малыш» Зощенко, описавший химическую атаку на русском фронте 20 июля 1916 года: «Я выбегаю из землянки. И вдруг сладкая удушливая волна охватывает меня. Я кричу: «Газы! Маски!» И бросаюсь в землянку. Рукой я нащупал противогаз и стал надевать его. Вокруг меня бегают солдаты, заматывая свои лица марлевыми масками… В бинокль я гляжу в сторону немцев. Теперь я вижу, как они из баллонов выпускают газ. Это зрелище отвратительно. Бешенство охватывает меня, когда я вижу, как методично и хладнокровно они это делают. Я приказываю открыть огонь по этим мерзавцам. Я приказываю стрелять из всех пулеметов и ружей… Я вдруг вижу, что многие солдаты лежат мертвыми. Их — большинство. Я слышу звуки рожка в немецких окопах. Это отравители играют отбой. Газовая атака окончена. Опираясь на палку, я бреду в лазарет. На моем платке кровь от ужасной рвоты. Я иду по шоссе. Я вижу пожелтевшую траву и сотню дохлых воробьев, упавших на дорогу».

Добравшись с трудом до медсанбата, Михаил Михайлович попросил у врача спирта. Ему отказали, объяснив, что при больном сердце спирт пить нельзя. «Но ведь у меня никогда не болело сердце», — удивился Зощенко. «Теперь будет болеть», — заверил врач. И оказался прав. У него стало сильно болеть сердце.

Несмотря на постоянные приступы кашля и боли в области сердца, Зощенко остался в строю. Он еще успевает доложить начальнику штаба дивизии о потерях. Начальником штаба дивизии был ни кто иной, как Борис Михайлович Шапошников, в будущем легендарный Маршал Советского Союза, начальник штаба РККА в годы Великой Отечественной войны.

Отравление постоянно дает о себе знать. И, несмотря на все мужество Михаила Михайловича Зощенко, его опять отправляют в госпиталь. Окончательный диагноз – порок сердца. Он запишет: «Меня везут в госпиталь по талому февральскому снегу».

Это был революционный февраль 1917 года. Больше на фронт Первой мировой войны Зощенко не возвращался. Он представлен к званию капитана, но из-за революции уже не получил его.

Прочитать военные страницы М.Зощенко можно в книге

Зощенко М. Возвращенная молодость; Голубая книга; Перед восходом солнца [ повести] :/ Михаил Зощенко, - Л.: Худож. лит.,1988.-720с.

(библиотеки № 6,8,10,12,13,14,15,16,22,25,28,29 и отделы ЦБ)

Познакомиться с жизнью и творчеством писателя можно по следующим книгам:

Встречи с прошлым: Сб. материалов Центр. гос. арх.лит. и искусства СССР. Вып.6, 1988.-495с.

(библиотеки № 5,7,8,12,14,15,16,18,20,21,22,26,27 и отделы ЦБ)

Воспоминания о Зощенко,1995.-395с.

(библиотека  № 32 и абонемент художественной литературы ЦБ)

Рассадин С.Б. Самоубийцы: повесть о том, как мы жили и что читали/ Станислав Рассадин, 2002.- 475с.

(библиотеки  № 14,22 и абонемент художественной литературы ЦБ)

Старков А.Н. Михаил Зощенко: судьба художника,1990.- 256с.

(библиотека  № 25)

Вольпе Ц.С. Искусство непохожести,1991.-316с.

(библиотеки  № 1,6,8,12,13,14,15,18,22,23,25,26,28 и абонемент художественной литературы ЦБ)

Каверин В.А Счастье таланта: воспоминания и встречи, портр. и размышления,1989.- 316с.

(библиотеки  № 1,14,18 и отделы ЦБ) и др.